Текст книги "Внутренний Голос (СИ)"

Автор книги: Александр Кулагин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Издав нечленораздельный возглас, похожий на крик раненой чайки, Блэйк со всей силы двинул Лестригона кулаком в грудь... Разумеется, это был далеко не самый разумный поступок. А если уж быть до конца честным – это был откровенно идиотский поступок, объясняющийся одной лишь безысходностью. Ни один кулак, пусть даже самый крепкий в мире, не способен причинить вреда обитой железом толстенной деревянной колоде. Однако случилось так, что это бессмысленное действие помогло охотнику больше, чем лучшая из моих подсказок...

Слегка пошатнувшись от удара, Голем самую малость задел стоявший позади него шкаф, доверху наполненный бутылками и колбами с различными колдовскими зельями. Касание было едва уловимым. Однако и этого хватило, чтобы несколько склянок на верхней полке, и в том числе здоровенный сосуд со странным искрящимся и мерцающим фиолетово-чёрным содержимым, накренились и попадали вниз. Чёрный сосуд грохнулся в точности на деревянную макушку пугала. Лестригон издал звук, похожий на писк, какой обычно издают подброшенные в костёр сырые дрова, и как бешеный закружился на месте. При этом от него повалил густой удушливый пар, который вскоре укутал голема с головой, а затем и вовсе скрыл за дымовой завесой всё помещение. Однако, в отличие от клубящегося у потолка магического тумана, этот пар не продержался долго. Когда же он развеялся, оказалось, что от могучего стража подземелья осталась лишь растекающаяся по полу буро-зелёная куча неопределённой формы и консистенции...

Однако победа над деревянным великаном не решила всех проблем Доброхота. В некотором смысле она, напротив, даже преумножила их количество. Как раз в это время Микаэлю Косолапу удалось наконец одолеть своего противника. Ухватив Железного Клыка поперёк туловища, медведь-оборотень с силой швырнул его об стену. Впечатавшись в твёрдый, укреплённый магией грунт, вервольф упал на стоявший внизу сундук, повалив по пути несколько томов и пергаментных свитков с ближайшего книжного стеллажа, и остался лежать, не подавая признаков жизни.

– Ну?! Кто ещё хочет получить? – расхохотался довольный собой Косолап.

Стоило ему произнести эти слова, как сам он получил по макушке одной из склянок, упавших с потревоженного Лестригоном шкафа.

– Бр-р-р-р... Не понял! – затряс головой медведь и, обернувшись, обнаружил рядом с собой охотника. – Ты что творишь, человечина? Совсем жить надоело?! – взревел он, рассудив, должно быть, что это Доброхот решил забавы ради покидаться в него разными попавшимися под руку предметами.

– Ты... Ты уничтожил моего слугу!!! – раздался тем временем с другой стороны исполненный ярости голос Матильды. – Не надейся уйти живым, охотник!

– У-у-у-у-й! Да отвяжитесь вы от меня! – взвыл Блэйк, прижимая к груди расшибленную о металлический доспех руку и сжимая другой рукой сломанный вервольфом нос. – Навязались на мою голову! Ведьмы, оборотни, пугала ходячие... Ладно, это ещё куда ни шло, но что со мной Деметрия сделает, когда я буду объяснять, почему я опять на её именины опоздал? Думаете, она мне поверит, когда я ей всё это рассказывать буду?!

Однако Микаэль, похоже, не был склонен принимать близко к сердцу личные проблемы охотника. Схватив Блэйка за грудки, он приподнял его над полом и встряхнул так, словно собирался одним махом вытрясти из человека всю пыль заодно с душой. Продолжая держать его левой лапой, медведь занёс правую, готовясь размозжить ею голову Доброхота... Но тут прямо в коричневую мохнатую ладонь врезалось нечто ярко-красное, похожее на вращающееся кровавое лезвие. Честно говоря, я сильно сомневаюсь, что целью Матильды было спасти жизнь охотнику. Скорее уж она сама намеревалась отправить наглого смертного в мир иной. Но случилось так, что её заклятье угодило не в того, для кого было предназначено. Порою две смертельные опасности, соединившись вместе, избавляют жертву друг от друга.

