Текст книги "Полигон - простые желания"

Автор книги: Александр Крафт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

– А как мы будем с ними общаться? Ты знаешь индонезийский? недоверчиво спросила Лена.

– Нет такого языка: индонезийский. Да и расы или национальности такой тоже нет. Да зачем нам знать их язык? У них на каждом острове свой диалект, а для деловых переговоров все равно используется английский. Это не наша забота. Найдем адвоката в Сингапуре, и он нам поможет.

– Тогда уж в Джакарте. Там лучше разбираются в "местных традициях". А кто пойдет договариваться?

Вопрос был правомерен. Я не мог рисковать, на Андрее лежала вся охрана, а на девочек – Лену с Людой – это возлагать было нельзя ввиду возраста. С ними бы никто серьезно не разговаривал.

– Пойдет Луиза, – решил я.

– Ты с ума сошел. Теперь я вижу, что в тебя сегодня действительно стреляли, – выпалила Лена. – Убить не убили, а мозги повредили. Доверить такое дело бывшей шлюхе.

– Можно послать Людиного отца, – вставился Андрей, – но он слишком стар для таких дел. А больше у нас никого и нет. Кстати, применять аргумент типа "бывшая шлюха" у нас можно ко всему женскому составу. Извини.

– А чем тебе не нравится Мадам? – я выключил компьютер и повернулся к Лене, позеленевшей от злости. – Опыт у нее богатый, английский она знает, вести переговоры и требовать выполнения – умеет. Что нам еще нужно? Впрочем, на ней будет лежать только поиск. Окончательное решение буду принимать только я.

– Как хочешь, – буркнула Лена. – У нас действительно есть немного денег, что позволит купить пару метров земли в море и построить на ней хибарку. В результате может получиться что-то типа замка Иф из "Монте-Кристо". Наши счета в полном порядке, и мы можем заключать сделку, как только будет с кем. Ищите, а я пошла в бассейн.

С этими словами она выскользнула из кабинета.

Не успели мы допить кофе, как в кабинете появилась вызванная по интеркому Луиза. Она была в открытом желтом платье, а обязательный для всех сотрудников резиденции блестящий браслет красиво контрастировал с ее смуглой кожей.

– Хозяин решил отправить меня домой? – весело спросила она.

– Хозяин решил дать тебе службу, – в тон ей ответил я. – Тебе придется делать почти то же, что и раньше: организовывать девочек и мальчиков. Вот только масштабы будут немного больше.

– Раньше у меня было два этажа с десятком комнат на каждом. А теперь?

– Остров, – улыбнулся я.

– Остров? Какой остров? – Луиза округлила и без того большие глаза.

– Да, в общем-то, острова еще нет. Вот и купишь, какой тебе понравится.

– Хозяин шутит, – женщина сделала реверанс.

– И не думает, – вставилась Лена, заглянув из коридора. – Ну, иногда он все-таки думает... в общем, ты теперь работаешь с нами. Ты же этого хотела? Так вот, для начала: шеф не любит, когда его называют "хозяин". Зови его Олег, и, желательно, на "ты". Это "сближает его с народом". Можно также шутить и общаться без особой почтительности.

– Лена! – одернул я девушку. – Не порть мой авторитет. Я не деспот, но порядок должен быть, и свою работу нужно делать хорошо.

– Луиза, пусть тебя все это не смущает. Вместе с тем, что я говорила ранее, он деспот и чистоплюй. И с этим приходится мириться. А впрочем, делай свою работу хорошо, общайся со всеми одинаково по-дружески, но помни, что от него, – она кивнула в мою сторону, – здесь все зависит. Причем когда я говорю "все", я имею в виду именно ВСЕ. От рулончика туалетной бумаги до некоторых законов физики. А если соберешься и вправду умилиться его "любовью" к нам, грешным, запомни: мы все у него проходим под грифом "бывшие шлюхи". Кстати, идти в бассейн я передумала.

С этими словами Лена протопала к креслу возле бара и, швырнув полотенце на спинку, шваркнула стаканом о стол. Бросив на меня испепеляющий взгляд, она налила себе вина и, повернувшись к Луизе и улыбнувшись, добавила:

– Примерно вот так, как я показала, да, милый? – последнее уже относилось ко мне.

