Текст книги "Прелюдия беды. Мрак под солнцем. Четвертая и пятая книги (СИ)"
Автор книги: Александр Афанасьев (Маркьянов)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]
Это были ученые. В отличие от Ирана – Пакистан самостоятельно прошел свой путь к ядерной бомбе, причем сделал это уже много лет назад, сейчас пакистанские ученые работали над более сложными тематиками – например над бомбами, которые можно доставить к цели тактической крылатой ракетой. Естественно, Иран не мог не заинтересоваться центром Абдул Кадир Хана, одним из двух пакистанских атомных центров, ведущих работы в области оружия массового уничтожения. Молодых ученых – вербовали, переманивали на работу в Иран, используя все рычаги для этого. Прежде всего, деньги, огромные деньги. В отличие от нищего Пакистана – Аллах одарил Иран, как нефтью, так и газом и он мог себе позволить переманивать ученых деньгами. Но среди них – были и агенты пакистанской разведки, которые должны были информировать Пакистан об успехах иранской ядерной программы. Или – наоборот, о ее неудачах.
За эту информацию – Запад был готов платить миллионы и миллионы долларов. Каждая крупица информации с секретных ядерных объектов Ирана – была на вес золота…
Тарик лежал всю ночь, а потом и весь день. Его ели насекомые, его палило солнце – а он продолжал лежать. Как его и учили американские инструкторы в Форт Брег – он ни о чем не думал, дышал плавно и как можно медленнее, делая перерывы между вдохами, он не сдвигался, несмотря на десятки мелких и вредных существ, атаковавших его. Из этого состояния он вышел только один раз – где-то неподалеку протарахтел вертолет и он насторожился. Но вертолет пролетел и все – его никто не искал, не преследовал, не загонял как лисицу.
Примерно в двадцать три часа следующего дня – вдалеке сверкнули фары. Судя по высоте над землей – эти фары принадлежали пикапу или внедорожнику.
Тарик ждал.
Человек, ехавший в машине параллельно линии столбов ЛЭП заметил пометку краской – ее трудно было не заметить, белая краска заметна даже ночью, если знаешь, что ищешь. ОН остановил машину. Вышел. Направил на опору луч фонаря, затем пошарил им вокруг.
Да. Все правильно. Это здесь.
Тарик не двигался. Он ждал.
Человек обошел машину, пиная по скатам, затем устроился у капота, посмотрел на часы, потом стал смотреть в небо. Потом – снова включил фонарь и стал смотреть по сторонам, помогая своим глазам лучом света – мощным и хорошо сфокусированным. Ничего не увидел…
– Педар саг [43]… – Тарик слышал его голос.
Нервничает.
Тарик ждал. Ему некуда было спешить. Если контактер предал – скорее всего именно сейчас он начнет звонить своим кураторам их Этелах – е Сапат, разведки Корпуса стражей исламской революции и спрашивать, какого хрена его так изощренно поимели, заставив тащиться в эту хренову глушь посреди ночи, причем впустую. В таком случае – Тарику останется лишь лежать и ждать, пока этот козел не уедет, сочтя контакт проваленным – а потом и смываться самому.
Но пока Тарик ждал.
Контактер выдержал еще полчаса.
– Гузби ришет! – громко сказал он, ударив кулаком по капоту ни в чем не повинной машины – пердел я вам в бороду!
И никому не позвонил.
Только когда контактер сел за руль и завело мотор – Тарик поднялся из низкорослой, высохшей травы, мигнул фонариком. Два раза, потом еще один…
Человек заглушил двигатель. Вышел из машины – в одной руке был фонарь, в другой автоматический пистолет.
– Кто вы такой? – спросил он.
– Доктор Хамад передает вам привет, эфенди – отозвался Тарик.
– А что еще?
– Доктор велел получить по счетам.
– Не двигайтесь!
