Текст книги "Месть Жреца-некроманта"

Автор книги: Алекс Прохоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

ГЛАВА 6

     Марк Петрий вел Сабина и два десятка солдат густым подлеском на северо-восток от лагеря. Сначала местность понижалась, но затем начались холмы, покрытые густыми джунглями.  Вскоре, Марк Петрий вывел их на тропинку,  едва заметную среди густой травы.  По ней  и продолжили путь. Тропинка немного петляла, но в целом шла в одном направлении. Вскоре римляне заметили, что идти стало труднее. Тропинка поднималась по пологому склону большого холма,  и если внизу это было ещё незаметно, то дальше склон становился всё круче и ближе к вершине, вообще был резко вздёрнут вверх. Римляне добрались до вершины слегка запыхавшиеся и  утомлённые. И тут до их слуха  донесся шум водопада. И девичьи  голоса.

     Римляне начали удивлённо переглядываться, а Марк Петрий хитро подмигнув приложил палец к губам. Впереди показался край обрыва.  Пригнувшись, римляне двинулись вперёд. Подобравшись к самой кромке, они осторожно выглянули из-за кустов обильно здесь произрастающих.  Перед ними была небольшая,  уютная долина в форме подковы. Водопад находился на изгибе этой «подковы»  Небольшая,  но быстрая речушка петляла среди холмов и здесь низвергалась с высоты полусотни локтей вниз в  изумительно красивое озерко с прозрачной изумрудного оттенка водой.

 – Смотрите, – тихо  сказал Марк Петрий,  раздвигая кусты, росшие на самой кромке обрыва.

 Сабин и все остальные  глянул вниз. В озере купались пять или шесть  девушек. Еще столько же  юных  красавиц расположились тут и там на огромных валунах,  разбросанных вокруг озера. Все они были обнажены,  весело смеялись, расчёсывали друг другу волосы гребнями из раковин,  и о чем-то болтали на своём языке. Вот,  одна из нимф поднялась и с восторженным   визгом прыгнула в воду. Даже отсюда, с высоты обрыва было видно, как она достигла дна,  отыскала там красивую ракушку с  перламутровым блеском и устремилась назад к поверхности воды.

 – Хорошая добыча,  – оскалился Марк Петрий.

 Сначала,  Сабин не понял его,  но потом до него дошло. Вовсе не раковину келевст имел ввиду,  а самих девушек.

    В этом,  Сабин был с Марком Петрием полностью согласен. Завладеть юными красавицами было весьма соблазнительно. Глядя на великолепные тела островитянок, словно отлитые скульптором из золотистой бронзы, на их  крепкие бедра, высокие упругие груди, длинные стройные ноги и  круглые блестящие ягодицы,  Марк Сабин ощутил сильнейшее желание. С каждым мгновением он всё более склонялся к тому, чтобы прихватить всех этих  девиц в лагерь и неплохо там с ними развлечься. Его солдаты, похоже,  тоже были согласны с Марком Петрием относительно «хорошей добычи». Особенно проявлял нетерпение пращник Випсаний. Наблюдая за резвящимися нимфами, он так далеко высунулся из кустов, что казалось, сейчас сорвётся и полетит с обрыва вниз прямо на валуны.

 – Ну, что будем делать? – тихо спросил Марк Петрий.

 У Сабина к тому моменту уже развеялись всякие сомнения.

 – Спускаемся с обрыва с двух сторон,  – шепнул он. – Схватить нужно всех. Нельзя допустить, чтобы хоть одна убежала.

 Отряд разделился на две группы. Ту, что возглавил Марк Петрий,  предстояло зайти с другой стороны озера. Для этого, следовало сначала пройти по верху, следуя внутреннему изгибу долины– подковы, потом переправиться через речку, низвергающуюся вниз водопадом и после искать спуск с горы. Марк Сабин и оставшиеся с ним люди направились в обратном направлении по той же тропе, по которой явились сюда.  Примерно посередине этого пути один из солдат обнаружил едва заметную тропинку, отходящую влево от тропы, по которой спускался отряд. Слегка сворачивая к северо-западу,  она судя по всему, как раз и могла вывести в долину и к озеру.