Луиза по-прежнему хлопала глазами и дико пялилась на нас, как будто мы недавно убежали из дурдома.

– Лена, хватит. Почему бы нам всем не присесть и не обсудить детали? выдавил я и, упав в кресло, поискал глазами булку и коробочку с "Виолой". Вместо этого Лена жестом факира вытянула из-под столика тарелку с аккуратными маленькими бутербродиками "на один укус". Причем соотношение сыра и ветчины было именно такое, как мне нравилось.

– Обалдеть, – выразил я свое отношение. – А они такие маленькие, чтобы не утруждаться кусанием? Великолепно! А...

Лена не дала мне закончить и, опередив меня, вынула из той же "нычки" бокал, доверху налитый рубиновой жидкостью.

– Ага, – закончил я мысль и пригубил вино. "Бургундское", причем лучше, чем в моих запасах. Насладившись вином, я отдал должное размеру закуски. Очень удобно: ничего не крошится, пальцы в сыре не мажутся и рука в процессе питания не занята.

Тут я заметил, что питаюсь и пью в одиночку. Мой делопроизводитель и новообращенный поверенный стояли и наблюдали за процессом моего насыщения. Это было неправильно.

– А...

Лена следующим жестом извлекла еще два стакана и стала наливать в них вино. Теперь я мог рассмотреть бутылку.

Ай, позор! Перепутать "Бургундское" с "Мускатом". Хотя, если говорить честно, я никогда раньше и не был специалистом по винам.

– Ну что ж. За твое назначение! – произнес я тост.

– За него, хотя я еще ничего не поняла, – добавила Луиза, и мы сдвинули бокалы.

ОТЕЛЬ В ТРОПИКАХ

– Что значит – не появлялась?

Этот вопрос я задавал уже в третий раз. Стоявший передо мной по стойке смирно Андрей ответа на него явно не знал.

– Давай подробности, – приказал я и жестом предложил лейтенанту сесть. Я никогда не требовал "уставного поведения", стоек смирно, отдачи чести, но лейтенант говорил, что так ему самому проще. Лучше делать всегда, чем постоянно смотреть, есть ли посторонние.

– Особенных подробностей нет, – начал он. – Ты знаешь, что около недели, а точнее, шесть дней назад, Луиза была отправлена в Джакарту для поиска острова. Через два дня, во время оговоренной связи, она попросила эвакуации. Ты ее забрал в шлюз, и уже тут она объяснила, что в Джакарте нужно решать юридические вопросы, но до этого нужно знать, какой остров мы хотим купить. Короче, нужно "тупо" смотреть на месте.

– Знаю, – прервал я доклад. – Дальше я отправил ее на остров Бали, который там у них что-то вроде туристского центра. И что дальше? Ты должен был следить за ней постоянно. Так где она?

– Когда планировалась операция, я говорил, что для круглосуточного наблюдения нужно либо нам вдвоем разбить время на смены, либо подготовить еще одного оператора. Ты отдал команду работать мне в одну смену и спать в то же время, что и Луиза. Так вот, сегодня, проснувшись, я обнаружил, что ее в номере нет. Не появилась она и до вечера.

– Понятно, – я поморщился, вспомнив, что именно из-за нежелания дежурить у компьютера пошел на предложение оставлять женщину без присмотра во время сна. Идея принадлежала самой Луизе.

– Давай подробности.

– В 8:32 мы ее высадили в Куте, международном аэропорту. Так было сделано, чтобы создать видимость, что она прилетела самолетом. В аэропорту она поменяла пятьсот долларов на местные рупии. В 9:07 Луиза на такси, как и было оговорено, отправилась в отель "Бумас" и в 9:40 сняла одноместный люкс на втором этаже. До обеда прогулялась по Пантай-Каранг-роуд до океана и обратно. В 15:43 пообедала в гостинице...

– Подожди, – я горестно махнул рукой, понимая, что все равно это не запомню. – Не надо отчитываться поминутно. Просто расскажи, где она остановилась и чем занималась.

