Текст книги "S-T-I-K-S. Бомж (СИ)"

Автор книги: Алекс Лав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Стая почти настигла удирающую добычу, когда на конце короткой палки замелькал яркий огонёк и жгучие насекомые ударили по конечностям Первого. От глубочайшего разочарования он громко заурчал и, споткнувшись, кубарем покатился по земле. Расчёты опять не оправдались, пропустив вперёд Второго, он ждал, что тот примет на себя «жалящих шмелей», а они вцепились в него, минуя Второго. Впрочем, ущерб оказался минимальным. Не обращая внимания на боль, Первый поднялся и бросился догонять стаю. Отставшая мелюзга успевшая проскочить мимо поверженного вожака прыснула в стороны, пропуская разъярённого рубера. Глубоко втягивая в себя воздух, наполнявший лёгкие кислородом, он ощутил небольшие изменения в его составе, там стало больше влаги. Значит, впереди открытая вода, а это очень плохо. Почти все его сородичи не умели держаться на поверхности этой странной среды и старались держаться от неё подальше. В свою очередь, находящиеся внутри коробки слабые существа с вкусным мясом, воды не боялись и получили хорошую возможность уйти. Первый взревел, требуя увеличить скорость, чтобы побыстрее догнать убегающую коробку: потрачено слишком много сил на погоню, нельзя позволить пище уйти. Второй принял клич вожака и из последних сил рванул вперёд, лихорадочно тратя последние запасы энергии, и почти уже схватил ускользающую добычу, как та неожиданно вильнула в сторону, съехав с трассы, и он промахнулся. Тормозя когтистыми лапами и гася скорость, Второй, двигаясь по дуге, снова вышел в хвост коварной коробке и бросился догонять. Топтуны топали сзади и по бокам, менее массивные и соответственно более скоростные, они стали зажимать коробку с боков, предупреждая возможные маневры. Теперь, если добыча попытается снова свернуть, то наткнется на одного из них и это ей очень не понравится. Только коробка никуда сворачивать не собиралась, а просто стремительно летела по прямой, в сторону быстро приближавшейся реки. Дорога выходила к небольшой пристани, к которой в прежние благословенные времена причаливали речные кораблики, перевозившие пассажиров и небольшие грузы. Коробка выскочила на пристань, уходящую метров на пятьдесят вглубь реки и, не останавливаясь, помчалась вперёд. Второй тоже же почувствовал увеличение влаги во вдыхаемым им воздухе, но в горячке погони времени, чтобы трезво оценить полученную информацию, не нашлось. Мчащаяся перед его носом коробка, до которой было уже лапой подать, вдруг нырнула вниз и, подняв фонтаны воды, рухнула в реку. Разогнавшийся кусач, быстро затормозить оказался не способен – инерция победила и он рухнул в реку вслед за коробкой, которая успела вынырнуть и теперь уносилась течением, медленно погружаясь в воду. Второй отчаянно забил лапами по воде, поднимая тучи брызг, пытаясь удержаться на поверхности, несколько секунд ему это удавалось, затем тело, имевшее способность к плаванию, как у чугунной болванки, пошло на дно. Топтунов эта участь миновала, они медленно подобрались к краю пирса и злобно уставились на враждебную стихию, Первый подошел сзади, глянул на место последнего успокоения Второго и, рыкнув на подручных, поплёлся назад. Потраченные усилия оказались напрасными, добыча ускользнула, тем не менее, лично для себя он определенную выгоду извлек, наконец, избавившись от главного конкурента, а эти двое оставшихся, когда ещё подрастут.

Глава 17. РЕКА.

– Жук прыгай! До берега не так уж далеко, доплывём.

– Нет!

– Какого хрена, Жук?

– Я плавать не умею.

– Твою мать! Куртку скидывай и ботинки, бросай все, я тебя попробую дотянуть.

– Как?

– Башку твою над водой буду поддерживать, а ты ногами работай, помогай и не цепляйся за меня, утонем оба. Слазь в воду, эта штука сейчас потонет и нас за собой потащит.

