Текст книги "Тропа в Огнеморье (фрагмент)"

Автор книги: Алекс Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

11. "Сирены" ("Сага о фаэтане")

"Рискнувший отправиться на поиски Рая Героев, "Арайены", на далеком острове Зари, не достигнет его даже если и доберется до скрытого в туманах архипелага Тысячи Грез. Песня сирен заворожит его в этих туманах, и не минует отважный мореход жуткой смерти на вурхиенском берегу. Странное пение, необычайно высокие голоса, переходящие в шорох и свист... Как далеко разносится оно над океаном, преодолевая мили и мили бескрайних волн!.. Неведомые чувства пробуждаются в моряках, и разум отказывается им служить... Кто-то направляет свой корабль на острые скалы у вурхиенских берегов. Кто-то в нетерпении покидает корабль бросаясь прямо в воду. Корабли первых разобьются в щепки. Корабли вторых, покинутые экипажем, еще долгие годы зловещими призраками будут бороздить океанский простор прекрасные парусники, плывущие в никуда... Но самый страшный конец ждет моряков, ступивших на скалистые земли Вурхиены. Сирены уже ждут их на берегу – прекраснейшие из вампиров, веками оттачивавшие свой сладкий Зов, свою смертельную роковую Песнь. Неземное вдохновение горит в их огромных, сверкающих глазах. Длинные волосы развеваются на ветру. Их Песнь так прекрасна – все остальное становится неважным в сравнении с ней! Жить, умереть, отдать свою кровь сейчас – какая, в сущности разница?! Многоголосый хор набирает силу. Чудовищный хор невинно-сладострастных дев, чистота чистого зла, наложенная на шорохи моря и флейты ветров. Эта песня доберется до любого сердца, пронзит пространства и времена... Как далеко в Океане Туманов можно услышать ее! Услышать, и потерять душевный покой навсегда... Осенью, в Сезон Штормов, случается, что песню сирен слышат даже в Море Гроз, отделенном от Вурхиены тысячами миль. И если возможно такое, то разве не могут отголоски этой песни проникнуть в иные эпохи, иные миры?..

Они все словно мумии, избежавшие тлен... И сладкоголосые сирены, покидающие склепы, чтобы наполнить пением море и ночь... И усеявшие берега тела странников, чья кровь выпита до последней капли. Сухие оболочки на шуршащем песке..."

12. "Король Эйэт подводит итоги" ("Сага о фаэтане")

– Итак, мой Юлиан, пять лет прошло с тех пор, как Невидимое Сообщество отправилось на далекий архипелаг. Достаточный срок, чтобы определить наверняка: правильно ли мы поступили, дав им уйти? Стол из черного дерева был завален бумагами. Король и первый министр пили чай, то и дело опуская кружки на доклады с грифом"совершенно секретно". – Безусловно правильно, ваше величество. Мы избежали тяжелой и ненужной войны на юге. А ведь вторжение лемарионцев с севера наша разведка считает уже вопросом не ближайших лет, а месяцев. – Как отразилось исчезновение Сообщества на Дархании? – Перемены не столь быстры, как хотелось бы. Это по-прежнему варварская и полузакрытая страна. И все же, сотни людей перестали погибать в Дархании зря в самом расцвете сил. Уверен, это серьезно отразится на судьбе страны. – Но секты оайеистов – не продолжат ли они губительную работу вампиров? – Оайеисты, разумеется, явление неприятное. Но вред, который причиняют оайеисты и сирены вместе взятые – лишь сотая доля ущерба, наносимого Сообществом, когда оно находилось здесь. – Выходит, проблема с вампирами почти закрыта? – Не совсем, ваше величество, не совсем. Проблема не закрыта, поскольку уважаемая дайана Эктория не желает ее закрывать. – Последняя дайана стара, слаба, и уже многие месяцы не покидает свой храм. – Более того, мой господин, теперь она редко покидает даже собственную кровать. Король Эйэт саркастически хмыкнул: – И что же на той кровати происходит не так? – Дайану Экторию посещают видения. И она хочет надиктовать своим прислужницам книгу пророчеств. Довольно мрачных, судя по дошедшей до меня информации. И очень несвоевременных. Способных сильно смутить незрелые умы. А обстановка на Континенте и так взрывоопасна, как никогда. – Ну, что ж, – заключил король Эйэт, – дайан мы всегда уважали. А последнюю уважаем вдвойне. Проследи Юлиан, чтобы Эктория окружена была особо доверенными людьми. – Будет исполненно, ваше величество! – Пусть запишут они ее пророчества как можно подробнее. И пусть спрячут эту книгу пророчеств как можно надежнее. Чтобы никто, кроме меня и тебя не сумел ее отыскать..."

