Текст книги "Тропа в Огнеморье"

Автор книги: Алекс Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 29 страниц)

Народ эльфов претендовал на особую миссию в этом мире. Но пророчество дайаны Эктории обличало эльфов как оказавшихся недостойными своего великого предназначения. И возлагало особую миссию – покарать отступников-эльфов уже на дарханцев.

Во всяком случае, пророчество можно было трактовать и так. И именно так его и истолковали

жрецы-драконопоклонники. И повели за собой весь народ.

Вступая в войну, дарханцы уверовали, что история совершила крутой поворот, и они с эльфами поменялись местами. Отсталый и забитый народ стал Избранной Расой. А прежние избранники – эльфы будут отброшены на задворки истории.

Но что произошло в действительности? До эльфов они даже и не добрались. Застряли в Шарпиане. А теперь выброшены и оттуда.

Мы нанесли мощный удар дарханской армии, но не стали довершать ее разгром. В этом просто нет необходимости – она деморализована и не боеспособна. Такие союзники в наших рядах принесут больше хлопот, чем пользы.

Безусловна, моя королева, вы правы, оставляя две эти страны в своем тылу мы идем на значительный риск. Мы оставляем за собой две большие проблемы. Но Лемарион – проблема величайшая, и мы вынуждены заниматься ею. На Эльфлорию и Дарханию у нас попросту нет сил.

– Господа! – Эржбета поднялась. – Я вижу решение двух этих проблем. И это решение не требует никаких сил. Вы обратили внимание на арку при входе в этот дворец? Арка – это две дуги, каждая из которых стремится рухнуть на землю. Но две слабости, соединенные вместе, дают небывало прочную силу.

Вы правы и не правы одновременно. Две проблемы с нашими ближайшими соседями не имеют решения, но решение есть. Эти задачи никак не решаются по отдельности. Но вмести они сами решат друг друга.

Дарханцы деморализованы? Их миссия недостижима? А, может быть, она только-только началась?

Политика эльфов, стремящихся скрыть правду о вампирах и пророчестве Эктории, провалилась с треском, когда лемарионцы издали "Тайную Историю Гондванеллы". Пытаясь хоть как-то отреагировать на этот удар, эльфы и сами издали "Пророчества дайаны Эктории".

– Они пытались показать, что теперь они вовсе не собираются скрывать что-либо. – Сказал губернатор Вальхианы. – На деле же это оказалось опрометчивым и бесполезным ходом. Эта книга уже ничего не изменила.

– Это был бесполезный ход для них. – Улыбнулась Эржбета. – Но мы можем извлечь из него большую пользу. Лемарионцы в своем издании опустили многие важные фрагменты из пророчества Эктории. И сделали это вовсе не из-за недостатка бумаги. Давайте же внимательно посмотрим на оригинал.

Эржбета раскрыла небольшую книгу и прочла вслух:

– "Отдали эльфы дарханцев на поругание вампирам...

Но придут времена, и Дархания обернется Зверем, разоряющим Эльфлорийский Край. Топтать будут эльфлорийскую землю сапоги дарханских солдат. А языки вампиров вкусят эльфийскую кровь".

Здесь ясно говорится о том, что дарханцы нападут на эльфов вместе с вампирами. Ясно также – отчего наши северные мудрецы выбросили слова о вампирах из текста. Никаких вампиров тогда на нашем континенте не было.

А ведь в пророчестве Эктории есть глубокая логика. Обрекая дарханцев на вторжение вампиров, эльфы заслужили такую же кару и для самих себя. Вот почему и пострадавшие – дарханцы, и сама сила, несущая страдание, – вампиры – должны сообща обрушиться на эльфов.

Лемарион попытался вписать себя в пророчество сам. И жестоко поплатился за это. Время пророчества пришло вместе с приходом вампиров.

Наших вампиров из Армии Семисот...

Итак, роковые слова были произнесены, самый тяжелый рубеж преодолен...

Готовясь к выступлению на Совете Эржбета больше всего боялась именно этого момента. Как ни укрепилась ее власть в последнее время, но люди, входящие в Совет, все еще обладали огромным влиянием. И все они, даже обижаясь на эльфов, относились к ним с особым трепетом.