Бомж, держа Жука за шиворот рубахи левой рукой, ухитрялся, пока что, уворачиваться от тянущихся к нему рук паникующего потенциального утопленника, заплыл Жуку за спину и потащил за собой, загребая правой. К чести старожила Стикса, тот умудрился через пару минут успокоиться и перестал хватать своего спасителя за самое уязвимое в такой ситуации место – за шею. И даже начал хаотично молотить ногами под водой, облегчая Бомжу спасательную операцию, а то тот уже начинал терять силы. До противоположного берега – метров шестьсот, может больше, отсюда хрен определишь. Какая разница? Вариантов других, кроме как доплыть, всё равно нет. Бомж пожалел уже, что куртку сразу не скинул – времени просто не было. «Зверь» быстро погружался, воды ему уже по колено было, медлить нельзя, пришлось так плыть, и теперь намокшая одежда упорно тянула вниз. Снять же её сейчас не было никакой возможности: если освободить руку, держащую Жука – значит, отправить, способного плавать чуть лучше заражённых тварей спутника на дно. Слава Стиксу, тот быстро взял себя в руки и не поддался обычной панике утопающих, унёсшей жизни стольких спасателей, что и не счесть. На приближавшийся берег Бомж даже и не смотрел, не хотел тратить силы, чтобы лишний раз обернуться. Просто грёб изо всех сил, начинавшей уже неметь рукой, выплевывая попадавшую в рот воду.

– Работай ногами, сука, резче, утонем бл…!

– Я… стараюсь!

Раз говорить может, значит, страх мозги ещё не совсем затуманил, шанс выбраться у них есть, только бы сил хватило. Если сведёт хоть одну конечность, то все, хана, а уменьшить на них нагрузку нельзя и так оба еле держатся на поверхности. Послал же Стикс попутчика – плавать он не научился! За сорок человеку, по земным меркам, а плавает как утюг – стыд и срамота. Какого хрена тогда машину в реку ухнул? Хотя, выхода другого не было, надо согласиться. Это им ещё повезло, что река так близко оказалась, а то доедали бы их сейчас. Утонуть – вариант не лучше, но здесь хоть побарахтаться можно, попытаться выбраться. Отвлёкшись на размышления, продолжая автоматически работать телом, Бомж даже как-то забыл про усталость мышечную или второе дыхание вдруг неожиданно открылось, только пока что они не тонули и продолжали продвигаться к спасению. Течение здесь небольшое, лишь немного снесло их относительно берега и когда Бомж ногой задел дно, то даже не сразу сообразил, что произошло. Поняв, выпустил Жука из онемевшей руки, встал на ноги и по пояс в воде побрёл к берегу.

– Дальше сам давай, здесь не глубоко уже.

Жук, подумав в первое мгновение, что его бросили утопать, забил отчаянно руками и начал погружаться, тут же нахлебавшись воды. Упёршись под водой ногами и руками в песок, он тут же подскочил, чуть не выпрыгнув из воды, и отплёвываясь, побрёл в сторону суши, как ему казалось. Выбравшись на мелководье, он осмотрелся, сделал поправку, повернувшись на девяносто градусов, и теперь двигался в правильном направлении. Бомж лежал ничком на спине, выбравшись, наконец-то на сухой берег. Жук подполз и лег рядом, уставившись вверх на проплывающие там тучи.

– Такие же, как и у нас в степи, хрен отличишь.

– Ты какого хрена, дожил до седых волос, а плавать не научился?

– А где учиться-то? Я ж говорю – степь, северный Казахстан, про освоение целины слышал?

– У вас тоже осваивали?

– А где её не осваивали, дело-то было большое, «Товарищ Сталин дал приказ».

– И про товарища Сталина в курсе?

– В тридцать пятом тебя за такие слова бы к стенке.

– У нас на два года позже началось.

– Так что плавать нам в детстве негде было, ни речки, ни озера какого рядом, степь да степь кругом. Спасибо, кстати, что вытащил, не бросил.

– Да куда мне без тебя, тащить тяжело было, но и бросить жалко – полезный ты в хозяйстве организм.

– Кстати, насчёт организма, что-то ему мокро и холодно, надо бы это дело побыстрее поправить. Кончай валяться, осмотреться надо, куда это нас занесло.

– Вот и осмотрись, а я ещё полежу, нет у меня больше сил, всё на тебя потратил, сам давай.

– Ладно, лежи, заслужил, а я пойду, гляну, чё там творится на этом берегу.

Вернулся Жук минут через двадцать и рожа его особой радостью не отсвечивала.

– Хрен нам, а не берег, остров это, и небольшой совсем, длинный и узкий, а берег – там дальше, и до него с километр будет.