От раздавшегося в следующий миг оглушительного рёва весь дом содрогнулся от основания до покрытой нежно-розовой черепицей крыши. С потолка на всех присутствующих посыпались опилки и струи пыли. Вторично взревев, Косолап размахнулся и на манер спортивного снаряда метнул охотника в Алую Ведьмочку. Однако в гневе ему не удалось точно рассчитать силу броска, в результате чего вышел перелёт. Подобно гордому орлу, Доброхот на краткий миг воспарил над лабораторией и всем, что в ней находилось, и, пролетев с десяток метров, кулём приземлился в противоположном углу, прямо у подножия ведущей в дом лестницы. Такой подарок судьбы ни в коем разе нельзя было упускать!

"Подъём, Блэйк! – Шикнул я на ухо своему подопечному. – Не спи! Нам с тобой ещё предстоит спасать свою шкуру. Пора наконец покинуть это "гостеприимное" жилище!"

Вскочив, охотник бодрой трусцой взбежал вверх по лестнице и очутился на верхней её площадке. Прежде чем скрыться за дверью, он, следуя моей подсказке, в последний раз обернулся и окинул взглядом поле брани.

Ранделл опять пришёл в себя и вступил в драку с Микаэлем, которому уже явно прискучивало чрезмерное упорство оппонента. Полученное ранение значительно снизило боеспособность медведя-оборотня, сделав его куда менее напористым. Как раз в эту минуту Микаэль ненароком наступил на ухо свалившегося ему под ноги Штыря, отчего тот весьма немузыкально взвыл и подскочил чуть не до потолка, приземлившись в свою очередь на шею Проценту. В общем, можно было с уверенностью утверждать, что фортуна в этой битве не на стороне лесной дружины. Да и команда двух ведьмочек тоже явно не претендовала на победу. Кое-как пришедшая в себя золотистая рысь, приподнявшись на три уцелевшие лапы, старалась отползти подальше от места противостояния Босого и Боровика. Так и не сумевший высвободить голову маленький голем колотил врага наощупь, размахивая во все стороны своими дубовыми кулаками и то и дело путая противника со стеной. Темноволосой Фриды видно не было. Должно быть, она находилась где-то вне поля нашего зрения.

Таким образом, судя по тому, что сообщали нам наши глаза, победа в сражении должна была достаться Матильде, несмотря на то, что после безвременной кончины Лестригона в её команде кроме самой предводительницы оставался лишь зомбированный Ранделл. Впрочем, и сама Алая Ведьмочка, похоже, в конце концов несколько притомилась. Замерев у колдовского омута со скрещенными на груди руками, она впитывала из окружающего пространства магическую энергию кончиками растопыренных пальцев, не забывая при этом следить за действиями противников.

Разглядев всё это и оценив обстановку по достоинству, Доброхот повернулся, распахнул ведущую в дом дверь... и тут вылетевший из коридора сквозняк внезапно подхватил его шляпу, самым наглым образом стащив её с макушки хозяина. Плавно кружась, головной убор быстро устремился прочь, намереваясь, похоже, приземлиться где-то посередине только что покинутого нами поля битвы.

"Ну уж нет! – вскричал я и, грубо перехватив на себя управление рукой охотника, исхитрился в последний момент поймать беглянку на лету. – Не хватало ещё два раза подряд наступать на одни и те же грабли!"

Вызволив шляпу, мы с охотником захлопнули за собой дверь, в два прыжка преодолели коротенький коридор и вновь оказались в гостиной, где ещё совсем недавно три ведьмочки так мило беседовали за чашкой чая, обсуждая предстоящее убийство. Здесь Доброхот, как и во время нашей предыдущей попытки бегства, заметался из стороны в сторону в поисках пути дальнейшего отступления. Ранее у нас не было особой возможности ознакомиться с внутренним устройством дома, учитывая, что большую часть времени мы провели в обездвиженном состоянии. Однако у меня всё же имелись кое-какие соображения по поводу того, где мог находиться выход на улицу.

"Попробуй ту!" – подсказал я, поворачивая охотника лицом к неприметной, обитой светлым ситцем двери, спрятанной в укромном уголке между зеркальным трюмо и кадкой с лимонным деревом.

