Текст книги "Противостояние 2"

Автор книги: Александр Афанасьев (Маркьянов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

   В конце концов – что тут такого? Разве они не помогли в том же самом Израилю всего лишь несколькими годами раньше. МОССАД орудовал в США совершенно свободно, внаглую нападал на грузовики, следующие из Оак-Ридж***, убивал американских граждан – и получил таки ядерное оружие! Пусть примитивное, пусть у Израиля не было совершенных межконтинентальных ракет – носителей, но нужно ли это было? Просто около пятидесяти авиационных бомб, сложенных в одном, очень хорошо охраняемом ангаре в пустыне. И все. Израиль – уже неприкосновенен для соседей, ибо все знают, что будет, если напасть.

   А чем хуже Пакистан? Считай – тот же режим военных, светский, всецело поддерживающий США. Никогда Пакистан не отходил от курса США, когда было создано СЕАТО – не раздумывая, Пакистан туда вступил. Если можно Израилю – почему нельзя тому же Пакистану?

   – Как?

   – Сырье можно закупить в ЮАР, уже обогащенное. Эти обезьяны трясутся от страха, боятся, что все всплывет наружу. Американцы закроют глаза на поставки, а если все вскроется – на ЮАР уже санкции, хуже, чем есть уже не будет. Американцы передадут нам чертежи и специальное оборудование. Делать будем мы сами. И если обосремся – американцы первые же осудят нас.

   Ахтар кивнул. Типичная международная политика – как только всплывает дерьмо, все сразу зажимают нос и начинают громко возмущаться.

   – Где?

   – Пока не знаю. Нужно где-то подальше. От границы, от всего.

   – Строить заново?

   – Да. Ты сам докладывал, что у индусов есть Скады

   – Да, советская поставка. И они разрабатывают свои системы доставки.

   Диктатор приоткрыл глаза. Гонка вооружений между Индией и Пакистаном вступала в новую, смертельно опасную фазу. Возможно, кто получит искомое оружие первым – тот сразу же нанесет обезоруживающий удар. Ядерный удар.

   – Надо разрабатывать системы доставки. За основу взять тот же Скад, купить у китайцев или что-то в этом роде. Или у ЮАР.

   – ЮАР не продаст.

   – Продадут! – раздраженно сказал диктатор – все продадут! За деньги продадут все! Но надо начинать разработки своего.

   Диктатор помолчал

   – Завтра во дворце. Включая тебя.

   Генерал Ахтар утвердительно кивнул

   – Есть!

   Генерал уль-Хак поднялся с кровати – все тело по-прежнему болело. Хотелось лечь и уснуть, хотя бы ненадолго.

   – Сделаем вот как. Ты готов взять на себя координацию этой операции?

   Честь была велика, генерал Ахтар это понимал. Но велика была и ответственность – в случае провала Уль-Хак первый же от него отречется, никакая верная служба в течение долгих лет не будет принята в счет. Но если отдать это кому-то другому...

   – Я готов – коротко и четко сказал генерал.

   Диктатор кивнул, по виду он был не совсем в себе – рассеянные глаза, странная, нечеткая речь.

   – Сегодня же навести Рахимутдин Хана. Говори с ним от моего имени. Пусть он займется подготовкой объекта и инфраструктуры внутри страны. Ты возьмешь на себя работу за рубежом и контрразведывательное обеспечение проекта. Нельзя, чтобы получилось как в прошлый раз****. Нельзя слышишь!

   – Я сделаю все, что в моих силах, мой генерал! – четко сказал Ахтар – и что не в моих силах я тоже сделаю.

   Диктатор тяжело встал с кровати. Ахтару внезапно показалось, что он смертельно болен – такой у него был вид, уставший и несчастный.

   – Не подведи.

   Почти бесшумно захлопнулась дверь.

   * База пакистанских ВВС Чаклала – военный сектор международного аэропорта Исламабада, сейчас перестроенного и названного в честь погибшей в результате теракта Беназир Бхутто.

