Текст книги "Прелюдия беды. Мрак под солнцем. Четвертая и пятая книги (СИ)"
Автор книги: Александр Афанасьев (Маркьянов)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]
– Ты плохо говоришь, женщина – сказал переводчик – поэтому, мы попросим за тебя вчетверо больше. Что же касается детей, то босс хотел отпустить их. Но теперь, раз ты так плохо сказала – они получат по десять ударов палкой.
– Ах ты, сукин сын!
Но противостоять двум десяткам вооруженных бандитов с автоматами – голыми руками было невозможно…
Засов в двери щелкнул, когда Делайла уже потеряла счет времени. Безусловно сильная женщина, она впала в ступор от насилия… безнаказанного, применяемого как бы походя. Несколько ублюдков – ворвались, убили сотрудника ООН и… они ничего не боятся.
Она была на нервах и не могла заснуть.
Ее осветил фонарь, потом – кто-то вошел в тесную комнатенку и схватил ее. Она закричала, вырываясь, – но силы были слишком неравны.
Ее втолкнули – по странной иронии судьбы – ровно в тот класс, в котором она преподавала в последний раз. Это была довольно большая по местным меркам, светлая, с деревянной дверью и настоящими стеклами в окнах комната. Здесь так же была настоящая школьная мебель – подарок благотворителей. На одной из стен был алфавит, на другой карты мира и Нигерии. На переменках – дети подходили и зачарованно смотрели на эти карты, они как бы открывали им новые, далекие и загадочные неведомые миры, которые для них были так же далеки, как для всех людей Луна до полета Нила Армстронга.
Ее грубо посадили за маленькую парту и пристегнули наручниками. На учительском месте – на ее месте, черт побери! – сидел невысокий и худой молодой человек в очках с роговой оправой. Он казался студентом…
– Добрый день – поприветствовал он Делайлу на довольно приличном английском – мы можем общаться на этом языке или вы предпочтете африкаанс?
– Я… откуда вы так знаете язык? Вы из посольства? Вы из посольства, да?
– Нет – молодой человек что-то писал – зовите меня Исмаилом.
– Но вы американец, да? Вы американец?!
– Нет – Исмаил дописал нужное и уставился на нее – я ваш адвокат. Я учился в Лондоне и знаю ваш язык.
– Адвокат?!
– Да, адвокат. Вас будут судить, и движение Исламского освобождения Нигерии предоставило вам адвоката. Бесплатного адвоката, как у вас принято. Мы не хотим, чтобы потом кто-то сказал, что мы дикари и убиваем людей. Нет, такого не будет.
Ситуация отдавала безумным сюром.
– Так вы не из посольства?! – третий раз спросила Делайла.
– Нет, я же сказал вам – я ваш адвокат. Адвокат, предоставленный вам для того, чтобы подготовиться к судебному процессу, я буду представлять ваши интересы. У меня даже есть диплом, я учился в Лондонской школе права. Хотите, я покажу вам его.
– Но… мне не нужен адвокат.
– Мисс, вам нужен адвокат. Вы обвиняетесь в преступлении, за которое вам грозит смертная казнь. Вам нужен адвокат.
– Что? Да вы…
Делайла рванулась – и наручники едва выдержали. В класс ворвались вооруженные боевики, схватили ее.
– Вероятно, вы совсем не понимаете всю серьезность ситуации, мисс. Вы и другие муртады – обвиняетесь в том, что пытались своим образованием исторгнуть мусульманских детей из лона религии Ислам, пустить их по ложному, гибельному пути, забыть свои семьи, свой народ и Аллаха. За это в шариате предусмотрена смертная казнь, и это грозит сейчас вам, мисс.
Делайла посмотрела в глаза этого серьезного, важного от осознания серьезности происходящего молодого человека – и с ужасом поняла, что он не шутит.
Ночью – ее накормили просяной кашей и дали немного воды – у нее было время все обдумать. Смириться с той ситуацией, в которую она попала, и продумать пути решения тех проблем, которые у нее было.
