Текст книги "S-T-I-K-S. Бомж (СИ)"

Автор книги: Алекс Лав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Глава 22. ОХОТА НА ЭЛИТУ.

Обе машины стояли вблизи границы кластера, ожидая конца перезагрузки. Кисляк постепенно стал редеть, истончаясь и утекая не понятно куда, всё как обычно. Стрелки наверху внимательно поглядывали по сторонам, не одни они здесь дожидаются возможности рвануть внутрь обновившейся территории. Была только одна слабая попытка прощупать их оборону. Очевидно, сильно изголодавшийся лотерейщик двинулся было в их сторону, угрожающе урча, но получив винтовочную пулю в грудь, быстро передумал. Проявившиеся у него уже зачатки интеллекта подсказали, что глупо переть на больно плюющую железными штуками группу людей, когда скоро можно будет безнаказанно насытиться вкусным мясом в городе. Пусть только страшный туман быстрее исчезнет, тогда можно быстро туда бежать и рвать мясо на куски, набивая вечно голодное брюхо, скорей бы уже. Лотерейщик переступал в нетерпении мощными лапами, как человек, который сильно хочет писать, но вынужден терпеть. Неподалеку кучковалась стая бегунов и таких же, как и он лотерейщиков, тоже изнывая в нетерпении. Лидера у них, похоже, не было. Дикие твари, надо взять их в оборот, при первой же возможности, тогда можно будет меньше тратить сил на добычу пищи. Так он и поступит, прямо сегодня или завтра, надо только побыстрее съесть как можно больше мяса, вырасти побольше и стать сильнее, тогда эти не посмеют ему противиться и подчинятся. Болит грудь, в том месте, куда угодила железная штука, вылетевшая из большой железной коробки, он этого им никогда не забудет. Отомстит позже, как только станет сильнее и у него будет своя стая, а рана всё равно быстро заживет.

Машины рванули вперёд на максимально возможной скорости. Многие «твари – старожилы» хорошо знали про склад с мясом и тоже устремились в этом же направлении, нужно было их по возможности опередить. Зачем бегать по городу, теряя время и перебиваясь малой добычей в виде отдельных орущих от ужаса людей, когда можно спокойно сидеть на одном месте и жрать, жрать и жрать. Пока что им удавалось не снижать скорость. Окраина, где машин на дороге мало, а редкие пешеходы в этот ранний час успевали убраться с дороги, с удивлением провожая взглядами, бешено мчавшиеся военные автомашины. Хорошо, что не требовалось пересекать центр – мясокомбинат находился на окраине, от которой до центральной части города довольно далеко. Патрульный экипаж ГАИ, дежуривший на перекрестке, выпучил глаза, когда мимо него, не снижая скорости, пронеслись два БТРа с пулемётчиками наверху. Один тут же вытащил рацию, пытаясь доложить начальству про непонятное поведение военных, и что удивило его ещё больше – рация молчала. Включать мигалки и бросаться в погоню гаишники не стали. Во-первых – военные, хрен знает, что там у них случилось, во вторых их компетенция – гражданское население, а вояки пусть сами разбираются, у них своя автоинспекция имеется. Да и с отделом связаться не получается, даже мобильники не работают. Может, на электростанции авария? А может теракт где-то случился, вот вояки и забегали. Ладно, их дело – нарушителей ловить и окучивать, а для всего прочего другие люди найдутся.

Перед мясокомбинатом всё же пришлось немного притормозить, ночная смена закончилась, толпа работников расходилась по домам, заполнив тротуары и пешеходные переходы. Многие разъезжались – те у кого имелись собственные автомобили. Пришлось пробиваться сквозь столпотворение, гудя сигналами, даже пару раз пальнуть в воздух, последнее оказало благотворное воздействие на начинавших уже возмущаться автолюбителей. Проскочили мимо прижавшихся к бордюрам легковушек, некоторые вроде даже зацепили, но тормозить и разбираться, естественно, никто не стал. Водители повреждённых авто вылезли наружу тщетно пытаясь дозвониться до отдела ГАИ, некоторые даже попытались броситься в погоню за наглыми вояками. Резко затормозили возле раздвижных термоворот склада-морозильника, теперь главное – действовать быстро и по плану, твари должно быть уже близко. Двое бойцов бросились к будке охранника, без долгих разговоров врезали тому прикладом и потащили за собой открывать ворота. Броневики развернулись, вставая рядом и разворачивая пулемётные башни, готовясь встречать гостей. Здоровенные ворота начали медленно раскрываться, наружу вырвался морозный воздух. Первыми прибыли разгневанные автомобилисты, два автомобиля подкатили, остановившись неподалеку, оттуда вылезли два здоровенных кабана и решительно направились в сторону броневиков.

