Текст книги "Ружемант 5 (СИ)"

Автор книги: Алекс Рок

Соавторы: Евгений Лисицин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Глава 26

Мицугу с Айкой выли белугой от радости. Белка была прочнее камня: будто не они только что стояли у самого края механического Ада.

Бой закончился не сразу: силы Вербицкого пытались расправиться с нами. И безуспешно разбивались о могущество Зверя Войны. Героической машиной Васятка вклинивала его в самую гущу сражения. И механоиды дрогнули. Растеряв половину состава, спешно отступали прочь.

Передо мной вышел Фиранчук собственной персоной, окинул девчонок взглядом.

– Мои парни где? – По глазам видел, он ждал печальных новостей. Мне же было чем его успокоить.

– Живы, целы, орлы. Наткнулись на предыдущую группу, что пыталась сюда прорваться: велел им остаться и прикрывать раненых.

Майор кивнул, будто говоря, что сам бы принял такое решение.

– Уважаю, лейтенант. Пока другое офицерье в штабах жопы наращивает, ты впереди и на лихом коне.

– Что дальше делать? Ната, связь с Бейкой наладить удалось?

Та лишь покачала головой в ответ.

– Глушилки, – выдохнул Фиранчук, – их тут знаешь сколько понатыкано?

– Откуда?

Майор хмыкнул.

– Ну, после того как у нас Вратоград отбили и пару других городов, думаешь, не научились на своих ошибках? Инфо-феи сразу смекнули, что беспилотники в едином коллективном разуме действуют, информацией обмениваются. Сами же против них и ставили, чтобы в случае чего наступление замедлить, а то и вовсе сделать невозможным.

– Тогда почему они глушат наш сигнал до Верхней части города, а наши переговоры внутри общей сети нет?

– Все просто, лейтенант. У каждого соединения есть частота. Мы же не дураки: глушилки работают на определенную частоту. Да и как ты представляешь себе сигнал?

– Никак не представляю. Но если вкратце – нам надо уничтожить глушилки, чтоб дозвониться до Императорского дворца?

– Чудак-человек! – Он расхохотался. – К чертям глушилки! Мы идем Его Превосходительству на подмогу прямым штурмом отсюда и до победного! Скажешь что-нибудь бойцам?

– Я? – удивился. Обычно армию вдохновлял их командир лично.

– Ну а кто у нас тут еще Герой России? Я им как отец, а ты как икона. Там же мальчишки и девчонки – они на тебя хотят быть похожи.

Выдохнул: в последние дни на мою долю выпало разговоров на пару столетий вперед. Но делать нечего, придется.

Окинул бедолаг взглядом. Подумал – что им скажу? Слова не ложились на язык. Видел перед собой всех и сразу. Люди, эльфы, орки, инфо-феи. Гоблины с кендерами, грузно топтавшиеся на месте гномы. Бледные носферату сверкали взглядом красных глаз.

Слова нашлись сами.

– Мы Россия, парни! Во всем своем многообразии! Там, в Верхнем городе, одна заносчивая тварь хочет видеть в каждом из вас раба, подстилку, энергетическую батарейку. Он обратил наших женщин, детей и стариков в свои послушные марионетки, погряз в желании продать их всех другому народу за бесценок. Разве мы согласимся? Разве для того стояли на пограничье заградительными отрядами, для того в тяжелейших боях прорывались к свободе, к мирной жизни, к будущему? Давайте покажем ему, что не отдадим! В едином порыве, плечом друг к другу, и плевать на прошлые разногласия!

Выдохнул, в легких закончился воздух. Не хватало разве что пафосного «ура»…

Последнее прокричали сами поддержавшие меня бойцы.

– Говорун из тебя так себя, – цикнул Фиранчук, – но для сельской местности сойдет. Майор тут же напряг голосовые связки, прочистил горло.

– Бойцы! Готовимся, идем сразу же и по приказу!

* * *

Такого я не видел даже на руинах Вратограда. Небо ревело от грома двигателей: гул транспортных вертолетов заглушал собой все.

Мятеж Вербицкого потерпел поражение, беспилотники отчаянно отступали, а подкрепления нам прибывали со всех сторон. На душе было тепло: наши пришли! Не помню, когда еще так радовался в своей жизни.

