Текст книги "Виконт Линейных Войск 7 (СИ)"

Автор книги: Алекс Котов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Глава 6

День за день, ночь за ночью они шли вперед. Без отдыха, без сна, без перерывов. Устилая свой путь телами.

С каждой смертью слабейшего – к остальным возвращалась частичка сил. Сонный разум прояснялся, живот переставало сводить от голода, а глотка вновь была готова напевать литании.

Деревья расступались перед ними, звери и монстры бежали в панике.

Ни горы, ни реки не могли остановить их поход.

Даже столичная река, что проходила почти через всё королевство – потерпела неудачу. Экзальтированная процессия не стала делать крюк, чтобы перейти через мост.

Она пошла прямо в воду.

Бурное течение, вода, что легко могла скрыть рослого человека с головой – все это не стало проблемой. Едва ступня первого инквизитора коснулось воды, она словно расступилась. Ослепительный свет засиял, раздвигая воду.

Стальной сапог инквизитора уперся в илистое дно. Шаг. Еще один.

Голубые стены по бокам привели процессию в еще больший религиозный восторг. Люди касались воды, не веря своим глазам.

«Чудо!» – твердили они, даже не замечая, что верующие падают десятками.

Понтифика это не волновало. Отец потворствовал Теократии, никак не препятствуя ей возводить церкви везде, где они пожелают. Пусть в Королевстве истинных верующих было меньше – ему хватит.

Здесь, в королевском домене – процессия восполнит свою численность.

Река осталась позади, вода с облегчением сомкнулась, смывая и скрывая под своей пеленой сотни мертвецов, что заплатили жизнью за это чудо.

Столичные стены виднелись впереди, из-за своей высоты их было видно издалека. В небе парили грифоны. Они не атаковали, лишь наблюдали за их ходом.

К счастью для них. Ведь высшие инквизиторы были бы не прочь отведать грифоньей крови.

Процессия спокойно пересекла последние километры. Никто не пытался их остановить, даже стражи на стенах не было видно.

Понтифик вышел из паланкина и простер свою длань. Его тело, его дух – все это было так глубоко пропитано Единым, что призвать его силу не составляло труда.

Он просто позволил голоду вырваться. Позволил вратам стать Единым. И они исчезли.

Глава Теократии не нуждался в том, чтобы выпивать их, делая металл ржавым, а дерево – трухлявым. Он просто позволил Единому поглотить их.

Крепкие ставни, толстые решетки – все перестало существовать, отправилось в небытие. Как и души тех, кто оплатил этот удар своей кровью.

– Право, брат… тебя не учили стучаться? Я бы открыл их, если бы ты попросил. – Прозвучал саркастический голос Дастана. Он стоял на стене, опираясь на непрактично крупный меч.

– Ты не мой брат. – Холодно отвечает понтифик и указывает на него перстом.

В солнечном свете его бледная рука выглядит полупрозрачной, когтистой лапой. Позади сияет алтарь, духовенство послушно достает ножи, чтобы окропить его кровью. Хор песнопений усиливается.

Удар!

Крепостная стена куда прочнее ворот, она не исчезает за мгновение ока. Гранитные блоки осыпаются пылью, ровная кладка покрывается кавернами, глубокими язвами, что вгрызаются в стену всё сильнее и сильнее. Блоки шатаются, теряя опору и с грохотом валятся вниз, поднимая целые облака из пыли.

Понтифик опускает руку и прикусывает синеватые губы длинными клыками. Когти втягиваются, и кисть принимает относительно нормальный вид.

Тишину прерывают скупые аплодисменты. Король расслабленно сидит на груде гранита, его меч лежит рядом.

– Я не перестаю удивляться нашему роду. Черпать силы из буквально «ничего» – весьма достойно для потомков тех, кто победил богов. – Произносит он, закончив хлопать.

Рука Понтифика непроизвольно дергается. Его суть хочет нанести еще удар, сожрать, сделать частью пустоты. Но разум предостерегает от этого шага. Если не сработало в первый раз, есть ли гарантия, что сработает во второй? В прошлом, он бы ринулся в атаку, чтобы отомстить за смерть отца, но вознесение выпило его эмоции, притупило чувства.