– Слышь козлы! Вы чё за беспредел творите? Машины помяли и смылись, кто платить будет?

– Колян, заплати товарищам.

– А вдруг они иммунные?

– Что, ждать будем, когда проявится? Эй, придурки, валите отсюда побыстрее, если жить хотите, вообще из города валите, чем дальше, тем лучше. Советую в восточном направлении, там шансов больше ещё немного пожить, а здесь скоро такое начнется, я вам не завидую.

– Ты чё мне мозги крутишь? За машины повторяю, кто отвечать будет?

– Видишь Коля, товарищи не понимают, а патроны тратить жалко, вроде люди пока что. У него ствол!

Один из быков выхватил ПМ, боевой – не боевой, непонятно, неясно и то, на что мужик рассчитывал, что военные не будут стрелять в гражданских? Тут он сильно ошибся. Коротко протарахтел автомат, бык получив несколько пуль в живот, с удивленно выпученными глазами переломился пополам и упал, ударившись головой об асфальт. Второй резко побледнев, тут же выставил руки перед собой и, повторяя «всё, всё, мужики, не стреляйте», принялся пятиться задом назад к своему, слегка поцарапанному авто. Дойти до него ему впрочем, было не уже суждено, налетевший сзади лотерейщик сбил его сходу на землю, вгрызаясь клыками сзади в шею. К распахнутым настежь воротам морозильника тащили швеллера и толстые прутья арматуры, зашипели две газовые горелки, сваривая заранее подготовленную конструкцию. Застучали пулемёты, экономными короткими очередями сдерживая прибывавшую толпу страждущих мяса тварей, которых с каждой минутой становилось всё больше и больше. Один из броневиков продолжая отстреливаться, попятился задом, заезжая на склад, второй откатился немного в сторону. Экипаж высадился и, прикрываясь его броней, продолжал сдерживать наседавших тварей, расстреливая наиболее прытких из них из всех имевшихся стволов. Готовую решётку поднатужившись, подняли и теперь готовились приваривать к стальным столбам, на которых держались термоворота. Пулемётчик последним покинул оставленную снаружи машину и под прикрытием огня рванул к решётке. Её уже поставили на положенное место и приваривали. Там лихорадочно шипели горелки, разбрызгивая искры и капли жидкого металла. Пулемётчик проскользнул в специально оставленную щель, схватил стоящий у стены ручной пулемёт и прямо сквозь прутья стал в свою очередь прикрывать отходящих автоматчиков. Те по очереди запрыгивали в щель, тут же разворачиваясь, меняя магазины и стреляли, стреляли. Последний не успел – сбоку вылетел кусач и, сбив того на землю, схватил лапами и покатился вместе с ним по асфальту, терзая и рвя на куски тело человека. Несколько пуль попавших в него, особых повреждений не нанесли, он быстро ушел с линии огня, угол ведения которого, теперь сильно ограничивался проёмом ворот. Успели приварить арматуру, закрывшую щель, теперь люди смогли немного передохнуть. Огонь прекратился. Твари облепили решетку с внешней стороны, пытаясь прорваться и добраться до мясных запасов, так подло отрезанных от них проклятыми человеками, а заодно и до них самих. Их можно было расстреливать пачками, даже не целясь, если бы патронов было сколько угодно, а это было далеко не так. Боезапас изрядно похудел. Если излучатель подведёт, то их конец предрешён. Так просто им отсюда теперь не выбраться, там вон и руберы появились, отшвыривают походя, всякую мелочь и пробуют препятствие на прочность. Решетка пока держалась, но перед совместными усилиями двух, или вон уже трёх руберов, ей долго не устоять. Рявкнул крупняк с броневика, пытаясь отогнать руберов от решетки и снизить разрушающее воздействие. Один, обиженно рявкнув, отскочил, однако быстро вернулся. Голод сильнее боли. Умные твари понимали, что если не они, то больше некому здесь снести стальное препятствие, не дающее им добраться до желанной пищи. Пулемёт снова простучал, отбивая охоту к разрушениям теперь уже у другого рубера. Этот вообще оказался гением из мира заражённых – отскочил в сторону, схватил первого попавшегося под лапу бегуна и, прикрываясь им как бронежилетом, принялся трясти и раскачивать решетку свободной лапой. Металлическая конструкция, похоже, начинала постепенно сдавать. Сынок приказал экипажу броневика забираться внутрь, а остальным прятаться за броней, сам же взялся за рукоять управления излучателем, ожидая главного гостя. Иногда тявкал пулемёт, посылая «подарки» наглым руберам, те обиженно рявкали от боли, отскакивали на время, но недалеко, а потом снова возвращались.

