Текст книги "Витязь на распутье: Феодальная война в России XV в."
Автор книги: Александр Зимин
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
Постепенно усиливался контроль великокняжеской власти над деятельностью удельной администрации. 24 июня 1440 г. на докончаниях Василия II с Дмитрием Шемякой и Дмитрием Красным была сделана приписка о «сместном» суде. Отныне в спорных случаях дела подлежали решению третейского судьи. Если судья великого князя и судья удельного не придут к одному решению, истец называет трех кандидатов в судьи: двух великокняжеских бояр и одного удельнокняжеского, а ответчик из их числа выбирает третейского. Если судью изберут, дело передается великому князю. Если же ответчик будет упорствовать при избрании судьи и в его присутствии, он признается проигравшим процесс со всеми вытекающими отсюда последствиями [447]447
ДДГ. № 34. С. 89; № 35. С. 100. Приписка вошла в текст докончания с Дмитрием Шемякой 1442 г. (ДДГ. № 38. С. 109).
[Закрыть].
20 марта 1440 г. в результате заговора князей Чарторыйских был убит литовский великий князь Сигизмунд [448]448
ПСРЛ. Т. 32. С 156 (заговор князя Александра Чарторыйского); ППЛ. С. 420 (Сигизмунд убит Александром Чарторыйским и его братом Иваном); Меховский М.Трактат о двух Сарматиях. С. 104–105 (Сигизмунд убит Иваном Чарторыйским); Stryikowski M.O poczatkach, wywodach, dzielnosciach, sprawach rycerskich… Warzawa, 1978. S. 420.
[Закрыть]. На престол в Литве вступил Казимир Ягайлович (29 июня), ставший после смерти своего брата Владислава и польским королем (1445 г.). В Киеве утвердился князь Александр (Олелько) Владимирович, связанный родственными узами с Василием II [449]449
См. грамоту от 5 февраля 1441 г. (АИ. Т. I. № 259. С. 488).
[Закрыть]. Участники заговора 1440 г. один за другим стали выезжать на Русь. Здесь, в частности, оказался и князь Александр Васильевич Чарторыйский, получивший от Василия II около 1441/42 г. беспокойный Суздаль [450]450
ПСРЛ. Т. 23. С. 151.
[Закрыть]. В Новгороде ненадолго появился еще до смерти Сигизмунда князь Юрий Семенович (Лугвеньевич). После гибели великого князя литовского он отправился в Литву. Здесь Казимир его пожаловал Мстиславлем и Кричевым. Но, по словам новгородского летописца, князь Юрий «възгордився» и захватил Смоленск, Витебск и Полоцк [451]451
НПЛ. С. 420. X. Яблоновский считал, что князь Юрий в Полоцке и Витебске не княжил ( Jablonowski H.Op. cit. S. 108). До князя Юрия некоторое время в восставшем Смоленске находился в качестве воеводы дорогобужский князь Андрей Дмитриевич.
[Закрыть]. Речь шла о том, что восставшие «черные люди» Смоленска 30 марта 1440 г. пригласили к себе Юрия Семеновича на княжение. Первая попытка войск Казимира IV взять Смоленск в конце этого года была безуспешной. Только вторичный поход, на этот раз самого великого князя литовского, привел к капитуляции города и бегству князя Юрия в Москву [452]452
ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. С. 436.
[Закрыть].
Сохранилось загадочное упоминание о записи, согласно которой можайский князь Иван Андреевич передал Смоленск Василию II [453]453
Опись. Ч. 1. С. 40.
[Закрыть]. Во всяком случае Василий Васильевич Смоленск не приобрел. Как получил права на Смоленск Иван Андреевич, остается неизвестным. Эта номинальная передача Смоленска московскому великому князю могла состояться уже после подавления смоленского восстания, к 1441 г. [454]454
ПСРЛ. Т. 17. С. 183–184, 287–288, 338–339. Подробнее см.: Черепнин.Образование. С. 772–779.
[Закрыть]
Верные своей традиции устанавливать мирные отношения с победившим великим князем литовским, новгородцы и псковичи поспешили урегулировать свои отношения с Казимиром IV. 30 декабря 1440 г. с ним заключили докончание псковичи, [455]455
ГВНП. № 335. С. 321–322.
[Закрыть]а незадолго до этого и новгородцы [456]456
ГВНП. № 70. С. 115–116. Сохранилось и докончание Казимира IV с Одоевским князем Федором Львовичем от февраля 1442 г. (ДДГ. № 39. С. 117–118).
[Закрыть]. Новгородская грамота, как установил Л.В. Черепнин, почти дословно воспроизводит текст договора со Свидригайлом 1431 г. [457]457
Черепнин.Архивы. Ч. 1. С. 330; Базилевич. С.41–42.