Машиной выбрал Зверя Войны – Васятка пустила нас внутрь.

– Сейчас поддадим газку, ага? За портки держитесь, салажье! – Васятка будто не столицу защищать приехала, а лабать на гитаре. Но ее приподнятое настроение и сила духа были кстати нам всем.

Тройняшки были тут же, самое время спросить.

– Вы-то тут какими судьбами?

Говорить, как всегда, вызвалась Старшенькая.

– А ты нас где, на погосте мечтал увидеть? Ща как дам в нос! Драки хочешь?

Я не хотел, но просто любопытствовал. Взрывной характер быстро отступил, девчонка успокоилась.

– Как только все началось, в Нижнем городе паника поднялась. Никто ж не знал, что делать и куда бежать. Беспилотники по улицам, что крысы, из угла в угол шныряли, но по нам не стреляли.

Точнее, по тем, кто без оружия был. Вербицкий, зачешись его яйца, мог бы кровавую баню устроить, да не решился.

– В Нижнем городе что же, не было людей, попавших под… воздействие дурмана? – не нашел слова лучше, как это назвать. Старшенькая пожала плечами.

– Отчего же? Пруд пруди! Но в нас они не стреляли, пока что. Ну а мы ж кендеры, нас не лаптем делали! Собрали кого смогли да пешочком из города поближе к лесам. Народ-то мирный – он как стадо, их всех держать надо!

Уно и Сано приподняли подбородки: честь быть пастухами, кажется, выпала им.

– А сюда как попали?

– Ну так вышли из леса, глядим – стоят. А потом нас и взяли бойцы: толпу народа-то, ее ж мимо глаз точно не пропустишь.

– Не видел вас среди войск Фиранчука в прошлый раз.

Задумался: так ли давно это было? Всего-то несколько часов назад…

– Ну так и у него армия не три солдата, два повара. Мы в этот миг кашеварили: знаешь, эта прорва не только стрелять и срать горазда, она еще и жрет как… прорва!

– Наговорились, голубки? – Васятка нас окликнула, заставила обратить внимание на себя. – Готовимся, сейчас прорываться к дворцу будем. Жарко придется…

– Жарко? Вы одним своим появлением раскатали столько дронов, что на одну маленькую войну хватит. А сейчас нас больше…

– Я бы легкого боя ждать не стала. Это ж Вербицкий, итить его мать! Он вместо каши говна наложит.

Орчанка была права: глупо ждать, что старик не ожидал подобного развития событий. У него план на план, перекрывающий план, всегда приготовлен.

– Какого черта?

Фиранчук воскликнул в общем эфире. Я сразу же метнулся к люку, выглянул наружу Вертушки, что даровали нам прикрытие минуту назад, вспыхивали прямо в воздухе. Эфир тотчас же заполнился отчаянными криками пилотов: их любимые птички устремились к земле в прощальном огненном вальсе.

Полбеды: танки, грохотавшие по асфальту, вдруг принялись останавливаться как по команде.

– У нас тут задымление! Движок горит!

– Разведчики, сканирование местности, живо! – Фиранчук явно выходил из себя. Переглянулся с девчатами. В голове зазвучал глас Зверя Войны.

– Е-дяд. Ружем-амн-д. Едя-д ме-ня. Пом-о-ги…

– Кто тебя ест⁈ – Вершащееся было мне не по нраву.

– Ча-ры.

– Какие еще в жопу чары?

Мне сразу же вспомнилось: Вербицкий ведь маг. Задумывались ли мы когда-нибудь, какими конкретно способностями он обладает? Моему взору на миг предстало то, что уже довелось видеть однажды. Теневой шип вырвался из-под земли, пронзил собой бронетранспортер. «Коробочка» вспыхнула в мгновение ока, зашлась чадящим огнем.

Асфальт под нами задрожал, разрываемый неведомой силой. Дыбом вставали коммуникации, фонтанами в воздух била рвущаяся сквозь землю вода. В воздухе неприятно запахло газом: еще пара мгновений здесь – и мы взлетим на воздух! Масштабы взрыва сложно было представить – старик что, ополоумел? Сколько людей это убьет?

Начал понимать: если это был не его план, то отчаянье. Предпоследний довод, предупреждение, чтобы мы остановились.

