Текст книги "Убийца чародеев (СИ)"

Автор книги: Алекс Лис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 34 страниц)

Огр-совратитель

Пальцы рук онемели и начали постепенно превращаться в стекло. Похоже, что смерть не наступит сразу, а будет растянута на время метаморфозы. Я сжал кулак, ставший прозрачным и начал накапливать энергию. Две сферы в моем теле работали на полную, словно осознавая, что наступил последний час.

Я побежал, набирая скорость – прямо на пасть, полную длинных клыков.

Золотой глаз сверкнул и землю прочертил огненный луч, заставляя почву и воздух гореть. Я перемахнул через красную оплавленную черту, едва не упустив накопленный заряд. Янтарные частицы энергии были окружены рваными полосами черной силы Бездны, тянущейся за моей рукой, как боевое знамя.

Преображенная настоятельница попыталась придавить меня лапой, но увеличившаяся конечность сильно потеряла в скорости.

«Дзинь»

Мизинец лопнул, высвобождая оранжевое пламя энергии. Черт, если добавлю еще немного, то руке конец. До морды монахини всего ничего – в последний момент сила Бездны начинает преобладать – позади будто взрывается многометровый отрез перетекающей тьмы.

Альбертина открывает пасть, желая перекусить меня пополам, а я вколачивая удар в глотку, высвобождая накопленную силу. Стеклянные клыки острее, чем сталь – мышцы срезаются за доли секунды. На мгновение бурое стекло расцвечивает вспышка, а часовня с грохотом падает вниз. Ослабевшие лапы царапают землю, вразнобой хлещут и извиваются.

Затем приходит черед Бездны – абсолютное разрушение. Я чувствую, как ее сила распыляет стекло, превращая его в ничто. Постаравшись засадить руку поглубже, я понял, что Бездна отвечает. Я сжал фантомные пальцы – тьма сгустилась, выжигая дыру в теле настоятельницы.

Монахиня задергалась, оттолкнув меня от себя. Я закачался и упал, не сумев удержать на остекленевших ногах. Правой руки больше не существовало– торчал скошенный обрубок, переходящий в извивающийся жгут тьмы.

Сука.

Бездна ответила на мои чувства, и рука из тьмы увеличилась почти вдвое, разрывая монахиню на части. Золотые глаза вспыхнули в последний раз, и тьма накрыла лицо Альбертины, пожирая его изнутри.

Ордалия «Суд сорока двух истин» пройдена.

Негативный эффект «Смерть» отменен.

Задание «Живая мишень» – зачтено досрочно, ввиду многократно превосходящей силы противника.

Получена модификация – Истина всеведения. Навык анализа трансформирован и приобрел новые свойства: постоянная оценка боевой мощи, цветовой круг элемента, предчувствие потоков маны.

Принудительная установка.

Путь развития скорректирован – ротация умений и навыков займет приблизительно 43 часа.

Я без сил лежал на земле, смотря в ночное небо. Россыпи звезд таинственно блестели в космической пустоте, пока их не заслонил чей-то небритый подбородок.

– Уважаемый, вы не могли бы подняться, чтобы я арестовал вас? – прозвучал мужской голос.

***

Что может омрачить жизнь семидесятилетнего мага, в столь молодом возрасте получившего почти все имперские боевые награды, звание генерал-майора и внимание столичных красавиц?

Ответ прост – двухметровая, весящая больше центнера экономка, с бородавкой на лице и волосатыми руками.

Станислав Кройнберг прибыл в академии для выполнения двух задач – присутствия на дисциплинарном экзамене и свидания с Клавдией Фахтерлау, наследницей знатного рода, с очень солидным приданым.

Приданое, в золоте трехкратно превышающее вес Клавы, сподвигло отца Станислава согласиться на предварительную беседу, за которой может последовать и женитьба. Лишь двумя дня позже, он узнал, что отправил своего сына на растерзание монстру, прозванному десятками пострадавших молодых людей Огром-совратитель!