13. "И говорила последняя из дайан" ("Сага о фаэтане")

"...И грех великий лежит на Эльфе, и на потомках его: не истребили они племя Выпивающих Кровь. Не предали огню, не развеяли прах их по ветру. Велик грех, и велика расплата за него. Переплелись теперь судьбы вампиров, эльфов и людей, и нити эти уже никто не расплетет. Придут времена, и сами люди призовут вампиров в Гондванеллу вновь! И не прольется кровь, ибо будет выпита. И не обрадует победа, и взмолятся о поражении. Но будет выкован меч, не расплетающий нить, разящий ее без сожаления, без пощады. Лишь он и устрашит Вековое Зло. И меч сей назовут Встречающий Море. И величайшую из битв начнет Встречающий Море. На сотни и тысячи лет. Переходя от героя к герою. Исчезая бесследно, и внезапно объявляясь вновь. И тысячи судеб уловлены будут в безжалостные узоры судьбы...

Отдали эльфы дарханцев на поругание вампирам... Но придут времена, и Дархания обернется Зверем, разоряющим Эльфлорийский Край. Топтать будут эльфлорийскую землю сапоги дарханских солдат. А языки вампиров вкусят эльфийскую кровь. И люди вокруг не придут на защиту. И слух пройдет между ними, что сами эльфы пьют человечью кровь..."