    Римляне спускались,  осторожно крадясь среди зарослей и валунов. Ну,  а девушки-островитянки продолжали заниматься своими делами,  ни о чём не подозревая. Возможно, они и услышали бы шаги чужаков, хотя те и двигались со всей возможной скрытностью и осторожностью, но в это время несколько красавиц затянули песню и в их сливающихся звонких, мелодичных голосах растворились все иные звуки. Благодаря этому римляне смогли подобраться совсем близко. Марк Сабин осторожно выглянул из-за валуна и увидел, что некоторые из девушек уже успели одеться,  остальные, либо  отжимали  волосы, либо вытирались покрывалами.

 – Вперёд, – шепнул Сабин.

 Его люди устремились в сторону озера.

 Одна из поющих девушек в этот момент обернулась и заметила среди кустов движение. Она резко прекратила пение. Тревога, появившаяся на ее лице была замечена и другими. И в этот момент римляне с гиканьем и улюлюканьем бросились на островитянок.

 Девушки завизжали и кинулись в рассыпную. Марк Сабин  быстро схватил одну из них и удерживая за волосы поволок в сторону, чтобы связать. Своей добычей он хотел воспользоваться потом. Спутав пленнице руки и ноги, он сразу же  кинулся ловить вторую. Двух девчонок будет вполне достаточно.

    Внезапность нападения,  вначале  дала римлянам преимущество.  Три девушки были схвачены, но затем, пленницы начали отчаянно сопротивляется.  Одна из самых юных, лет пятнадцати оказалась невероятно шустрой. За ней гонялись трое, но никак не могли настигнуть. Она прыгала с валуна на валун, увертывалась от алчных рук, отскакивала,  то в одну сторону, то в другую. Когда же её прижали к озеру, она, не раздумывая, прыгнула в воду.  Её преследователи кинулись ловить других.  Большинство  римлян решили последовать примеру командира и связывали островитянок, чтобы после доставить их в лагерь, но нашлись и такие, кто решили овладеть пленницами прямо здесь возле озера. Среди них был и нетерпеливый  Випсаний.

 – Тише ты, не брыкайся! – орал он, таща за волосы девушку лет шестнадцати. Она отчаянно извивалась всем телом и пронзительно кричала.

 – Что, дерётся? – заржал его приятель Фибий. Он уже насиловал одну из пленниц, прижав её животом к прибрежному песку и навалившись на несчастную сверху. Её крики и плач его абсолютно не трогали.

 – Сейчас я ей устрою! – прорычал распалённый борьбой Випсаний. – Не до драки ей будет! Проклятая сучка!

 Он прижал девушку к валуну и одним рывком сорвал с неё тунику. На мгновение их глаза встретились: злобно-похотливый и наполненный ужасом и отчаянием.  Випсаний повалил свою жертву возле валуна и задрал вверх передний нижний край своей туники. Поняв, что этот чужак собирается с ней сделать, девушка зарыдала и сделала попытку вскочить. Випсаний ударил её наотмашь по лицу, заставляя снова повалиться на песок. Затем, издевательски гогоча набросился на пленницу.

 – Тебе понравится, красавица! Клянусь Марсом, потом сама попросишь добавки!

   Несколько девушек смогли увернуться от рук преследователей и теперь бегом  огибали озеро со стороны водопада, рассчитывая покинуть долину и скрыться в окружающих джунглях. Они не знали, что в это время навстречу им уже бежали люди Марка Петрия. Расчёт келевста был верен, они перехватили беглянок, когда до спасительных зарослей оставалось совсем немного. Отчаяние придало островитянкам сил. Они сами бросились на римлян, схватив кто палку, кто камень, а кто и просто с кулаками. Но разве могли они противостоять закалённым воинам, опытным и в битвах и в учинении насилий? Девушек схватили и связали. Только одна из них, прижавшись спиной к дереву, шипела и размахивала палкой, не подпуская к себе.

    Хищно ухмыляясь, Марк Петрий дал знак двоим лучникам, чтобы они начали обходить отважную дикарку справа и слева, а сам не спеша двинулся прямо на неё, сжимая в одной руке моток веревки.

 – Эта будет моя, – заявил он. – Люблю таких горячих и смелых девиц.

    Марк Сабин,  тем временем  схватил  очередную беглянку,  когда та,  увернувшись от рук еще одного солдата, почти достигла края зарослей. Сабин рывком  повернул пленницу лицом к себе.  И застыл. Это оказалась дочь старейшины Асанти!

