Текст книги "Прелюдия беды. Мрак под солнцем. Четвертая и пятая книги (СИ)"
Автор книги: Александр Афанасьев (Маркьянов)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]
Ополченцы прятались за наскоро сооруженной баррикадой из автомобилей и мусорных контейнеров, их было два десятка человек. Все белые. В форме только пятеро, остальные в гражданском, только два бронежилета. Активно постреливали и с той и с этой стороны. Ситуация по-видимому была патовой – мексиканцы заняли какое-то здание или здания и не могли смотаться – а у ополченцев не хватало сил, чтобы выбить их оттуда нахрен. Возраст ополченцев – от двадцати до пятидесяти, в руках самое разнообразное вооружение, но вооружены неплохо – сержант насчитал восемь автоматических винтовок, были и винтовки с оптическим прицелом для охоты на оленей, в умелых руках опасная вещь. Чуть дальше, перед баррикадой – стоял автомобиль скорой помощи и около него мужик – видимо, кому-то из друзей оказывали помощь…
Перед баррикадой – мирно догорал полицейский броневик, около него лежал человек в черной полицейской униформе, которого никто не вытащил в безопасное место. По-видимому, мертвый…
– Что случилось? – крикнул шериф, вылезая из своей машины.
– Неда подстрелили, сэр! – ответил один из ополченцев, кряжистый, краснорожий дядька лет сорока – высунулся, решил кого-то снять.
Снова просвистела пуля – очень неприятный звук, аж мороз по коже – и все поспешили укрыться…
– Вот так вот, сержант! – сказал шериф, стараясь не высовываться – мы прижали этих парней к стенке и хотели взять их тепленькими, но у них оказалась ракетная установка. И я потерял своего депьюти, который так там и лежит, потому что по этому месту пробивает снайпер оттуда. Техасец снял парочку ублюдков – но на этом все.
Опять Техасец…
– Попробую угадать, сэр. Вы хотите, чтобы вы пошли первыми, я прав?
– Так точно, сынок – отозвался присевший у бронированного бока «Хаммера» шериф – а мы вас прикроем. Черт, у вас бронированная машина, пулемет и мне казалось, что морские пехотинцы обожают идти вперед, а?
Сержант поманил шерифа пальцем.
– Со всем уважением, сэр, со мной не морские пехотинцы, а несколько парней, которым только позавчера дали винтовки. Но кое-что все же можно сделать…
В одиночку – сержант чувствовал себя намного лучше. Конечно, он чувствовал бы себя намного лучше в составе патруля особого назначения, или хотя бы с напарником, прикрывающим спину… да с тем же Большим белым парнем, который снабдил его оружием доля мексиканских дел. Он его так и не видел с тех пор, как отправился в свой кровавый поход… и не пошел бы к нему, даже если бы у него была такая возможность. Сейчас – практически невозможно сказать, следит за тобой ФБР или нет, полтора десятилетия Долгой войны сделали для отмены прав человека больше, чем предыдущие полтора столетия и… сержант просто не хотел подставлять своего друга. Он только надеялся, что тот выживет…
Проблема в том, что у него не было глушителя. Ни к пистолету, ни к автомату. Морская пехота – двести лет безостановочного прогресса! В армии новшества внедряются медленно и в Афганистане морские пехотинцы часто были вынуждены покупать «устройства третьего класса», как эти глушители официально назывались за своим деньги. По штату они полагались немногим – но в бою, пи отражении нападений – моджахедов, талибов очень нервировала бесшумная стрельба, они не видели вспышек, не слышали звука стрельбы, не могли точно определить, сколько человека них стреляет и откуда, с каких позиций. Поэтому – при применении против них бесшумного оружия – они предпочитали сматываться. Но здесь – у него не было его испытанного оружия, было только то, что ему спешно подобрали в оружейке и неудобный, старого образца бронежилет…
Проблема была в том, что эти гады крепко засели. Здание какого-то магазина, на самом краю делового района, одноэтажное, большое. Как здесь и принято – с большой автостоянкой, иначе американцы просто не станут посещать торговый центр. Из-за этого – все простреливается. Прикрываясь зданиями Даунтауна и наспех сооруженной баррикадой – сотрудники шерифа и ополченцы были в безопасности, но при попытке продвинуться дальше они неминуемо попадали под огонь. Скрытых путей подхода просто не было. Сколько ублюдков внутри – непонятно, но если у них есть РПГ – значит, к нему могут оставаться выстрелы. Конечно – хорошо бы подогнать Страйкер и разнести здесь все на атомы – однако это не Багдад. Это – Америка.