14. География Ада и Рая

Волнение черной бездны, швыряющей их корабль, стало вдруг утихать. – Неужели все? – удивился Хлодвиг. – Нет, – сказала Эрикона, – это лишь пауза. Короткий перерыв перед следующим актом. Ночной мрак вдруг заискрился, засиял. Но свет лился не с неба бледное свечение шло снизу – с поверхности воды. И странные свистящие звуки повисли вдруг над колыханием светящейся сине-зеленой массы. Казалось, вот-вот из недр морских всплывет что-то огромное, чудовищное и дышущее злом. – Эта буря имеет душу, – прошептала Эрикона, – и Сила ее велика. Они чувствуют это, и тянутся к ней. – Кто они? – Сирены с далекого острова Рок. Только теперь он стал ближе. Гораздо ближе. У ночных бурь свои отношения с пространством. Хлодвиг в знак понимания кивнул головой. В иных обстоятельствах он совершенно не понял бы этих слов. Но здесь, на хрупкой скорлупе, брошенной в водоворот бесконечных светящихся волн, все воспринималось по другому. В такие ночи все равны – звезды и бабочки, мгновенья и века. Все поглощает и вновь выталкивает гигантская крутящаяся воронка, разгоняющееся Колесо Судьбы. Миры грядущего и тени минувших лет летят навстречу друг другу тысячами искрящихся брызг... – Тебя бы лучше привязать к штурвалу. – Предложила Эрикона. – Их пение все ближе. – Пение сирен? – Оно самое. Хлодвиг еще не успел осмыслить сказанное, а веревки уже туго обвили его руки и ноги. – Эрикона, но кто свяжет тебя? – Мне их репертуар не вреден. – Усмехнулась Медведица. – Не вреден был бы и тебе, еслии бы был ты таким, как тогда – в архамской пещере. – Но ты полностью уверена, что им не выманить тебя с корабля? – Я не сказала, что собираюсь остаться на корабле. – О чем ты?! – Я чувствую их, они чувствуют меня. Мы понимаем друг друга... Можем понять. – Эрикона... Она крепко обняла его, сказала тихо-тихо: – Пойми и ты меня, мой юный принц. Недавно мы говорили о Выборе. "Недавно? – Спросил он сам себя. – Ну да, перед тем, как разыгрался шторм. Пару часов назад, или Вечность?" – Ты предложила самый трудный из выборов. Я не хотел бы его совершать. – Это не отвлеченные игры ума. Это условия, которые нам ставит судьба. – Возможно, но это труднейшая из задач. – Верно, Хлодвиг, верно. Она трудна не только для тебя – для меня тоже. Внезапная догадка пронзила его: – Ты говорила о моем выборе. но это был лишь подготовительный ход! На самом деле, ты хотела. чтобы я лучше понял проблему выбора, которая стоит перед тобой... – Прекрасно, мой единственный принц! Ты проявляешь чудеса проницательности. – Я должен был догадаться раньше. – Ну что-ты, кто-то иной не понял бы этого никогда... – Но почему нужно выбирать именно сейчас? – Мое "видение" показывает, что я подошла к Точке Выбора... Бросить все битвы, поселиться с тобой где-то в глуши, любить друг друга, и не думать больше ни о чем – это один из возможных путей. Расстаться с тобой, со всем этим миром ради миссии, которой я посвятила всю свою жизнь – это другая возможность. – Но мы ведь отлично сражались вместе... – Однако дальше это невозможно. Эта буря жаждет уничтожить нас. А ее душа для меня закрыта. Но она открыта для сирен. Они согласны заключить сделку: буря не тронет тебя, если я отправлюсь к ним. "Это безумие, – подумал Хлодвиг, – фантастические сделки с несуществующими фантомами". И тут послышалось пение. Человеческое. Почти. Люди не смогли бы так потрясающе петь... – Как ты отправишься к ним вплавь? Без лодки, без корабля? Это же верная смерть. – Скорее всего. Но другого выбора для меня нет. Хотя, возможно, до Вурхиены сегодня не тысячи миль, а гораздо меньше... – Даже если и так, что ждет тебя в Вурхиене, кроме сирен, высасывающих кровь? Эрикона пожала плечами: – Все возможно в такую ночь... Пение приближалось. Свечение распространилось за пределы волн. Призрачное сияние окутало мачты их корабля. Хлодвиг глянул на свои связанные руки – светились и они. Вокруг корабля заплясали клочья полупрозрачного искрящегося тумана. Весь мир стал музыкой и светом, танцем призраков и миражей... Огромный остров возник внезапно из ничего, тумана и тьмы. Утопающий в жгуче-красных цветах. У входа в гавань на высокой скале горел огонь маяка. И буквы на скале тоже налиты были мрачным, красным огнем: "Этот мир был создан как ад для всех. Мы превратим его в рай для немногих". Ожившая древняя легенда из пожелтевших,покрытых плесенью книг... – Этот остров – иллюзия, – сказал Хлодвиг. – Да. – Согласилась Эрикона. – И наше расставание – тоже. Их поцелуй не был иллюзией. Слияние упругих губ. Удары бьющихся в унисон сердец. Она разбежалась и прыгнула, ушла в воду так, как это умеют герои или монстры – без всплеска, без брызг. Потом ее голова появилась над морем метрах в двадцати от корабля. Иллюзия расставания, удаляющаяся к иллюзии вампирьего рая. Но в душе своей Хлодвиг продолжал слышать ее голос, продолжал разговаривать с ней. "Все это ерунда, – сказала Бешеная Медведица, – наш мир не ад, и не рай. Ад и рай – это мы сами." "Ну конечно! – Согласился он с той, чье тело уплывало все дальше в густеющий мрак. – И музыка – это тоже мы сами!" Хлодвиг захохотал. Глупые, хитрые сирены! Только теперь он понял великолепие и убогость их главного трюка. В них нет своего вдохновения ни на грош! Все оно в душах человеческих. Но человек боится своего вдохновения, ибо сродни безумию опьянение красотой. И человек возводит склепы в собственной душе, и замуровывает свое вдохновение в них. И силится забыть о похороненной в тайниках души красоте. Но находят путь к ней сирены. Находят, чтобы обратить забытую человеком гармонию и красоту против самих же людей... Это было просто смешно. И веревки обвязававшие его – это тоже было смешно. И совсем не нужно. Он напрягся и разорвал их. Буря урчала глухим громом где-то вдали, словно огромный недовольный зверь. Хлодвиг крепче сжал руками штурвал. Стихи... Во время шторма Эрикона прошептала ему какие-то стихи. Лишь начав думать о них, Хлодвиг вспомнил эти строки от первого слова и до последнего...