Кинувшись в указанном направлении, Блэйк рывком распахнул дверь. Однако к моему удивлению и стыду нашим глазам предстал вовсе не выход, а всего-навсего небольшой чулан-кладовка, сверху донизу набитый всевозможной снедью: подвешенными к потолку копчёными колбасами и сосисками, разложенными в ровные ряды коробками печенья, банками джема и чайными упаковками.

"Только не стой столбом! Пробуй другие!"

Блэйк принялся носиться по дому, заглядывая по очереди во все встречные комнаты, какие только попадались ему на пути. Помещений в ведьмином жилище, как оказалось, было не так уж много. Три небольших спальни, маленькая оранжерея, гостиная да читальня, где мы впервые очнулись. В некоторых комнатах попадались гардеробы и запасные кладовки. Все двери открывались без труда, замков и засовов нигде не было. Только вот и ничего похожего на выход почему-то тоже нигде не наблюдалось.

Снова оказавшись в гостиной, охотник остановился, тяжело дыша от быстрого бега, возле большой абстрактной картины в золочёной раме, висящей напротив чулана и целиком состоящей из разноцветных пятен и странных загогулин. За самой картиной, как мы уже убедились, не имелось ничего, кроме сплошной стены. Тупо уставившись на цветные разводы, Блэйк в сердцах изрёк многосложное ругательство, которое в сокращённом и облагороженном виде должно было означать что-то вроде: "ГДЕ... ЭТА... ДВЕРЬ?!" Вряд ли послание Доброхота имело какого-то конкретного адресата, но я всё же принял его на свой счёт.

"Хорош причитать! Я тоже не всеведущий!"

Обернувшись в полной растерянности, Блэйк беспомощным взором окинул гостиную... И тут внезапно я заметил то, на что не обратил внимания раньше, – крохотный рычажок на стене справа от двери ведьминой кладовки, почти слившийся с фактурой узорных обоев и к тому же весьма хитро прикрытый пучком лимонных листьев.

"Там!!! – выпалил я, заставив человека напряжённо вздрогнуть. – Рычаг!"

– Ну и где эта чёртова... – вновь начал Доброхот, продолжая затравленно озираться.

"Да вон же! Глянь туда!"

Усилием воли я повернул голову Блэйка и сверх того на всякий случай наподдал человеку ментального пинка, направляя его в нужную сторону.

Увидев наконец то, на что я пытался ему указать, охотник издал радостное восклицание, подскочил к стене и торопливо нажал рычажок. И в этот же миг с кладовкой произошла необъяснимая метаморфоза. Легонько скрипнув, дверная рама плавно провернулась в нише вокруг собственной оси. А вместе с ней чудесным образом повернулось и само содержимое чулана, как если бы оно было лишь мастерски воспроизведённым художественным изображением. Что ж... Следовало ожидать, что и здесь не обойдётся без фирменной ведьминой магии. И вот – вместо кладовой с рядами копчёных колбас и коробок из-под пирожного мы с Блэйком узрели долгожданный выход.

Перед нами предстало крыльцо с парой сбегающих вниз ступенек и отсыпанная каменной крошкой узкая тропинка, ведущая к еле различимому в ночной мгле палисаднику. За ним смутной грядой вырисовывалась тёмная линия дальних деревьев. В нос нам ударил восхитительный, напоённый непередаваемой свежестью аромат дождя и ночного леса. Аромат свободы! Наши надежды нас не обманули!

Глава Одиннадцатая,

в которой дальнейшую судьбу леса решают сталь и рука

Соскочив с крыльца, Блэйк в три прыжка миновал палисадник с рядами розовых клумб и аккуратно подстриженных вишнёвых деревьев и, пинком ноги распахнув невысокую калитку, понёсся через мокрый от дождя луг – прямиком к дальним зарослям.