Человек поставил фонарь – мощный, квадратный, аккумуляторный, с ручкой – на капот машины, залез в салон – и появился через несколько секунд. Поднял руку, в которой были две смотанные скотчем флеш-карты – кусочки пластика, которым нет цены.
– Все здесь!
– Что именно?
– Все! Результаты испытаний. Внутренний аудит программы – его проводил Мехшед, местный технический университет. Ему были предоставлены все исходные данные!
Тарик чуть переместился в сторону, чтобы прямой луч света не бил в глаза.
– Не двигайтесь! – повторил контактер – где деньги!
Тарик поднял коробку левой рукой.
– Здесь!
– Бросьте сюда!
Обычно – люди не ожидают опасности от противника, который действует левой рукой, они подсознательно помнят, что сильная рука – левая. Кроме того – Тарик всего лишь делал то, о чем приказал ему сам контактер…
Тарик бросил коробку – обычно в таких случаях люди автоматически отвлекаются на летящий предмет, чтобы оценить несет ли он опасность. Кроме того – в коробке были деньги. Продолжая движение руки после броска – он выхватил пистолет, уже снятый с предохранителя и трижды выстрелил на свет. Бросился вперед, когда контактер еще не успел упасть на землю.
В машине больше никого не было.
Тарик подобрал фонарь и погасил его – он ему не был нужен, нужно было пользоваться ночным зрением, если хочешь жить. Обыскал труп контактера, забрал все, что у него было в карманах, до последней мелочи. Затем – карманным ножом один за другим отрезал все пальцы на руках, складывая из в пакет. В машине нашел ломик и минут пятнадцать с силой бил по лицу, по голове уже мертвого контактера, превращая его в кровавое месиво – чтобы потом невозможно было опознать. Труп он спрятал в одном из остовов «раздетых» угонщиками машин. Он видел этого человека первый раз в жизни и не знал, почему ему приказали казнить его. Но это приказал сделать человек, которого Гн считал своим отцом – а ради отца он был готов убить не только этого человека – многих…
Машина была отличной – «Тойота Ланд Круизер» сотой серии. Он собирался ехать обратно на мотоцикле, но, подумав, решил не отказывать себе в комфорте. Риск был – но если все пройдет нормально, через несколько часов он будет в Туркменистане…
Окровавленный ломик, нож и пальцы – он выкинул по одному через окно машины, когда возвращался в город. Ни сожалений, ни угрызений совести он не испытывал – он всего лишь хорошо выполнил приказ.
Машину он бросил в Мешхеде, у площади Гхем. Там же – договорился с туркменскими гастарбайтерами, работающими в автосервисе и имеющими прямые контакты с контрабандистами, ввозящими из Туркменистана русскую водку, презервативы и многое другое, чего не хватало в Иране. В обратный рейс их фургончики, которые хорошо знали по обе стороны границы, шли пустыми и ни один водитель не отказался бы подзаработать, поместив в тайнике вместо бутылок русской водки, обернутых теплоизолирующим материалом, чтобы не разбились – человека.
Через несколько часов – он едва не задохнулся насмерть из-за подтравливающего глушителя – он был уже в Сарахсе, городе – двойнике иранского с аналогичным названием. Такие города раньше были только на американо-мексиканской границе, а теперь появились и здесь, причем по тем – же самым причинам. На пограничном посту машину никто и не пытался останавливать. На туркменской стороне – он нанял машину – в оплату приняли иранские риалы, причем обошлось все очень дешево. Так он доехал до Ашхабада, столицы Туркменистана, потом до Гузеларбата, потом до Балканабата и, наконец, до Туркменбаши, города, названного правителем этой страны в честь самого себя и стоящего на берегу древнего Каспийского моря. Их никто не пытался остановить и обыскать, дважды – водитель платил местным полицейским дань. Ашхабад они проехали быстро, Тарик только запомнил контраст между утопающими в зелени модерновыми высотками столицы и беспросветной нищетой заброшенной провинции. Он видел ослов, впряженных в небольшие тележки на дороге, дехкан, играющих у дороги детей. Пару раз они останавливались, чтобы поесть в придорожных едальнях, было дешево и вкусно. Люди выглядели добрыми, не озлобленными – хотя явно бедными и прибитыми жизнью. В одном месте, они обогнали колонну танковозов, везущих новые русские танки.
