Текст книги "Семь понедельников подряд"

Автор книги: Алекс Железо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

И надо ведь было так ухитриться нежные чувства разыграть! Впрочем, если хорошенько подумать, то ничего он и не разыгрывал. Нужды не было. Я сама все придумала. Да ведь он сам сказал, объясняя, почему не сразу признался, что вытащил меня из болота: «А то еще полезла бы в голову всякая глупость». Вот она и полезла.

А Лена... Пожалуй, именно это было больнее всего. Знала она, зачем приехал братец Гена? Да наверняка знала. Вон как они переглядывались да перемигивались, пока я о кладе рассказывала. Может, именно поэтому она так демонстрировала свою симпатию ко мне и желание подружиться? Одного я не могла понять, зачем они мне выложили всю правду о своем благородном происхождении. Дали понять, что мавр сделал свое дело, мавр может уходить?

По старому испытанному способу, я помотала головой, чтобы отогнать неприятные мысли. Не получилось.

Под тем самым деревом, где совсем недавно дремал в тени Славик, стоял видавший виды мотоцикл. Диковатого вида бородатый и патлатый парень в темных очках, повесив на руку шлем, как корзину, озабоченно разглядывал заднее колесо. Неподалеку от платформы на поваленном дереве рядком сидели Женя и Лешка и мирно беседовали. Ну, не совсем, конечно, мирно. Женя что-то втолковывал, размахивая руками, а Лешка, набычившись, смотрел себе под ноги. Но все равно, просто идиллия. Если я все-таки напишу обо всей этой ерунде книгу и вставлю туда этот эпизод, читатели меня просто заплюют.

Бородач покосился в мою сторону. Надо понимать, это и есть дьякон отец Георгий. Наверно, в стихаре и с кадилом он выглядит просто феерично.

Собрав себя веничком на совочек, я поплелась к дереву. Мужчины синхронно посмотрели на меня и так же синхронно встали. Я молчала, совершенно не представляя, что надо говорить.

– Поезд через два часа, – голосом Буратино изрек Лешка. – Ты едешь?

Я кивнула.

– Тогда я пошел за билетами. Давай паспорт. А вы тут... разберитесь, пожалуйста. Чтобы ничего не осталось невыясненного.

Я так и плюхнулась на бревно. Женя сел рядом, но чуть поодаль. Помолчал.

– Я знаю, о чем ты думаешь.

– Ну и на здоровье, – фыркнула я.

– Ну и неправильно думаешь.

– Да? Ну и пусть неправильно. Непонятно только, зачем надо было сюда ехать, дьякона напрягать. Ты получил, что хотел? Получил.

– Ну, не совсем.

Сообразив, о чем он, я залилась краской и окончательно рассвирепела.

– Может, хватит идиотничать? Что тебе еще от меня надо? Ты искал кулоны? Ты следил за мной? Черт, какая же я дура!

– Что отдала шкатулку? – усмехнулся Женя. – Но ты же не знала. Вполне благородный порыв.

– Да иди ты на фиг! Если б знала, я бы лучше ее в лес унесла и в болоте утопила.

– Послушай, – Женя хотел было взять меня за руку, но не рискнул. – Я понимаю, все это напоминает плохой детектив, где какой-нибудь мент или прочий детектив использует некую даму в темную голову, изображая нежные чувства, а потом она узнает и устраивает скандал, а он говорит: «Ну да, сначала я за тобой следил по долгу службы, а потом воспылал страстью». Но ты такие глупости не пишешь, вроде?

– Нет, не пишу, – буркнула я. – И слушать тоже не хочу.

– А я и не собираюсь говорить. Ты же все равно не поверишь.

– И не подумаю даже.

– Ну, дело твое. Между прочим, если бы Ленку не понесло на откровенности, я бы ничего тебе говорить не стал. Потому что знал, что именно так и будет.

– Ты хочешь сказать, что она о твоей авантюре ничего не знала? – не поверила я.