– Если решётку сумеют вырвать, все быстро на броню – будем прорываться ко второй машине, а потом быстро уходить отсюда на максимальной скорости. Где эта сука элитная лазит!

– Потери будут. Один вон уже готов.

– Тормозить не надо было, жопой резко шевелить, сам виноват, его же прикрывали. Ничего, прорвёмся. Огонь открывать сразу же и патронов не жалеть, смысла патроны экономить в такой ситуации, уже не будет никакого.

Твари вдруг все резко отхлынули от решетки и стали разбегаться, словно по команде. Руберы, как самые опытные, свалили первыми. Наступила резкая и непривычная тишина, нарушаемая только ритмичным мощным звуком, как будто неподалёку, забивали сваи для будущей многоэтажки. Источник звука не заставил себя долго ждать. Ожидавшим в засаде вначале видны были только мощные нижние конечности, с загнутыми вниз когтями полуметровой длины, под которыми асфальт прогибался и трескался. Затем показались передние лапы, на которые опустился Элитник, опуская свою вытянутую зубастую пасть на уровень открытых ворот. При таких габаритах он не сможет так запросто протиснуться внутрь. После того, как вырвет решетку, ему придется ещё и стенку переднюю разломать, а это дополнительные несколько секунд на выбор удачного момента для выстрела. Элитник заглянул внутрь сквозь решетку, шумно потянул воздух в себя, принюхиваясь. Внутри темно, вряд ли он чего смог там сейчас разглядеть, но запах пищи учуял – это без всякого сомнения. Зарычал злобно, ударил обеими лапами по стальным прутьям, решетка завибрировала, но на первый раз устояла. Он ударил повторно, затем с удвоенной силой ещё раз и преграда не выдержала. Верхние крепления сломались, решетку перекособочило и держалась она теперь только на двух нижних и тем, что упиралась загнутым концом в бетонный пол. Теперь тварь рванула её на себя, зацепив когтями прутья, путь внутрь для неё оказался открыт.

К этому моменту, предупрежденные заранее бойцы, прикрыли глаза и уши руками, и скорчились в три погибели, прячась за броневиками. Выстрела излучателя при этом, никто так и не услышал, а он был, потому как Элитник, вдруг обмяк и сломанной куклой рухнул навзничь на спину, широко раскинув огромные лапы в стороны. Взревел двигатель, броневик рванул с места, затормозив лишь возле нижних конечностей поверженного гиганта. Бомж прыгнул за руль стоявшей снаружи машины и подогнал её ближе к телу, встав сбоку от головы метрах в десяти. Остальные стрелки, выставив стволы, контролировали периметр, хотя вряд ли в ближайшее время твари осмелеют и приблизятся. Элитник вызывает у меньших тварей животный ужас, даже в качестве трупа.

– Сука! Ну, ты мог, падла, упасть, как-нибудь по-другому!

Сынок скакал вокруг башки убитой твари, в отчаянии тряся руками и ругаясь на чём свет стоит. Понять его гнев было можно. Так удачно свалить самую страшную тварь Улья и теперь остаться ни с чем. Элитник упал очень плохо, для охотников, конечно. Его морда оказалась направлена к небу, а прикрывавшая шею со всех сторон естественная броня, не давала добраться до самого желанного места – спорового мешка. Он, понятное дело, располагался на затылке, который в настоящее время попирал собой асфальт дорожного покрытия, и добраться до него было довольно-таки затруднительно и главное – долго.