Гроза, в недавнем буйном разгуле успевшая истратить все свои силы, понемногу умолкала, хотя эхо по-прежнему доносило из-за холма её последние негромкие раскаты. Дождь всё ещё шёл, но и его водяной арсенал, судя по всему, также подходил к концу. Ветер над нами потихоньку разгонял тучи, украшая их сплошное тёмное покрывало пока ещё отдельными небольшими прорехами. Лужи хлюпали под тяжёлыми сапогами охотника, размётывая вокруг фонтаны невидимых во тьме брызг.

Преодолев уже довольно солидное расстояние и почти добравшись до зарослей, Доброхот ни с того ни с сего начал всё более замедлять свой бег. В конце концов он и вовсе остановился. Подняв глаза к усыпанному звёздами небу, явившемуся в мимолётном разрыве туч, он вдруг тяжко вздохнул.

"Ну же, в чём дело? Ты свободен! Беги! И пусть они сами разбираются, кто из них больше достоин звания верховного лесного главнокомандующего. Ночной Хэлвуд, конечно, тоже далеко не самое приятное место на свете, но там нас, по крайней мере, не дожидается непосредственный противник. Бежим скорее! Возможно, у нас ещё есть шанс к утру выбраться из чащи".

Но Блэйк, вместо того чтобы двигаться дальше, лишь опять вздохнул и прикрыл глаза рукой. Дождь струился по одежде охотника, бурными ручьями стекая с полей его шляпы на плечи, но он не обращал на это внимания. В изумлении я внимательнее вгляделся в его мысли... и всё понял. В голове Доброхота витали образы. Я снова увидел темноволосую Фриду со следами слёз на щеках; истекающую кровью золотистую рысь-Берту; лежащего подле кровати старого священника, сражённого сердечным приступом. До меня вновь эхом долетели слова Алой Ведьмочки:

"Мы заставим людей понять ведьм, сделав их подобными нам! За это я готова уплатить любую цену! И я не буду реветь, как некоторые, даже если мне придётся пожертвовать одной из своих компаньонок!"

Я мысленно покачал головой:

"Нет, друг мой. Ты и так уже много сделал. И вряд ли можешь сделать больше. По правде говоря, я не думаю, что Матильда и в самом деле способна воплотить свой план в жизнь. И в любом случае – ты не рыцарь. И не волшебник. Ты не из тех, кому на роду написано спасать мир. Возвращайся домой".

Человек замер, молча прислушиваясь к тому, что обычно называют голосом сердца. Однако Доброхот не был бы Доброхотом, если бы так легко отступился от задуманного.

Внезапно приняв какое-то решение, Блэйк принялся рыться в карманах своей куртки и штанов, что-то ища. Наконец, отыскав в одном из внутренних карманов мелкую монетку, он положил её на тыльную сторону ладони со словами:

– Ежели решка – сваливаю отсюда к ядрёной бабушке. Ну а ежели орёл... – охотник замолк, не докончив.

"Что ж, превосходно! Договорились!" – усмехнулся я.

Вообще говоря, такого рода гадания и были изначально придуманы для того, чтобы люди могли узнавать мнение своих Внутренних Голосов по разным вопросам. Открыть книгу на случайной странице и прочесть написанное, узнать свою судьбу в комбинации гадальных карт или в рисунке чаинок на дне кружки... Некоторые неправильные Голоса, свернувшие на ложный путь, впрочем, используют подобный род тонкого воздействия на физический мир в иных целях и даже подчас помогают своим подопечным обогащаться, обыгрывая соперников в азартных играх. Хотя вообще-то последнее допустимо лишь в самых экстренных случаях, когда от выигрыша зависит жизнь или судьба доверенного человека.

В тот момент, когда мой протеже подбрасывал монетку, я самую малость подрегулировал бросок, позаботившись о том, чтобы сверху оказалась нужная сторона.

"Это не твоя война, Блэйк! Возвращайся домой".

Охотник долго рассматривал цифру "один" на аверсе потёртого медяка. В конце концов, по-видимому, смирившись, он медленно выдохнул и промолвил с печалью в голосе:

– Что ж... Если уж это судьба такая... Нет, ну его к бесу, я так не могу! – неожиданно перебил он сам себя и, к моему изумлению, быстро повернулся и решительно побежал обратно к дому.

