Текст книги "Внутренний Голос (СИ)"

Автор книги: Александр Кулагин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Можно было подумать, что свою кличку вожак оборотней получил уже после того, как присоединился к стае, однако на самом деле это было не так. В народе Ранделла стали величать Железным Клыком задолго до того, как он оброс шерстью и отрастил настоящие клыки. Это прозвище он получил за некоторые особые таланты, связанные с избранной им профессией.

Каких-то десять месяцев назад, ещё будучи простым смертным, Ранделл принял активное участие в провалившейся попытке государственного переворота на стороне королевского кузена по материнской линии – барона Бальдрика. Коварный барон, оставленный законным правителем в качестве временного заместителя вплоть до завершения дальнего военного похода, решил, что носить корону куда интереснее, чем быть простым регентом, и придумал хитроумный план по захвату власти, воплощению которого помешало лишь чудо.

В то время как самого Бальдрика по приказу вернувшегося короля отправили на какой-то уединённый остров посреди южного моря, его ближайшего подельника Ранделла, не раз помогавшего хозяину в период регентства в деле устранения нежелательных лиц, отправили в другую особо охраняемую тюрьму на северной границе. Однако во время перевозки через тот самый лес, в котором мы находились теперь, Железный Клык сумел улизнуть от конвоя... После чего пропал без вести, оставив после себя лишь кучу противоречивых слухов о своей дальнейшей судьбе, среди которых самым устойчивым был слух, будто подручный барона-узурпатора окончил жизнь в желудках местных оборотней.

Как мы могли воочию убедиться, последняя версия, как, впрочем, и все остальные, была довольно-таки далека от истины...

– А наши все уверены, что тебя в чаще эти самые сожрали!

Тут Доброхот смущённо примолк, осознав, что в данный момент со всех сторон окружён "этими самыми".

– Да я тоже по первому делу решил, что они меня сожрут, – ответил Ранделл добродушно. – Но, как видишь, ошиблись мы с тобой! Есть меня не стали – только чуток надгрызли... В общем, будешь у наших, скажи, что я, наверное, тут останусь. Здесь хорошо! Да и с ребятами я поладил.

– Это точно! – заухмылялись все. – Тебя нам сам Бог послал, Ранди.

– Да. Хорошо здесь, привольно, – повторил Железный Клык. – Только вот скучновато малость. Так порой по новостям соскучишься, что хоть волком вой!

Тут оборотни дружно решили, что сейчас самое время узнать последние новости из большого мира, и все разом накинулись на Блэйка, завалив его кучей вопросов. Всё ещё не до конца пришедший в себя охотник честно старался отвечать подробно и правдиво, хоть я и чувствовал, что склонность к дружеской беседе у него напрочь отсутствует.

– Братва, ну мы даём! – вдруг спохватился Босой. – Стоим тут, Доброхота допытываем, а сами даже не представились. Короче, это Бруни! – указал он на сутулого вервольфа рядом с собой. – Ну мы его просто "Штырём" кличем. Так на слух приятнее как-то!

– Да уж... – сипло подтвердил Бруни Штырь, который, похоже, обладал стойкой привычкой всем поддакивать.

– Ну Ранделла ты знаешь. А я – Харви! Босой по-нашему.

– А почему Босой? – поинтересовался Блэйк. – То есть, я вижу, что ты без обуви. Ну так вы ж тут все вроде необутые?

– Так я ж эту кликуху ещё до того получил, как хвостатым заделался. Я, вишь ли, сапожником раньше был...

У Блэйка возникло настоятельное желание заметить, что он всё равно не понимает, каким образом при такой специальности Харви заработал своё прозвище. Однако заострять на этом внимание он всё же не решился. Да и сам Босой как-то очень уж быстро сменил тему.

– Среди нашего брата народ вообще всяко-разный попадается. Фроди Процент, тот вообще из интеллигентских, – добавил он, указывая на последнего непредставленного члена стаи.