– Назад! Все назад! Отступаем к улице Чародеев, с нее маневрируем на Гокстадскую. Выполнять!

Армия, до того стройно идущая к единой цели, вмиг расползлась, что тараканы, в разные стороны. Васятка без особого желания развернула Зверя Войны: я слышал его страдания. Заметил, как липкая, похожая на чернила грязь летит прямо из-под траков: это еще что за дрянь?

Ириска шепнула на ухо, что это одно из умений Константы Вербицкой. Сразу же спросил: откуда знает? Не припоминал, чтобы в сброшенных мне архивах была карточка ее умений. Да и она сама никогда подобным не делилась…

Голографическая дева покраснела и ответила, что взяла на себя смелость проделать анализ, просканировав образцы в лаборатории Скарлуччи. Вот оно, значит, как… о каких еще не задокументированных способностях моего ИИ-ассистента я не знал?

– Она что же, предала нас? Это не может быть Вербицкий-старший?

– Сигнатура совпадает только с Константой Вербицкой. Совпадение – 97 %. По имеющимся у меня данных, глава рода Вербицких не способен на подобное.

Вот же ж… Говорила мне Бейка не доверять ей, а я как дурак. Еще и к «новогодней сети» подключился по ее просьбе! Ругать себя было поздно.

– Потапов? Лейтенант? Есть мысли, что делать? – Голос майора оторвал от мрачных мыслей. – Разведчики провели сканирование на всех уровнях, активность на магическом. Такого мы не ожидали.

– Тогда что же? Конец всей операции?

– Можно рвануть на полный прорыв, но знаешь, сколько нас поляжет?

– Разве от магии нет никакой защиты?

– Мы тут, знаешь ли, не все ружемантами с бронемагами рождаемся.

– Ты ж маневры начал! – напомнил о том, куда движемся.

– Начал. Но это время, занятие позиций, раздумья – не думаю, что пока мы выдумываем, как сдвинуться с места, Вербицкий будет покорно ждать. Он убьет Императора.

– И что тогда? Россия рухнет?

– Ты никогда не задумывался над тем, почему у нас вообще правят аристократы? Император имеет класс правителя. С рождения. Его годами тренировали. Его магическое воздействие исключительно пассивное, но в масштабах страны. Это приведет к коллапсу.

– И никто об этом не знал? Почему тогда кто-то вообще поддерживал Вербицкого?

– Там, где кончается выгода одних, начинается выгода других. Никогда не слышал размышления о том, что если после прошлого правителя все рухнет, то такой он себе правитель? Вербицкий лил масло в уши людям, уверяя, что сделает точно так же и лучше своими силами и без магии. Догадаешься, почему ему верили?

Ну да, класс дипломата обязывал. А ведь и верно: Бейка тоже в лидерских качествах прекрасна соответственно своему классу.

– Эта магия… внучки Вербицкого, – выдал диспозицию с потрохами.

– Да мне хоть его ручной собачонки. – Фиранчук разве что не сплюнул от пренебрежения. – Но скажу тебе прямо: вряд ли она на такое способна. Черт, да в мире не найдется ни одного чародея, способного так запросто покрыть своим влиянием не улицу – квартал!

В самом деле. Если бы Константа была настолько мощна, старик бы ею не разбрасывался так, как делал это всю сознательную жизнь.

– Откуда хоть магическая волна исходит? – вновь связался с Фиранчуком.

– Сейчас. – Он прервал эфир на целую минуту. Я думал, весь изойду на пот от волнения за это время. – Слушай, лейтенант. Оно прямо в центре. Если мне память не изменяет, там находится музей Имперского Величия.

– Значит, нам надо туда прорваться. Есть у вас что-нибудь, защищающее от магии?

– С десяток костюмов подобного толка, и все. Сам понимаешь, нас готовили к обороне от беспилотников, а не от мятежных чародеев.

– На мою группу хватит. Значит, я пойду.

Майор часто задышал в переговорник. Он будто хотел возражать, но не знал чему. А потому проявил благоразумие и не стал спорить.

* * *

Костюмы были не по размеру: никто не думал облачать в них хрупких девчат. Только на мне сошелся впору: сидел, как вторая кожа. Спецшлем захлопнулся, заключая голову в виртуальном раю для Ириски. Теперь она могла выводить информацию мне прямо в мозг, без лишних слов и подсказок.

