Текст книги "Отмеченные фортуной. Дилогия."

Автор книги: Александр Борискин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)

байджаном – союзными республиками, входившими в Союз.

В это неспокойное время рейсовый самолет из Москвы

приземлился в Брюсселе, доставив на учебу представителей

экономических служб министерства электронной промыш-

ленности. Всего в группу входило тридцать человек, из них

восемь – мужчины. Быстро рассевшись в поданный автобус,

«студенты» направились в отель Ascot на углу улиц Capouil et

и Berckmansstraat.

«Не может быть таких совпадений,– подумал Игорь, вы-

лезая из автобуса и входя в двери отеля.– В 2012 году я был в

этом районе Брюсселя и обратил внимания на этот отель: тогда

он превратился во что-то типа общежития, с одной звездой. А

сейчас передо мной отличный трехзвездочный отель! Ничто

не вечно под луной! За двадцать лет такая деградация! Между

прочим, когда приехал на учебу в Брюссель первый раз, в про-

шлой жизни, нас поселили в «Новотель» с четырьмя звездами.

Наверное, в министерстве денег пожалели на четырехзвездоч-

ный отель! Посмотрим, что там внутри».

На ресепшен, в связи с таким наплывом постояльцев, на

помощь молодой девушке, занимавшейся оформлением при-

ехавших, подошли еще две женщины: пожилая молодящаяся

брюнетка и старуха с грозным лицом. Отель был маленький:

всего на сорок номеров, поэтому тридцать постояльцев на це-

лый месяц были очень выгодны его хозяевам.

206

«В посольстве, небось, еще и скидку содрали с владельцев

отеля».

В шесть рук женщины управились с расселением тридцати

человек довольно быстро. Игорю достался угловой номер на

втором этаже, выходящий на перекресток улиц.

«А что, миленько! Две кровати, телевизор,телефон. Шкаф и

вешалка для верхней одежды. Небольшой письменный стол с

лампой. Большая ванная комната, совмещенная с туалетом. В

ванной аж пять полотенец различных размеров и белый мах-

ровый халат. Тапочки. Вот наши женщины тут оттянутся! Ни-

чего подобного у нас в отечественных гостиницах нет. Я имею

в виду столько полотенец и халаты. Окна в номере во всю

стену, выходящие на улицу и закрытые тяжелыми портьера-

ми. Номера, наверное, уже раньше были распределены между

командированными, исходя из занимаемых ими должностей.

Мне, как самому по должности младшему, достался этот. По-

хоже, в этой гостинице кормят только завтраком, да и то ев-

ропейским: булочка с маслом и чашка кофе. Обед и ужин – по

месту учебы где-то в городе. Хорошо, что взял с собой пять-

сот долларов, а то пришлось бы, обедая и ужиная, вместо еды

чувствовать на зубах разгрызаемые франки, выданные на ко-

мандировочные расходы, которые можно было бы потратить

на подарки близким. У нас же дома – во всем дефицит! Как

правило, командированные за границу всегда экономят валю-

ту, отказывая себе во всем и, из-за этого, чувствуют себя не-

полноценными людьми».

Перед регистрацией командированных представитель по-

сольства объявил, что через час пройдет по всем номерам и

соберет жалобы по подготовке номеров для проживания.

207

Одновременно выдаст всем деньги на командировочные рас-

ходы, исходя из 35 долларов в день, т. е. по высшему разряду,

но в бельгийских франках. Обычные суточные составляли 25

долларов. После этого он проведет желающих на небольшую

прогулку по окрестностям гостиницы, покажет, где можно не-

дорого и вкусно пообедать и поужинать. Остаток дня все про-

водят по свободному расписанию.

Завтра с утра ровно в 9 часов необходимо всем занять ме-

ста в автобусе и организованно проследовать в посольство для

встречи с послом и получения программы учебы.

Получив на руки командировочные, Игорь разговорился

с Алексеем, так звали представителя посольства. Это был мо-

лодой человек, сотрудник торгпредства, уже два года прожив-

ший в Брюсселе после окончания МГИМО.

– Алексей, доволен распределением в Бельгию и жизнью

здесь? Не думай, я не хочу выпытать у тебя какие-нибудь тай-

ны и потом слить их твоему начальству. Я из Ленинграда, са-

мый молодой среди командированных на учебу. Имею самую

меньшую должность среди них.