– "Бумас" – трехзвездочный отель. Выбран в целях конспирации. Недалеко к югу от него есть пятизвездочные отели: "Санур-Бали-бич отель" и "Раддин-Санур-Бали отель", но там останавливаются в основном "толстые кошельки", и их так обклеивают сервисом, что в них просто невозможно заняться делом. Немного севернее есть "Гранд-Бали-бич отель". Тоже пятизвездочный. Там царство гольфистов, приезжающих со всего мира "гонять мячики". Считается, что это престижно. Мы выбрали "Бумас" за ненавязчивый сервис и за расположение. Он находится в группе из семи отелей, все более низкого класса, за исключением разве что "Свастика-Бунгаловс" на юго-востоке.

На следующий день Луиза встретилась с агентом по недвижимости, и они на небольшом катере плавали от острова к острову. Вечером ужин. Немного посидела в баре и легла спать. Утром все повторилось. Прогулка, на этот раз с купанием, потом катер, а вечером бар.

Так было три дня, а сегодня ее не оказалось в номере. Все. Кстати, острова все нам не подходят.

Договорив, Андрей нервно закурил.

– А ты чего нервничаешь? – поинтересовался я. – Что-то я до сих пор не видел, чтобы ты переживал из-за чужих жизней. Ты и из-за своей не очень переживаешь...

– Дело не в Луизе. Ну, нарвалась на неприятности или просто сбежала, дело не в этом. Она много знает про нас, про резиденцию. Мы начинаем выходить во внешний мир. Ты наверняка не останешься сидеть здесь. Вот и опасность. Только наши знают, что тебя можно взять "голыми руками", и ты заплатишь любую сумму, чтобы выбраться. Деньгами ты не ограничен, а вот чувство долга у тебя огромное, и ты предпочтешь отдать деньги, а не рисковать людьми.

– Понятно. Что делать со всем этим – будем решать потом. Лучше скажи: ты знаешь, как найти Луизу?

– Знаю, – отрезал лейтенант. – Вернее, знаю, как искать. Мне нужно быть там.

– Хорошая мысль, – улыбнулся я. – А через неделю я отправлю Лену, чтобы нашла тебя. А еще через неделю...

– Это обычное расследование. Ты со своей автоматикой можешь многое, но вот искать ни ты, ни твой компьютер не умеете. Мы не сможем перевернуть тысячи гектаров джунглей, сотни островов, чтобы найти след женщины. Только прямое общение сможет дать хоть какой-то результат.

– А ты хорошо говоришь на бахасе? Вроде так называется их язык? улыбнулся я.

– Найду переводчика.

– Прекрасно, так тому и быть, но только идем мы вдвоем. Ты правильно сказал, что я не намерен отсиживаться здесь.

И чтобы прервать попытки лейтенанта меня отговорить, я просто пошел переодеваться.

Не прошло и получаса, как мы стояли у входа в отель "Бумас". Я сразу же пожалел, что я здесь по делу. Райский край покорил мое сердце с первого взгляда. Во-первых, если вы думаете, что благоустроенный курорт – это не джунгли, то вы ошибаетесь. Может, "дикие" джунгли – это что-то еще более непроходимое, но, на мой взгляд, обилие пальм, кустов, лиан и прочей зелени превосходило все разумные пределы. Во-вторых, отель. Представьте себе деревянное двухэтажное строение, имеющее форму буквы "Г". Длинная сторона находилась под треугольной желтой крышей, а короткая венчалась рестораном под открытым небом. Внутри располагался бассейн. Вернее, два: один в другом. По периметру стояли шикарные синие шезлонги под белоснежными тентами. Приглядевшись, я обнаружил, что интерьер "Бумаса" был выполнен не то в японском, не то в китайском стиле. Пока я охал и ахал, взирая на эту красоту, Андрей уже разговорился с девушкой, по виду напоминающей японку и выполняющей здесь роль администратора.

Лейтенант использовал для переговоров английский язык, которым девушка владела в совершенстве, да и он сам "спикал" так, что казался уроженцем какого-нибудь Лос-Анджелеса. Еще через четверть часа мы завладели двухместным люксом, "бой" понес наши сумки наверх, а мы пошли следом.