В Туркменбаши – Тарик за сходную сумму договорился с капитаном рыболовного траулера, который после того, как в Каспии начали добывать нефть, переквалифицировался на доставку всякой всячины из Баку – и на следующий день он уже был в этом городе, в столице нефтяного Азербайджана. Проникнуть на летное поле было проще простого – там он нашел самолет авиакомпании Pakistan International Airlines, шепнул несколько слов командиру корабля – и через пару часов вылетел прямым рейсом в Карачи, в аэропорт имени Мухаммеда Али Джинны. Естественно, без всяких утомительных глупостей типа таможенного досмотра или предъявления паспорта – зато с деньгами и информацией, которая стоила намного дороже денег.
Сидя в одном из подставных офисов – он был оформлен на экспортно-импортную компанию, которая и в самом деле занималась экспортно-импортными операциями с Пакистаном в Дубае – генерал пакистанской разведывательной службы Алим Шариф внимательно читал информацию с флешки, которую привез ему его приемный сын. Компьютер, в который он вставил флешку – никогда не использовался для работы в сети, он не имел даже сетевой карты – и поэтому перехватить информацию было почти невозможно.
Это был отчет о текущем состоянии дел в иранской ядерной программе, ради которого – уже умер один человек, и ради которой подвергся риску его приемный сын. Если все пойдет так, как задумал генерал – умрут миллионы.
Иранская ядерная программа была целью высшего приоритета для руководства Ирана – и одновременно головной болью для всего Запада. Понять, почему так для несведущего в тонкостях человека было невозможно: например, тот же Пакистан, который уже много лет балансировал на грани относительной светскости и радикального ислама обзавелся сотней атомных бомб – и ничего такого в этом не было. Северная Корея потихоньку испытывала ракеты все большей и большей дальности, она уже перешла на трехступенчатые – и никто почему то не предлагал нанести по Северной Корее массированный ракетно-бомбовый удар. Но в ситуации с Ираном совпали интересы, казалось бы, непримиримых противников – Израиля и Саудовской Аравии. Израиль – опасался за свое существование – ведь даже без баллистических ракет существовала Хезбалла, у которой всегда наготове было достаточно смертников, чтобы что-то взорвать… хоть обычную бомбу, хоть ядерную. Саудовская Аравия и Иран – были заклятыми врагами уже тогда, когда не было ни Израиля ни США. И та и другая страна – имела в Штатах мощнейшее лобби, способное продвинуть любой вопрос – хотя бы и войну. Чем они сейчас и занимались…
Отчет, который передал покойный Проводник – содержал в себе данные о последних успехах иранцев в этой области. Как известно – Израиль всячески противодействовал попыткам иранцев создать атомную бомбу, в том числе путем убийства ведущих ученых, генеральный директор МОССАДа на закрытых слушаньях в Кнессете заявил, что иранская атомная бомба появится не раньше две тысячи шестнадцатого года. Однако – отчет, который страница за страницей проскакивал на экране компьютера генерала – частично опровергал это.
Прежде всего – в отчете говорилось, что иранцам удалось наработать достаточное количество обогащенного оружейного урана. Как и предполагали аналитики – атомный реактор в Бущере, построенный русскими был задействован в иранской атомной программе – хоть и не напрямую. Он должен был дать достаточное количество дешевой энергии на центрифуги подземных заводов по обогащению урана, заставить их работать круглые сутки, дать возможность ставить все новые и новые центрифуги. Эти центрифуги – а их было намного больше, чем предполагалось в разы больше – уже наработали четыре критические массы – то есть то количество урана, которое нужно было для создания четырех атомных бомб.
