Текст книги "Убийца чародеев (СИ)"

Автор книги: Алекс Лис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 34 страниц)

Глаз святого

Я ударил с намерением убить. За спиной возникло присутствие Стального дракона, опустившее на колени самых слабых. Никто не понял, отчего возникло такое давление, а воздух будто наполнился железным кровянистым привкусом.

Стуков в последний момент попытался защититься, но энергия атаковала раньше, сверкающими клыками вонзившись в твердь призванных щитов. Под ногами доппеля треснула земля, когда он окружил мерцающей полусферой, которую почти сразу разорвало в клочья.

Последней надеждой для доппеля стал магический доспех, окруживший его тело ярко-фиолетовой пленкой маны. Брызнула кровь – доспех не успел покрыть все тело, и левое ухо разлетелось ошметками, а черепа содрало кожу.

Доппель попятился и упал на спину, но буйство энергии уже стихло оставив глубокие рваные следы, словно от лапы гигантского зверя.

– Я был наказан за свою самонадеянность, – к всеобщему удивлению рассмеялся Стуков, выплевывая раскрошившийся зуб. – Проклятый Восточный домен все же отвесил мне пинка после своего падения. Малое исцеление.

Капающая с головы кровь втянулась обратно, а кожа быстро закрыла белый череп, но вот ухо восстановилось частично, оставшись висеть уродливым обрубком. Старик еще раз пробубнил заклинание, не оказавшее никакого воздействия.

– Не думаю, что ты мне ответишь, где такому научился, – поднялся Стуков, обходя меня полукругом, – Полагаю, что зажег два ядра? В любом случае нас ждет разговор. Подойдешь, когда оклемаешься.

Я даже не успел вопросительно поднять брови, когда сверкнула красная вспышка. Руку доппеля будто сжало острой металлической лентой, оставляя спиралевидные порезы, прыснувшие кровью. За миллисекунду до столкновения я подтянул часть энергии, активируя Железную кожу.

Силовая волна швырнула меня как пушинку, разогнав до пугающей скорости, где все смазалось в цветные блики. Сам удар не нанес урона, но столкновение со стволом ели переломало меня, сопровождаясь четким хрустом костей. Я лежал на земле, пытаясь повернуть голову так, чтобы лицо не заливала кровь. Стуков отплатил мне той же монетой, похоже, что левое ухо рассечено надвое.

Провалявшись полчаса, пока немного не стихнет шум в голове, я попытался подняться.

Ногу дернула острая боль, но все же встал, опираясь на дерево. Болело и саднило абсолютно все. Старик идеально рассчитал удар, умудрившись не покалечить меня, но при этом доставить максимум боли. Я зашипел, сделав первый шаг, отозвавшийся колотьем в глубине кишок. Каждый шаг словно резонировал с телом, открывая мне новые оттенки болевых ощущений. Пот стекал по царапинам, вызывая сильное жжение, а я только на половине пути заметил, что сбоку бедра торчит тонкий сучок.

С ревом я вытащил его, в голос проклиная паршивого, болеющего проказой старикашку. Кровь потекла по ноге тонкой струйкой, постепенно напитав носок и заполнив туфли. Прошло не меньше часа, пока я дохромал до места, откуда я отправился в полет. Большую часть времени пришлось провести в кратере, сделанном заклинание Ветровой. Ровные гладкие стены не оставляли шанса легко выбраться, пришлось использовать Удар дракона, чтобы их обрушить.

Кровь в ботинке смешалась с землей, превратившись в бодро чавкающую грязь. Подъем по лестнице в лазарете я не одолел, просто лег на ступеньках в ожидании сторонней помощи.

– Сколько там времени осталось? Хочу поскорее отправить старикашку к праотцам, – поинтересовался я у гримуара.

До окончания перерасчета осталось 7 часов.  

Наконец входная дверь скрипнула и послышались мягкие, аккуратные шаги. Затем показалась белобрысая голова и верх зеленого платья – Ветровы. Девушка шла будто сомнамбула, заметив меня лишь в последний момент, да и то, когда я вежливо кашлянул. Занесенная над ступенькой нога опустилась, но уже мне на живот, а светловолосая закричала, но сразу же закрыла рот руками.

– Ты совсем тупая? – прохрипел я. – Нахрена ты наступила на меня?

Я узнал Милу, которой хорошенько приложил в последней дуэли. Похоже, что сейчас мне будут мстить.

– Я-я-я пришла вас п-проведать, – заикаясь и смертельно побледнев выдавила девушка.

Черт. Похоже, я умер на лестнице, так и не дождавшись помощи. Иначе я не мог объяснить абсурдное поведение девушки.

