Текст книги "Прелюдия беды. Мрак под солнцем. Четвертая и пятая книги (СИ)"
Автор книги: Александр Афанасьев (Маркьянов)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]
Серьезные ребята…
Машины трогались. Ревели тощие, понукаемые палками ослы, вынужденные везти свой груз под палящим солнцем. Один человек – ехал на повозке, представляющей собой отрезанную автогеном заднюю часть какой-то старой машины, впряженную в пару мулов…
– Внимание всем позывным Дельты, внимание всем позывным Дельты. Движение, повторяю – движение. Расчетное время сорок минут, расчетное время – сорок минут.
Понеслась… Если бы полежать на этом проклятом солнце еще какое-то время – то вполне можно и изжариться…
Вертолеты как всегда запаздывали, им пришлось обходить позицию боевиков с двумя крупнокалиберными ДШК, которые теоретически могли сбить маленький АН-6 и отправить пилотов в преисподнюю. Теперь – основная нагрузка ложилась на них.
– Внимание, цель! Два автомобиля, белый внедорожник и легкий грузовик. В кузове грузовика вижу несколько танго, АК-47 и РПГ.
– Где, мать их вертолеты…
– Сэр, новое РВП десять минут…
– Черт бы побрал эту срань… Начинаем! Обратный отсчет!
Слева, по левую руку – бухнула снайперская винтовка пятидесятого калибра, которую они взяли с собой, чтобы остановить транспорт противника. У джипа – это была белая японская «Тойота» в комплектации для стран Ближнего Востока, очень популярная среди варлордов – вздыбился капот, от удара пули в небо ударил фонтан пара и воды из радиатора. Это было хреново – капот закрывал салон джипа, не давал его обстрелять.
На машины обрушился шквал огня, котики знали свое дело. В засаде – за первые двадцать тридцать секунд ты должен выпустить по противнику как можно больше пуль и как можно быстрее, дальше преимущества, вызванного внезапностью, у тебя уже не будет. Сержант пристрелил… кажется одного, хотя точно сказать не мог – в парня попало сразу несколько пуль разных стрелков. После чего – он оставил левый фланг основной группе и обратил внимание на правый. И вот тут – ему удался чистый и однозначный выстрел. Ублюдок с РПГ – перескочил через борт грузовика, и он достал его в полете… круто, мало кто может сделать такой выстрел, попасть в противника во время прыжка даже с небольшой дистанции. Он это смог. Остальных – добил его второй номер, благодаря тому, что у его карабина была меньшая отдача и автоматический режим огня.
– Слева чисто! – донеслось по рации.
– Справа… – чисто.
– Держу правый фланг – подсказал сержант.
– Держим правый фланг, можете работать…
– Принято.
Оставив на прикрытии всего лишь снайпера с крупнокалиберной винтовкой – морские котики устремились к остановленной колонне. Надо было посмотреть, кто остался жив, забрать того, кого они должны были убить и обыскать машины на предмет развединформации. Многие оперативники Аль-Каиды имеют с собой ноутбуки, правда, никогда не выходят с ними в сеть. Но если найти и забрать такой ноутбук, даже разбитый пулей – техники ЦРУ могут извлечь оттуда максимум полезного…
Вертолетов еще не было.
– Сэр, отходим?
– Лежать – приказал сержант. Как и у любого морского пехотинца, отбывшего два срока в Афганистане, и еще побывавшего со своей винтовкой черт знает где – у него было чутье на неприятности. И сейчас оно подавало сигналы тревоги.
Неприятности – появились в виде грузовика, набитого до отказа какой-то дрянью. Наверху – как это бывает в Сомали – сидели люди, возможно, поэтому беспилотник его пропустил, посчитав гражданским транспортным средством. Но это было явно не гражданское транспортное средство. Потому что грузовик катился по дороге – из-за их спин, в направлении противоположном направлению движения конвоя и водитель весьма разумно выключил двигатель, понадеявшись на инерцию. А прикрываясь грузовиком – бежали моментально спрыгнувшие с крыши люди, вооруженные автоматами АК-47. Очевидно, в тюках, в которых обычно возят всякое барахло – было оружие и боеприпасы, которые везли исламистам, а наверху – сидела охрана. Вооруженные и подготовленные боевики, Союз Исламских судов или что похуже.