– Честно сказать, я не думал, что тут будет так трудно жить!

Приходится снимать жилье, питаться, покупать бензин для ав-

томобиля, выплачивать кредит, взятый на его покупку, да еще

и прилично одеваться! Хочется ведь сходить в кино, театр,

да еще много куда. А моя зарплата – очень маленькая, на все

просто не хватает. Приходится подрабатывать снабженцем в

магазинчике при посольстве. Тут идут постоянно распродажи

и можно купить довольно дешево товары для магазина. Там

они продаются с небольшой наценкой, которая частично идет

на нашу зарплату и частично – на содержание торгпредства.

Покупатели – в основном, работники посольства и члены их

208

семей. Но я рад, что попал за границу: тут, хотя бы, язык выу-

чишь, с жизнью познакомишься, автомобиль освоишь. Такого

интенсивного движения в Москве нет. Те, кто остался в Союзе,

мне жутко завидуют. Да и проработав тут несколько лет, вер-

нувшись домой, можно сразу неплохо устроиться на работу.

– Насколько я знаю, тут в ходу французский и валлонский

языки. Значит, мое знание немецкого тут мало поможет?

– В магазинах, кафе, ресторанах немецкий прекрасно пони-

мают. Прохожие на улице через одного – двух, тоже. Вот рус-

ский – практически никто. Так что можешь радоваться.

Игорь прекрасно знал ситуацию с языком в Бельгии, но ему

надо было как-то исподволь сообщить Алексею о своем зна-

нии немецкого. Алексей ему понравился, и он уже готов был

включить его в свои далеко идущие планы по зарабатыванию

денег в недалеком будущем.

– Что ты делаешь сегодня вечером? Может быть, сходим

куда-нибудь, посидим, поговорим. Я угощаю!

– Я бы рад, но мне надо вернуться в посольство и написать

отчет о прошедшем дне. И потом, сегодня моя очередь весь ве-

чер работать продавцом в нашем магазине. Давай как-нибудь

в другой раз!

– Хорошо!

* * *

Утром после завтрака все командированные расселись в

автобус, и он быстро доставил их в посольство на Avenue de

Fri. Их сразу провели в зал для приема гостей, где перед ними

выступил посол Феликс Петрович Богданов. В конце высту-

пления он еще раз представил Алексея, как ответственного от

посольства за пребывание командированных в Брюсселе и по-

209

рекомендовал при необходимости обращаться к нему по лю-

бым вопросам.

Затем выступил первый секретарь посольства, который

рассказал, как будет организована учеба, передал отпечатан-

ный для всех план-график занятий. Тут выяснилось, что все

командированные будут разбиты на четыре группы: три по

восемь человек и одна – шесть. Это сделано для повышения

эффективности обучения. В рабочую неделю в каждой груп-

пе три дня будет посвящено изучению теории и практическим

занятиям, а два дня – посещению предприятий. Развозить по

местам учебы и предприятиям будет автобус, отходящий от

гостиницы ровно в девять часов.

Игорь попал в группу из шести человек.

Время подходило к обеду, и командированных отвезли в

китайский ресторан, где каждый мог заказать себе все по сво-

ему вкусу. Оплачивали обед сами командированные. После

обеда их привезли в учебный центр, где развели по разным ау-

диториям, и учеба началась.

Позанимавшись до шести часов вечера, им опять было

предложено посетить ресторан, но уже бельгийский, где и по-

ужинать. После ужина желающих автобус доставил в гости-

ницу, остальные пошли пешком бродить по городу. Все были

предупреждены, что ходить по городу желательно группами,

не менее двух – трех человек. Игорь уехал в гостиницу на ав-

тобусе, а когда все разошлись по номерам, отправился в город.

Брюссель он хорошо знал, и, прогуливаясь по улицам, вспо-

минал свою прежнюю учебу. Изменения были: раньше их не

разбивали на четыре группы, привозили на обед и ужин в кон-

кретные места, организовывали им вечерний досуг. Теперь же

210

питаться они могли, кто, где хотел, вечера у всех были свобод-

ны, и командированные сами решали, чем им заняться.