    В это время девушка, которую насиловал Випсаний, охваченная яростью и отчаянием  вдруг выхватила у того из ножен кинжал и вонзила его в левый бок  насильника. Тот вскрикнул, и зажимая рану обеими руками откатился в сторону.  Его жертва пошатываясь поднялась на ноги. Широко открыв глаза,  она смотрела на Випспания, вопли которого перешли в хрипы. Кровь так и хлестала из раны и струилась между его трясущимися пальцами.  Девушка отступила на шаг. По её бёдрам и ногам  струилась кровь. Она выронила нож и начала трястись всем телом, издавая звуки, похожие на рыдания.

 – Ах ты, сука!

 Возле девушки оказался разъярённый Марк Петрий. Он выхватил меч и, не раздумывая ни мгновения,  вонзил его в сердце девушки. Обливаясь кровью, она упала возле самого озера.

 Через несколько секунд  прозрачная  изумрудность воды смешалась с  рубином крови.

 – Румина! – пронзительно закричала дочь старейшины Асанти. – Румина! О нет! Румина!

 Все были ошеломлены столь внезапным  поворотом событий. Марк Сабин,  тоже остолбенел. Асанти вырвалась из его рук и бросилась бежать. Никто не попытался её остановить. Заминкой решила воспользоваться и та девушка, которая приглянулась Марку Петрию. Она швырнула в одного из лучников, начавших обходить её слева палку и кинулась к зарослям. Марк Петрий зарычал и метнул ей в след меч. Он вонзился беглянке между лопаток. С глухим стоном она повалилась лицом в траву, дёрнулась пару раз и затихла.

 – Тоже,  грязная сука,  – бросил килевст, подходя и выдёргивая  оружие. Затем, он приподнял голову девушки за волосы и одним быстрым ударом отсёк её, отделив от тела.

 – Я подвешу её возле входа в свою палатку, – рассмеялся Марк Петрий. – Какой-никакой, а трофей.

 – Не стоило никого убивать, – мрачно произнёс Марк Сабин,  подходя к келевсту.  – Как теперь у нас сложится с местными?

 – Они ничего не должны знать об этом!

 Марк Петрий резко обернулся.

 – Где ещё одна?

 Он имел ввиду дочь старейшины. Пока здесь,  возле озера разыгрывалась кровавая драма, девушка сумела скрыться в джунглях.

 – Куда вы смотрели?! – в ярости заорал Марк Сабин на солдат. – Найти! Прикончить!

 Солдаты кинулись обыскивать ближайшие заросли.

 – Да, лучше прикончить, – кивнул келевст. – Пока мы не получим у местных провизию и не запасём воду, никто не должен знать,  что здесь случилось. Может, на всякий случай и остальных прирезать?

 Марк Петрий с мрачным видом взирал на связанных пленниц.

 – Не сейчас, – ухмыльнулся Сабин. – Девки эти нам дороговато обошлись, – он кивнул на распростёртое тело Випсания. – Попользуемся ими пока, а потом избавимся от них. Пока же надо убрать трупы.

    Марк Сабин,  хотел было приказать вырыть яму, чтобы сбросить в неё тела, но тут солдаты, отправленные в погоню за беглянкой вернулись и доложили, что в полумиле отсюда видели большую группу островитян: женщин и воинов. Судя по всему, все они направлялись к озеру.

 – Проклятие, – прорычал Сабин. – Уходим отсюда.

 – А тела, а следы? – заволновался Марк Петрий.

 – Уже, не успеем, – бросил младший трибун.

 – Плохо, что беглянку не нашли, – мрачно произнёс Марк Петрий. – Она всё расскажет и тогда… Даже не знаю, что будет тогда.

 – Это ты первым обнажил меч, – вскричал Сабин. – А теперь спрашиваешь меня,  что будет?

 – Девка убила моего человека, – вспыхнул Марк Петрий.

 Чувства келевста были Сабину понятны. Несмотря на то, что он командовал триремой, в должности триерарха он прибывал лишь на время этой экспедиции. Марк Петрий же служил во флоте много лет и будет продолжать служить, поэтому люди из его команды были ему более близки.

 – Ладно, идём, – Сабин махнул рукой. – Ничего теперь не поделаешь. Теперь,  как боги распорядятся.