– Разворачивай машину задницей к телу, зацепим тросами за лапу и попробуем перевернуть. Быстрее, твою мать, твари долго ждать не будут, а пока его не почистим, не уйдем, хоть все здесь поляжем.

Бомж развернул и поставил броневик, как приказали, медленно сдавая назад. Бойцы стали разматывать стальной трос, опасливо косясь на дохлого Элитника. Захлестнули петлей дальнюю от машины кисть страшной твари, другой конец зацепили за буксировочный крюк. Бомж медленно выбрал слабину и вдавил газ. Выхлопные трубы выкинули облако чёрного дыма, колёса провернулись, скользя по асфальту, корму приподняло и повело. Лапа чудовища понемногу стронулась с места и, сгибаясь в локтевом суставе, потянулась вслед за ревущей на повышенных оборотах машиной. Перевернуть такую тушу усилиями одного автомобиля вряд ли бы получилось, хотели лишь немного повернуть голову и обнажить её затылочную часть, чтобы добраться до мешка. Скоро стало понятно, что усилия оказались не напрасными, то, что хотели – получили, башка приподнялась, только вот затылок у Элитника оказался прикрыт надежной естественной броней, к нему так просто не подобраться.

– Мина есть, может засунуть под «броню» и подорвать.

– Ага, а жемчуг потом по всему городу искать будем?

– Вырезать долго, столько времени нам не дадут.

– Сука! Надо же так, ведь завалили же тварюгу, осталось только забрать своё, а не можем.

Жук, до этого момента сидевший внутри второго броневика вдруг подскочил с места, распахнул дверцу и побежал. Сынок и остальные удивлённо посмотрели ему в след, не понимая, что тот решил исполнить. В ту же секунду привязанный к лапе Элитника броневик взлетел в воздух от сильнейшего рывка, перелетев через тело твари, он грохнулся на землю, покатился, беспорядочно кувыркаясь по асфальту. Трос оборвался, машина, сделав несколько кульбитов, с грохотом врезалась в стену дома и замерла. Элитник медленно поднялся, опираясь на лапы и пытаясь сфокусировать взгляд, стараясь побыстрее понять, что это вокруг него происходит. Кто-то из людей успел запрыгнуть в броневик, однако большинство осталось снаружи, растерявшись, и не соображая, что теперь предпринять, несколько бойцов бросились бежать. Броневик стал сдавать назад. Пулемётчик открыл огонь.

Хороший был у Сынка пулемётчик, опытный и хладнокровия ему не занимать. Хорошо понимая, что бить в корпус элитника бесполезно, целился в голову, стараясь попасть в уязвимые места – глаза или открытую пасть. Водитель пытался закатить машину назад на склад – теперь это был единственный вариант попытаться спастись от внезапно воскресшего чудовища. Сейчас только искусство пулемётчика не давало возможности Элитнику броситься в губительную для людей атаку и покончить с ними одним ударом. Пули попадали ему в голову, не принося ощутимого вреда, тем не менее, притормаживали монстра, заставляя отклоняться не давая ему возможности броситься вперёд. Пока не закончилась лента. Времени на замену уже не было, и вот броневик, наконец, вкатился в распахнутые ворота, удачно в них вписался, лишь слегка зацепившись правым бортом. Элитник прыгнул вперёд, приземлился на четыре лапы возле самых ворот, и тут же просунул одну из передних внутрь склада, пытаясь схватить ускользнувших обидчиков. Зацепил когтями переднее колесо, рванул на себя, оно осталось у него в лапе, оторванное с мясом. Не способный к дальнейшему движению броневик замер, накренившись передней частью. Отбросив в сторону бесполезную железяку, повторным движением монстр схватил броневик, продавив когтями капот, и потянул машину к себе. Вытащив его наружу и вместе с ним всех находящихся внутри, Элитник поднял добычу обеими лапами в воздух и с размаху хрястнул об асфальт. Затем поднял обе лапы высоко верх, сжал их в кулаки, и обрушил на остатки машины страшный удар, сплющив её, как консервную банку. За шумом никто не услышал длинную автоматную очередь, внезапно прозвучавшую позади монстра и неожиданно оказавшуюся для исполина смертельной. Он рухнул вниз обмякшим огромным телом, погребя под собой разбитый броневик и людские тела внутри.