Итак – они не шутят. Они и в самом деле – хотят устроить судебный процесс и казнить их за то, что они учили детей грамоте. В это сложно, почти невозможно поверить – но это так.
У нее два шанса на спасение. Побег или спасательная операция. Бежать… наверное, это как то возможно, но их содержат раздельно. Если сбежит хоть один – остальных наверняка убьют. Она не хотела иметь такой грех на душе.
Второй шанс – это спасательная операция.
Делайла была дочерью военного, она росла в военном городке морской пехоты США и знала, что к чему – просто не могла не знать. Ее компанией были не девочки – а в основном пацаны, которые обсуждали последние операции морской пехоты и мечтали поскорее вырасти чтобы «мочить хаджей». Потом – они с мамой уехали и Делайла наоборот стала защитницей обиженных и угнетенных. Ни из за чего, просто из-за подросткового нонконформизма. Если все за, то я вот возьму – и буду против. Этот путь привел ее сюда… но она все еще много помнила из детства и понимала – чем больше времени у морских пехотинцев будет для подготовки операции по спасению – тем лучше. А еще лучше – если изнутри будет содействующий элемент, информатор. Она сама – не могла быть таким информатором, потому что у нее не было ни рации, ни свободы передвижения. Но вот Исмаил – мог.
Значит, за то время, пока он будет говорить с ней – она должна завоевать его доверие. Напомнить об общечеловеческих ценностях… если он учился в Лондоне, а вероятно это так и есть – не может же он всерьез поддерживать этих дикарей? Наконец, она может просто пообещать, что Америка позаботится о нем, если он поможет гражданке США.
Все что ему нужно будет – это позвонить в американское посольство. В каждом посольстве существует специалист по безопасности и группа морских пехотинцев – охранников посольства. Если они получат информацию – то немедленно передадут ее в штаб морской пехоты – а там сделают и все остальное…
Значит… Исмаил. Решено.
Делайла Бунт и поверить не могла, что этот молодой человек, внешне цивилизованно выглядящий – на самом деле радикальный исламист.
– Исмаил…
Ее адвокат отложил ручку. Посмотрел на нее.
– Мисс, если вы об этом, то даже и не пытайтесь. У меня есть семья и я счастлив в браке.
На самом деле у Исмаила семья была. Целых три жены, из которых две – несовершеннолетние, одну из них он украл.
Делайла нервно рассмеялась.
– Боже… Последний раз мне такое говорили… когда я влюбилась в своего преподавателя по философии. Я ничего такого не имела в виду, расслабься.
Исмаил посмотрел на нее отсутствующим взглядом.
– Я не знаю, что вы имели в виду мисс, но лучше сразу расставить все приоритеты. Чтобы потом не было недопонимания.
– Окей… я не буду к тебе приставать. Давай, поговорим. Ты мне задал столько вопросов, что я хочу… задать пару вопросов тебе. Ты не против?
Исмаил настороженно посмотрел на нее.
– Задавайте.
Какой зажатый. Такое ощущение, что в него вложили какую-то программу…
– Ты учился в Англии, верно?
– Да, мисс, я уже говорил об этом.
– Брось… называй меня Делайла. Мисс – у нас означает старую деву, у которой нет шансов выйти замуж.
– Хорошо… Делайла. Но у нас такого не бывает, у нас все женщины находят себе мужа.
– Черт… почему я не переселилась сюда раньше. Но ты не ответил на мой вопрос. Тебе понравилось в Англии?
Исмаил задержался с ответом.
– Это… красивая страна.
– Я была в Англии. Проездом, недолго. Это и в самом деле очень красивая страна. Ее построили люди, которые учились в школах, таких как эта, понимаешь? Конечно, не совсем таких… но мы делаем все что можем, чтобы ваши дети получили такое же образование. И смогли бы построить такую же красивую страну. Улавливаешь мою мысль?
– Да… Делайла. Но… я считаю, что нашим детям, детям нашего народа не надо быть такими, как вы. Нет, не надо…
– Но почему?