– Нет, только не засыпайте или умрете, – закричала Мила. – Сейчас я позову врача.

Девушка стремительно перепрыгнула через меня, засветил черные кружевные трусики. Затем лазарет потряс новый крик, наполненный ужасом.

– Ее нет, что же делать? – запричитала вернувшаяся девушка. – Надо вас перенести.

Меня схватили за запястья и потянули вверх, а поскольку от нахлынувшей боли, я не смог выдать ни звука, то мила протащила меня по ступенькам. Похоже, что наступило возмездие, ведь совсем недавно я так же протащил директора.

– Тебе не больно? Не больно? – постоянно спрашивала Мила, но скорости не сбавляла, таща меня по коридору.

– Стой, – выдавил я, приняв реальность, где Ветрова заботится обо мне и уважительно обращается – Стой!

Девушка ойкнула и выпустила мои руки, отчего я знатно приложился головой о пол. Лицо склонившейся надо мной девушки расплылось в розовую кляксу, а многострадальный организм принял решение отключиться. Чернота появилась в уголках зрения, постепенно заполнив все вокруг, и я вырубился.

Приглушенные звуки пробивались сквозь густую ватную пелену, окружившую мою голову. Нежное влажное тепло окутало тело, прогревая его до самых костей. Невольно я испустил томный вздох, после чего послышался женский смех. Я понемногу приходил в себя, но боялся открыть глаза, а вдруг блаженное состояние развеется?

Я словно плавал по невыразимо нежным и теплым облакам, обволакиваемый приятным жаром.

– Можешь его потрогать, – ко мне пробился голос Марии.

По груди прошлись чьи-то пальчики, постепенно спускаясь вниз. Они остановились на прессе, прочертив каждый кубик. Было щекотно, но когда пальцы прошлись по боковому пучку мышц, спускаясь ближе к паху, мне пришлось открыть глаза.

Мария и Мила высунули головы над краем белоснежной ванны, пристально рассматривая что-то сквозь мутную от мыла воду. Рука Ветровой опущена воду, а значит шаловливые пальцы принадлежат именно ей. Я быстро дернулся, схватив ее запястье.

– Он меня укусил, – потрясенно сказала Мила.

– Такого не может быть, – настороженно сказала Мария, и сама полезла в воду.

– Все. Хватит, – я перехватил и ее руку тоже.

– Рада, что ты очнулся, – улыбнулась мне медсестра. – А то девушка вся испереживалась.

– Можно мне полотенце? – спросил я, оглядываясь по сторонам.

Просторная светлая комната, двуспальная кровать, большой стеклянный шкаф, заставленный жестяными коробками. Судя по надписям и картинкам, она собирает упаковки от дорогого шоколада, кто бы сомневался.

Мария открыла ореховый комод и просила мне большое коричневое полотенце, с золотистой надписью. Ради интереса я развернул вся полотенце и прочитал ее – «Гостиница Лебяжий пух. XI Съезд любителей шоколада».

– Можете отвернуться? – я поочередно оглядел Марию и застывшую около ванны Милу.

Мария рассмеялась и за руку вытащила девушку из кабинета. Насухо вытершись я столкнулся с новой проблемой – отсутствие одежды. После перекрикивания через дверь я выяснил, что измочаленный костюм пришлось выкинуть.

– Прикройся, сейчас подберу тебе что-нибудь, – Мария распахнула дверь и вошла в комнату.

Вслед за женщиной в комнату просочилась Мила, бросая на меня смущенные взгляды. Поведение девушки начинает меня откровенно пугать, может я тогда ее слишком сильно приложил, и она слетела с катушек?

– У меня нет ничего на мальчика? – сама у себя спросила Мария, разбрасывая вещи из комода цветастым фонтаном. – Может это?

Она держала в руках кричаще розовые шортики, выжигающие взгляд и оттенком и фасоном. Поглядев на мое лицо, она отбросила их в сторону и продолжила рыться в вещах. Следующим решением стал короткий лавандовый плащ, едва достающий мне до задницы.

Не найдя ничего подходящего, она метнулась к другому шкафу, перебирая верхнюю одежду. Достав ослепительно белый прямоугольный плащ, отороченный до боли сияющим мехом, Мария кинула его мне. Набросив плащ на плечи, я закрепил застежку и спустил полотенце.

– Большое спасибо вам за помощь, – я поочередно кивнул девушкам и вышел из комнаты Марии.

– Подождите, подождите, – за мной выбежала Мила. – Позвольте я вас сопровожу.

– Так, а мы вообще где? – я только сейчас понял, что не представляю, где нахожусь.