И они – оказывались в «мертвой зоне», ни одна из групп не могла вести огонь, не рискуя задеть другую группу.
– Мать твою… – отреагировал лежащий рядом Аллен.
– Молчать – в критической ситуации ганнери-сержант морской пехоты действовал быстро – садись на рацию, передавай – пусть досмотровая группа укроется за машиной. Не стрелять, не стрелять! Пулемету молчать!
Аллен принялся передавать. Группа боевиков – стреляя из автоматов, заставила американцев залечь. Выстрелил снайпер из полтинника – и это заставило их временно тормознуть. Ганни видел, как у грузовика стеклянным крошевом осыпались стекла.
Боевики не знали, что с противоположной стороны дороги есть еще одна группа и это было единственным козырем американцев. Его надо было разыграть и разыграть грамотно. Правда, на каждого снайпера приходилось по шесть боевиков и любая пошедшая мимо пуля могла попасть в своих…
– По моей команде – прошептал ганни Бунт – готов пострелять, парень?
– Да, сэр.
– Тогда – огонь!
То, что произошло далее – было расстрелом, ни больше, ни меньше. Это как в боулинге бросаешь шар, и кегли летят во все стороны, сшибая друг друга. Два снайпера с полуавтоматическими винтовками, двое американцев, подготовленных и оснащенных сильнейшей державой мира – против банды неграмотных дикарей, готовых поглотить весь цивилизованный мир, стоит дать им один только шанс. Стук выстрелов – слился в одно крещендо, в одну страшную и привычную для слуха любого солдата и стрелка мелодию. Несколько секунд – потребовалось двум американским снайперам, чтобы переправить двенадцать боевиков Исламских судов прямиком к Аллаху.
– Сэр, кажется все… – сообщил Аллен, сам в то не веря.
– Да, парень. Сообщи – справа чисто, там чисто!
И в этот момент – их накрыло шквалом огня, град пуль заставил вжаться в землю.
Проклятые вертолетчики. Проклятые Миниганы…
Обошлось просто чудом. Вертолетчики появились под самый занавес и не разобравшись в ситуации – врезали по грузовику, который штаб, ориентируясь на данные с беспилотника обозначил как угрозу. Проблема с укрывающимися за грузовиком исламскими экстремистами уже была решена снайперами – а вертолетчики, пойдя на заход, едва не врезали по своим же. Только шашка зеленого дыма и яростный мат командира группы котиков в эфире – заставили вертолетчиков сориентироваться и прекратить огневой налет. К счастью – удалось избежать blue on blue, удара по своим и связанных с этим потерь.
Прибывший эвакуационный Морской ястреб совершил посадку на зачищенной и безопасной к тому времени посадочной площадке, ее зачистили и обезопасили морские котики. В вертолет грузили тела, не остановленный винт поднимал пыль. Ганнери-сержант Бунт и двое морских котиков шли, поддерживая друг друга, таща за собой оружие. К ним сразу бросились на помощь.
– Парни, вы целы?
– Целы, мать вашу…
– Какой козел наводил вертолеты?! – раздраженно сказал Аллен – оторвать бы ему его тупую башку!
– Легче, парень. Всякое бывает.
– Если бы ты лежал на той стороне, ты бы так не сказал…
Лейтенант Снейк стоял у откинутой наружу турели пулемета, считал своих солдат и умудрялся держать автомат так, что можно было в любой момент ответить…
– Что с вами, парни?
– Ничего страшного, сэр. Небольшое обезвоживание и ноги затекли. Все в норме…
Из десантного отсека передали большую бутылку Колы, они стали хлебать приторно-сладкую жидкость по очереди.
– Все целы?
– Ни одной, б…дь, царапины – Снейк понизил голос – знаешь, ганни, готов извиниться. Когда ты вчера предложил перенести стоп-группу на другую сторону дороги, я подумал ты ума лишился. Если бы не ты – сейчас у нас были бы как минимум раненые, а то и убитые.