– То-то я удивился, что река такой узкой оказалась, ну что, обратно поплывем?

– Щас! Нам на том берегу делать нечего, если только суицидальные наклонности не проявятся.

– Километр я тебя не дотащу, хоть убей.

– Понятно дело. Плот придется строить или лодку искать.

– Слышь, строитель. Чем строить-то будешь? «Зверь»-то, тю-тю, и вместе с ним всё, что нажито непосильным трудом. Раз это остров, значит, костёр можно разводить без опаски. Пошли за дровами, зажигалка есть? Или трением огонь добывать будем? Первым делом обсушиться и согреться нужно, это тебе на всякие простуды наплевать, а для меня переохлаждение чревато.

– Зажигалка имеется, не ной, нож ещё в ножнах сохранился, фляжка с живчиком, а вот ещё «макар» мой верный в кобуре. Подмок, правда, почистить требуется, ну это дело не хитрое.

– Жучара, я кроме твоей туши ещё и барахла на три килограмма тащил?

– Куртку ты свою мокрую тащил, я свою-то сбросил, так что мы квиты, а без барахла этого, во-первых – хрен тебе, а не костёр, а во-вторых – без оружия здесь остаться, совсем пропащее дело.

– Оружие, блин! Пистолетик и нож, с таким рубера завалить – плёвое дело.

– Лучше, чем ничего. Без живчика сам знаешь, дня три-четыре и кабздец мне придет, так что извини.

– Короче, запасливый ты наш, с тебя костёр и дрова, у тебя же НОЖ имеется, и не тормози, что-то мёрзнуть я начинаю.

– Водки не захватил, извини, поднимай жопу и пошли за дровами, заодно и согреешься.

С топливом для костра на этом маленьком островке, торчащем посреди большой реки, мягко говоря, было хреново. Большие деревья вырасти, здесь не удосужились, и ветки у кустов все сырые, сушняка среди них мало, еле разгорелись. От них больше дыма, чем огня. На «Большой земле» уже бы очередь из тварей к ним выстроилась, а здесь никого, жрать, правда, очень хочется, зато с водой проблем нет. Просушили одежду, согрелись, тут и ночь подкралась незаметно. Спали по очереди, один спит, другой бегает, дрова добывает, чтобы костёр не угас, ночь рядом с водой теплотой не балует. Отдыха особого не получилось. С восходом солнца стало теплее. На костёр плюнули, отгребли угли в сторону, улеглись на нагретую землю, прижавшись спинами и уснули оба.

– Ну что, товарищи робинзоны, что дальше делать будем?

– Это ты про кого сейчас?

– Не важно, расскажу при случае, чё делать будем, спрашиваю? Назад плыть не вариант, вряд ли нас на берегу ожидают давние «знакомцы», но стоит чуть шагнуть от реки – нарисуются тут же, у них не заржавеет. Здесь сидеть бессмысленно, без еды скоро сдохнем, нам даже рыбу нечем ловить. Вывод напрашивается только один – плыть на противоположный берег, причем мне одному, а ты останешься.

– Бросишь меня здесь подыхать?

– С бросанием я несколько затянул, надо было гораздо раньше, ещё когда «зверь» не совсем утонул. Поищу там, чем плот соорудить или лодку добуду, вот тогда вернусь и за тобой.

– Я и не сомневался.

– Если, конечно, меня там не сожрут, или ещё какие неприятности не постигнут, тогда извини, ничем помочь не смогу.

– Ты уж себя береги.

– Да уж постараюсь. Туда доплыть ещё надо, я ж не рекордсмен-марафонец, на такие большие расстояния прежде не плавал.

– Ты потихонечку, не торопясь, за меня не беспокойся, я подожду.

– Советчик, блин. На, куртку забирай, налегке поплыву, ботинки на шею привяжу, а ты в носках походишь, девок нет, стесняться не перед кем. Нет, железяки оставь себе, у меня каждый грамм на счету, а вот зажигалку захвачу, в мокрой одежде щеголять не фонтан. Ладно, поплыли, помолясь. Платочком мне вслед помахать и смахнуть скупую мужскую слезу не забудь. И на всякий случай – прости, ежели что было.