– В женском корпусе общежития, – ответила Мила.

– Понятно, – протянул я, а затем резко повернулся лицом к девушке. – А ты чего вообще увязалась за мной?

– Приказ бабули, – едва слышно выдавила девушка. – Да и вы вроде следующий глава, если женитесь…

– Ты думаешь головой? Как Сорняк может стать главой рода? – резко сказал я и не дожидаясь ответа быстро зашагал по коридору.

С чего вообще я так разозлился? Вроде никогда не собирался становиться главой рода, но сама невозможность раздражала. Странная жгучая злость меня никак не отпускала, а все больше отдалась в голове, яростно стуча кровью в висках. Стерва едва не лишила меня глаза, а теперь увивается, как бродячая собака? Какие же аристократы ничтожные…

– С вами все в порядке? – Мила дотронулась до края плаща.

– Нет, – прорычал я, разворачиваясь к ней. – Ты думаешь, можно было унизить меня, а теперь делать вид, словно ничего не было?

– Это приказ старейшины, – девушка виновато опустила глаза.

– В тебе есть хоть капля гордости? – сам того не замечая, я наступал на Милу, пока не прижал ее к стене. – Пресмыкаешься перед сорняком, как рабыня.

– Имеет значение только воля рода, – едва слышно прошептала Милана. – Не хотела вас обидеть своим поведением.

– Обидела? – моя рука метнулась к горлу девушки. – Ты считаешь, что обидела меня?

Пальцы впились в нежную кожу, а мышцы напряглись, поднимая несопротивляющуюся девушку. Мила даже не дергалась, повиснув  в моей хватке безвольной куклой. Одно движение и ее шея будет сломана. Девушка не смотрела на меня, но по белой щеке катилась сверкающая слезинка. Ей больно и страшно.

Розовая пластинка ногтей посерела и начала удлиняться, заостряясь на конце. Синие жгуты вен налились чернотой, расползшись проклятой сеткой по предплечью.

– Не доставай меня, – я выпустил закашлявшуюся девушку, рухнувшую на пол.

Черт. Я потерял контроль над собой, как и в тот раз, в Каменном лесу. Осмотрев руку, я не нашел следов изменений, только ногти стали немного длиннее.

Перед выходом сидела еще одна Ветрова, что вызвало новый приступ гнева. Да что вам нужно!? Только подойдя поближе, я заметил табличку на столе «Дежурный».

– А где предательница? – спокойно спросила Прасковья, когда я прошагал мимо. – Эй, я с тобой разговариваю.

Я толкнул стеклянную дверь, но та не поддалась, словно вмурованная в косяк.

– Можешь хоть головой с разбегу биться, но она не откроется, пока я не захочу, – Прасковья помахала круглым амулетом, с темно-красным камушком в центре.

– Открой, – мой голос задрожал.

Кипящая ярость взорвалась в крови, окутывая все вокруг красным туманом.

– Если встанешь на колени, тогда я подумаю, – девушка продолжила испытывать меня.

Я почувствовал, что еще одно мгновение и голова девицы будет размазана по столу, а сраный медальон я засуну ей в глотку.

– Сестра, ты обещала, – с лестницы спустилась Мила. – Сестра!

Дверь с щелчком открылась, и я вырвался наружу, пропустив слова Ветровой про уродов мимо ушей. С ходу набрав ошеломляющую скорость, спустя минуту я оказался в лесу за своим домиком.

– Как же бесит, – прошипел я, обрушивая удар на дерево.

Я высвободил бушующую ярость, промчавшись по лесу, словно буря, ломая и круша деревья. Помогло несильно, в груди все еще клокотало, призывая обрушить свой гнев на что-то более подходящее. Нет, нельзя. Рука и так изменилась – кожа серая, а текстура чешуйчатая, словно у змеи. Поглощение кристаллов тьмы не проходит даром, гляди и сам с ума сойду.

– Вам стало легче? – из-за дерева выглянула Мила.

На шее девушки были видны темно-фиолетовые следы пальцев, ярко контрастирующие с белизной кожи. Заметив мой взгляд, она приподняла ворот куртки, но пятна все равно выглядывали, стоило ей наклониться. Можно было застегнуть куртку до подбородка, но грудь девушки явно переросла одежду, не давая сойтись пуговицам.

Созерцание немаленьких форм Милы. ее светлых волос и изумрудных глаз отдалось у меня в паху горячей волной, а в носу возник густой травянистый аромат.

Я помотал головой и потопал переодеваться. Девушка держалась от меня в двух-трех шагах, отпуская замечания о природе и прочей ерунде. Облачившись в футболку, трещавшую по швам и серые спортивные штаны, я встал перед новым выбором – обуться в тапочки или идти босиком.