[Закрыть]И в договоре с Псковом, и в договоре с Новгородом 1440 г. основное внимание уделено свободе торговли между жителями Великого княжества Литовского и новгородцами и псковичами.
Литовско-новгородское сближение вызвало резкую реакцию в Москве. Зимой 1440/41 г. Василий II совершил карательный поход в Новгородскую землю. В нем приняли участие и его союзники. Сначала великий князь остановился «со всеми силами» в Торжке, где ожидал подхода подкреплений. В соответствии с докончанием ему на подмогу послана была «сила тверскаа» во главе с воеводами Александром Романовичем и Карпом Федоровичем [458]458
ПСРЛ. Т. 15. Стб. 491.
[Закрыть]. Три дня под Порховом стояли псковичи, которые, «пособляя» великому князю, «повоеваша Новгородскую волость от литовского рубежа и до немецкого, а поперек 50 верст» (в «долготу» на 300 верст) [459]459
ПЛ, Вып. 1. С. 45; Вып. 2. С. 46–47, 134. «Псковици, пособляя князю великому Василью, много земле Новгородчкои повоеваша и пакости створиша не мало» (НПЛ. С. 421).
[Закрыть]. Войска Василия II захватили город Демон и «повоева волостей новгородчкых много». В свою очередь и «воеводы новгородчкыя с заволочаны по князя великого земли повоеваша много противу того, что князь воевал новгородчкыя волости» [460]460
НПЛ. С. 421. Во время похода Василия II двиняче ходили «ратью» под Устюг (ПСРЛ. Т. 37. С. 87).
[Закрыть]. Вскоре, однако, новгородскому архиепископу Евфимию II удалось заключить мир с Василием Васильевичем и его союзниками (в частности, и с Псковом). Новгородцы обязались уплатить большой «окуп» (8000 руб.) [461]461
ПСРЛ. Т. 26. С. 196; Т. 4. Ч. 1. С. 454; Т. 23. С. 150 (величина «окупа» – 15 000 руб.); ПЛ. Вып. 1. С. 45. Василий II еще 22 января 1441 г., когда у него родился сын Юрий, находился в походе (ПСРЛ. Т. 26. С. 196).
[Закрыть].
Несмотря на заключение мирного договора с Новгородом, положение Василия II оставалось тревожным. С Литвой отношения не установились. «Прорусская» партия в великом княжестве принадлежала к числу противников Казимира IV.
Тем временем Исидор, отбыв из Флоренции 6 сентября 1439 г., по пути в Москву в Венеции вел длительные беседы с императором Иоанном и греками. Отсюда от него бежали Симеон Суздалец и тверской боярин Фома (9 декабря), поняв, что им с сомнительным митрополитом не по пути – ведь на Руси им придется давать отчет о своих флорентийских грехах, а суд и расправа над ними могут быть очень короткими [462]462
См.: Симеон.С. 68. В Новгород Симеон приехал в Великую среду и пробыл там все лето 1440 г.
[Закрыть].
Исидор добрался до столицы Венгрии – Будина только 5 марта 1440 г. Здесь он написал пастырское послание, предназначенное для Польши, Литвы, Ливонии и Руси. В нем содержалось извещение о происшедшем соединении церквей. Потом Исидор посетил Краков и выехал оттуда в Литву, прибыв в Вильно 13 или 14 августа [463]463
См.: Шпаков А.Я.Указ. соч. С. 99. По Псковской летописи, Исидор прибыл в Литву на Покров (1 октября) 1440 г. (ПЛ. Вып. 1. С. 45). Однако еще 5 февраля 1441 г. он находился в Киеве (АИ. Т. I. № 259. С. 488). На Покров 1440 г. Исидор заменил своего наместника в Пскове Геласия (уехал на Николин день) своим приближенным Григорием, прибывшим туда после Петрова дня зимнего (18 января) 1441 г. (ПЛ. Вып. 1. С. 45; Вып. 2. С. 46, 133).
[Закрыть]. Всего в Литве и Киеве он пробыл около 11 месяцев. В Москву митрополит не торопился, стремясь подготовить почву для закрепления успешно (по его мнению) проведенной пастырской миссии. В столицу Московского княжества Исидор приехал 19 марта 1441 г. [464]464
ПСРЛ. Т. 26. С. 194 («в неделю 3 поста»), ПЛ. Вып. 1. С. 45–46; Вып. 2. С. 45–46 (в Вербную неделю), 47, 134–135.
[Закрыть]
Попытки Исидора ввести унию в Польше и в Литве не увенчались успехом [465]465
Польский король Владислав признал папу Евгения IV и унию только в 1443 г. В Литве вообще положение было неопределенное. 20 марта 1440 г. был убит великий князь Сигизмунд, а вступивший на престол Казимир был занят борьбой со своим соперником Михаилом Сигизмундовичем. Новгородская летопись писала об унии: «Литва же и Русь за то не изымашася» (НПЛ. С. 421). См. также: Lewicki L.Unia Florenska w Polsce // Rozprawy Akademii Umiejenosci. Wydzial Historiezno-filozoficny. Seria II. 1899. Т. XIII. S. 205–274.