– Нет, конечно. Клад мы с ней действительно когда-то искали. Мне было девятнадцать, а ей семь. У нас ведь двенадцать лет разницы.

– Меня ваша разница в возрасте не интересует, – продолжала шипеть я. – Хоть двадцать, мне-то что.

– Да ничего. Просто она орала на меня так, что Саша в церковь убежал – молиться, чтобы мы образумились.

– Почему орала-то? Ты ей что, рассказал?

– Кое-что рассказал, остальное сама додумала. Она у нас девочка неглупая. Ты, Оля, ей очень понравилась, и она сказала, что если я с тобой не разберусь, могу ей больше на глаза не показываться.

– Вот как? – усмехнулась я. – Понятно. Сам ты, конечно, сюда не поехал бы.

– Не знаю, – отрезал Женя. – Короче, слушай. Я расскажу, а там уже дело твое. Когда я узнал о кресте и кулонах... Неважно, как именно узнал, это роли не играет. Короче, когда я узнал и начал их искать, то очень быстро понял, что не одинок. Что у меня есть конкурент. Или даже конкуренты. Когда я позвонил Максиму Шахову и спросил, не продает ли он крест или часть креста из коллекции графа Протасова, он с пол-оборота завелся и начал вопить, что уже русским языком объяснил: нет у него никакого креста, никакой брошки и никаких кулонов. Стало быть, кто-то у него уже об этом спрашивал. В это время ограбили квартиру Коваленко, у которых тоже могла быть часть креста.

– А ты что, был в Москве?

– Да.

– Значит, никакой ты не авиадиспетчер, – усмехнулась я.

– Ну... Скажем, когда-то я им был. Надо же было тебе что-то сказать. Вообще-то я частный детектив.

– Скажите, пожалуйста!

– Пожалуйста. Правда, на этот раз пришлось поработать на себя. Просто возможностей было больше, чем если б я по-прежнему был авиадиспетчером. Так вот, очень скоро я вышел на Протасова и его людей.

– Допустим, я тебе поверю. И кто же он такой?

– Протасов, – пожал плечами Женя. – Настоящий. Какой-то теневой деловичок. По совместительству антиквар. Видишь ли, Петр сразу после революции уехал за границу, а жена с ребенком остались. Жена умерла от тифа, ребенок жил с какими-то тетками. Так что этот Протасов – графу правнук. Мой дальний родственник.

– Вам надо было объединить усилия.

– Я с ним встретился и предложил. Он отказался. В довольно грубой форме. Потом пару раз меня элементарно пытались убрать, но ничего не вышло. Тогда я решил его опередить.

– Во пауки в банке, – фыркнула я. – Кто кого первый сожрет.

– Во всяком случае, я его убить не пытался. Не мое амплуа. Слушай дальше. Приходилось все время мотаться из Питера в Москву и обратно. Красный кулон я проморгал, но желтый успел увести у него из-под носа. Тихо и мирно, за сто долларов.

– Каков герой, обдурил сумасшедшую старуху.

– Если бы Протасов успел первый, вряд ли бы она так легко отделалась. К счастью, они как-то узнали, что я там был, и больше не полезли. Я знал, что на кулонах как-то обозначено расстояние до клада. Но на желтом ничего не было. Даже если красный попал к Протасову, надо было непременно заполучить синий и зеленый. Долго рассказывать, как я выяснял, у кого же могут быть остальные кулоны. Остались Светка, ты и кто-то из потомков Дмитрия Каледина. Честно говоря, я не думал, что она вдруг отправится к тебе, но это здорово облегчило мою задачу. Теперь я мог наблюдать за вами обеими сразу.

– Зато не уследил за Павлом. Синий кулон был у него.

– Я так и понял. Кстати, на, держи, – Женя достал из кармана кулон и протянул мне. – Оставь себе на память. И извини, что соврал. Я действительно снял его у тебя с шеи. Впрочем, с него одного все равно не было никакого толку.

– Спасибо, не надо, – отказалась я, словно он предлагал мне на память мохнатую гусеницу. – Не хочу.