– Только не говори это никому своим.
– Не скажу. Черт, никогда не думал, что просто морпех может меня чему-то научить. Спасибо еще раз, ганни.
– Жизнь учит – Бунт допил из бутылки – взяли?
– Так точно, сэр. Пришибли всех, кроме одного, он еще нам понадобится для допроса. Этот сукин сын мертв как макрель, которую мы поймали вчера с лодки…
Подбежал последний тюлень, крикнул, перекрикивая шум турбин.
– Заряды установлены, сэр!
– На борту!?
– Полный порядок, сэр!
– Взлетаем!
Места в Морском ястребе как всегда было в обрез из-за аппаратуры, которая мало кому было нужна вот уже как минимум десяток лет. Канонерский вертолет застыл в небе, вооруженный восемью ПТУР Хеллфайр, их транспортная машина оторвалась от земли и начала подниматься, чтобы присоединиться к нему и лететь домой. Поскольку места совсем не было – ганнери-сержант сел у самого борта, свесив ноги вниз. Так обычно летают воздушные кавалеристы, у морских пехотинцев столь дурной привычки нет. Так могут и яйца отстрелить… хотя для воздушных кавалеристов – невелика потеря…
Внизу – ослепительно ярко полыхнул термит.
Ударный авианосец Дуайт Д. Эйзенхауэр памятником американской военной мощи застыл на водной глади Индийского океана. Их посадили на площадку, где обычно садятся специальные вертолеты поиска и спасения, к ним бросились и врачи и матросы палубной команды и сотрудники военно-морской разведки. Но помощь врачей – никому не требовалась – кто был мертв тот был мертв, а кто был жив – тот был жив.
Сержант отошел чуть в сторонку, чтобы не мешаться в толпе… он не любил толпу, потому что толпа для него была угрозой. Он увидел, как выстроились живой цепью морские пехотинцы из группы обеспечения безопасности авианосца, как начали вытаскивать тела – свободные от вахт матросы тащили их вниз, где под них высвободили холодильник на камбузе. Потом – вывели единственного живого – и он огляделся по сторонам, огляделся со злобой и вызовом.
Ганнери-сержант Бунт узнал его. Это был Какаа.
Вечером – сержант и котики смотрели вечерний выпуск новостей в кают-компании авианосца Дуайт Д. Эйзенхауер. Группа специального назначения совершила короткий вертолетный рейд в Сомали и уничтожила известного полевого командира Салеха Али Салеха Набьяна, лидера сомалийской Аль-Каиды и одного из наиболее авторитетных варлордов Сомали. Операция прошла успешно, никто из гражданских лиц не пострадал. Все морские котики вернулись на базу.
Мало кто из тех, кто смотрел сейчас телевизор в далекой стране за океаном – задумывался о том, что на самом деле скрывается за этим победоносным сообщением.
США. Аризона. Близ Феникса
Стрельбище для стрельбы на одну милю
Лето 2014 года
– Построились, джентльмены. Так… не выпускать из рук оружие, ты что делаешь?! Держи всегда оружие при себе!
– Есть, сэр! – ответил лысоватый мужик лет сорока, прижимающий к груди дорогую AWM с прицелом Swarovski. Двенадцать тысяч баксов, как минимум.
– Джентльмены, мы прибыли на стрельбище, которое люди называют «One Target», в переводе – «Одна мишень». Владелец этого стрельбища – я, а название стрельбища – говорит само за себя. Мне будет очень неприятно, если вы будете промахиваться по целям. Это ясно?
– Да, сэр! – нестройный хор голосов.