– Очнулся? Ну, слава Стиксу, как себя чувствуешь?

– Где мы?

– Скажем так, в относительной безопасности.

– Пить хочу?

– Водку будешь?

– Это обязательно, но попозже. И пожрать бы не мешало.

– Без проблем, голод нам здесь, пока что не грозит.

– Расскажешь, что произошло?

– Естественно, как такими подвигами не похвастаться. Чая, кофе нет, не обессудь, воду нагреть не на чем, а огонь разводить нельзя, так что только простая вода.

– Устроит?

Утолив мучащую его жажду и закидывая в рот мясную консерву из жестяной банки, Бомж наконец-то осмотрелся. В комнате полумрак, свет пробивается только сквозь щели в опущенных металлических жалюзи. Обстановка вокруг приличная, совсем не гадюшник какой-то, сам он лежит на широком диване, рядом столик журнальный, под ногами ковер. Башка трещит. Протянул руку – на голове повязка, левая рука тоже замотана в районе кисти.

– Перелом у тебя там или трещина – раздуло сильно, без рентгена хрен разберёшь, в любом случае жесткая повязка должна помочь. И башкой ты тоже прилично приложился, кровь еле остановил. И хорошо, что вовремя остановил, потому, как запах твоей кровищи нас очень сильно демаскировал, перед сам знаешь кем.

– Может ты, ещё какие подробности добавишь в повествование, а то я вообще ничего не помню.

– Конечно, не помнишь, два дня уже прошло, как ты в отключке пребываешь. Ладно, если нормально себя чувствуешь, начну, пожалуй, вводить тебя в курс дела.

Жук – единственный кто не участвовал в увлекательном процессе подготовки Элитника к потрошению, остался в кабине: у него свои задачи – опасность «вынюхивать». Вот и хорошо, что остался, предчувствие накатило резко и очень сильно. Не раздумывая ни мгновения, на одних лишь рефлексах подорвался и со всей имеющейся прыткостью рванул прочь. Те же, впитавшиеся в кровь обитателя Улья инстинкты заставили прихватить с собой лежавший на соседнем сиденье автомат. Лишняя тяжесть скорости не прибавляла, но оружие не бросил. Без оружия в Улье нельзя. Сзади что-то прошумело, за спиной с грохотом приземлился броневик и покатился по асфальту, чуть-чуть его не задев. Прямо по курсу – открытая дверь в подъезд пятиэтажного здания, какое-никакое укрытие, там можно затаиться на время. Влетел в подъезд и, не останавливаясь – на второй этаж. Тут все двери заперты, тогда на третий. Тут такая же картина, снаружи шум такой, что всё равно выстрелов никто не услышит. Короткая очередь в район замка, рывок за ручку на себя и дверь с треском распахнулась. Повезло, что не новомодная стальная, а простая деревяшка. Из глубины квартиры тут же заурчали, послышался топот, выскочил бывший мужик в остатках треников и тельняшки, получил пулю в грудь, свалился, но продолжает трепыхаться. Добил в голову. Теперь на балкон – дверь приоткрыта, оттуда слышен шум двигателя, рычание и пулемётная стрельба. Уничтожение броневика Сынка вместе с его бойцами Жук наблюдал, как будто с верхней трибуны стадиона. Расплющив броневик, Элитник наклонил голову вниз, как бы любуясь совершенным, а может, сильно проголодался от усилий и решил мясца из жестянки наковырять. И тут Жук увидел ранее скрытое – опустившаяся голова приподняла броню прикрывавшую затылок твари и обнажила самую его интимную часть. Не думая совершенно о последствиях – такой случай раз в жизни выпадает, расстояние-то плёвое – метров двадцать, не больше, тут и Бомж не промахнулся бы. Автомат к щеке – цель видна отлично. Хоть и небольшая её часть находится в открытом доступе, но размышлять нет времени. Автомат застучал длинной очередью, пули рвали затылок Элитника, из многочисленных отверстий брызнула густая тёмная жидкость. В этот раз Монстр решил не разочаровывать своего очередного убийцу и создавать ему дополнительные хлопоты, потому упал мордой вперёд, пару раз дернулся в агонии и затих. Опять цейтнот, времени, как раньше не было, так и теперь нет, тормозить сейчас – смерти подобно. Разбежавшиеся во все стороны при появлении Элитника твари скоро прочухают, что король мёртв и быстро вернутся, а перспектива встречаться с ними в планы Жука совсем не входила. Порылся лихорадочно в прихожей, в одном из шкафов нашел искомое – большую прочную сумку на молнии с длинным ремнём через плечо. Пока что никакой опасности вокруг он не чувствовал: твари достаточно осторожны, чтобы лезть наобум. Элитник – редкий гость в этих краях и напугал своим видом местную братию очень сильно. Минут с полчаса у него должно быть. Чтобы добраться до спорового мешка пришлось лезть к нему прямо по огромной туше Элитника. Это было бы совсем уж фантастическим вариантом, если бы он вдруг воскрес во второй раз, с разбитым споровым мешком не выживают, и всё же Жук лез наверх с бешено стучавшим сердцем и на пределе концентрации всех органов чувств, обычных и прочих. Из мешка на шкуру натекла за это время большая лужа жидкости, по консистенции и внешнему виду напоминавшая нечто среднее, между гноем и соплями. Рассек ножом стенку мешка, оттуда хлынул целый поток, пришлось засовывать руку внутрь и на ощупь доставать имевшиеся внутри в изобилии «сокровища». Запускал руку поглубже, нащупывал твердые включения и вместе с прилипшими соплями отправлял в сумку, очищать некогда, с этим потом разберётся. Перемазался весь, с головы до ног, чуть было не сблеванул, от жижи. Ещё и запах специфический такой идет, нет, не смог удержаться, разбавил уже имевшееся безобразие дополнительными вливаниями. Какой же он, сука, здоровенный! С головой надо, туда нырять, чтобы пошарить на самом дне? Времени жалко нет, надо сваливать, жадность, как известно, кого угодно погубит. Все, зачерпнул последний раз, зацепив ещё горсть чего-то круглого и твёрдого, хватит, сумка полная, жижа течёт из всех щелей и через край, тяжёлая, хрен подымешь. Поволок за собой оставлявшую вонючий жирный след котомку, как же он её дотащит до безопасного места? Спустился на землю, сумка хлюпнула рядом, как мешок с холодцом, тележку надо, в руках не донести. Побежал на склад, там вроде видел, что тележки стояли неподалеку от ворот, такие, с большими обрезиненными колёсами, на них туши завозили внутрь при разгрузке. То, что надо. Подкатил, закинул сумку, оглянулся последний раз и увидел впечатанный в стену второй броневик.