Высокий оборотень в сиреневых бриджах отвесил изящный поклон:

– С вашего дозволения, Фредегар Титбит, старший аудитор "Флинтбери и Компания", – представился он. – Замечу, впрочем, что с некоторых пор я более не занимаю данную должность. Буквально полгода назад, в декабре, я совершал очередную командировку по делам фирмы, однако по пути мой кортеж попал в снежный занос и был вынужден остановиться. Пытаясь найти дорогу самостоятельно, я в некоторой степени заблудился... в результате чего и имел счастье познакомиться с этими замечательными господами. Так что, как вы можете судить, на данный момент моя аудиторская карьера фактически завершена.

Окончив своё многословное представление, Фредегар ещё раз галантно поклонился и даже протянул руку к голове, словно желая снять шляпу, однако, вовремя вспомнив, что у него её нет, поспешно сделал вид, будто всего лишь хотел почесать висок.

– Между прочим, господа! – продолжал он. – А не стоит ли нам перебраться в более достойное место для продолжения нашей беседы? Ибо, сдаётся мне, то, где мы пребываем в данный момент, нельзя назвать вполне для этого подходящим.

– А ведь верно! Спасибо, что напомнил, Фроди, – тут Ранделл и прочие оборотни заоглядывались, только теперь вспомнив, где находятся. – Пошли отсюда, Доброхот! У нас тут поблизости как раз одна полянка имеется. Там нам всяко поуютнее будет. И перекусить есть чего, ежели вдруг проголодался.

– Эй, Блэйк, ружбайку свою не забудь! – окликнул охотника Харви Босой, кидая ему подобранную с земли штузею, в то время как мой подопечный вслед за прочими выбирался из своего убежища под открытое небо.

Поймав брошенное ружьё, Доброхот мысленно порадовался, что его сокровище вернулось к нему целым и невредимым. В этот миг взгляд Ранделла, случайно скользнув по блеснувшему в лунном свете стволу, внезапно загорелся, как у хищника, учуявшего добычу.

– Сталь и рука! – прохрипел Железный Клык в неожиданно охватившем его волнении. – Это же оно! Неужто свершается?

– Ась? Чего там? – рассеянно обернулся Босой.

– О, боже! И впрямь, ведь это именно то самое, что предрекал старейшина Лукургус! – воскликнул Процент, взволнованный не менее вожака.

– Именно! То самое! – во все глаза таращась на ружьё, подхватил Штырь.

– Когда предрекал? Что-то я не вразумею, с чего вы все переполошились-то? – всё ещё недоумевая, спросил Харви раздражённо.

– Пророчество, коллега, пророчество! Неужто забыли?

– Етить-коптить! А ведь точно: "Сияющая сталь и смертного рука"! – хлопнул себя по лбу Босой, внезапно делаясь на удивление серьёзным.

– Ребята, вы про что вообще? – насторожился Блэйк.

Никто не ответил ему. Все четверо оборотней молча и как-то по-новому оглядывали охотника, будто лишь сейчас впервые его увидав. Наконец Ранделл первым сдвинулся с места и, подойдя к человеку, положил свою когтистую лапу ему на плечо:

– Знаешь, Доброхот! Придётся нам с тобой, похоже, кой-чего как следует обсудить.

Глава Пятая,

в которой обсуждается некое пророчество

Ночь подходила к концу и небеса над Сердцем Леса потихоньку прояснялись, меняя пёстрый звёздный узор на равномерную синь. Охотник сидел на траве под густой кроной старого раскидистого орешника и при помощи небольшой соломинки избавлялся от застрявших между зубов остатков недавно завершённого сытного ужина или, точнее сказать, завтрака. Наши хозяева нас не обманули. Поляна, где мы теперь находились, и в самом деле была весьма уютна и живописна. И, что куда важнее, здесь была еда...

В паре десятков шагов от нас под своеобразной кровлей из старого, потемневшего от времени елового пня чернел вход в подземную берлогу, где, как нам объяснили, стая обычно пересиживала непогоду и зимние холода. "Благовоние" из этого жилища исходило такое, что при приближении к нему даже у здорового крепкого мужчины, каким был Блэйк, довольно скоро начинала кружиться голова и подкашиваться ноги. Подобрав с моей помощью правильные слова, Доброхот сумел убедить оборотней, что он не желает посещать их обитель по той лишь причине, что привык принимать пищу исключительно под открытым небом. Таким образом нам всё-таки удалось избежать смерти от удушья и мы могли спокойно насладиться трапезой на свежем воздухе.