"Да что ж ты делаешь! А ну стой, бессовестный ты человек! Зачем я столько времени спасаю твою шкуру, если ты сам её ни в грош не ставишь? А ну немедленно возвращайся назад! То есть... Тьфу... Не возвращайся назад! Беги в лес! Я же послал тебе чёткий знак, тупица!"

По большому счёту удивляться не приходилось. Блэйк уже далеко не впервые в жизни игнорировал прямые мои указания. Я чувствовал досаду. Но в то же время я был и приятно удивлён. Ведь в этот раз на противоречащий моему велению поступок охотника подвигло нечто большее, чем личные интересы или забота о собственной жизни. Может статься, я всё же не зря так долго старался изменить этого человека к лучшему? И если там, среди чернеющих в ночной тьме деревьев, нас всё равно ждёт смерть от лап неведомых тварей, то, может, и в самом деле лучше вернуться и погибнуть в бою с известным противником?

Когда охотник уже почти достиг входной двери, маленькое окошко, расположенное у самой земли неподалёку от крыльца, неожиданно с оглушительным треском разлетелось вдребезги, выпустив в ночь клуб малинового пламени. Нетрудно было догадаться чьих рук это дело.

– Кому я говорила не трогать мой микроскоп! – донеслось до нас гневное восклицание Матильды.

Заглянув в образованную взрывом дыру, мы с Блэйком узрели картину, которую вряд ли можно было назвать обнадёживающей. Берта, снова принявшая свой естественный облик, лежала неподвижно, то ли без сознания, то ли без сил. Голова её покоилась на коленях Фриды, которая водила над своей подругой руками, что-то неслышно нашёптывая. При этом из-под пальцев девочки выбивалось неяркое тёплое свечение, похожее на свет раннего утра. Никаких попыток сопротивления юная целительница уже не предпринимала и лишь наблюдала со стороны за последними эпизодами сражения двух ещё не выбывших из игры команд. Боровик лежал тут же неподалёку, придавленный обломками поваленного шкафа. Его дурашливая физиономия едва виднелась из-под кучи книг и разбитых горшков.

Правая лапа Микаэля кровоточила даже сильнее, чем прежде. Левая была обморожена ледяным заклятьем и на тёмных когтях её блестел голубой иней. Косолап из последних сил отбивался от наседающего на него Ранделла, в то время как Алая Ведьмочка гоняла по всей лаборатории остальных оборотней. Судя по выражению лица Матильды, она была в бешенстве. У ног девочки покоились покорёженные останки микроскопа, стоявшего ранее на столике возле одного из стеллажей.

– Это была уникальная модель! Единственный экземпляр! Вы его у меня своими лапами чинить будете! – вопила она, одно за другим швыряя в несчастных волков огненные заклятья и особенно тщательно целясь во Фроди Процента.

– Ай! Но вы же понимаете, что я не мог заранее знать озвученного вами факта! – оправдывался бывший аудитор "Флинтбери и Компания", старательно уворачиваясь от летящих в него раскалённых шаров и попутно пытаясь на бегу затушить подпалённый хвост. – Если бы я знал, что данный предмет обладает столь высокой ценностью, я бы зашвырнул в вас чем-нибудь другим, а не стал бы... Ай-ай!! Ну зачем же вы так волнуетесь? Не стоит принимать всё так близко к сердцу. Я более чем уверен, что страховщик, если ему всё как следует растолковать... Ай, чёрт!!! Да прекратите же!!! Перестаньте использовать язык грубой силы! Это контрпродуктивно!

Тем временем Микаэль, оказавшийся у верстака для изготовления новых деревянных стражей, ухватил попавшуюся ему под лапу голову недоделанного истукана и с отчаянным рёвом запустил ею в Железного Клыка. Однако Ранделл без труда уклонился от снаряда, и дубовый чурбан лишь размозжил стоявший позади вервольфа горшок со странным пятнистым кактусом. Едва не запнувшись о валявшееся на полу крокодилье чучело, Микаэль обернулся и обнаружил, что находится у самых дверей чёрного хода. Должно быть, восприняв это как знак свыше, Косолап решительно отпихнул чучело в сторону и ринулся в спасительное подземелье.