[Закрыть]. По Новгородской летописи, Исидор в Литве «повеле в лячкых божницах рускым попом свою службу служити, а в рускых церквах капланом» [466]466
НПЛ. С. 421.
[Закрыть]. Но церковь этих государств не признавала Евгения IV за истинного папу и подчинялась Феликсу V, избранному Базельским собором. Поэтому все начинания Евгения IV в Польше и в Литве отвергались. Только в Киеве и Смоленске Исидор встретил терпимое отношение к унии. [467]467
Смоленский князь Юрий выдал Исидору Симеона Суздальца. Он просидел «во двоих железех» всю зиму 1440/41 г. См.: Симеон. С. 69).
[Закрыть].
Свое прибытие в Москву Исидор попытался обставить как можно торжественнее. Во время шествия в Успенский собор перед митрополитом несли большой латинский крест [468]468
РИБ. Т. 6. № 62. Стб. 534; Попов А.Указ. соч. С. 376; Послание великого князя Василия Васильевича 1441 г. к проту и инокам Афонской горы о действиях митрополита Исидора и об осуждении его церковным собором // Летопись занятий Археографической комиссии. Вып. 3. СПб., 1865. Прил. С. 35.
[Закрыть]. Направившись сразу же по приезде в кафедральный собор, Исидор в нем совершил молебствие за великого князя и все православное христианство. Но во время литургии он первым помянул папу Евгения IV, а не патриарха. Это повергло присутствующих в состояние растерянности. Затем Исидор зачитал буллу Евгения IV о соединении церквей, адресованную Василию II [469]469
ПСРЛ. Т. 25. С. 259.
[Закрыть].
Позднейшая Никоновская летопись сообщает, что «о сем Исидоре митрополите вси умлъчяша, князи и боаре и инии мнози, еще же паче и епископы русьскиа вси умлъчаша, и въздремаша, и уснуша». Один лишь Василий II «посрами» Исидора. Только после этого «вси спископи Русьстии, иже быша в то время тогда на Москве, възбудишася… и начяша глаголати святыми Писании и звати Исидора еретиком» [470]470
ПСРЛ. Т. 12. С. 41. Принимая это сведение как реально отражающее действительный ход дел и инициативную роль в событиях великого князя, А.М. Сахаров полагал, что первоначально иерархи русской церкви выступали за унию, так как отказ от нее усиливал власть Василия II и давал ему право назначать и смещать митрополитов (см.: Сахаров А.М.Церковь и образование Русского централизованного государства // Вопросы истории. 1966. № 1. С. 54). Никаких данных в пользу этой умозрительной схемы нет. Русские иерархи выступили против унии сразу же после приезда Исидора в Москву.
[Закрыть]. Перед нами позднейшее стремление представить великого князя главой церкви за счет умаления как светских, так и духовных властей.
Как же обстояло дело в действительности? Известия об отступничестве Исидора стали поступать в Москву за несколько месяцев до его приезда на Русь. Во всяком случае суздальский епископ Авраамий прибыл в Москву 19 сентября 1440 г. [471]471
См.: Казакова Н. А.Первоначальная редакция «Хождения на Флорентийский собор». С. 72; Шпаков А.Я.Указ. соч. С. 119.
[Закрыть]В окружении великого князя Авраамий вызвал к себе настороженное отношение – ведь как-никак, а унию-то он подписал. Ренегату нужно было доказать свое правоверие, чтобы заслужить прощение. Поэтому почва для выступления против Исидора была уже подготовлена, и только сомнительная надежда, что митрополит по приезде на Русь «одумается», заставляла ждать его возвращения в столицу. Когда же Исидор объявил с амвона кафедрального собора о соединении православной церкви с католической, Авраамий и митрополичий дьяк Карло, тоже ездивший в Италию, выступили с обличением митрополита [472]472
ПСРЛ. Т. 23. С. 150. Митрополичий дьяк Карло писал митрополичьи акты в 1453–1458 гг. (АФЗХ. Ч. I. № 115, С. 107; № 126. С. 118; № 201. С. 180; № 307. С. 257); около 1450 г. посылался Ионой к Казимиру IV (ААЭ. Т. I. № 49. С. 37).
[Закрыть]. На четвертый день после приезда Исидор был взят «за приставы» и заточен в Чудовом монастыре [473]473
ПСРЛ. Т. 26. С. 194 (в среду крестопоклонную); ПЛ. Вып. 1. С. 45–46; Вып. 2. С. 47, 134–135.