Без «балласта» плыть – совсем другое дело, гребешь себе двумя руками, устал – перевернулся на спину, даёшь отдых рукам, подрабатывая потихоньку ногами. На медленно приближающемся берегу лес растет почти вплотную к воде, пляж узкий, можно сказать, что его почти и нет вовсе. Чем ближе берег, тем с большей тревогой Бомж вглядывался в заросли: не мелькнёт ли там что-то подозрительное. Выполз на песок, отдышался и так же ползком добрался до ближайших деревьев. Вслушивался несколько минут, вроде тихо, в смысле – опасности в глубине леса не замечено. Сюда бы Жука с его даром, да только придется самому и наугад. Шёл крадучись, внимательно смотрел под ноги, чтобы сухая ветка под ногой не щелкнула, в лесу звук далеко слышен. Местность начала подниматься и через несколько десятков метров заросли закончились. Бомж залег, спрятавшись за деревом. Решил сперва понаблюдать, прежде чем выходить на открытое место.

Прямо перед ним находился большой луг заросший давно некошеной травой, неподалёку от того места, где он находился, начиналась еле заметная сейчас тропинка, пересекающая этот самый луг. В километре впереди, виднелись несколько деревянных домов, с пристроенными к ним сараями, похоже, деревня. Справа на высоком берегу виден один дом, а слева за деревьями – другой. Между ними овраг, тоже густо заросший. По всем признакам перед ними протекает речушка, приток той, которую он переплыл. Вдоль реки эта деревня как раз и расположена. Такие поселения всегда строили рядом с водой, понятно – без воды в деревне никак. Из колодцев воду брали только для приготовления пищи, а огород полить, а постирать? Баня опять же. Без бани никуда, душ и ванная – это для городских. Переть напрямки через луг по тропинке Бомж не решился, вроде никакого движения в деревне не наблюдается, но лучше поостеречься. Из оружия – только дубинка, выломанная в лесу, таким только пустыша укокошить можно и то, если не слишком здоровым окажется. По левую сторону от луга виднелась длинная линия зарослей, тянущаяся почти до самой деревни. Под их прикрытием он и решил подобраться поближе к домам. Действительно, эти кусты росли по берегу небольшой речки на всем её протяжении и, когда они закончились, деревню можно было рассмотреть уже более подробно. В этом месте речку пересекал узкий пешеходный мостик шириной в две доски и без перил, называемый в просторечии – лавы. Видно было, что не ремонтировали его давненько, некоторые доски прогнили, и наступать на них было опасно. Впрочем, Бомж и не собирался им воспользоваться, в речке воды по колено, дно видно даже отсюда, лучше здесь вброд перейти. Высохнуть толком он всё равно ещё не успел, мокрее не станет, а заметить его со стороны домов в этом случае, будет почти не возможно. Выбрался на противоположный берег, осторожно раздвинув густые заросли осоки, чтобы не порезаться об острые листья, запах крови ему теперь точно не нужен, тварей привлекать. Деревня, естественно, располагалась на более высоком берегу, чтобы избегать затопления в момент весеннего половодья. Пришлось подниматься вверх по довольно-таки крутому берегу прямо через густо разросшиеся кусты. Подобравшись к штакетнику, не слишком плотно связанному алюминиевой проволокой, заглянул в щель. Вот тебе и здрасьте! Стоит голубчик, качается на ветру.

Глава 18. ДЕРЕВНЯ.