Но сейчас страх королевы исчез полностью, слова лились легко и свободно, неведомая сила исходила от этой тонкой, стройной женщины с горящими глазами.

Даже губернатор Вальхианы, которого она подозревала в наибольших симпатиях к Светозарным, спросил с подобострастным, испуганным восторгом:

– Вы хотите разгромить эльфов с помощью дарханцев?

– Нам не нужен их полный разгром. Как только эльфы согласятся на мир с нами, и присоединятся к нашему походу на Север, мы остановим вторжение в Эльфлорию.

– Но остановятся ли по нашему приказу дарханцы? – Вальхианец говорил все тем же испуганным шепотом.

– Эльфы виновны перед Дарханией, и перед всем миром. – Эржбета, женщина среднего роста, теперь, почему-то казалась им величественной и высокой, будто стоящей на невидимом постаменте. – Не в том их вина, что хотели вести за собой весь мир. А в том, что объявив себя лидерами так ни к чему хорошему его и не привели.

Велика их вина, и только кровь ее искупит. Но эльфы могут присоединиться к Великому Походу Новых Лидеров на Север, и искупить свою вину в доблестном бою.

– Но можно ли убедить дарханцев, что Лемарион, их недавний союзник, еще худшее зло, чем Эльфлория? – Спросил Маноле, молчавший до сих пор.

– Эльфы, – ответила Эржбета, – всего лишь пытались скрыть откровения собственных пророков. Лемарионцы же сознательно исказили их смысл, и пытались использовать в собственных целях.

– И те и другие пытались быть лидерами, и провалились с треском. – Сказал губернатор Тавианы.– Но не угодим ли в ту же ловушку и мы, объявляя себя Новыми Лидерами?

Есть ли, вообще, такая цель, которая способна вдохновить все Огнеморье? И есть ли сила, способная к этой цели привести?

– Такая цель, безусловно, есть. – Эржбета села в свое кресло, и голос ее теперь был монотонен и тих, но Совет с жадным вниманием ловил каждое ее слово. – Эта цель: мир без границ и войн. И мы близки к ней, как никогда..."

18. "Откровение Ференца"

("Сага о фаэтане")

"Особняк генерала Ференца, если посмотреть на него снаружи, являл собой образец строгого порядка. Жилище главы имперской разведки охраняли подтянутые крепкие молодцы. И даже Йовану Хорсту, министру обороны при подходе через кольца охраны пришлось дважды объяснять цель своего визита для того, чтобы быть пропущенным вовнутрь...

Но каков бы ни был уровень порядка снаружи, степень удручающего хаоса в салоне генерала-разведчика была выше во сто крат.

Окурки и пустые бутылки валялись повсюду. Мраморные статуи и лепные украшения салона в избытке несли на себе следы упражнений в пулевой стрельбе. Создатель и хозяин этого рукотворного хаоса мирно дремал в валяющемся на полу кресле.

– Это не годится, – сказал министр, растолкав небритого главу невидимого фронта, – ты не занимаешься делами уже восемь дней.

– Разве император не получил мое прошение об отставке?

– Ты ввязался в слишком серьезную игру, дорогой Ференц. Вся наша группа, сбросив со своего поста Кларивауса, взяла ответственность за Империю на себя. Из такой игры уже не выходят.

– Фокус в том, Йован, что сама игра уже давно вышла из-под нашего контроля.

– Только временно, Ференц. Уже приходят обнадеживающие вести. На Юге началась междоусобица. Эржбета склонила на свою сторону дарханцев, и вместе с ними воюет теперь с Эльфлорией.

– Да в курсе я, – вяло махнул рукой Ференц.

– И твоя замечательная интуиция не подсказывает, что это начало их конца?

– В ней все и дело – в интуиции. Ведь в этом деле я чемпион – верно?

– У тебя куча недостатков, Ференц. И всего два достоинства – интуиция и ум. Лишь ради них мы и терпим до сих пор твой отвратный характер и гнусную физиономию.

– Тогда послушай, Йован, что эти ум и интуиция говорят.

Я думал, что использовал пророчество дайаны Эктории в своих целях. На самом же деле – это пророчество использовало меня.

– Это каким же способом?