Я предполагал увидеть комнату в японском стиле, но, к счастью, ошибся. Никаких циновок вместо кровати. Постель была а-ля "кинг сайз". "Ширша, нiж довша", – как говорил Вадик в тех случаях, когда хотел показать, что объект не только широкий, а неоправданно широкий. Лимонное покрывало гармонировало с темно-коричневым полом и светло-желтыми стенами. Что касается всего остального, то это был натуральный люкс, причем, если в "трех звездочках" в номере ТАКОЕ, то что должно быть в "пяти"? Наверно, там кровать рассказывает сказку на ночь, а пепельницы сами подпрыгивают, ловя окурки.

Не распаковываясь, мы бросили сумки в номере и отправились прогуляться к морю. В общем, нам и распаковывать было особенно нечего. Мы сюда приехали не отдыхать, а "по быстрому" найти нашего посланца и убраться восвояси. Идея Андрея состояла в том, чтобы вначале вести себя так, как вела Луиза, а уже присмотревшись, начинать поиски.

– Слушай, а эта твоя знакомая из гостиницы не сказала, случаем, где можно взять напрокат катер? – спросил я у Андрея. Это были первые мои слова, как говорят политобозреватели, произнесенные в Индонезийском регионе.

– Саликон, – пробубнил Андрей. В данный момент он крутил головой, выискивая проулок, который нас выведет на берег.

– Силикон? – удивился я. – Ну, не знаю, я ее грудь не видел...

– Грудь как грудь... причем здесь грудь? Ах, вот ты о чем? Это ее имя: Саликон. Нет, не сказала. Но я думаю, это здесь не проблема, у них здесь весь бизнес построен на море и пляжах. Ну, еще и на пальмах. Их тут действительно чересчур много. Где же эта Пантай-Каранг-роуд? На экране это казалось проще.

– С дороги, которая вела мимо отеля, мы свернули на Данали-Тамблинган-стрит вправо. Следовательно, Пантай-роуд (ничего, если я буду называть его сокращенно?) находится слева от нас, где-то за этими кустами.

– Я тоже так думал про прошлые кусты, – угрюмо заметил лейтенант.

Еще через двадцать минут мы увидели строение, отдаленно напоминающее ресторан. На большой табличке, выполненной в стиле всех курортов: "чем ярче, тем лучше", значилось – "Legong rest".

– Ты есть хочешь? – спросил Андрей и сделал болезненное лицо.

– И не надейся. И чего это тебя перекосило?

– Запах чувствуешь? – лейтенант потянул носом.

Пахло действительно сильно. Аромат был не столько неприятный, сколько своеобразный.

– Это "сатэ". Распространенная составляющая настоящей индонезийской кухни. Кстати, если тебе дорог желудок, но ты все же хочешь попробовать местные блюда, бери все с примечанием "европейское". Это адаптированная под нежные "цивилизованные" желудки кухня. После дегустации местного есть возможность, что тебя до больницы не довезут, – Андрей злобно оскалился и, взяв меня за локоть, повернул назад. Мы стали возвращаться.

Я не стал ему напоминать, что целостность его шкуры находится в прямой зависимости от моей, и подначил его на другую тему.

– А ты назад дорогу-то найдешь? Насколько я помню, по твоим отчетам говорилось, что от отеля до берега семь минут ходьбы? Следовательно, последние десять минут мы топаем в открытом океане. А скажи-ка мне, мистер Бонд, откуда у тебя такие обширные познания о местном колорите? Ну там, чего жрать, где спать, как общаться. А?

– Когда я был молодым и глупым... – начал он, но потом просто махнул рукой: – Задание тут выполнял. Вот и проинструктировали.

– Ой! – я широко раскрыл глаза, ухватился за рукав его гавайки и стал прыгать на одной ноге, выкрикивая: – Рас-ска-жи! Рас-ска-жи! Рас-ска-жи!

– Да тут и рассказывать нечего, – улыбнулся лейтенант, пытаясь отцепить меня от своей рубашки. – Просто сопровождал одно дипломатическое лицо. О, а вот и поворот к отелю.

Разыскиваемая нами улица находилась почти напротив. Проходя здесь, мы не обратили на нее внимания, так как название "Пантай-роуд" плохо соотносилось с неширокой дорожкой, ведущей в заросли. По ней, наверное, можно было все-таки проехать, но это же не повод, чтобы называть каждую тропинку дорогой.