Тройняшек пришлось оставить: для них подходящего костюма не было. Айка, Ната, Лена и Белка с Мицугу – вшестером нам предстояло протиснуться к тому самому музею.

Фиранчук лично проверил нашу экипировку, протянул мне руку и пожелал удачи.

Чародейство Константы взялось за нас, едва мы ступили в ограниченный круг. То, что принял за черную грязь, оказалось проедающим гелем. Миллиарды микроорганизмов в одной капле этой дряни готовы были разорвать и проесть что угодно. Страшно было смотреть на упавшие наземь вертолеты: оголодавшие твари на наших глазах разлагали корпус, обнажая механическое нутро.

Заметил, что эта дрянь работала прицельно: не трогала гражданских и беспилотники, что патрулировали территорию. Шагоходы, с два десятка «Драконов», тройка «Панголинов» – Вербицкий окопался тут лучше, чем кто бы то ни было.

Музей встретил нас мрачными коридорами, битыми стеклами, раскиданными в беспорядке экспонатами. Короны, жезлы валялись на полу, будто кто примерял их на себя, искал подходящую. Под ногами звенело битое стекло.

Нам с девчонками удалось прорваться через плотный беспилотный заслон без единого выстрела. Ната пыталась взять с собой «Топтыгина», но тот в мгновение стал добычей витавших в воздухе микроорганизмов.

– Это что? Мы все это время дышали ими? Даже через фильтры? – Лена не удержалась от вопроса. Отвечать не стал, велел умолкнуть: сейчас не до того! Разберемся с этим позже, как будет время. Ну или как окажемся на приеме у медика.

Не хотелось думать, насколько же она права.

Ушей коснулся неприятный, неестественный щелчок. Напряглись, почти застыли – следом услышали недовольное, гнусавое ворчание. Потом еще удар и еще: какого черта тут творится?

Увиденное через мгновение не мог представить даже в жутких кошмарах.

Мерзкого вида толстяк – Вербицкий-младший, тот самый, что решил «поиграть» со мной чуть больше полугода назад, – стоял ко мне спиной. Полуобнаженные девицы вертелись вокруг него, жаждая внимания. Почти не моргали: да это же обращенные в шавов гражданские.

Он выбрал в свои будущие наложницы фигуристых, с большой грудью и бедрами. Негодяй поигрывал хлыстом в руках – подвешенная в кандалах Константа смотрела на него почти ничего не выражающим взглядом. На полу валялась одежда: поганец не стал церемониться даже с собственной сестрой. Живот, плечи и грудь уродовали красные продольные борозды.

Почувствовал, как внутри меня закипает гнев.

– Я что велел тебе сделать? Бить! Всех! Каждого! Как ты допустила, что кто-то сумел из них уйти? Как? Отвечай! – Не дождавшись и слова, он вновь применил хлыст.

Константа испуганно зажмурилась, отвернулась, сморщилась от боли. Вскрикнула, и чародейская сила побежала по подведенным к ней трубкам. Ощутил себя в фильме про сумасшедшего ученого – разве что молний не хватало.

– Не любишь боль, а? Не любишь! А я знаю, чего еще ты не любишь. Мне всегда нравилось смотреть, как ты хнычешь над разломанными мной игрушками. Знаешь, как приятно было отрывать головы твоим куклам? Повторим?

– Прошу, не надо, – более безэмоциональной просьбы сложно было представить: Константа говорила одними лишь губами.

После мальчишка сделал непозволительную ошибку.

– Нравится куколка? Я видел, как ты с ней любила играть. Что мне с ней сделать, чтобы ты была послушной девочкой? Оторвать голову? Трахнуть на твоих глазах прямо в рот? А что, мне нравится эта идея! – Он выволок полуобнаженную вырывающуюся девицу, в которой я узнал Инну. Кошкодевочка в цепях дикой кошкой вцепилась в руку, зло сверкнула глазами.

– Дрянь какая. Какая дрянь! – Хлыст сверкнул, дважды опустился на плечи Инны. Третьему замаху я не позволил случиться.

Львом накинулся на поганца, сшиб, словно волна, забыл про автомат в руках.