   ** речь идет о южнокорейском Боинг-474 сбитом в 1983 году в воздушном пространстве между СССР и Японией. В этом деле очень много неясного и даже американский суд подтвердил вину южнокорейского пилота в инциденте. Возможно, как-нибудь я соберусь с силами и расскажу об этом деле подробнее.

   *** Это правда, такие нападения имели место имели место и убийства американских граждан МОССАДом при полном попустительстве ФБР. Оак-Ридж – лаборатория ядерной физики, центр по обогащению урана и завод по сборке ядерных устройств

   **** Пакистан начал работы по обогащения урана и исследованиям в области ядерного оружия в семидесятые по приказу премьера Зульфикара Али Бхутто. Автор слышал о том, что работы были отброшены на несколько лет назад в результате таинственного и очень мощного взрыва в одной из лабораторий.

Когда диктатор ушел – генерал какое-то время бездумно смотрел на дверь, стоя в каком-то странном оцепенении. Затем, придя в себя, прошел в другой конец комнаты, отодвинул в сторону одну из панелей облицовки, достал из холодильника бутылку минеральной воды, свернул крышку и с наслаждением глотнул, прямо из горлышка. Кондиционер не работал, потому что он сломался вчера, и починить его не успели. Было жарко и душно, нечем было дышать. И надо было подумать. Хорошо подумать.

   Что дает Пакистану ядерное оружие? Независимость. Но от кого – американцы должны их прикрыть в случае, если опять начнется с Индией. Пакистан слишком важен в американских раскладах, это ключ ко всему региону – не могут не прикрыть. Советский союз? Может быть. А если – сами Соединенные штаты Америки? Кто будет играть первую скрипку в регионе после того, как отсюда уйдут русские?

   Об этом обо всем – надо хорошенько подумать. И ни в коем случае не выпускать из рук контроль над операцией. Даже Изамутдин-хан не должен знать всего. Тем более – Изамутдин-хан, начальник Генерального штаба и самый авторитетный на сегодняшний день военный в Пакистане. За исключением Диктатора, конечно.

   Допив минеральную воду, генерал бросил пустую бутылку на кровать – где только что лежал диктатор – потом уберут. Мельком осмотрел себя в зеркало – и открыл дверь в кабинет. В нем сидел и ждал генерала только один человек, один из самых его доверенных людей – бригадир* Мухаммад Юсуф, координатор всех программ подготовки моджахедов и террористических действий на территории ДРА и Советского Союза. Это был один из самых опасных и подготовленных разведчиков восточного региона.

   Увидев генерала, он встал, отдал честь. Генерал сделал то же самое – он уважал Юсуфа, всегда с вниманием относился к его просьбам, выслушивал его мнение если тот считал нужным его высказать. А в будущих раскладах профессиональному диверсанту Юсуфу, под началом которого действовала настоящая террористическая армия из афганцев, пуштунов и созданного со всего Востока бандитского сброда, генерал-майор Ахтар отводил особую роль.

   – Присаживайся, Ахтар. Чем порадуешь меня?

   – Группа Тигров полностью готова, сэр. Мы готовы приступить к активным операциям по ту сторону реки.

   Это действительно была новость из новостей...