За это время наши хозяева уже успели позавтракать сами и угостить охотника мясом недавно пойманного ими кабана. Оборотни заглотили свою долю сырьём, Блэйк же их примеру следовать не стал и с разрешения вожака поджарил мясо на разведённом костерке. После завтрака волки расположились кружком посреди поляны вокруг своего пня и принялись громко и жалостливо выть на ещё не окончательно растворившийся в утреннем небе месяц.

– Мы всякий раз после трапезы посвящаем некоторое время музицированию, – пояснил Блэйку Фроди Процент. – Это крайне позитивно сказывается на пищеварении.

Песнопения продолжались где-то с полчаса. Наконец, когда дань прекрасному была уплачена сполна, хозяева с гостем расселись у всё того же орешника на пеньки поменьше и продолжили прерванную беседу.

Первым же делом речь вполне ожидаемо зашла про самих оборотней и про то, чем они живут и как выживают в здешних краях. Тут оказалось, что стая Ранделла отнюдь не единственная и даже не самая сильная в чаще, и что кроме неё существует ещё как минимум два десятка отрядов разного размера и силы, промышляющих в разных районах леса, а то и за его пределами.

– Всякий кто как могёт обретается, – философски заметил Босой. – Мы всё больше на Барсучьем Тракте околачиваемся. Там, вишь ли, много всадников попадается, которые туда-сюда в одиночку шлындают... на свою голову. Вестовые, лыцари всякие там... Ну дык вот. Остановим мы, значит, такого, вещички с одёжкой заберём, лошадь тоже, ну и...

– И что дальше? – спросил Блэйк, боясь услышать ответ.

– Ну и пинка под хвост, и пускай дальше пешком топает. А то разъездился тут, понимаешь! А мы потом лошадь и прочее добро перекупщику толкнём и жратвы прикупим. Не всё ж одних кроликов с белками грызть. Иногда и цивильного чего-нибудь пожрать охота – пива там, эля... Есть один барыга в Сорбери. Дерёт, правда, будь здоров, а зато и в душу не лезет и вопросов лишних не задаёт.

– Так вы, значит, их не едите? – облегчённо выдохнул охотник.

– Не-е-е-е... Ну так разве только по праздникам немножко. На Рождество, там, на Пасху.

– По праздникам – святое дело! – по своему обыкновению поддакнул Штырь.

– Кого? Рыцарей?

– Каких лыцарей? – возмутился Босой. – Кто мы, по-твоему, ёлы-палы? Живодёры какие? Лошадёв ихних! У людей мясо невкусное. Какой нам смысел вас есть? Отдал вещички и гуляй отсель! А то, что мы вас закуской и окороками обзываем, так это ты шибко внимания не обращай! Развлекаться надо ж как-то. Очень уж смехотно вы при этом дёргаетесь! – тут "знаток тонкого юмора" гулко загоготал в подтверждение собственных слов.

– А, ясно! – отозвался Блэйк, весьма обрадованный тем обстоятельством, что имеет дело не с людоедами, а всего-навсего с обыкновенными грабителями. – И всё-таки не хотел бы я, пожалуй, волком быть. Не простая, однако, житуха у вас, как я погляжу...

Тут охотник осёкся, поскольку стоило ему произнести эти слова, как вся ватага к его изумлению разразилась дружным хохотом.

– Вы чего? – удивлённо спросил Доброхот, переводя взгляд с одного собеседника на другого. – Я разве что-то не то сказал?

– Да так! Ничего особенного. Только вот слыхали мы, будто кое-кто на каждом углу брешет, что он сам из наших. И детей пугает россказнями о мальчике, которого он якобы живьём съел за то, что тот шляпу его стащить собирался. Доходили до нас эдакие слухи! – усмехнулся Железный Клык.

Блэйк густо покраснел. Ему нечего было возразить, ведь к числу его дурацких привычек в самом деле относилась и такая.