План сержанта Нолана был прост – скрытно подобраться к зданию и вступить в бой. Вот только скрытно – мог он один, и потому самое сложное, отвлечение внимания – он взял на себя в одиночку. Тактика боевиков представлялась ему простой: наблюдатели и группа поддержки, резерв. Может быть, пара человек, может, десяток, а может – и еще больше. Наблюдатели наблюдают, как только они видят атаку с какой-то стороны – к ним направляется резерв. Понятно, кстати, почему они не могут смыться отсюда – перед зданием два броневика. Банковских, не настоящих – но серьезных. Один на базе «Форд Эконолайн», а другой – кажется на трехосном шасси грузовика седьмого класса, банковский тяжелый броневик, не факт что его и крупнокалиберный пулемет возьмет. А вот вертолетная пушка взяла – и на кузове и на кабине видны серьезные повреждения. Понятно, и что произошло – ублюдки нарвались на патрульный вертолет, тот отработал по ним, не добил. Отойти не смогли, к тому же нарвались на ополченцев и людей шерифа, заняли первое подходящее здание для обороны и теперь не знают, что делать. Наверное, названивают, кому ни попадя и требуют помощь. Которая вряд ли подойдет, потому что это не армия, а банды, а вся эта ситуация – больше напоминает вооруженный набег варваров, а не войну. Но кто-то все-таки может подскочить, а ночью – они пойдут на прорыв. Так что решать проблему надо было сейчас, высвобождая силы для другого…
Через «варминтовский» оптический прицел позаимствованной винтовки – сержант отлично видел «своего» наблюдателя. Парень – перевернул какой-то торговый автомат, судя по ярко-красному цвету с Кока-колой, и устроился за ним. Курчавый, усатый, лет сорока, с автоматом Калашникова. Смотрел честно, не отвлекаясь ни на что…
Черт бы побрал гада…
Сержант посмотрел на часы, потом поднял винтовку и начал готовиться к выстрелу. Винтовку он немного модернизировал и теперь она выглядела немного странно… но на пару выстрелов ее должно было хватить. Хорошо, что у ополченцев оказались несколько бутылок с водой, а в багажнике одной из машин оказалась изолента.
Самодельные глушители на стрелковое оружие – тема почти неисчерпаемая. Двести долларов налога, который взимался за обладание оружием третьего класса – заставляли шевелить мозгами и тема «глушитель за пять долларов» в Интернете была очень популярной. Самый простой глушитель – это насадить на ствол картофелину. Это считается городской байкой, но на деле работает. Правда, не так хорошо, полностью не глушит – но работает. Лучшим вариантом глушителя за пять долларов был глушитель из масляного фильтра для машины. Сержант собирался заняться его изготовлением вечером и клял себя за то, что не изготовил его еще на базе. Этот глушитель наиболее эффективен – хватает на десять – пятнадцать выстрелов даже сорок пятым калибром и глушит подчас лучше заводских глушителей. Но сейчас – ему пришлось избрать промежуточный вариант – бутылка из-под воды на стволе. Глушитель он сделал необычный – из двух бутылок, одетых одна на другую. Если не знать, как правильно делать глушитель из пластиковой бутылки – его просто сорвет со ствола и все.