– Как ты выжил? – Спокойным голосом интересуется Понтифик.

– Ты правда надеешься, что я отвечу?

– Нет.

Звон когтей об сталь. В мгновение ока Понтифик оказывается рядом с королем, но тот парирует удар заострившихся когтей, не вставая на ноги. Позади хор набирает силу, потоки энтропии скрываются с когтей. Этого бы хватило, чтобы любой клинок обратился в ржавчину.

Но ничего не происходит. На синеватом металле ни капли ржавчины. Глава церкви разрывает клинч и отпрыгивает назад.

– Понятно. Ты подготовился. – Констатирует он.

– Не будь о себе высокого мнения. – Презрительно фыркает король. – Этот меч был создан для другого.

– Для чего?

Король открывает рот, но в него летит куча гранитной пыли, брошенная когтистой рукой. Рывок!

Три удара подряд, шея, бок, нога. Ни один не достигает цели. Каждый блокирован либо парирован. Король даже не уклоняется. Он даже не удосуживается встать на ноги, продолжая отражать атаки сидя.

Когти вознесенного быстры. Достаточно быстры, чтобы человеческий глаз не мог за ними уследить, но его меч еще быстрее.

Натиск оканчивается ничем.

Король сплевывает частицы гранита.

– Знаешь, это банально невежливо, кидать людям в рот песок.

– Ты не человек.

– Ха, уж кто бы говорил! – Смеется Дастан, после чего серьезно добавляет. – Но ты прав. Я лучше.

Синий клинок появляется перед глазами. Слишком быстро. Такой импульс невозможно задать лишь мышцами, определенно он ускорен магией, однако… Рядом с алтарем невозможно было применять магию. Над этим стоит подумать, но сначала необходимо уклониться.

Попытаться…

Синее лезвие преследует его, изворачиваясь, сгибаясь в дугу. Оно стремится к шее. Блок!

Отрубленная кисть падает на землю. Лишенная защиты, она загорается на солнце, плоть сгорает в считаные мгновения, оголяя кости.

Понтифик неверяще смотрит на обрубок, кость рассечена идеальным срезом. Ни одной капли крови не стекает с него.

– Она не прирастет, можешь не пытаться. – Скучающим голосом предупреждает Король и упирает клинок в землю.

От алтаря к полю боя спешат инквизиторы, они видят, что схватка принимает неприятный оборот, и хотят помочь. Взмахом здоровой руки Понтифик останавливает их, если он не может уклониться от удара – то они и подавно.

– Правильное решение, не хотелось бы их упокаивать. Они еще должны попить крови Содружества. – С намеком каламбурит Король, вызывая в бывшем первом принце вспышку раздражения.

– Где ты достал это оружие?

– Выковал, уже очень-очень давно. Узнаешь металл? Полагаю, вы разучились его делать, верх вашей кузнечной мысли – это полить сталь своей кровью.

Понтифик пропускает его слова мимо ушей, он напряженно думает. Ищет способ одержать победу – но не находит. Даже с учетом инквизиторов, соперник слишком абсурдно силен.

–…кстати, он тоже может хранить души… Брат, жаль, что ты свою уже отдал пустоте! – Самодовольно разглагольствует Король.

– Чего ты хочешь? – Безэмоционально спрашивает Понтифик. Если врага не победить в прямом бою – значит надо попробовать договориться.

– Я? Это вы пришли на мои земли, сломали мою стену и пытались убить! – Усмехается Дастан.

– Это был серьезный вопрос, чужак. Ты не демон. Но ты не человек. Кто ты?

В воздухе повисает тишина.

– Ладно, хочешь серьезный ответ? Хорошо. Вы ведь верите в создателя? Считайте меня одним из них. Я не стал убивать вас лишь потому что мне нужно орудие против Содружества. Уверен, они атакуют вас со дня на день, так что возвращайтесь в свою страну и убивайте друг друга, пока не останется никого. Я вам даже помогу. Разве не этого вы хотели, уничтожение всех магов и пришествие Единого? – Тон Короля меняется, теперь он жесткий.

