Текст книги "Убийца чародеев (СИ)"

Автор книги: Алекс Лис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 34 страниц)

Стеклянная матушка

Я вслушивался в тишину, нарушаемую лишь криками ночных птиц и шелестом ветра. Идя от здания складов, что почти полностью скрывалось под землей, я вышел на тропинку, ведущую к часовне. Золотая лемниската распространяла мистическое свечение, позволяя легко отыскать сооружение.

Ухватившись за выступ бревна, я подтянулся и закинул себя на крышу пристройки позади часовни. Дощатая двери мягко открылась, пропуская меня в обитель канделябров, гардин, сломанных скамеек и другого церковного хлама.

Сквозь проделанное мной отверстие в стене, был виден алтарь и основная часть храма. Я дежурил уже третью ночь, с каждым часом начиная все больше ненавидеть Мирославу и ее настоятельницу. Первую за раболепное послушание, а вторую за садистскую жесткость и порочное сладострастие.

Однохвостая плеть с раздвоенным кончиком с громким хлопком опускалась на обнаженные ягодицы девушки. Святая опустилась на колени перед алтарем, а монахиня стояла сбоку от нее, орудуя внушительной плетью. Ее лицо скривилось в похотливой гримасе, а тонкое тело вздрагивало от каждого вскрика Мирославы.

Я поднялся на цыпочках, немного увеличивая угол обзора, и заметил слезы на глазах святой. Губы девушки шевелились, едва различимые в пляшущем неверном свете от свечей, но я смог разобрать слова – «простите, простите, мама, папа…»

– «Странно, почему она упоминает в такой ситуации родителей?» – подумал я.

– Поднимись, мое дитя, – хриплым голосом сказала Альбертина. – Поцелуй крест матушки.

В руке настоятельницы возникло распятие, словно отлитое из жидкого, все еще подвижного от жара золота. Я моргнул, увлажняя глаза, мгновенно высушенные волной раскаленного воздуха. Ночная сорочка Мирославы стала почти прозрачной, напитавшись потом. Вырисовались четкие очертания ее небольшой груди, и похоже выпуклости девушки привлекли не только мое внимание.

Альбертина, словно завороженная уставилась на груди девушки, а крест стал еще ярче, своим жаром заставив меня отпрянуть назад. Врезавшись спиной во что-то жесткое, я инстинктивно дернулся вбок, уходя от возможной атаки.

– Здаров, – чернокожий гигант поднял руку в знак приветствия. – Мастер просил передать тебе.

Зузу. Самый преданный из телохранителей учителя. Тот подобрал его на одной из своих охот за экспонатами, когда Зузу был подростком. Мальчик рассказал, что его племя уничтожил инканьямба, что пришел из-за огненной границы. Расследование происхождения племени Зузу привело учителяк шокирующим открытиям, описания которых достойно многотомной энциклопедии.

Зузу сидел на корточках, иначе его огромное тело не помещалось на небольшом чердаке. Я быстро схватил сумку, стараясь не смотреть на маленькие черные провалы, выделяющиеся даже на смуглой коже южанина. Если прислушаться, то можно уловить слабое гудение, исходящие из отверстий на теле Зузу. Когда я был совсем маленьким, гигант любил меня пугать, заставляя насекомых высовываться из дырок на его теле, шевеля длинными, святящимися усиками.

– Что-то еще? – я вопросительно посмотрел на чернокожего.

– Мастер сказал присмотреть за малышом Каином, – произнес Зузу. – Да и сам знаешь, что Абуто сделает со мной, если ты умрешь.

Его сестра Абуто страшнее учителя, причем гораздо.

Маска словно присосалась, становясь неделимой с кожей. Ничего необычного в ней не было, просто в случае смерти, мое тело развеется без следа. Я пригладил коротко остриженные волосы и проскользнув мимо Зузу, занявшего почти все место, как огромный черный паук.

Я кинул на землю шестигранный кубик, сделанный из человеческой кости. На каждой стороне был выгравировано заклинание тишины. Кубик завис в воздухе, а его грани засветились мягким лазурным светом. Стоит такая безделушка дорого, но зато ближайшие пару часов нас никто не услышит.

Сквозь бревенчатые стены часовни не доносилось ни единого звука, но я знал, что сейчас святая орет от боли в обожженных губах. Остановившись перед дверью, я нанес удар по правой створке, выламывая ее вместе с петлями. Я ворвался внутрь, но вместо шквала магических атак меня встретила окровавленная спина Альбертины, с торчащим из нее световым клинком.