– Способ мне неизвестен. И это еще более удручает. Но результаты известны хорошо. Эльфы пытались скрыть пророчество, но благодаря нам о нем заговорили все.

– Мы напечатали лишь тенденциозную подборку фрагментов.

– И вынудили эльфов опубликовать полный текст. Этот же текст плюс наше вторжение побудили Трех Бризов отправиться за помощью в Вурхиену, Вампирий Рай.

Мы были пешками в чужой игре, Йован. Мы выполнили чужую волю, и отброшены теперь за ненадобностью.

– Чья же это воля, Ференц?

– Не знаю, – в шепоте Ференца были недоумение, обида и страх, – я мнил великим манипулятором себя, обожал дергать за невидимые нити, и наслаждаться крахом ничего не подозревающих самодовольных кретинов.

И каково же теперь оказаться подобным кретином самому!

Он вскочил, грозя кулаками стенам, и перешел с шепота на крик:

– Кто вы, вершители наших судеб?! Как удается вам тянуть свои ниточки через пространства и века?! Невидимые! Могущественные! Покажитесь, суки! Назовите свои затраханные имена!!!

В тот же вечер обеспокоенный министр вызвал для генерала врачей. Глава имперской разведки был помещен в психиатрическую лечебницу для особо важных персон.

Поначалу, привлеченные к обследованию светила медицины были оптимистичны. Они полагали, что имеют дело с белой горячкой, и как только организм очистится от алкоголя, психика пациента вернется к норме.

Но надеждам этим не суждено было сбыться. Безумие завладело Ференцем решительно и навсегда..."

19. "И говорил рыцарь Олеко"

("Сага о фаэтане")

"И было это, когда ворвались в Эльфлорию дарханцы и вампиры из Армии Семисот. И стоны и крики стояли над всей страной.

Воткнул рыцарь Олеко меч Встречающий Море в землю перед собой, и просидел, глядя на него, всю ночь.

И, поднявшись утром, сказал с улыбкой:

– Ныне, наконец, открылся мне фаэтан.

Тогда летописец саламандр Кей в волнении вопросил:

– Так в чем же суть его, мой господин?

– Суть фаэтана не умещается в словах, – ответствовал рыцарь, – но кто оседлает сейчас коней и разделит мой путь, тот и приблизится к ней.

И многие, прознав про это, стали собираться в далекий путь.

Но ропот прошел среди иных. И стояла во главе ропщущих Лючия, и рекла она:

– Довольно нам уходить от врага. Один лишь путь остается теперь: идти ему навстречу.

Остались с ней многие воины-альвурхи, остались и иные из саламандр. Отряд же рыцаря Олеко отправился из лагеря прочь...

В ветреный полдень проходили они мимо эльфийского замка Мьере, о котором шла молва, что во всем Огнеморье не найти замка прекраснее, чем этот.

И вышел к ним сеньор этих земель со своим рыцарством, и обратился он к воинству саламандр:

– Не к эльфам ли вы бежали намедни? Что за резон уходить и от эльфов теперь?

Так ответствовал рыцарь Олеко:

– К эльфам бежали, да не от них уходим. В том и весь резон, что не нашли мы эльфов в ваших краях. Где тот народ, чья музыка сводила с ума всю Гондванеллу? Где воины, о которых слагались легенды? И где пророки, чьи слова повергали в трепет королей?

Вы сняли свой меч со стены замка, достопочтенный сэр? Вы сняли его, когда враги уже карабкаются по этим стенам. Но что вы делали прежде? Читали книги о славе ваших предков? Но где бы были вы, если б и они только читали, вместо того, чтобы жить?

Воздел руки к небу эльфийский сеньор, и сказал рыцарству своему:

– Увы нам, увы! Вот горькая наука – смотрите и запоминайте. Сколь много добра принесла эльфийская раса людям, и что мы получаем в ответ? Одни ворвались в наши земли, неся огонь и смерть. Другие же, недавние друзья, уходят прочь, когда обрушились на нас жестокие удары судьбы!

Но возразил ему Олеко:

– Пусть те, кто хочет быть чугуном, ропщут на удары, и на огонь. Вы же хотели быть сталью, эльфы! Но если жаждешь превратиться в булатный клинок – благослови огонь, объявший тебя и радуйся ударам кузнечного молота!