   Тигры – так в документах разведки Пакистана проходил личный проект Мухаммеда Юсуфа по переносу террористической активности на территорию самого Советского союза. Считается, что к осуществлению этого проекта пакистанцев подтолкнуло ЦРУ** – но это совсем не так, это был проект Пакистанской разведки и конкретно – бригадира Юсуфа. Опираясь на свои связи в лагерях беженцев, он собрал группу из этнических узбеков, желающих встать на путь джихада и воевать в самом СССР. Возглавил группу некий Вали Бек – средних лет узбек, один из сыновей которого погиб, сражаясь с советскими солдатами в отрядах моджахедов, а еще один – пропал без вести. До войны Бек был контрабандистом, жил на самом берегу Амударьи, неоднократно переправлялся на тот берег, потому что в СССР все стоило намного дешевле, чем в Афганистане. Вклад американцев заключался лишь в том, что они дали спутниковые карты пограничной зоны, да предоставили несколько тысяч экземпляров Корана на узбекском языке для того, чтобы раздавать на той стороне реки. Так же, резидент Уорден строго-настрого запретил совершать террористические акты на территории СССР, отлично понимая, к чему это может привести. Юсуф мнение американца вежливо выслушал – но не более того. У него были люди, у него было оружие – в Пакистане было полно оружия – и он не видел никаких препятствий к тому, чтобы е перенести джихад на территорию противника. Ведь столько правоверных по ту сторону реки угнетаются собаками – безбожниками – разве они не имеют права на исламское освобождение?

   – Насколько готова?

   – Основной состав сформирован и проверен в действии

   – В действии? – недобро прищурился генерал Ахтар, но бригадир Юсеф смотрел по-прежнему прямо и бесстрастно.

   – Именно, сэр в действии. Вот рапорт.

   Генерал Ахтар придвинул папку к себе, но не стал ее открывать.

   – Доложи.

   – Мы переправились на ту сторону, разведали места пограничных секретов и патрулей, сигнализацию и переправились. Просто провели рекогносцировку местности и вернулись назад.

   – И все? – подозрительно спросил Ахтар, впиваясь взглядом в своего подчиненного

   – Еще...

   – Говори – угрожающе сказал Ахтар

   – Мы встретили местных жителей. Случайно. Дали им Коран и оружие.

   – И отпустили?!

   – Да, сэр.

   – Идиот! – генерал грохнул кулаком по столу – как вы могли их отпустить?! Они уже давно пошли и сдали ваше оружие и Коран пограничникам! Теперь, если вы захотите там же переправиться – там вас ждет засада!

   – Бек не смог бы их убить – набычившись сказал Юсеф – просто не смог бы. Он поклялся убивать русских до тех пор, пока его не убьют – но он не сможет поднять руку на своего соплеменника. Просто не сможет, сэр, понимаете?

   Чтобы успокоиться – генерал встал, прошелся по кабинету. В Армии было проще – ты отдавал приказ, и твои офицеры должны были его исполнять. Здесь же приходится иметь дело с совершенно другим материалом...

   – За операцию отвечаешь лично – наконец вернулся за стол Ахтар – больше в том месте, где вы встретили местных, не переправляться.

   – Слушаюсь, сэр. Но поймите, мы не сможем действовать на том берегу в одиночку. Нам нужно будет искать сторонников среди местных, если мы хотим чего-то добиться.

   – Ты прав. Но поиски сторонников – это совершенно отдельный разговор. Нельзя доверяться первым встречным. Что вам нужно для продолжения операции?

   – Прежде всего – оружие, сэр. Желательно Стингеры.

   – Стингеров нет – отрезал генерал Ахтар. Вообще то первая партия уже поступила – но все Стингеры оказались в руках пакистанской армии, ее отборных частей. Решение такое предложил сам генерал Ахтар – прежде чем вооружать моджахедов, сначала нужно вооружиться самим на случай, если они все-таки доиграются...

   – Тогда хоть что-то. Минометы. Ракетные установки. Новые снайперские винтовки.

   – Минометы ты возьмешь и без моей санкции, у тебя есть фонды. Ракетные установки и снайперские винтовки – возьмешь из следующей партии, сколько надо – я дам распоряжение.

   – Спасибо, сэр.

   – Докладывай по группе Бека постоянно. Мне нужно знать что происходит.

   – Есть.

   – Теперь по Афганистану. Почему снижаются потери советских? Это данные наших американских друзей, проверенные.

   Юсеф достал из лежащего на стуле планшета карту, неспешно развернул. На карте была нанесена обстановка в приграничных районах.