Рука настоятельницы, будто сделанная из чистейшего хрусталя, сжалась на горле святой, поднятой над полом. Монахиня обернулась на шум, сверкнув глазами, из которых вытекали ручейки золотистой жидкости. Я уже видел что-то подобное, когда обезумевшая учительница сражалась с Бароном.

Подбросив Мирославу, монахиня нанесла чудовищно сильный удар ей в живот, откинувший девушку к самому потолку. Пока святая находилась в воздухе, стеклянная кисть выстрелила десятком осколков. Прозрачные лезвия летели с такой скорость, что прошили тело девушки на вылет, со стуком вонзившись в потолок.

Мирослава не умерла от подобной атаки, что случилось бы с обычным магом. Упав на пол, она попыталась встать, но руки неизменно скользили по полу, залитому кровью из ее ран.

Переведя взгляд на монахиню, я использовал Анализ.

Настоятельница Альбертина/Присутствие Тета  

Боевая мощь – 5000+/???

Действующие эффекты: Маг. Обет воздержания (боевая мощь увеличена на процент от времени воздержания) /???

Действительно, тут действует тот же эффект, что и в тот раз. Шар света на мгновение ярко осветил часовню и вылетел сквозь разбитую дверь, разорвавшись у ствола сосны. Следом за ним сразу вылетел второй, но проблем увернуться от него не составило, благо тень появлялась густая и длинная.

Я перепрыгнул через скамейки, уходя от длинного светового луча, оставившего после себя красную полосу раскаленных углей на полу. Альбертина что-то хрипло прокаркала, но часть ее рта уже превратилась в стеклянную массу, сквозь которую проглядывались сосуды и кости.

Я отпрыгнул назад, едва разминувшись к кончиком хлыста. Снова луч света. Швырнуть в монахиню скамейку, сбивая ей темп. Я перемещался из стороны в сторону, но сияющие шары сыпались градом. Возле плеча будто вспыхивает маленькое солнце, прожигая Железную кожу.

Ко мне летит широкая полоса света, грозящая распилить тело на две половинки. Приходится нырять вперед, сталкиваясь с еще двумя сферами. Они прошлись по спине, оставив длинные обложенные участки. Железная кожа помогает, но ощущение будто кипятком ошпарили.

Хлыст цепляется за щиколотку, перехватывая меня еще в полете. Рывком подтащив меня к себе, монахиня собирает в стеклянной руке шарик света, быстро увеличивающийся в размерах. Он немного отличается более холодным оттенком, уходящим в бело-голубой цвет.

Моя нога врезается в ногу настоятельницы, с хрустом ломая ее бедренную кость, чуть выше колена.

Я рванул на себя хлыст, за счет напряжения проехавшись немного вперед. Шар из света взрывается над моей головой, а все вокруг теряется в слепящей белизне. Жар. Чистый пламень проходит сквозь мое тело, словно выжигая все на своем пути. Боль настолько сильная, что несколько секунд я просто ползаю по полу.

Бешено верчу головой, пытаясь словить картинку через цветные вспышки в глазах. На затылке и спине густая и горячая масса, которую я размазал, пока корчился от боли на полу. С тела монахини стекают волны стекла, поглощая остаток человеческого существа. Видны часть оголенного черепа, ряд верхних зубов, немного вывалившийся глаз, окруженный красными волокнами мышц и потеками золотой жидкости. Кожа на ее лице либо отсутствовала, либо превратилась в черно-коричневые ошметки.

Процесс остекления остановился и существо встряхнулось, со звоном сбрасывая остатки ненужного стекла. Левый глаз безжизненно застыл, но правый быстро вращался, оценивая обстановку. Вокруг светового клинка, что вонзила Мирослава, стекло постоянно плавилось и наплывало, образуя вырост на животе монахини.

Я не спешил бросаться в бой, не зная, чего стоит ожидать от переродившейся Альбертины. Монахиня упала лицом вниз, перед самым ударом о землю, успев подставить руки. Стало заметно, что верхние и нижние конечности стали заметно тоньше и длиннее, будучи видимыми лишь благодаря отблескам свечей.

Почти неуловимое колебание воздуха заставило меня отшатнуться, едва не наступив на Мирославу. Девушка пришла в себя и что-то промычала, н я был слишком занят стеклянной тварью, чтобы ответить. Я заметил, что пол передо мной рассекла рубленая линия, словно от удара топором.