Еще через три минуты мы вышли на берег. Если вы думаете, что мы попали на девственный пляж из фильма "Голубая лагуна", то вы ошибаетесь. Первое, что мы увидели, это очередной отель, стоящий слева от нас. Причем далеко не "одинокий". За ним просматривалось еще одно строение, тоже отельного типа.

Пляж был благоустроен, как только возможно. Шезлонги, зонтики, пристань катеров, буйки. Короче, все, чтобы сделать побережье максимально комфортным, а заодно почти неотличимым от тысяч аналогичных мест по всему миру.

– Именно это я и ожидал, – буркнул Андрей. – Пошли, нам тут делать нечего.

Вернувшись в отель, мы отправились обедать. Ресторан "под открытым небом" не был "бескрышным" в прямом смысле. Столики прикрывал небольшой навес из пальмовых листьев. Кстати, большинство крыш в округе имели такое же покрытие.

Валюту мы не меняли, но это и не потребовалось. В ресторане отеля подавались "комплексные обеды", и владельцев интересовало только одно: будут гости обедать с шоу или без. Это сказывалось на цене. Для шоу было еще рано, да и для обеда тоже. Нам подали ланч, и, слупив по восемь долларов с носа, официантка удалилась.

Еда оказалась сносной, но не более того. Европеизированность кухни не делала ее ни менее острой, ни более усваиваемой. Желание попробовать "не адаптированные" блюда у меня исчезло как-то само собой.

До вечера мы старались вести себя в точности как Луиза. После купания в море мы попали на "обед с шоу" и, отдав по пятнадцать долларов, устроились в том же ресторане на крыше.

– А что мы будем делать завтра? – поинтересовался я, когда тарелки опустели, а полуголая девица закончила забористо крутить задом под музыку.

– Наймем катер и отправимся искать остров, – Андрей от жары буквально растекся по плетеному креслу. За собой я замечал те же симптомы, но на других туристах, которых, кстати, было немного, это проявлялось более наглядно.

– Или ты хочешь почувствовать местный колорит и поехать на их национальных лодках с косым парусом? – добавил он. – Так не советую. Во-первых, Луиза поехала на катере, а во-вторых, лодка раз в пять медленнее.

– И в-третьих, мы тут не на прогулке. Ты хоть с собой оружие взял? улыбнулся я.

– Не без того. Но, разумеется, никаких автоматов и пистолетов. Нам шум ни к чему. Доедай и пошли.

– Куда? – поинтересовался я. Вставать не хотелось, еда все никак не могла договориться с желудком о нормальном переваривании, а неподвижное состояние облегчало общение.

– К Саликон. Нужно заказать катер. Кроме того, у меня есть идея насчет индикатора опасности. Было бы неплохо знать о ней заранее, – Андрей потянулся и встал.

ВОДНАЯ ПРОГУЛКА

Утром, проснувшись и позавтракав за шесть долларов, мы отправились к морю за катером. В меню значился еще какой-то "континентальный" завтрак за четыре пятьдесят, но я не стал экспериментировать.

Возле отеля нас поджидал молодой человек весьма живописной внешности. Одежда его состояла из саронга – цветной тряпки, служившей ему набедренной повязкой – и черной шапочки, напоминающей горшок для цветов. Андрей мне уже объяснил, что каждая группа аборигенов имеет какой-то отличительный знак. Например, полосатая "пижама" у мужчин говорит об их китайском происхождении.

Головной убор юноши свидетельствовал о том, что он мусульманин.

– Туан хотел катер? – обратился он к нам на ломаном английском. К сожалению, я его знал не лучше туземца и переспросил:

– Туан? Что есть туан?

Абориген ткнул пальцем в меня и сказал: "Туан". Потом повторил жест в сторону Андрея: "Туан". Немного подумав, он сообщил с гордым видом: "Господин". И продолжил:

– Туан-туан хочет плавать? Помаса вас катай. Десять долларов час.

– Чего? – я обалдел от такой наглости. – У вас, между прочим, в ходу рупии.