Старику осталось лишь бессильно поглаживать десятикилограммовый слиток золота, данный в качестве невозвращаемого залога.

Молодой Кройнберг не раз насмехался над своими дружками, попавшим в лапы к буквально чудовищной невесте. Весь трагизм ситуации заключался в невозможности отказа от заранее обговоренного старейшинами свидания без особо уважительных причин. Иначе семья невесты имеет право требовать огромную компенсацию, могущую разорить большинство столичных кланов.

Клавдия же знала, что с ее внешностью шансы выйти замуж весьма мизерные, поэтому пользовалась молодыми людьми вовсю. Да и женщину вполне устраивала ее неспешная жизнь в должности экономки в академии.

Серые глаза генерал-майора столкнулись мутно-зелеными глазами Клавы, и капитан поспешно отвел взгляд. Девушка страшно косила левым глазом, лицо нее рябое, а над губой торчала круглая бородавка. Толстые лапищи пытались жеманно крутить кокетливый розовый зонтик, но в каждом движении Кройнбергу чудилось что-то угрожающее. На другой руке у нее висел красный ридикюль, из которого торчало горлышко винной бутылки.

– «Сейчас же ночь, на кой ляд ей зонт и шляпка?» – с каменным выражение лица подумал генерал-майор. – «Черт, я забыл первый пункт… Короче, операция «Охота на огра началась».

Поручик Коневский, обеспечивающий информационную поддержку, находился в специальной маскировочной палатке, поддерживая связь капитаном по телепатическому кристаллу. Поручик принялся лихорадочно листать небольшую книжицу «Руководство к свиданиям для юношей». Официальные свидания были строго регламентированы, заковывая мужчин в крепкие цепи формальностей, несоблюдение которых могло привести к крупным неприятностям.

– Приветствие и комплимент, генерал, – зашептал в кристалл Коневский.

– Так, сказать, миледи, вы прекрасны, как… – на это моменте фантазия Станислава закончилась, и он принялся шарить взглядом по округе. – Как луна.

– Вы намекаете, что я такая же полная? – Клавдия скептически уставилась на молочно-белый шар, проглядывающихся сквозь ветви деревьев.

– «Чего это мымра придирается?» – мысленно застонал Кройнберг.

– Я же шучу, капитан, расслабьтесь, – пробасила женщина и громко засмеялась, спугнув лесную живность в радиусе нескольких километров.

– Вообще-то, я генерал-майор, -поправил ее мужчина и разговор затух.

Две фигуры шли по ночному лесу, держась вытоптанной студентами тропинки. Ничего не нарушало тишину, кроме потяжелевшего дыхания Клавы.

– «Что там дальше?» – поинтересовался Станислав у поручика.

– Надобно осведомиться о ее настроении и самочувствии, а после взять под ручку, если дама тому не противится, – зачитал весь пункт Коневский.

– Как ваше самочувствие, настроение? – выдавил из себя Кройнберг.

– Ах, знаете, что-то последнее время в груди колет, – Клавдия резко повернулась лицом к мужчине. – Позвольте я вам покажу.

Война. Здесь начинается граница, перейдя которую, он может потерять все. Это было страшнее облавы горцев-культистов, зажавших его отряд в узкой расщелине и поливая сверху огненными шарами. Ужаснее, чем бойня на границе с Восточным доменом, где некроманты поднимали полчища мертвецов, восстававших прямо из горячего песка пустыни, а каждый убитый вставал на сторону противника. Или, когда предатель Пожарский испепелил город, а они стояли в авангарде, сражаясь с полчищами огненных ифритов.

Теперь же ему противостояла жирная женская рука, покрытая черными волосками, заметными даже в ночи. Взять ее ладонь, значит самолично засунуть конечность в медвежий капкан или в пасть бешеного льва!