Приглядевшись можно было заметить, что из спины монахини выходит тоненькие стеклянные палки, словно лапки гигантского паука. Они покачивались, давая блики от светового клинка. Доски пола хрустнули, ломаясь под напором стеклянных лап. Альбертина рванула вперед, на ходу атакуя сферами света.

Я отпрыгнул вбок, а святая еще раньше успела отползти в угол часовни. Не сбавляя темпа, Альбертина взобралась на покачнувшийся алтарь с магическим прибором, оседлав его продолговатую верхушку. Рот настоятельницы приоткрылся, роняя длинную вязкую слюну, и оттуда выстрелила струю стекла.

Эта раскаленная до желтизны масса действительно напоминала настоящее стекло, в отличи от прозрачной субстанции, что использовала тварь раньше. Щеки Альбертины раздулись, превратившись в красноватые полупрозрачные пузыри, размером с головы человека. Выплюнутая струю стекла набухла и принялась стремительно расти, преобразуюсь в овал.

К процессу подключились паучьи конечность, стягивающие стекло в разных направления, придавая ему причудливую, вычурную форму. Голова!

Она лепит человеческую голову – обозначился провал рта, выпуклый прямой нос, кудри волос.

– Здравствуй, Каин, – стеклянная голова зашевелила губами, производя высокий, женский голос. – Я Маат, богиня законов, первая помощница Тета. Вижу, что у тебя возникли небольшие разногласия с моим адептом?

– Я хочу убить эту озабоченную суку, – говорю предельно ясно, ведь мою личность уже раскрыли. – К тебе, богиня, у меня никаких дел нет.

– Ах, что же мне делать? – голова широко раскрыло рот, изображая зевок. – Два моих последователя грызутся, словно бешеные собаки. На чью же сторону встать? Юноша, что сошел на путь бездны или женщина, что погубила множество юных дев? Ядовитый паук и гремучая змея, запертые в крохотном стеклянном сосуде.

Она назвала меня своим последователем? Не помню, чтобы записывался к культ к стеклянноголовой богине.

– Как же весело! – Маат пронзительно рассмеялась, будто разом лопнули тысячи стекол. – Сражайтесь, смертные! Кто победит, то и прав! Ордалия сорока двух истин: Исповедь отрицания!

Продолжая смеяться, стеклянная голова Маат лопнула, разлетевшись на мириады сверкающих осколков.

Внимание! На вас наложен эффект Ордалии сорока двух истин!

На вас могут наложены множество негативных эффектов, ограничивающих функциональность и боевую мощь. Наложение эффектов и степень воздействия обусловлены моральной стороной вашего жизненного пути.

После наложения четырех эффектов Ордалии сорока двух истин вы умрете.

– Итак, первая истина, – голос Маат звучал прямо в голове. – Не убивай людей.  И что мы имеем в итоге? Альбертина погубила семерых, а наш отвернувшийся пятерых.

Настоятельница закачалась и упала с алтаря. Ее паучьи конечности дергались во все стороны, будто сражаясь с невидимыми противниками. Я глубоко вдохнул и энергии быстро потекла к костяшкам, формирую клыки Дракона. Не знаю, сколько будет действовать иллюзия, что действует на стеклянную тварь, поэтому пришлось ограничиться двадцатью.

Энергия ввинтилась в тело монахини, проламывая им доски пола. Я метил в область поблизости светового клинка, что сместился вбок, расширяя рану. На стеклянной массе, оказавшейся очень плотной, образовалась глубокая вмятина, а из рта женщины вырвался фонтан золотистой жидкости.

Стеклянна плеть свистнула в воздухе, разрезая бронзовый подсвечник на две половинки. Я использовал теневой шаг, уходя из-под шквала беспорядочных ударов. Не убил. Не уверен, что я даже смог серьезно ранить эту тварь.

– Итак, вторая истина, – перерыв оказался не таким уж и большим. – Не поддайся слепой ярости. Счет равнозначный.

Внимание! На вас наложен эффект «Слепота».      

Все погрузилось во мрак, лишенный даже цветных всполохов, создаваемых заблуждающимся мозгом. Полная, абсолютная чернота. Я ничего не слышал кроме собственного разгоряченного дыхания и стука сердца. Нужно оставаться на месте, чтобы произвести меньше шума.

«Дзынь-дзынь»

Звук, похожий на позвякивания хрустальных бокалов постепенно приближался ко мне, набирая темп. Черт, похоже, эта тварь каким-то образом меня чует. Я дернулся, но споткнулся на обломках скамеек и распластался на полу. Где-то совсем близко взорвался хруст досок, а левая нога почувствовала колебание воздуха.