Но дальше…
Наработать необходимое количество обогащенного урана – это еще не все, это только начало пути. Нужно создать кучу вещей, решить массу инженерных проблем. Как насчет механизма инициации – детонаторов, срабатывающих синхронно с точностью до сотых долей миллисекунды. Причем при перегрузках, соответствующих перегрузкам, возникающим в баллистической ракете, при экстремальных температурах в сотни градусов – тут даже взрывчатка нужна специальная. Как насчет атомных детонаторов – доноры нейтронов, состоящие из тяжелой воды, взрывчатки и чего-то там еще. Как насчет спускаемых конусов ракет, которые должны защитить свое содержимое от экстремально высоких температур и перегрузок. Государство, которое хочет самостоятельно пройти путь к обладанию ядерным оружием – должно самостоятельно решить все эти проблемы.
Как показывал отчет – у Ирана были четыре ядерных взрывных устройства уровня примерно сороковых годов, примерно, такие как Малыш и Толстяк, сброшенные на Хиросиму. Но при этом – они не могли быть доставлены баллистическими ракетами, имеющимися у Ирана, они вообще не могли быть доставлены ничем, кроме разве что грузовика с выстеленным свинцом кузова – чисто террористическое оружие. Нормального цикла испытаний – изделия не прошли. Иранцы шли тем самым путем, Аким сейчас вынуждены были идти все державы из-за запрета ядерных испытаний – моделировать ядерные реакции на мощных компьютерах и испытывать отдельные части устройства. Но в отличие от остальных держав, накопивших солидный багаж опыта за счет испытаний прошлых лет – у Ирана не было ничего такого.
Самое главное – прошедшие в прошлом месяце ядерные испытания южнее Захедана, которые заставили весь мир биться в истерике – оказались ни чем иным, чем блефом. Произошел так называемый «пшик» – это когда из-за ошибок конструкции в бомбе не происходит запланированная цепная реакция и бомба взрывается как «грязная», просто заражая местность. Иранцы – пробурили не одну, а две испытательные скважины – и когда стало понятно, что первый заряд не сработал как надо – подорвали мощнейший заряд во второй. Толчок земли, радиоактивное заражение – зарегистрировали американские разведывательные спутники… наверняка американские агенты непосредственно побывали на месте испытаний и иранцы им никак не препятствовали. Короче – сейчас у иранцев было четыре опасных игрушки в готовом виде и еще три – в стадии сборки. Они нарабатывали обогащенный уран на будущее – но сейчас у них не было почти что ничего.
Еще смешнее было с ракетами. Их контролировали Стражи исламской революции. И когда стало понятно, что испытательный взрыв закончился пшиком – уроды поставили на них имитационные боеголовки с высокорадиоактивными отходами – сделав террористическое оружие глобального масштаба. Это – они обозвали иранским ракетно-ядерным щитом, с помпой показав это стране и всему миру. А так же – они начали чистки среди ведущих ученых, обвиняя их в чем угодно – от саботажа до колдовства и вызывания джиннов. Видимо, именно джинны, вселившиеся в испытательное устройство – нарушили его работу.
Уроды…
В общем и целом – пакистанская атомная программа была не более чем опасным блефом. Бомбы не взрывались как следует, не могли быть доставлены ни одним приемлемым средством доставки даже до Израиля, ракеты были оснащены боеголовками – обманками.
Хуже того, вмешательство иранских стражей исламской революции в процесс работ – лишь тормозило и осложняло его. Когда над профессионалами ставят главными фанатиков, а работы производятся по принципу «даешь!» – никогда не получается ничего хорошего.
Никогда. Ничего.
– Я все правильно сделал, отец? – нетерпеливо спросил Тарик.
Генерал кивнул.
– Ты все правильно сделал. Аллах с нами. Иди. Деньги оставь себе.