   – Сэр, приграничные районы держать все сложнее и сложнее. Русские окончательно перешли от широкомасштабных операций к точечным налетам и засадам спецназа, это очень плохо. До цели доходит один караван из трех. Опытных караванщиков осталось меньше половины, мы вынуждены привлекать молодежь из лагерей беженцев, а это еще больше увеличивает потери. Шурави разгромили два укрепленных района на самой границе – здесь и здесь. И последнее. Азизулла-хан убит.

   – Убит? – Ахтар поднял бровь – как?

   – Он был на тропе с несколькими самыми доверенными людьми, никто не знал о том, где он будет. Они готовили засаду на колонну, когда произошел очень сильный взрыв. Все они тут же отправились к Аллаху, и мы даже не смогли ничего найти, чтобы похоронить, кусок горы от взрыва оторвался и похоронил их навсегда.

   – Это не такая плохая могила для воина, идущего по пути Аллаха – задумчиво сказал генерал, размышляя.

   – Сэр, такая смерть вселяет страх в души моджахедов, даже самых стойких. Никто не хочет так умереть, чтобы потом нечего было даже хоронить.

   – Мы ведем войну! А они – воины! Аллах свидетель, я не хотел бы, чтобы воины умирали такой смертью – но ничего не поделаешь. Что с акциями в Кабуле?

   – За последний месяц совершено два удачных нападения. Погибли четверо шурави, еще несколько были ранены. Сеть пополнилась примерно двадцатью братьями.

   – Этого мало. Мало! Что по перспективным планам?

   – Агент Патман, который уже шесть лет является членом НДПА и считается надежным партийцем, устроился работать в школу, где учатся дети шурави. Он проносит взрывчатку очень малыми партиями, потому что обыскивают. Если Аллах благословит нас – через пару месяцев шурави познают, что такое истинный страх***.

   – Это хорошо. Что еще?

   – Братья проводят разведку. Арк, Харам-Сарай****, штаб-квартира ХАД – все они уязвимы. Министерство обороны и штаб сороковой армии – гораздо менее уязвимы и хорошо охраняются. Очень нужны снайперские винтовки. Хорошие снайперские винтовки, братья хотят устроить добрую охоту на шурави-мушаверов.

   – Получишь. Я сказал – получишь. Со следующим грузом придет пятьдесят винтовок Штайр. Это хорошие, современные снайперские винтовки. Тридцать мы заберем себе, они нам еще пригодятся. Двадцать ты можешь раздать, но раздавай аккуратно и только хорошо проверенным людям. Это тебе не БУРы.

   – Я понял, сэр. Надежные люди есть, и это оружие пойдет в дело.

   – Хорошо. У меня вчера были британцы – что им ответить?

   – Извините, сэр... можете им ответить, чтобы шли в задницу со своими Блоупайпами! Это оружие ни черта не годится, из него не сбить даже вертолет!

   История с Блоупайпами была давней и предельно мерзкой. Душманам с самого начала войны остро были необходимы какие-то зенитные установки – мобильные, годные для переноски на плече или перевозки вьючными животными и способными хотя бы сбивать русские вертолеты. Только в Афганистане командование НАТО поняло, сколь опасны для наземных сил новые русские вертолеты – Ми 24 и самолеты-штурмовики Су-25. Они были неприхотливыми, выдерживали самые жестокие условия эксплуатации и они были очень живучими. Су-25 не брал даже ДШК. А ведь разведка доносила, что советские конструкторы разрабатывают новые, еще более мощные модели ударных вертолетов, уже по результатам применения в Афганистане. Если сложно сбить то, что есть – то что же делать, когда над полем боя появятся еще более опасные машины? Например, новый русский В-50, "оборотень" как его успели окрестить в штабах НАТО. Бронированный вооруженный транспортник Ми-18, который уже совершал первые полеты в Казани. Или Ми-40, вертолет, у которого не было хвостового винта, самой уязвимой части машины – а вместо этого конструкторы Миля скопировали систему NOTAR у McDonnell-Douglas.***** Тактику борьбы с новыми советскими ударными вертолетами следовало отработать сейчас, в афганских горах – потому что когда придет очередь встретиться с ними в Европе – будет уже поздно.

