Текст книги "Убийца чародеев (СИ)"

Автор книги: Алекс Лис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 34 страниц)

Проклятие цветка

Обычных рек на четвертом уровне не существует. Вместо прозрачной воды здесь течет вязкая зеленоватая жидкость, по консистенции больше напоминающая сопли, разведенные с поносом. Болотная полоса реки простиралась на сотни метров – полностью спокойная, словно позеленевшее от старости зеркало.

Водяная нимфа вальяжно развалилась на матрасе из гнилых водорослей, ничуть не озаботившись нашим появлением. Определить направление взгляда фасеточных глаз было невозможно, отчего существо казалось еще опаснее и чужеродней. Стоило Льву начать создавать Мобильную защиту, как нимфа быстро встала и выпростала радужные крылья.

Передвигалась она странным образом – крылья поддерживали тушу в вертикальном положении, но массивная нижняя часть и щупальца волочились по земле. Я рассчитывал на ближний бой, но нимфа замахала лапками, и песчаную полоску пляжа пропахал водный луч. Жидкость выпускаемая с высокой скорость и под большим давлением способна резать металл, поэтому я благоразумно отпрыгнул в сторону.

Рыжий понадеялся на защиту, которую водная струя легко разрезала, оттяпав парня часть уха и пару прядей волос. Рыжий не остался в долгу, и стрела бело-красного пламени обуглила крыло нимфы, оставив лишь черные прутики каркаса. Тварь рухнула на землю и закрутилась волчком.

По этим твердым несгоревшим жилкам побежал черный дым, принявший форму потерянного крыла. Спустя пару секунд нимфа смахнула остатки дыма и снова поднялась в воздух, орудую восстановленным крылом.

– Ид Дэ Ан, – жвалы чудовища издали полностью членораздельные звуки.

Почти сразу закапал дождь. Игольчатые редкие капли вонзались в земля и еще пару мгновений сохраняли твердую форму, словно с неба сыпались острые иглы. Предплечье кольнуло: три водных иглы подрагивали, войдя на пару сантиметров. Затем уколы посыпались по всему тело, капли легко пробивали одежду, но в волосах путались и застревали.

Железная кожа была бесполезна, пришлось концентрировать энергию в отдельных местах – на плечах и лице. Помогло слабо, но иглы уже не входили так глубоко.

Выпущенный рыжим цепочка огненных шаров врезалась в грудь нимфы, отбрасывая ее назад. Существо не было защищено хитиновым панцирем, только присыпано плотным слоем чешуек, идущих вразнобой. Столкновение с огненным сгустком выбило из туловища нимфы целое облако перламутровой пыли, но выжженную дыру вскоре закрыл черный дым.

– Задержи ее, – крикнул я рыжему, продолжающему сыпать заклинаниями.

Окровавленной лицо Льва было спокойным, он просто кивнул и удвоил темп, выдав настоящий огненный град. Нимфа махала лапками, выпуская вялые потоки воды, не идущие ни в какое сравнение с первой струей. Под неустанным огненными оплеухами она беспомощно вертелась, почти полностью покрытая дымом.

Набрав тридцать клыков, я побежал к нимфе, ощущая, что после водной Ордалии стал немного быстрее. Признаюсь, мой маневр был несколько бестолковым и отчаянным. Я тараном врезался в щупальца, пробив ударом метровую дыру. В тот же момент огненный шар попал точно в небольшую голову нимфы, свернув набок.

Крылья бешено затрепетали, но нимфа все равно рухнула на песок. Кулак дракона раздробил тонкую шею существа, отделив голову от тела. Я вспотел, заметив, как едва не угодил в клок черного тумана.

– Ну и где награда? – спросил Лев, стирая с лица кровь.

Тугую пленку речной воды прорвало когтистая тонкая лапка, длинною превышающая два метра. Затем показалась морда нимфы, оказавшаяся размером с обеденный стол. Убитая нами тварь казалась хилым подростком по сравнению с выползающей на берег нимфой.

Последовала ожидаемая атака водной струей, продолжавшаяся больше минуты. Я довольно легко ускользал от режущего водного потока, а вот рыжему пришлось попотеть.

Тусклое серое небо четвертого уровня не предполагало густых, насыщенных теней. Едва видная, зыбкая полоска перенесла меня всего на два метра, едва не подставив под водяной клинок. Распластавшись на земле, я почувствовал, как над головой прогудел ветер, вызываемый чудовищной скоростью струи.

Я надеялся, что нимфа не вызовет дождь, нас же просто размажет в кровавую кашу. Но существо решило не изменять инстинктивным программам и снова произнесла слова заклинания.

Начал накрапывать дождик.

Длинные водяные копья врезались в землю, подрагивая прозрачными древками. Небольшое количество компенсировалось повышенной убойностью и непредсказуемостью. Как углядеть почти невидимое оружие, падающее с неба?

Лев очень быстро просчитал ситуацию и выложил свой козырь.

– Мобильная защита – Драконоборец! – выкрикнул юноша.

Его фигуру обволокли плотные языки пламени, ложащиеся длинными полосами, оборачивая Льва, как мумию. Одно из водяных копий угодило прямиком в огонь и мгновенно испарилось. В руке парню зажглось огненное копья с ослепительно сияющим наконечником.

Огненный рыцарь сделал выпад, и поток пламени сорвался с кончика копья, покорный его воле. Багровое безумное пламя напала на нимфу, словно полчища пылающей саранчи, оставив от ее щупалец жирный черный пепел.

В мое плечо врезалось водное копье, но успело лишь натянуть кожу, чтобы потом стечь обычной водой. Это рыжий вовремя успел, иначе меня бы пришпилило к земле, как жука.

Рыцарь схватил копье обеими руками и уперся ногами в землю, плавя песок. Затем он смазался в оранжевое пятно, оказавшись за спиной нимфы. Тварь громко скрипнула и рассыпалась хлопьями серой золы.

– Вот как значит, – я понял, что никакой награды не будет.

Столб черного дыма вырвался прямо под ногами огненного рыцаря, полностью скрыв его. Следом из песка вырвались два крыла и показалось огромное тело нимфы. Все это время мы сражались на гигантском монстре, закопавшемся под землей.

Когда дым иссяк, я увидел Льва, стоящего на коленях. Вся огненная броня начисто уничтожена, а волосы парня поседели. Лицо рыжего покрывали глубокие морщины, словно оно превратилось в рассохшуюся деревянную маску. Теперь стало понятней, почему нимф называют ткачами смерти.

Я отпрыгнул назад, когда разверзшаяся землю выпустила щупальца нимфы. Толстые, сероватые отростки толщиной со старый дуб тянулись на десятки метров, все еще скрытые песком. Тварь подобных размеров могла бы легко разорвать в клочья слона.

Глядя на безразлично сидящего Льва, я понял, что сражаться мне придется в одиночку.

Нимфа не бездействовала и разрезала небо титаническим водным лучом. Она буквально располосовала несчастное серое облако, настолько сильна была струя. В данный момент время немного замедлилось, а все вокруг приобрело удивительную четкость и понятность. Я осознал, что с текущим багажом навыков мне суждена смерть. Тут нужно что-то мощное и разрушительное, способное быстро уничтожить тварь.

К сожалению, подобными навыками я не обладал и осталось совсем немного времени, чтобы спасти свою жизнь.

Инстинктивно уйдя от взмаха щупальца, я успел перебрать в голов десятки вариантов, пока не понял, что умею лишь одно – бить кулаками.

И если не вывести это умение на новый уровень, то бить кулаками я буду в последний раз.

Амбидекстрами называют людей, способных с одинаковой ловкостью управлять обеими конечностями. Идея, пришедшая мне в голову была до тупого простой – бить обеими руками, причем очень быстро. Энергии стало больше, единственной проблемой остается сложность почти одновременной ее передачи в два кулака.

Вами был открыт новый удар – Тысяча кулаков дракона.

Сообщение появилось за миллисекунду до первого соприкосновения кулака со щупальцем нимфы. Мышцы и кости прохрустели и заскрежетали, словно разогревался старый, поросший ржавчиной двигатель. Развернуть корпус, выплеснуть энергию – удар. Затем повторять все быстрее и быстрее – правая, левая.

Замершее, тягучее время начало разогреваться, превращая медленные поначалу удары в канонаду оглушительных хлопков. Плоть нимфы расходилась волнами и лопалась, обнажая серое, волокнистое мясо. Чудовище заметалось и опустило на меня громадное щупальце. Тридцать два удара уместившиеся в три секунды разорвали исполинский отросток на влажные, кровоточащие куски.

Я пробивался сквозь ворох щупалец, вгрызаясь в массивное туловище нимфы. Руки работали с четкой периодичностью и стоит мне сделать небольшую паузы, как наработанный темп исчезнет. Сомневаюсь, что тогда смогу даже пошевелить конечностями.

Этого не хватает. Скорость ударов слишком мала.

Раны нимфы начали покрываться черным дымом, заключаю меня в пробитый в ее теле коридор. Теперь пути назад нет.

Выжать все из каждого мышечного волокна, связки, сустава. Я ощущал, как электрические импульсы из нервов пронизывают ранее незадействованные, глубокие «спящие мышцы». Каждый новый удар становился быстрее и полновеснее, вырывая из туши нимфы огромные шматы мяса. Импульсы от ударов волнами расходились по нижней части чудовища, отбрасывая его назад.

Последний удар выбил фонтан из слизи и потрохов, и я вывалился, с другой стороны щупалец. За спиной осталась рваная дыра, оставшаяся после Тысячи кулаков дракона. Я прорубился сквозь тело нимфы, нанеся ей ужасающие увечья, но…

Черный дым полностью закрыл раны чудовища, полностью восстановив повреждения. Внезапно меня пронзило ощущение, что до мурашек похоже на последнюю битву со святой. Присутствие близкой смерти.

Корявая, разлапистая конечность из черного дыма пронеслась возле ног, попутно превратив носки кроссовок в пыль. Я не мог даже пошевелиться, настолько истощена была каждая частичка организма. Тысяча кулаков дракона забрала всю энергию, притушив даже пылающий шар в солнечном сплетении.

Сконцентрировавшись, я смог уловить движение густой, почти смолянистой энергии в сфере. Она медленно заполняла шар, будучи на порядок плотнее, чем раньше. Я попытался зачерпнуть оттуда, но эта энергии почти не слушалась, перетекая по своему умыслу.

Снова начался дождь. Точнее, пошла мелкая морось.

Крохотные капельки прошлись по выставленной ударе руке, слизывая кожу. Мириады лезвий, предельно насытивших воздух, были гораздо опаснее, чем острые клинки, падающие с небес. Стоит сделать вдох, как тысячи крохотных бритв располосует легкие в жидкую кашицу.

Нимфа бездействовала, полностью сосредоточенная на черном дыме и смертоносном дожде.

Кажется, что сейчас самое время появиться святой и спасти нас.

За спиной что-то взорвалось. Я ощутил давление маны, хлесткими волнами вырывающейся из кого-то позади. Затем мана превратилась в пламя. Всепоглощающее вулканическое пламя, состоящие из бурлящей лавы и раскаленного газа.

Над головой прогудел титанический огненный клинок, выжегший весь кислород в воздухе. Я услышал, как с хрустом разделилось тело нимфы, перерезанное пылающим лезвием. Неужели, Лев скрывал настолько грандиозную силу?

Появилась Мирослава, молниеносно переместившаяся ко мне. Перекинутый через ее плечо, я наконец смог лицезреть, что происходило за спиной. Верхняя часть нимфы горела, охваченная огнем, борющимся ч черным дымом. Регенерация была бесполезна, поскольку тушу чудовища соединяла лишь тонкая полоска кожного покрова, натянутая, как струна.

Лазурные крылья с треском разломались, и нимфа осела на песок, полностью поглощенная огнем.

Лев стоял, гордо выпрямившись. Его правая рука превратилась в огненный хлыст, а волосы перетекали жидким пламенем. Глаза юноши побелили и излучали белый свет, напоминая расплавленное серебро.

Внимание. Устанавливается стороннее улучшение.

Вы согласны?

Я подтвердил установку, означающую, что Ордалия пройдена.

Конвертация улучшения «Ордалия воды второй ступени» в модификацию гримуара.

Частичный успех. Не удалось удалить эффект «Кара II » – наносит двукратный ущерб от чувства вины испытуемого.

Установлена модификация «Ордалия воды второй ступени» – улучшен внутриклеточный обмен, метаболизм, водно-солевой баланс.

Мы с Мирославой были осведомлены о происходящем со Львом. Испытание было той каплей силы, которой ему не хватило при рождении. Ордалия первой ступени стала свежей глиной, нанесенной на шероховатость, а битва довершила финальный мазок. Рыжий стал Истинным элементалистом огня.  Его духовный кристалл преобразился, став идеальным проводником для огненной стихии.

Пламя схлынуло, оставив перед нами невероятно уставшего и обессиленного парня. Волосы Устьина, успевшие поседеть в ходе сражения, приблизились по оттенку к цветкам амаранта, став полностью красными. На левой руке Льва отсутствовал мизинец и безымянный палец, а кожа возле костяшек высохла и сморщилась, как у старика. Не такая уж и большая цена за перерождения в Истинного элементалиста.

– Они красные? – спросил Лев. – Они ведь красные?

– Поздравляю рыжий. – прохрипел я.

Хоть он и паршивый аристократ, но дрался, как полагается, с полной отдачей.

Лев закричал. Громко, протяжно. Я сразу вспомнил подлетка-великана, потерявшего отца. Так можно кричать, только утратив что-то очень важное. По щекам рыжего катились слезы, а продолжал безумно кричать, вырывая красные волосы. Волоски сгорали в воздухе, словно бенгальские огни, рассыпая ализариновые искорки.

– Нет… нет… – всхлипнул Лев, корчась на песке. – Это все неправда.

Я сполз с плеча святой и грохнулся на землю, почувствовав себя не лучше, чем мешок с дерьмом. Истерика у рыжего прошла через пару минут, а затем его прорвало. Видно, что парень всю жизнь скрывал страшный секрет, но больше выдержать не смог.

– Моя шлюха-мать оказывается переспала с двоюродным дядей, великим и несравненным Красноволосым дьяволом, – рассмеялся Лев. – Она до сих пор хранит подвеску с его фотографией. А моему папаше недоумку всю жизнь врала…

Красноволосым дьяволом звали Петра Пожарского, генерала Первой армии империи. Его считали третьим по силе человеком в стране, способным в мгновение ока испепелить целые города. Петр предпринял неудачный мятеж, попытавшись свернуть императора, но потерпел неудачу и скрылся в Южном домене. Пожарские были побочной ветвью рода Устьиных, впрочем, после мятежа вся их семью была уничтожена.

–  Я ведь всегда сомневался, ведь Пожарские всегда рождались с красными волосами, – продолжил Лев. – Но когда дрался почувствовал у себя в голову что-то чужеродное… и сжег его.

Глаза рыжего зло сверкнули, а сжатые кулаки побелели.

– Я случайно подслушал разговор бабкин с матерью, они вообще хотели от меня избавиться, чтобы вся правда наружу не выплыла, – жалко улыбнулся парень. – У меня ведь братья, сестренки есть… Но мать не решилась.

Лев создал огненный кинжал и попытался вонзить его себе в грудь. Клинок пробил руку святой и остановился. Мирослава успела подставить ладонь, остановив пылающие лезвие. Кровь почти не текла, сжигаемая горящим клинком. Запахло жареным мясом.

– Мне лучше умереть, – сказал Лев, погасив клинок. – Мне лучше умереть ради своей семьи.

– Закрой рот, вшивая псина, – прорычал я. – Ты не подумал, что в случае твоего самоубийства начнутся вопросы? Что секрет выплывет наружу и тогда не поздоровится всему твоему проклятому роду! Ненавижу таких, как ты. Выкормленный с серебряной ложки, выблядок, пасующий перед настоящими трудностями.

Я подполз к парню и схватив его за шею, притянул к себе:

– Бедный несчастный мальчик, ты когда-нибудь рыл пальцами мерзлую землю, чтобы найти червей и личинок и прожить еще один сраный день? Или может тебе приходилось ночевать среди остывающих трупов, чтобы немного согреться?

– Или сражайся до конца или вали и сдохни, как бродячий пес, – прошипел я в ухо застывшему парню.

– Каин, успокойся! – оттащила меня опомнившаяся Мирослава.

– У тебя хотя бы есть за кого сражаться, – почти неслышно прошептал я.

***

По возвращению в академию, мы решили проблему Льва бритьем его наголо. Пришлось убирать даже покрасневшие брови, что придала облику юноши весьма суровый вид, заметно обострив черты лица. Признаться, он стал походить на монаха, обитающего в отдаленном ските и все время предающегося аскезе.

– Спасибо вам обоим! – сказал Лев и поклонился. – Как аристократ, я клянусь, что обязательно верну долг!

– Я горжусь тобой, мой ученик, – пустила слезу Мирослава.

– Когда встречаемся? – я придал себе безразличный вид, хотя благодарность рыжего мне пришлась по душе. – Еще же много Ордалий осталось. И кстати, в чем заключается Ордалия воды третьей ступени?

– Нужно умереть от обезвоживания. – ответила святая. – После остается немного времени, чтобы вернуть человека к жизни, тогда Ордалия засчитывается. Третьи ступени почти невыполнимы, либо требует нечеловеческой силы воли.

– Пережить клиническую смерть от обезвоживания, – я отрицательно покачал головой, – слишком рискованно.

– Согласен. – глубокомысленно кивнул Лев.

Черт, теперь любой его жест выглядит наполненным мудростью и опытом. Но ведь он такой же дурак, как и эта белобрысая!

– Тогда предлагаю хлеб и сыр, – сказала святая. – Встречаемся завтра шесть утра. И постарайтесь ничего не есть сегодня.

***

Прасковья Ветрова ненавидела мужчин. Начиная от преклонных старцев и заканчивая красными, визжащими младенцами. Она искренне не понимала, как можно находиться в компании этих волосатых, дурно пахнущих обезьян, думающих причинным местом.

– Ну, сестра, он ведь такой красавчик, – Роза мечтательно улыбнулась. – Эти огненные кудри, плечи, а его…

Девушка хихикнула, прикрыв ротик ладошкой, чем вызвала у Прасковьи приступ бешенства.

– Единственное, что хотят мужчины это тебя использовать, – сказала она. – Прекрати нести всякую чушь.

Прасковья расстегнула рубашку, показывая плоский живот и черный бюстгальтер. Она дернула пуговицу штанов, но та запуталась и девушке пришлось опустить взгляд. Она заметила с ужасом заметила, что родовая татуировка внизу живота сменила свой цвет.

Каждой девочке при рождении наносится ритуальная татуировка цветка, означающая принадлежность к клану. Кроме функции отслеживания носителя, татуировка определяет наиболее подходящего партнера для девушки. Так им говорила бабушка, но до сих пор лишь у одной женщины из клана такое случилось. Правда это произошло более, чем двести лет назад.

– Она стала зеленой, – Роза дрожащей рукой указала на татуировку. – Сестра она стала зеленой! Значит, легенда оказалась правдой.

Семейной предание Ветровых предавалось от матери к дочери, ни один мужчина никогда не слышал эту историю. Легенда гласила, что в давние времена жила их прародительница, настолько прекрасная, что любой мужчина был готов отдать за нее жизнь. Из-за этого девушка возгордилась собой, посчитав себя вправе делать с влюбленными в нее юношами, что угодно.  Каждый год она устраивала кровавое состязание, где мужчины сражались за ее руку, пока не оставался один претендент. Но победитель неизменно исчезал, и чудовищное состязание продолжалась на следующий год.

Однажды победителем вышел странный юноша, которого дева попыталась погубить, как и остальных. Но ни отравленное вино, ни припрятанный под подушкой кинжал не смогли сразить всегда улыбающегося парня. Этим юношей оказалось лесное божество, прознавшее про гордячку. За обман, божок наложил на девушку проклятие. «Та, что погубила множество мужей, пусть ни родит первенца, а ее приплод полнится только девами. Пусть твой род познает множество тягот и страданий, лишенный наследников и воинов»

Сотни лет их род потратил на поиск средства от проклятия. Им удалось даже найти останки того божка, что проклял их прародительницу. Ответ на извечный вопрос был пугающим – проклятие с их рода может снять лишь мужчина, в котором течет кровь мужей, погубленных прародительницей. Только вот никого из родичей тех мужчин, Ветровы найти не смогли.

Сильнейшие магини нашли кости несчастных и разработали заклинание, отзывающееся на их кровь. Так, каждая девочка получала татуировку, меняющую цвет при нахождении подходящего кандидата.

Конечно, никто бы не стал затрачивать столько усилий для снятий проклятия, пусть и чудовищно неудобного. Проклятие подчинялось одному из законов магического наследования, который указывал на вероятность рождения невероятно могущественного мага у девушки, что зачала от подходящего мужчины.

– Кто он? – начала наступать на девушку Роза. – Он ведь из нашей академии? Нужно позвонить бабушке.

Гибкое лезвие древесного меча замерло у шеи Розы, зажатой в хватке Прасковьи.

– Если хоть одна живая душа узнает, то я тебе убью, – пообещала она дрожащей от ужаса сестре. – И ты прекрасно знаешь, Роза, что я не шучу.

– Но ведь бабушка все равно узнает, мы ведь все связаны через татуировки, – пропищала схваченная девушка.

– Когда она узнает, уже будет поздно, – холодно произнесла Прасковью и выдворила сестру за дверь. – На ужин меня не ждите.

Дождавшись, пока Роза уйдет, девушка вытащила телефон:

– Здравствуйте, тетя Анна.

– Здравствую, мое золотце, как там твоя учеба? – в трубке прозвучал приятный женский голос.

– Сейчас не время, тетя, – поморщилась Прасковья. – Она поменяла цвет. Партнер был найден.

– Значит, мне не показалась, – прошипел голос в трубке. – У нас не так много времени, дитя мое, твоя бабуля скоро очухается и тогда ты всю жизнь будешь обречена рожать детей от немытого мужлана. Надеюсь, что нам придется убивать сынка князя или графа?

– Ах, тетушка, тут все гораздо проще, – рассмеялась Прасковья. – Нам всего лишь нужно выдернуть один сорняк.