– Ты… ты! – Он меня узнал. Пухлые кулачки колотили меня по груди, он тщетно пытался вырваться из моей хватки.

– Константа! Бей! Бей!

Я лишь краем глаза заметил, как отчаянно он тянется к пуговице на груди. А после меня смахнуло гигантским теневым отростком, швырнуло в стену.

Ударился, сполз на пол, но мигом пришел в себя. Вереница шипов пробивала пол, волной катилась ко мне. Еще мгновение, и во мне появится тысяча новых дырок. Видел, как Константа билась в цепях, из широко разинутого рта вырвался крик полный боли: явилась та самая молния, которой не хватало.

Жуткое чернильное чудовище вырвалось из пола. Не тратя времени на жуткий вой, метнулось к девчатам. Те не спали, среагировали в мгновение ока. Айка выудила жуткого кролика из недр сознания: тот встретил вражий напор своим мохнатым телом. Ната открыла огонь на поражение, Лена, обернувшаяся волком, вмиг оказалась рядом со мной, схватила зубами за шкирку, спасла от неминуемой гибели. Удача заклинанием за заклинанием лилась с рук Белки, обещая скорую победу.

Вновь оказался с Вербицким-младшим лицом к лицу: он взвыл, едва завидел мой звериный оскал. И вдруг ухмыльнулся: полоснул клинком, сотканным из маны наотмашь,

– Не ожидал? Я тя щас!..

Не знаю, на что он рассчитывал. Если все его умения заточены на создание клинков, он знатно облажался. Приклад «Ареса» въехал ему в толстое брюхо, удар по лицу выколотил из паршивца всю дурь.

Толстяк рухнул наземь. Вскрикнул, завидев, что маслянистое чудище повержено, вновь потянулся к пуговице.

Ничего не произошло.

– Как так⁈ – Жиртрест впал в смесь гнева с отчаяньем, продолжая стискивать активатор боли для собственной сестры.

– Я его отключила, – мрачно заверила его Ната, указав на искрящий блок питания.

Я чувствовал себя подавленным: ожидал увидеть здесь серьезного противника, а получил… вот это.

– Где твой дедушка, парнишка? Скажешь сам? Или опробуешь своего же лекарства?

Я не дал ему сказать ни слова. Он схватился за выпавший из рук хлыст, словно тот был спасительной соломинкой. Рывком поставил его на ноги, врезал по зубам. Рот несчастного наполнился кровью. Он завыл, попытался отбиться пухлой ручонкой – скверное решение, братец! Я схватил его за запястье, взял в захват, рубящим ударом ладони сломал.

Вербицкий младший бессильно рухнул на пол, заливаясь слезами.

– Где. Твой. Дед? У тебя есть еще рука и ноги, но я начну с пальцев.

– Я не знаю! Не надо! Не бей! Я не знаю, не знаю, не знаю! – Он заревел капризным мальчишкой, а я выдохнул. Понял, что он не врет.

Достал переговорник: время сказать нашим, что могут выдвигаться…

Глава 27

Не знаю, как не убил мерзавца. Он рыдал, как малое, капризное дитя. Беспомощный, никогда не ведавший боли, держался за вывихнутую мной руку.

Фиранчук двинул колонну дальше сразу же, как только получил от меня весть, что с заклинанием покончено. Девчата снимали Константу с цепей. Возились недолго: поняв, что не могут с ними справиться, Елена обернулась в вервольфа, оттолкнула прочих и перекусила их пастью. Послушался металлический лязг – а мне-то думалось, что будет хруст зубов…

Инна вилась вокруг меня, не желая оставлять больше ни на мгновение. Мяукала, благодарно смотрела: в который раз я уже спас ее от чужого насилия? Доверил ей связать мерзавца: тот сквозь хныканье угрожал. Кричал, что все должно было быть наоборот – он победит меня, а дедушка примет и поймет его величие. Что ж, мечтать не вредно. Кошкодевочка схватила камень поувесистей, с хмыканьем засадила ему по затылку. Тот сразу же потерял сознание. До крови не пробила, но шишка теперь будет.

Появилась связь: сумел достучаться до Бейки.

– Потапов? Вы живы? Скажи, что живы все!

– Живы, но не целы. Влада серьезно ранена. У вас что? Император?