– Рупии? – Помаса хитро улыбнулся. – Рупии – да. Конечно, рупии. Только катер – нет.

– Вот сукин сын, совсем как у нас в России. Есть вещи, которые можно купить только за доллары, – улыбнулся в ответ Андрей и помахал перед носом туземца стодолларовой купюрой. – Доллар – да.

– Тогда катер – да и девочки – да. Десять в час, – просиял загрустивший уже Помаса и ткнул пальцем в сторону двух фигур, стоявших метрах в ста, в стороне пляжа.

– Какие еще девочки? – зашипел я по-русски на Андрея. – Кто мне говорил, что мы тут на работе?

– Это наш индикатор опасности. Не мешай. Сейчас самый ответственный момент, – также прошипел он.

– Туан не волноваться. Девочки хорошо. Буги, – Помаса сделал жест руками, который я расценил как танцевальный.

– Так они еще и танцевать собираются? – взорвался я. – Тоже мне, работяга. Не перетрудись. Особенно ночью.

– А я говорю, не мешай. Буги – это не танец, а их национальность. Это местные проститутки, но предаваться любовным утехам я не собираюсь и тебе не советую. Ты даже не можешь представить всего списка здешних болячек.

– Тогда на кой черт они тебе сдались? – недоуменно спросил я.

– Для безопасности, – рявкнул Андрей и, перейдя на английский, обратился к Помасе: – Друг не соглашается. Говорит – дорого. Три доллара, и ездим целый день. И завтра.

– Много времени – много денег, – покивал абориген. – Но такой скромный девочки будет обидно услаждать такой хороший туан-туан меньше, чем за восемь долларов.

Я решил подыграть и, замотав головой, сказал по-русски, что я ни фига не понял, но пусть Андрей ведет дело так, как сочтет нужным. Со стороны могло показаться, что я опять недоволен, а мой спутник пытается меня уломать.

– Мой друг говорит, что твои скромницы за три доллара обслужат, не поперхнувшись, весь наш отель. Но я человек щедрый, да и тебе нужно что-то заработать. Четыре доллара.

От напряжения шапочка Помасы съехала на затылок. И он сделал последний ход:

– Бензин – дорого. Ремонт – дорого. Девушка – самый хорошие. Шесть долларов.

– Пять, – отрезал Андрей. – И катаемся три дня.

– Деньги сначала, – сдался туземец и, получив от Андрея несколько банкнот, махнул рукой девушкам.

Маса и Кумати, так звали девушек, были одеты в такие же, как у Помасы, саронги, но коричневого цвета, и национальные блузки с длинным рукавом "кебайи". Специальные сеточки придерживали черные копны волос, а узкие миндалевидные глаза профессионально не содержали мысли. Широкие скулы и широкие носы не улучшали экстерьер, но в целом наши подружки производили неплохое впечатление, разумеется, с учетом того, что приезжих "туан-туан" потянуло на экзотику.

На небольшой дощатой пристани нас поджидал вполне солидный катер. Не тратя времени, вся троица прыгнула в него и выжидательно покосилась на нас, как бы говоря: "Нам заплачено, и мы знаем цену времени".

– Куда ехать? – спросил наш капитан, как только мы перелезли по сходням, оказавшимися весьма ненадежными, на борт.

– Мы хотим осмотреть маленькие острова, где никто не живет, – дал команду Андрей.

– О, дикий пляж? – Помаса подмигнул. – Я понимать.

– Я сказал – остров, а не пляж. И если на нем будет кто-то жить, завтра поедем без девочек. Теперь понимать? – рявкнул лейтенант.

– Зачем? – глаза нашего капитана округлились. – Дикий пляж, хорошая девочка. Понимать. Помаса не мешать. Гулять в море. Тут есть остров с такой пляж. Потом можно смотреть на танец солнца. Много туземец плясать всего за двадцать доллар.

– Спекулянт хренов, – выругался мой партнер.

– Я смотреть остров, – вставился я. – Пробовать песок. Трогать пальма. Если я и он говорить "да" – ты получать еще сто доллар. Если или я, или он говорить "нет" – мы искать другой катер. Понимать?

– Понимать, – задумчиво проговорил Помаса. – А девочка зачем?