 Прихватив пленниц, а также труп Випсания римляне спешно отправились в обратном направлении.

     Островитяне посещали  это озеро у водопада уже на протяжении жизни нескольких поколений. Озеро было священно. Здесь осуществлялись не только омовения, но и разного рода таинства, здесь молились Доброй Богине о плодородии, о здоровье детей и близких родственников, о разного рода удаче и долголетии.

   Едва римляне скрылись из виду,  возле берегового валуна, нависающего над водой раздался тихий всплеск. Это была пятнадцатилетняя Синхати. Она прыгнула в воду,  спасаясь от насильников. Заплыла под огромный валун и затаилась в небольшой пещерке, образовавшейся в скальном массиве. Здесь имелся воздушный карман, так что Синхати могла в этом укрытии пережидать,  достаточно долго когда минует опасность.  Насильники и убийцы  впопыхах покидая озеро,  про нее совершенно забыли. Девушка подождала ещё немного и убедившись, что опасности нет выплыла.

    Выбравшись на берег, Синхати  с ужасом уставилась на труп Румины,  а потом, немного в стороне наткнулась на обезглавленное тело. Кажется, это была Ками.

     Задыхаясь от душивших её рыданий, Синхати бросилась в сторону зарослей. Скорее в деревню! Скорее всё рассказать! Пришельцы пролили кровь возле священного озера! Осквернили источник Доброй Богини!

    Впереди за деревьями послышались голоса. К озеру шли её соплеменники. С криками и плачем Синхати  бросилась им навстречу.  Впереди группы из дюжины юношей и девушек  шагал Лот – сын старейшины Арубала. Молодой, высокий и сильный. Он поймал девушку и ухватив её за трясущиеся плечи закричал:

 – Что случилось Синхати? Во имя богов, что случилось?

 Тут,  взгляд его остановился на обезглавленном трупе. Островитяне столпились вокруг с выражением страха и растерянности на лицах.

 – Чужеземцы! – сквозь слезы пробормотала Синхати. –  Напали…  Убили ещё Румину. Остальных захватили и утащили с собой.

 Лот стоял бледный с перекошенным от ярости лицом, кулаки его сжимались и разжимались, так, что побелели костяшки пальцев.  Он знал, что среди девушек, утром отправившихся к озеру была и его сестра Асанти.

 – Я говорил отцу,  что нельзя доверять чужеземцам! – крикнул он. – Эти подлые псы сразу повели себя так, словно они здесь хозяева и всё им здесь принадлежит! Ещё вчера следовало всем уйти в Нижние пещеры и ни о чём не договариваться с этими…

 Его прервал шорох в кустах. Все в страхе обернулись, ожидая, что оттуда сейчас выбегут чужеземцы. Но из зарослей выскочила Асанти.

 – Сестра!

 Лот порывисто обнял её.

 – Добрая Богиня уберегла тебя! Как же ты спаслась?

 Асанти хотела было что-то ответить, но увидев обезглавленное тело одной из своих подруг пронзительно вскрикнула и начала безудержно рыдать.

 – Нужно, скорее, в деревню! – крикнул один из юношей. – Нужно всё рассказать!

 – Верно! – кивнул Лот, мрачно глядя в юго-западном направлении, где находился лагерь чужеземцев.  – Воды священного озера осквернены. Пролита кровь наших женщин. Это нельзя так оставить.

   Все направились в селение.  Со вчерашнего дня оно почти опустело. Все женщины и дети без исключения ушли в тайное убежище, расположенное в горах. Там было, где жить, держать скот, там имелись запасы провизии и не иссекаемый источник пресной воды.  Туда же ушли и большинство мужчин, лишь три десятка из них, да старейшина Арубал ещё оставались в селении. Здесь же находились пятеро чужеземцев, оставшихся по приказу Тита Севериана приглядывать за островитянами.  Хижина, которую им выделили, располагалась напротив хижины старейшины на другой стороне улицы.  Трое либурнариев сидели возле входа и от нечего делать играли в кости. Доспехи они сняли, оставшись только в кожаных туниках и широких поясах. Никакого подвоха со стороны дикарей они не ожидали, тем более трибун с ними договорился, так чего зря потеть и поджариваться в латах и шлемах. Декан Марк Деций стоя возле входа в хижину, лениво наблюдал за игрой. Египтянин Самхет отошёл к соседним кустам, чтобы справить нужду.