Это был не совет, это был приказ.

– Мы еще не готовы.

Голос Понтифика тоже меняется, теперь он полон смирения.

– Вы никогда не будете готовы. Ваш план с самого начала обречен на неудачу. Невозможно накормить черную дыру, невозможно приручить пустоту. С ней нельзя договориться.

– У нас есть успехи. Единый отвечает нам. Он позволяет использовать его силы. Разве я не доказательство? Нам просто нужно больше верующих. Их искренняя жертва очеловечит эту стихию! Мы будем жить вечно в его объятиях!

– Полупустая пародия на человека. – Презрительный взгляд Короля скользит по обрубку руки. – Это не успех, это деградация. Всё, чего вы добились – это силой веры создали из пустоты пародию на бога. Как только вы умрете – все вернется на круги своя, боги не живут, если в них не верят.

После минутного колебания, Понтифик встает на колени. Хор позади замолкает. Священники и послушники, инквизиторы и немногие выжившие крестьяне – все следуют его примеру.

Тот, кто занял тело его брата, знал многое. Слишком многое, недоступное никому, кроме верхушки Теократии.

Если допустить, что это существо действительно имеет отношение к создателям, значит оно знает ответы на вопросы, что веками терзали умы епископов и философов.

– Тогда в чем была цель? Зачем все мы здесь? Почему наш мир пожирает пустота? Это испытание? Эксперимент? – Смиренно вопрошает Понтифик.

– Цель? Никакой цели нет. Вас всех изначально не должно было быть здесь. Этот безлюдный кусок камня должен был растаять в пустоте еще тысячи лет назад, вместе с его пленниками. Я лишь исправляю ошибки.

– Тогда, почему именно сейчас? Люди живут здесь уже тысячи лет!

– Время относительно, для вас оно течет быстрее. Мы бы оставили всё как есть, но Самаил умудрился сбежать… – Дастан приближается к коленопреклоненному Понтифику и заносит руку. Удар!

От пощечины на бледном лице не появляется ни кровинки.

– Я был на Пике Мира. Вы, дикари, утащили его тюремный саркофаг к себе в храм, словно трофей.

Удар!

– Вы как примитивные аборигены, готовые использовать магический жезл испепеления вместо трости и молиться на магоскоп, как на божественное чудо!

Еще удар! Голова Понтифика ни на градус не отклоняется и принимает пощечину с невозмутимостью камня.

– Полагаю, именно ваша Церковь подписала приговор этому миру? Если вы умудрились выпустить одного бога, нет никакой гарантии, что не выпустите других. Наша Империя не для того их отправила на край вселенной, чтобы они снова вернулись и продолжили войну.

Дастан встряхивает отбитую об дубовую плоть Понтифика, руку.

– Но как тогда мы оказались здесь? В этом точно была чья-то высшая воля. У нас должно быть предназначение. – Тихо спрашивает глава Теократия.

– Ваше предназначение – служить мне и выполнять мою волю. А моя воля – это воля Империи. – Твердо отвечает Король, сделав вид, что не расслышал вопрос.

Ведь он сам не знал ответа. Но ему было плевать, задание должно быть исполнено в любом случае.

Понтифик молчал. Если купол исчезнет, для мира не будет счастливого конца. Единый поглотит всё. Искренняя вера еще не сумела создать рай среди пустоты, потребуются многие тысячи лет непрерывных жертв мучеников, чтобы их воля открыла путь к спасению.

– Если купол падет – то и вы тоже умрете. – Почтительно напоминает Понтифик существу в теле брата.

– Я уже умер. Мое тело рассыпалось прахом над Содружеством. В каком-то смысле – вот мое истинное тело. – Король гладит меч. – Теперь я хочу услышать ответ, будете ли вы служить мне и помогать претворить волю Империи в жизнь или умрете?

Понтифик опустил взгляд и кивнул. Ему придется подчиниться.

Пока что.

Глава 7

Жизнь любого магического мира движется по спирали. Сперва он слаб. Его маги едва ли способны на что-то кроме фокусов.

Кажется, что это замкнутый круг. Маги не могут стать сильнее, пока мир не наполнен магией, но мир не будет ею наполнен, пока маги не станут сильнее.