Тут горько усмехнулся знатный эльф:

– Зовешь нас прыгать в огонь, вальхианин? А сам бежишь от нашего пожара, едва лишь он начался!

И покачал головой Олеко:

– Не от огня я иду, а к огню. По мне – ваш пожар – негодная тлеющая головешка. А мне нужен воистину Великий Огонь...

Пасмурным вечером достигли саламандры подножия гор у эльфлорийской границы. Тут встретился им отряд дарханцев, и воины-саламандры перебили их всех.

Тогда выехал из-за деревьев на вороном коне рыцарь-вампир и зловеще захохотал:

– Вольготно вам было, смертные, разить такую же немощь, как и вы сами! Но кто из вас сумеет сразиться со мной?!

И обнажил клинок свой рыцарь Олеко. И долгим было единоборство их. Но пронзил плоть вампира фаэтановый меч, и в ослепительное пламя превратилось исчадие Тьмы.

И говорил Олеко людям своим:

– И глина может стать огнем. И огонь становится глиной. Но есть нечто большее, чем они. В этом большем и прячет свою суть фаэтан...

Глубока была ночь, когда поднялись они по горной гряде. И смотрели саламандры с высоты на замок Мьере.

И хорошо он был виден, ибо охвачен был огнем. Далекое пламя освещало бой. Рушился Мьере, одно из чудес света, под натиском пожара и полчищ врагов. И глаза Олеко полны были слез.

Кей же Летописец в смятении спросил:

– Не ты ли, мой господин, учил: лишь плоть и глина в нас плачут – огонь и дух не ведают слез?!

И сказал Верховный Мастер:

– Кующему булат нужны Огонь и Глина. Но не всякая Глина, и не всякий Огонь. Лишь пламя горна – наижарчайший из огней. И молот кузнеца – твердейшая из глин.

Таково и рождение фаэтана. Ибо он – магический булат, который куем мы не из железа, а из самих себя.

Познай Огонь до наивысшего жара. И Глину – до наибольшей твердости. Тогда и получишь свой магический булат.

Дай же Огню в себе смеяться, а Глине – плакать. И следуй при этом своею дорогой, и не теряй ее никогда...

Так сказал он, и саламандры продолжили путь. И спустились с гор, и устремились на север – в бескрайнюю великую степь..."

20. Кровавая Коса

Тело Феличии обнаружили ранним утром.

Двое бродяг наткнулись на большой мешок на краю поляны. В нем оказалась совсем юная девушка. Мертвая, прекрасная, обескровленная.

Перепуганные бродяги позвали полицию.

– Нет! – В ужасе прошептала Изабелла. – Этого не может быть...

– Я понимаю, как тебе тяжело, – сказал Арсен, поддерживая шатающуюся Изабеллу...

Гроб с телом привезли для прощания в "Орхиену" только к вечеру. Весь день убитую изучали полицейские эксперты.

Изабелла осталась у гроба на всю ночь. Феличия по-прежнему была прекрасна, несмотря на два глубоких шрама, пересекающих ее шею.

– Моя золотоволосая королева, – прошептала Изабелла.

Ее слезы текли непрерывно. Она говорила своей подруге слова, которые никогда не решилась бы произнести при жизни...

Похороны состоялись утром. Занятия в этот день отменили, и все желающие могли проводить Феличию в ее последнее путешествие.

Почти все "орхиенцы" пришли на кладбище. И все принесли букеты цветов. Над могилой Феличии поднялся холм роз, гвоздик и хризантем. Не каменных – живых.

Но эти цветы не могли утешить Изабеллу. Как не утешали и высокие слова о вечной памяти и бессмертии души.

Дух сильнее смерти – эта идея впечатляла еще недавно...

Но когда навсегда исчезла солнечная улыбка Феличии, нежное тепло ее рук, волшебный голос и золотые водопады волос – любые слова становились бессмысленны и пусты...

Не только слова – мир, в котором возможна такая неожиданная и подлая смерть тоже становился бессмысленным и пустым...

Вернее – в нем оставался один-единственный смысл, мрачный и всепоглощающий: Возмездие.

Те, кто убил Феличию, должны ответить за это – где бы они не прятались, как бы ни были сильны...