Стихийно сложилось так, что трое мужчин, включая Иго-

ря, образовали устойчивую группу и старались держаться вме-

сте. Несмотря на более низкое должностное положение, Игорь

занял лидирующую позицию, так как знал немецкий язык и

всегда мог объясниться в любой ситуации. Кроме него, в груп-

пу вошел Тихон Иванович – главный экономист из соседнего

главка – мужчина пятидесяти лет и Сергей Петрович – началь-

ник отдела из ГПЭУ, недавно отметивший сорокапятилетие.

* * *

Длительного контакта с Алексеем, к великому сожалению

Игоря, не получилось: тот постоянно был занят. Но на пред-

ложение Игоря поработать на кооператив, в случае необходи-

мости, ничего не имел против. Тем более за приличное возна-

граждение.

Время учебы летело быстро. Уже на второй день большин-

ство командированных отказались от обедов, а ужинали в

номерах, покупая продукты в магазине. Люди копили деньги

на подарки. А женщины еще и пользовались случаем приве-

сти свои фигуры в порядок методом голодания. Наша трои-

ца порешила, что обедать и ужинать, а также регулярно пить

пиво просто необходимо для лучшего усвоения материала. А

подарки они купят перед отъездом в моле на последние день-

ги, оставшиеся от командировочных, куда их обещал свозить

Игорь.

Больше всего поражала командировочных продажа свежей

клубники с лотков в городе.

– У, капиталисты! Совсем зажрались! Мало того, что мага-

зины ломятся от продуктов, а одежды и хозтоваров столько,

211

что глаза разбегаются, так еще в середине января на каждом

углу свежая клубника продается,– возмущался Сергей Петро-

вич.

– Я вчера зашел в магазинчик, сначала не понял, что в нем

продают. Потом по запаху определил – специи и пряности.

Все стены выдвижными ящичками заставлены. Я не поленил-

ся, прикинул: около двух тысяч ящичков. Значит и различных

приправ столько же,– вторил ему Тихон Иванович.– И зачем

столько?

На одном из предприятий на вопрос Тихона Ивановича о

стимулах хорошей работы рабочих, директор ответил:

– Вот идут мои рабочие после работы домой, проходят

мимо витрин магазинов с товарами и ценами на них, и дума-

ют: буду лучше работать – заработаю больше денег – куплю

больше качественных товаров – буду жить лучше. Витрины –

лучший стимул!

Между собой командированные долго обсуждали этот от-

вет и пришли к выводу, что он, наверное, прав: никакая почет-

ная грамота не заставит человека постоянно трудиться лучше

и лучше, если не платить ему достаточно денег для того, чтобы

он имел возможность купить все, что пожелает, совершенно

свободно в магазине. Но для этого магазины должны быть

полны товарами.

Наконец, учеба закончилась, и самолет совершил посадку

в Шереметьево. Командированные за месяц уже отвыкли от

суровой действительности того времени: вокруг аэропорта ле-

жал грязный неубранный снег, было слякотно, горели только

отдельные фонари, автобусы из аэропорта ходили редко, не

придерживаясь расписания. Какой контраст с Брюсселем! Там

212

все сияет огнями, дороги чистые, у всех обувь на ногах свер-

кает глянцем. Хорошо, за ними прислали автобус. Игорь сразу

направился на Ленинградский вокзал и – на поезд до дома.

* * *

В Ленинграде середина февраля всегда снежная и ме-

тельная. Только иногда бывают оттепели, и тогда раскисший

снег превращается в кашицу, по которой с трудом пробира-

ются люди, проклиная погоду и дворников. Вот такая пого-

да и встретила Игоря в городе. Впереди было два выходных,

и Игорь первым делом проверил содержимое холодильника:

перед отъездом он отдал ключи от квартиры своей неофици-

альной секретарше, экономисту планового отдела Серафиме

Валентиновне, женщине предпенсионного возраста, с наказом

загружать его продуктами из наборов, которые будут распре-

делять на заводе. Холодильник за месяц наполнился, но нена-

много: снабжение ухудшилось. Перекусить с дороги было чем,

да и на выходные продуктов хватит.

Всю субботу пришлось заниматься хозяйственными дела-

ми, поскольку в его отсутствие помощница с восьмого этажа в

его квартире не появлялась.