– В порядке. На нас только что была сильнейшая атака за все время. До того механоиды хоть частично, но патрулировали улицы, искали пути подхода к нам, потом просто решили завалить мясом. Теперь отступают. Если хочешь знать, то мы держались на самом волоске. Там у вас случилось что-то?

– Случилось. Мы только что уничтожили чародейский заслон, теперь техника может двигаться вперед. Вербицкий выходил на связь? Что-нибудь говорил?

– Зачем ему? Он же не клишированный злодей.

– Тогда его вообще может не быть в городе. Руководит всей этой вакханалией издалека. – Стало обидно, что главный зачинщик уйдет от наказания.

– Он не клишированный злодей, но все еще себялюбивый. Наверняка ошивается в своей башне!

– Понял, принял. К вам сейчас наши силы подойдут.

– Знаешь. Потапов… Ты когда-нибудь думал, что остановишь самую настоящую революцию внутри страны?

– Нет.

– Я тоже. Пойдешь за Вербицким? Тогда хочу пожелать тебе удачи…

* * *

Девчата навязывались мне в спутницы, не могли поверить, что собираюсь бросить их тут вот так. Кричали, спорили, истерили. Я же сказал, что этот последний бой принадлежит только мне. Жаль, не было возможности по-джентльменски уйти втихую.

Башня Вербицкого, последний оплот зла.

Совесть спрашивала: убьешь его, а что дальше? Мне нечего было ей ответить, мне незачем было отвечать.

По ту сторону стен башни гремел бой: старик понял, что проиграл, но сдаваться легко не собирался. Беспилотники, все, что у него только остались, явили свой мрачный лик.

Я чувствовал себя мрачным рыцарем в замке самого Сатаны.

Был не один: хоть и оставил девчат, башню штурмовали с разных сторон пехотой. Пробились внутрь под градом пуль.

Нас встретили механоиды: шагоходы и «Топтыгины» спешили обрушить мощь на наши спины.

Я будто сам превратился в машину. Спокойно, без волнения и отрешенно давил на спусковой крюк, менял магазины, припадал на колено для точной стрельбы.

В меня попадали: бронезащитный костюм с пулеедом держали урон, но внутри все болело. Назавтра, если выживу, тело будет один сплошной синяк.

В мыслях одна холодная отрешенность.

– Отступить! Активировать маски! – Командиры отряды учуяли газ. Я фильтровочную маску поставил с самого начала.

Газ пшикнул с потолка, и лишь герметичность костюмов спасала от его убийственного действия. Одному бедолаге не повезло: его маска треснула во время непродолжительного боя. Несчастный упал на колени, выпучив глаза, хватаясь и царапая обшивку пола.

– Не спать! – орал офицер. – Не смотрим, идем дальше! Ему уже не помочь, разве что выкинем с тринадцатого этажа!

Спорить никто не стал.

Словно в видеоигре, мы миновали один пролет за другим, этажи сменилясь быстро, но не без потерь. От сотни человек, что двинулись на штурм, к пятому этажу вышли семьдесят, к девятому – полсотни, к тринадцатому – двадцать. Силы таяли, как масло на огне.

Это ничего, за нами придут другие, но Вербицкий может уйти.

Паук ждал нас на вершине паутины. Даже подпаленная, она била по нам жгучим ядом…

До последнего этажа добрался в одиночку. Выше только пентхаус. Тройняшки бы такой расклад оценили: главный босс на самой вершине. Не стоило заставлять его ждать.

– Потапов! Я давненько вас ожидаю!

Старик как ни в чем не бывало выскользнул передо мной во всей красе. Он обезумел: безупречный костюм, бокал вина, надменная ухмылка во весь рот – будто не понимал своего положения.

Не желал видеть его среди живых, вскинул «Арес» и сдавил спусковой крюк прежде, чем Ириска предупредила, что тут что-то не так.

Старик взорвался мириадом искр, распался на голографические пиксели, исчез. Гигантская голова старика громогласно расхохоталась у меня за спиной, глаза и волосы чудища вспыхнули огнем, прежде чем жуткий призрак устремился на меня.

Тело сработало само, рухнуло на пол за миг до столкновения. Лязгнула челюстями гигантская пасть, но меня не задела.

Голос старика слышался из повсюду расставленных динамиков.