   Внезапный шум, раздавшийся возле хижины старейшины сразу привлёк внимание римлян.  Они бросили игру и вышли на дорогу, чтобы выяснить, в чём причина всех этих криков.  Арубал был окружён группой воинов. Все они что-то живо обсуждали, кричали, потрясали копьями. Лица воинов были злы, время от времени они бросали яростные, ненавидящие взгляды в сторону римлян. Марк Деций сразу почуял неладное. Причина внезапной злобы дикарей была ему не ясна, но он и не собирался выяснять её.

 – Уходим отсюда, – тихо сказал он. – Секст, Юний, заберите наши доспехи из хижины. Фурий, ты предупреди Самхета, что дело дрянь.

 Тут один из островитян заметил, что римляне насторожились и что-то крикнул товарищам. Вся толпа бросилась в сторону пришельцев. Их мгновенно окружили. Римляне встали спина к спине и выхватили из ножен мечи.

 – Что за дерьмо?! – заорал декан. – Дурмана вы что-ли нажрались?

 Слов римлянина никто не понял, но по интонации было ясно, что чужак требует объяснений столь внезапной агрессии. Лот не стал ничего объяснять, он сделал знак четверым воинам и те принесли тела Румины и Ками.

    Римляне вытаращили от изумления глаза. В голове Марка Деция мысли завертелись, как бешенные. Вряд ли девчонок прикончили островитяне. Ясно, что кто-то из своих. Это какой же глупец сотворил такое? И что же теперь будет? Но додумать это он не успел.   Лот ударил его копьем прямо в лицо.  Острие вонзилось в щеку под правый глаз и проникло глубоко в череп. Обиваясь кровью, декан начал оседать на землю. Он умер мгновенно. Этот удар послужил сигналом. С дикими воплями островитяне набросились на римлян со всех сторон. Юний, прежде чем три копья пронзили его, успел распороть живот одному из нападавших. Фурий разрубил голову ещё одному дикарю, но мгновением спустя копье насквозь пробило ему горло. Секст был сбит с ног и сразу пять копий пронзили его со всех сторон.

    Лучник Самхет с ужасом наблюдал за гибелью товарищей из кустов. Когда последний из римлян был убит, он, пригнувшись, побежал прочь. Кусты росли в этом месте довольно густо и тянулись вдоль дороги почти до окраины селения. Но там, возле крайних хижин они заканчивались и заросли начинались лишь на склонах ближайшего к дороге холма. Чтобы попасть туда и скрыться в джунглях Самхету пришлось преодолеть открытый участок. Его тут же заметили. Дикари подняли ужасающий свист и вой. Потрясая копьями,  они устремились за беглецом.

    В погоню не отправился лишь Лот. Он остался стоять возле тел девушек и римлян. Чуть ковыляя к нему приблизился Арубал.

 – Черный день сегодня, – тяжело вздохнув, произнёс жрец. – Но самое ужасное ещё грядёт.

 Лот повернулся к отцу и пристально взглянул на него. Взгляд молодого воина был страшен. В нем не осталось ничего кроме боли и ярости.

 – Мы должны отомстить! Эти чужеземцы, – он кивнул на окровавленные трупы у своих ног, – заплатили за кровавое дело своих товарищей и это правильно, но истинные убийцы Румины и Ками живы. Я собираю воинов, отец. Мы нападём сегодня же!

 – Нападать на чужеземцев опасно, – покачал головой Арубал. – Нужно уходить в Нижние пещеры. После,  мы начнем нападать на их небольшие группы.

 – Нет, отец! – запальчиво воскликнул Лот. –  Мы не должны  прятаться на своей земле! Нужно захватить лагерь чужаков, пока их там немного. Клянусь,  к ночи  я принесу тебе их головы!

 – Может, стоит для начала поговорить с их начальником Северианом? – предложил старейшина. – Он показался мне человеком разумным. Я думаю, стоило бы постараться всё   уладить миром.  Никому не нужно это кровопролитие.

 – Нет, отец, теперь уже поздно. Мы убили их людей. И я думаю, что нужно убить их всех. Вспомни, что говорил их другой командир, первый пришедший в деревню. Они захотят захватить наши земли. Непременно захотят! Эти,  что прибыли сейчас,  лишь они знают путь к нашему острову и нельзя выпускать их отсюда живыми. Ни одного нельзя  выпускать! Я, как командир воинов принял решение. Быть войне!