– Как хочешь. Кстати, в Питере это я тебе звонил. Хотел предупредить.

Я расхохоталась до икоты. Латы с прекрасного принца на боевом коне осыпались крупными кусками. Принц оказался полным придурком, а боевой конь – обыкновенной свиньей. Нет, даже не свиньей – я вспомнила о благородном хряке Борьке и подумала, что не стоит его обижать. Просто клячей.

Женя оскорбленно пожал плечами. По его мнению, смеяться было не над чем. Впрочем, по моему – тоже. Разве что над собой. И над ситуацией. Смех, понимаете ли, сквозь слезы.

– А шашку дымовую в ментуру тоже ты бросил? Впрочем, кто же еще. Спасибо, Женя, – я встала, подобрала сумки, свою и Лешкину. – Теперь мне все понятно. А даже если и не все, то это мне больше не интересно. Всего хорошего.

– Подожди! – Он протянул мне какую-то корзинку, накрытую полотенцем. – Возьми, Лена тебе передала.

– Что это?

– Пирожки. С мясом и с повидлом. Просфорница для Ленки испекла, а та попросила тебе отдать. В дорогу.

Корзинка вполне поместилась в мою полупустую сумку. Не оборачиваясь, я поплелась к платформе, но вдруг на полпути остановилась.

– Я очень надеюсь, что ты не заберешь клад у Лены и батюшки, – тихо сказала я, по-прежнему стоя к нему спиной.

Женя молчал. Я обернулась и увидела, что он уже далеко – стоит у мотоцикла и разговаривает с дьяконом.

Значит, не слышал.

Ко мне уже шел Лешка – хмурый и словно постаревший. Я вдруг вспоминал слова Таисии: «Время пройдет – еще и радоваться будешь, что ничего не было. Вот, скажешь, Бог уберег». И правда. Все. Я словно зачеркнула вчерашний вечер. Самыми жирными штрихами. Не было его. Просто не было.

– Послушай, – сказал Лешка, не глядя на меня. – Честно говоря, я просто не знаю, кому верить. Почему-то такое чувство, что врут все.

Я молчала. Что тут было говорить.

– Леш, кому верить, кому не верить – тебе решать, – помолчав, все-таки выжала из себя я. – Но то, что я не по своей воле во все это вляпалась, – это факт. Смотри, это кольцо, – я показала ему руку, – единственное, что я взяла из клада. Если бы ты не ушел, то и сам все увидел бы, – я не стала говорить, что нашла сундучок уже после того, как он ушел. – Можешь вернуться обратно, время до поезда еще есть, и спросить священника. Он подтвердит. Или ты думаешь, тут целый преступный сговор?

– Ты совсем из меня идиота хочешь сделать? – поправив очки, поинтересовался Лешка. – При чем тут твой клад?

– Он не мой, – обиделась я.

– Какая разница. Ладно, Оля. Этот тип тут тебе такие дифирамбы пел, какая ты белая, пушистая и ни в чем не виноватая. Ты говоришь, верь, кому хочешь. Хочется-то тебе верить, просто... – он взял обе сумки. – Пойдем там посидим, внутри. Там хоть скамейки есть. Просто если я поверю этой гадине, Свете твоей, выходит, что она своего добилась.

Мне захотелось возмутиться: вот как, значит, ты не мне хочешь верить, а наоборот, не хочешь верить ей, но я вовремя прикусила язык. Не в моей ситуации качать права. Лучше промолчать.

Пусть все идет своим чередом. А там, глядишь, и ишак сдохнет.

                                             22.

С тех пор прошло больше полугода. Не сразу, но все же наши отношения с Лешкой вошли в нормальную колею. Он получил повышение, уволил старую секретаршу Верочку и подыскал новую, с ногами от ушей и дурацким именем Ариадна. Я постаралась сделать вид, что этого обстоятельства не заметила.