Но сейчас не было иного пути – он должен совершить дерзкий налет, заставив неприятеля думать, что тот столкнулся с превосходящими силами. Хитроумный полководец направляет кавалерию в лобовую, чтобы застигнуть вражескую пехоту врасплох.

Они должны просто взяться за руки, ничего больше!

Пальцы Клавдии сжались на руке Станислава, и она потянула его ладонь вверх, чтобы положить себе на грудь. Генерал попытался противостоять ей силой, но неожиданно понял, что женщина ничуть не слабее него.

Черт, он попал в ловушку! За спиной оборванных ополченцев скрывались превосходно обученные копейщики, мгновенно застопорив атаку конницы. Еще секунда и рука генерала ляжет на вершину грудей огра!

– Апчхи! – неожиданно чихает Кройнберги и вырывает руку, якобы чтобы достать платок.

Это был обманный маневр! Самопожертвование одного отряда кавалерии позволило двум другим ударить с левого фланга, сминая растерявшихся воинов.

Пара продолжает прогулку, минуя чернее стволы деревьев, развесивших густые ветви с хвоей. Генерала стало несколько зябко от ночной прохлады, и он застегнул плащ. Клавдия же шла в довольно коротком розовом платье, не обращая внимания на неудобную погоду.

– Вот, чудесное местечко! – воскликнула женщина, указывая рукой куда-то в темную чащу. – Давайте присядем, капитан, мои ноги так устали.

Сколько не напрягал зрение Кройнберг, кроме жутковатого леса ничего увидеть не смог. Клавдия прошла сквозь заросли дикой малины, сметая их со своего пути телом. Чуть дальше и правда оказалась небольшая, чистая полянка.

Клавдия извлекла из небольшого ридикюля толстый, шерстяной плед, бутылку вина, два бокала, свечи, сырную нарезку, копченый свиной окорок, три толстых белых свечи и небольшую подушку. Сноровисто соорудив любовное гнездышко, она легла на подушку и протянула генерала бокал с вином.

– Попробуйте, капитан, молодое красное вино, – томным голосом сказала женщина. – Такое же дерзкое и чувственное, как я.

Снова ловушка! Вражеский военачальник решил подлым обманом уничтожить противника, отравив его во время подписание перемирия. В бокале отнюдь не простое вино – цикута! Или того хуже любовное зелье, что превратит мужчину в истекающего слюной, похотливого зверя.

Рука Станислава тянется к бокалу, и подушечки пальцев почти касаются дьявольского сосуда, как вдалеке небо озаряет вспышка света. Вот он, удобный момент!

Кройнберг неловко хватается за ножку и бокал выскальзывает. Тем временем его колено пододвигает тарелку, так чтобы бокал упал прямо на твердый край и разбился. Ему не придется пить, если не будет из чего пить!

Рука Клавдии выстреливает, будто хищная змея, прежде невидимая в высоких зарослях. Цепкие пальцы перехватывает падающий бокал, не дав расплескаться ни едино капле! Сие действо подобно выстрелу лучнику, отстрелившему комариные муди на расстоянии пятидесяти шагов.

 – Детишки балуется, – жеманно говорит женщина, будто сейчас ничего не произошло. – Давайте, выпьем за знакомство.

– «Что делать поручик?» – возопил Кройберг.

– У вас больное сердце, почки, ранение, – начала перечислять варианты Коневский.

– Простите, но я был ранен… – начал было Станислав.

– Моей красотой? – перебила его Клавдия.

Случилось великое столкновение – блестящий молодой полководец столкнулся со старым, но оттого еще более изощренным и несравнимо превосходящий его опытом воякой.

Под давлением противника, генерал был вынужден сделать глоток. Вкус был весьма странным  и лишь отдаленно напоминал вино, поэтому Кройнберг не спешил проглатывать выпитое. Держа комок из напитка за щекой, он отщипнул кусочек сыра и принялся медленно жевать.