Однако, душа одаренного производит немного маны. Каждое следующее поколение получит чуть больше, чем имело предыдущее.

В каком-то смысле это необратимо. Достаточно одного мага, чтобы их становилось всё больше и больше. Магия – это зараза, что подтачивает законы мироздания… А может, дар эти законы менять?

Никто не помнил, как в их мир пришла магия. Это было так давно, что казалось, будто она была всегда. Сотни тысяч лет прошло с тех пор.

Магия – это спираль. Сильные маги производили больше маны и этим давали рождение еще более сильным магам. Все более и более сильным. А вера таких людей была сильнее веры остальных.

Это было время войн и кризисов. Большинство миров погибло в них, оставляя безлюдную, искореженную магией, пустыню.

Но они справились. Им повезло, они не создали бездумной верой бога-тирана, а на их мир не наткнулся странствующий бог. По крайней мере, не наткнулся в тот момент, когда они еще не могли ему противостоять…

Они смогли. Объединили свой мир. Сумели избежать самоуничтожения от гражданских войн, сумели каждый раз обуздать порывы более сильного молодого поколения магов, что раз за разом пытался поколебать устои.

Они достигли грани божественности.

Маги Империи пили чай с демонами Бездны, посещали иные миры и создавали карманные измерения. Они встали вровень с младшими богами.

Но у старших богов было свое мнение на этот счет. Даже для тех, кто кормился с сотен миров – Империя была бы идеальной кормушкой.

Нужно было лишь заставить смертных подчиниться.

Не вышло.

Рагнарек кончился плачевно. Боги потерпели поражение.

Были позорно убиты смертными магами. Но и победы смертных не произошло.

Сила веры уже подчиненных миров раз за разом воскрешала погибших, нелегко было убить того, кто вышел на следующую грань существования. Война продолжалась.

Варианта оставалось лишь два – уничтожать сотни миров либо же просто запечатать богов. Отправить на край вселенной, в пустоту. Без чудес – вера сама угаснет, и они умрут.

Казалось, что это сработало.

Дастан открыл глаза. За окном дворца рабочие разбирали остатки крепостной стены. На площадях люди славили его имя. Кажется, ему даже дали прозвище – Дастан Примиритель.

Смешно. Он даже чувствовал неуловимые ниточки силы, что вливались в него от жителей Столицы.

Только вот, тело всё равно болело. Хотя он не получил ни одного удара – тело Третьего Принца не могло сражаться так же эффективно, как его прошлое. Это и было второй причиной, почему он не убил наглецов из Теократии – восстанавливаться после такого пришлось бы непозволительно долго.

Он потянулся, соскреб засохшую кровь под носом и прозвенел в колокольчик. Слуга появился так быстро, что казалось, будто он ждал под дверью. Хотя, возможно так оно и было. На стол легла стопка донесений, а слуга отправился за советниками. Король наугад взял одно из донесений в руку. Из-за братца он слишком запустил государственные дела, пора было узнать, что он пропустил во время плавания в Содружество.

Бесшумно открылась дверь, впуская советников, чиновников и придворных. Просторный кабинет тут же стал тесным.

– Флот Содружества вышел из южной бухты. – Прочитал он и перевернул лист. – Тут не указана дата, когда это произошло?

– Вчера вечером, Ваше Величество.

– Как я и предсказывал. Сообщите им, что мы готовы помочь продовольствием. Не хочется, чтобы они свернули операцию, если застрянут в песках без еды.

Король потянулся к следующему листу. Так, один Граф распространял слухи… ерунда… открылась новая лавка, подозрение на контрабанду, схвачены агенты Содружества… ерунда, ерунда, ерунда… О!

– Графиня Эрин фон Клаус объявилась в своем замке и набирает войска. – Задумчиво произнес Король.

Стоит ли прервать страдания Третьего Герцога или еще не время? Надо будет это обдумать.

Он отложил лист отдельно от остальных. Следующий.

– Хм, Карл фон Кондор замечен в Четвертом Герцогстве, но вы не знаете, что он там забыл? – Помахал Король очередным донесением.