– Потому что они утратили свою веру.
– Но они верят! В Англии есть и католические храмы и храмы англиканской церкви и мечети… да, там есть и мечети.
– Это неправильно.
– А как – правильно?
– Правильно, когда есть только мечети. А в стране – установлен Шариат Аллаха.
– Но в Англии есть и мечети! И никто не запрещает ходить туда тем, кто хочет!
– Да, но только за теми, кто туда ходит постоянно следят, устраивают провокации, их вызывает полиция. А когда простые люди хотят собрать деньги для больных и раненых – их обвиняют в том, что эти деньги идут на поддержку терроризма.
– Исмаил, но так и в самом деле бывает. Откуда вы знаете, куда пошли собранные деньги, как вы можете об этом знать?
– Аллах знает. Этого достаточно.
Делайла решила немного притормозить.
– Исмаил. Можешь мне не верить, но я не одобряю и не поддерживаю политику своего правительства в Афганистане. Я считаю, что нашим солдатам там нечего было делать, правительство совершило ошибку, послав их туда.
Исмаил кивнул.
– Ты все правильно говоришь, женщина. Но этого – недостаточно. Крестоносцы ведут наступление на земли мусульман. Есть те, кто непосредственно участвует в битвах, мы называем их харбии. Есть те, кто поддерживает тех, кто участвует в битвах, мы называем их мухарибы. Это те, кто платит налоги своему правительству, те, кто делает оружие, те, кто рожает детей для того, чтобы они стали мужчинами и шли в наступление на мусульманские земли. Все они виновны и всех их ждет огонь…
– Огонь? Что ты имеешь в виду?
– Огонь, который предписан Аллахом. Тот огонь, который ждет тебя и твоих людей, неверная женщина, что совращала детей мусульман и подталкивала их к тому, чтобы выйти из веры в Аллаха и стать безбожниками…
…А пристанищем нечестивцев будет Огонь. Всякий раз, когда они захотят оттуда выйти, их возвратят обратно (в пламя), и им будет сказано: «Вкусите же мучения в Огне, которые вы считали ложью!»
И тут Делайла поняла, что разговаривать с этим человеком бесполезно.
Через пару дней состоялся суд. Шариатский суд. Делайла даже не удивилась, увидел Исмаила во главе стола – именно он оказался судьей шариатского суда. Не удивил ее и приговор: смертная казнь через сожжение на костре. Теперь – оставалось надеяться только на чудо. И на морскую пехоту Соединенных штатов Америки.
США. Флорида
База ВВС США Херлберт-Филд
Южный штабной центр Командования спецопераций
17 июля 2015 года
Уже на стоянке – отставной ганнери-сержант морской пехоты США Грегори Бунт понял, что дело неладно.
Базы и стоянки строили в шестидесятые, семидесятые, восьмидесятые, когда была советская угроза. Строили тогда с размахом… да и бензин стоил подешевле… если сказать людям, сколько тогда стоил бензин, они просто вам не поверят. А теперь – базы пустеют, вместо того, чтобы закрыть ненужные и собрать все силы на нескольких базах – делают базы полупустыми. Политические мотивы – если закроешь базу, то сенаторы и конгрессмены США из этого штата станут твоими пожизненными врагами. Потому – и места на стоянке обычно хватает… многие из-за дороговизны топлива сейчас купили себе небольшие европейские мотороллеры, тем более что обычно те, кто служит на базе живут недалеко от нее. Но вот на стоянке базы Херлберт-Филд – яблоку было негде упасть. Это значило – что что-то готовится. Много пикапов и внедорожников… это тоже кое-что значило, обычно такие машины покупали бойцы боевых частей, подсознательно выбирая примерно то же самое, что и на «индейской территории». Хотя… и многие гражданские выбирали то же самое, иногда чтобы походить на военных…
Война – стала уже частью субкультуры. Стрелковые очки, которые теперь были дизайнерскими и часто носились вместо обычных солнцезащитных, гражданский камуфляж, черные часы с тритием на стрелках, карабин М4 часто нелегально переделанный под автоматический огонь. Америка вела Долгую войну.