– А что, братва! Может и впрямь его в серохвостого оборотим? – оживлённо предложил Босой. – Слышь, Доброхот! А из тебя ведь и взаправду отменный волчара вышел бы. Да ладно, не тушуйся ты так! Это не больно. Токмо хвост, бывает, чешется и блохи донимают. А так – красота! Бегаешь, где хошь! Делаешь, что душе угодно. И никто тебя не достаёт по поводу сапогов не пошитых...

– Ребята, да я б с радостью, – с серьёзным видом кивнул Блэйк. – Да только как же я, извиняюсь за подробности, ружьё своё лапами заряжать буду?

Этот довод показался оборотням вполне убедительным.

– Это да! Не очень удобно, – почесал за ухом Штырь.

– А то смотри! Это быстро. Один укус – и через полсуток тебя уже мама родная не узнает! – всё ещё не сдавался Харви.

– Между прочим, отличный способ маскировки, если, к примеру, надо от королевской полиции укрыться, – заметил Ранделл.

– Или от заказчиков, – оптимистично поддержал вожака Босой.

– Или от тёщи, – глухо вставил Штырь.

– Но самое главное, это даёт редкостный шанс ощутить себя по-настоящему свободным и необоримым, каким ты никогда не бывал прежде! – подхватил Процент с неожиданным вдохновением. – Шанс узнать свою истинную природу!

– Да я и так вроде на свою природу не жалуюсь, – ответил Блэйк напряжённо. – Да и скрываться мне тоже не от кого. Серьёзно, парни, не надо мне такого!

– Что ж, в конце концов, это ваш выбор, – пожал плечами Фредегар, несколько разочарованный категорическим отказом Доброхота. – В принципе мы подвергаем процессу обращения лишь тех, кто сам изъявит желание присоединиться к нашему сообществу. Единственный минус – вернуться в мир людей возможности уже не представится. Легенды утверждают, будто оборотни могут по своему желанию принимать облик обычного человека или напротив полноценного волка. На самом же деле это доступно лишь самым одарённым из нас. Основная же масса наших собратьев так и застревает в некоем промежуточном состоянии, как вы можете наглядно видеть на нашем примере.

– Не надо нам никого обращать, – спокойно сказал Ранделл, задумчиво рассматривая собственный коготь. – Или вы забыли, что Блэйк нам нужен не как волк, а как человек? В пророчестве-то ясным языком говорится именно о руке смертного.

И вновь, как и в тот раз, при упоминании таинственного пророчества оборотни заметно посерьёзнели и даже посуровели, словно некая незримая тень накрыла озарённую светом новорождённого солнца поляну своим невесомым плащом. При виде такой перемены в настроении собеседников и сам Блэйк подобрался, понимая, что беседа подходит к тому самому, ради чего собственно он и был приглашён на это «закрытое собрание».

– Я шибко извиняюсь, но о каком-таком пророчестве вы всё время толкуете? – насторожённо спросил он.

– Эх, Доброхот, Доброхот! – вздохнул Ранделл. – Кабы ты знал! Ты, небось, думаешь, что у нас тут всё шито-крыто и никаких тебе проблем? Что нам тут и делать нечего, кроме как цветочки нюхать да жизнью наслаждаться? Как бы не так! – накинулся он на охотника, словно тот и в самом деле утверждал нечто подобное. – Да у нас тут в последнее время вообще чёрт знает что делается! Поналезла нечисть всякая неведомо откуда. Да ещё такая, что и во сне не привидится!

– Что правда, то правда! – с жаром поддержал предводителя Босой. – Уж не первый год вроде в чаще обретаюсь, а таких тварей, как те, которые нынче по ночам выползать стали, сроду не видывал! Даже взаправду порой боязно становится, даром что сам не из хилого десятка.

– Да что вы говорите? – изумился Блэйк. – Нечисть в Хэлвуде! Кто бы говорил... То есть... в смысле, кто бы мог подумать!

– Вот-вот! А всё из-за этих ведьмачек, шут бы их подрал! – продолжал Ранделл, который на наше счастье как будто не заметил последней оговорки охотника.

– Ведьмачек? Каких ещё...