Когда Тарик покинул комнату – генерал переписал информацию, содержащуюся на флеш-карте на другую, чистую флешку. Только не всю. Он забыл переписать раздел, где пакистанские ученые, по воле Стражей бывшие теперь кем-то вроде контролеров над своими иранскими коллегами – описывали провал захеданских испытаний из-за грубейших просчетов в конструкции изделия. Он убрал тот раздел, который говорил о том, как на иранские баллистические ракеты установили боеголовки с радиоактивными материалами. И теперь – в докладе говорилось только о том, что у Ирана уже есть четыре атомные бомбы в готовом виде и три – на стадии сборки, причем необходимое количество обогащенного урана для них уже наработано. Он еще многое забыл чего переписать – и в результате ядерная программа Ирана стала тем, чем иранцы хотели ее представить. Региональной, а в перспективе, через несколько лет – и глобальной угрозой всему миру.
Этот доклад – он вручит американцам. Прочитав такое – они надолго забудут о кознях против Пакистана, о поддержке Индии – а они, люди, проникшие в самое сердце иранской атомной программы – снова получат от Америки то, что им нужно…
Через несколько дней – у одного из зданий государственных ведомств Пакистана, в засекреченной зоне президентского дворца – кто-то очень искусно, не потревожив сигнализацию, вскрыл оставленную «Тойоту Ланд Круизер». Обычно в таких случаях воруют магнитолу – но неизвестный вор не украл магнитолу – он украл только флеш-карту с музыкой, вставленную в разъем магнитолы. Очевидно, его заводили местные мелодии, тягучие и многозначные.
Это был необычный вор – он не только украл флеш-карту, но и кое-что оставил. Это была небольшая, черная, спортивная сумка на молнии с эмблемой местного поло-клуба. В сумке, стодолларовыми банкнотами, было миллион двести тысяч долларов США. Такова был плата только за один пакет информации.
Некруглая сумма объяснялась тем, что местная станция ЦРУ свою долю – двадцать процентов как и было оговорено – благополучно получила.
Россия. Ростовская область
Трасса Ростов-Баку. Южный пост ГИБДД
27 июля 2015 года
Трасса…
Южный пост ГИБДД был не просто постом, ГИБДД, одним из тех, на котором стоят запыленные, загазованные, злые как собаки «гайцы [44]» так и норовящие содрать что-нибудь с водителя, придравшись да хотя бы к разбитому стоп-сигналу.
Южный пост ГИБДД был легендой. Легендой общероссийского значения, ибо отсюда начиналась СИСТЕМА.
Система – была чем-то, чего официально никогда не было. У нее не было ни руководящего органа, что-то типа копполо как в итальянской мафии. У нее не было какого-то ритуала членства, принятия в систему, исключения из системы, устава системы. Но сама система существовала уже почти пять десятков лет. И начавшись здесь, к концу девяностых она накрыла собой дороги всей великой страны.
Правила простые. Взял – поделись. Что тебе приказывают пропустить без досмотра – пропусти. За это – система гарантировала тебе две вещи: быстрое продвижение по службе и безнаказанность. Относительную, конечно, если ты спьяну возьмешь автомат и начнешь отстреливать проходящие машины, за тебя никто впрягаться не будет, за беспределы не впрягаются. Любой беспредел подставляет начальство и приводит к оргвыводам, а это одно из самых страшных преступлений по меркам системы – подставить свое начальство. Но за самое главное – за взятки, которые ты берешь на дороге, тебя не накажет никто.