Ага… С той стороны – послышались выстрелы и взревел двигатель «Хаммера». Точно вовремя – шериф имитирует атаку…
Из снабженной самодельным глушителем винтовки стрелять прицельно почти невозможно, реднеки, выкладывающие в Youtube ролики стреляют, куда Бог пошлет, да еще навлекают на себя гнев BATF. Но тут – расстояние было сто пятьдесят ярдов, минимальное, на какое смог подобраться штаб-сержант морской пехоты США Грегори Нолан, да и его подростковый опыт охоты с винтовкой, которую ему подарил отец – сыграл свою роль. Звук выстрела вышел как попадание камешка по боку машины, усатый свалился вниз, его не было видно – но его автомат уставился стволом в небо. Значит, не притворяется, убит или тяжело ранен. Оставив на месте винтовку, сержант со всех ног бросился бежать к торговому комплексу, надеясь добежать до стены прежде, чем стрелок с другого угла сообразит, что к чему и откроет огонь.
И успел! Очередь прогремела тогда, когда между ним и стрелком был как раз тот броневик с тлеющими покрышками. Пули загремели по броне, и ушли рикошетами, сержант прижался к стене. Выстрелил дважды вверх – сигнал для штурма, связываться по рации или звонить по сотовому времени не было совсем. Выхватил гранату, выдернул чеку. Когда услышал топот ног – враг близко – забросил гранату внутрь. Внутри грохнуло, раздались крики на два или три голоса, потянуло дымом.
Получили?
Закрепляя успех, он просунул внутрь ствол своего М4 и выпустил веером весь магазин. Попадет – не пропадет – неважно, главное – заставить уцелевших тормознуть, залечь, забиться за полки с товаром. Затем, сменив магазин, полез внутрь…
Дым, видно плохо – что-то загорелось и это очень хреново, в дыму можно перестрелять и друг друга. Трупы на полу, видно плохо… один, кажется жив… а вот уже и нет. Он оказался в районе «доковой станции», так назывались помещения в магазине, где принимали грузовики поставщиков и складировали привезенный товар. Как и полагается в современных торговых центрах – здесь он был маленьким, товар здесь не хранили, только сортировали и сразу вывозили в зал, на торг. Было хорошо, что от торгового зала – докинг-станцию отделяет стена, непонятно насколько крепкая, но непрозрачная…
Ему надо было оказаться у этой стены быстрее, чем боевики. Он бросился вперед и допустил ошибку. Если бы он спрятался за коробками и ждал удобного момента – ему бы удалось убить еще одного – двоих, а так… Со стороны торгового зала шла серьезная перестрелка, он решил напасть на противника с тыла – и поплатился за это. Один из боевиков выпустил очередь из Калашникова – и одна или две пули ударили как раз в бронежилет сержанта Нолана, бегущего по проходу…
Семь и шестьдесят два русский это не шутка, тем более что в этом калибре часто встречаются китайские бронебойные патроны. Сержант полетел на пол, в глазах потемнело, и он вырубился на несколько секунд. А когда пришел в себя – то увидел ломящегося в докинг станцию ублюдка, тот видимо решил, что человек, лежащий на полу мертв, и его опасаться не стоит. И получил две девятимиллиметровые пули в грудь, а бегущий за ним следом – еще одну. Штаб-сержант откатился в сторону, штабеля коробок давали укрытие если и не от огня – то, по крайней мере, от обнаружения. Привел в порядок автомат…
С фронта – долбанули пятидесятым калибром, пули легко пробили внутреннюю перегородку, ударили по коробкам, обрушив их на сержанта. Вот сейчас – его реально могли пристрелить, он не понимал, насколько серьезно ранен и был завален опрокинувшимся на него штабелем коробок. Только стрелять – было некому.
Мексиканцев было девятнадцать человек. Живым никого не взяли, хотя сержант подозревал, что одному, пусть раненому удалось слинять. Тому самому, который стреляя в него, когда он бежал по стоянке.
Всех стащили за ноги в докинг-станцию, обыскали. Документы только у троих, шерифу они ничего не сказали. Профессионалы, по крайней мере, по виду – только двое, да еще тот ублюдок, которого сержант подстрелил у автомата с кока-колой. Остальные – подростки и молодые люди, на вид максимум двадцать пять лет. У четырнадцати – на предплечье криво вытатуирована буква Z.
Зетас!