– А таких! Самых настоящих! Которые кроликов травят и лишай насылают на честных оборотней. Они тут с полгода назад в северном углу обосновались, зимой ещё. Свалились как снег на голову, невесть откуда и с тех пор никакого житья от них нет! Погода чёрт знает какая: то пожар, то наводнение; то вроде затишье, то вдруг ветер ураганный как с ясного неба. В народе болезни всякие пошли: не чесотка, так чумка, не блохи, так вши. Мы уж и не знаем, чего дальше ждать...

Пока вервольф расписывал свалившиеся на его племя беды, я припоминал те таинственные следы, что не единожды фиксировал в течение нашего с Блэйком вчерашнего одиночного тура через чащу. Отпечатки маленьких копыт... Слизь на грибной шляпке... Выходит, даже здесь, в Сердце Леса подобное не совсем типично. И выходит, россказни о злых колдуньях, будто бы обитающих в глубине Хэлвудских дебрей, тоже не такие уж и россказни.

– Давно пора с ними что-то поделать, а то, понимаешь, совсем уже! – опять встрял Босой. – Ни стыда, ни совести! Оленей – и тех своей ворожбой распугали. Жрать вообще нечего стало! Скоро собственными ногами кормиться будем.

– Минуточку! Вы ж говорили вроде, что они из-за Бугая пропали? Олени в смысле.

– Видите ли! По правде сказать, наш покойный собрат лишь ускорил данную тенденцию. Нужно, впрочем, уточнить, что по большому счёту не он был основной её причиной, – пояснил Процент. При этом он зачем-то потёр лапой переносицу, словно желая поправить несуществующие очки.

– Хотя крупная дичь из-за Крэйга ещё разбегаться начала, но теперь даже белки и те куда-то запропали, – заметил Железный Клык. – Вообще почитай всё зверьё из леса ушло. А всё потому, что эти ведьмачки вечно что-то там у себя в логове колдуют. Уж не знаю, чего они там наколдовывают, но наши все согласны, что вряд ли это к добру выйдет. В общем, не знаю, как кому, а мне всё ясно! Нечего дальше без дела хвосты просиживать! Надо прекратить это безобразие, пока совсем поздно не стало.

– Ну хорошо, хорошо! – охотник поспешил согласиться с вожаком, лишь бы только лишний раз его не злить. – А от меня-то чего требуется?

– Вот как раз то и требуется. Прекратить безобразие, – просто сказал Ранделл.

– В каком смысле?

– В самом обыкновенном! Тебе надо пойти к ведьмину логову и всех их там того... – тут оборотень изобразил такой жест, будто колол руками орехи или давил апельсиновый сок.

На какое-то время над поляной повисла звенящая тишина. Было слышно, как шелестит на утреннем ветру листва орешника, а где-то в бору за остроконечным забором древесных крон кукует кукушка, отмеряя чьи-то оставшиеся до кончины часы и минуты...

– Кто? Я?! – нарушил наконец молчание Доброхот. Голос его звучал так, как если бы он только что подавился еловой шишкой.

– Да ты не пужайся! Мы ж тоже с тобой пойдём. Волк товарища в беде не бросит, я те говорю! – заверил охотника Босой.

– Я, конечно, очень этому рад и всё такое... Но почему бы вам тогда самим туда не сходить и не разобраться с этим делом? Без меня?

– Видите ли! Дело в том, что в одиночку мы, так сказать, в некоторой степени с-с-с-с... страшимся, – немного заикаясь, произнёс Процент. – В конце концов, что мы, заурядные Хомо Люпус, можем противопоставить колдовству и магии? Клыки да когти. А у вас, судите сами, как-никак огнестрельное оружие!

– Но почему вы так уверены, будто я, да хоть бы и с вашей подмогой, сумею лучше с колдовками управиться, если вы целой стаей с ними совладать не можете?!

– Да потому, – сказал вожак, – что в пророчестве Лукургуса ясным по белому говорится, что ведьмачек может одолеть только смертный. И только при помощи чего-то стального.

– "Сияющая сталь и смертного рука избавят лес от злого чародейства на века!" – картаво продекламировал Процент.

– Ух-ты! Здорово! – восхитился Блэйк. – Это что, стих? Я б ни в жисть так не сочинил! Так ваш Лукургус – он что, стихотворец?