Грешным делом взгляд упал на балетки Искривленыша, но я отогнал крамольные мысли прочь, да и размер не тот.

– Сила земли прорасти травой, кустом или древом, – сказал вошедшая Мила.

Дощатый пол вспучился, формируя два небольших холмика, чтобы затем выстрелить вверх густой порослью зелени. Милана закусила губы и сосредоточенно водила руками, убирая ненужные отростки, пока передо мной не осталось две полых деревяшки, с натугой втискивающихся в понятие башмаков.

Легкие пассы и проломленная дыра в полу тоже затягивается свежим деревом.

Я втиснул ногу в башмак, оказавшийся удивительно мягкими изнутри. Подняв обувку, я осторожно заглянул внутрь – там рос темно-зеленый мох.

– Спасибо, – выдавил я, обратившись к довольно улыбающейся девушке.

В удобстве моховые башмаки могли поспорить с любыми кроссовками, вот только стоило выйти на мощенную камнем дорожку, как окрестности заполнил громкий стук. Я попытался ступать мягче – с носка на пятку – но звук стал еще четче.

– Каин, Каин, Каин! – я сразу узнал голос святой и с головой нырнул в зеленую изгородь.

Когда торопливые шаги промчались мимо, я выглянул наружу, увидев озадаченную физиономию Ветровой и удаляющуюся  в сторону домика фигуру Мирославы,

– Просто не хочу впутываться в новые неприятности, – я начал объясняться перед Милой. – Черт подери, почему я вообще оправдываюсь перед тобой.

На ступеньках перед входом в академию сидел один из самых уродливых доппелей – лицо перекосило волной, а лысую голову покрывали красные, расчесанные язвы.

– В кабинет иди, Одноухий ждет – махнул рукой Стуков.

Хм, они различают друг друга? Я полагал, что доппели являются цельной и неделимой личностью, хоть и существуя в нескольких физических оболочках.

В кабинете ректора было сумрачно – все пространство занимали деревянные ящики, перемешанные со черными свертками, маленькие картонные коробки, кипы бумаг, и прочая рухлядь, вроде глобуса с картой Доменов.

– Ничего не трогай своими грязными руками, – за внушительным столом из красного дерева сидел одноухий доппель и что-то сосредоточенно записывал.

Я обратил внимание на Нину, лежащую возле стола. Ее запястья и лодыжки связывала тонкая серебристая проволока, натянутая до упора – белую кожу покрывали бурые пятна крови.

– Чем обязан? – я подошел к глобусу и прокрутил его.

Одноухий оторвался от письма и раздраженно посмотрел на меня, постукивая по пергаменту пером. С каждым движение аккуратно исписанный лист покрывался кляксами и брызгами, пока перо не заскрипело по бумаге, выдавая жирную черную линию, перечеркнувшую записи.

У меня внутри все похолодело от кровожадного взгляда старика, и я благоразумно оставил глобус в покое. Стуков поднялся из кресла и начал рыться в свертках возле окна, пока не извлек небольшую сферу, излучающую мягкий оранжевый свет. Она выглядела очень похожей на…

Я обратил внутренний взор на сферы энергии, вращающиеся во мне и не нашел никаких отличий.

– Многие мастера культивации могли ударом вырвать сосредоточие Ки из человека, – пояснил доппель. – Но вот интегрировать ее обратно умели лишь самые великие.

Стуков прокрутил сферу на пальце и снова спрятал ее в деревянном ларце.

– Ты же хочешь ее получить? – вкрадчиво поинтересовался доппель, подходя поближе. – Прорыв до третьей точки всегда самый сложный, а со сферой он пролетит за два дня.

– Что вы хотите? – я понимал, что ректор намерен меня использовать.

– Как тебе сказать, – Стуков по-старчески пошамкал губами. – Я бы хотел узнать побольше о некоторых личностях.

– И о ком же? – я не был настолько благороден, чтобы упустить возможность захапать сферу.

– Допустим, – доппель подошел к столу и вытащил бумагу. – Допустим, Виктор Измайлов, глава охраны.

– Кроме того, что он Архонт, я ничего не знаю.

– Тогда Мария Розен, врач академии, – доппель предложил новую кандидатуру.

– Она врач, – про медсестру я ничего не хотел говорить, даже если бы и знал.

– Пошел вон, – доппель бросил листик на стол и повернулся ко мне. – За дурака меня держишь?

Ротация умений и навыков завершена.

Построен новый маршрут тренировок.