– Песок пробовать. Танцевать голый на берег. Кричать "и-го-го". Вить гирлянда и пугать птица. Не твое собачье дело, зачем мне девочка, – процедил я сквозь зубы. – Мы плыть?

– Плыть-плыть. Туан называть Помаса – собака. Туан злится. Не надо. Красивый остров без людей. Больше ничего туан не смотреть. Если Помаса показать, что нужно, получать еще сто долларов.

Катер взревел и, разбрасывая в стороны белую пену, помчался прочь от берега.

– Ну ты даешь! – восхищенно заметил лейтенант. – Как это ты умудрился добиться от него результата двумя фразами?

– Алгоритм просчитал, – рассмеялся я и пояснил: – Мы у него не первые. Скорее всего, даже не из первой сотни. Желания у всех почти одинаковые, а мы не соответствуем. И пока он не поймет, что нам нужно, он будет изводить нас предложениями. Потом я перешел на его язык – полсотни слов без времен и падежей – и показал, что у нас обширная программа с девочками. Кроме того, мы редкие придурки и требуем полной анонимности под страхом ста долларов. Такой разговор для него понятен, и он отцепился.

– Это кто там у нас работать собрался? – не удержался Андрей. Поделись опытом, как девочкой можно песок проверять? Ты их, часом, не забивать собрался?

– Смейся, смейся, Джеймс Бонд. Хотя лучше держи в голове путь от пристани до отеля, а то опять дороги не найдем.

Девочки сидели тихо, а мы так и препирались некоторое время, пока нам не надоело.

– Вот. Остров, пляж, никто не живет, – указывая на возникшую на горизонте полосу растительности, закричал наш капитан.

– Большой, – возразил Андрей. – Надо меньше.

– Меньше? – удивился Помаса. – Будет меньше.

Катер развернулся, и снова впереди нас возникла бескрайняя гладь океана. Следующие три острова Андрей тоже забраковал, и только на пятом он согласился высадиться. Время шло к закату, и туземец нервничал, не понимая несговорчивости клиентов. Девочки стали все чаще и чаще оглядываться на нас и о чем-то перешептываться.

И вот, наконец, катер ткнулся носом в песок. Я с удовольствием слез на берег и, чтобы размять ноги, а заодно избавиться от остатков завтрака, побрел в ближайшие заросли.

Когда я вернулся, моему взору открылось незабываемое зрелище. Наш катер бросил якорь в километре от берега, Андрей сидел на песке и обреченно наблюдал за нашими подружками. Достаточно и того, что девушки сбросили с себя всю одежду и щеголяли в чем мать родила. Но, в дополнение к этому, они чутко откликнулись на "пожелания клиентов". Маса, бегая по берегу, срывала орхидеи и плела что-то непонятное, а Кумати, вихляя бедрами и тряся грудью, выплясывала что-то несусветное. Причем обе девушки периодически выкрикивали "и-го-го". Вид у всей этой вакханалии был настолько дикий, что я не удержался и стал ржать, невольно подражая выкрикам подружек.

– Что? Тащишься, сволочь? – зло просипел лейтенант. – Ты этого хотел? и вдруг стал тоже истерически ржать. Увидев нашу реакцию, Кумати что-то крикнула, и показатель буйства был поднят еще на несколько градусов. Вскоре мы уже не могли смеяться. Мы глупо лыбились, тихонечко поскуливали и периодически повторяли "и-го-го".

Через час, так и не осмотрев острова, мы помахали Помасе и, абсолютно обалдевшие, с гирляндами цветов на шее, были усажены в катер и отвезены к гостинице.

К берегу мы подплывали в глубокой темноте, что нисколько не озадачило проныру-туземца. Высадив нас и договорившись на завтра, он завел мотор и растворился в ночи.

Как я добрался до кровати, я не помню. Уже засыпая, я спросил у Андрея:

– Ну, и что ты скажешь насчет острова?

– И-го-го, – многозначительно откликнулся тот. Видимо, он хотел сказать, что мы видели еще недостаточно для принятия решения, и все ответы мы получим завтра, после подробного исследования острова. Вот только сил на такие длинные фразы не оставалось ни у него, ни у меня, и с чувством выполненного долга мы заснули.