Святой Бог, еще немного – и в бой пойдут дети тех, кто начинал. Господи, еще четыре – пять лет и будет это. Как же дожились до такого…
Сержант отмахнулся от некстати нахлынувших и совсем неуместных здесь мыслей. Уверенным шагом зашагал к штабу, надеясь найти там кого-нибудь, кто его знает…
Знающим – оказался полковник морской пехоты Треверс или Старина Дик Тревис, как его называли в корпусе. Дело было в том, что он родился не в США, а в Великобритании, в семье американского дипломата и много времени прожил в Англии, откуда перенял гнусавый британский акцент и мерзкую привычку глотать окончания слов… а иногда и начало слов тоже. В морскую пехоту он пошел после серьезного конфликта с родителями… и вот теперь был уже полковником, специалистом по «срочной доставке» – так называли высадку и эвакуацию специальных групп в условиях повышенного диска. Ганни он знал, потому что не раз возил его и его людей в Афганистане, пару раз они крепко выручили друг друга, как это и бывает всегда на войне.
Старина заметил его первым, они обменялись кивками. Дальше – каждый занялся своим делом, но они знали, что при случае, как только представится возможность выйти и выпить кофе или покурить – они встретятся…
Такая возможность представилась минут через двадцать. Сержант весь извелся – можно было понять, почему – когда услышал шаги в коридоре, смех и гнусавый голос. Шаги приближались к его укрытию – он спрятался за углом, чтобы, как говорили морские пехотинцы «не отсвечивать задницей».
– Бунт. Ты где?
Ганни шагнул из укрытия.
– День добрый, сэр…
– Кому как, ганни. Кому как. Слышал, ты зашибаешь неплохие деньги на гражданке, а?
– Да какие неплохие, сэр. Неплохие деньги зарабатывают те, кто торгует фьючерсами на индексы…
– Да, мать их так. Я чувствую, что как только мне придется выходить на пенсию, я обнаружу, что от моего пенсионного фонда [33]остались одни воспоминания.
Ганни весьма фамильярно похлопал полковника по плечу.
– Я может быть и тупой, старый ниггер, сэр, но белые меня кое-чему научили. Одно из правил – держись за свою землю. Лучше это, чем всякое дерьмо и Уолл Стрит Джорнал по утрам.
– Может быть ты и прав…
Они замолчали – вводная часть была завершена и ганни никак не решался перейти к основной.
– У меня проблема, сэр – сказал он – мне не к кому обратиться.
– Это такая проблема, которая не может быть решена волшебным желудем тридцатого калибра [34]. А, ганни?
– Волшебный желудь может решить почти любую проблему, сэр, но у меня проблема с доставкой. Со срочной доставкой.
– И куда же?
– Нигерия, мать ее так, сэр. Нигерия.
Полковник пожал плечами.
– Ничего не слышал. Ты уверен, что правильно назвал точку доставки? По объединенной сети ничего не проходило. Что у тебя там?
– Группа миссионеров попала в плен к боевикам – исламистам. Группировка Бока-Харам. Среди них – моя дочь. Я удивлен, что об этом ничего не было.
– Видишь ли, ганни… – полковник допил свой кофе – я понимаю, это звучит цинично и неуместно в такой ситуации, но у нас есть сейчас дела и поважнее. Протрубили общий сбор… ты видел, что делается на стоянке. Мы выскребаем все, что у нас есть сейчас, подчистую – а у нас есть немного, тем более сейчас.
– Иран?
– Теперь уже нет… – полковник закурил – ты слышал, какое дерьмо произошло на Украине? Мы просчитываем вариант нанесения удара по русским. Концентрируем все оставшиеся силы.
– Вы что, ебну…сь? – изумился ганнери-сержант.
– Не говори таких слов. Это неуместно в текущей политической ситуации.