– Ты ведь не думал, что будет так просто, щенок? Ты подключен к моей сети, как и миллионы остальных недолюдей! Нравится идея? Моя дражайшая внучка выдумала. Ты убил ее? Вынес ей мозги?

Я не отвечал. Уклонился от замаха разодетого в латы великана: тяжелый меч врезался в пол. Умом понимал, что это лишь голограммы – точно такие же, что генерирует передо мной Ириска. А тело чувствовало угрозу.

И не зря: стальные птицы, бросившиеся с насестов, где стояли трофеями, вспороли бронезащитный костюм. Гранаты перьев разрыв за разрывом вспарывали пол, рвали ковролиновую обшивку. Мебель щепками разлеталась от попадания.

– Ириска, какого черта? – Вопрос вырвался сам собой. – Это что же, тоже голограмма?

Боль от одного из попаданий была настоящая. Не дождавшись ее ответа, понял, что в этом и была часть плана мерзкого старикашки.

Затравить меня обманками, чтобы я не знал, что реально, а что нет?

Например, тот китообразный транспортник, вынырнувший из самого чрева башни? Медлительный, никуда не спешащий, он стал добычей зениток буквально через минуту. Не очень тянуло на гениальный план…

– Я поверить не мог, что ты оказался настолько глуп, чтобы подсоединиться! И даже не подумал выйти! Ну а теперь я тебе попросту не позволю!

Я спешно метнулся к лестничному пролету наверх. Мерзкого вида манипулятор выполз из стены, наотмашь ударил, как плеть: с груди сорвало защитную пластину, меня же отшвырнуло прочь.

– О нет, Потапов! Те комнаты – они для взрослых, состоятельных людей. Знающих, чего хотят от жизни!

Инерция протащила меня по полу. Стало темно: второй транспортник высвободился из душного плена, чтобы пасть жертвой ПВО. Все затянуло едким, вонючим дымом. Чад окружал верхушку здания. Чего эта паскуда добивается?

– Ириска, можешь просканировать и сказать, что из этого реально?

– Нет, – с горечью ответила она. – Это на программном уровне! Как вирус!

– Сканируй их! Ты же знаешь, что люди из плоти и крови, а механоиды из стали! – Отчаяние заставило перейти на крик. Устав терпеть, «Арес» спешил высказать все, что накопилось внутри него.

Ману старался не тратить, как и патроны.

Есть контакт! Две из шести голов Вербицкого взорвались, жестяными обломками заискрили на полу. Старик, разодетый в рыцарские доспехи, оказался простым механоидом. Змеи, выросшие из-под земли – турелями.

«Арес» забирал их жестяные души точно так же, как зенитная артиллерия разрывала в клочья третий транспортник. Окруживший со всех сторон дым погрузил окружение во мглу ночи.

Подствольник имени Скарлуччи лязгнул тройку раз цилиндрами гранат, разнося генераторы голограмм в клочья. Обманки исчезли, остались лишь машины.

Машина – остальные успели пасть в ходе моего яростного сопротивления. Шагоход смотрелся одиноко и жалко: я прервал его страдания, прособачив насквозь протяжной очередью. Точно так же поступили с четвертым транспортником: я его уже не видел, лишь яркость вспышек едва пробивалась сквозь густой дым. Черной отравляющей пеленой он скользнул внутрь сквозь разбитые моим огнем окна.

Это ничего, это переживем. Добраться бы только до безумной паскуды, что засела наверху…

* * *

Сюрпризы не закончились. Вербицкий выскочил прямо передо мной, едва оказался перед дверью. Красный дуб треснул, прорываемый насквозь могучей пятерней. Та схватила меня за грудки, протаскивая сквозь дверной проем. Меня, словно игрушку, швырнули: не дал себе потерять бдительность на этот раз, пытался замедлить свой нечаянный полет. Свесился вниз из разбитого окна: торчащие осколки зубами впивались в тело. Тяжко дыша, пытался забросить свою тушу назад.

– Я думал, у меня получится вышвырнуть тебя как мусор. Не докинул. Старею. – В голосе старика было неподдельное удивление.

Черный дым застил мне глаза: здесь все было им заполнено. Вот, значит, на что рассчитывал Вербицкий? Что сканер моего нейрочипа не сможет пробиться сквозь этот чад?