В ночь на воскресенье ударил небольшой мороз и пошел

снег. Игорь решил съездить в Кавголово, покататься на лыжах.

Большим спортсменом он не был, но скатиться с горки любил.

На обратном пути в электричке обратил внимание на ми-

ловидную девушку, сидевшую у окна и держащую на коленях

большую хозяйственную сумку. Вагон был набит людьми как

сельдями в бочке: все проходы были забиты, полки заняты лы-

жами и рюкзаками, и поставить сумку было некуда. Девушка

ехала уже давно, скорее всего из Выборга, поскольку проти-

скивающиеся через толпу контролеры не обращали на нее ни-

213

какого внимания: значит – пригляделись. Игорь решил выйти

на Ланской, там – на трамвай и через полчаса уже дома. Ехать

до Финляндского вокзала не стал: толпы людей на вокзале и в

метро последнее время стали выводить его из себя.

Он стал пробираться к выходу, когда заметил, что девушка

с сумкой не отстает от него, пользуясь им как тараном. Выйдя

из вагона, Игорь оглянулся: девушка вышла на перрон, а ее

сумка застряли в ногах людей, столпившихся в тамбуре. Она

дергала ее за ручки, но все было бесполезно. Игорь понял, что

сейчас двери закроются, девушка останется на Ланской, а ее

сумка уедет на Финляндский вокзал. Он бросил лыжи, подско-

чил к ней, перехватил ручки сумки, стал ее дергать, стараясь

вытащить из вагона. Девушка схватилась за его куртку и так-

же стала ему помогать. Неожиданно одна ручка оборвалась, но

сумка, все же, под недовольные крики пассажиров электрич-

ки, вылетела на перрон. Двери закрылись, и поезд отошел от

станции. Сумка оказалась довольно тяжелой, и от рывка Игорь

вместе с ней упал, повалив и девушку, в отчаянии помогавшую

ему спасать свою сумку. Девушка лежала на спине на перроне,

засыпанном снегом, сверху на ней устроился Игорь, а сумка

валялась рядом. Наблюдавшие за этой сценкой люди на перро-

не громко смеялись, обсуждая это происшествие.

– Все как в сказке про репку,– громко сказал какой-то маль-

чик, держа за руку свою мать.

Наконец, Игорь догадался встать, помог подняться и де-

вушке, которая морщилась, растирая ушибленное при паде-

нии бедро.

– Живы? Сильно ушиблись?– поинтересовался Игорь.

214

– Да нога что-то болит,– проговорила девушка и ухватила

его за руку, пошатнувшись.

– Присядьте на свою сумку,– сказал Игорь, оглядываясь по

сторонам. Скамеек нигде не было видно.– Вам далеко до дома?

– Мне на Первый Муринский проспект, в общежитие ЛИ-

АПа (Ленинградский институт авиационного приборострое-

ния). Не очень далеко. Сейчас отдохну и пойду.

Это общежитие Игорь прекрасно знал: сам прожил рядом с

ним шесть лет в общежитии ЛЭТИ.

– А сами-то дойдете? Еще и сумку тащить надо! А у нее все-

го одна ручка осталась.

– Не беспокойтесь, как-нибудь управлюсь. Вам спасибо, что

помогли: в сумке все мои вещи. Я ведь возвращалась с зимних

каникул домой, а завтра уже в институт!

– Давайте, я все-таки Вам помогу! Тут на самом деле не-

далеко. Держитесь крепко за меня. Я возьму сумку, мы сейчас

спустимся с перрона. Потом я вернусь на перрон и возьму свои

лыжи. А Вы пока подумайте, как мы все это понесем!

Они медленно спустились по покрытым льдом ступенькам

с перрона. Потом Игорь опять усадил девушку на сумку, а сам

сходил за лыжами.

– Давайте познакомимся! Я – Игорь!

– Катя,– проговорила девушка и взглянула прямо ему в гла-

за.

Только сейчас Игорь заметил, какие у нее длинные ресницы

и синие, отдающие в зелень, глаза. Косметики на лице совсем

не было. У него перехватило дыхание.

215

– Катя, держись за меня крепче с левой стороны. Я возьму

твою сумку правой рукой, а лыжи положу на левое плечо. По-

тихоньку дойдем.