– Е… твою мать! – ганни бунта было уже не остановить – мы уже ведем войну в Афганистане, в Йемене, в Ираке, на Украине, у нас черти что творится в Ливии, в Сирии, в Алжире, в Иране. Мою дочь держат в руках ублюдки, которые считают что книга – грех – а мы собираемся воевать с русскими?
– Эй, полегче. Погибло немало хороших парней от рук русских.
– Черт возьми, полковник, если бы этот разговор был пятнадцать лет назад, может, я бы и согласился! Но сейчас – они что с дуба рухнули?!
– Мы же не собираемся воевать с Россией. Максимум, на что мы пойдем – это ограниченные удары по лагерям русских фашистов.
– Твою мать, нет, вы просто идиоты конченые. Мало всякого дерьма – давайте, еще и с русскими повоюем.
– Это не мы рухнули с дуба. А политики. Мы исполняем приказы, забыл?
– Извини…
Полковник, едва глотнув дыма, закашлялся, затоптал сигарету.
– Господи… мне в желудок как кислоты налили. Чертов кофе…
– Так значит… никто не собирается проводить спасательную операцию в Нигерии?
Полковник вздохнул.
– Я выясню, ганни. К вечеру. Но я бы на твоем месте не очень рассчитывал. Есть много других дел.
– Ага. Вытаскивать парня, попавшего в плен к русским, которого можно было спокойно обменять, как это раньше делали – и получать за это полное ведро дерьма в рожу. Конечно, это более важно, чем спасать американское гражданское лицо, которое оказалось в руках ублюдков, сжигающих людей на кострах.
– Это политическое решение.
Ганни тяжело вздохнул. Он понимал, что после того, что он собирается сделать – он попадет на заметку. Доступ в систему ему будет закрыт навсегда, его причислят к потенциально неблагонадежным типам. В его дом в любой момент сможет наведаться БАТФ [35], найти там автомат и раскрутить дело лет на пять лишения свободы. Его внесут в черные списки и Министерство Юстиции с подачи Министерства безопасности Родины – прищучит его при первом же удобном случае. Это только в фильмах и книгах показывают, как положительные герои идут напролом, шантажируют государство, требуют от него, от государственных организаций каких-то действий в своих интересах – и им за это ничего не бывает, а проведенная операция заканчивается аплодисментами. На самом деле – государство и государственные институты никогда не позволяли и не позволят, чтобы какой-то индивид шантажировал их, если это произошло – они обрушатся на него и раздавят всей мощью государственной машины. Но все это будет потом – а ганнери-сержанту Бунту помощь нужна была сейчас.
– Вот что, сэр. Я понимаю ваши проблемы и не требую помощи от вас. Но я готов побиться об заклад, что в нескольких ядрах от меня – находятся сотрудники говно-конторы. Будь добр, передай им, что я нахожусь здесь и думаю, не рассказать ли прессе что-нибудь интересное. Например, об операции «Небесное равновесие». Или – об операции «Южный Ветер».
Полковник внимательно посмотрел в глаза сержанта. Оба они – понимали, что это значит. Скользкая дорожка, с которой очень легко сорваться.
– Ты уверен в том, что ты делаешь?
– Да, сэр. Уверен.
– Хорошо…
ЦРУшников оказалось трое. Двое «пиджаков» и один специалист нового поколения. Не так давно ЦРУ приняло так называемый «зеленый план», по которому приоритет при приеме на работу отдавался военным, прошедшим зоны боевых действий, желательно в составе подразделений специального назначения, еще желательнее – в качестве офицеров разведки. В составе разведывательного сообщества США отсутствовал такой инструмент как российское ГРУ, полноценное разведывательное ведомство, но с собственными отрядами спецназа, позволяющее и добывать информацию и тут же реализовывать ее без межведомственной бюрократии и волокиты. Необходимость такого ведомства стала понятна только сейчас, за право стать таким и соответственно получить огромные влияния боролись три структуры: ЦРУ, JSOC, объединенное армейское командование специальных операций и MARSOC, командование спецназа морской пехоты, которая имела хоть и небольшой, но разведотдел и чертовски много решительных и хорошо подготовленных парней, готовых по приказу отправиться в какую-нибудь страну, заканчивающуюся на «-стан» и вытащить нужного их стране бородатого ублюдка из любой, мать ее, пещеры…
ЦРУшники провели его по зданию, завели в свободный кабинет, или как принято было говорить – офис. Один из них демонстративно поставил на стол и включил диктофон.