21. Исчезновения продолжаются

На этот раз Изабелле пришлось отправиться к Арсену.

– Что-то случилось? – Сразу понял он, увидев ее лицо.

– Ровена должна была вернуться до девяти. Уже начало двенадцатого, а ее все нет. И, потом, она была очень странная сегодня...

Вместе они пришли к директору Тавесу.

– Немедленно еду к ее приемной матери. – Решил директор. – Может – она знает в чем дело. Если нет – тут же привлечем полицию.

– Я хочу поехать с вами. – Сказала Изабелла.

– Я тоже. – Присоединился Арсен.

– Хорошо. – Согласился Дейл Тавес.

На стук в дверь никто не откликнулся... Они вернулись в карету, и через двадцать минут уже были в полицейском управлении Чоары...

И вновь квартира Илоны. На этот раз с ними полицейский наряд, и инспектор Стерх, расследующий убийство Феличии...

Опять стук в дверь и тишина. Но на этот раз полиция взламывает замок, и они заходят вовнутрь. Квартира пуста...

– Я знаю, у кого работает Илона. – Говорит Дейл Тавес. – Ее работодатель довольно известный человек – графиня Селена ди Лаэро. А завтра – рабочий день. Если Илона уехала куда-либо, ее работодатель, скорее всего в курсе.

– Возможно это что-то прояснит. – Соглашается инспектор Стерх. – Я немедленно выясню адрес графини и отправлюсь к ней. Если хотите побыстрее узнать результаты моего визита – подождите в управлении...

В полицейское управление инспектор вернулся через час.

– Этим утром графиня ди Лаэро и ее супруг отбыли в Майастру. – Сообщил он. – Разумеется, мы продолжим поиски вашей ученицы. Но вряд ли что-то удастся выяснить в ближайшие часы. Вам стоит вернуться в "Орхиену". Мы немедленно дадим знать – если выясним что-нибудь.

Они уже покинули здание, когда над управлением завыла сирена. На улицу стали выбегать полицейские. Среди них и Стерх.

– Что случилось? – Спросил его Тавес.

– Как ни жаль, господин директор, какое-то время нам будет не до вас. Произошло нечто неслыханное: ограблена вилла "Шеша".

– "Шеша"? – Удивился Арсен. – Там больше охранников, чем в банке!

– Вот именно, граф ди Леова! – Кивнул головой Стерх. – Ограбление невероятно дерзкое. Охрана, слуги, хозяева – убиты почти все, кто находился на вилле.

Дейл Тавес побледнел, и уселся на ступеньки.

– Вам нужна помощь, господин директор? – Наклонился к Тавесу инспектор.

– Но... но... – глотая ртом воздух, сказал Тавес, – сегодня днем туда уехали два наших ученика... Вифир и Вигг...

22. "В ожидании мира"

("Сага о фаэтане")

"Чоара – не Майастра. Не то, что лучше – больше. И гонор здесь у горожан повыше – все-таки столица.

Эржбета давно поняла, что Вальхиана – ключ к Волканам. А Чоара – ключ к Вальхиане. И все же ее резиденция находилась в Майастре. К столице она подбиралась осторожно.

Но сегодня королева, наконец, въехала в Чоару. Въехала с триумфом.

Столица ликовала и гуляла. Все оживленно обсуждали последние новости.

Война с Эльфлорией прекращена. По условиям перемирия, Эльфлория вступила в Великий Альянс, объединивший теперь все страны Юга – Шарпиану, Дарханию, Вальхиану и Тавиану. Объединенные силы Великого Альянса скоро выступят в поход, чтобы добить лемарионских агрессоров.

И это будет последняя война в Гондванелле! Весь материк станет Великим Альянсом...

Эржбета со своими приближенными разместилась в лучшем дворце Чоары. Теперь ни у кого не возникало сомнений в ее праве находиться именно здесь.

Но пока подданные гуляли, королева продолжала работать. Принимала посетителей, подписывала указы.

Армия Семисот сохраняла свое название. Но в ней давно уже было гораздо больше семисот бойцов. Фактически, это была Армия из нескольких армий. Главный ударный кулак Великого Альянса. И формирование этого кулака сейчас лихорадочно завершалось.