Двадцать один только длинный ствол, из них четырнадцать автоматов Калашникова. Двенадцать из них – Норинко, дешевые и смертоносные копии китайского производства. Сержант обратил внимание, что среди китайских автоматов – ни один ни во что не переделан, все изначально с автоматическим огнем и все выглядят новыми. Это могло означать, что оружие выдавали перед вторжением и в одном месте. Остальное – дробовики, винтовки – видимо взяли трофеями или разграбили оружейный магазин по дороге.
Шериф – мрачно курил в разгромленном помещении. Запах Кэмела – хорошо перебивал запах крови, в некоторых местах ее было столько, что ноги скользили. Когда боевики ворвались сюда – они обнаружили девять человек, которые приехали сюда, чтобы запастись товаром. Сопротивление пытался оказать один мужчина, у него был пистолет, и его изрешетили из нескольких стволов. Остальных – в зоне касс зарезали как свиней, в том числе ребенка. Даже не попытались взять заложников, чтобы торговаться с властями… шли ва-банк.
– Зетас… – сказал задумчиво шериф.
– Да, сэр.
– Ты меня не понял, морпех. С той стороны иметь такую татуировку – Зетас – это как охранная грамота. Ни Мара Лаватруча, ни дабл-эм, ни колумбийцы, ни каратели Синалоа – не так сильны, как Зетас. С той стороны – дикий лес, там ты либо в стае, либо жертва. Просто так такую татуировку не сделаешь, узнают – четвертуют или сожгут. El guiso. Теперь понял, чем их всех купили? Кто – то пришел и сказал им всем – мы дадим вам оружие и примем в Зетас если вы будете делать то, что вам говорят. Понял? Их даже не деньгами купили.
– В Стане ничуть не лучше, сэр.
– Может быть. Только Стан – за тысячи километров. А это – у нас под боком… На пороге наших домов…
К шерифу подошел один из ополченцев, доложился. Шериф приказал подогнать машину и грузить трофеи. Они еще могли пригодиться – а вот уроды, которых они убили – заниматься ими не было ни времени ни желания, пусть так и гниют. Заботиться нужно было не о мертвых, заботы требовали живые…
Сержант пошел на воздух – от скопившегося в помещении запаха крови, от тяжелой, удушливой жары – мутило…
Резервисты – собрались у «Хаммера». Начало доходить – все стояли так, чтобы с одной стороны была броня машины, а с другой – торговый молл и ни один из них башку на радость снайперу не выставлял.
– В машину! – сказал сержант – сейчас тронемся. Миллер, ты был у пятидесятого?
– Да, сэр.
– Задержись.
Миллер завел резервиста в здание. Показал ему насквозь пробитую стену.
– Парень, ты знаешь пробиваемость пятидесятого калибра?
– Так точно, сэр!
– И какова она?
– До пятидесяти сантиметров по бетону, сэр.
– И ты посчитал, что в Техасе супермаркеты строят с бетонными стенами больше пятидесяти сантиметров, я прав?
– Нет, сэр.
– Тогда что же произошло?
– Я… допустил ошибку, сэр.
– Пошла она тебе на пользу? Какие уроки ты из нее извлек?
– Ну… что у меня в руках очень серьезное оружие, намного мощнее обычной винтовки и я должен быть осторожен.
– Ты должен быть не осторожен. Ты должен быть разумен и знать, какие цели твои, а какие нет. И не стрелять в любой источник угрозы, тем более, если свои товарищи видят его и готовы справиться с ситуацией сами. Ты – наш последний козырь.
– Так точно, сэр.
– И не думай об этой ситуации больше, чем она того заслуживает. Ты сделал ошибку и извлек уроки. И все – этим путем проходят абсолютно все, ничего такого в этом нет.
– Спасибо, сэр. Да, и еще, сэр… – резервист помедлил – мне кажется, вы должны знать. Когда мы там собирались на выезд в город, я слышал… как Пек спрашивает у парней, будут ли они свидетелями. Относительно того мексиканца, вы понимаете, сэр?
Это было полным дерьмом. Сержант чего-то подобного ожидал – но все же надеялся, что не дождется. В Афганистане происходило много всякого – но самое последнее дерьмо не дошло бы до того, чтобы закладывать своих сослуживцев. Потому что это – край всему. Армия, в которой офицер подбивает солдат свидетельствовать против сержанта – существовать не может.