Медленно, Катя едва переставляла ноги, они пошли по про-

спекту Карла Маркса к Муринскому, потом свернули направо

и, пройдя квартал, оказались около общежития.

На вахте Игорь усадил Катю на диван и попросил студентов,

ошивающихся там без дела, позвать кого-нибудь из ее комна-

ты. Уже через три минуты вокруг Кати хлопотали три подруж-

ки, которые медленно повели ее на второй этаж в комнату, где

они проживали. Игорь оставил лыжи около вахтера, попросив

приглядеть за ними, а сам потащил следом злополучную сум-

ку. Перед дверью в комнату он остановился и сказал:

– Милые девушки! Не буду Вам мешать проводить лечеб-

ные мероприятия, прошу только сообщить мне, все ли с Катей

в порядке, если она сама не сможет мне позвонить. Вот мой

телефон,– Игорь достал свою визитку,– передайте, пожалуй-

ста, Кате. И возьмите ее сумку!

Потом забрал с вахты свои лыжи и пошел на остановку

трамвая. Через сорок минут он уже вошел к себе домой.

«Какое неожиданное знакомство! А Катя мне очень понра-

вилась: и красивая, и терпеливая! Ведь видно, что ей больно

было идти, а она все равно шла. Только уже в общежитии не-

много расслабилась. Сколько ей лет? Очень молоденькой она

не кажется. На вид года двадцать два. Наверное, заканчивает

пятый курс, а, может, уже диплом пишет. Надеюсь, позвонит,

сообщит о своем самочувствии. Не думаю, что у нее с ногой

что-то очень серьезное: скорее всего, просто ушиб».

216

* * *

С утра в понедельник Игорь сразу появился на работе. Тут

же его вызвал директор, расспросил об учебе, новых знакомых

из главка и министерства, потом озадачил: навалил столько

дел, что и за месяц не переделать. И впрягся Игорь в работу.

После обеда в его кабинете раздался звонок:

– Корнев слушает!

В трубке слышалось чье-то дыхание, но никто не отзывал-

ся.

– Если Вы ошиблись номером, то так и скажите, нечего со-

петь в трубку! Игорь с раздражением положил ее на рычаги

телефона и занялся делами. Минут через пятьдесят звонок по-

вторился.

– Корнев у телефона!

– Это я, Катя! Игорь, извини, пожалуйста, это Наташа, моя

соседка по комнате в общежитии тебе звонила недавно! Мне

ничего не сказала и пошла звонить! А когда ты не стал с ней

разговаривать, прибежала ко мне и во всем повинилась!

– Катя, как здоровье? Как нога? Ты в общежитии?

– Нет! Вчера пришлось вызывать скорую помощь – так нога

разболелась, и меня увезли в травму в больницу Эрисмана на

улице Льва Толстого. Сразу обезболивающие уколы сделали, а

сегодня рентген. Слава Богу, ни перелома, ни трещины в кости

нет, только сильный ушиб. Вся нога от пояса до колена синяя.

Сказали, что полежать придется до конца недели. Потом вы-

писать обещали.

– Ты в какой палате лежишь?

– В хорошей! Нас тут восемь человек, я одна ходячая. Ко-

стыль дали, теперь вот осваиваю.

– Да я номер палаты спрашиваю!

217

– В палате номер семнадцать в ортопедическом отделении,

на втором этаже.

– Жди, вечером приду в гости. Тебе ведь все можно есть?

– Игорь, тут кормят хорошо, мне ничего не надо. И пока не

приходи, а то вид у меня не очень...

– Не волнуйся, знаю, какой вид в больнице бывает! Сам

пролежал десять дней, когда мне аппендицит на третьем курсе

удалили. У вас ведь, как и везде, с трех до семи посетителей

пускают?

– Да, но лучше пока не приходи! Давай в среду! Хорошо?

– Завтра я в командировку в Зеленоград до конца недели

уеду. Так что жди сегодня. Ну, до вечера!

Игорь попросил своих помощниц собрать небольшую пе-

редачу для больной: самому этим совершенно некогда было за-

ниматься. На такси еле успел приехать в больницу за 15 минут

до закрытия дверей. Прошел в ортопедическое отделение, где

увидел Катю. Она сидела на стуле около стола дежурной мед-

сестры, одетая в какой-то больничный застиранный фланеле-

вый халатик, с костылем в руках и смотрела на входную дверь.