– Мик, погоди! Ты ж обещал помочь! – в панике выкрикнул Босой, укрываясь от очередного заклятья Матильды обломком сломанной тумбы.

– Да ну вас к лешему с вашими ведьмачками! Сами разбирайтесь! – проревел медведь и в ту же минуту покинул поле брани, сося на бегу поочерёдно обе раненые лапы. Стоило ему исчезнуть в дверях, как огромный кусок грунта отделился от стены и со страшным грохотом завалил собою проход, отрезав оставшимся оборотням путь к отступлению.

В один миг утратив могучего союзника и очутившись в западне, Босой, Штырь и Процент сбились в кучку у завала, затравленно глядя на своего околдованного вожака, словно стайка потерявших маму зайчат. Ранделл покамест не предпринимал попыток атаковать прежних соратников, ожидая распоряжения своей новой повелительницы. Однако было ясно, что при необходимости он легко одолеет их. Бывший слуга барона Бальдрика один стоил шестерых обычных зверей.

– Покончи с ними! – коротко приказала Матильда.

Меж тем Блэйк принялся оглядывать лабораторию в поисках чего-нибудь, что помогло бы ему в неожиданной атаке. Хоть у него и не имелось особых причин любить своих новоиспечённых «друзей», и всё-таки он не мог совсем уж безразлично наблюдать за их концом. Как-никак оборотни нашли в себе смелость вернуться и совершить попытку отбить охотника у коварных лесных волшебниц. И это определённо заслуживало хоть какой-то благодарности.

Глянув вниз, мой подопечный вдруг радостно вздрогнул. Один из расставленных вдоль стен ведьминых сундуков, стоявший прямо под окном, был распахнут настежь, открытый, должно быть, случайным ударом или заклятьем. Воспарив из обитых тёмным бархатом недр, на свет божий явилось ружьё Доброхота. Поддерживаемое некой незримой остаточной магией, оно плавно кружились по часовой стрелке, зависнув в полуметре над полом и словно выжидая, пока его вновь возьмёт рука героя. Если проделать всё быстро и аккуратно, можно схватить ружьё и выстрелить в Ранделла или Алую Ведьмочку до того, как они успеют что-либо сообразить...

Мысли охотника заметались. Даже я кое-как успевал их улавливать. Сделать своей мишенью большого страшного оборотня и спасти трёх других оборотней, промышляющих грабежом на большой дороге? Оборотней, которые рискуя своими жизнями явились вызволить Блэйка из плена... Или выстрелить в маленькую девочку и спасти двух других девочек? Сияющая сталь исполнит пророчество Лукургуса... Но сможет ли охотник после смотреть в глаза людям, совершив убийство ребёнка, пусть даже такого испорченного, как Матильда?

Соскользнув на пол сквозь дыру и окончательно измарав при этом костюм в саже и запёкшейся почве, Блэйк приземлился в точности возле сундука. Схватив болтающуюся рядом штузею, он заученным движением поставил её на боевой взвод, навёл на цель и нажал спуск.

Раздался выстрел... а затем яростный рёв. Ухватив лапой засевший в груди ружейный шомпол, Ранделл огласил всю лабораторию громоподобным рыком.

– Чёрт! Я же в прошлый раз перезарядиться не успел! – выругался Доброхот с досадой.

И в самом деле, выстрел вышел не совсем таким, каким охотник желал бы его видеть. И основной причиной этого был забытый в стволе шомпол, который, вместо того чтобы поразить вервольфа насмерть, лишь нанёс ему незначительную, хотя и довольно болезненную рану.

– Ты вернулся! – радостно воскликнула Фрида, вскинув голову. Не одна она с пробудившейся надеждой смотрела сейчас на неожиданно вернувшегося охотника. Трое волков, прижавшихся друг к другу у завала, воззрились на него с тем же выражением на мордах. Берта, кое-как приоткрывшая веки, скосила на Доброхота взгляд своих зелёных глаз, не находя сил повернуть голову.

– Да я бы ушёл, да мне совесть не позволила, – пожал плечами Блэйк.

"Это я-то тебе не позволил? Что ты врёшь?!" – возмутился я.