   Первым средством ПВО был старый добрый ДШК, в основном производства Китая. Для транспортников Ми-8 он был смертельно опасен, стоило его бояться и Ми-24 – а вот Су-25, Грача он не брал совсем. К тому же ДШК был увесист, перемещаться с ним с места на место было сложно. Да и качество...Китай.

   Кто-то из ушлых торговцев оружия предложил швейцарские двадцатимиллиметровые Эрликоны – наследников знаменитых Флак-систем. И все бы ничего – да весило это орудие шестьсот килограмм и могло использоваться только как стационарная система ПВО.

   Первоначально, Соединенные штаты Америки наотрез отказались поставлять свои Стингеры. Боялись. Медведь был совсем рядом и шутки с ними могли закончиться плохо. Шуток медведь мог и не понять. А оружие такого типа было крайне необходимо.

   Сначала закупили Стрелы. Русская конструкция, устаревшая – после того как сами разработали более совершенную "Иглу" устаревшую технологию передали полякам. Те ее ухудшили сообразно технологическим возможностям местной промышленности и начали производство, продавая готовую продукцию задешево, и кому попало. Так эти Стрелы попали в Египет, на вооружение местной армии, а когда Садат подписал свой кэмп-дэвидский пакт о предательстве – польские стрелы ему стали не нужны, американцы выразили готовность поставить более совершенные Стингеры. Так и оказались Стрелы в Афганистане – частью с истекшим сроком эксплуатации, частью несколько лет хранившиеся под открытым небом – короче толку от этих Стрел было мало.

   Потом британцы предложили продать искомый Блоупайп – гордость британского оборонного комплекса. Ракета эта, которую британцы на словах приравнивали к Стингеру на Фолклендах почему то никого не сбила, но это их не волновало, да и душманы остро нуждались хоть в чем-то.

   Продали...

   – Подробнее, Юсеф, подробнее. Вы же понимаете, бригадир, что я не могу ответить британским партнерам вашими словами.

   – Понимаю, сэр. Мы попытались их применить, произвели несколько пусков по пролетающим вертолетам шурави. Но там не автоматическое – а ручное наведение ракеты с помощью джойстика. Мы установили, что даже по зависшему вертолету попасть очень затруднительно, шурави без проблем уворачивались от ракет. Две группы охотников на вертолеты погибли в результате ответных ударов русских вертолетов.

   Генерал Ахтар покачал головой

   – Это плохо. Но другого у нас ничего нет, по крайней мере, пока. Нужно лучше учить зенитные расчеты, вам же дали инструкторов и учебные комплекты.

   – Так точно, сэр. Будем учить. Но если мне позволено будет высказать свое мнение – мы не сможем противостоять вертолетам шурави, пока у нас не будет американских Стингеров.

   Ахтар раздраженно пристукнул ладонью по столешнице, но тут же осадил себя. Его подчиненный прав. Он выполняет задание, крайне важное задание – и хочет сделать как лучше. Ни один нормальный старший офицер ничего не добьется, если будет кричать на добросовестных подчиненных, даже если в своей добросовестности они проявляют неуважение.

   – Ты прав, Юсеф. Я снова поставлю вопрос перед американцами – мы вместе его поставим при ближайшей нашей встрече. В конце концов, надо определяться – либо они воюют, либо нет. Что еще у тебя?

   – Сэр, очень плохо с оружием. Китайские автоматы отказывают после пятисот-семисот выстрелов. Та партия, что пришла с Египта – половина проржавевшая, судя по состоянию упаковки, ее держали под открытым небом несколько лет. Патроны, что пришли из Египта – дают осечки один на три. Молодые моджахеды отказываются идти в бой, если им не выдадут "шурави калаков" – русский автомат. А у русских все автоматы теперь – 5,45 и я не могу найти к ним патронов. Нужно что-то решать с производством таких патронов, иначе львиная доля трофейного оружия просто будет лежать мертвым грузом на складах******.