Там крестник должен быть, только времени нет совсем, но глянуть надо, самому ему в голову эта мысль пришла или подсказал кто сверху, неизвестно, только Жук вроде как бы сам не желая того, бегом бросился к разбитой машине. Двери перекорёжило – не открыть, попробовал с другой стороны, машина на крыше лежит, с той стороны ещё хуже, вернулся, подцепил дверь какой-то железякой, что под ногами валялась, навалился. Заскрежетал металл – дверь немного приоткрылась. Дальше – легче, рванул на себя изо всех сил, отвалил смятую дверь в сторону. Вот он голубчик, висит на ремнях вниз головой и, похоже, сука, дышит, и пульс слабый прощупывается. Вот кто заставлял Жука сюда лезть! Ведь теперь его ж на себе тащить придется, хорошо хоть тележку притаранил, надо только её сюда подкатить поближе. А может ему показалось? Нет, живой зараза! Только почему-то вылазить не хочет, держит там его что-то что ли? Вот же блин! Он оказывается, ремнями безопасности пристегнут, да не простыми, а крест-накрест, как в гоночных болидах, теперь понятно, почему сумел выжить в кувыркающейся машине. Кто ж тебя надоумил вовремя пристегнуться? Башка вся в крови, приложился прилично. Кровь – это плохо, это приманка, с этим надо что-то делать. Извини друг, сейчас не до гигиены и приличного внешнего вида, у меня вон соплей полная сумка ими и замажем. Рассек лезвием, спасшие товарища ремни и за шиворот вытащил наружу, теперь эту тушу надо как-то на тележку закинуть. Хорошо хоть та достаточно низкая, только постоянно норовит откатиться. Щас колёса вывернем и приструним её. «Периметр», за который отбежали испуганные Элитником твари, закончился примерно через полкилометра. «Радар» Жучиный заверещал как бешеный, видно концентрация монстров на квадратный метр стала зашкаливать. Дальше в открытую нельзя, дальше – заражённому в пасть. Нужно найти, где бы отсидеться, да и крестника подлечить не мешает, а то загнется, не дай Стикс, зря тащил что ли? В самом городе в свою очередь, шла обычная «постперестроечная» деятельность – орали на разные голоса, преследуемые монстрами и ничего не понимающие люди, урчали твари, встречая праздник живота, кое-где слышалась хаотичная стрельба. Но это ближе к центральной части. Здесь, на периферии, в районе низко этажной застройки было поспокойнее, здесь можно затаиться, если сидеть тихо и не отсвечивать. Как только невдалеке послышалось знакомое урчание, Жук свернул с дороги к первой попавшейся калитке и закатил тележку во двор. Дом-дача оказался необитаемым, даже валить никого не пришлось, и тем более спасать, сейчас Жуку совершенно не до этого.