[Закрыть].
Спешно созвали церковный собор. На нем присутствовали епископы – суздальский Авраамий, ростовский Ефрем, рязанский Иона, коломенский Варлаам, сарайский Иов и пермский Герасим. Они осудили «латыньство» Исидора [474]474
РИБ. Т. 6. № 62. Стб. 534; Летопись занятий Археографической комиссии. Вып. 3. Прил. С. 36. В Густынской летописи утверждается даже, что Исидор «от священного собору осужден бысть на сожжение» (ПСРЛ. Т. 2. СПб., 1843. С. 356).
[Закрыть].
Еще в то время, когда Исидор сидел в Чудовом монастыре, Василий II написал послание новому константинопольскому патриарху Митрофану (Иосиф умер во Флоренции 10 июня 1439 г.) [475]475
РИБ. Т. 6. № 62. Стб. 525–536.
[Закрыть]. Оно содержало просьбу разрешить поставить митрополита самим русским епископам в связи с тем, что Исидор оказался еретиком. Деликатность вопроса состояла в том, что сам Митрофан принадлежал к числу сторонников унии. Скорее всего послание не было отправлено. Никаких следов реакции на него в Константинополе нет [476]476
По Е.Е. Голуби некому и А.М. Сахарову, из Константинополя на послание получен был отрицательный ответ (см.: Голубинский.С. 479; Сахаров А.М.Указ. соч. С. 55).
[Закрыть].
В заточении Исидор провел все лето 1441 г. и 15 сентября бежал со своими учениками, иноком Григорием и Афанасием, в Тверь [477]477
ПСРЛ. Т. 26. С. 194; ПЛ. Вып. 1. С. 44; Вып. 2, С. 47, 135.
[Закрыть]. Позднейшие московские летописи сообщают, что Василий II «никакоже посла по нем възвратити его, ни въсхоте удержати его» [478]478
Попов А.Указ. соч. С. 378; ПСРЛ. Т. 6. С. 162. Это сведение принимает Е.Е. Голубинский (см.: Голубинский.С. 457).
[Закрыть]. В Твери князь Борис Александрович «его прият и за приставы его посади», но потом «отпусти» его на средокрестной неделе Великого поста 1442 г. [479]479
ПЛ. Вып. 1. С. 46; Вып. 2. С. 47. Г.В. Попов считает, что к середине XV в. в Твери происходило «постепенное нарастание… идеализации византийского мира, мотива, позволяющих подчеркнуть связи с ним тверских князей» ( Попов Г.В., Рындина А. В.Живопись и прикладное искусство Твери XIV–XVI вв. М., 1979. С. 95). Он отмечает «рост грекофильских настроений в Твери на протяжении первой и особенно второй четверти XV в.» (С. 149; ср.: С. 170). Возможно, этим и объясняется позиция Твери в вопросе о Флорентийской унии. Отвергнув, как и Василий II, унию, князь Борис хотел сохранить с Константинополем тесные связи и отпуск Исидора мог рассматривать как залог этому.
[Закрыть]Отсюда Исидор направился в Литву, а затем в Рим [480]480
ПСРЛ. Т. 26. С. 194.
[Закрыть].
Изгнание митрополита, поставленного в Византии, и неприятие унии в Москве имели два последствия. В церковных кругах складывалось убеждение, что греки «испроказились», погубили православную веру из-за своего сребролюбия и что истинной опорой правоверия стал московский великий князь Василий Васильевич.
В Повести о Флорентийском соборе Симеон Суздалец указывал: «Тамо начало злу бывшу греческим царем Иваном и греки-сребролюбцы, и митрополиты, зде же на Москве утвердися православием Русская земля хрстолюбивым великим князем Васильем Васильевичем». Слагая панегирик великому князю, Симеон писал: «Радуйся, православный великий князь Василей Васильевич! Всеми венцы украсився православныя веры греческия… царю греческому отступившу кир Иоанну от света благочестия, и омрачися тмою латиньския ереси, а отечество твоего княжения просветися светом благочестия…» [481]481
Симеон.С. 52–53, 74–75.
[Закрыть]. В «Слове избранно на латыню» подчеркивалось, что «богопросвещанная земля Руская веселится о державе… благовернаго великаго князя Василья Васильевича, царя всея Руси» [482]482
Цит. по: Попов А.Указ. соч. С. 360. Отдельная редакция «Слова на латыню», по Я.С. Лурье, составлена была в 1461–1462 гг. (см.: Лурье Я.С.Идеологическая борьба в русской публицистике конца XV – начала XVI в. М.; Л., 1960. С. 370–371).
[Закрыть]. Так закладывались основы представления о Руси как о наследнице православной Византии и о московском великом князе как о новом царе Константине.