Когда деревья рвет ураган, Швыряя их небосводу, Громом ревет его барабан: Сила рождает Свободу!

Когда исчезает из сердца страх, Что долгие годы жил, Прочтет ураган во вчерашних рабах: Свобода рождает Силу!

Хлодвиг закрепил штурвал и отошел на несколько минут к мачтам, чтобы поднять свернутые паруса... Ветер подхватил корабль и стремительно понес его на запад – к волканским берегам...

Часть 5. Наследие

1. Простые радости жизни

Чоара напоминала нахохлившуюся птицу, над городом витала сырость туманов и дождей. Но сосны в "Орхиене" по-прежнему источали запах хвои, неброские, тусклые, но зеленеющие всегда. Здесь не было моря, плывущих издалека парусов и мистических прогулок среди скал и руин. Но были давно знакомые приятели и друзья, по которым Три вальхии, как выяснилось, успели заскучать. Здесь не было роковых тайн, но были танцы до упаду и веселая болтовня ни о чем. И шумный гул голосов в столовой, когда все школьники собирались в ней на ужин. И даже уроки казались интересными. Во всяком случае, в первые дни. Простые радости жизни... Вкус свежезаваренного чая, удачная шутка, новый фасон штанов...

По вечерам, по очереди, медленно-медленно, по чуть-чуть читали они "Сагу о фаэтане". И в этом был особый кайф: не бегать с мечом по лесу в поисках Силы, а просто читать о тех, кто делал это. Просто читать о роковых страстях и кровавых битвах, не участвуя в них самому. Зная, что всегда можешь войти и выйти, попросту раскрыв или захлопнув книгу. Зная, что нет ничего надежнее и тверже, чем мягкие матрац и подушка на твоей кровати. И в эту надежнейшую из крепостей всегда можно отступить, предварительно потушив свет. "Орхиена", оазис покоя в мире свирепеющих бурь с красноречивым названием "Огнеморье"...

2. В границах Неба

Три подруги и впрямь сильно изменились после каникул в Майастре. Это стало заметно всем. Они не просто загорели, и не просто основательно подросли: девочки действительно стали иными. Они прямо-таки излучали обаяние и завораживали своей раскрепощенностью. На занятиях по фехтованию Изабелла и Ровена резко выдвинулись в число самых лучших. Конечно, им еще далеко было до таких суперфехтовальщиков как Арсен ди Леова и девушка по кличке "Акула". Но Акула, получившая свое прозвище за мощную комплекцию и своеобразный характер, и Арсен учились в выпускном двенадцатом, и занимались в "Фальконе" уже много лет. Задолго до того, как клуб открыл свой филиал в "Орхиене" они начали тренировки в фехтовальном комплексе в центре Чоары. Но среди тех, кто встал на "путь меча" здесь, в их школе, Изабелла и Ровена явно вырвались вперед. И продолжали продвигаться дальше. Изабелла – от тренировки к тренировке, более импульсивная Ровена то впадая в апатию, то вновь набрасываясь на занятия, часами отрабатывая приемы боя с мечом. А Феличия тем временем завоевала большой авторитет на семинаре полуночников. Написанное ею принималось там "на ура", а к ее комментариям по поводу написанного другими теперь внимательно прислушивались. – Подождите, подождите, – реагировала Феличия на очередную похвалу, это все только разминка. Вот скоро я допишу и впрямь хороший рассказ "Проклятый Цветочек". Три подруги вдруг стали очень заметны в своей школе. И данное ими самим себе имя Три Вальхии теперь всплывало в разговорах и при отсутствии его обладательниц. "А Три Вальхии говорят, что... Вчера вечером заглядывал в гости к Волчьей Троице, и там... Знаешь, Три Вальхии и впрямь крутые девчонки", нечто подобное можно было услышать и не один раз. Да, все шло к тому, что на орхиенском небосклоне вот-вот засияют три новые звезды. Но популярность имеет и оборотную сторону. Простакам кажется: небо бесконечно, а звезды непорочны. Но звезды ревнивы, а место на небосклоне достается далеко не всем...