– Напоминаю правила поведения на стрельбище. Запрещено отклонять ствол заряженной винтовки более чем на сорок пять градусов в любую сторону от мишеней. Запрещено переносить винтовки с закрытым затвором, если вы переносите винтовку – откройте затвор, перед тем как переносить ее – и все будет нормально. Запрещено, повторяю – категорически запрещено заступать за белую черту, тот, кто это сделает – на сегодня уже не стреляет. Тот, кто это сделает еще раз – мы вернем ему часть денег и проводим со стрельбища, потому что людей, которые не могут въехать с первого раза нас учить нечему, это не снайпер, это мишень. Ваши результаты вам будут сообщать по мере возможности, обычно это в течение пары минут после выстрела. Это ганнери-сержант морской пехоты США Грегори Бунт, один из наиболее опытных снайперов нашей страны. Если у него меньше попаданий, чем у меня, так это только потому, что я работал легально и в богатой целями среде – а вот ганнери – сержанту Бунту часто приходилось работать нелегально, и его результат никто и никогда не считал. Если вы вечерком угостите его кружкой пива, возможно, он вам что-то и расскажет. А может быть – и нет. Но в любом случае – если вы что-то не понимаете, либо хотите что-то сделать и не знаете, правильно это или нет – обратитесь ко мне или к ганнери-сержанту Бунту и он или я ответим вам на любые вопросы. Это учебный курс и вы прибыли сюда для того, чтобы учиться, в том, что вы что-то не знаете, нет ничего плохого или страшного. А теперь, джентльмены, мой язык уже распух от жары и того количества слов, которые я произнес перед вами. Возможно, мой отец-пастор произнес бы еще больше, но мне далеко до моего старика. Поэтому – пусть теперь говорят ваши винтовки. Ганнери-сержант, принимайте командование!
– Так точно, сэр! Напра-во! За мной, шагом марш!
Это был пятидневный курс. Он стоил девять тысяч долларов США, не считая патронов и оружия, которые можно было купить здесь же по скидочным, правда, ценам. На курс допускались все у кого было девять тысяч долларов, снайперская винтовка калибра не крупнее 338 Лапуа и не меньше чем триста восемь НАТО, желание научиться точно стрелять и провести эти пять дней в компании лучших снайперов страны. Лицом курса был, конечно же, Крис Кайл, он же Техасец, он же Палач, он же Легенда, он же Дьявол Рамади. На сегодняшний день он был абсолютным чемпионом армии, ВВС, ВМФ и Морской пехоты США по количеству подтвержденных попаданий. За четыре тура в Ирак он убил двести шестьдесят пять моджахедов, сто шестьдесят попаданий было официально подтверждено, что было на сорок больше предыдущего рекорда. Уоррент – офицер Кайл был единственным в американском топ-листе снайпером, который не принадлежал к Морской пехоте США – потому что он был снайпером SEAL, диверсионных частей флота. Исламская шура муджахеддинов Ирака приговорила его к смерти и назначила награду за его голову в двадцать тысяч долларов США. Судья пятого судебного округа Техаса приговорила его к штрафу в двести пятьдесят тысяч долларов США и медленной смерти в виде пятидесяти часов лекций по толерантности – где ему были должны разъяснить, что нехорошо говорить публично о том, что он христианин и убивал мусульман, потому что они дикари. Прослушав лекции, уоррент-офицер Кайл толерантнее не стал – но проделанную штрафом брешь в семейном бюджете надо было как-то заделывать. Он и до этого занимался бизнесом, тактическими и снайперскими тренировками – но сейчас он дал согласие на производство двух винтовок, названных в его честь и сконструированных в соответствии с его замечаниями и проводил такие вот тренинги для гражданских. Отличие тренингов для гражданских от тренингов для военных было в том, что у гражданских стрелков было больше денег, и они охотно с ними расставались. В США существовал культ точной стрельбы из винтовки, ни одна страна не могла сравниться с США по количеству и эффективности снайперов – причем если не считать количество жертв, то далеко не всегда лидерство держали военные снайперы, гражданские тоже многое могли. Стрельба была своего рода религией, и Крис Кайл был одним из высших ее священнослужителей, не меньше чем архиепископом, люди хотели тренироваться у него именно потому, что он был лучшим. Это как получить благословение у самого Папы Римского. Именно поэтому – на его курсы, даже короткие была очередь, и он вынужден был брать других инструкторов, чтобы обслуживать такое количество людей. На сегодняшнем курсе, например, было тридцать семь человек, и если каждый из них заплатил по девять тысяч долларов, получалось ровно треть миллиона, триста тридцать три тысячи долларов. Вполне неплохо за пять дней напряженной работы. Плюс, кто-то купит патроны, а кто-то и винтовку – за это тоже полагаются комиссионные. Курс был намного интенсивнее армейского – в день они планировали расстреливать по двести – двести пятьдесят патронов на стрелка. Можно было бы и больше, но нагрузка на человека, вынужденного раз за разом выдерживать отдачу крупнокалиберной винтовки – получалась запредельная. Не раз и не два им приходилось снимать курсантов с курсов из-за того, что они не выдерживали нагрузок, их начинало рвать, они падали в обморок.