Московские власти (как церковные, так и светские) не стремились к разрыву отношений с патриархом. Время должно было показать, как будут складываться отношения Москвы с Константинополем. Поэтому Василий II в послании Митрофану ставил вопрос только о преемнике Исидора, а не вообще о назначении митрополитов впредь собором русского духовенства. Да и сама просьба мотивировалась отступничеством Исидора и такими причинами частного порядка, как отдаленность Москвы от Константинополя, незнание русского языка греками, набеги «агарян», неустроения в соседних странах, «понеже и преже сего, за нужу, поставление в Руси митрополита бывало» [483]483
«За нужу далечнаго и непроходнаго путюшествиа, и за нахожечие на наше христианьство безбожных агарян, и за неустроение и мятежи еже в окрестных нас странах, и господарей умножениа, свободно нам сътворите в нашей земли поставление митрополита» (РИБ. Т. 6. № 62. Стб. 535–536).
[Закрыть].
Достигнув успеха в решении церковной проблемы и подчинив Новгород своему влиянию, Василий II снова попытался привести к покорности Дмитрия Шемяку. Осенью 1441 г. великий князь «роскынул мир» («взъверже нелюбие») с ним и пошел войной на Углич [484]484
ПСРЛ. Т. 12. С, 42; Т. 23. С. 150. В московских сводах 70-х годов XV в. о войне с Дмитрием Шемякой, которую начал Василий II по своей инициативе, скромно умалчивалось.
[Закрыть]. О причинах, вызвавших этот поход, летописи не сообщают [485]485
П.П. Смирнов считал, что конфликт 1441–1442 гг. вызван был обидным для Дмитрия Шемяки решением вопроса о «наследстве» его умершего брата Дмитрия Красного (см.: Смирнов Л.П.Древний Галич и его важнейшие памятники. С. 98). Эта догадка не лишена вероятия.
[Закрыть]. Возможно, только поводом, а не причиной похода послужило поведение Шемяки, когда он в 1439 г. не послал своих полков для отпора Улу-Мухаммеду. Быть может, Василий II расценил этот случай как нарушение Шемякой договорных обязательств и решил покарать «ослушника». Очевидно, поход великого князя был для Шемяки неожиданностью. Василию II чуть не удалось захватить его на Угличе. Князя Дмитрия о грозящей ему опасности предупредил дьяк Кулудар Ирежский [486]486
Иван Кулудар происходил из среды угличских землевладельцев (АСЭИ. Т. I. № 229. С. 163), чем и объяснялась его позиция во время конфликта Василия II с Дмитрием Шемякой. Позднее он снова получил дьяческое звание и в 1448 г. служил можайскому князю Ивану Андреевичу (ДДГ. № 51. С. 155).
[Закрыть]. За эту дерзость Иван Кулудар был лишен дьяческого звания и наказан кнутом. Василий II велел его «кнутьем бити, по станом водя» [487]487
ПСРЛ. Т. 23. С. 150–151; Т. 27. С. 346.
[Закрыть].
Дмитрий Шемяка бежал в Бежецкий Верх, где «много волостем пакости учини». После смерти младшего брата Дмитрия Красного (1440 г.) Шемяка считал Бежецкий Верх своей вотчиной, несмотря на то, что ее захватил Василий II. Отсюда Шемяка направил своих послов в Новгород с просьбой принять его к себе на княжение («что бы есте мене прияле на своей воле»). Новгородцы ответили уклончиво: «Хошь, княже, и ты к нам поеди; а не въсхошь, ино как тобе любо» [488]488
НПЛ. С. 422; ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. С. 437.
[Закрыть].
Скорее всего князь Дмитрий в Новгород так и не приехал. Но у него появился новый союзник, с которым он продолжил борьбу против Василия II. Им стал можайский князь Иван Андреевич. Уже в 1442 г. Дмитрий Юрьевич и Иван Андреевич находились в «одиначестве… на Угличи». Однако Василию II удалось переманить князя Ивана на свою сторону. Ценой этого была уступка можайскому князю Суздаля, отобранного у князя А.В. Чарторыйского за переход на сторону Дмитрия Шемяки. Это не остановило князя Дмитрия. Он вместе с князем Александром Чарторыйским выступил в поход против Василия Васильевича. Вероятно, их путь шел из Углича по Волге на Дмитров. Под Троицким монастырем их примирил с великим князем троицкий игумен Зиновий, доброхот Василия II [489]489
ПСРЛ. Т. 23. С. 151; Т. 5 (Софийская I летопись по списку Царского). С. 267. Зиновий в 1440 г. крестил новорожденного сына Василия II Ивана, а в 1441 г. – Юрия.
[Закрыть].