– Он провидец! – Ранделл наставительно постучал охотника по лбу. – Тут видишь какая штука: он то и дело нам что-то предсказывает. Мы, правда, по большей части даже понять не можем, про что речь идёт. То про костёр какой-то, то про душу с телом... А недавно он нам напровидел, что лишь рука смертного сможет одолеть этих треклятых колдовок. Смертный – значит простой человек. Вообще-то мы, оборотни, тоже далеко не бессмертные, как ты сам знаешь. Да и ведьмы тоже... как мы надеемся. Но так уж принято выражаться.

Слова вожака звучали вполне убедительно. Но Блэйк всё равно не прекращал лихорадочно подыскивать контраргументы. С точки зрения охотника, так же как, впрочем, и с моей собственной, предприятие выглядело крайне сомнительным. И Доброхоту, понятное дело, вовсе не хотелось из простого смертного превращаться в ещё более обыкновенного покойника.

– Но отчего вы так уверены, что это именно я имеюсь в виду в том пророчестве? – озвучил он последнее своё соображение. – А вдруг это ошибка? Просто мне, по правде сказать, не верится, будто я, обычный зверобой, при помощи обычного ружья...

– Ну а кто? – прервал охотника Босой, явно раздосадованный тем, что тот так долго не желает признавать очевидного. – Нет, я не знаю, конечно! Может, это какой-нибудь трактирный кашевар с поварёшкой супостата одолеть должон. Только вот когда этот герой ещё к нам в чащу пожалует? К нам, вишь ли, гости не кажный день захаживают! – сыронизировал он.

– Лукургус ещё сказал, что избранный не должен быть приведён в лес силой, что он сам добровольно должен сделать первый шаг навстречу своему предназначению, – сказал Ранделл. – А то б мы давно для этого дела кого-нибудь из тех же рыцарей приволокли бы. Вот и получается, что ты нам самой судьбой послан, Доброхот!

Охотник ничего не ответил, окончательно исчерпав все возможные доводы.

– Дело даже не в том, что колдовки всю дичь распугали, – продолжал Железный Клык, – и не в том, что само их соседство как-то на нервы давит. Дело в том, что тот, кто этих вражин одолеет, заработает благодарность всего Леса. Смекаешь, про что я толкую?

И тут я всё понял... Но проблема состояла в том, что сам Блэйк пока что ничего не понял.

– Э-э-э-э... Ну и? – переспросил он в недоумении.

– Тебе до наших почестей дела нет. Ты сегодня пришёл, завтра ушёл. А мы тут живём. И если Лес будет благодарен нам, то меня сделают верховным атаманом, то бишь вожаком над всеми стаями. И тогда я буду благодарен тебе. Как ты это находишь? Я думаю, это было бы нам обоим на руку! Ведь так?

Я на секунду взял контроль над лицом Блэйка и заменил отражённое на нём тупое недоумение на почтительное внимание, дабы успокоить вервольфа.

Что ж... Ранделл Железный Клык всегда заботился прежде всего о своей выгоде. Правда раньше он делал это, служа коварному барону Бальдрику. Теперь же он сам стал начальником, ощутил вкус власти и, как следствие, захотел власть свою приумножить. А пророчество Лукургуса вкупе с неожиданной встречей потенциального исполнителя этого пророчества давало молодому волку неплохой шанс возвыситься.

Вслед за этим разговор как-то незаметно переключился на составление конкретного плана действий. Никто уже не уточнял более, готов ли Блэйк вообще взять на себя миссию по избавлению леса от «злого чародейства» или нет. Его участие в походе отныне воспринималось всеми, как данность.

Ранделл не терпящим возражения голосом высказал предложение тут же не откладывая в долгий ящик отправиться во вражеский лагерь и провести там разведку боем.

– Заодно разнюхаем, как там дела нынче. Не замышляют ли ведьмачки чего-нибудь новенького.

– Дык это... Перед тем как туды топать, может, всё-таки кого-нибудь ещё позовём до кучи? А то ж нас тут всего пяток. Не маловато будет? – нерешительно обратился к вожаку Босой. – Слышь, Ранди? Может, хотя бы к Лукургусу в берлогу заглянем или к Руди Чернопузу на опушку?