Посреди огорода, который этим штакетником был огорожен, торчал пустыш. Бомж его сначала за пугало принял, но когда тот заурчал, понял что ошибся. И насчёт пустыша тоже, это уже совсем не пустыш, а медляк, хоть разница и не велика – завалить его особых проблем не составит. Только если есть один, могут быть и другие. По-тихому нужно, нельзя нашуметь и остальных привлечь. Тут и калитка имеется, веревкой привязана и тропинка вниз к воде с вырезанными в земле, утоптанными ступенями, по ней легче подниматься, а он ломился сквозь кусты. Веревку развязал, калитку приоткрыл медленно, постучал легонько по штакетнику – медляка привлечь. Судя по остаткам одежды – это когда-то было человеческим созданием женского полу. Оно тут же заинтересовалось стуком и немедленно двинулось проверить. Бомж встал за калиткой, дубинку свою перехватил поудобнее, приготовился. Медляк миновал открытую калитку и остановился, крутя башкой во все стороны, выискивая возможный источник пищи, вряд ли в его «модифицированном» мозгу могла затесаться иная мысль, кроме как «где бы пожрать». Толкнув плечом калитку от себя, Бомж шагнул вперёд и со всего размаху заехал «даме» сбоку по черепу, сшибая её с ног. Та, даже не пискнув, кувыркнулась и кубарем покатилась вниз, пересчитывая ступени, остановившись, лишь, с ходу влепившись в кусты и прочно застряв там. Бомж устремился за ней, быстро перебирая ногами по ступеням и очень стараясь не споткнуться. Тварь заворочалась, пытаясь выбраться и подняться, про урчание свое от неожиданности нападения видно совсем позабыла, да и не услышать его другим её собратьям с этого места. Бомж бил её по голове дубиной до тех пор, пока череп не раскололся, и та не прекратила дергаться. Мог ли он представить себе ещё недавно, что вот так хладнокровно будет убивать самым варварским способом пусть и бывшего, но человека, да ещё и женщину – это вряд ли. Дубинку всю в крови и мозгах с отвращением осмотрел и забросил в кусты, быстро отвернулся и полез наверх, иначе вывернуло бы. В огороде вооружился стоящими возле задней стены хлева вилами – неплохое оружие против подобных тварей. Там ещё лопата стояла и грабли, но вилы показались ему лучше всего. Выглянул из-за угла – присутствия других здешних обитателей вроде не заметно. Никого на деревенской улице нет. Дошел почти до крыльца, как из переднего огорода, что через улицу расположен, раздалось знакомое урчание. Замер на месте, медленно поднимая вилы перед собой. В огороде заворочались, кто-то там двигался, ломая ветки яблонь, сминая кусты смородины и крыжовника. Бомж решил спрятаться в доме – там оборону легче держать, и вдруг топор какой найдется вдобавок к вилам, но не успел. Из-за забора справа раздался топот, оттуда вылетел бегун и, не раздумывая, кинулся на Бомжа. Тот только и успел вилы выставить, да рукояткой упереться в дверь крыльца, как тварь налетела и наткнулась на острия, пробившие ей грудь в четырех местах. Не обращая особого внимания на торчащее в нем железо, бегун яростно махал конечностями, пытаясь добраться до вожделенной плоти, только вот торчащий в нем сельскохозяйственный инструмент не давал ему такой возможности. Бегун схватился за черенок и, дернул на себя. Бомжу пришлось выпустить оружие из рук, тварь шлепнулась на задницу, выдернула вилы, отбросила их прочь и стала подниматься. Бомж рванул дверь на себя, запрыгнул внутрь, захлопывая её за собой, лихорадочно ища рукой запор и не находя. Впрочем, этого и не потребовалось. Тупая тварь не смогла сообразить, что дверь легко открывается наружу, если её потянуть за ручку и билась в неё, пытаясь выломать. Бомж в отчаянии оглянулся – глаза ещё не успели привыкнуть к полумраку, но висящий на стене топор он разглядеть сумел. Кроме этого там было развешано ещё много разных инструментов, но в данный момент ему нужен был именно топор. Схватил его и занес над головой, крепко сжимая оружие обоими руками, только бы они не подвели. Бегун, наконец, разломал деревянную дверь и ворвался на крыльцо, ища добычу сощурившимися глазами, не успевшими быстро адаптироваться к полумраку после яркого дневного света. Бомж крякнул и со всей дури рубанул лезвием тяжёлого топора сверху вниз, тот вошел в череп по самый обух, достав лезвием до самой грудины. Голова бегуна развалилась на две части, забрызгав всё вокруг. Он завалился вперёд на пол, царапая в агонии когтями доски, пару раз дернулся и затих. Бомж опустился рядом, сел опершись спиной о бревенчатую стену, его трясло, холодный пот градом стекал по лицу. Появись сейчас следующий сородич мёртвого бегуна, вряд ли бы он сумел найти в себе силы сопротивляться. Придя через некоторое время в норму, поднялся, поморщившись, взял монстра за задние конечности и оттащил подальше от крыльца, бросив под забором.