Большой ошибкой было считать, что система сложилась в конце девяностых – на самом деле, она начала складываться в конце шестидесятых, и именно южный пост – являлся одним из ее истоков. С юга на север – шли никем не учтенные фуры, заправленные никем не учтенным топливом, в которых были никем неучтенные фрукты. Фрукты всегда стоили дорого, их не хватало – а на юге, в Грузии, в республиках Средней Азии урожайность умудрялись занижать вполовину. Доход председателя колхоза где-нибудь с Средней Азии мог составлять несколько сотен тысяч рублей в год. Неучтенные, не облагаемые никаким налогом деньги, полученные без вложения в дело хотя бы одного своего рубля – вот это был советский бизнес! В конце пути фрукты, да что там фрукты – простой лук продавали с наценкой в пятьсот процентов. Как наркотики! Такой скоропортящийся товар надо было вовремя доставлять, железной дорогой безопаснее, потому что вагоны не досматривают на каждом шагу – но долго, да и на советской железной дороге терялись, пропадали с концами не то что вагоны – целые составы пропадали! Гораздо проще и удобнее было доставлять рефрижераторами, но тут была проблема – на каждом посту ГАИ могли потребовать накладные, устроить проверку.
Так появилась система…
Система эта начиналась в Москве, там она держалась на неких договоренностях людей из министерства торговли, московского Главного управления торговли и МВД СССР. Именно эти люди – начали налаживать дорогу с юга на север, расставлять свои людей по постам, определять, какие машины и где должны пройти и давать команды не досматривать их. Окончательно – система сложилась в конце семидесятых, тогда она охватила не только столицы – Москву и Ленинград, но и крайний север, нефтяные города и поселки, где фрукты крайне нужны а деньги у людей бешеные. Те, кто работал на систему – в несколько лет становились миллионерами, имели по две – три квартиры, столько же записанных на родственников машин. Стандартной начальной ставкой для лейтенанта милиции было три оклада, ни больше ни меньше. Один оклад платит тебе государство и три – ты получаешь от системы.
Еще одно правило: предашь – накажут. Скажешь лишнее – накажут.
Только за советский период времени – системой было убито больше ста человек. Никто из тех, кто пытался противостоять системе – в живых не оставался. Убивали сами милиционеры. Кто-то под машину попал. Кто-то разбился в аварии на ГАИшной канарейке. Был случай, когда сотрудника ГАИ перевели в УГРО и буквально на следующий день его застрелили из обреза. Уже тогда – появились милиционеры-убийцы повязанные кровью.
Система практически перестала существовать в начале девяностых. Перестала существовать по одной простой причине – фрукты теперь можно было везти и торговать ими совершенно открыто. Кроме того – рухнуло союзное министерство внутренних дел, упразднили главное управление торговли, а дороге развелось много отморозков, которые могли убить, что водителя, что милиционера. Власть – им заменила сила. Простая, примитивная физическая сила и оружие.
Вообще…
Девяностые годы в России – эта тема, которая ждет еще своего исследователя, того, который сможет беспристрастно подойти к этой эпохе в жизни России, воссоздать ее героев, ее чаяния, надежды и устремления. Это был очень короткий промежуток времени, когда Россия снова стала молодой. Когда на арену вышло новое, молодое и злое поколение. Они были в чем-то очень наивны, эти качки из подвальных качалок, Д'Артаньяны проходняков, силой берущие себе все, на что падал их глаз. Они не уважали закон… но в то время в России не было той страшной, вязкой трясины, подобной Системе и другим таким системам, попав в которые уже не выбраться. Потом – эти Д'Артаньяны проходняков сгорели в страшной, братоубийственной войне. А Система – добила остальных…
Система возродилась в середине девяностых. Началась война в Чечне и стали востребованы тайные перевозки, только в другую сторону – перевозки оружия для чеченских боевиков. Одновременно с этим – государство начало создавать налоговую базу и на какой-то период времени стало очень выгодно ввозить из Грузии спирт и делать бадяжную водку: пол Кавказа в те времена этим жило. Кроме того – утряслись, устаканились органы власти в новой России, люди стали понимать, с кем можно иметь дело. И снова – воспарил над Россией тот самый ворон… который другому ворону глаз не выклюет. Уже успевшие подржаветь шестеренки провернулись – и система снова пошла набирать ход.