Пробуждение нельзя было назвать приятным. В дверь номера кто-то лупил кулаком. Я спросонья подскочил к двери и открыл, прежде чем лейтенант издал предостерегающий возглас.

В следующую секунду в номере оказалось несколько здоровенных амбалов в странной форме, а мы (я – сразу, Андрей – после непродолжительного сопротивления) оказались прижаты к полу, и на наших запястьях защелкнулись наручники. Потом так же быстро нас выволокли в пустой холл, затем на улицу, где и затолкали на заднее сидение громоздкого джипа непонятной марки.

– Где коробка? – прошептал Андрей, за что был удостоен сильным ударом в лицо и злобным окриком: "Шат ап!"

Мое знание английского подсказало мне, что наш собеседник очень расстроен. Вот только чем мы умудрились обидеть этого хорошего человека, чтобы он попросил моего друга заткнуться, если до сих пор мы не имели чести быть ему представленными? А еще я заметил, что мои мысли приобрели шутливый тон, что лучше других индикаторов показывало – мы влипли.

Через четверть часа езды мы оказались в каком-то кабинете, где из-за своего стола на нас взирал толстый дядька. По количеству железяк у него на погонах я сделал вывод, что он тут старший.

И именно в этот миг для меня настала минута просветления. Над головой гориллы в мундире висела скромная табличка "Служба иммиграционного контроля".

Проверка документов, – с облегчением подумал я и обомлел. Каких документов? У нас же нет никаких документов! Пока я дурел от местной экзотики, Андрей взялся организовывать наше поселение в отель. Значит, взятка. Но взятки – обычное дело, так что же произошло? Не эта ли участь постигла и Луизу? Нет. Когда мы отправляли ее "за островом", этот вопрос обсуждался, и она сказала, что ее итальянский паспорт действует на территории Индонезии, причем она имеет право безвизового въезда. Ну ладно. Посмотрим, как будут развиваться события.

Мы сидели, пристегнутые наручниками к спинкам стульев, которые, в свою очередь, были привинчены к полу. Наша одежда состояла из трусов у Андрея и легких белых брюк у меня. Накануне я так хотел спать, что свалился прямо в чем стоял. Я хотел полежать и покурить перед сном, но весь дурдом с плясками на пляже и "и-го-го" меня настолько вымотал, что я не заметил, как заснул. Именно поэтому я был в сандалиях и носках, в отличие от лейтенанта. Благо, простуда нам не угрожала – на улице по-прежнему было около тридцати градусов. Хорошо все-таки в тропиках. Колебание температуры в разное время суток составляет три-пять градусов, а в течение года – до десяти.

– Кто вы такие? – наконец родилось из толстых губ начальника.

– Туристы, – Андрей говорил спокойно и даже с легким вызовом. Он изображал оскорбленного гостя острова, которого обвинили в провозе ядерной боеголовки.

– Документы? – потребовал горилла и протянул лапу. Потом, как бы вдруг увидев на нас наручники, осклабился: – Нет у вас документов. Мы обыскали ваш номер и ничего даже отдаленно напоминающего паспорта не нашли. Так кто вы?

Андрей с презрением пожал плечами и отвернулся. Мне оставалось проделать то же. От такой наглости толстопузик резко покраснел и, подскочив, начал орать:

– Вы тут совсем оборзели! Скажите спасибо, что сейчас не девяносто седьмой год и страна живет по идиотским законам Гас Дура, а то бы я живо вас к стенке поставил. Морды они воротят, видишь ли!

– Насколько я понял, вы недовольны политикой Гас Дура? – ехидно переспросил я. Зная вояк как таковых, я догадывался, что возмущение существующим строем никогда не поощрялось. – А кто этот хороший человек?

– Абдурахман Вахид, в народе – Гас Дур. Президент, – дал справку Андрей. И подлил масла в огонь:

– У вас демократичная страна, а мы иностранные туристы. Почему два студента не имеют право...

Конец фразы потонул в реве полисмена:

– Студенты-ы-ы-ы?!! Да я бы вас собственными руками... У нас своих умников хватает... забастовки устраивать... понаехали тут... еще и из-за границы!!! Так вот какие вы туристы!!!