В одиночку воевать не стоит, ничем хорошим для него это не закончится. В огороде напротив движуха не затихала, одна или несколько тварей продолжала искать выход наружу. Могли прибежать другие, валить надо отсюда побыстрее. Бомж вытер как смог топор об траву, осмотрел «выставку инструментов» развешанных на крыльце, снял ножовку средних размеров, спилить не слишком толстое дерево для плота -подойдет. Моток толстой веревки, висящий тут же, тоже прихватил. По-шустрому обшарил дом на предмет съестного, нашел лишь сушеные грибы в полотняном мешочке, хранившиеся возле русской печки. Остальные продукты, из того, что обнаружились в доме, испорчены и в пищу не годились. В банках с крупами и мукой завелись черви, а вот пара килограммов сахара-песка – очень удачная находка. Фляга с речной водой с собой, налил в чашку, насыпал побольше сахара, долго размешивал. Напиток придал сил и уверенности. Собрался уже уходить, как в глаза бросилось что-то ярко-желтое, выглядывавшее сверху с деревянных полатьев. Надо же, «уточка» детская, пластиковая игрушка для купания, способная поддерживать ребенка на воде, если одеть на пояс. Жук, конечно, не ребенок, массогабаритные параметры не те, но это всё равно лучше, чем плот строить. Прихватил с собой, предварительно проверив, держит ли воздух, нет ли лишних дыр в изделии. Глянул в окно, других желающих поближе с ним познакомиться, снаружи вроде не видно, уходить решил тем же путем, что и пришел, так безопаснее. Тяжёлый топор оставил на берегу, незачем его тащить с собой, надул «уточку», привязал обмотанную тряпкой ножовку за спину, поплыл, пересекая реку второй раз за сегодня. Удрученно сидевший на берегу Жук, заметив пловца, подскочил резко, радостно замахал руками.

– Я прям уржался, когда увидел, как ты в этой желтой хрени плывёшь.

– Посмеялся? Теперь моя очередь, обратно ты в ней поплывёшь.

– Не, ну ты.… Прикалываешься что ли?

– Надо было плавать научиться в своё время, как все нормальные мужики, а теперь не скули, наденешь и поплывёшь, как миленький. Главное – чтоб я от смеха воды не нахлебался, на это глядучи.

– А плот?

– Держи ножовку, иди строй, а я отдохну, устал очень.

– А пожрать ничего не прихватил? Живот к спине прилипает.

Бомж протянул ему фляжку с «сахарным спиртом».

– Хлебни для начала, мне только оставь, переправимся – пожуём.

Что-то наподобие плота всё же пришлось соорудить, мало ли спустит «уточка» в самый неподходящий момент и Жуку придётся на дно отправляться. Дабы предотвратить возможное печальное событие, напилили немного сучьев, стараясь выбирать те, что потолще, и которые Жук-Робинзон не успел ещё спалить и сделали вязанку. За неё можно держаться в воде, теперь есть надежда на благополучный исход грядущей переправы.

– Слышь, Жучара, ты «уточку» то береги, вдруг ещё речка по пути встретится, а с ней не пропадешь.

– Это что за говно?

– Это, тёмный ты наш, чрезвычайно полезный и питательный продукт, в котором присутствуют минералы и витамины всякие, это практически один белок. Называется – грибы сушеные, деревенские, совершенно натуральные. Жуй, не выплевывай, а то больше не дам.

– Блин, а я подумал, что это тараканы или кузнечики вяленые, а оказывается – грибы. Дак их хрен прожуешь, зубы можно сломать.

– Зубы новые вырастут, у тебя так точно. В водичке размочи.

– А больше ничего поприличнее нема?

– Тебе здесь что, ресторан? До деревни дойдем – отожрёшься.

– Как там, кстати?

– Я двоих завалил, пустыша и бегуна, второй меня чуть не уделал, нескольких на твою долю оставил.

– А посерьёзнее бегуна видел кого?

– Я особо не присматривался, некогда было, друга из беды спешил выручать, торопился утку надувную ему доставить, а то ему без неё тяжко бы пришлось.

– Иди ты. Я топор возьму, как раз мне по руке.

– Бери, бери, у меня своё оружие имеется, с четырьмя раздельными остриями и уже проверенное в бою. Вилы называется, если ты не в курсе.

– Охренеть, элитные бойцы Стикса – один с топором, другой с вилами, если узнают – засмеют до смерти, смотри не проговорись потом. Пошли, полдень уже.