Какое жалкое положение – несколько сотен его воинов зажаты со всех сторон и им остается либо сдаться в плен, либо пасть быстрой, но гордой смертью.

– Что-то здесь слишком жарко, не находите, капитан? – Клавдия подтянула платье, так что стал виден краешек кричаще розовых панталон.

Генерал закашлялся, и ему пришлось проглотить вино, сразу же давшее в голову. В желудке стало горячо, а из ушей едва не повалил пар. Зелье подействовало почти мгновенно и вот, почти половина из горстки храбрецов побросало оружие, готовая сдаться.

Но внезапно небо озаряет еще одна яркая вспышка. Похожу, что появился неожиданный союзник, клином пробивающийся сквозь ряды супостата.

Клавдия хватается за отворот плаща и притягивает к себе капитана, другой рукой сметя все с пледа. Надежда окончательно угасла – вышла тяжелая кавалерия, обрушившись железным кулаком на несчастных. Полное поражение.

Пухлые губы, обрамленные черными усиками, тянутся к устам Кройнберга, сжатого в объятьях женщины, как антилопа в кольцах гигантского удава.

По земле проходит дрожь и сверкает ее одна вспышка, теперь это уже невозможно игнорировать. Кавалеристы неожиданно разворачиваются и ощетиниваются копьями, защищая выживших. Это были союзники, они успели вовремя!

– Простите, миледи, – Кройнберг ужом выскальзывает из хватки Клавдии. – На войне все просто, но самое простое в высшей степени трудно.

– Вы к чему это, капитан? – растерянно говорит женщина. – Я же говорю, детишки балуются.

– Мужчина должен идти туда, где в нем нуждаются больше всего, – генерал загадочно посмотрел вдаль. – Прощайте, миледи, быть может, я уже и не вернусь, тут уже, как карта ляжет… Не вспоминайте лихом.

Станислав растворился в ночной мгле. Первый из мужчин, кто смог невредимым уйти от Огра-совратителя.

– Поручик Коневский, вышлите отряд по моим координатам, – отдал приказ Кройнберг.

Генерал черной молнией скользил между деревьев, став почти неразличимым глазу. Свет вспыхнул совсем рядом, и Кройнберг вытащил клинок из ножен.

– Гимн Битвы. Ускорение три. Атака три. Защита три, – мужчина произнес универсальное боевое заклинание для рыцарей.

Гимн Битвы существенно увеличивал физические возможности, скорость реакции, силу и ловкость. Заклинание строилось на цикле из трех строчек, отвечающих за определенный параметр. Кройнберг мог произвести девять циклов, при этом использую сокращенную формулу. Для посвящения в рыцари, элиту имперской армии, необходимо уметь использовать четыре цикла, отчего гениальность Станислава была очевидной.

На девятом цикле Гимна Битвы тело мужчина окутала плотная красноватая аура маны, состоящая из сотен тонких колец, вращающихся вокруг конечностей и туловища. Станислав привычным движением поднял ворот мундира, скрывая эффект заклинания, чтобы не выдать свою настоящую силу.

Всегда лучше, если противник немного недооценит тебя, чем будет в полной готовности.

Остекленевший. Генерал сразу разобрался в том, что происходило перед ним. Но такую большую тварь, занявшую целую часовню, он никогда не видел. Генерал посочувствовал пареньку, что отвалился от пасти монстра, лишенный правой руки. Затем сочувствие сменилось подозрением, когда он увидел до боли знакомую маску. Так, дело принимает скверный оборот, но это  куда лучше объятий огра.

– Уважаемый, вы не могли бы подняться, чтобы я арестовал вас? – Станислав навис над незнакомцем, что бездумно таращился куда-то в сторону. –

Одним движением генерал отпрыгнул на десяток метров, выставив  меч Опасность. Здесь есть кто-то еще, ничуть не слабее, чем он.

– Ох, прости, старичок, но его я заберу с собой, – с крыши часовни спрыгнул трехметровый чернокожий мужчина. – Ты же не возражаешь?