По докончанию Василия II с князем Дмитрием Юрьевичем, составленному до 31 августа 1442 г., Шемяка признавал переход владений Василия Косого (Дмитрова, Звенигорода и Вятки) к Василию II, но сохранял за собой Галич, Рузу и Вышгород, а также удел князя Константина Дмитриевича (Углич и Ржеву). Договор содержал обязательство Дмитрия Юрьевича впредь ходить в походы совместно с великим князем («…где всяду сам на конь», – писал Василий II) или присылать своих воевод по его распоряжению. Запрещались Шемяке самостоятельные сношения с Ордой. В договор вошла и клаузула о совместном суде [490]490
ДДГ. № 38. С. 107–117.
[Закрыть]. В докончании упоминалось еще, что, будучи «в целовании» (т. е. в период мирных отношений) с Василием II, Дмитрий Шемяка «недодал… в выходы серебра и в ординскые проторы». Эти «проторы» и деньги в «ордынский выход» он должен был вернуть великому князю. Говорилось в докончании и о посылке Василием II «киличеев» к Кичи-Мухаммеду и Сеид-Ахмеду. Василий Васильевич пытался наладить связи с противниками Улу-Мухаммеда в «Поле».
Но татары продолжали свои опустошительные набеги на Русь. В 1441/42 г. они приходили на рязанские украины и «много зла сотвориша» [491]491
ПСРЛ. Т. 12. С. 42.
[Закрыть]. Осенью 1443 г. пожар пожег все «Поле», а тут еще наступила «лютая зима». «Снези велици и ветри, и вихри силни» тяжело отразились на татарских кочевьях. Зимой царевич Мустафа пошел ратью на Рязань и «повоева власти и села Рязанскиа и много зла Рязани учинил». После этого он «с полоном многим» отошел и «ста на Поле». Отсюда Мустафа послал своих людей в Рязань продавать рязанцам пленников. Рязанцы их выкупили. Тогда Мустафа снова пришел в Рязань, но на этот раз «на миру, хотя зимовати в Резани: бе бо ему супротивно на Поли» из-за сильных морозов («нужи ради великиа») [492]492
ПСРЛ. Т. 12. С. 61.
[Закрыть].
Кода о приходе татар и желании их зимовать в Рязанской земле узнал Василий II, то он послал против них свой «двор» во главе с воеводами князем В.И. Оболенским и А.Ф. Голтяевым [493]493
ПСРЛ. Т. 26. С. 196; Т. 18. С. 192 (под 1442/43 г.). Г. Вернадский считал, что набег предприняли татары из орды Кучук-Мухаммеда ( Vernadsky G. The Mongols and Russia. Jale. 1953. Р. 316).
[Закрыть]. В Никоновской летописи добавлено, что великий князь послал также «мордву на ртах» (лыжах). [494]494
ПСРЛ. Т. 12. С. 61.
[Закрыть].
Прослышав о движении великокняжеской рати, рязанцы предусмотрительно постарались поскорее избавиться от непрошеного гостя, который в это время находился в самом Переславле-Рязанском. Бой произошел на реке Листани, ниже Рязани, южнее Ольгова монастыря. «Татари же отнюдь охудеша и померзоша, и безконни быша, и от великаго мраза и студени великиа и ветра и вихра луки их и стрелы ни во что же быша; снези бо бяху велици зело». На них напали с одной стороны мордва, пришедшая на «ртах» с сулицами, рогатинами и саблями, а с другой – «казаки рязаньскиа» (первое упоминание в летописях о казаках). В сражении приняли участие воеводы Василия II и «пешаа рать многа… с ослопы, и с топоры, и с рогатинами». Бой был ожесточенный – «татарове же никакоже давахуся в руки (в плен. – А.З.), но резашася крепко». В конце концов победили объединенные русские полки и мордва. Много татар погибло, и среди них царевич Мустафа, князь Ахмут-мурза и князь Азбердей Мишерованов [495]495
ПСРЛ. С. 62; Т. 26. С. 196.
[Закрыть]. Убит был и русский полководец коломенский наместник Василий (по Никоновской летописи – Илья) Иванович Лыков. Во время этого сражения «мужьствова» и Федор Васильевич Басенок, впервые тогда появившийся на страницах летописи [496]496
ПСРЛ. Т. 23. С. 151.
[Закрыть].
В 1442/43 г. на Беспуте (приток Оки восточное Серпухова) стоял «царь Махмет» – Кичи-Мухаммед. Против него «со всею братьею» ходил Василий II «да воротился, а он поиде прочь» [497]497
ПСРЛ. Т. 23. С. 151.
[Закрыть].
Вообще 1442–1443 годы были тяжелыми для Руси. В Пскове свирепствовал великий мор до Дмитриева дня 1443 г. [498]498
ПЛ. Вып. 1. С. 46.
[Закрыть]Рожь в 1442 г. вздорожала в Ростове [499]499
ПСРЛ. Т. 24. С. 183.