– Понимаю – сказал Нолан – очень хорошо понимаю. А сам то что думаешь насчет этого, а?
– Ну… – резервист замялся – понимаете, сэр, у моих соседей был сын. С моим Марком дружил. Как-то раз они пошли на танцы и там им предложили попробовать. Бесплатно, понимаете? Мексиканские ублюдки. Марк отказался – а Кейт попробовал. Теперь… он сидит в тюрьме штата… и ему грозит смертный приговор за убийство полицейского. Вот так вот, сэр.
– Я не услышал ответа на свой вопрос, солдат. Это очень плохо, что мы не можем теперь даже сказать, о чем мы думаем.
Солдат вытер лицо рукавом камуфляжки. Ему было лет сорок, простецкое лицо фермера или мелкого лавочника. Он не должен был быть здесь.
– Я… не знаю, сэр. Я думаю, вы хороший человек, а лейтенант не прав, когда стал предлагать ребятам заложить вас. Но и это…
– Вопрос не об этом – сержант решил довести дело до конца – закладывать своих предельно хреново. Но я о том, что я сделал. Я правильно поступил, или нет? А, Митчелл?
Такая нашивка была на груди у солдата.
– Это не моя фамилия, сэр, просто форму по размеру подходящую подобрали. А это… Я не знаю, сэр. Плохо все это. Я… не знаю.
Не желая продолжать разговор, солдат отвернулся.
Их небольшой караван – остановился около одного из редких небоскребов города. Солидное здание в старом американском стиле. Никакого стекла и бетона, только бурый, потемневший от старости кирпич и старомодные окна. В таких здания располагаются банки, которые не лопаются и конторы, которые предлагают товары, которые будут служить даже вашим детям…
– Гражданин, я Бродяга один, Бродяга один, прошу связи.
– Бродяга один, это Гражданин, слышим громко и четко. Доложите обстановку.
– Гражданин, Вако зачищен, повторяю – Вако зачищен. Информация о наличии армейской бронетехники не подтвердилась, самодельный броневик и несколько банковских бронемашин. Уничтожено до четыре – ноль единиц противника, четыре – ноль единиц противника. Город контролирует шериф и местные гражданские силы, мы присоединились к ним, как поняли?
– Бродяга – один, ожидайте…
В эфире – творилось форменное безумие – у многих было ради, способное работать в армейских диапазонах и сейчас на армейской волне сидели все, кто не лень. Сержант временно просто приглушил звук…
– Какого черта мы тут стоим?
– Спокойно, парень. Ждем кое-кого…
– Бродяга один, это Гражданин, до поступления дальнейших инструкций оставайтесь в Вако, как поняли? Можете оказать помощь местным силам правопорядка.
– Гражданин, вас понял.
Кое-кем оказался высокий, под два метра, несколько нескладный человек лет сорока, который вышел из здания с длинным чехлом за спиной и пистолетом в руке и сел в бронированную полицейскую машину. Сразу после этого – конвой немедленно тронулся…
Сержант узнал этого человека только тогда, когда они собрались за столом на одном из ранчо в окрестностях города. Ранчо было превращено в учебно-тренировочный центр для гражданских лиц, со стрельбищами для стрельб из автоматов, пистолетов, дробовиков, с несколькими киллхаусами афганского образца – из старых морских контейнеров. Тут же – были выстроены несколько вариантов дорожных чек-пойнтов и временных лагерей – для отработки их защиты. Это говорило о том, что здесь тренируются не только гражданские…
Здесь была довольно приличная столовка, совсем как в горячих точках – но кормили тут намного приличные. Например, стейком, но не из размороженного мяса, а из свежего, какое может быть только в скотоводческом Техасе. Кормили без денег, и было еще одно отличие – вместо подноса с углублениями как в армии здесь были настоящие столовые приборы, и не пластиковые, одноразовые, а нормальные…
Сержант оказался за одним столом с этим дылдой со снайперской винтовкой, которую тот не оставил в машине, а куда-то отнес – заботится о своем оружии, признак настоящего ганфайтера. Он ел то же, что и все – стейк, немного риса со специями. Ел неторопливо, основательно, запивая еду чаем, а не пивом, как некоторые. В нем что-то было из прошлого… от самых опасных стрелков, которых только знала эта земля – которые могли убить пять человек за две секунды из своего верного Миротворца – и в то же время истово верили в Бога, держали положенный пост, ходили на исповедь.