Как только он появился, Катя попыталась встать, но медсестра

прикрикнула на нее и с любопытством стала разглядывать

Игоря. Он подошел к Кате и сел на соседний стул.

– Здравствуйте, девушки! Катя, ты уже ходишь! Разве тебе

можно?

– Нельзя ей пока ходить! Не хочет, чтобы Вы к ней в палату

заходили.– Подтвердила догадку Игоря медсестра.– Врач велел

три дня лежать! Ладно, Вы посидите тут, я ненадолго отлучусь!

Время посещения заканчивается, так что скоро я Вас выгоню!

218

– Спасибо большое! А я Вам тоже подарок приготовил,–

Игорь протянул медсестре шоколадку. (Кстати, большой де-

фицит в то время.)

Когда та ушла, он протянул Кате пакет с передачей. Она за-

глянула в него и охнула:

– Ну, зачем столько всего! И яблоки, и мандарины, конфе-

ты, пирожное, сок! Я столько не съем!

– Поправляйся быстрее! Я вернусь только в пятницу вече-

ром, так что больше прийти к тебе не смогу. Рад, что у тебя

с ногой все более-менее в порядке. Моя визитка у тебя? Там

есть мой домашний телефон. Позвони, как тебя выпишут из

больницы. Если уже будешь ходячая, немножко прогуляемся.

Кстати, ты на каком курсе учишься?

– На пятом. Летом последняя практика и диплом. Защита

ровно через год.

– Понятно! А ты в институт сразу после школы поступила?

– Нет, я сначала Радиополитехникум окончила, что около

«Светланы», потом уже поступила в институт. Так что учусь

уже девятый год, как из школы в техникум поступила.

Тут появилась медсестра и выпроводила Игоря из больни-

цы.

«Значит, Кате 23 – 24 года. Прекрасно! Мне – в этом году

исполнится тридцать два. Будем поглядеть»!– раздумывал

Игорь, направляясь на трамвай.

После неудачного брака в прошлой жизни, у него возник

пунктик о разнице в возрасте между ним и его женой. В про-

шлой жизни он составлял около двенадцати лет – и брак рас-

пался. Если у него с Катей что-нибудь сложится, то разница в

219

возрасте – восемь лет, несколько лучше предыдущего вариан-

та.

«В марте я должен познакомиться со Светланой – моей же-

ной из предыдущей жизни. Могу познакомиться, а могу про-

игнорировать. Неужели у меня не хватит ума отказаться от

бредовой идеи – знакомства, когда я знаю, что произойдет в

недалеком будущем? Или настолько сильно я ее любил, что

еще и рассматриваю вариант знакомства? Как говорили древ-

ние: «История повторяется дважды: первый раз как трагедия, а

второй раз – как фарс». Я что, хочу опять испытать унижение,

обман, чувство неполноценности, как уже было однажды? И

дело не в разнице возраста между нами, она меня просто ни-

когда не любила. Повелась на мою должность, квартиру, мате-

риальные блага. Мне было тридцать два, а ей двадцать. При-

ехала покорять Ленинград. А покорила меня! Решено, не буду

знакомиться со Светланой. Пусть проживет другую жизнь.

Посмотрим, как она у нее сложится!»

* * *

В субботу после обеда ему позвонила Катя. Сказала, что

вчера ее выписали, рекомендовали много не двигаться в бли-

жайшие две недели.

– Тебе не надоело сидеть в помещении? Давай прогуляемся

по парку Лесотехнической академии: там расчищены от снега

дорожки, горят фонари, да и ты сможешь на меня опираться,

чтобы снова не упасть и не травмироваться! В конце концов,

тебе нужен свежий воздух. Я зайду за тобой часов в семь. Со-

гласна?

– Согласна, только давай недолго, мне еще больно ступать

на ногу. Но я очень хочу на улицу. Жду!

220

Игорь встретил Катю около входа в общежитие. Она стояла

на крыльце, подставив лицо под медленно опускающиеся сне-

жинки. Был легкий мороз, ветра не было.