Сегодня был первый день, и сегодня нужно было просто определить – кто из курсантов хорошо стреляет, а кому не мешало бы и подучиться. Для того, чтобы попасть на этот курс требовалось не просто заплатить деньги – но и сделать несколько выстрелов из винтовки, чтобы доказать, что ты уже на что-то способен. Новичков здесь не было – для того, чтобы дать базовые знания требовалось куда больше, чем пять суток. Здесь так же совсем не было физической подготовки – многие ее просто бы не выдержали и в крайне сокращенном виде преподавались основы маскировки и скрытого передвижения. Они преподавались, конечно – но основной задачей курсов было научить курсантов именно хорошо стрелять, причем в самых разных условиях.
Стрельба на неизвестную дистанцию. Стрельба по движущейся цели. Стрельба с корректировщиком. Использование метеостанции Кестраль 4000, которую знали далеко не все гражданские стрелки. Стрельба на предельные дистанции – практически никто из гражданских стрелков не имел устойчивого опыта стрельбы на одну милю, а здесь им предстояло его получить. У самого Криса Кайла рекорд был две тысячи сто метров – именно с такого расстояния он убил ракетчика, который сидел на крыше с РПГ-7 и поджидал американский логистический конвой. Еще десять лет назад снайперы заканчивали обучение на одной тысяче метров – сейчас серьезные снайперы с одной тысяч метров начинали [32]. Еще давали практику стрельбы с движущейся неустойчивой платформы по движущейся цели – практика такой стрельбы накопилась в Ираке, когда останавливать конвои было нельзя – а отбиваться было нужно.
Они провели первоначальную пристрелку на щадящей пятисотметровой дистанции и перенесли ее на рабочую – полмили. Стрельбище было оборудовано куда лучше, чем армейское или морских пехотинцев. Здесь был автоматический учет попаданий – на армейских стрельбищах был защитный вал, за этим валом солдаты поднимали и опускали мишени вручную. Уже определились фавориты и отстающие. Фаворитом был гражданский пилот авиакомпании Дельта – возможно потому, что ему на работе приходилось мгновенно принимать решения и делать все точно. Одна из винтовок – Ремингтон, качество у них в последнее время не очень – вышла из строя.
Дело шло уже к обеду – для колорита обедали здесь в армейской столовке с известным набором набором блюд – когда прибежавший работник стоянки сообщил, что ганнери-сержанта Бунта ищет какая-то женщина. Ганни обернулся к своему новому работодателю – и тот утвердительно кивнул, разрешая отлучиться. Дело все равно шло к обеду.
Ганни Бунт вышел к стоянке – его машины тут не было, они приехали на арендованном под это дело трейлере. И около трейлера – стояла двадцатидвухлетняя девчонка с заплетенными как в Африке косичками и кольцом в носе. Ганни любил эту девчонку больше всего в мире – хотя ответной любви так и не дождался…
– Я приехала попрощаться – сказала Делайла Бунт, студентка пятого курса Аризонского университета.
– Тебя мама попросила приехать? – спокойно уточнил ганнери – сержант.
Дочь сверкнула глазами.
– Нет, я сама!
Конечно же, ганнери-сержант Бунт был в разводе. Мало кто из жен сможет выдержать такую жизнь, какую он вел. Раньше такие были…
– Верю. Но разве стоит так огрызаться?
– Я… в общем я уезжаю!
Ганни кивнул на рюкзачок у ног дочери.
– Это я уже понял. Куда?
– В Африку!