– Короче, башку я твою обмыл, водкой продезинфицировал, череп вроде цел, трещин не видно. Кожу там только содрало, ну и шишки да гематомы, понятное дело. Рука тоже в относительном порядке, наверное, четыре дощечки приложил, туго примотал, авось срастётся.

– Это ободряет.

– Мы теперь богаты, крестник! Несколько лет, а то и больше сможем жить в своё удовольствие, не работая и не рискуя нашими драгоценными жизнями. Чего пригорюнился, голова болит? Не тошнит? Ну, тогда сотряса быть вроде не должно, при нём всегда тошнит, и жрать совсем не тянет, а ты вон как лопаешь, куда только лезет. Что-то ты молчаливым стал последнее время, ой не нравится мне это.

– Думаю.

– И о чём интересно, как нам отсюда благополучно выбраться?

– Вроде того, потом расскажу, когда додумаю, а насчёт того, как отсюда выбраться, сам решай, у тебя это всё равно лучше получится. Жук, а ты женат был?

– Не сподобился, пока. А ты?

– Было дело.

– Ну, и как?

– Тебе лучше не знать.

– Что, всё так плохо? А то я вот планы строю, мы ж теперь парни состоятельные, можем позволить себе всякое разное. Прикидываю осесть в Хмуром, когда вернёмся, работу у Князя, или кто там сейчас вместо него заправляет, не пыльную заполучу, бабу найду хорошую, женюсь.

– Хороших не бывает, бывают плохие и очень плохие.

– Тебе виднее, я в этих делах не очень, так что, сперва с тобой обязательно посоветуюсь, будешь подружкой жениха на свадьбе.

– Это вряд ли.

– Чё, обидеть лучшего друга норовишь? Чего не устраивает-то?

– Это всё без меня, я туда не вернусь.

– Не понял, ты меня что, бросить решил, это после всего, что между нами было?

– Не так всё просто было, как выяснилось. У тебя никаких мыслей не было, на счёт того, что нечисто что-то, после того, как мы в Летнем тогда очухались? Что вся эта история как-то подозрительно выглядит?

– Подозрительно, что?

– Нас, в смысле меня, ну и тебя за компанию, по моей настоятельной просьбе, вроде как внешники похитили, так ведь?

– Ну, так.

– А для чего, как ты себе мыслишь?

– Чё тут непонятного? Ты же у нас уникальный образец фауны – внешникам очень хотелось глянуть, что там у тебя внутри, вот они тебя у Князя и спёрли прямо из-под носа.

– Что-то я дополнительных шрамов у себя на пузе после этого случая не заметил, и не отпускают никогда Внешники тех, кто им в лапы угодил – это всем известно, да и не они это были вовсе. Надеюсь, ты не думаешь всерьёз, что товарищи похитители замутили захват, рискуя «звездолётом», который больше стоит, чем весь ваш Хмурый, только чтобы двоих оболтусов до Летнего подбросить?

– Сдаётся мне, что ты знаешь что-то, о чём я и не догадываюсь?