Несмотря на то, что дылда сидел напротив – Нолан не задавал никаких вопросов – по армейским меркам это было неприлично. И лишь когда все почти доели, и кто-то из соседей верзилы что-то сказал ему… сержант услышал что-то знакомое…
– Постойте… Так вы тот самый… главный петти-офицер Кайл [57]? – сержант Нолан не мог поверить свои глазам и ушам.
Снайпер неторопливо сложил грязную посуду в одну стопку.
– Черт, наверное, да… Я вас где-то видел, совсем недавно. Постойте-ка. Газеты, черт возьми… Вы… тот самый парень, который приземлил три десятка мексиканских ублюдков из Зетас на их территории?
Сержант вздохнул.
– А до этого они сожгли в бочке моего брата. Мне жаль, что из-за меня заварилась вся эта гребаная каша, сэр. Но я рад вас видеть и рад, что вы воюете на нашей стороне, сэр. Это придает уверенности.
– Черт… не смей называть меня сэром. И черт возьми… я рад, что ты все таки выжил, и горд, что воюю на одной стороне с тобой, парень. Это тоже придает мне уверенности, сержант.
– Семпер фи? – Нолан протянул руку.
– Семпер фи. Как я понял, ты тут не один?
– Так точно. Со мной резервисты, зеленые совсем. По сути, пара сержантов, вот и все, на что я могу опереться…
– В таком случае, мой позывной Техасец [58]. Ты знаешь, к кому обращаться, если что. По рукам, сержант?
– По рукам, сэр…
США. Техас
Восточные нефтяные поля
Ночь на 27 июля 2015 года
Вместо неба – броня.
Двери рая закрыты на ржавый засов…
Все ушли без меня.
Я зову, но не слышу родных голосов…
(Оргия праведников).
– Сэр… Сэр, мне кажется, это вас…
Прикорнувший в трофейном бронированном «Рамчарджере» [59]сержант открыл глаза. В машине горели только плафоны, свет их – едва высвечивал усталые, суровые лица его людей. Наверное… так же семьдесят лет назад их деды шли на штурм захваченных японцами островов. Тогда они воевали на чужой земле… а сейчас приходится воевать уже на своей…
Еще не до конца проснувшись, он взял рацию.
– Бродяга один на связи…
– Бродяга один, это Гражданин, какого хрена не выходили на связь, мать вашу?!
– Гражданин… вообще то сейчас ночь, сэр…
Голос на том конце осекся…
– Бродяга… извини, но мне некого больше послать. Ты ближе всего к точке…
– Гражданин… что там у нас?
– Бродяга один… у нас ситуация в районе Гиддингса, на нефтяных полях. Там была группа ополченцев и части охраны… связь потеряна. Мы не можем послать туда вертолет, нужно проверить, что там происходит, определить наличие противника, ликвидировать источники угрозы.
– Вас понял, Гражданин. Это все?
– Так точно, Бродяга – один. По выполнении миссии… можете устроить себе немного отдыха…
– Гражданин… прошлый раз вы говорили то же самое… отбой.
Нолан зевнул.
– Так, парни… Есть дело в районе Гиддингса. Думаю, там ничего особо серьезного – но проверить не мешает. После этого – нам обещали немного отдыха…
По тому, как переглянулись его бойцы, сержант понял, что он чего-то не знает…
– В чем дело, парни? Я не знаю что-то, что должен знать?
– Да, сэр… Крэг покачал головой – кое-что очень хреновое. Вы знаете, что такое газ, сэр?
– Да, такая штука, что горит в конфорке. А что?