Ганни понял, что ссора с матерью по этому поводу у нее уже была.
– Куда именно? – спокойно уточнил отец.
– Не знаю. Куда пошлют. Я присоединилась к благотворительной программе!
– То есть ты хочешь променять карьеру социолога на скитания по Африке, я правильно тебя понял? Тебе это действительно надо?
– Да, надо! Кто-то должен что-то сделать для этих людей. Они не виноваты…
– Делайла – перебил ее отец – ты не права. Ты должна понимать, что люди там живут так не потому что у них нет другого выхода. А потому, что они сами выбрали такую жизнь. Когда ты бросаешь мусор на дорогу, а не в контейнер – ты делаешь выбор. Когда ты гадишь на дороге на глазах у всех, а не в туалете – ты делаешь выбор. Когда ты режешь другого человека просто за то, что он родился в другом племени – ты тоже делаешь выбор. Когда ты кричишь Аллах Акбар и выходишь на дорогу с автоматом, чтобы кого-то обстрелять – это тоже выбор. Вопрос не в том, виноваты они или нет. Они сами сделали свой выбор. И тебе нужно сделать свой. Ты так и будешь бунтовать против всего мира? Или, наконец, ты станешь взрослой?
– А взрослой – это смотреть на мир через оптический прицел и время от времени нажимать на спусковой крючок, так? – поинтересовалась дочь.
Ганнери-сержант не отреагировал так, как отреагировали бы девять отцов из десяти. Просто он очень любил свою дочь.
– Возможно и так. По крайней мере, это ответственность, которую я беру на себя.
– Ответственность?! Ты убиваешь этих людей и берешь на себя ответственность за них.
– Не за них, Делайла. Я беру ответственность перед свой страной, перед своим народом. И даже перед такими бунтарями как ты, хоть ты это никогда и не признаешь.
– В таком случае, к черту ответственность!
Дочь повернулась и гордо зацокала каблучками…
– Я тоже тебя люблю! – крикнул Бунт, хотя на душе кошки скребли.
Делайла не ответила.
Ганни тяжело вздохнул, провожая взглядом фигурку дочери… даже в том, как она шла, был вызов. Потом – достал телефон, набрал номер… этот номер он старался не набирать без лишней надобности. Нервы все же были не железными.
– Мардж – сказал он, дождавшись ответа – ты в курсе?
– Она только что была у тебя, да? – голос жены звенел от гнева и обиды. От обиды на то, что этот мир не смог ей дать, и он тоже не смог ей дать. И от гнева – на то же самое.
– Да, была.
– И что ты ей сказал?
– Если она считает это правильным, я ей ничем не могу помешать. Она уже взрослая.
– Черт бы тебя побрал! – зазвенела трубка – хоть раз ты можешь выполнить свои отцовские обязанности как надо? Тебе больше нечего было ей сказать?
– У вас что, проблемы с оплатой учебы? Я могу помочь, у меня есть деньги.
– У нас проблемы с тем, какого отца я выбрала для своей дочери! Она вся в тебя, упрямая как вол и верит в какую-то дерьмовую правду!
На стрельбище раздался залп – и нервы ганни Бунта не выдержали.
– Послушай меня, Мардж! Если бы ты не думала, что главной обязанностью матери для дочери является поиск отчима, может быть, этого бы и не было!
И нажал на кнопку отбоя прежде, чем волна ругани ворвалась в ухо.
Господи, как он мог выбрать эту женщину?! Когда это было? Как? Зачем? Женился он вскоре после второго Сомали… ему нужно было хоть какое-то живое существо рядом. Нужен был ребенок – потому что в Сомали он понял, что в любой момент может умереть, и за ним ничего не останется на земле. А развелся через пять лет – просто больше не было сил и подточенные войной нервы не выдерживали войны еще и дома…
– Проблемы, ганни?
Ганнери-сержант Бунт стоял с бокалом безалкогольного напитка и смотрел на луну. Он только в последнюю секунду услышал, как го босс, бывший морской котик – подошел к нему.
– Разберусь, сэр.
– Да брось, ганни. Я же все-таки сын пастора. Облегчи душу…
Ганни допил напиток. Сплюнул.