Здравый смысл смеялся над нелепостью догадки. Чего он этим добивался? Моей асфиксии? Получится, если сумеет разбить мою маску.

– Мой отец говорил, что всякую дрянь нужно давить лично. Я знал, что из всей штурмовой группы доберешься только ты, Потапов.

Он не шел – буквально летел ко мне на всех парах. Стремительным рывком мне удалось забраться, плюхнуться на пол. Секунда на восстановление сил – была бы она еще у меня.

Старик двигался с несвойственным ему проворством. Схватил на бегу лампу с длинным шестом, замахнулся словно дубиной. «Буян» в моих руках ухнул безжалостным выстрелом: шутки в сторону. Смотрел и не мог поверить своим глазам: пуля раскаленным катышком врезалась в массивное тело старика, свернулась в кругляш, прежде чем отскочить свистящим рикошетом.

– Оставь свои жалкие игрушки, ничтожество! Я готовился к нашей схватке: думаешь, не знал, какими способностями ты обладаешь и что умеешь? – Он швырнул в меня лампу, словно копье. Стремительный снаряд лишь чудом меня не задел: летел как пуля. Вербицкий-старший выпрямился, встал в позу культуриста, напряг мышцы. Костюм на его теле лопнул от натуги, показались покрытые сталью мышцы.

– Нанокостюм, почти вторая кожа, сопляк.

Ухмылка на его лице из издевательской обернулась угрожающей. Он метнулся ко мне, сложил руки замком. Я уклонялся, Ириска считывала показатели его тела. Невероятно: один его удар не просто снесет мне голову – заставит меня самого лопнуть, как пузырь.

– Я предлагал тому сброду, что внизу, лучший мир!

– Ты предлагал всем рабство и ничего кроме рабства!

– Свобода лишь сказка для глупых мальчиков. Справедливость, братство, равенство, интернационал – то, что вам льют в уши, величайшая ложь. Мир так устроен, что в нем править должен сильнейший. Сильнейший, умнейший, величайший!

– Ты безумен!

Мне больше нечего ему было сказать. Ириска с винтовкой наперевес явилась прямо у его лица, спустила курок. Очередь прямо в морду поумерила пыл Вербицкого: лязгнувшая бронезаслонка спасла его от смерти, но заставила зарычать. Магическим хлыстом из руки он пытался отмахнуться от голограммы – тщетно.

Это все равно не спасение, понял я. Он восстановится через мгновение, и вот уже тогда мне несдобровать.

– Сдавайся. Чего ты добьешься тем, что убьешь меня? Мести за то, что я помешал твоим планам? Не я один, тут вся страна участвовала. Внизу куча бронетехники. И хоть ты нацепил на себя костюм с тридцатым уровнем брони, они расколошматят тебя, как орех. На что ты рассчитываешь? – Я не верил, что смогу убедить его словесно, но было любопытно.

– Сдаваться? Месть? Мальчишка, ты воистину видишь меня глупцом! Я знаю, когда следует отступить, и намерен это сделать прямо сейчас. Вот только раздавлю тебя напоследок, чтобы показать, что даже подобные тебе не способны противостоять моему величию. Мне следовало оторвать твоей кошкодевке голову и прислать тебе в пакете! Следовало поощрить внука за то, что скинул тебя под поезд, и наказать машиниста за то, что не прибавил скорости! Ты должен был остаться кровавым пятном на стене метрополитена, но вместо того стылой водой вклиниваешься в каждый мой замысел. Ну давай, что у тебя там еще есть в запасе? Ярость ружеманта? Может быть, чарострел? Прямо из-под надзора? Ты не обладаешь и сотой долей той мощи, что я сумел воссоздать за деньги! И не умеешь ничего такого, о чем я не подозреваю.

Я зажмурился лишь на миг, призывая аватару оружейного бога. Если и явиться, то прямо сейчас. Разрастись до гиганта, разломать здесь все, указать старому поганцу его истинное место!

Он не ждал, ему недоставало театральности Скарлуччи. Стальной кулак врезался мне в брюхо. Боль растеклась по всему телу, но меня чудом не разорвало. Это стало спусковым крюком для аватары: высвободившись от оков разума, я метнулся к старику.