   – Хорошо. Я поставлю вопрос перед "Пакистан Орднанс". Теперь насчет текущей деятельности. По вооружению – что сможем, решим, что не сможем – не сможем. Необходимо максимально сконцентрировать наши усилия на основных направлениях. Главное – активное противодействие силам спецназа – я правильно произношу?

   – Да, сэр, спецназ. Русские дьяволы.

   При словах про спецназ Юсеф заметно погрустнел – про русских дьяволов он слышал достаточно, и играть с ними в игры не хотел. Но он понимал, что без этого не обойтись. Спецназ стал карающей десницей для моджахедов, иногда просто слухи о том, что в районе действует подразделение спецназа, было достаточно для того, чтобы наименее устойчивые отряды моджахедов оставляли позиции, не желая умирать.

   – Мы должны создать свой спецназ. Он должен состоять из наиболее фанатичных и, одновременно наиболее подготовленных воинов джихада. Этот отряд необходимо готовить по наивысшим армейским нормативам и вооружить отборным оружием. Он должен не только не уступать – но и превосходить по подготовке советский спецназ. Задача создать такой отряд поручается вам, бригадир Юсеф. Есть наработки?

   Бригадир Юсеф утвердительно кивнул

   – Есть, сэр. И очень неплохие. Недавно ко мне приходил человек, он говорил о том же самом. Он сам искреннее верит в Аллаха и в джихад и ему больно видеть моджахедов, которые бросают позиции, когда идут русские, и которые сражаются за землю, но как только освободят свои племенные земли – оседают на них и дальше не идут. Он хотел выделить истинно верующих моджахедов в отдельный отряд, хорошо их подготовить и использовать на тех участках боевых действий, где моджахедам труднее всего. Он говорил, что как только неустойчивые моджахеды увидят, как сражается на пути Аллаха его отряд – они устыдятся и никто из них не подумает покинуть свои позиции.

   Ахтар задумался. Он и сам видел все проблемы нынешнего сопротивления – крайнюю разрозненность моджахедов, крайне примитивные представления об исламе и о священной войне. Некоторые моджахеды переходили на сторону шурави без боя, только увидев, как русские врачи лечат детей их племени в кишлаках. Разве это воины джихада?! Да они должны были отрезать этим врачам головы! Это была большая проблема и ее уже решали. С взрослыми ничего не сделаешь, взрослый человек имеет свои устоявшиеся представления о мире, переубеждать бесполезно, все равно сделает по своему – а вот с детьми работали. В каждом лагере работало медресе – и преподаватели там были подготовлены в Саудовской Аравии. Единственное толкование Корана, которое они знали – ваххабитское толкование. Это течение ислама зародилось в конце девятнадцатого века в Аравии и благодаря ему, благодаря "книгам войны" Мухаммад ибн Абд аль-Ваххаб объединил разрозненные племена бедуинов и на глазах всего одного поколения построил единое государство там, где его никогда не было. Даст Аллах – тоже самое случится и с Афганистаном, ждать оставалось уже недолго. Первые ученики медресе должны были взять в руки автоматы в восемьдесят девятом – девяностом годах. А пока надо было работать с тем, что есть.

   – Этот человек сказал, что рано или поздно он придет с джихадом в Москву – тихо, но отчетливо сказал Юсеф

   – Похвально, похвально. Этот человек, он молод?

   – Да, сэр он молод – но он полон решимости воевать с шурави и готов идти в бой лично. Он из очень богатой семьи и готов взять на себя значительную часть расходов по созданию и укомплектованию нового отряда. Его отец пользуется уважением на полуострове и его сыну богатые люди не откажут, если он попросит у них денег на джихад.