Тогда мало кто знал, что несколько дорожных банд милиционеры просто исполнили. Задержали, вывезли в карьеры, исполнили и закопали. Тем самым показывая – кто на дороге власть, а кто – нет. Д'Артаньянам проходняков больше не было места в этом мире – на их долю осталась бритая башка, паленая водка, рваные треники и тупая злоба…
В две тысячи первом году в Афганистан вошла армия США, свергнув режим талибов. Почти одновременно с этим – русская армия взяла Грозный. С тех пор – в Системе появился новый товар, доставка которого окупалась не меньше, чем в советское время – провоз фруктов.
Героин…
На свою смену старший лейтенант полиции Александр Дудоров подъехал вовремя…
Ему было двадцать шесть лет, но он уже был миллионером. Из грязной трущобы Богатяновки, припортового района Ростова на Дону, района воровского и лихого – он переехал в трехкомнатную квартиру и перевез туда семью. Он делал так, как посоветовал ему его непосредственный командир, майор полиции Барчук. Не зарывайся, не свети деньгами. Квартиру возьми не в центре, а где-нибудь в средненьком районе и в ипотеку, даже если она тебе не особо нужна. Лет через пять сменишь. Машину возьми – но недорогую, не к чему простому старлею на дорогой машине ездить. И не потому, что УСБ начнет задавать вопросы – а потому что начальство, которому полагалось отламывать – предположит, что гаишники на трассе стали слишком много зарабатывать. Значит, или доходы поднялись и пора требовать в них долю, или того хуже – крысят, утаивают часть выручки. А за крысятничество – смерть. Или – показательно возьмут тебя за руку – и поедешь в Нижний Тагил, немалый срок разматывать. Мол – вот, граждане, смотрите – боремся с коррупцией в своих рядах, боремся! В общем, если есть деньги лишние – лучше купи себе дом в деревне, на это мало кто внимания обращает. Земельных паев купи, лишним не будет. Но на виду – не шикуй и деньгами не сори!
Удачливый лейтенант на этом посту собирал по пятьдесят – шестьдесят тысяч рублей. В день!
Обираловка делилась на несколько частей, на каждой стояли свои люди. Самое престижное – «работать фуры», сам старший лейтенант за то, чтобы «работать фуры» отдал своему командиру пятьсот тысяч рублей. Скопил и отдал, потом отобьется. Сколько из этого отдал сам командир наверх – он не знал, но догадывался что сколько-то отдал – иначе убьют или посадят уже его. В свою очередь, фуры делились на три категории. Левые – те, кто ездит нерегулярно и расплачивается каждый раз, когда проходит пост. Номерные – те, которые хотят по маршруту регулярно и потому заносят положенное раз в месяц, а потом едут без досмотра и остановки, таким полагалась скидка с обычной таксы. И литеры – с этими фурами имел дело только начальник поста, причем никто не видел, чтобы он брал с них какие-то деньги. Видимо, за эти фуры кому надо было заплачено в Москве и пропуск этих фур – был платой за то, что им позволяли дышать. То есть – делать дела, обирать водителей. К литерам никто не допускался, старлей слышал, что один интересовался ими – и как раз попал под фуру.