Я подхватил кусок дерева и швырнул туда, где должна быть тварь. Брошенный обломок почти сразу отскочил обратно, попав мне в грудь. Она надо мной!

Сильный толчок ногами бросает меня вперед очень вовремя – монахиня в бешенстве, щепки прямо волной осыпают спину. В плечо ударило что-то твердое и тонкое. Она нащупала меня. Почти сразу трапеция рванула острая боль. Немного выше и задело бы шею.

В спину пришлось сразу два удара, но стеклянные конечности соскользнули по ребрам. Спасла Железная кожа. Я ощутил сильное давление сверху, а затем на меня будто положили многотонный груз, вдавливая в пол. Доски заскрипели и лопнули, а мое тело выгнуло дугой, едва не ломая позвоночник.

Не могу вдохнуть. Еще пара секунд и она мне потроха выдавит или в лепешку расплющит. Я поспешно обратился к гримуару, отменяя Сокрытие бездны.

Ничего! Черт возьми ничего! В прошлый раз оно получилось само собой.

– Итак, третья истина, – прозвучал спасительный голос Маат. – Не говорил высокомерно. Альбертина тридцать два раза, Каин три.

Вес на спине сразу уменьшился и смог легко скинуть монахиню. Вернувшееся зрение не позволило сразу отыскать врага – тварь сильно уменьшилась, едва доставая мне до колена.

Тысяча ударов дракона. Я распрямился и энергия хлынула в кулаки, превращая их в стальные поршни, уничтожающие любое препятствие. Настоятельницы успела увернуться от первого десятка, но я смог загнать ее в угол.

Стеклянное не желало разрушать даже под давление мощных ударов, идущих на невероятной скорости. Кулак скользнул вбок, отведенный стеклянной лапкой и выбил бревно, куда сразу же поспешила улизнуть тварь. Мои пальцы сжались на прозрачной ноге и я отшвырнул монахиня к алтарю, но умения пришлось прервать.

– Итак, четвертая истина. – скорость оглашения стала заметно быстрее. – Не произносил проклятий. Альбертина сто двадцать пять. Каин тысяча девятьсот одно.

Жаль… Жаль, что я так мало проклинал чертовых магов.

Внимание. На вас наложен эффект «Частичная дематериализация»  

Я упал на пол. Вместо правой ноги – ровный обрубок. Никакой боли нет, словно у меня вовсе не было нижней конечности. Стеклянный монстр увеличился в размерах и стуча лапами, помчался ко мне. От двух первых ударов я увернулся перекатом, но третий ударил в грудь. Кости затрещали, но выдержали, однако теперь я в полной власти настоятельницы.

Золотистая жидкость капнула из рта монахини мне на лицо, неожиданно оказавшись очень холодной. Глаз Альбертины несколько раз провернулся и золотой зрачок уставился точно на меня. Две стеклянных лапы приподнялись и возле длинных пальцев сформировались сфера света, заполняя все вокруг своим сиянием.

С мерзким стрекотом монахиня обрушила на меня световые шары. Холодная обжигающая мощь, что могла разложить мое тело на атомы. В последнее мгновение ей навстречу вырвался черный вихрь, сбивая траектория сфер. Одновременно с моей атакой в стеклянной груди я увидел яркий отблеск, и кончик светового меча застыл в сантиметре от моего носа.

Тяжелый удар шипастой латной рукавицей отбросил монахиню к дальней стене. Мирослава стояла надо мной – истекающая золотым ихором, в промокшей рубашку и одной перчатке.

– Вставай, – она подала мне руку. – Эм, а можно другую?

Я хмыкнул, протягивая ей левую руку, без когтей. Удержаться на одной ноге я мог, но пришлось опереться на чудом уцелевшую скамейку. Настоятельница оправилась от удара, но ее прозрачное тело начало наполняться горячим красным светом. Человеческие останки начали отекать и плавиться, превращаясь в темно-коричневую бурду, растекающуюся по туловищу твари.

Стекло на боках монахини лопнуло и оттуда выплеснулась коричневая жижа. На стеклянных руках появились многочисленные выросты, похожие на острые шипы. Набухшая голова с ярко сияющим золотым глазом в центре, съехала набок, и обзавелась длинными стеклянными клыками, выходящими из верхней челюсти. Из отверстий с гноем полезли новые конечности, делая Альбертину похожей на многоножку из грязно-коричневого стекла.