– Ваше имя и звание, сэр?
– Грегори Бунт, ганнери-сержант Корпуса морской пехоты США в отставке.
– Вы хотели сообщить нам какую-то информацию?
– Да, если у вас ее нет.
Ганни достал из кармана пленку и положил на стол. Краем глаза заметил, как напрягся тот, «зеленый», прошедший войну.
– Что находиться на этой пленке?
– На этой пленки запись моей дочери, Делайлы Бунт, гражданки США, которая находится в плену в Нигерии у боевиков исламистской организации Бока Харам.
– Эта пленка передана вами в соответствующие органы?
– Да, в Госдепартамент США.
– В таком случае, сэр, полагаю, делом вашей дочери уже занимаются. Вы должны понимать, что мы не можем себя вести как дикарь с огромной дубиной, размахивая ей направо и налево. В Нигерии существуют правоохранительные органы, есть определенный порядок сотрудничества. Рано или поздно, вашу дочь освободят.
– Сэр, все не так просто.
– А что здесь есть сложного?
Ганнери-сержант жестом показал, что надо выключить диктофон. ЦРУшник после минутного колебния сделал это.
– Проблема в том, что на этой пленке запечатлены три боевика помимо моей дочери. Двое из них в масках, потому что они не желают быть идентифицированными. Один из них без маски – и это, очевидно потому, что он как раз желает быть идентифицированным. Вероятно, это своего рода послание, мне или вам. Но я знаю этого человека.
ЦРУшники переглянулись.
– Откуда вы его знаете, сэр?
– В две тысячи девятом году спецназом ВМФ США была проведена операция «Небесное равновесие», целью которой была ликвидация Салеха Али Салеха Набьяна, лидера сомалийской Аль-Каиды. Я был прикомандированным специалистом от морской пехоты США, участвовал в этой операции в качестве полевого игрока. Во время этой операции двое были взяты живыми и доставлены на борт ударного авианосца Дуайт Д. Эйзенхауэр, оба этих человека были установленными исламскими экстремистами и оказали вооруженное сопротивление. Один из них – мне был известен как Какаа, я познакомился с ним во время операции Южный Ветер в Могадишо, в девяносто шестом году. Он был моим проводником, я считал, что он погиб. Последний раз я видел этих людей, когда их вели во внутренние помещения авианосца, про судьбу Какаа я не знал ничего до тех пор, пока не увидел его на видео в качестве участника бандформирования, взявшего в заложники мою дочь.
Сотрудники ЦРУ мрачно переглянулись.
– Что такое операция «Южный ветер», сэр? – спросил другой ЦРУшник.
– Не имею права говорить. Но могу дать бесплатный совет. Найдите того ублюдка из ЦРУ, который находился на борту авианосца Дуайт Д. Эйзенхауэр в период проведения операции Небесное равновесие и спросите его, что такое «Южный ветер». Возможно, этот человек и ответит вам. А возможно и нет. В любом случае, я пришел к вам за советом, ребята. Эти ублюдки уже слили видео в сеть так, как они всегда это делают. Думаю, к концу дня кто-то из представителей доблестной американской прессы поймет, что в Нигерии захвачена гражданка США и поднимет неслабый шум. На меня насядут журналисты и будут терзать меня вопросами. А возможно, вопросы начнут задавать и в Госдепартаменте США или в Министерстве Юстиции. Вот я и хотел спросить – что я должен отвечать на эти вопросы.
ЦРУшники переглянулись. У них было достаточно опыта, чтобы понять – дело пахнет очень дурно…
– Вы можете остаться на некоторое время здесь, сэр, чтобы мы могли прояснить ситуацию? – сказал один из них.