– Мы немедленно выясним. – Тут же поклонился пухлощекий глава разведки.

– Подготовьте заодно основание для лишения его рода земель. Давно стоило этим заняться, иначе будут формальные неурядицы с Первым Герцогством, а нам это не нужно… Кстати, почему я не вижу новостей о его успехах?

Собравшиеся замялись, атмосфера моментально стала неуютной.

– Ваше Величество… их нет.

Король поднимает бровь.

– Что?

– Справа от вас список… – Кашлянув, осторожно произносит архивист.

Дастан пробегается по нему взгляду.

– Граф Гастон, Барон Трюдо, Барон… Барон… Граф… Что это?

– Список людей, вычеркнутых из книги родов. Они погибли.

Король подчеркнуто аккуратно откладывает список.

– Так, что внятно и четко может мне объяснить, что там происходит. Граф Мел, может вы, как глава разведки мне объясните?

Пухлощекий Граф тут же побелел, оправдывая свою фамилию.

– Со смертью вашего отца, мы потеряли связь со многими законспирированными агентами…

– Я не об этом спрашивал!

– Я-я… Мы, не можем утверждать точно, но складывается впечатление…

– Довольно, Виконт Мел. Генерал, может, вы внесете ясность?

– Так точно. Согласно докладам наблюдателей и свидетелей, за всё время боевых действий мы не наблюдали передвижения войск. Армии Графства первой заняла высоты, разбила лагерь и возвела полевые укрепления невиданной доселе протяженности. Армия Герцога безуспешно атаковала по нескольким направлениям, добившись некоторых успехов в районе Гоблинского леса, но была вынуждена также разбить лагерь и строить укрепления. Стороны находятся в патовой ситуации.

– И что это за укрепления, через которые Герцог не смог прорваться даже с грифонами? – Скептически интересует Король.

– Многочисленные рвы, колья, стены и прочие неровности, что полностью исключают возможность использования рыцарской кавалерии.

– Допустим, почему же тогда они не спешились и не прорвали оборону? Мне казалось, у Графства почти нет рыцарей, разве крестьяне смогли бы их остановить?

– Ваше Величество. Прошу, дайте минуту.

Король прожигает генерала взглядом, но дозволительно кивает. Через пару минут гвардеец заносит в кабинет странную, железную трубу.

– Это один из образцов вооружения, найденный во время мятежа Кондоров. Также в Королевском хранилище нашлись еще несколько таких же и акты испытаний.

Король протягивает руку, генерал пытается передать ему акты, но тот отвергает их.

– Нет, дурень. Дай мне оружие.

Гвардеец, трясясь от волнения, передает королю ружье.

Тот внимательно сканирует его даром, проводит руками по стволу и прикладу.

– Руны огня, молнии… Магическое ядро в задней части. Примитивщина, убогая подделка боевых жезлов. – Фыркает Дастан и бросает ружье в руки гвардейцу. – И сколько десятков таких у Кондоров?

Гвардеец роняет оружие, стальной ствол оставляет вмятину на паркете. В воздухе витает неуютная тишина.

– Сотен? – Вопрошает Король

Коротко кашлянув, глава разведки осмеливается подать голос.

– По нашим данным, как минимум… тысячи. Но скорее всего, десятки тысяч.

– Невозможно. – Отмахивается Король. – Ядра таких размеров хватит лишь на несколько огненных шаров, после чего его придется заменять.

– Ваше Величество. В акте сказано, что их используют по-другому. Влажный уголь и снаряд закладывается внутрь, и после срабатывания стрела летит с большой скоростью, во много раз большей, чем из самого лучшего стрелкомета. В отчетах сказано, что такой подход более эффективно используют энергию.

Король делает шаг вперед и вырывает из рук гвардейца оружие, чтобы осмотреть его более внимательно.

– Всё равно не понимаю. Тысяча? Возможно, но десять тысяч? Даже просто произвести такое количество будет проблематично. Где он возьмет столько ядер?

– В Черном лесу. – Произносит глава разведки и опускает взгляд. Он-то точно знал, что десят ки тысяч куда ближе к истине, но он лучше бы пойдет в пасть Мантикоре, чем попытается убедить Короля.