С вампиром Тирошем у нее состоялся сложный разговор.

– Даже не знаю, как с тобой поступить. – Задумалась Эржбета. – Ты замечательно справился с одним заданием, и полностью провалил второе.

Лючия в наших руках, и мы избавлены от большой проблемы теперь. Но люди, которым она передала своего сына от Сильвиу, ускользнули вместе с ребенком.

Более того, некий неизвестный доброжелатель прислал довольно милое письмецо. Он утверждает, что ты намеренно дал кормилице с младенцем и двум их телохранителям ускользнуть от наших солдат. Что скажешь в свое оправдание, Тирош?

– Я не привык оправдываться, госпожа.

Да, у Тироша был трудный характер и прежде, когда был он еще человеком и носил другое имя. Впрочем, никто из людей с легким характером в вампиры-добровольцы для Армии Семисот не пошел.

Эржбета вздохнула:

– Любой другой, нарушивший мой приказ был бы немедленно казнен. Но ты не раз помогал мне Тирош, и это нельзя сбрасывать со счетов. Разумеется, ты будешь жестоко наказан, но я дам тебе возможность искупить вину.

За свои победы ты получишь звание маршала, и возглавишь целую армию. За нарушение же приказа этой армии поручат самую тяжелую миссию – быть в авангарде вторжения в Лемарион.

– Слушаюсь, моя королева.

– Но это еще не все. Тебе придется извлечь серьезный урок из происшедшего: мои приказы должны выполняться всегда.

Эржбета расстегнула защелку на цепочке, и сняла с шеи Искрящуюся Тьму. Она долго смотрела на холодный огонь, перекатывающийся из камня в камень, а потом продолжила:

– Ты все еще не понял – насколько могущественен этот талисман! Величайшая Сила стоит за ним, и ничто не может ей противостоять.

Я накладываю Заклятие на тебя сейчас, Тирош! Дело, которое не довершено – дитя, отпущенное на свободу тобой... Ты, и никто иной, пройдешь этот путь до конца. Тебе суждено пресечь этот могущественный род, обрезать сию блистательную нить!

Недели ли будут надобны, или года... Это ли дитя или потомки его, или потомки его потомков...

Ты можешь противиться Заклятью сему, можешь бежать от его вредоносных чар. Но чем сильнее будешь биться в его тенетах, тем туже затянутся они! И не дадут тебе покоя, и разыщут спустя сотни лет и за тысячи верст...

Мукою непрерывной станет для тебя этот мир. Но не исполнишь воли Заклятия – не покинешь мира сего..."

23. "Одна из двух"

("Сага о фаэтане")

"Лючию привели к королеве глубокой ночью.

– Кончились твои подвиги, детка. – Сказала Эржбета пленнице. – А Олеко – сбежал, и остался цел. Небось, злишься на него?

Лючия стояла спокойно и молча, никак не реагируя на слова язвительной и торжествующей Эржбеты.

– Не вышло. – Развела руками Эржбета. – Честно признаю – не получилось. Так хотела увидеть на твоем лице злость на него. Или, хотя бы, презрение ко мне. Про страх и не говорю – на такое не надеялась... Но ты остаешься все той же чистой и возвышенной Лючией...

Знаешь, в жизни своей я встречала лишь двух потрясающе красивых женщин. Не просто смазливых кукол – таких толпы. А тех, из-за кого можно и впрямь потерять голову.

Одну из них я могу наблюдать только в зеркале. А вот вторая – это ты.

Но у нас такая разная красота, Лючия! Во мне есть что-то мутное и темное. Но именно это и придает особый шарм. Потому-то большинство выбирало меня, а не тебя.

Но и каждый из тех немногих, кто делал выбор в твою пользу был для меня как звонкая оплеуха.

Да только это все в прошлом, Лючия! Всего через несколько часов выбора между мной и тобой уже не будет...

Когда Лючию вели на казнь, ночь подходила к концу. Но люди в столице продолжали гулять.

Тут и там вспыхивала ликующая песня:

Мир, мир, мир!

Наступит Великий Мир!

Не будет границ

И не будет войны,

Богатый и бедный

Станут равны..."