   – Похвально – повторил Юсеф – ты можешь привести этого человека ко мне? Я хочу лично выслушать, что он скажет.

   – Он сочтет за честь встретиться с вами генерал.

   – Ты не сказал одного мне, Юсеф. Как зовут столь храброго и преданного делу джихада молодого человека, как его имя?

   – Сэр, его имя Осама Бен Ладен.

   Пакистан был страной, где никто и никому не доверял – особенно на самом верху. Каждый ждал удара в спину, каждый готовился к тому, чтобы его избежать. И каждый готовился ударить в спину сам.

   И разговор диктатора с генералом Ахтаром и разговор Ахтара с бригадиром Юсефом оказались записаны на пленку. При строительстве здания штаб-квартиры ИСИ были допущены грубейшие ошибки, одна из которых была такой – многие кабинеты имели окна на улицу, не были оборудованы специальными устройствами, заставляющими оконные стекла мелко вибрировать и не давая противнику воспользоваться системой дистанционного считывания аудиоинформации при помощи лазерного луча. Но в данном случае противник воспользовался другой технологией, которой пока в Пакистане не было, по крайней мере, официально. Аудиоинформация была снята с мембран трубок телефонных аппаратов, которые были и в кабинете и (считалось, что этот номер почти никто не знал) комнате отдыха директора ИСИ. Все эти телефоны во избежание прослушивания замыкались на специальный коммутатор, находящийся внутри здания, а кабинеты руководителя службы и трех его заместителей проверялись на наличие подслушивающих устройств дважды в день: утром и в обед. Но тут никаких подслушивающих устройств не было – данные снимались при помощи самой обычной телефонной трубки, самых обычных штатных кабелей и специальной аппаратуры, улавливающей микроскопические, микронные перепады в телефонной сети. Этот блок был вмонтирован в коммутатор ИСИ нелегально при установке – и все считали, что он нужен для работы системы. Коммутатор, кстати монтировала АТТ – "American telephone and telegraph company" и при периодическом обслуживании ее специалисты в упор не видели лишний блок.

   Полученную за день информацию вынес из здания майор, который и отвечал за связь, примерно через час он оставил кассету там, где и всегда – в едва заметном тайнике, в стене одного из зданий по дороге домой.

   Еще через полчаса, кассету забрали, через час она попала к адресату. Адресат, несмотря на то, что был поздний вечер – внимательно прослушал ее, потом прослушал вторично, занося на бумагу самые интересные места.

   Потом заместитель начальника генерального штаба Пакистана, начальник военной разведки (military intelligence), генерал-лейтенант Хамид Гуль сел писать текущий отчет своему куратору – резиденту ЦРУ в Пакистане Милтону Уордену. В отчете про пленки не было ни слова...

   Еще через два дня пакистанская межведомственная разведка ИСИ начала операцию «Циклон» – операцию по получению компонентов, технологий и изготовление пакистанской ядерной бомбы и средств доставки. Основными контрагентами в операции «Циклон» были ЮАР и Израиль, основными противниками – Индия и СССР.

   * бригадир – то есть бригадный генерал. Армия Пакистана пользуется британской системой военных званий

   ** Если кто-то читал произведение Т. Клэнси «Кремлевский кардинал» – то помнит про одного из героев книги, командира афганских душманов по кличке Лучник. Это не вымысел, он существовал в жизни. Правда, на укрепленный район с группой из двухсот человек он никогда не нападал, особого вреда не принес. Но на территории Советского союза бывал и не раз, раздавал оружие и обстреливал объекты, военные и гражданские. В нашем мире он потерял ногу на минном поле, поставленном советскими вертолетами для того, чтобы отсечь бандитов от границы, после чего прекратил бандитскую деятельность и стал сапожником

   *** прим автора – по странному стечению обстоятельств Патман – в переводе означает «человек чести». Вот и судите какие «люди чести» были у душманов, если они готовы были взорвать школу с детьми. Думаете, преувеличиваю? Ничуть – и кинотеатр взрывали, и посольский микрорайон обстреливали, причем старались угадать и положить ракеты по площадке, где играли дети.