   С этими словами Лот в окружении воинов направился прочь из деревни. Он разослал гонцов в горы и в несколько мелких селений, что располагались на восточном побережье острова.  Он полагал, что под его началом соберётся больше тысячи воинов. С такими силами Лот рассчитывал победить чужеземцев,  даже с их доспехами и оружием.

ГЛАВА 7

     Марк Сабин и его люди возвратились в лагерь злые и усталые. Солдаты, увидевшие пленниц и поначалу начавшие радостно свистеть и улюлюкать, тут же замолчали, когда в ворота внесли тело Випсания.

   К Сабину и Марку Петрию приблизился центурион Гай Фалиск.

 – Что случилось? – спросил он встревожено.

 – Закрыть ворота, часовых на все башни, – резко приказал Сабин. Потом,  добавил, отвечая на вопрос центуриона.

 – На нас напали дикари и мы вынуждены были защищаться. Эти женщины – заложницы.

 Для пленниц была выделена палатка, куда их и затолкали,  подгоняя пинками и руганью. Вокруг выставили шестерых часовых.  Неподалёку от загона для рабов из стволов пальм сложили невысокий помост, на который поместили тело Випсания. Вечером,  после проведения соответствующих церемоний труп собирались сжечь и по обычаю италиков пепел собрать в урну.

   За всем,  что происходило в лагере,  из своего загона  внимательно следили рабы-фракийцы.

 – Смотрите-ка, похоже, у римлян  неприятности, – тихо произнёс Одакс.

 – И дня не прошло, как поссорились с местными, –  хмыкнул Диас. – Вот подонки. Видно и вправду  у них  волчья порода[26]26
  Здесь Диас имеет ввиду происхождение римлян от легендарной волчицы, вскормившей Рема и Ромула.


[Закрыть] – не могут ни с кем ужиться. Надо держать ухо востро. Кто знает, как всё сложится.

 – О чём это ты? – спросил Бакий. – Что задумал?

 – Пока ничего. Но я думаю, скоро местные явятся сюда и попытаются освободить своих женщин. Это наш шанс вернуть себе свободу.

 – А что мы потом будем делать? – фыркнул Бакий. – Как выберемся с этого острова?

 – Может и никак, – глядя в никуда,  произнёс Диас. – Боюсь, мы больше не увидим родной Фракии. Но если я останусь, жив и снова буду, свободен,  с удовольствием поселюсь здесь. Тут неплохо. Места красивые, море. И женщины…  Ты видел? Хороши. Нужно,  лишь завоевать доверие местных. Поэтому, говорю вам, будьте внимательны.

    Марк Сабин прибыл в свой шатер в скверном настроении. Он позвал своего личного слугу грека Аскелая и велел принести вина. Тот явился, держа в одной руке мех[27]27
  Мех – кожаный мешок с подшерстком для хранения вина


[Закрыть] в другой скифос[28]28
  Скифос– керамическая чаша для питья на низкой ножке и двумя горизонтально расположенными ручками.


[Закрыть]. Марк Сабин выхватил из рук грека мех и начал жадно   пить прямо из него.  Затем, он прилёг на кушетку. Женщину ему сейчас совсем не хотелось. Младшего трибуна одолевали мрачные мысли. Вся эта затея с захватом женщин, теперь казалась ему не просто ошибочной, но и чистейшей глупостью. И как он позволил Марку Петрию уговорить себя на такое?  Келевст – понятное дело, хотя и служит в римском флоте, но по сути настоящий разбойник. Но он, то Сабин – римский патриций, кадровый военный. Как он мог уподобиться флотскому отребью?

  В то время, как Марк Сабин терзался сомнениями и переживал за содеянное, келевст Марк Петрий напротив, считал, что всё сделал правильно. В их руках были красивые пленницы, от вражеских воинов удалой скрыться незаметно. Теперь они в своём лагере и в полной безопасности за крепкими стенами. Чего ещё желать? Что до недавнего вынужденного кровопролития, так оно,  лишь разгорячило его.