Ни о Светке, ни о Протасове, ни, тем более, о Жене я ничего больше не слышала. Разве что Таисия написала мне, что Светка уехала на следующий день, прихватив на память ее жемчужные бусы и стукнув на прощание Борьку метлой. Бедный хряк хромал две недели. Получила я письмо и от матушки Елены. Она благополучно родила мальчика, которого назвали в честь отца Александром. Сан Саныч, значит. Половину клада у них Женя все-таки забрал, но оставшегося вполне хватит, чтобы закончить реставрацию церкви. А вот на домик – вряд ли.

Павла родственники похоронили в складчину, большую часть внесла считающая себя виноватой Марья Петровна. В милицию тогда все-таки пришлось идти ей, потому что соседей Павла дома не оказалось. Дело завели, но, как и следовало ожидать, оно наглухо зависло. Подумав, подумав, я написала в прокуратуру кляузу на Сергея Николаевича Протасова, причастного и к убийству Павла, и к убийству Максима, и к ограблению Коваленко. Подписалась я именем умершей за несколько дней до того сумасшедшей бабки Варвары. Захотят – пусть ищут, нет – ну, моя совесть чиста. Или почти чиста. Конечно, гражданский долг обязывал явиться лично и выложить все на чистоту, но... Я совсем не была уверена, что все не вывернется так, что я еще окажусь и виновата.

Выйдя на работу, я задумалась об очередной книжке.

Брать ли сюжет в работу?

После долгих мучений, колебаний и сомнений, я все-таки начала, но скоро отложила в сторону, потому что подвернулись сразу два других. Сначала у жены Лешкиного друга Никиты умерла старая и страшно богатая бабка. Многочисленные наследники бросились жадно делить наследство, и из этого вышла совершенно дикая история, в которой Никита оказался, разумеется, крайним. Он даже обращался ко мне за помощью – в обмен на разрешение использовать эту историю по моему усмотрению.

Затем мне позвонила Лиза Журавлева и, едва успев поздороваться, заявила, что я свинья, потому что не пришла на ее похороны.

– А откуда ты звонишь? – осторожно спросила я.

– Из больницы, – ответила она, и едва я подумала: «психиатрической», уточнила: – Тюремной.

Ее история оказалась не менее дикой, и такой сюжет я тоже не могла упустить. Так что в течение четырех месяцев я писала две книги параллельно. Как только случалось затруднение с одной, переключалась на другую – и наоборот.

Закончив, я заскучала. Погода стояла мерзейшая, по городу гуляла эпидемия гриппа, который я благополучно подцепила и две недели провалялась дома. Напуганный Лешка даже взял несколько отгулов и сидел со мной, варил бульоны и вообще – ухаживал. Оказалось, что это очень приятно. За столько лет, в течение которых мне удавалось болеть не более одного дня и то в ходячем состоянии, я об этом совершенно забыла.

Как только мне стало получше, я выползла из постели, натянула шерстяные носки и уселась за компьютер. Поиграла в игру, где забавно блеющие овечки перепрыгивают через барьеры и автомобили, побродила по интернету, полюбовалось на свое раскидистое фамильное древо, загнанное мною на генеалогический сайт, и сделала в нем необходимые дополнения. Потом открыла Word, и в девственно чистом окне появилось: «Как обычно под утро, снилось мне что-то очень приятное».

Конечно, сюжет я, по своему обыкновению, перепахала вдоль и поперек, изменив все, что только можно. Долго думала, стоит ли описывать сцену на берегу, но все же рискнула. Все равно Лешка мои книги не читает. Только первую осилил и сделал потрясающий комплимент: «Мне все очень понравилось. Особенно гонорар». Особенно то, что я купила ему на этот гонорар прибамбасы для машины. И потом, имею я право на художественный вымысел или нет? Я же не автобиографию пишу.

И все же оставались кое-какие вопросы. Заявив Жене, что мне все понятно, я, конечно, слукавила. Ближе к истине было второе: а то, что непонятно, – на это наплевать. Но одно дело мне, а другое – дотошному читателю. Я принялась выдумывать нечто залихватское и в то же время правдоподобное, но на деле все оказалось гораздо проще.