   **** Арк – дворец народа, резиденция правительства Афганистана. Харам-Сарай (дворец греха) – такое странное название носило основное здание этого комплекса.

   ***** Все указанные модели вертолетов – не выдумка автора. В-50 превратился в знаменитый Ка-50, кстати готов он был уже в 82 году и не полетел в Афганистан только потому что не был отработан ПТРК Штурм – его основное оружие с дальностью 10 километров. Но ведь даже с НУРС это могла быть смертельно опасная машина. Ми-18 – это тот же Ми-8, только с бронированием, увеличенным десантным отсеком и несколькими штатными пулеметами. Ми-40 – тоже прорабатывался в реальности, правда из названных он был меньше всего готов к серии.

   ****** Автор не выдумывает, все это потом Юсеф изложит в своих воспоминаниях. Душманы были вооружены так плохо, что оставалось только удивляться, как им удавалось вообще убивать наших. Шурави Калаков считался огромной ценностью, его можно было сменять на десять-двенадцать взрослых баранов на любом базаре. Правда, афганцы, да и советские тыловики часто продавали налево оружие и тот же Масуд и его люди были вооружены – на зависть ОКСВ. Кстати – производство оружия 5,45 и патронов в Пакистане все же наладили.

   Высший уровень

   Подмосковье, пятнадцатый километр от МКАД по Ярославскому шоссе.

   Санаторный комплекс Управления делами ЦК КПСС «Пушкино»

   Начало октября 1986 года

                                                                                                                                                                                              Пригорок Пушкино горбил Акуловой горою,

                                                                                                                                                                                              а низ горы – деревней был, кривился крыш корою

Какой там горою, какой еще корою – о чем вы товарищи? Девять этажей не хотите? Вот так вот. А вы говорите – поселок...

   Всем бы такие поселки!

   Санаторный комплекс управления делами Пушкино был одним из бесчисленного множества подобного рода объектов, находившихся на балансе Управления делами ЦК КПСС. Несколько мрачного вида бетонных зданий, с архитектурой, которая кому то казалась современной – а на деле только подчеркивала уродливость этой стройки. Зато внутри... не было такой аппаратуры – неважно, советской ли, западногерманской ли, швейцарской ли, которой не были бы напичканы корпуса этой чудо-лечебницы для партийного люда и приближенных. Несмотря на то, что санаторий был оснащен самым современным оборудованием и находился недалеко от Москвы – никто из высшего эшелона партии не торопился поправлять в нем свое подорванное бессонными бдениями здоровье. Возможно, так было потому что комплекс это был рядом с Москвой – если уж выезжать, так выезжать на настоящий курорт, чтобы не дергали. Так и использовался этот комплекс в основном для лечения среднего исполнительского звена Управделами....

   Потом что-то произошло. Что-то такое, отчего сюда зачастили небожители, обитатели самого партийного олимпа. Завсегдатаями стали двое – Яковлев и Шеварднадзе, оба члены Политбюро ЦК. Секретарь по идеологии Яковлев, позорно делящий эту должность (такое было, иногда один и тот же вопрос курировали сразу двое членов Политбюро и ничего хорошего из этого не выходило) с упертым старым маразматиком Лигачевым, и министр иностранных дел, Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе, ставший членом Политбюро ЦК только в прошлом году. Никто из Политбюро не обратил внимание на столь схожие взгляды на выбор санатория для оздоровления у двух новых членов Политбюро. А стоило бы...

   Уже отшумело веселое, теплое в этом году бабье лето, зашумели осенние, нудные доджи, по утрам было ощутимо холодно, а сегодня природа преподнесла сюрприз, покрыв лужи ломким, едва заметным ледком. Уныло было.