– Зачем ты вышла одна на улицу? А если бы поскользнулась

и упала? Я бы себе этого никогда не простил.

– Не так уж я плохо себя чувствую! В понедельник уже

пойду на занятия в институт. Сама пойду! Нельзя больше их

пропускать, сейчас идут предметы по специальности, скоро

дипломный проект и я не хочу оказаться отстающей! Техни-

кум окончила с красным дипломом, хочу такой же получить и

в институте!

Они медленно шли по направлению к парку Лесотехниче-

ской академии. Катя крепко держала Игоря под руку. Игорь

рассказывал о своей жизни, работе, недавней поездке в Бель-

гию.

– Почему ты ничего не говоришь о себе? Только задаешь

вопросы и молчишь? Давай, кайся в своих прежних грехах!

– Я боюсь, что тебе не очень понравится то, что я расскажу!

У меня уже был опыт откровенных разговоров, которые плохо

для меня заканчивались. А сейчас я этого очень не хочу.

– Катя, я взрослый мужчина, мне скоро будет тридцать два

года, меня ничем не удивить и не испугать! Рассказывай!

– Я родилась и выросла в Выборге. Мой отец – священник

местного храма, уже старенький. Ему шестьдесят пять лет.

Мама умерла, когда мне было пятнадцать лет. Разница в воз-

расте у моих родителей – двадцать лет. Тебя не смущает, что я

дочь священника?

– Не смущает. Меня в детстве крестила бабушка в церкви,

никому об этом не говорила. Только мне сказала перед смер-

тью и отдала крестильный крестик. Правда, я его не ношу и в

221

церковь не хожу. Но храню. Хотя в моей жизни были события,

когда очень хотелось сходить в церковь и поставить свечку.

– Это хорошо. А то, как только узнают мои знакомые, что я

из семьи священника, верующая, по воскресеньям обязатель-

но хожу в церковь на литургию – сразу меняют отношение ко

мне на негативное. Начинают подначивать, затевают споры на

религиозные темы, хотя совершенно не разбираются в этих во-

просах. Вот и дожила до двадцати четырех лет без подруг и

друзей.

– А зачем ты пошла в техникум? Что-то заставило это сде-

лать?

– Да. Я заканчивала восьмой класс, когда умерла мама. Отец

очень горевал. Расстраивался, что не может уделить мне необ-

ходимого внимания, так как очень занят: то службы, то требы,

то посещение больных прихожан, то ремонт церкви – да полно

дел. И отправил меня к сестре моей мамы в Ленинград. Думал,

что мне лучше будет под женским приглядом. Поступила я в

Радиополитехникум. Там стипендию давали. Очень хотелось

поменьше зависеть от тетки. Сначала все было хорошо. По-

том у тетки появился ухажер. Стал на меня обращать слишком

много внимания. Я уже заканчивала второй курс, когда тетка

отправила меня в общежитие техникума – ревность замучила.

Ну, не возвращаться же мне было в Выборг? Решила доучить-

ся. Получила красный диплом. Это позволило поступить в ин-

ститут. Там тоже дали общежитие. Так и живу.

– В Выборге часто бываешь?

– Так часто, как могу. Я уже говорила, что друзей и подруг

у меня нет: слишком разные интересы и отношение к жизни.

А приедешь домой, увидишь отца, сходишь в церковь – и так

легко на душе делается!

– А чем еще интересуешься в жизни?

222

– Изучаю немецкий и французский языки. Окончила Госу-

дарственные курсы немецкого языка, получила диплом. Летом

буду сдавать экзамены по французскому на таких же курсах.

Много читаю. Работаю лаборантом на своей кафедре. Может

быть, поступлю в аспирантуру. Хотя едва ли примут: социаль-

ное происхождение не подходящее. А там надо сдавать марк-

систско-ленинскую философию! Не могу же я идти против

своей совести и называть то, что считаю черным – белым, и на-

оборот! Да и учусь уже семнадцать лет, считая школу. Надоело!

– Как же ты этот предмет сдавала в техникуме и институте?

– В техникуме только история КПСС была, а в институте,

как узнали, что я верующая, так на экзаменах ставили четвер-

ки, не спрашивая по предмету: не хотели споров на религиоз-

ные темы. В этом отношении – я зубастая! Остальные-то темы

я знала на отлично! У меня пока только четверки в дипломе

ожидаются по философии.