Я написала уже примерно две трети, как вдруг приключился мой день рождения. Как и у большинства женщин, любовь к этому празднику у меня обратно пропорциональна возрасту. Я бы предпочла ужин в ресторане вдвоем с Лешкой, но как-то сами собой пригласились родственники и пара-тройка старых друзей, включая вышедшую из тюрьмы основательно беременную Лизавету вместе со свежеиспеченным супругом.

С самого раннего утра я возилась на кухне, сооружая великолепие, которое позднее будет уничтожено в течение каких-то пары часов. Все шипело, булькало, пеклось и жарилось, чад и мука стояли столбом. Звонок в дверь я не услышала.

Сильно недовольный Лешка приоткрыл дверь и процедил сквозь зубы:

– Там тебя.

Кое-как обтерев руки о передник, я вышла в прихожую. У порога топтался красноносый парнишка в черной куртке и какой-то форменной шапочке. В руках он держал внушительный сверток.

– Погодина О.И. – это вы? – спросил он и протянул мне блокнот с ручкой на пружинке. – Распишитесь. Экспресс-доставка.

В свертке оказался огромный букет темно-красных, почти черных роз и маленькая коробочка, обтянутая синим бархатом. А в ней – крест, точная копия того, только очень маленькая. Он весь был чуть больше одного кулона. И не разбирался на части. И камни явно поддельные.

– Очень мило! – процедил сквозь зубы Лешка.

– Я не просила, – чуть не плача с досады, оправдывалась я.

– Но адрес-то дала!

– Нет. Ни адреса, ни телефона. Разве что у сестры узнал.

Короче, с Лешкой мы поругались. Хотя и делали весь вечер вид, что все у нас просто прекрасно. А как же иначе. Прекрасный стол, поглотивший остатки гонорара за последнюю книгу, любящие родственники и друзья, ребенок, играющий на синтезаторе песни собственного сочинения. Все отлично.

Насладившись ощущением полноты жизни, которое всегда приходит, как только из дома уйдет последний гость, я принялась за уборку. Уставший держать улыбку Лешка отправился спать. Собирая в кучу оберточную бумагу от букетов и подарков, я вдруг заметила приколотую карточку. «С днем рождения! Позвони мне!!! Е.», – было написано на ней. И номер телефона.

Вот ведь идиот! А если бы Лешка это увидел?

Я хотела скомкать карточку и отправить вместе с бумагой в мусоропровод, но призадумалась.

А что? Это идея. Во-первых, верну этот нелепый подарок, а во-вторых, узнаю все, что мне нужно.

Женя моему звонку явно обрадовался. А когда я сказала, что неплохо было бы встретиться, и вовсе воспарил – судя по голосу. И предложил приехать к нему домой. Эту идею я отвергла, выставив встречное предложение: «Макдональдс» у станции метро «Озерки». Вот уж где Лешка точно не бывает – так это там, поэтому риск засыпаться – минимальный.

Похоже, Женя был разочарован, но все же вынужден был согласиться. Или полагал, что повыкаблучиваться для начала – это приятное разнообразие в программе вечера?

Видимо, да. Потому что первые минут пятнадцать он уговаривал меня все же передумать и отправиться к нему. Я слушала его доводы, жевала безвкусный гамбургер и кивала головой. А потом вытащила из сумки коробочку с крестом и положила перед ним на стол. Женя взял ее, покрутил в руках, открыл, снова закрыл.

– Так ты только для этого позвонила? – словно еще надеясь на что-то, спросил он наконец.

– Нет. Я хотела кое-что узнать.

– Все-таки здесь не место для разговора. Может быть?..

– Нет, – отрезала я. – Здесь. И сейчас.

– Хорошо, – сдался Женя. – Что ты хочешь?

– Всего один момент. Как ты узнал, что части креста оказались у членов нашей семьи?

Женя побарабанил пальцами по столу, посмотрел по сторонам, потер шрам на виске.