– Термос с кофе, несколько сэндвичей, лучше всего с тунцом – и я весь ваш, ребята…
Объединенная база Эндрюс. Временный штаб
Дивизион специальной активности ЦРУ (SAD CIA)
19 июля 2015 года
Несколько человек, все в штатском, с серыми, несвежими лицами сидели в этот ранний утренний час в стандартном стальном армейском контейнере, поставленном в один ряд с такими же контейнерами и соединенными силовыми кабелями, стандартными переходами и линиями связи в единое целое, в полевой штаб. Штаб этот – располагался в пустующем ангаре на самой окраине объединенной базы Эндрюс и о том, что здесь происходит что-то серьезное – можно было догадаться только по скопищу черных танк-седанов и внедорожников, припаркованных на бетонке рядом с ангаром. Среди них – выделялся старый лимузин президентского кортежа предыдущего президента, его называли «Бегемот» и он стоил три миллиона долларов США. На нем сейчас – ездил директор ЦРУ…
– … Боко Харам, нигерийская исламистская террористическая группировка, основана в две тысячи первом году исламским экстремистом Мохаммедом Юсуфом, убитым в две тысячи десятом году. Название группировки переводится как «книга – грех», смысл этого названия в том, что школьное образование западного типа объявляется греховным. По заявляемым требованиям группировка практически не отличается от обычной практики исламистов – требование народного правительства, перераспределения доходов и установления в Нигерии Шариата Аллаха. Нигерия, крупнейшая и одно из наиболее цивилизованных государств Африки успешно справлялось с угрозой исламского экстремизма без посторонней помощи до конца нулевых годов, так Мохаммед Юсуф не нашел поддержки среди местного населения, был схвачен силами безопасности и посажен в тюрьму. В Нигерии – радикальный ислам не был широко распространен, местные жители придерживались либо христианства, либо ислама в смести с традиционными местными культами. Гораздо большую роль на тот момент играли сепаратисты, ратовавшие за перераспределение нефтяных доходов в пользу севера страны, где и находятся нефтяные запасы.
Активизация исламских экстремистов в Нигерии отмечена в две тысячи девятом году, тогда остающимся на свободе боевикам удалось организовать нападение на тюрьму и массовый побег своих сторонников, во время которого как раз и был застрелен Мохаммед Юсуф, вероятно, одним из охранников. Тогда же – появился первый доклад аналитической группы по Африке, отмечающий потенциальную опасность распространения исламского экстремизма в Африке за счет разгрома Союза Исламских судов в Сомали, в результаты чего тысячи боевиков – исламистов вынуждены были бежать и скрываться. Первые террористические акты были отмечены в две тысячи десятом году. В две тысячи одиннадцатом – ситуация резко обострилась за счет попадания на черный рынок Африки огромного количества оружия из Ливии. Тогда же отмечены первые признаки классической террористической активности исламистов – взрывы автомобилей, подрывы смертников. В том же году – были отмечены первые рабочие контакты представителей Боко-Харам и организации Аль-Каида. В две тысячи двенадцатом году группировка Боко Харам выпустила манифест, в которой объявило правительство действующим не по воле Аллаха и объявило ему джихад. С тех пор ситуация в стране только обострялась.
В настоящее время следует признать, что правительство Нигерии не контролирует примерно половину своей страны, власть в городах, особенно на севере страны захватили сепаратисты и исламисты Боко Харам. За прошлый год нами определено тридцать шесть новых мечетей только в городах, ислам в Нигерии превалирует над христианством в пропорции примерно шестьдесят пять к тридцати пяти – но среди молодежи это соотношение равно как минимум восемьдесят к двадцати. Боевики бандформирований Боко Харам запугивают местное население, ислам, который исповедовали здесь раньше, объявлен нечистым и неправильным, значительное количество местных мулл было убито. Боко Харам выступает за насаждение в Нигерии чистого ислама, так называемого «Шариата Аллаха» для чего посылает молодых людей за свой счет в саудовские университеты и в различные религиозные школы, в том числе, такие как медресе Хаккания, Пакистан. Первые священнослужители с таким образованием уже вернулись в страну, это значительно обострило ситуацию – но правительство ничего не может с этим поделать. Обстановка накалена до крайности, в одной из последних фетв местный радикальный проповедник Усман Банго объявил для всех христиан срок в три месяца в течение которого они могут отречься от своей веры и принять ислам. В противном случае – объявлено, что убийство их и всех их семей, а также лишение их всего имущества не будет являться грехом. Учитывая реалии Центральной Африки – не приходится сомневаться в том, что эта угроза реальна.