Дастан задумчиво вертит оружие.

– Да. Лес. Много лет охота там была самоубийством, вероятно там действительно много ядер… Но мне кажется, что дело не только в этом. Четвертое Герцогство не просто так является основным продавцом ядер, и бывший Граф явно туда не за чаем поехал. Арестуйте его и приведите сюда.

– Есть. – Сгибается в поклоне генерал.

– И… Хм. Соберите придворных магов воздуха, а также парочку мастеров ритуалов. И алхимиков тоже, включая главу Гильдии. Немедленно.

– Будет выполнено.

Король улыбается и осторожно кладет ружье себе на стол.

Что ж, раз Первый Герцог не справляется – ему придется помочь.

Придется показать выскочкам, как нужно использовать магию на поле боя.

* * *

– Первый и второй тоннели достигли вражеских позиций. Третий будет готов к утру. – Припав на колено, доложил рыцарь.

Первый Герцог, облаченный в непривычные для него крестьянские одежды, важно кивнул.

– Мотыга и лопата, вот что рушит стены замков… Но всё же зарядите требуше бочками со светильной жидкостью. На всякий случай.

– Есть! – Звонко бьет себя по груди рыцарь и уходит.

Его место занимает молодой оруженосец.

– Господин, Королевские маги все еще ждут вашего ответа.

– Что? Я же ясно им сказал – никакой алхимической дряни на моих землях!

– Они просили передать, что это не тот ответ, что они ждут.

– Наглецы… Что ж, пускай ждут. Они дождутся лишь моей победы.

Герцог презрительно отвернулся. Маги. Кругом одни бездновы маги.

Из-за них даже ночь походила на день!

Холмы озаряли столбы света. Они ослепляли, шарили по земле, выискивая признаки атаки. Словно светящиеся глаза чудовища, они были везде. Не только на земле – но и в воздухе. Нелепые тканевые мешки тоже обзавелись глазами, пронзая взглядом людей, будто муравьев.

Но от этих мешков хотя бы можно было избавиться.

В ночной тишине хлопают крылья и звенят разжатые пружины. Как и в каждую ночь – несколько грифоньих всадников, подобравшись незаметно, выпускают обойму стрел и тут же улетают прочь.

Вдогонку им свистят пули, яркие вспышки разрываются в небе. Частенько грифонам удавалось уйти невредимыми, но не всегда.

Тканевый мешок начинает терять высоту, экипаж крутит горелку, увеличивая поток пламени, сбрасывает балласт и приземляется в тыл. Уже к утру его залатают, и он снова будет мозолить взгляд.

Одно и то же. Столько дней…

Даже отсутствие одного из светящихся глаз ничего не меняет. По изрытому железом полю снуют еще десятки лучей. Стальные горны сметут любого, кто попадется им на глаза.

Любая атака по земле будет самоубийством.

Герцог отдает приказ.

Ударами палок новобранцев гонят на смерть. Больше, чем обычно, но не столь много, чтобы противник догадался о его планах. Гремят выстрелы, кровью заливает поле. Разумеется, атака не достигнет успеха.

Но она отвлечет внимание, а грохот выстрела и крики умирающих заглушат звуки работы мотыг и лопат.

Герцог спускается в окопы. Десятки рыцарей в полном обмундировании ждут своего часа. За ними – сотни опытных воинов. Их задача – пробить брешь и устроить резню, а дальше… Дальше крестьяне наводнят вражеские рвы. Противнику будет нелегко вернуть холмы обратно под свой контроль.

– Господин. – Встают на колени латники. Они без труда узнают своего лорда, даже несмотря на крестьянскую одежду.

Герцог величественно кивает.

Один из трех тоннелей еще не готов, но чем дольше они ждут – тем больше шанс, что их обнаружат. Он был уверен, что среди врагов есть маг земли, ведь иначе просто невозможно было выстроить настоящие крепости на холмах. А значит…

– Приступайте к атаке.

* * *

Длинный, узкий земляной коридор. Латнику приходится продвигаться аккуратно, чтобы не задеть деревянные подпорки, что не давали земли осыпаться.