– Хорошо, слушай. Видишь ли, не одна ты интересуешься генеалогией. У меня составлено довольно подробное древо со стороны Чертковых, но я очень мало знал о Протасовых. Можно сказать, почти ничего. И вот как-то раз я остался дежурить ночью в офисе. Я ведь не совсем уж частный детектив, в смысле, не кустарь-одиночка с мотором, у нас небольшая контора. Так уж вышло, что полетела сигнализация, охранника у нас не было, и я остался на ночь. Там выделенная линия, неограниченный доступ в интернет, ну я и воспользовался. Задал в поиск «Протасов+Варакса», вывалилось миллион страниц, и я начал их проглядывать. В общем, сто процентов ерунды. И только два сайта – очень интересных. Один генеалогический, куда все желающие могут свалить свои родословные. Протасовых там не оказалось, зато обнаружился некий Андрей Каледин, в примечании к которому говорилось, что он был управляющим имением графа Протасова в селе Варакса. А на втором была хренова туча всякой чепухи – и еще статья некого NN о судьбе коллекции графа Протасова. Между прочим, с рисунком – тем самым крестом. Статья эта была о том, что знаменитая и богатейшая коллекция графа после революции таинственным образом пропала, хотя точно известно, что конфискована она не была. Ну, об этом я и так знал, потому что все село знало. И все село искало клад, я тебе об этом уже говорил. Даже сестра Тихомирова откуда-то знала, она деду нашему и рассказала. От него и мы с Ленкой узнали. Но там было еще кое-что. Что есть такая версия: граф сокровища спрятал, а место каким-то образом зашифровал на криновидном кресте, подаренном ему генералом-губернатором, когда Протасов уходил в отставку. Крест этот он, по слухам, отдал своему управляющему  Каледину, чтобы тот передал его, по возможности, сыну Протасова или его жене. Графа убили, Каледин умер. Младшего Протасова расстреляли, жена его еще раньше умерла. Статья заканчивалась тем, что крест или его разборные части по-прежнему находятся у потомков Каледина. Надо думать, что и внук Петра узнал о вас из тех же источников.

– Интересное кино, – совершенно очумело протянула я. – Ну, откуда в интернете взялось наше родословное древо – не вопрос, я сама его туда заслала. Мало ли вдруг еще какой родственник откликнется. Но откуда кто-то узнал о том, что наша прапрабабка крест своим детям раздала?

– Ты очень хочешь это знать? – Женя ехидно улыбнулся, явно наслаждаясь моей растерянностью. – Ладно, скажу. Мне Светочка рассказала.

– Светка?! – вытаращила глаза я.

– Светка. Она тут ко мне приезжала недавно. Ты ведь когда уехала из Вараксы, она очень сильно на меня вешалась. А человек, как известно, слаб. Как Сашка рассказывал, древняя семинарская байка – водка крепкая, а мясо протухло. Так что мы вместе с ней и уехали. Про клад я ей, конечно, не сказал ничего. Погостил у нее в Москве недельку. А тут и она ко мне наведалась. Очень замуж хочет, но не дождется. Я не самоубийца. Она ведь просто чокнутая.

Это был уже удар под дых. В своих книжках я хронически использую сравнение такого ощущения с проглоченным мешком сена. Вот теперь и я сидела и чувствовала его в себе – огромный, колючий, распирающий. Может быть, он, конечно, и врал – в отместку, что я не согласилась поехать к нему домой. А может, и нет.

– Ну и зря, – усилием я взяла себя в руки и постаралась казаться безразличной. – Вы были бы отличной парой.

Не знаю, понял ли он, что я имела в виду, но глазами сверкнул, прямо скажем, бешенно.

– Ладно, дальше слушай. Про свою кузину. Или кем там она тебе приходится. Мне тоже было интересно, что это за NN такой всеведущий. У Светки спросил, она, вроде как смутилась. Ну, я поднажал. И выяснил.

– Пытал ее, что ли? – фыркнула я.

– Примерно. Рассказать, каким образом?

– Не стоит, – сцепив зубы, отказалась я.