– Началось это со мной после той нашей встречи со Скреббером. Я поначалу не слишком на эти вещи внимание обратил, списывал на стресс, да, в общем-то, ничего определенного и не было, так, смутные образы, обрывки каких-то воспоминаний. Напоминают остатки ночного сна, утром проснёшься, вроде и знаешь, что был он, а подробностей никаких вспомнить не можешь, как в тумане всё. Так и тут, всплывают обрывки, видения бессвязные, но при этом общей чёткой картинки нет. Я тебе тогда ничего не сказал, не хотел попусту мозги полоскать, сначала сам хотел разобраться, что у меня в башке происходит. А сегодня всё вдруг встало на свои места, теперь мне всё понятно, как и что, и откуда ноги растут. Наверно, когда сильно башкой приложился в броневике, тогда мозги мои и разблокировались. Не должны были, не сейчас, но всего не учтешь, каким бы ты умным себе не казался. У Института ментаты действительно сильные, но и на «старуху найдется порнуха», идеальных мозгоправов в природе не существует, недоработали или упустили что-то. Мы ж вроде никуда не торопимся, сколько нам здесь отсиживаться?

– У тварей сейчас самый сенокос и на улице лучше не показываться, дня три придётся посидеть.

– Тогда слушай, только пожрать сначала принеси и выпить, если есть чего.

– Во мне, значит, эти коновалы хреновы, тоже покопались, ну сука, если попадется мне, кто-нибудь их этой пи…братии – угондошу без разговоров.

– Да ладно, чего ты так напрягся, ну засунули тебе пару раз зонд в задницу, чего из-за таких пустяков расстраиваться, некоторым такие вещи даже нравятся.

– Иди ты в жопу.

– Ты ещё больше огорчишься, когда узнаешь что в исследовательском заключении про тебя сказано.

– Ну?

– Типус – примитивус никчёмус.

– Чё, блин?

– Это по латыни. Короче, с ихней научной точки зрения парень ты в принципе нормальный, хоть и не лишен некоторых недостатков – это приблизительный перевод.

– И чего ты решил?

– Сначала надо до стаба добраться, подготовиться, а потом я вернусь назад в деревню, где Скреббера видели, после контакта с ним всё и началось, так что это единственный вариант, который мне в голову приходит.

– Я с тобой.

– Нет. Да не дуйся ты, чем ты мне там поможешь, один раз нас пронесло, а в этот раз может и не прокатить.

– Всё равно я с тобой, хотя бы до посёлка, туда, кстати, ещё добраться нужно.

– Ладно, до посёлка можно.

– Кстати, насчёт посёлка, вернее, насчёт тамошних жителей. Помнишь, я всё удивлялся, что «трясучка» их не берет, так вот мысль одна мне в голову пришла по этому поводу. Почему, думаю, всех остальных трясёт, а этим хоть бы хны, хоть и сидят постоянно на одном месте и никуда не ходят. В чём отличие? Подумал вначале, что живёт в поселении кто-то с особыми возможностями в организме – отгоняет эту хворь даром своим редким, а потом решил – пустое это, не бывает такого дара. Так в чём же причина этого явления? И вдруг понял – наверняка в земле тамошней, в плодах, что на тамошней почве выращивают и потребляют. Обычно ведь, чем в Улье питаются здешние обитатели – что в прилетающих постоянно складах и магазинах натырят, то и жрут: консервы, мясо мороженное, бухло всякое, всё что под руку попадется. А колхознички наши питаются только тем, что вырастят на своей земле, никаких лишних продуктов Фрол из стаба им не берет, я проверял. Мы есть то – что едим, а они ещё и грядки прахом тварей удобряют, вдобавок. Не пришлые они в Улье теперь – здешние жители, дети вон уже в третьем поколении выросли, Стикс их за своих принял, потому и не болеют, на одном месте сидючи. А в подтверждение своих слов вот ещё чего скажу – мне, к примеру, на месяц литр живчика требуется. И это если сиднем сидеть, не нервничать сильно и не напрягаться лишку, а этим – знаешь сколько? Глоток в неделю достаточно, а это – грамм тридцать-сорок, получается, что в месяц – 150 грамм на рыло максимум. В семь раз меньше чем обычному челу в стабе, впечатляет? В общем, считаю я, что там сформировалась новая историческая общность – народ Стикса. Плоть от плоти земли Улья, так сказать, вылупилось коренное население, в отличие от нас мигрантов, младенческим болезням не подверженное. Что думаешь про эти мои размышления?