    Марк Петрий избавился от доспехов и пояса, на которых тут и там засохли капли крови его жертв.  Оставшись в одной тунике, он  выпил вина, вытер губы тыльной стороной ладони и вышел из своей палатки. Хищно раздувая ноздри, келевст направился в сторону палатки, в которой держали пленниц. Он ворвался внутрь, более всего в тот момент,  походя на дикого зверя, нежели на человека.  Пленные островитянки, сбившись в кучку в одном углу,  с ужасом взирали на него.

    Какую же выбрать? Все были хороши. А раз так, то и разницы никакой. Он схватил за руку ближайшую к нему пленницу.

 – Идём, красавица, узнаем друг друга поближе.

 Девушка закричала, начала вырываться. Но разве могла она оказать сопротивление крепкому мужчине, опытному в подобного рода делах? Он рывком выдернул её из палатки и она упала у его ног.  Вокруг начали  собираться либурнарии.  Они гомонили и хохотали, забавляясь бесплатным представлением.

   Марк Петрий схватил пленницу за волосы и, подняв её на ноги,  потащил к своей палатке. Она кричала, плакала и извивалась всем телом.

 – Марк ты справишься? – загоготал  здоровенный либурнарий по имени Авент. – Может помочь тебе?

 – Да, давай мы подержим девчонку! – разразился хохотом пращник Басскар.

 – Заткнитесь, – беззлобно бросил келевст. – Не родилась ещё такая баба, с которой я бы не справился.

 С этими словами Марк Петрий затащил девушку к себе и  швырнул её на кушетку. С расширившимися от ужаса  глазами, мокрыми и блестящими от слёз, она смотрела на своего мучителя.  Марк Петрий одним движением разорвал на пленнице одежду и без того уже превратившуюся в лохмотья.  Она вскрикнула и попыталась вскочить, но сильнейшая оплеуха швырнула её вновь на кушетку.

 – Куда собралась, сука!

 Девушка была ошеломлена и полуоглушена ударом. В тот момент, когда келевст навалился на неё, она совершенно  не могла сопротивляться. Но даже если бы и могла,  пояс с кинжалом Марк Петрий, помня о печальном опыте Випсания,  предусмотрительно снял и положил так,  чтобы пленница не могла дотянуться до него. Громко дыша и сопя, келевст  принялся насиловать  девушку. Она глухо застонала от боли, из глаз её снова брызнули слёзы. Тело, протестуя против грубого, злого вторжения забилось, сплошь объятое страданием и отчаянием.

 – Ну давай красавица,  не брыкайся тебе понравится! – рычал Марк Петрий, выполняя привычные движения телом. – Я хороший любовник, клянусь богами.

 Девушка, конечно же, не понимала, что говорит ей этот страшный чужак.  Она продолжала сопротивляться, как могла: крутилась, кусалась, била насильника коленями. После особо чувствительного удара Марк Петрий взвыл.

 – Сука!

 Он снова ударил её по щеке.  Девушка перестала трепыхаться и совершенно затихла, даже перестала стонать.  Похоже, впала в полубессознательное состояние.  Марк Петрий воспользовался этим, чтобы закончить своё гнусное дело.  Насытившись, он слез с девушки. Она осталась лежать на кушетке ко всему безучастная с растрёпанными волосами и  со взглядом, направленным в никуда.

   Марк Петрий хмыкнул и выпил вина. Затем посмотрел, жива ли пленница. Она была жива но, ни на что не реагировала. Апатия девушки начала раздражать келевста.

 – Мне нужна женщина,  – прорычал он, тряхнув пленницу за плечо.  – Женщина, а не тряпичная кукла!

 Но его крик, не возымел на девушку никакого действия.

 Марка Петрия захлестнула ярость. Ему вовсе не хотелось насиловать это безвольное, податливое тело, видеть пустой взгляд пленницы и даже не слышать её стонов. С таким же успехом он мог бы совокупляться с трупом. Ему хотелось ответной страсти. Или если не страсти, то хотя бы страха жертвы! Хотя бы каких-то эмоций.

    В приступе ярости Марк Петрий выхватил меч и вонзил его в живот девушке.  И в это мгновение, когда до смерти остался лишь один шаг, она вышла из оцепенения, за которым спряталась её переполненная болью душа. Но она не закричала, как того ожидал  насильник и даже не застонала.  На мгновение их глаза встретились. Марк Петрий оцепенел от ужаса, осознав какую безвинную и чистую душу, он только что погубил. Но вот, глаза её закрылись,  из-под век потекли слёзы. Так, беззвучно плача, она и   умерла.