[Закрыть]. В 1442 г. меженина была и в Твери, «зима была студена, а сено дорого» [500]500
ПСРЛ. Т. 23. С. 151.
[Закрыть]. В Можайске князь Иван Андреевич сжег «хлебника-мужика», которого обвиняли в людоедстве. Впрочем, этот жестокий князь «безлепъ» сжег и жену своего боярина Андрея Дмитриевича (отца будущего фаворита Ивана III Григория Мамона) [501]501
ПСРЛ. Т. 23. С. 151.
[Закрыть].
В 1443 г. в канцелярии Василия II с участием книжников из церковной среды составлена была новая редакция послания великого князя о ереси Исидора и осуждении его церковным собором. Адресовалось оно на этот раз императору, а не патриарху (патриарх Митрофан умер 1 августа 1443 г.) [502]502
ПСРЛ. Т. 6. С. 162–167.
[Закрыть]. «Великий князь Московский и всея Руси» повторял рассказ о том, как после смерти митрополита Фотия он принудил епископа Иону отправиться к патриарху «с грамотами», чтобы его «поставили на митрополию». Однако вместо него на Русь прислали Исидора, который впал в «латынство» и был осужден собранными великим князем епископами, «елицы обретошася в тое время близ нас», а также архимандритами и игуменами. Василий II просил императора разрешить собрать в Русской земле епископов, с тем чтобы они избрали митрополитом на Русь «человека добра, мужа духовна, верою православна». По Софийской II летописи, Василий Васильевич направил это послание императору в Константинополь, но, получив известие, что тот отбыл в Рим и «ста в Латыньскую веру», вернул своих послов назад. Сообщение об императоре не соответствовало действительности, но послание, очевидно, не было отправлено.
На северо-западе Руси в начале 40-х годов продолжались столкновения новгородцев и псковичей с их соседями. В 1443 г. в Псков приехал новый наместник Василия II – уже знакомый нам князь Александр Васильевич Чарторыйский. 25 августа он принес присягу «ко князю великому Василию Васильевичи) и ко всему Пскову» [503]503
ПЛ. Вып. 1. С. 46; Вып. 2. С. 47, 135.
[Закрыть]. Такого крестоцелования Псков еще не знал. Впервые князь-наместник присягал не только на имя Пскова, но и на имя великого князя [504]504
Черепнин.Архивы. Ч. 1. С. 413; Масленникова Н.Н.Присоединение Пскова к Русскому централизованному государству. Л., 1955. С. 55.
[Закрыть].
В сентябре 1443 г. псковичи заключили 10-летний мир с Ливонским орденом, но конфликты их с другими соседями не прекращались. В 1444 г. дерзкий рейд из Выборга на Нарову совершили шведы, несмотря на существовавший у них мир с псковичами. Шведы захватили небольшой полон, за который Пскову пришлось заплатить «окуп» [505]505
ПЛ. Вып. 1. С. 46, 47; Вып. 2. С. 47–48, 135–136.
[Закрыть]. В том же году псковские представители приезжали в Новгород, чтобы установить с ним мирные отношения. Однако, узнав, что там начался падеж скота («кони много падут»), а военные действия новгородцсв с ливонцами закончились («не идоша за Нарову»), псковичи «отъехаша без миру» [506]506
НПЛ. С. 424.
[Закрыть].
Обострились отношения у Новгорода и с Ливонией. 14 сентября 1443 г. в Новгород приехал литовский князь Иван Владимирович (сын Владимира Ольгердовича Вольского). Он получил пригороды князя Юрия Лугвеньевича, который покинул Новгород. Князь Юрий поехал было к немцам, но те, занятые подготовкой к войне с Новгородом, «ему пути не даша». Тогда он отъехал в Москву [507]507
НПЛ. С. 423. К.В. Базилевич, ошибочно датируя приглашение князя Юрия осенью 1444 г., объясняет обращение новгородцев к нему нападением тверского великого князя Бориса на новгородские волости (см.: Базилевич.С. 42). Скорее речь шла о подготовке войны с Ливонским орденом.
[Закрыть]. Осенью 1443 г. Ливонский орден предполагал вторгнуться в новгородские пределы и овладеть городом-крепостью Ям. Г. Козак правомерно связывал решение ливонцев выступить против Новгорода с их борьбой против усиливавшегося влияния Литвы на Новгород. В письме великому магистру от 28 декабря 1444 г. Казимир IV указывал, что великий магистр начал войну с новгородцами, узнав о посылке Казимиром IV своего наместника в Новгород [508]508
LECUB. Bd. X. Riga; Moskau. 1896. N 109. 5. 74; Cosack H. Zur auswärtigen Politik des Ordensmeister Wolthus von Herze // Hansische Geschichtsblätter. 1915. Jg. XXI. S. 102.