– К Руди? Ну уж нет! – решительно отозвался Железный Клык. – Этот прохвост только и знает, что хвастаться, какой он здоровый да сильный! А как подвернётся дельное дело, так сразу хвост поджимает, мол, его хата с краю. Если уж к кому идти – так это к Алисе Рыжей. У неё под корягой вечно уйма наших топчется. Может и сыщется кто стоящий.

– Давайте к Алисе! – хором воскликнули все трое соратников.

Ранделл примолк в задумчивости, поглаживая длинным когтем свою мощную покрытую густой светлой шерстью волчью шею.

– Нет. Не надо нам никого с собой брать! – в конце концов покачал он головой. – В пророчестве же не сказано, что за смертным ещё куча зверья тащиться должна. И вообще: меньше народу – меньше пыли. Наши болтают, будто у ведьмачек много чего интересного в их волшебных сундуках валяется. Ежели дело как надо пройдёт, это добро всё нам достанется. А я лично своим добром с кем попало делиться не собираюсь. Или что я, по-вашему, дурак?

– Вот именно! – с жаром подтвердил Штырь. – Вот именно, не дурак, – поспешно уточнил он под тяжёлым взглядом вожака.

– Ну, может, нам хотя бы Микаэля Косолапа с Восточного Угла кликнуть? – ещё более нерешительно подал голос Босой. – Всё-таки с ним у нас, поди, скорее дело обстряпается.

– Я уже тыщу раз повторял! Не хочу я даже имени этого слышать! – жёстко оборвал подчинённого Железный Клык, внезапно разозлившись.

– А кто этот Микаэль? – осторожно спросил Блэйк.

– Да так... Есть тут такой. Мнит о себе невесть что, а сам... Мы с его громилами уже с полгода чащу поделить не можем. Ты, Доброхот, небось, думаешь, нам здесь легко живётся? – вновь накинулся на охотника Ранделл. – У нас тут и так забот полон рот! А теперь ещё эти ведьмачки на нашу голову свалились невесть откуда.

– Видите ли, в чём дело, – любезно принялся объяснять Процент. – Мы с медведями-оборотнями заключили, так сказать, пакт о ненападении. Они занимают восточный угол данного лесного массива, мы же напротив – западный. И все поляны между нашими владениями поделены поровну...

– Ага! Токмо вот ихние восточные уголовники вечно на наши поляны залезть норовят! – возмущённо воскликнул Босой.

– Как и наши на их, впрочем... – скромно вставил Фредегар.

– В общем, никого мы звать не будем! – отрезал Железный Клык. – А то ещё будут потом рассказывать, будто волки медведям задолжали, – он презрительно сплюнул. – Своими силами управимся!

– Не... У медведёв свой угол, у нас – свой. Ну их... в эту самую... вообще! – махнул рукой Штырь.

– Ну ладно! – тут Ранделл встал со своего пенька, тем самым призывая остальных сделать то же самое. – Раз уж мы всё порешили, так и нечего дальше кота за хвост тянуть. Как говорится, раньше сядешь – раньше выйдешь. Потопали! И, Блэйк... Ты, главное, это... ружьё своё не забудь!

Клыки вервольфа обнажились в кровожадной ухмылке.

– Готовьтесь, парни! Сегодня кое-кому шибко не поздоровится...

Глава Шестая,

в которой нашими героями предпринимается разведка боем

Занятно было наблюдать со стороны за маршем оборотней в их боевом порядке. При том что вожак со своими верными соратниками двигался не как люди на двух ногах, их шаг всё же не походил и на четвероногий метод передвижения обычных волков. Вместо этого серые хищники попеременно чередовали оба этих способа, в зависимости от обстоятельств то опускаясь на четвереньки, чтобы в пружинистом прыжке перемахнуть через пересекающую путь неглубокую колдобину, то вставая во весь рост, когда требовалось перелезть через поваленную бурей старую ольху, то вновь прижимаясь к земле при переходе через открытую лужайку. Однако большую часть времени они двигались в каком-то среднем полусогнутом положении, вжав свои огромные лобастые головы в плечи и опустив мохнатые тяжёлые лапы чуть ли не до самой земли. Должно быть, именно этот способ перемещения им нравился больше всего. Периодически тот или иной зверь ненадолго останавливался и, чуть приподняв морду, принюхивался к окружающим зарослям, пытаясь определить наличие поблизости нежелательных гостей.