Тело бегуна исчезло. Как известно, тела заражённых, в отличие от тел иммунных не гнили и не разлагались, как это обычно с людскими телами происходит, а как бы мумифицировались, усыхали и скукоживались, рассыпаясь потом в прах, но при этом не исчезали бесследно, по крайней мере, так скоро. Это непонятное происшествие несколько настораживало. Кому могла понадобиться свежая тушка твари непонятно, их даже собаки не грызут с самой страшной голодухи, да и нет здесь собак, их в первую очередь харчат, деликатес, блин. Ещё раньше, когда от реки к огородам поднимались, Бомж хотел показать Жуку прибитую им пустыху в кустах, но передумал. Хвастаться победой над еле живым медляком, как-то не комильфо, вот бегун – это посерьёзнее будет. Только, как оказалось, предъявить было и нечего, трава у забора, где тело бегуна лежало, примята, а сами материальные доказательства исчезли. Оставив Жука заниматься поисками пропитания, сам не поленился сбегать и проверить, на месте ли второе тело. Пусто и там, тоже куда-то испарилось. Вот это уже сильно не понравилось Бомжу, в Стиксе, если что непонятное нарисуется – обязательно жди беды. Жук надыбал за это время несколько банок с вареньем и полмешка сырой картошки приволок из подвала.

– Сейчас ещё до погреба смотаюсь, я его там, в задней части огорода видел, огурчиков и капуски притащу, и грибочки солёные там, наверняка должны быть. Может даже самогоном деревенским разживёмся. Говоришь, бегуна завалил? Башку ему не проверил случайно, на предмет споранов? Что-то я трупа его нигде не вижу, не добил что ли?

– В мозгах у тварей копаться – твоя прерогатива, мне лично спораны без надобности, да и времени особо не было, к тебе на выручку торопился. А на счёт тела ты не зря приметил, там пустыш на спуске к реке валялся, так его тоже нет, не нравится мне это дело, валить отсюда нужно и побыстрее, так что огурчики-грибочки отменяются.

– А пожрать? Я ж с голоду опухну, а с твоих сушёных грибов уже обдристался весь.

– Выбирай – или ты пожрёшь, или тебя.

– А ты не сгущаешь? Я, к примеру, ничего опасного в окружающей обстановке не чувствую, ты ж меня знаешь. Давай хотя бы хавчика наберём, по дороге и пожуем.

– Хрен с тобой, обжора, я, честно говоря, тоже закинул бы в топку, сахар весь уже переработался.

– Надеюсь в спирт?

– Там в переднем огороде ещё кто-то шебуршится, похоже, ещё один пустыш, предлагаю завалить и вытащить на видное место, поглядим, что тут за «похитители тел» орудуют. В доме спрячемся и через окна понаблюдаем, хотя я предпочёл бы просто унести ноги.

– Ладно, если чё почую, валим сразу же, без промедления.

Жук взял понравившийся ему топор, Бомж – удобные для него вилы, двинулись вместе через улицу к переднему огороду. Почуяв их приближение, там завозились, и к самому забору из кустов смородины вывалился заражённый, в этот раз – бывший мужик, наверно муж убиенной хозяйки. Сил у него почти не оставалось, смородина и крыжовник уже поспели, но на такой пище сильно не разжиреешь. Пустыш вцепился грязными граблями в колья забора и начал их трясти, не особо успешно, мечтая прорваться через преграду и добраться до желанной пищи. Жук развязал веревку державшую калитку, пропустил вперёд «копьеносца», к которому, радостно заурчав, тут же двинулся бывший хозяин огорода, сам же стал заходить сбоку, раздвинув ближайшие кусты. Всё прошло быстро и как-то даже буднично, Бомж воткнул пустышу вилы в грудь и удерживал того на расстоянии, а Жук подошёл сзади и пробил ему голову обухом. Свалившейся твари накинули на ноги веревку, вытащили на улицу, там, посередине и бросили. В доме вели себя как можно тише, таращились на улицу и на валявшийся труп, хотелось есть и сильно клонило в сон, особенно Бомжа. Умяли по литровой банке варенья, голод немного притупился, теперь страшно хотелось пить, а набрать из колодца свежей воды, не удосужились. Наконец Жук не выдержал.

– Да пошло оно всё в жопу, я за водой. Нет там никого, и, скорее всего не будет, я быстро.

Жук схватил на кухне ведро и направился к колодцу, он ещё с крыльца не успел выйти, как Бомж уловил какую-то световую вспышку за окном и бросился за ним. Жук её видеть не мог – светло да и стена дома закрывала обзор слева. Вот когда он её обогнул тогда и увидел это.