Чтобы сократить время работы – пришлось пожертвовать толщиной прохода, даже двое людей лишь с большим трудом бы разминулись в туннеле. А для латников с щитами – это и вовсе было невозможно.

Вот их цель. Серая, каменная стена, из того же материала, что и укрепления на холме. Крестьяне расчистили площадку перед ней, и рыцари набиваются на нее, словно селедки в сачок. Двое из них достают молоты. Теперь осталось пробить препятствие, и они будут внутри.

Удар обрушивается за ударом, стена идет трещинами. Рыцари работают быстро, не жалея сил. Они понимают, что прямо сейчас враг слышит их и, возможно, уже поднимает тревогу.

БАХ БАХ БАХ!

Крошки летят во все стороны, тоннель заволакивает пыль. Головка молота проваливается в пустоту. Рыцари обламывают искореженные железные штыри, что находились прямо в камне и передают молоты товарищам. Те с новыми силами расширяют проход, чтобы в него хотя бы боком сумел пройти латник.

Минута за минутой. Всё еще никаких криков с той стороны, за исключением тех, что разносятся прямо над ними. Земля дрожит, ревут пушки. Возможно, враг даже не заметит, размеренных ударов молотами?

Проход проделан. Первый рыцарь протискивается через него и понимает, что оказался в небольшой, совершенно пустой комнате. Впереди – стальная дверь, не то, чтобы препятствие для адепта металла, но сперва он отворачивается, чтобы помочь пролезть в комнату своему товарищу.

Ошибка.

Противно скрипя, отворяется дверь, заставляя незваных гостей замереть. Вошедший был похож на демона, вытянутая маска из серого материала, в глазах-стеклах мелькают отблески огня.

Огня, что горит на конце его короткой дубины, направленной в сторону гостей. Его пальцы в толстых перчатках зажимают рычаг.

Поток горящей жидкости устремляется к рыцарям, липнет к броне, протекает сквозь щели.

И жжёт. Окутанные пламенем, они ничего не могут поделать, они даже не видят ничего, кроме огня, пляшущего перед забралом.

За первым огнеметчиком в комнату входит второй. Холоднокровно пройдя мимо мечущихся в огне фигур, он направляет раструб в проем и выпускает щедрую струю огня.

Тоннели наполняет ревущее пламя.

Крики сгорающих людей точно так же глушат звуки боя на поверхности. Они толкаются в набитом людьми тоннеле, пытаются сбежать от преследующего их огня. Деревянные балки чернеют от жара.

В соседнем тоннеле – похожая картина. Густой дым уже достигает лагеря Герцога. Лишь в третьем туннеле пока что всё спокойно.

Потные и уставшие крестьяне копают проход, передавая полные ведра по цепочке. Звуки боя уже стали для них привычны, никто не обращает внимания не то, что криков больше, чем обычно.

И на то, что кто-то уже роет проход им навстречу.

Земляная стена обрушивается внезапно для всех.

Крестьян замахивается мотыгой, но получает удар штыковой лопатой в горло.

Завязывается скоротечная драка, но она длится ровно столько, сколько нужно солдатам, чтобы отложить лопаты и взяться за настоящее оружие. Несколько выстрелов обращают крестьян в бегство, а солдаты уже расступаются, чтобы дать пройти огнеметчикам.

Третий тоннель тоже превращается в огненный ад.

Потоки огня вырываются сразу из трех проходов в лагере Герцога. Крестьяне безуспешно льют воду в них, но это бесполезно.

Земля проседает. Сгоревшие деревянные балки уже не могут поддерживать своды тоннеля. Один за другим они обваливаются и словно этого мало – под землей звучат взрывы. Грунт вспучивается, ударная волна ломает не догоревшие балки, сшибает с ног крестьян с ведрами.

Все три туннеля окончательно уничтожены.

Герцог в ярости стискивает зубы, наблюдая за этим. Крестьянская рубаха трещит по швам, а руки тянутся к топору.

– Хорошо… Хорошо. Мне плевать, что мои земли будут отравлены. Передайте магам – пускай делают, что хотят. Я приму их помощь.