24. "Изменники"

("Сага о фаэтане")

"Новости распространяются быстро. Не только из Чоары в Майастру, но и из Майастры в окрестные деревни. Несколько дней праздновало все побережье мир с Эльфлорией и создание Великого Альянса.

А вскоре со скоростью пожара распространилась и другая весть. Олеко и большая часть саламандр ушли на Север, и вступили в союз с Империей Лемарион...

В Звездном Замке на острове Дальнем оставалось к тому времени лишь восемь бойцов. Однажды вечером увидели они на противоположном берегу огромную толпу с факелами, вопящую «Изменники! Сверхчеловеки траханные! Смерть саламандрам!»

Воины сели в парусную лодку, и навсегда покинули остров.

По песчаной косе толпа перешла на Дальний, принялась крушить замок, а затем подожгла его.

С удаляющейся лодки еще можно было увидеть пламя, охватившее цитадель саламандр. И расслышать песню, которую дружно подхватила торжествующая толпа:

Мир, мир, мир!

Наступит Великий Мир!

Не будет границ

И не будет войны,

И умный и глупый

Станут равны..."

25. Бойня на вилле «Шеша»

Изабелла заснула лишь утром. Разумеется, согласно прочно установившейся традиции, ей не дали много спать.

– Тоже не пошел на занятия? – спросила Изабелла, открыв дверь Арсену.

– Какие уж там занятия! – Махнул он рукой.

– У тебя есть серьезные новости?

– Новости еще те!..

Пока Изабелла спала, Арсену удалось выяснить очень многое. Почти все, что стало известно полиции, стало известно и Дейлу Тавесу. Почти все, что узнал Тавес, узнал и Арсен.

Но радости от всего этого было мало. Нечто ужасающее случилось на вилле "Шеша"...

У Вифира был день рождения. Отец Вифира – Йоргун Сварт – находился в это время в отъезде. Это подводило к идее оттянуться на вилле Свартов по особо изощренной программе.

Пригласили немногих – планировалась вечеринка в узком кругу. Все приглашенные были давними приятелями "мерзкой парочки" – как частенько называли в "Орхиене" Вифира и Вигга.

Все, за исключением двух человек. Они не были ни гномами, ни вальхианцами. Вифир представил их охране, как двух студенток-юристок из Вотании, которые учатся в Чоарском Университете.

Охранники подозревали, что, на самом деле, это проститутки, но ссорится с будущим наследником миллионов никто не захотел.

– В действительности, все было еще запутаннее. – Сказал Арсен. – Это были бандитки, которые притворялись проститутками, которые притворяются студентками.

– О, Богиня! – Взмолилась Изабелла. – Мне плохо, а от твоих историй становится еще хуже. Я должна выпить что-нибудь, Арсен! Если не водки, то хотя бы чаю.

– Пошли в столовую. – Граф ди Леова поднялся.

– Завтрак давно кончился. Столовая закрыта.

– Не для меня же!

В большом и пустом зале столовой царила тишина. А от чая, действительно, стало немного легче.

– Все это и печально, и интересно, – вздохнула Изабелла, – но меня, прежде всего, интересует Ровена. О ней новости есть?

– Возможно. – Ответил Арсен. – И возможно, они связаны со случившимся на вилле "Шеша"...

Две «студентки» однажды уже посещали «Шешу» – за три недели до роковой вечеринки. Йоргун Сварт в то время тоже был в одной из своих деловых поездок. Тогда они, по-видимому, и собрали нужную для своей банды информацию о расположении помещений на вилле, и о работе охраны.

– Только не говори, что одной из бандиток, притворявшейся проституткой, была Ровена. В такое я не поверю никогда.

– Я тоже. И, тем не менее, хотел бы продолжить.

– Ладно. Извини, постараюсь больше не перебивать.

В отличие от прочих гостей, которые планировали остаться на вилле до утра, «студентки» должны были покинуть вечеринку в час ночи. К этому времени за ними на карете должны были заехать некие «друзья».

В общем, в час ночи две гостьи покинули главное здание, и в сопровождении охранника отправились по аллее к проходной у ворот. Там же охрану несли еще трое.