– А то, что там его до хрена, сэр. Там его добывают. И кажется… это очень взрывоопасно… чертовски взрывоопасно, сэр.
– Там?! – сержант недоверчиво покачал головой – там никогда не было газа. Там же нефтяные поля, нахрен [60].
– Сланцевый газ, сэр. Считалось, что его там немного, но два года назад выяснилось, что предыдущий оператор использовал неправильную технологию и там его до хрена и больше, сэр. Плюс – готовая трубопроводная система, считай у скважин, подключайся и качай. Теперь там – газовые поля, и, кажется, что-то вроде завода по первичной переработке. И все это – в один прекрасный день может взлететь на воздух, сэр.
Черт…
– Ты там работал, что ли?
– Да, сэр. Два года. Другой то работы и не было ни хрена.
– Знаешь про оборудование… про всю эту хрень. Отключить ее сможешь?
– Нет, сэр. Я водилой на траке работал. Мне говорили – я возил, только и всего.
– Ладно, поехали… на месте разберемся…
Нефтяные поля Техаса – ад даже в мирное время…
По законодательству США – этим оно отличается и от европейского и от российского – покупая земельный участок, ты приобретаешь не только то, что есть на поверхности, но и то, что найдено или может быть найдено на любой глубине под ним. Поэтому, нефтяные поля Техаса представляют собой скопище довольно небольших участков, на каждом из которых есть качалка. Есть, конечно, всякое – но большая часть именно такова: если в море и на новых участках властвуют большие корпорации, то здесь – можно встретить кучу мелких владельцев, у которых есть только одна или несколько скважин. Из некоторых нефть не бьет фонтаном и даже не течет, а буквально сочится по капле – но в оборудование давно вложено, поэтому пусть сочится. Не может быть и речи о каком-нибудь сельском хозяйствовании – хоть земля и не такова, как в тридцатые годы, с нефтяными лужами прямо под качалкой – но она все равно потеряна для выращивания чего-либо ценного. Многие качалки – еще с тридцатых – сороковых годов, но все еще трудятся. Тогда делали вещи, чтобы они работали вечно, а не меняли по сроку. Примета последнего времени – гирлянды огромных ветряков, лопасти иных размахом как крылья у Боинга. Здесь привыкли иметь дело с энергией, и как только нефть исчерпалась – нашли новый способ добывать ее, тем более что Техас плоский как стол и ветра тут всегда хватало. На предприимчивости техасцев – держится и этот штат и, наверное, окрестные…
Они подъехали по ночи, сориентировавшись по адским вспышкам и грохоту. Такие могли быть от крупнокалиберного пулемета – но это был не он. Едва ли не метровые снопы огня с нескольких точек, сгорающие в ночи крупинки горящего пороха. Самое оно, мать твою…
– Обеспечить периметр… – приказал сержант, доставая винтовку с ночным прицелом, которую ему удалось добыть на базе.
– А мне что делать? – спросил Пик.
– Командуй своими людьми, только и всего.
В условиях царящего вокруг беспредела, он предпочитал, чтобы его люди, недостаточно обученные, но вооруженные армейским оружием – оставались возле машин, пока он не определит, нужно ли вмешательство.
Дорогу перегораживал типично техасский трак – шикарный «Бронко Центурион 350» [61], выпущенный четверть века назад, но поддерживаемый в идеальном состоянии. На капоте – был укреплен бычий череп с рогами…
Опознаться сержант не успел – пуля ударила под ногами, так близко – что выбитые ей из дороги камешки хлестнули по ногам…
– Б…дь, там ох…ли? Армия США, мать твою!
Больше стрелять не стали. Возможно, потому что на них был наведен пулемет с «Хаммера» и скорострельная пушка.
– Какого хрена тебе тут надо? – послышался крик из-за «Форда».
– Вашу мать, меня прислало командование! Какого хрена вы не выходите на связь! Вам что жить надоело, нахрен?!
– Справимся сами! Вали отсюда, это наша земля, нахрен!
– Чего?!