Кройнберг поморщился – противник выглядел слишком сильным, дело даже не в размерах тела, а в ауре смертельной опасности, что он распространял. Зузу подхватил незнакомца и вперил взгляд в генерала. Чудовищное давление обрушилось на Станислава, оставшегося спокойно стоять на месте. Земля вокруг него промялась, а деревья затрещали и накренились. Густая темно-фиолетовая мана исходила из дырок на теле чернокожего, быстро распространившись на десятки метров.

– Ты не так уж и плох, – Зузу зачарованно уставился на генерала. – Пожалуй, я возьму твой скальп.

Чернокожий выронил свою ношу и исчез, чтобы в следующие мгновение обрушить удар сверху на генерала. Сведенные вместе кулаки чернокожего рассекли воздух и ударили в землю. Со странным, ни на что не похожим скрипом почва разошлась длинной трещиной, толщиной превышая несколько метров.

Святая успела подхватить Каина, прежде чем он свалился в темную глубину, что медленно закрывалась, сминая все в многотонной земляной пасти. Девушка смогла двинуться, только когда черный мужчина немного отвлекся, ослабив давление маны.

– Здесь не место, – громко произнес Кройнберг, стоящий на одной ноге на верхушке сосны. – Сдвиг. четвертый уровень.

Зузу взвизгнул от предвкушения битвы и рванул за генералом.

Чернокожий огляделся после переноса – его врага нигде нет, неужели обманул? Зузу яростно закричал и обрушил град ударов на землю. Лезвие меча прогудело в миллиметре от гладкой головы чернокожего, следующий молниеносный удар разрезал мочку его уха.

Кройнберг описал мечом дугу, следуя точно за движение руки Зузу, пытавшегося дать отпор. Отведя кулак чернокожего в сторону, острие меча проскользнуло мимо второй руки мужчины и вонзилось в грудь, пройдя точно между ребер.

– Мне нравится! – закричал Зузу, обрати лицо к темному небу. – Как же мне это нравится!

Его ладонь размазалась в черное пятно и остановилась у самой земли, чудесным образом пройдя сквозь лезвие меча. Генерал рванул меч на себя, с удивлением отметив, что клинок став значительно легче.

Клинок оказался разрублен – чернокожий ребром ладони смог разрезать меч из лучшей имперской стали. Его рука вовсе не миновала твердое лезвие, она его в прямом смысле прошла!

Серия красных вспышек – генерал окутал остаток клинка кольцами Гимна Битвы. Чудовищно сложная техника, призванная укрепить оружие. Кройнберг наносил рубящие удары, которые легко отклонялись его противником. Преимущество длинного клинка было утрачено, и генерал оказался в невыгодном положении – оказался на близкой дистанции с физически превосходящим противником.

Длинные пальцы Зузу успели перехватить лезвие при возвратном движение. Вены на руке чернокожего вспучились от усилия, но клинок оказался смят. На металле остались глубокие вмятины, а сам клинок искривился.

– «Это чудовище может голыми руками ломать сталь, кто же он, черт подери?» – подумал генерал. «Шпион Южного домена? Очередной чокнутый культист, решивший воскресить очередного чокнутого божка?»

– Мне становится скучно, – Зузу демонстративно зевнул, нарочно пропуская удар мечом, что пришелся в живот, оставив рваную рану.

Черный кулак с чудовищной силой врезался в грудь Станислава, отправляя того в полет. Тело генерала несколько раз перевернулось в воздухе, преодолев несколько десятков метров. Кройнберг перевернулся на спину, попутно выплевывая кровь.

– А вот и я, – Зузу уже стоял над ним, ощерив зубы в ослепительной улыбке.

Чернокожий наносил удары с такой скоростью и слой, что по земле поползли трещины, в тело генерала скрылось в глубокой яме. Зузу отряхнул кулак от крови и извлек из набедренной повязки небольшой костяной нож.