В назначенное время к воротам подъехала карета. Естественно, согласно инструкциям, ее не пропустили вовнутрь. Из кареты вышли еще две девушки, тоже весьма симпатичной наружности. Таким образом у проходной оказались четверо охранников, и четверо девушек.

Подробности дальнейшего, пока, не очень известны. Одно ясно наверняка: бдительность охранников явно притупилась. Нет возможности сказать точно – как далеко продвинулась охрана в своем общении с представительницами противоположного пола. Но, во всяком случае, когда ночные гостьи внезапно набросились на четверку стражей, те не смогли дать им серьезный отпор.

С этого и начался кошмар на вилле "Шеша".

К банде тут же присоединились еще двое мужчин, которые до этого находились в карете. Налетчики заперли двери на проходной, и забрали с собой ключи. Вилла таким образом превратилась в гигантскую мышеловку.

Затем банда принялась методично и очень искусно истреблять охранников вне главного здания. Они убили часового на стене. Ворвались в домик, где спала следующая смена, и уничтожили и ее.

К этому времени, все же, охрана подняла тревогу.

В главном здании собрались девять оставшихся охранников. К ним присоединились слуги и гости Вифира. Тут и произошел главный бой.

Но налетчики победили и здесь, хотя и было их всего шестеро. Зато каждый из шести оказался крут до невероятности.

И вот одна из прибывших на ночной карете по описаниям похожа на Ровену. Высокая, с каштановыми волосами, красивая, совсем молодая. Но главное – необычайно ловко владеет мечом...

– Бред... – Прошептала Изабелла. – Не могу в это поверить... Что-то здесь не так...

"Это совершенно неправдоподобно. – Подумала она. – Но если, вопреки всему, это и впрямь правда – тогда это самая жуткая из правд, с которыми мне довелось сталкиваться за всю мою жизнь..."

26. Те же и Роза

– Откуда все это, вообще, известно? – Изабелла пыталась сформулировать какие-то возражения, пока Арсен наливал в опустевшую чашку новый чай. – Этот инспектор...

– Инспектор Стерх.

– Да, Стерх. Он же сказал, что почти все на вилле убиты.

– Так и есть. Банда не хотела оставлять свидетелей. Пытались убить всех. Но это оказалось нелегко даже для таких спецов. Кого-то не добили, кто-то спрятался. В итоге – свидетельские показания есть, пусть и довольно сумбурные.

– Но это описание... И без Ровены полно симпатичных девушек с каштановыми волосами.

– Да, но таких, что могут сражаться с профессиональными воинами и побеждать их, почти не существует. По-моему, кроме тебя и Ровены, нет больше ни одной вашей сверстницы, способной на такое. Но у тебя хорошее алиби – во время ограбления ты была со мной и директором. Да и полиция видела тебя. Кто же остается?

– Возможно, таких как мы и немного. Но вовсе не обязательно только две. Кто-то мог вырастить такую девушку-бойца в глубокой тайне, именно для подобных бандитских дел.

– Возможно и такое. – Согласился Арсен. – Но этот кто-то, по-видимому, вырастил в тайне еще одну девушку. Несколько постарше, и слегка смахивающую на Илону. Такую, знаешь, низкорослую, плотно сбитую, черноволосую.

Ты меня, кстати, спрашивала недавно: какие могут быть у отличного фехтовальщика причины скрывать свое мастерство? Это был чисто теоретический вопрос?

– Не буду врать тебе, Арсен. Недавно случилось так, что я узнала – Илона – отличная фехтовальщица.

– И почему я не удивлен?

– Тем не менее...

– Понимаю, – кивнул головой Арсен, – мы по-прежнему останемся с гипотезой "таинственного кого-то", вырастившего особу, похожую на Илону. И особу, похожую на Ровену. Да, там был еще третий – похожий на Сайрона. Просто еще одно смешное совпадение.

– Ладно, Арсен, переходи к четвертому. Его с каким из наших знакомых ты отождествил? – Четвертый... Четвертый был полный псих... Он дрался с оружием и без. Пускал в ход и кулаки и даже зубы. Каждый из банды оставил за собой кучу трупов. Но у этого чокнутого куча оказалась самой большой...

Изабелла замолчала, и надолго... Последние слова Арсена окончательно превращали случившееся в нечто бредовое и фантастическое.