Навык Анализ преобразован в Глаз всеведение (на базе орадлии Истина всеведения)

Как же вовремя. Правый глаз пронзила острая боль, казалось в него всадили раскаленную иглу. Я прижал к нему ладонь, ощущая на коже теплую кровь или слезы.

– Это что глаз святого? – пальцы допелля вцепились мне в подбородок приподнимая голову. – Сорняк получил ордалию всеведения? Немыслимо!

Над головой старикашки скакали красные цифры, по малу успокаиваясь и выстраиваясь в столбик.

54243

Я дернул головой, высвобождаясь из его хватки. Под ногами допелля вращался фиолетовое кольцо, опоясывающее серо-белый круг. Стоило немного сосредоточиться, как в сознании возникала необходимая информация. Пользователь чар обозначается фиолетовым цветом, далее идет цветовой круг, показывающий склонность к типу магии.

Далее мое внимание привлек бледно-голубая лента, медленно крутящаяся возле ладони доппеля. Это поток маны?

Я перевел взгляд влево, заметив очертания человеческой фигуры, подкрашенные фиолетовым цветом. В глубине ящиков и свертков кто-то прятался, и если судить по форме головы – еще один доппель.

– Что ты видишь!? Что ты видишь!? – внезапно закричал старик, разрывая рубашку, чтобы оголить грудь.

Под давлением увиденного я бессознательно попятился, настолько чудовищную ауру источала отметина на теле старика. Это была Бездна, но рваный почерневший шрам испускал гораздо более чужеродную силу, чем обычно.

Это как доведенная до совершенства кислота, способная разрушить абсолютно все.

– Метка богов Бездны, – озвучил я всплывшую в голове подсказку.

Внимание! Вы находитесь…

Оно смотрит на меня. Что-то смотрит на меня сквозь шрам на теле старика. Гримуар с бешеной скоростью выплевывал сообщения об опасности, но ноги перестали меня слушаться.

– Иди к нам. Иди к нам, – зашелестел разнобой голосов, будто доносящихся их углов комнаты.

– Я иду к вам, – мои губы разомкнулись сами собой. – Иду к вам…

Черную когтистую лапу остановили две тонкие старческие руки, не давая коснуться шрама.

– Ты убьешь нас, – зашипел старик.

Его руки начали оплывать от соприкосновения с Бездной, окутавшей мое предплечье. Черный дым растворял кожу и мышцы, превращая их к капли грязно-серой субстанции, стекающей на пол. Внезапно сопротивление исчезло и я завалился вперед – доппель исчез, превратившись в облако фиолетовой пыли.

– Что произошло? – я посмотрел на руку, стремительно возвращающую нормальный вид.

Из ящиков выбрался доппель, и в тот же момент дверь взорвалась градом щепок. Я обернулся и увидел блеск золотых доспехов и стальные клинки, горящие почти прозрачным светом. Двое латников ворвались в кабинет, а на третьем повисла Мирослава и Ветрова.

Воин церкви рванул ко мне, а его клинок превратился в сияющую линию, чтобы… Чтобы вонзиться в пол, когда латник проскользнул на коленях, распростершись ниц у моих ног. Второй воин чуть замешкался и ему пришлось перепрыгивать через клинок напарника. Из-за чудовищного рвения при поклоне острый гребень его шлема едва не раскроил мне лицо.

– Прочь, глупые женщины, – третий латник наконец стряхнул девушек и вошел в кабинет. – Вы чего разлеглись? Мать твою за ногу, глаз святого!

– Так, что нам теперь делать? Не может же носитель святого глаза быть приспешником Бездны? – заговорил первый церковник.

– А я так считаю, если носитель глаза укокошил эту полоумную Альбертину, значит приказ свыше был.

– По ложному следу пошли, напали на святого, теперь год поститься, – громко пожаловался третий.

– Каин, ты в порядке? – девушки обступили меня, причем каждая схватила за руку.

– Угу, – пробормотал я и пошел к зеркалу, таща за собой девчонок.

Глаз изменился – вместо зрачка и радужки желтое, слегка отсвечивающее пятно, а белок стал совершенно белым. Приглядевшись, я рассмотрел крест, перечеркивающий пространство пятна. Стоило напрячь зрение, как он становился ярче.

 – Вы полагаю, ректор? Простите за вторжение, – начал говорить один из воинов. – Простите, вы меня слышите?

Ректор застыл, уставившись куда-то в потолок. Латник внезапно вздрогнул и посмотрел себе под ноги. Секундой позже я тоже почувствовал, что время будто замерло, расползшись киселем. Небо в окне посерело и выцвело, постепенно напитываясь чернотой.

– Прорыв! – выкрикнул старик, внезапно очнувшись. – Прорыв Бездны!