– Делайла собралась ехать в Африку. Бросила университет. На пятом курсе. Ты сам знаешь, что там сейчас творится.
– Знаю…
Кайл присвистнул…
– Что тут сказать. В узде ты ее все равно не удержишь. Удерживая ее, ты добьешься только того, что она будет ненавидеть тебя.
– Но при этом она будет жива.
– Не знаю, ганни. Не думаю, чтобы мой отец хотел бы, чтобы я стал тем, кем я стал, верно? У меня тоже есть дочери…
– Угу. И что ты будешь делать, если одна из них в пятнадцать лет притащит домой панк-рокера с хаером на голове во все цвета радуги, а? Вот скажи мне, папаша?
Кайл пожал плечами.
– Не знаю, сардж. Наверное, пристрелю этого панка… что еще тут делать остается.
И два отставных офицера, за каждым из которых были годы Долгой войны и маленькое личное кладбище – рассмеялись. Но как то невесело…
Северная Нигерия. Сокото
Неконтролируемая правительством территория
14 июля 2015 года
– … А теперь, что надо сказать?
– Спасибо, мэм!
Делайла Бунт смотрела на класс первоклашек, сидящий перед ней кто на чем – кому не хватало парт, тот располагался на притащенных с рынка ящиках. В классе, рассчитанном на тридцать человек, было больше пятидесяти. В штатах – для того, чтобы заставить среднего ребенка из не слишком хорошего района ходить в школу и учиться – нужно сделать что-то экстраординарное. У всех пацанов в таких кварталах – теперь в голове не изобретатели или летчики – а знаменитые баскетболисты, рэперы и преступники. Наибольшим шиком сейчас считается ездить на седане Крайслер-300 с заниженной подвеской, каждый день трахать белых телок, иметь на шее килограмм золота в виде собачьей цепи и петь про дела в тюрьме. Ах, да, еще позолоченный Калашников. Мексиканцы в основном были вооружены М4 – а негритянские банды предпочитали Калашниковы.
Господи… только за то, чтобы видеть глаза этих детей, искреннее стремящихся к знаниям – стоило здесь работать.
– Пятнадцать минут и продолжим. Дальше математика.
Делайла Бунт вышла из класса, прошла к комнатенке, маленькой и тесной, которую отвели для учителей в бывшем здании католической миссии. Совершенно без сил – налила из кулера воды, села на стул, глотнула и закрыла глаза…
Хлопнула дверь.
– Привет!
Делайла нахмурилась. Это бы Свен, молодой прыщавый швед. Он постоянно заводил разговор о том, что неплохо было бы познакомиться и поближе…
– Привет…
– Что такая кислая?
– Свен, я просто устала…
– Ладно, ладно! – швед примирительно поднял руки.
Может и в самом деле…
– Эй… – сказал Свен – я вот заметил…
– Что?
– Ты заметила, что Бонго нет уже второй день?
Бонго – был местным, при их миссии он был кем-то вроде доставалы всего на свете. Африканский черный рынок – нет ничего такого, чего нельзя было бы достать или купить. Без него – не было бы Африки.
– Может, заболел?
– Да нет… Я вот думаю… может, он чего то узнал? И решил, что надо пока держаться от нас подальше?
– Господи… ну чего он мог узнать такого…
– Ты беспечно ко всему относишься, Делайла. Местные ненавидят нас.
– За то, что мы бесплатно учим их детей? Я не слышала ничего кроме благодарности.
– Не будь наивной, Делайла. Кто-то благодарит, а кто-то готов убить. Неужели ты не понимаешь, что мы разрушаем их базу для рекрутирования новобранцев? Ребенок, который с детства умеет читать и писать и знает кое-что про окружающий мир никогда ничего не примет на веру. В том числе Коран и шариат.
– Они не могут сделать что-то такое, что вызовет возмущение людей. Они тоже зависят от того, как к ним относятся люди.
– Господи, Делайла! Ты, дочь сержанта морской пехоты веришь в такую чушь!
– Эй!
– Ладно, ладно. Я все помню.
Это была запретная тема.