    Марк Петрий,  тяжело дыша, высвободил меч и отошёл в сторону. Его трясло, появился, даже какой-то озноб. Впервые его жертва ушла так: без криков, без стонов, без мольбы о пощаде. В чёрной душе келевста, что-то шевельнулось. Жалость? Сожаление?  Но даже если и так, он не мог показать солдатам свою слабость.

    Марк Петрий вытащил тело девушки  из палатки и нарочито пренебрежительно швырнул труп  посреди лагеря.

 – Басскар, Авент, вы, кажется,  рвались помочь мне? Выбросьте эту падаль!

 Солдаты столпились вокруг. Они,  мрачно переглядываясь, затем Басскар и Авент   подняли тело и направились к воротам,  чтобы отнести труп подальше в джунгли. Многие либурнарии считали, что Марк Петрий погорячился. Незачем было убивать такую красивую девчонку.  Мог бы им  оставить.

    Выйдя за ворота, Басскар и Авент ругаясь в полголоса, потащили окровавленное тело девушки в сторону зарослей. Им было достаточно  пройти шагов двадцать  от стен лагеря, чтобы скрыть труп в высокой траве. Но во избежание запаха разложения, который появится часа через два, они решили пройти ещё дальше и забросить труп островитянки в кусты в шагах в ста  от лагеря.

 – Совсем рехнулся наш Марк, – ворчал Авент, придерживая тело за ноги. – Ну скажи, чего ради этой несчастной нужно было вспарывать живот?

 – Видно хорошо она разозлила келевста, – хохотнул пращник Басскар. Он удерживал мертвую девушку за руки. – Не помню, чтобы раньше он так из себя выходил.  И женщин он раньше никогда не приканчивал, а тут сразу трёх и всех за сегодня.

   Басскар хотел ещё что-то добавить, но тут до слуха его донёсся шум. Он выпустил руки островитянки, отчего верхняя половина её тела и голова ударились о землю.  Авент тут же отпустил ноги. Так они оба и застыли возле трупа, прислушиваясь. Послышались человеческие голоса и тяжёлый, приглушенный топот многих сотен ног. Впереди среди деревьев и кустов замелькали фигуры островитян.

 -Проклятие! Назад! – воскликнул Басскар.

 Так и оставив тело лежать там, где они его бросили, солдаты повернулись и побежали в сторону лагеря.  Топот позади них нарастал и усиливался. Потом, послышались яростные крики. Островитяне обнаружили тело соплеменницы.  За двумя чужаками погналось не меньше сотни воинов. Лес наполнился хрустом и треском ломаемых ветвей, воинственными криками, свистом. Мимо головы Басскара пролетело брошенное одним из преследователей копьё. Ещё одно ударило Авента в спину, но крепкие доспехи уберегли его. Они мчались не чуя под собой ног, более легко экипированный пращник значительно обогнал Авента.

   Вот, наконец, и лагерь. Ворота открыты так, что между створками осталась лишь узкая щель. В неё выглядывает Гай Фалиск и орёт как оглашенный.

 – Живее! Живее, ублюдки!

 Басскар заскочил первым, затем начал протискиваться Авент.  Ему в голову ударило ещё одно копьё, благо спас шлем, но в ушах при этом изрядно зазвенело. Створки, почти захлопнулись, но тут в них вцепились десятки рук озверевших преследователей.  А из леса выбегали всё новые и новые воины. Вскоре, всё пространство вокруг лагеря было заполнено орущими, потрясающими копьями островитянами.

     Столь внезапно поднявшийся шум заставил Марка Сабина и Марка Петрия выбежать из палаток.  Увидев, что твориться возле ворот, они на мгновение застыли. Оба ожидали нападения на лагерь не ранее завтрашнего утра.

    Гай Фалиск надрывая глотку орал,  чтобы ворота  непременно закрыли. Но требовать этого было легче, чем сделать. Дикари отчаянно рвались внутрь, чтобы поквитаться с чужеземцами, пролившими кровь их женщин. Шестеро солдат не могли противостоять усилиям сотни врагов. Центурион, поняв это,  гаркнул: