Текст книги "S-T-I-K-S. Бомж (СИ)"

Автор книги: Алекс Лав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

– Ладно, предположим, что помощи из города не будет, до шамана и лекарства его, нам не добраться, так что теперь ложиться и помирать?

– Единственный вариант – изготовить его самим.

– Ты ж вроде говорил, что не доктор и не шибко в медицинских делах соображаешь?

– Да, я не аптекарь, и даже не химик, но пока есть хоть какая-то надежда, ложиться и умирать не собираюсь. Не думаю, что состав ингредиентов в этом лекарстве такой уж замысловатый, там присутствуют, скорее всего, природные вещества, травы, корешки какие-нибудь или ягоды. У шамана из племени просто не может быть редких химических веществ и тем более, сложного научного оборудования. Все подобные лекарства обычно получают на основе приобретенного опыта и, кстати, один из ингредиентов нам уже известен – алкоголь.

– Точно, спиртяга там имеется, разбавленная только, вполовину где-то, а то и больше.

– Ну вот, не так уж всё и сложно, осталось понять, что ещё шаман туда добавляет. Слышите, шум какой-то из дома, идёмте, посмотрим.

Как, оказалось, источником шума оказался новый член команды, проснувшийся после окончания действия препарата и пытавшийся понять, где это он очутился. Вошедших встретил насторожённым взглядом, особенно командира.

– Потрудитесь объяснить, что здесь творится.

– Сначала вы, пожалуйста.

– Ну, моя история будет короткой – попал в штрафной барак, поиздевались над нами, конечно, дружки этого «товарища», правда недолго. Утром, что-то случилось со всеми, и с «товарищами», и с теми, кто со мной в клетке сидел. Как-то они неожиданно заболели что ли, я сразу и не понял, все, кроме меня. Я же ничего необычного в себе не чувствовал, но что спрятаться нужно, сообразил быстро. Слишком необычное действо вокруг творилось: один сосед по камере вдруг бросился на другого, драться начали, а глаза у него такие страшные, белёсые и без зрачков почти. Охранник сперва заорал, чтобы прекратили, потом выстрелил прямо через решётку, я под нары заполз, чтобы в меня не попал. Эти на пол свалились, одному пуля позвоночник перебила, долго ещё ворочался, у второго горло перекусано, весь в крови, он сразу помер. Я под нарами два дня так и просидел, слышал все, что творится в бараке, только не видел ничего, да и слава Богу. Там такое творилось, что лучше и не вспоминать, один охранник сожрал двух других, прямо так вот и сожрал, сырыми. Я уже подумал, что все, конец, пришла моя очередь, а он решётку трясёт, рычит, рожа страшная, вся в крови, а просто открыть замок он почему-то не додумался. Ключи – вон они лежат, только от решётки слишком далеко, мне не дотянуться, а ему только руку протянуть и взять, только он как идиот стоит и решётку трясет, кошмар какой-то. Так и сидел там сутки ещё. Плохо мне стало, голова болит, слабость, аж тошнит, и пить очень хочется, а где ж её взять, решётка-то заперта. Оно может и к лучшему, этот сумасшедший никуда ведь не исчез, а всё рвался ко мне вовнутрь. Что делать? Я и кричал – звал на помощь, только всё без толку, не пришел никто. Совсем плохо мне потом стало, сознание ушло, только здесь вот и очнулся. Может, вы лучше знаете, что здесь случилось?

– Я предполагаю, что произошла некая техногенная катастрофа, появился некий болезнетворный газ, нас тогда вели… на прогулку, отравились все, кроме нас с Николаем.

– Вы ему доверяете?

– Другого выхода нет. Из живых здесь только мы четверо и он в том числе, так что прежние разногласия придется на некоторое время забыть. Вон там Илко лежит, он из местных народностей, его помял тот самый охранник или кем он там теперь стал, который рвался в Вашу камеру. Когда мы открыли дверь барака, он на нас бросился, а Илко сумел его остановить, но сам при этом сильно пострадал. Вы случаем не врач?

– Профессор биохимии, Санкт-Петербургский университет, так что в медицине постольку-поскольку.

– Во! ещё один профессор, везёт мне на них в последнее время.

– Давайте без оскорблений, «товарищ».

– А я ещё не начинал, шкура!

– Успокойтесь, прошу вас! Оба успокойтесь. Вас как называть прикажете?

– Вениамин Яковлевич.

– Вениамин Яковлевич, мы сейчас все в одной лодке, так сказать, и потому вынуждены совместно сосуществовать, чтобы выжить. Трагические события последних дней к этому обязывают. Николай, уверяю вас, довольно неплохой человек, и без него никому бы из нас выжить не удалось, Вам в том числе. При всех имеющихся между нами противоречиях, мы в настоящее время – одна команда, потому прекратите склоки. Тем более что у нас имеется более насущная проблема, требующая скорейшего решения и, возможно вы сможете нам помочь.

– Если это в моих силах, я готов. И это, господин товарищ, как Вас, Николай, будем считать, что я не держу на вас зла, согласны? Итак, я Вас слушаю.

– Как я уже сказал, произошло заражение, отравление неизвестным газом, он заставляет людей сходить с ума и низводит их до уровня примитивных животных, у которых остаётся лишь одно стремление – жрать. Всё равно кого.

– По подробнее, что за газ, какие имелись признаки?

– Консистенция довольно плотная, примерно как у природного тумана и довольно таки сильный кислый запах. Довольно быстро рассеялся без следа, минут за двадцать примерно.

– Хм, маловато у нас данных для идентификации, тут необходим химический анализ, впрочем, на боевые отравляющие газы, те, к примеру, что немцы во время войны использовали, не похоже. Хлор имеет ярко выраженный зеленый цвет, какой цвет был у вашего газа?

– Никакого, обычный туман, белёсый.

– Значит не хлор, это однозначно, фосген имеет запах заплесневелого сена.

– Нет, сеном точно не пахло, кислятиной несло, а гнилое сено я бы сразу учуял.

– Спасибо товарищ. Значит не фосген, что ещё может быть?

– Вениамин Яковлевич, не так уж важно, что это был за газ, тем более, что противоядие у нас уже имеется, благодаря Илке, про него я вам говорил, он из местных и принес его с собой. Вот про это лекарство я и хочу поговорить. Действие его очень эффективно, принимая в день совсем немного, можно снять все вредные последствия отравления, беда лишь в том, что запас его ограничен и осталось его совсем немного. По словам Илко, делает этот препарат шаман из его племени, рецепт ему неизвестен, секрет знает только сам шаман, а добраться до него и пополнить запас, сейчас не представляется возможным. Нам необходимо научиться изготавливать его самим, вот с этим я и прошу вас помочь, как специалиста-химика. Одна составляющая рецептуры нам известна – это алкоголь в разбавленном виде.

– Как специалист могу сказать, что присутствие алкоголя в фармацевтических препаратах обычно носит вспомогательный эффект и не является активным элементом. Алкоголь – хороший растворитель и консервант, потому-то его и применяют для изготовления различных лекарственных настоек. Можно мне взглянуть поближе на это противоядие? Кстати противоядием оно, скорее всего, не является, у него может быть иной эффект. В этом нетрудно убедиться, учитывая, что я не принимал это средство почти двое суток после заражения и при этом остался нормальным человеком, в отличие от многих других. Приём средства позволил мне лишь вернуть силы и улучшить самочувствие, потому я считаю, что лекарство нейтрализует последствия отравления лишь у некоторых счастливчиков, сумевших сохранить свой разум и чувства в неприкосновенности. Очевидно, что некоторые избранные люди обладают неким врождённым сопротивлением заражению, своеобразным иммунитетом к первичной атаке вредоносных микроорганизмов и для последующей борьбы с ними организму требуется только подпитка – это самое лекарство. То, что это биологическое воздействие, а не химическое, догадаться не трудно, действие неорганических ядов носит немедленный характер и редко оказывает продолжительное действие. С биологическим заражением как раз всё наоборот. Это всего лишь мои измышления, основанные на слишком малом объёме полученных от вас полезных сведений, но нам придется отталкиваться от этого минимума.

– Вот что робяты, вы тут поговорите по-свойски, а я пойду, лучше делом полезным займусь, я в вашей научной болтовне всё равно ничего не петрю, аж голова заболела вас слушать.

– Предлагаю перейти к практической части, время не терпит, если через два-три дня у нас не будет лекарства, самочувствие наше начнет резко ухудшаться.

– Под практические действия неплохо бы подвести теоретическую базу, только зная точный состав лекарства можно его изготовить, иначе чепуха получится. Что мы имеем в настоящее время?

– Я согласен с вашим выводом, что это некие вещества настоянные или растворённые в спирте. Что может использовать простой шаман не отягощённый фундаментальными научными знаниями? Только то, что может дать ему природа: травы, корешки, ягоды, наконец.

– Одно из правил медицины – лечи подобное подобным. Болезнь эта необычная, я о таком ранее никогда не слышал, а вы?

– Соглашусь, подобных прецедентов раньше не случалось.

– Поэтому вряд ли племенной лекарь смог бы эффективно использовать обычные ингредиенты. Нужные снадобья получаются у них в результате многочисленных опытов с различными растительными веществами, и в подавляющем большинстве случаев их слепое применение не приносит нужных результатов. Для достижения успеха требуется время, много времени. Потому предлагаю обратить внимание на что-то необычное, выходящее за обыденные рамки. Может вы заметили нечто подобное?

– Выходящее за рамки? Пришлось мне лицезреть, очень я вам скажу нелицеприятную картину – этот абориген, Илко, прямо на моих глазах потрошил ножом одного из поверженных зверей. Правильно сказать обоих, их же двое было, у них на затылке имелся нарост не совсем обычный, напоминавший древесный гриб-паразит. Так вот он этот нарост разрезал и выгреб оттуда некие предметы, сказал потом, что это очень важные вещи и их нужно отнести шаману.

– Мне кажется мы на правильном пути коллега, любопытно бы взглянуть на эти предметы, где они находятся в настоящий момент?

– У него на поясе были, по-моему, в кожаном мешочке. Я видел, как он их туда прятал, сейчас посмотрю.

Илко не спал, лежал на спине, уставившись открытыми глазами в потолок. Скосил глаза на подошедшего.

– Илко, выпей лекарства.

– Раса мало уже.

– Ничего, мы потерпим, а тебе нужнее.

– Нада шаман идти, раса брать, болеть будем, умрем потом.

– Как идти? Тебе вставать даже нельзя, а без тебя мы твоё племя в тайге не найдём.

– Завтра вставать, потом идти, можна.

– Давай без глупостей, завтра! Тебе недели две лежать, позвоночник может быть повреждён, а доктора у нас здесь нет, точно сказать про твоё состояние никто не может, так что лучше поберечься и полежать подольше. Болит спина то?

– Болит, везде болит, сильна.

– Вот видишь, а ты вставать. На, глотни, да поспи немного. Видишь, мы ещё человека нашли живого, он ученый, хочет взглянуть на эти штуки, что ты добыл из зверя, можно?

– Можна, верни только, шаману нада потом нести, он очень просил.

– Отнесёшь, конечно, мы только глянем и вернем назад.

– Очень необычные предметы коллега, вот это напоминает виноградную ягоду, только высушенную до каменной крепости, а эти кристаллы похожи на коричневый сахар. Здесь ещё нити, какие-то, ничего подобного я раньше не видел, уверяю вас. Предлагаю провести эксперимент, попробуем опустить каждую из этих штук в спирт и посмотреть, что из этого получится. Их здесь довольно много, если используем всего по одной, надеюсь, что шаман на нас не слишком обидится.

– У Илки спросить надо, это его вещи.

– Спросите, конечно.

– Порядок, он не возражает, спирта вот принёс, медицинского, разбавлять будем?

– Нам же его не пить, а для химического опыта он лучше подойдет в концентрированном виде. Нам потребуется три отдельные ёмкости, для каждого вида, начать предлагаю с кристаллов, они наиболее подходят для приготовления раствора.

Вениамин Яковлевич бросил один кристалл в ёмкость со спиртом, никакой реакции, кристалл медленно опустился на дно, оставаясь там спокойно лежать. Теперь настала очередь зеленой «виноградины», а вот здесь всё прошло с гораздо большим успехом. «Виноградина» секунд десять поплавала на поверхности, затем стала постепенно крошиться, растворяясь и образовывая белые хлопья по всей поверхности банки. На полное исчезновение ушло минуты две не больше.

– Налейте-ка мне, голубчик, ваше лекарство в эту банку, попробуем сравнить с тем, что получилось. В оригинале никаких хлопьев я не наблюдаю, а на цвет вроде похоже. Нужно отфильтровать жидкость. Думаю, сложенная в несколько слоёв марля подойдет, да, и достаньте, будьте любезны, кристалл из спирта, раз он в нём не растворяется, значит, придется попробовать что-то другое. Так, разбавляем полученный продукт, думаю, один к четырем будет нормально, пробуем на вкус. Несколько отличается, но не критично. На ком будем испытывать? Ладно, успокойтесь, я провожу эксперимент, мне и пробовать. Одного глотка надеюсь, будет достаточно?

– Илко говорил, что много нельзя принимать, может наступить отравление.

– Вы знаете, прошло уже пять минут и никаких признаков ухудшения самочувствия я не ощущаю, скорее даже наоборот, лёгкая эйфория и прибыток жизненных сил, неужели вот так сразу получилось?

Часть шестая. Отцы – основатели. Попытка покинуть лагерь.

Вернулся командир, притащил ящик патронов к винтовке и мешок с продуктами, в основном консервы.

– Пулемёт с первой вышки ни к черту. Сверзнулся с верхотуры и все, амба ему, починить можно, только некому. Сверху посмотрел, пусто вокруг: ни людей, ни зверей, а телеграф молчит по-прежнему. Зато дрезина в полном порядке, ставь на рельсы и вперёд. У вас чего?

– Вы, товарищ комиссар, сапоги бы в прихожей скинули, медпункт все-таки, а вы в грязной обуви. Новости же у нас хорошие, смогли изготовить лекарство, аналогичное прежнему, абориген наш быстро идет на поправку, прямо не верится. Лекарства этого теперь можно сделать в большом количестве, так что срочная необходимость идти искать племя и шамана отпадает. Выздоровеет Илко, тогда и подумаем над этим.

– Пусть отлежится, а мне нужно в центр, одному дрезину тяжело толкать, кто со мной? Хотя, чего я спрашиваю? Кроме профессора некому. Он один на ногах. Остальные немощные, лечитесь, давайте.

– Нельзя их оставлять одних, а вдруг вернутся звери. Был бы Илко здоров, тогда можно, было бы.

– Был бы здоров, я его бы взял, а не тебя профессор, от него толку больше. Доложить я обязан в райком о том, что здесь произошло, да и без помощи из города нам не обойтись. На улице уже попахивает неслабо и чем дальше, тем больше будет вонять. Так и до эпидемии какой-нибудь недолго, а закопать сил не хватит. Мало нас, а там их столько навалено – ужас! Так что профессор, хочешь, не хочешь, а ехать надо, не выжить нам здесь без помощи, зима скоро.

– Может, просто подождём? Хотя бы несколько дней. Илко поднимется, всё вместе поедем, в такой ситуации разделяться – неверное решение. А там глядишь, и сами товарищи прибудут на паровозе и нам ехать не придется.

– Да меня из партии могут исключить за малодушие и несознательность. Надо ехать, хотя пара дней всё равно ничего не решит, ладно, подождём. Илко же всё равно за два дня не подымется.

– Да он уже встает, похоже, с позвоночником у него всё в порядке, а рёбра срастутся.

Лето уходить, похоже, и не собиралось, дни стояли тёплые, почти без дождей, что способствовало разложению трупов и скоро смердеть в лагере стало совсем уже невыносимо. Через три дня Илко сообщил, что «болеть хватит, идти можна к шаман». Вениамин Яковлевич осмотрел пациента, крякнул, потёр нос в глубокой задумчивости и сделал вывод: «практически здоров, хоть это и невероятно». Сидеть в этой вони, от которой было не спрятаться даже внутри помещения, с плотно закрытыми окнами и дверью, не было больше никакого терпения. Теперь все были бы рады отдалиться от этого места подальше и побыстрее. Загрузили дрезину припасами на дорогу. Размер у неё был приличный, места хватило всем. Командир ещё пулемёт установил спереди, мало ли что. Тронулись, и через несколько минут атмосфера очистилась от миазмов, дышать стало комфортно. Илко по причине «реберной немощи» к движущей ручке не допускался, поставили вперёдсмотрящим, тем более что зрение у него, как у охотника, отличное. Профессора дергали ручку в паре с командиром, каждый по очереди. Отмахали километров десять, вокруг – никаких признаков живого, тайга по бокам узкоколейки издавала свой обычный шум, Илко оставался спокойным.

– Стоять нада, быстро нада.

Командир бросил рукоятку и вцепился в тормозной рычаг, дрезина со скрежетом железа по железу стала замедлять ход.

– Что там Илко? Чего увидел?

Командир уже лежал за пулемётом, напряжённо вглядываясь вперёд и ничего там необычного не наблюдая.

– Рельса конец, савсем канец. Путь нет.

– Рельсы что ли кончились? Такого быть не может, разве только пути размыло, давайте потихонечку качайте вдвоём профессора, посмотрим, что там наш охотник впереди разглядел.

Рельсы действительно кончились, словно их обрезали чем-то острым, узкоколейка теперь упиралась прямо в стену леса, непонятно как выросшего на пути. Это что-то совсем уж непонятное, командир дорогу эту помнил хорошо, не раз ездил здесь и никакого леса, тем более в этом месте, раньше не было. Кстати, провод телеграфа, закрепленный на стоящих вдоль узкоколейки деревянных столбах, тоже заканчивался в этом месте, и лежал оборванный на земле. Присмотревшись, командир заметил, что стена леса не совсем сплошная в том месте, где рельсы неожиданно обрывались. Как бы в продолжение пути тут смутно виднелась двухколейка-грунтовка, почти уже заросшая травой, и явно давно не пользованная, уходившая в лес как бы продолжением железной дороги.

– Илко, что скажешь, знакомые места?

– Моя не знать, савсем незнакомые, куда идти не знать.

– Ну что, дальше пешком, товарищи профессора, тут уже недалеко, километров двадцать, к вечеру доберёмся, вон и дорога в том направлении имеется.

– Вы уверены? Не лучше ли нам вернуться назад, понятно ведь, что здесь произошло что-то из рук вон выходящее.

– Ладно, можете оба здесь сидеть, всё равно пулемёт нам через тайгу не протащить. Мы с Илкой смотаемся, глянем, что там впереди и вернемся. Дня через три вернемся, если нет, ждите ещё день и валите обратно в лагерь. Дальше уже сами, как-нибудь. Как из пулемёта стрелять, я тебе показал, по сторонам глядите, спите по очереди, держите уши на макушке. Давайте, надеюсь, свидимся.

Глава 7. КОРНЕЛИУС

– Вам бы романы писать, с вашей-то манерой речи.

– Признаюсь, есть у меня такая слабость – люблю витиеватый слог, однако считаю, что это гораздо лучше, чем странная приверженность здешнего населения к полублатным оборотам речи, которые режут слух воспитанному человеку. Ну, так вот основная цель существования нашей организации становится понятной – сбор и последующее использование полученных знаний о Стиксе. Кстати, его ещё называют Ульем, мы трактуем эти понятия по-своему: Улей – это территория, состоящая из кластеров, ну как поверхность Земли, к примеру, а Стикс – это общая совокупность всего, что здесь находится: весь мир Стикса, включая его обитателей и законы существования. Одно из наших достижений на этом этапе – мы поняли, насколько это возможно, сам механизм заражения переносимых сюда существ, включая естественно и людей.

– Я прошу прощения, что перебиваю, но я так понимаю, что то, что вы мне планируете рассказать, имеет слишком важное значение. У нас на такое тут же налепили бы гриф «совершенно секретно», и носители такой информации обычно долго не живут. Так может не нужно меня посвящать? В фильме, если к заложнику похитители заходят в маске, то шанс выжить у него имеется, а если с открытым лицом, как вы сейчас, то конец у парня однозначный.

– На этот счёт не беспокойтесь, мы всё предусмотрели и сделаем так, что поделиться этой информацией впоследствии, без нашего разрешения у вас не получится.

– Память мне, что ли сотрете?

– Вижу, фантастики вы действительно насмотрелись в свое время. Память стереть, в принципе не трудно, однако сделать это можно лишь полностью, выборочно не получится. Ну, а превращать вас в пускающего слюни идиота в наши намерения не входит. Имеется возможность заблокировать отдельный информационной участок мозга, так чтобы информация в этой области сохранилась, но не была при этом вам доступна. Начальный маркер я установил, закончим разговор, установлю конечный и всё, подробности нашего разговора будут сохранены в вашей памяти, но вы до определенного момента не сможете ими воспользоваться, даже не вспомните, о чём мы беседовали.

Так что, продолжим? Считается, что каждый попавший сюда живой организм, имеющий достаточную массу и размеры, тут же заражается спорами специфического местного грибка. И для всех них имеются два различных способа дальнейшего существования – стать «заражённым», c последующей постепенной эволюцией во всё более развитые формы этого вида или остаться человеком, так называемым «иммунным», но, тем не менее всё равно находящимся под определенным влиянием того же самого грибкового организма.

Почему так происходит? Это один из самых интересных вопросов для изучения. Наши сотрудники занимались поисками ответа достаточно долго и не безуспешно, скажу я вам. Не могу уверять, что точный ответ найден, имеется лишь теория, впрочем, вполне уже подтвержденная многочисленными успешными экспериментами. Мы пришли к заключению, что в мире Стикса, кроме уже известных споров грибка-паразита, существуют некие другие организмы. Мы назвали их ЭКС. Энергетические корреляционные существа. Почему так? Потому что эти, скажем так «организмы», не имеют биологической структуры, они даже не вещественны в нашем понимании. Это скорее энергия в упорядоченном, своеобразном «живом» виде. Информационно-энергетическая матрица, не обладающая свойствами присущими обычным материальным объектам. Предполагается, что они способны временно концентрироваться и существовать в общем пространственно-временном континууме и специфически эволюционировать. То есть у них наличествуют явные признаки живой материи. Почему корреляционные? Потому что нам так и не удалось их каким-то образом зафиксировать. Судить об их деятельности мы способны лишь по косвенным проявлениям этой самой деятельности, в большинстве случаев эфемерными и трудноуловимыми. Многие верят, что Бог существует, но в реальности его увидеть никому, пока что, так и не удалось и, тем не менее, многие жизненные процессы связывают как раз именно с его «происками». В нашем случае история аналогичная. По каким-то известным лишь ЭКСам признакам, они «определяют» – кому оставаться человеком, а кому становиться зверем. Ни одно из проведённых нами многочисленных исследований не смогло выявить никаких признаков так называемого «иммунитета» к заражению ни в одном из попавших в Стикс организмах. Ваш случай уникален тем, что вы остались человеком в принципе. Споры грибка не стали, или не сумели внедриться в ваш организм по неизвестной причине. Обработка множества анализов взятых из вашего тела и тщательное их изучение всеми известными на сегодняшний момент способами, не дали ответа на вопрос – почему это произошло. Нет в вас ничего необычного, и всё же вы не заразились. Почему? Единственное объяснение – вмешательство ЭКСов.

– Очень удобно. Можно всё непонятное, да и все собственные неудачи валить на мифических существ. Где-то я подобное уже слышал. А, точно, это же любимый приём церковников – валить всё необъяснимое на Господа.

– Если у тебя имеется иное разумное объяснение – я слушаю. Но его, я уверен, у тебя нет. Вернее оно, разумеется, существует, просто наш уровень развития и имеющиеся в нашем распоряжении технологии не позволяют в настоящее время найти правильный ответ. Потому приходится пользоваться искусственными теориями, дающими хоть какое-то объяснение, как это часто случалось в прошлом. Взять, к примеру, теорию эфира, широко распространённую в девятнадцатом веке и многие другие подобные ей. Кстати, ты знаешь, почему оказался у нас? Внешники чрезвычайно заинтересовались твоим случаем, очень им хочется выяснить, как можно находиться в Стиксе и при этом не заразиться. Для них эта информация очень важна, потому как возможности открываются невероятные. Представляешь, сколько они тратят усилий для защиты своих людей от заражения? Признаюсь, именно по их просьбе мы захватили и доставили тебя в наш центр для изучения и последующей передачи полученных знаний, да и тебя самого в их распоряжение.

– Так вы ж вроде ничего путного так и не узнали?

– На сегодняшний день у нас имеется только лишь предположение, по какой причине это могло произойти. Как в классическом детективе – причина, возможность, мотив, что там ещё? Возможность создания подобной аномалии имеется только у ЭКСов. Мотив, как говорится, только ЭКСам известен и пути их неисповедимы, а вот насчёт причины произошедшего казуса – можно немного порассуждать. Если что-то происходит во Вселенной, значит это кому-то нужно, в нашем случае пресловутым ЭКСам, попробуем предположить для чего именно. Законы логики и дедукции одинаковы для всех более-менее живых существ и для них в том числе. По крайней мере, я на это надеюсь. У всего всегда есть исключения и, как правило – это единичные случаи по сравнению с основным потоком происходящих событий. Как раз твой случай – ты исключение из правил, тот самый уникальный случай. Что является совершенно невозможным и невероятным для любого обитателя здешних мест? Правильно – возможность вернуться назад в свой мир, к своей прежней жизни. Считается, что такого способа просто не существует, но как оказалось, даже из этого правила есть исключение. У тебя, я так понимаю, такая возможность в перспективе имеется, как бы невероятно это не звучало.

– Внешники же запросто шастают туда-сюда? Для них вернуться в свой мир особых проблем не составляет, как я понимаю. Не знаю, портал у них какой-то там имеется или ещё какая технология, только выходит, что вернуться домой не так уж невозможно, просто не у всех этот портал в наличии имеется.

– Ты конечно не в курсе, что «портал» – это изобретение, нашей организации?

– Так это по вашей милости у них имеется возможность сюда пролезать?

Часть первая. Отцы – основатели. Продолжение.

– Сергей Николаевич, может, поедем уже, четвертый день пошёл. Комиссар как говорил: три дня ждём, потом можно ехать.

– Он сказал три дня, потом день ждём и тогда можно отправляться. Если не объявятся, завтра с утра и тронемся в обратный путь. Что соскучились по трупному запаху?

– Нет, конечно, только неуютно мне тут посреди леса торчать, а там все-таки какой-никакой, а дом.

– Пулемёт надо бы переставить. Его раньше в ту сторону направили, где неизвестность, теперь опасность может быть уже в другом направлении.

Ночь прошла. Ушедшие в тайгу спутники так и не объявились. Решили больше не ждать. Если все-таки когда-нибудь вернутся, доберутся сами, дорога одна, не заблудятся. Хотели оставить послание, только писать не на чём, да и не чем, воткнули в землю срубленные ветки в том месте, где узкоколейка обрывалась, тронулись в обратный путь. Ехали медленно – не было больше с ними здоровенного мужика командира, что за двоих на рукоятке работал, да и зоркий вперёдсмотрящий отсутствовал. Проехали с километр, затем остановились отдохнуть – силы профессорские уже не те, да и здоровье подорвано от лагерной жизни. Тихо вокруг, зверья не видно, птицы, правда, присутствуют, и мелкие зверьки шебаршатся в траве, а кого-нибудь из крупных зверей, ни разу не видели, ни волка, ни лося какого, как вымерло всё в тайге. Так с частыми остановками и докатили к вечеру до лагеря. Ветер в их сторону дул, так что узнали о приближении к нему заранее, по запаху.

– Вы Вениамин Яковлевич, дальше сами толкайте рукоятку, и не торопитесь, я за пулемёт, мало ли кто набежал за это время внутрь, надобно поостеречься.

– А вы из пулемёта стреляли уже?

– Один раз стрелял. Правда, никуда не попал.

– Я так и думал. Хотя из нас двоих, у вас всё равно получится лучше. Слышите, шум какой-то?

– На звериное рычание похоже, если ещё большие звери пришли, тогда нам с ними не справиться, даже этот пулемёт нам не поможет. Я видел, как тогда зверь вышку свалил одним ударом, командир по нему из пулемёта, а тому нипочем.

– Давайте быстрее помогайте, поедем сейчас же назад!

– Не успеем, рукоятка стучит громко, услышат, догонят враз, у них слух хороший. Единственный шанс – на дальнюю вышку забраться, там пулемёт есть и высоко, сразу не залезут, а если потихоньку и не шуметь, сможем дождаться, когда уйдут

– Как вы собираетесь туда добираться, вокруг стены?

– Говорите тише, вдоль стены далеко, стемнеет скоро. Предлагаю подобраться к воротам и посмотреть, что там на самом деле творится. Если это не самые большие звери, а те, что поменьше, может пулемёт нам и поможет, главное, умудриться в них попасть. Придется вам Вениамин Яковлевич тягловой лошадью поработать, слезайте и толкайте дрезину сзади, только не спешите.

– Если бы даже захотел, эту здоровенную штуку с места-то с трудом сдвинешь, тут не разгонишься.

Импровизированный «бронепоезд» с торчащим впереди стволом «максима» медленно вкатился в открытые ворота лагеря. Сергей Николаевич с огромным напряжением всматривался в открывавшееся перед ним внутренне пространство лагеря, сжимая в потных ладонях рукоятки пулемёта. Вениамин Яковлевич пыхтел сзади, изо всех сил толкая дрезину вперёд.

– Стоп! Достаточно.

Зверей было около десятка. Во внешнем их виде просматривались признаки собачей породы, то ли стая волков, начинавшая уже изменяться, то ли собаки. Скорее всего – собаки, вероятно бывшие сторожевые овчарки из лагеря, брошенные своими прежними хозяевами и вынужденные добывать пищу самостоятельно. Пища, конечно не ахти, подванивает сильно и полуразложившаяся, но с голодухи и не такое сожрешь, тем более, что добывать пищу в дикой природе они давно разучились. Разбившись на двойки и тройки, бывшие сторожевые псы увлеченно перерабатывали челюстями мясо, стараясь выбирать куски посвежее, отыскать которые было довольно таки затруднительно. Теплая погода и полчища мух хорошо способствовали скорейшему разложению, в большинстве валявшихся повсюду тел уже копошилось множество белесых червей. На медленно выкатившую дрезину собаки пока внимания не обращали. Вениамин Яковлевич стараясь не шуметь, подобрался к лежащему за пулемётом спутнику, с противоположной от собак стороны дрезины. Говорили шёпотом.

– Что делать будем?

– Начну стрелять, они тут же разбегутся и потом нападут с разных сторон. Учитывая, какой я стрелок, это однозначно конец.