– Только ты должна понимать, что местные привыкли жить, подчиняясь кому то. Раньше они жили, подчиняясь белым. Сейчас они живут, подчиняясь ублюдкам с автоматами. Здесь играет роль только сила – и мы должны играть по местным правилам.
Делайле не понравились последние слова, и она открыла глаза.
– О чем ты?
– А вот о чем!
Свен с торжествующим видом вытащил откуда-то из-за пояса пистолет Токарева.
– Господи… да ты с ума сошел!
– Нет, это мы сошли с ума. Мы находимся в месте, где мужчина не считается мужчиной, если у него нет оружия – и ни у одного из нас нет даже ножа!
– Господи, убери немедленно! Ты с ума сошел, заявившись с этим в школу?
– Делайла, я…
– Черт бы тебя побрал, Свен! Если ты думаешь, что этой глупостью можешь привлечь меня, то ты сильно ошибаешься. Я уже большая девочка и парни с большими пушками…
Во дворе – сильно грохнуло и отрывисто стукнули несколько автоматных выстрелов.
– Что это?
Свен оттолкнул ее.
– Сиди здесь, не выходи никуда!
– Свен!
Он выскочил за дверь.
– Свен!!!
Она бросилась следом – и в этот момент в стекло ударила автоматная пуля, осыпав ее осколками. Она растянулась на полу… все-таки она и впрямь была дочерью сержанта морской пехоты США.
Потом – она поднялась. Как раз для того, чтобы увидеть, как выскочивший на крыльцо миссии Свен выстрелил в боевиков и один из них упал. А потом – шквал автоматных очередей ударил по крыльцу.
И тогда она закричала…
Дети не кричали. И даже не плакали. Столпившись за их спинами, они молча смотрели на людей с автоматами, ворвавшихся в здание миссии.
Потом – где-то на улице остановилась машина, послышался шум. Потом – несколько человек вошли во дворик миссии. Один из них был старшим… черные, противосолнечные блестящие очки на поллица, автомат Калашникова со складным прикладом. На голове – грязная повязка, на которой было написано «нет Бога кроме Аллаха и Мохаммед пророк Его». Таковы были – истинные хозяева этого города.
Один из его подручных – показал на труп Свена, который вытащили и бросили посреди двора. Несколько боевиков уже успели помочиться на него.
Старший – посмотрел на труп и сплюнул. Но ничего не сказал и боевики ничего не сделали. Потом – он подошел к ООНовцам и детям. Что-то сказал.
– Босс спрашивает – кто старший? – спросил один из боевиков.
– Я – ответила Делайла.
Как же они любят эти слова – босс… это при том, что ненавидят все иностранное.
– Босс спрашивает – откуда ты, женщина? Из какого ты народа?
– Я американка – ответила Делайла.
Среди боевиков раздался ропот, однако старший поднял руку и он мгновенно прекратился.
– Босс спрашивает, что тебе нужно от его народа.
– Я учу детей этого народа бесплатно.
– Босс спрашивает, чему ты учишь детей его народа?
– Я учу детей этого народа наукам, которые нужны будут в жизни.
– Босс говорит: детям его народа не нужно знать ничего кроме Священной книги и законов шариата.
Делайла знала, что ни к чему хорошему этот разговор не приведет. Однако – ей не хотелось терять свое достоинство перед кучкой ублюдков с шариатом вместо мозгов. Ублюдков, которые застрелили Свена.
– Скажи своему боссу, что это – не его народ. Он позор своего народа и палач своего народа.
Переводчик посмотрел на нее со страхом. Какой-то бывший чиновник, выучившийся в нормальной школе… в бандах были такие. Бандитам надо было собирать дань с нефтяных компаний за то, что не будет актов саботажа, закупать оружие, договариваться о выкупе за иностранных туристов. Все это требовало переводчика, и такие были в каждой банде.
– Женщина, ты дойдешь до беды, если я скажу ему это. Ты и в самом деле хочешь, чтобы я сказал ему это?
– Передай, как я сказала.
Переводчик заговорил. Бандиты опять возроптали, но старший опять пресек ропот.