– Так вот, Оленька. NN – это... Поняла, нет? Нет?! Ну ты, мать, даешь! Или не даешь? Ну, неважно. Это Света и есть.

Я тупо смотрела на него, хлопая глазами, как сова. Вот это да!

– Но она мне рассказывала... Впрочем, чему я удивляюсь. Она всю дорогу мне врала.

– Разумеется. Понимаешь, Оля, есть такие люди, которым все и всегда врут. Потому что их обманывать – одно удовольствие. Все, что она тебе рассказала, – стопроцентное вранье. И даже письмо, которое она якобы нашла в тайнике, – тоже. Она его сама написала.

Ну-ну, дорогой, вали до кучи. Может, меня все и обманывают, но я не слишком от этого страдаю. Зато я умею то, чего явно не умеешь ты – посмеяться над собой. Да и над другими тоже. Как говорит мой папа, посмотрим, чей козырь старше.

– В общем, Светка задумала отравить жизнь своему двоюродному брату. Уж не знаю, что она там тебе плела, но на самом деле она прекрасно знала всю историю с крестом. Именно она была у бабки любимой внучкой. Она завела сайт в интернете, для вида набила его всякой ерундой и написала статейку. С припиской: мол, кому есть чего сказать, пишите. Я написал, но ответа не получил. Как оказалось, Протасов откликнулся раньше, ей достаточно было и одного претендента на наследство. Ему она сказала, что один из кулонов стопроцентно у ее двоюродного брата. Короче, пилите, Шура, они золотые. На самом-то деле кулон был у нее. Обеспечив страшную месть, она сама решила Протасова опередить. В это время я тоже начал искать кулоны, используя данные твоего древа – они мне очень помогли. Светка знала, что красный кулон Протасов добыл у Коваленко. А вот с желтым я опередил их обоих. Оставался синий. В Москве ловить уже было нечего. Ну, а дальше ты знаешь.

– Спасибо за информацию, – вежливо поблагодарила я, вытягивая из стакана остатки молочного коктейля и поднимаясь. – Всего хорошего. Светочке привет. Хотя нет, обойдется.

Я пошла к выходу, но Женя вдруг меня окликнул. Я обернулась. Он сидел, развалясь, и смотрел на меня с насмешливой улыбочкой – словно получая огромное удовольствие от того, что обманул несчастную дурочку.

– Оль, а зачем тебе это было знать? – спросил он. – Не поленилась ведь позвонить, сюда приехать. Неужели так любопытство гложет?

– Да нет, – пожала плечами я. – Не особенно. Я же сказала еще летом, что мне наплевать.

– Тогда зачем?

– Видишь ли, – не менее насмешливо улыбнулась я, – я тут книгу заканчиваю. Обо всей этой ерунде. Надо же было расставить все точки над Ё. Кстати, ты единственный значишься там под своим именем.

Его улыбка как-то вдруг сразу слиняла.

Придя домой, я наскоро приготовила ужин и села к компьютеру. Можно было продолжать.

Эмоции?

Да нет, все уже прошло. От мешка осталась пара соломинок. Но это мы сейчас поправим.

Интересно, о чем думала наша прапрабабушка, когда с риском для жизни везла из Тамбовской губернии драгоценный крест, чтобы раздать его части своим детям? Может быть, надеялась, что они, не слишком-то дружные, как-нибудь соберутся вместе. Крест соберут. Сообразят, что значат выцарапанные на нем цифры. Клад найдут. Может быть. Только зря надеялась.

А Светка-то! Ну и актриса, с ума сойти можно. Стояла на вокзале рядом с Протасовым и даже глазом не моргнула, никак не показала, что они знакомы. И потом, в Вараксе. А он ей что, подыгрывал, выходит? Впрочем, ведь они могли лично и не знакомиться. Зачем себя утруждать, если интернет есть.

Я подключилась к интернету, зашла на генеалогический сайт и отправила владельцу сообщение с просьбой убрать мое древо.

На всякий случай. Мало ли что.

________________________________________________________________