Тем временем Железный Клык, продолжая мычать от боли, зажмурился и с глухим рычанием выдернул торчащий из груди шомпол. Когда же он снова раскрыл глаза, мистическое белое сияние в них исчезло. Это вновь были глаза с ярко-жёлтыми радужками и чёрными зрачками. Глаза волка.

– Что за...

Ещё раз моргнув и тряхнув головой, вновь обрётший свободу воли оборотень уставился на охотника... затем на шомпол в своей лапе... затем снова на охотника...

– Ты что, Доброхот? Убить меня хотел? – с искренним удивлением спросил он, глядя на устремлённый в его сторону ружейный ствол.

– Да нет! Это я так... – замямлил Блэйк, не имея понятия, как объяснить своё поведение неожиданно пришедшему в себя союзнику.

"Скажи ему: "Ты был одержим бесом. В твоей шкуре сидел злой дух", – быстро зашептал я на ухо человеку, надеясь, что, если тот сумеет убедить вервольфа в своих добрых намерениях, то тот его не тронет и у нас, может даже, появится шанс вместе одолеть Алую Ведьмочку. К сожалению, на сей раз система дала сбой и Блэйк расслышал мою суфлёрскую подсказку вовсе не так, как я планировал...

– Тут вишь какое дело! – принялся объяснять он оборотню. – Ты – подержанный бес! И душок от тебя недобрый, зато шкура...

Ранделл молча отбросил шомпол в сторону и сделал шаг вперёд, протягивая к охотнику свою когтистую лапу.

За последнее время Доброхот успел достаточно пообщаться с разными сомнительными личностями, чтобы чётко уяснить: когда кто-то тянет к тебе свои лапы, это, как правило, не к добру... С воинственным кличем Блэйк попытался нанести волку прицельный удар прикладом в челюсть. Однако тот преспокойно увернулся и тут же вырвал оружие из рук человека. Подняв штузею над головой, вервольф резко опустил её на колено, в единый миг обратив прекрасную работу Бергских умельцев в два обломка. Размахнувшись, оборотень зашвырнул останки ружья в тёмную нишу под лестницей.

С громким ругательством охотник предпринял попытку оглушить неприятеля неожиданным хуком справа. Ответное движение Ранделла было едва заметно. Раздалось громкое клацанье волчьих зубов, и Блэйк с криком отдёрнул окровавленную руку в разодранной перчатке. Царапина получилась совсем крохотной, но руку человека всё равно обожгло так, словно её хлестнули пучком раскалённой, утыканной острыми стальными шипами крапивы. Я уловил боль, взял её под контроль и тут же нейтрализовал, заставив своего подопечного на время забыть о ранении. В следующую секунду я помог охотнику уклониться от нового стремительного замаха волчьей лапы.

Вслед за этим противники принялись плавно двигаться по кругу, не спуская друг с друга глаз. Железный Клык, похоже, был всерьёз намерен окончательно разобраться с наглым смертным. Но тут взгляд вервольфа случайно скользнул за плечо охотника, и он вдруг остановился как вкопанный, видимо, только теперь осознав, что понятия не имеет, где находится.

– Эй! А где это мы? – озадаченно спросил Ранделл, оглядывая лабораторию с опрокинутой мебелью и разбросанными всюду чародейскими артефактами, со следами боевых заклятий на стенах и полу, с мерцающим под потолком туманом и таинственно переливающимся колдовским омутом в центре помещения. И тут взор его упал наконец на Алую Ведьмочку, наблюдавшую за поединком со своего зрительского места подле магического сосуда.

Вервольф замер, готовясь что-то сказать... однако сделать этого уже не успел. Сверкающий всеми цветами радуги кокон окутал его с ног до головы, на секунду утопив всё помещение в пёстром феерверочном сиянии. Инстинктивно отступивший назад охотник запнулся обо что-то, подвернувшееся ему под ноги, и упал, очутившись на полу среди обломков раскуроченного шкафа. Когда же сияние исчезло, на месте рослого зверя сидел, часто моргая, маленький симпатичный белый кролик, уже ничем не напоминающий сурового хищника, притязавшего на звание верховного предводителя Хэлвудских оборотней.