– Откуда у них деньги? – спросил директор ЦРУ, бывший радикальный (правый) журналист по имени Алистер Сафт.
– Вероятно, из Персидского залива, сэр – ответил докладчик – но нельзя исключать и того, что нефтедобывающие компании платят Боко Харам мзду за защиту. Там сложная ситуация, сэр. В Нигерии есть значительные нефтяные запасы – но местные сепаратисты против добычи нефти, они нападают на нефтяные поля, разрушают оборудование, похищают персонал. В то же время – исламисты выступают за единую Нигерию под властью радикальных исламистов, это в корне расходится со стратегией сепаратистов и они воюют друг с другом. Для нефтяных компаний – исламисты более приемлемы, нежели сепаратисты, получается – враг моего врага – мой друг.
– Черт бы их побрал… Что там у нас есть?
– Очень ограниченные силы, сэр. Пара эсминцев, мы можем перебросить туда небольшую специальную группу.
– А этот… морской пехотинец. Он компетентен?
ЦРУшники переглянулись.
– Полагаю, что да, сэр – осторожно ответил заместитель директора ЦРУ – он не раз работал по нашим просьбам, никогда не промахивался. Семнадцатое место в списке лучших снайперов страны, неоднократно награжден боевыми наградами. Сейчас – в отставке, но консультирует частных стрелков и сотрудников правоохранительных органов, ведет курсы снайперов. Полагаю, это очень компетентный специалист и мы его хорошо знаем.
– Полагаю, он не против принять участие в операции, так?
– Вероятно, да, сэр.
– Тогда в порядке взаимодействия – я попрошу вас организовать ограниченное вмешательство, Питер. Но только ограниченное, не более того. Будет лучше, если мы поучаствуем в этом деле только в качестве координаторов, ну и предоставим развединформацию. Этот парень из морской пехоты?
– Да, сэр.
– В таком случае – пусть людей предоставят они. И пусть этот парень идет с ними. Это будет хорошо выглядеть, потом мы извлечем из этого максимум полезного…
– Но он в отставке и не имеет права…
– Господи… привлеките его по временному контракту. Пусть даже и от нас. Почему вы не можете додуматься до элементарных вещей?
Усилием воли – заместитель директора ЦРУ по разведке скрыл даже тень улыбки на своем лице. Есть! Придурок подставился. Возможно, этот скандал приведет к его отставке. А если не этот – то следующий.
Но в любом случае – в ЦРУ этому придурку не место.
– Питер!
– Да, сэр.
– Вы что, заснули? Какой там следующий вопрос?
Северная Нигерия. Сокото
Неконтролируемая правительством территория
28 июля 2015 года
Продолжение
Сержант не видел главного. Не видел собственной дочери. Он не мог быть уверен в том, что они вообще вышли к нужной точке, что все это не впустую. У него был только один шанс, один – единственный. Никакой поддержки, батальон морской пехоты не высадится здесь, если он облажается. Если он промажет мимо цели – экстремисты убьют Делайлу…
– Палач, это Чарли один. Позицию занял. На улице активность.
– Держать позицию. Что они делают… черт… что они делают…
Дети!
В оптический прицел – сержант увидел, как эти ублюдки начали с улицы заводить во двор школьного здания детей. Их было много… дети.
Он не готов был стрелять в детей. Даже в детей этих…