– Снимем скальп, красивый скальп, – напевал себе под нос мужчина. – Аульгх…

Нож вошел точно в подбородок Зузу, вонзившись до самой ручки. Генерал, ногой забивший нож в горло чернокожего, сделал кульбит и изящно приземлился. Сквозь разорванный плащ и мундир было видно, что красная аура от Гимна битвы стала плотнее, приблизившись к багровому оттенку.

Будучи в смертельной опасности, генерал смог достичь десятого цикла Гимна битвы.

– Хорошая попытка, – расхохотался чернокожий, вынимания кинжал, с насаженным на него жуком. – Эх, убил жука-ириму, сильный самец был.

Костяной нож вошел точно в одну из многочисленных дырок на теле Зузу, что спасло его от смерти.

– Гимн Битвы. Атака четыре. Скорость три. Защита три, – произнес Кройнберг.

Кулак Станислава будто превратился в десяток аметистовых лезвий, атакующий чернокожего со всех сторон. Стоило генералу хоть немного коснуться тела Зузу, как под напором красной ауры лопалась кожа и мышцы.

– Гимн Битвы. Атака пять. Скорость четыре. Защита один, – генерал планировал поскорее закончить битву.

Алый всполох разрезал пространство, окончив свой путь за спиной Зузу. Круглая дыра размером с футбольный мяч пробила тело чернокожего, сделав его талия карикатурно узкой. Генерал не увидел внутренностей, только красные жгуты мышц, перетянутые сухожилиями.

– Ну ладно, поигрались и хватит, – взгляд чернокожего потяжелел, и он похлопал прямо по ране. – Абатагати.

Его плоть вспучилась багровым пузырями, восстанавливая повреждения. Зузу продолжил делать легкие хлопки по телу, все время повторяя «Абатагати».

Кройнберг сорвался с места и нанес сокрушительный прямой удар, метя в живот противника. Атака прошла вхолостую, на месте чернокожий сейчас находилась пустота.

Генерал поднял голову и понял, что чернокожий настолько увеличился в размерах, что его удар пришелся между коленями врага. Голова Зузу теперь находилась в пяти метрах над землей, а тело стало настолько тяжелым, что ему пришлось стоять на локтях и коленях.

– Ты где там, старичок? Ничего не вижу, – прогрохотал голос Зузу.

Вместо глаз у него чернели огромные провалы, где лишь самые остроглазые смогли бы заметить крохотные глазки, находящиеся в самом центре головы.

– «Он может использовать чары, это очень паршиво, – подумал Кройнберг. – Пусть и незавершенные, но чары».

Чары являлись высшей точкой развитии магических сил – совокупность огромное количества маны и огромной психической энергии, что позволяет придать стандартному волшебству неповторимую индивидуальность. Магия и личность волшебника сплетались в неразделимое целое, образуя чары.

Чары могли принимать удивительную форму – жидкое пламя, увеличение веса окружающих предметов, призыв чудовищ или изменение тела мага, как и произошло с чернокожим.

Несмотря на невероятный запас маны и гениальность, Станислав не мог овладеть чарами. Его отец говорил, что тут многое зависит от личности мага, либо дано, либо нет.

– Генерал, ждем ваших приказов, – за спиной Кройнберга появился отряд бойцов.

– Немедленно уходите! – закричал Станислав. – Немедленно!

– Я вас вижу! – внезапно закричал Зузу, опустивший голову почти до самой земли.

Кровь. Красная жидкость разбегалась ручейками из того места, где секунду назад находился отряд из двенадцати бойцов. Исполинская ладонь Зузу приподнялась, и на землю с глухим стуком посыпались сплющенные доспехи. Двенадцать парней, прошедших множество стычек и не раз выживавших в невероятных передрягах превратились к лепешку из крови, мяса и металла.

– Я тебя вижу, генерал, – прорычал Зузу.