Погода была двуликой, словно древний бог, о котором нам с Блэйком однажды поведал при встрече один учёный философ. По ярко-голубому небесному полотну тянулась череда тёмных, почти чёрных туч, покамест редких, но обещавших к вечеру превратиться в единый грозовой фронт. В итоге мир вокруг нас то сиял красотой раннего майского утра, то вдруг ни с того ни с сего мрачнел и темнел, обдавая путников прохладной свежестью.

И настроение, царившее в голове у охотника, столь неожиданно повышенного против своей воли в должности до "охотника на ведьм", было двойственным под стать погоде. Им то овладевало мрачное отчаянье при мысли о том, в какую историю он вляпался из-за собственной глупости, то его душу вновь озарял свет надежды.

– Только уж ты учти! – внушил Блэйку Железный Клык напоследок перед отправлением в поход. – Мы тут хитрости всякие не шибко любим. Так что даже не думай юлить, мы тебя враз раскусим! – сказав это, вервольф приятельски похлопал Доброхота по плечу и криво осклабился, давая понять, что его слова стоит воспринимать, скорее, как дружескую шутку.

В итоге все мысли, роившиеся в голове у Блэйка в то время, пока он, ведомый нашими новыми "друзьями", покорно шёл на уготованный ему подвиг, сводились, в общем-то, к двум сентенциям: "Вот ведь угораздило!" и "Как бы слинять?" Ответа на последний вопрос я пока дать не мог. Напротив, я советовал моему подопечному пока что не предпринимать никаких попыток бегства. Всё равно из этого скорее всего не вышло бы ничего хорошего, а волкам вряд ли пришёлся бы по вкусу такой финт. Да и "тонкий" намёк Ранделла про участь, ожидающую человека в случае, если он предпримет неверный шаг, мне не слишком понравился.

К тому времени, когда наш отряд добрался наконец до холма, за которым, по словам оборотней, располагалась ведьминская база, утро окончательно уступило бразды правления дню. Но пения дневных птиц не было слышно. Окружающий лес по-прежнему был тих и безмолвен. Даже более тих и безмолвен, чем вчера, когда мы с Блэйком совершали свой вояж вдоль берега Куманички. Лишь изредка до нас доносилось тихое шуршание, с которым немногочисленные мелкие твари устремлялись сквозь траву, спеша поскорее убраться с нашего пути. Удивляться не приходилось, ведь мы вплотную приближались к источнику того самого зла, которое, если верить рассказу наших спутников, и распугало всех обычных здешних обитателей.

Когда над верхушками волнующихся на беспокойном ветру древесных стражей возникла вершина невысокого лесистого холма, оборотни стали всё заметнее пригибаться к земле, то и дело и вовсе норовя перейти на четвероногий стиль ходьбы. Должно быть, этот способ казался им наиболее предпочтительным при перемещении по вражеской территории. Тем более что в случае чего он мог бы обеспечить им большую скорость отступления.

Трудно было чётко определить, где кончалась ровная поверхность и начинался подъём, тем более что вся местность в Хэлвуде и без того была достаточно пересечённой. Просто с какого-то момента уклон земли под нашими ногами стал становиться всё заметнее и заметнее. Некоторое время наша компания двигалась вперёд, чуть ли не уткнувшись носом в землю и всеми руками и лапами хватаясь за траву и кусты, лишь бы только не покатиться вниз с крутизны. А потом свет между деревьями впереди неожиданно блеснул ярче, и мы оказались на краю крутого, почти отвесного, поросшего крапивой и лопухами обрыва, за которым открывался живописный вид на небольшую укромную полянку, обрамлённую густой тёмно-зелёной стеной зарослей. А у дальнего края этой полянки находилось то, ради чего мы и проделали весь этот долгий путь...