Нолан не мог поверить своим ушам – голос был молодым, наглым. Паразит явно напрашивался на хорошую взбучку…
В следующее мгновение – его осветил мощнейший охотничий прожектор, полностью уничтожив ночное зрение как минимум на полчаса. Сержант выругался последними словами, падая на землю… совсем охренели, гады. Краев уже не видят…
– Эй, мистер – внезапно раздался еще один голос, пожилой, надтреснутый, уверенный – если ты из армии и хочешь помочь, можешь пройти на нашу землю. Если нет – ты пожалеешь о том, что на свет родился, козел…
Винтовка была не новой, но в приличном состоянии. М-24А2 – то же самое, что и морпеховская М40 в принципе – затворная группа Ремингтона, доведенный спусковой механизм, отъемный магазин на десять патронов вместо обычного для этих винтовок несъемного, на пять. Сейчас обычно на такие винтовки ставят прицел тандемом, дневной – и впереди ночной, на рельсу – но на этой винтовке был установлен прицел an pvs-10 – универсальный прицел с дневным и ночным каналом, довольно редкий и дорогой. Все современные модели армейских Ремингтонов комплектуют глушителями – их производитель, AAC входит в группу Cerberus, которой принадлежит и Ремингтон, и его продукцию тоже надо продавать. Но эта винтовка – глушителем не комплектовалась.
Не желая двигать с места свою технику, сержант устроился на длинной и широкой крыше Центуриона, стоящего как нельзя лучше – поперек дороги. Тот наглец, который едва ли не послал его – кинул ему наверх одеяло из туристского набора, которое можно было свернуть и подложить под цевье как упор…
Громоподобные выстрелы дробовиков били по ушам.
– Эй, хватит палить! – заорал сержант.
– Па, янки говорит: не стрелять! – продублировал молодой наглец, оставшийся рядом с Центурионом.
Пальба не сразу, но прекратилась…
Янки говорит: не стрелять. Пи…ец!
Уроды, которых техасцы остановили на своем поле и загнали в ловушку – все еще были там, сержант это отлично видел. Додж Рэм и Ар-Ви, небольшой автобус, рекреэшнл вехикл, автобус для отпуска, дом на колесах. Он то их и сгубил – застрял. Пикап, да еще со сдвоенными покрышками сзади и наверняка не бензиновым мотором а дизельным, не боящимся огня Камминсом с паровозной тягой – не остановишь даже автоматной очередью…
Нолан видел, как засуетились эти уроды. Сначала осторожно… стрельба то прекратилась. Потом – все увереннее, они вместо того, чтобы бежать сломя голову, пытались понять, может ли двигаться Рэм. Это была ошибка…
Сержант навел прицел на первого… он был вооружен АК-47, законная цель по любым меркам. Дожал спуск… винтовка бахнула, урод упал у капота Рэма. Второй – дал длинную, трескучую очередь и укрылся за машиной. Третий – бросился бежать через поле, к качалкам, заметно хромая…
Сержант снял третьего, чисто снял, тот кувыркнулся на бегу и упал, где бежал. Второй – не проявлялся…
Сержант ждал минут пять, потом ему надоело, и он встал на крыше Центуриона в полный рост, держа на весу тяжелую, килограммов семь с прицелом и патронами винтовку. И увидел второго – тот видимо был умнее всех, он полз по земле, смешно виляя задницей…
Сержант решил поиграть с ним – первую пулю он уложил рядом, пуля вырвала клок земли у руки мекса и дала ему знать, что он обнаружил. Вскочив и выпустив длинную очередь из М4 наугад – он бросился бежать и вторая пуля попала ему в спину, между лопаток. Тот кувыркнулся и застыл.
Сержант прождал еще минут пять – но больше движения не было…
– Все! Дело сделано! – крикнул он.
Яркие лучи фонарей осветили изрешеченный, похожий на дуршлак RV.
– Чисто!
Полицейские явно учились досматривать машины, но при этом их выучка конечно же уступала специальным силам. Да и просто – тем, кто отпахал пару туров в такой стране, как Эй-стан.
Один из полицейских направил на дверь RV ствол русского полуавтоматического ружья со страшным, похожим на подобный от Barrett-82 пламегасителем.