Мирослава исчезла, а мне в лицо ударил ветер от сумасшедшей скорости движения. Боевая перчатка столкнулась с тонкой стеклянной лапой и не смогла продвинуться даже на сантиметр. Мирослава смазанным движением отвела руку и нанесла еще более сокрушительный удар, но конечности многоножки были быстрее, хоть ей и пришлось использовать дева лапы.

Почти полуметровые пальцы обхватили кулак Мирославы и мог поклясться, что слышал, как заскрипел под давлением металл. Святую спасло три призрачных распятия подряд, прижавшие тварь к стене и заставившие ее ослабить хватку.

Монахиня извернулась под натиском эфемерного креста и лягнула девушку с такой силой, что та буквально пролетела мимо меня. Святая приземлилась кувырком и снова сделала рывок на невероятной скорости, подняв в воздух мелкие щепки.

Многоножка выставила две пары конечностей, но от удара даже часовня дрогнула. Альбертина же выглядела целой и невредимой, несмотря на удары, что могли превратить валуны в пыль.

– Итак, пятая истина, – раздался роковой голос Маат. – Не предавай. Альбертина, моя хорошая девочка, получает ноль. Ух, какой она все же ангелочек. А ты, Каин, может сам огласишь свой результат?

– Один. И я заплачу за него, но не тебе, Маат, – ярость душила меня, заставляя выплевывать эти слова.

Внимание! На вас наложен негативный эффект «Проклятие Маат». Треть от ран нанесенного противнику перенаправляется вам в виде заклинания «Слезы богини правосудия».

Святая превратилась я белое, смазанное пятно, обрушивая на монахиню шквал ударов, каждый из которых заставлял часовню дрожать. Тварь использовала для защиты пять рук, но последняя атака святой прорвала ее защиту, врезавшись в грудь. От места попадания пошла сетка трещина, а рука девушки ловко провернулась, хватая рукоять светового меча.

Со скрежетом меч вышел из тела настоятельницы, и Мирослава круговым движением отсекла несколько пальцев на выставленной руке противника.

С хрустальным звоном у крыши часовни появилась стеклянная сосулька, устремившаяся вниз. Ее массивное окончание сияло и оставляло хвост из золотистого цвета, осыпающегося вполне реальными каплями раскаленного вещества.

Я скользил из стороны в сторону, но из-за доминирования святой в битве, количество сосулек резко увеличилось. Трехгранное острие стеклянного копья легко пробивало пол и фундамент часовни, входя в землю на целый метр. Мирославу и паука сосульки избегали, неизбежно начиная отклоняться в мою сторону, придавая атакам угловой характер.

Одна из сосулек ярко засветилась и взорвалась, превратившись в осколочный снаряд.  Железная кожа встретила острые обломки стекла, поглощая их черной поверхностью. Неожиданная синергия умения с силой Бездны давала мне шанс избежать смертельного урона, когда вся сосульки вспыхнули разом.

Все вокруг залили ослепительный, искрящий свет, а затем взрыв меня толкнул меня в грудь. Я вылетел наружу, снеся собой оставшуюся половинку двери и врезался в дерево. От удара левая часть тела сразу онемела. Черт. Чуть ниже плеча торчала вышедшая наружу кость. Железная кожа смогла нейтрализовать внешнее воздействие, но не спасла от открытого перелома.

Черепичная крыша часовни взорвалась, выпуская чудовищно огромную стеклянную руку. Ее диаметр превосходил обхват моей талии, а длины хватило, чтобы плотно упереться пальцами в землю.

С противоположной стороны крыши вырвалась еще одна конечность, но сжатая в кулак. Сквозь стеклянные пальцы, я увидел Мирославы, орудующую мечом. Световой клинок оставлял длинные красные разрезы, но не мог полностью перерубить весь палец.

Все здание внезапно дрогнуло и на секунду осело, чтобы затем приподняться, давая возможность увидеть десятки длинных лап, идущих по всему фасаду часовни.

С яростным ревом голова настоятельницы продралась сквозь оказавшееся узким дверное отверстие, Маленькие точки идущие кругом возле центрального глаза не оставляли сомнений – ничего человеческого здесь не осталось. Длинные стеклянные иглы, торчащие из пасти монстра разошлись, изрыгая потоки раскаленного стекла.

– Итак, шестая истина, – начала Маат. – Не нарушь закона божьего. Да, согласна, пункт довольно туманный, но проступки Каина в любом случае куда тяжелее. Ведь ты ступил на путь Бездны.

Внимание! На вас наложен негативный эффект «Суд сорока двух истин – смерть».