Уже заканчивался целый час прогулки, и Катя стала замет-

но прихрамывать. Игорь повернул к общежитию.

– Катя! Не возражаешь, если мы куда-нибудь сходим вме-

сте? На концерт, в театр, в кино?

– Конечно, нет! С удовольствием! Мне так легко с тобой

разговаривать!

– Плохо, что у нас односторонняя связь: ты мне позвонить

можешь, а я – нет. Давай договоримся: звони мне почаще,

лучше домой, после семи часов. Только не стесняйся! Я этого

очень хочу!

Игорь довел Катю до общежития, проводить себя до комна-

ты она не разрешила. Обещала позвонить во вторник.

223

Глава пятая

Знакомство Игоря и Кати продолжало развиваться по за-

конам жанра любовных романов девятнадцатого века: сначала

редкие встречи и прогулки вдвоем, потом совместное посеще-

ние культурных мероприятий, подробные рассказы о жизни,

интересах, поиск точек соприкосновения. Затем пришло пони-

мание того, что им не хочется надолго расставаться. Первый

поцелуй.

Приближалось лето. У Кати началась последняя сессия за

пятый курс института. У Игоря на работе опять накопилось

множество дел: за второй квартал завод заваливал план, при-

чем очень серьезно. Причина: поставка некачественных хи-

микатов, по которым отсутствовал входной контроль. В ре-

зультате – резко снизившийся процент выхода годных и, как

следствие, завал плана.

«Опять ехать в Москву, опять «ползать на брюхе» в главке

и ГПЭУ, прося перенести часть плана второго квартала на тре-

тий, опять «подарки», унижение и другие прелести. Как мне

все это надоело!

Хорошо хоть добился включения от министерства в квоту

на учебу в Академию народного хозяйства. Экзамены в авгу-

сте. Похоже, в этом году я остался без летнего отпуска. Мо-

жет быть, на недельку удастся куда-нибудь съездить вместе с

Катей. В июле у нее начинается отпуск, затем преддипломная

практика и написание диплома. Хорошо хоть диплом она пи-

шет на кафедре – и тема давно известна и руководитель подо-

бран.

224

Вот сдаст экзамены, и предложу ей выходить за меня за-

муж. Похоже, совсем потерял голову! Да и она тоже. Уже не ма-

ленькая девочка. На днях исполнилось двадцать четыре года.

Пора и о будущем думать. Надеюсь, в этот раз моя семейная

жизнь сложится удачнее: Катины христианские ценности, ре-

лигиозное воспитание не позволят пуститься во все тяжкие! О

чем я думаю! Вместо того чтобы обожать и восхищаться, меч-

тать об обладании такой неординарной девушкой, которая,

как мне кажется, меня любит, я рассчитываю на калькуляторе

нашу совместную жизнь и даже строю инсинуации в ее адрес!»

* * *

К лету в стране произошло множество знаковых событий:

Горбачева избрали первым и последним президентом СССР,

приняли закон о собственности, отменили шестую статью в

Конституции, т.е. была разрешена многопартийная система.

Прибалтийские республики, одна за другой, провозгласили су-

веренитет, такие же события произошли в Грузии и некоторых

азиатских республиках.

В Ленинграде председателем Ленинградского Совета на-

родных депутатов был избран Анатолий Собчак, Борис Ель-

цин избран Председателем Верховного Совета РСФСР. Введено

нормированное распределение продуктов питания, началась

паника на потребительском рынке.

Игорь, наконец, решил серьезно переговорить с Петром

Афанасьевичем и предложить ему совместный план действий

на ближайшие два года. Время уже поджимало: ситуация в

стране и политическая, и экономическая, ухудшались на гла-

зах, начались сбои в поставках материалов, неплатежи, про-

блемы со сбытом отдельных видов продукции.

225

– Петр Афанасьевич,– Игорь позвонил по прямому теле-

фону директору,– есть серьезный разговор. Когда можно по-

дойти?

– Подходи сейчас, до конца дня никого не ожидаю.

Игорь и Петр Афанасьевич сидели друг против друга за

приставным столом в директорском кабинете.

– Я считаю, что тянуть больше нельзя. Вы убедились, что