– Ну вот! Пришлось потратить заклятье из неприкосновенного запаса, – ворчливо пожаловалась Матильда. – А знаешь, – заявила она вслед затем примостившемуся среди обломков охотнику. – Я, пожалуй, всё-таки не стану использовать тебя на сырьё. Когда ты сам обратишься в серохвостого, из тебя выйдет славный сторожевой пёс. Может даже, достойная замена Лестригону.

Ранделл Железный Клык, которого, впрочем, следовало теперь называть скорее Длинным Зубом или Большим Ухом, глянул на присутствующих своими мелкими чёрными умными глазками, тряхнул ушами, мотнул носом... и пустился наутёк, сиганув сперва на ближайший стеллаж, а с него прямо в разбитое окно.

Тут с остальных оборотней словно спало оцепенение.

– Ранди! Погоди! – в отчаянье вскричал Босой. – А мы-то как же ж? Нам-то чего теперь делать?!

– Да! Нам-то чего? – подхватил Штырь.

И все трое, следуя путём, указанным их предводителем, в мгновение ока покинули поле битвы, повалив по дороге последний вертикально стоявший стеллаж и обвалив на пол кучу земли из дыры на месте окна.

Вскоре на фоне чернеющих в ночи деревьев промелькнули выхваченные звёздным светом силуэты трёх волков и их длинноухого вожака, со всех ног удирающего от своих верных соратников. "Ну, Ранди, ну, погоди!" – долетели напоследок до нашего слуха обрывки умоляющих причитаний Босого. И всё смолкло.

Матильда подняла было руки, видимо, намереваясь пустить вдогонку отступающим врагам парочку огненных шаров, но передумала и лишь устало махнула им вслед.

– Ладно, пусть уходят. И то сказать, забавные индивиды. Интересно будет поохотиться на них на досуге... Ну а теперь ваша очередь!

С этими словами Алая Ведьмочка обернулась к двум другим хозяйкам дома, беспомощно замершим у стены. При этом она развела в стороны руки, вызвав из небытия два сгустка магической энергии. В правой ладони девочки полыхнуло багрово-чёрное клубящееся пламя, в то время как в левой возник бледно-прозрачный, будто сотканный из серебристого тумана, вихрь.

– Изменницы не заслуживают снисхождения! Что бы мне с вами сделать? Это заклятье лишит вас памяти, а это – всех чародейских сил. Какое же из них послужит лучшим возмездием за предательство? А, впрочем... Зачем гадать?

Воздев руки к потолку, Матильда свела над головой обе ладони, соединив два заклятья в одно, и метнула получившийся коктейль в своих поверженных соратниц. На охотника она в эту минуту даже не глядела, уверенная, что уж кто-кто, а лишённый ружья и воли к победе смертный не может представлять какой-либо угрозы для неё, могущественной волшебницы. Жаль, но у юной ведьмы не было даже возможности впоследствии осознать, как сильно она просчиталась...

В то время как оборотни спешно производили своё отступление, а Фрида и Берта смиренно ожидали, какую кару определит им их старшая подруга, Блэйк по-прежнему продолжал валяться в своём уютном гнёздышке среди останков книжных полок и пожелтевших от времени фолиантов. Всякое желание продолжать бессмысленный бой у охотника окончательно выветрилось. Понять его, в принципе, было нетрудно. За последние тридцать шесть часов ему чего только не пришлось претерпеть. Не пришлось только нормально отдохнуть и выспаться. Нос у Доброхота был сломан, всё тело болело от множественных ран и синяков, а задетая клыками волка рука и вовсе будто горела. Однако мы оба с ним прекрасно понимали, что сейчас не время сдаваться. От того, сможем ли мы взять себя в руки и встать, зависела сейчас далеко не только наша судьба...

"Послушай меня, Блэйк, друг мой! Ты всегда следовал моим советам... Ну, по крайней мере, ты им следовал куда чаще, чем большинство людей обычно следует советам своих Внутренних Голосов... Но на этот раз ты должен целиком и полностью мне довериться. Я всегда верил в тебя, поверь и ты в меня... А теперь внимание! Поверни голову и посмотри направо!"