Ступенью ниже стоял «чес» простых водителей. Это было менее денежно, но их ехало намного больше и что-то заработать можно было. Схема чеса простая – если водитель не желает платить, поставил машину на стоянку и начинаешь неспешно проверять ее на угон. Лето, курортники с семьями на юг едут. Вот и представьте – семья, малые дети под палящим солнцем в машине. Тут хочешь – не хочешь, а заплатишь…
Старлей знал правила и менять ничего не собирался. Его просто жизнь научила – нечего переть против системы. Если ты на нее плюнешь – она утрется, если она на тебя плюнет – утонешь. Государство – как таковое – тебе ничем не поможет, не защитит, его, по сути, нет, потому что никто не отстаивает государственные интересы. Все отстаивают свои. Генерал в Москве, которому каждый месяц приезжают гонцы из регионов и доставляют чемоданы с долей «московских» – не заинтересован в том, чтобы этот поток денег прекратился. Если перед ним поставить выбор – он предпочтет свои интересы государственным… уже предпочел. И его непосредственный начальник, ездящий на скромненьком «Форд Фокус», но как то раз проговорившийся, что у него две квартиры за границей, в Турции и в Германии, в Берлине – тоже отстаивает свои интересы. Старлей никогда не задумывался об этом и ни с кем об этом не говорил, но подсознанием понимал – что государства Россия больше нет. Потому что нет людей, которые олицетворяют государство, а не собственный карман. А есть люди, которые живут на территории, которая на картах отмечена Россия и делают свои дела. И государство им нужно постольку – поскольку. Например – если не будет государства – то кто будет печатать деньги. И что им – тогда брать, если не будет денег?
Старший лейтенант полиции Александр Дудоров, подъехав к посту и резко, с пробуксовкой колес развернувшись попытался припарковаться и не смог. Там, где должно было быть место для парковки, где они всегда парковали свои машины – стоял БТР Национальной гвардии. И более того – из люка показался мехвод и что-то заорал, махая рукой.
– Корыто свое убирай, нах…! – заорал в ответ раздраженный старший лейтенант – мне встать надо!
Совсем охерели в атаке…
– Старлей – громыхнуло в мегафон – хорош!
Старлей узнал голос своего непосредственного начальника.
Ладу Приору, которой владел старлей, пришлось припарковать чуть дальше. Это было чревато тем, что какой-нибудь водила втихую кинет камень или железяку – и не увидишь. Но по-другому не получилось…
Включив противоугонку, старлей забрал из бардачка две банки энергетического напитка «Ред Булл» – без них смену нормально не отстоишь – и пошел к посту…
– Здравия желаю…
– Мы с прикрытием работаем… – без вступления сказал начальник поста Барчук – иди, с Гасимовым передайся как положено.
Как положено – было ключевым словом. Оно означало, что на посту посторонние или ожидается проверка и брать ничего нельзя. Такое бывало…
Дудоров приуныл. Он немало потратил на Кристинку, его новую пассию, наполовину армянку. Купил ей колечко, настоящее, с бриллиантом. Сегодня он твердо намеревался хоть пятнаху себе – а накосить.
Старлей скосил глаза на стоящего чуть в стороне автоматчика. Черный волк на шевроне – Национальная гвардия.
– Из-за этого что ли? – кивнул в сторону города он. О том, что в городе казаки побили чеченцев, что ночью был бой – было хорошо известно. Знали и про американские вертолеты, которые свезли на вертолетный завод. Трофеи, однако.
– Не только – с досадой сказал майор – ты что, телек не смотришь?
– Нахрена мне этот дебильник? – с обезоруживающей простотой сказал старший лейтенант.
– Баранья башка… Вчера у чехов мятеж начался, в Грозном бои идут. Главного у них грохнули, и еще много кого. Чипка пока нет, но недалеко до этого.
– Твою мать…
– Иди, броник надень. И не расслабляйся. Возможен силовой прорыв.
– Есть…
Про себя, старлей со злобой прикинул, что пострадают только они – рабочая скотинка. Литеры и так без досмотра идут и номерные тоже – за них не они, за них начальство получает, там наверху договариваются. И хоть бы малый кусок за них им отстегнуло – нет, иди, впахивай как китайский доброволец. И не забудь отломить!
С…ки!
Все произошло как то буднично, обыденно – и от того еще более страшно…
Они работали с подстраховкой – то есть один работает, один прикрывает с автоматом. Все трассы, какие на Кавказ идут опасные, тут клювом нельзя щелкать. Прошляпил – могут всю смену под корень вырезать! Жара, двигались все как вареные. Еще и злые как собаки – дышать [45]то нельзя. Штрафов навыписывали – хоть премию давай как стахановцам.