[Закрыть]. Н.А. Казакова причину войны видит односторонне – в стремлении Ливонского ордена усилить свои внешне– и внутриполитические позиции [509]509
См.: Казакова. С. 64.
[Закрыть].
Осенью 1443 г. ливонцы пожгли посад у Яма [510]510
НПЛ. С. 423.
[Закрыть]. В ответ зимой 1443/44 г. новгородцы во главе с литовским князем Иваном Владимировичем совершили рейд под Нарву (Ругодив) и в район Чудского озера. Одновременно «корела» ходила на «мурман». Пятидневная осада Яма самим орденским магистром результатов не дала. Город умело защищал союзник Дмитрия Шемяки князь Василий Юрьевич Шуйский, вынужденный покинуть свое суздальское княжение [511]511
ПСРЛ. Т. 16. Стб. 185. Подробнее см.: Клейненберг И.Э.К вопросу об огнестрельном вооружении новгородского войска // Вестник ЛГУ. 1959. № 20. С. 131–134; Он же.О названии новгородского пригорода Ямы в западных источниках XV в. // Научные доклады высшей школы. Исторические науки. 1958. № 1. С. 12–16; Он же.Военно-морские действия новгородцев при отражении орденской агрессии 1443–1448 гг. // История СССР. 1958. № 4. С. 114–123; Он же.Борьба Новгорода Великого за Нарову в XV в. // Научные доклады высшей школы. Исторические науки. 1960. № 2. С. 140–151; Казакова.С. 62–77.
[Закрыть].
Военные действия в этих районах продолжались и весной 1444 г., но без каких-либо результатов [512]512
Н.А. Казакова поход князя Ивана Владимировича под Нарву относит к весне, но в летописи говорится, что он состоялся «той же зимы», т. е. зимой 1443/44 г. (НПЛ. С. 424; Казакова. С. 67). См. также: Базилевич. С. 46–50.
[Закрыть]. В ноябре при посредничестве Литвы новгородцы заключили на два года перемирие с ливонцами. В конце 1445 г. обнаружились противоречия между сторонами при определении границ в районе Нарвы. Но в конце концов перемирие было продлено до 24 июня 1447 г. [513]513
НПЛ. С. 424–425; Казакова. С. 68–69. Изложение бумаг Кенигсбергского архива, относящихся к новгородско-ливонской войне 1444–1447 гг., см.: Карамзин Н.М.История государства Российского. Т. V. Примеч. 316. См. также: Гильдебранд Г.Отчеты о разысканиях, произведенных в Рижском и Ревельском архивах по части русской истории. СПб., 1877. № 222–224.
[Закрыть]. 8 сентября 1444 г. мир с Ригой на 10 лет заключил и Псков [514]514
ПЛ. Вып. 1. С. 46.
[Закрыть].
Осенью 1444 г. в Новгород снова приехал князь Юрий Лугвеньевич. Новгородцы на этот раз «даша ему коръмление, по волости хлеб, а пригородов не даша». Раздраженный этим князь уехал в Литву.
1445 год в Новгороде выдался особенно тяжелым. Голод, начавшийся еще в 1436 г., достиг своего апогея.
Население к тому же страдало от произвола судебных чиновников («ябетников»), неправого суда и от частых поборов («боры частыя»). В 1446 г. в Новгороде происходили волнения из-за порчи монеты [516]516
НПЛ. С. 426.
[Закрыть]. В 1445 г. новгородцы попытались «ратью заволочькою» в 3000 человек пойти на Югру за данью, но были разбиты: погибло 80 человек «добрых людей, детей боярьских, удалых людей» [517]517
НПЛ. С. 425. С 7 августа 1445 по 23 января 1446 г. с какой-то миссией в Заволочье ездил архиепископ новгородский Евфимий (ПСРЛ. Т. 16. Стб. 188–189).
[Закрыть].
В том же году мурманская «свея» ходила за Волок на Двину в район Неноксы и взяла в плен многих людей.
Особенно большой ущерб новгородцам принесли походы тверичан. Осенью 1443 г. «из Тферьского много повоеваша земле и сел новгородчкых, Бежичкыи Верх и Заборовье и Новоторскыи волости вси». Бедой новгородцев хотел воспользоваться Казимир IV. Он предложил им: «…возмите моих наместников на Городище, а яз вас хочю боронити; а с князем есмь с московьскым миру не взял вас деля». Но новгородцы на это не пошли [518]518
НПЛ. С. 424.
[Закрыть].
Со времени соглашения 1436 г. между Василием II и Дмитрием Шемякой прошло уже десять лет, а отношения между князьями, несмотря на конфликт 1441–1442 гг., продолжали регулироваться достигнутым компромиссом. Чрезвычайные события нарушили равновесие сил.