3. Сплошные вызовы

– Как они там себя называют? – Спросила Роза ди Тирс, – Три Дворняжки? – Три Волчицы, – с хохотом ответила Ягата. – Ну, в общем трое каких-то животных. – Сказала Роза, а потом обратилась к Акуле, второй своей лучшей подруге, – А как там, в клубе фехтования? Они что – и впрямь такие озверевшие, что завалят любого? – Им просто не объяснили, как следует, где их место. Прокомментировала Акула, – Вот они и борзеют... Хотя разговор этот и состоялся вдали от Трех Вальхий, "настойчивые доброжелатели", которые присутствуют во всех эпохах и мирах, не преминули любезно передать "оборзевшим волчицам" его наиболее "вкусные" подробности. Стало очевидным, что времена, когда неофициальная королева "Орхиены" Роза ди Тирс просто не обращала внимание на трех подруг закончились. Но, в свою очередь, и сама Роза теперь все чаще всплывала в беседах волчьей троицы. Они не собирались молча терпеть распространяемые за глаза насмешки. Особенно была раздражена Ровена. Несколько раз она прошлась по поводу Розы в присутствии довольно большого числа людей. Возможно, это было несколько опрометчиво с их стороны, но головы девочек были заполнены множеством других событий, помимо Розы и отношений с ней, и они не придавали слишком большого значения своим репликам.

Главной темой для двух "вальхий с мечами" стали надвигающиеся соревнования... Каждой весной в Чоаре проходил знаменитый и далеко за пределами Волкан "Карнавал Лунатиков". Одним из главных событий карнавала был турнир "Лунный Рыцарь". В турнире учавствовали лучшие клубы вальхианского спортивного фехтования. И готовились они к "Лунному Рыцарю" задолго до прихода весны. Вот и сейчас на занятиях в "Фальконе" регулярно проводились внутренние поединки. Тренера внимательно наблюдали за ними, чтобы составить список "великолепной восьмерки". Восьми лучшим давли возможность до самой весны тренироваться отдельно и в особых условиях, а затем четверо из них должны были представить "Фальконе" на турнире. Мир фехтования, где так своеобразно переплелись суровость и красота, романтика и трезвый расчет, забирал все больше времени и сил, но становился все более захватывающим и интересным...

Стук в дверь раздался сразу после ужина. Открыв, Ровена увидела гномиху Ягату. – Ты то мне и нужна. – Сообщила нежданная посетительница. Ровена удивилась. – Насчет аквариума... – несколько туманно намекнула Ягата. Но Ровена теперь вспомнила... Этот разговор был позовчера. На большой перемене у одной из скамеек в школьном сквере собрался с десяток старшеклассников. Как-то так получилось, что разговор соскользнул на "холодную войну" между компанией Розы и компанией Ровены. – Ты с ними поосторожнее, – посоветовала одна из присутствовавших девчонок, – а то они поручат Акуле заняться тобой вплотную. – Акула? – Спросила Ровена. – Это такая рыбка из аквариума?.. Тогда всем было очень смешно... – Так вот, – сказала Ягата, – Акуле твое последнее выступление не понравилось. Она приглашает тебя разобраться. Как там у вас, у людей, говорят? "По простому, по рабоче-крестьянски". В общем – без мечей, без защитных костюмов. Так – на кулачках. Но по честному – один на один. И без лишней публики. Она придет со мной. И ты прихвати кого-то одного. Типа секунданта. Короче – через час в конце Пьяной Аллеи. В нависшей тишине явно проступали зловещие ноты. – Обычно ты разговорчивее. – Не упустила шанс съехидничать Агата. – Я приду. – Сказала Ровена и захлопнула дверь...

– Ты с ума сошла! – Не на шутку встревожилась Феличия. – Она тебя по этой аллее попросту размажет! – Точно. – Подтвердила Изабелла. – Она тебя старше, сильнее и тяжелее килограмм на пятнадцать. – Прятаться в кустах не собираюсь! – Вспыхнула Ровена. – И драться буду до последного. Пусть она меня отдубасит, но и ей достанется как следует. – Это не годится... – начала Изабелла. Но Ровена резко остановила ее: – Этот вопрос закрыт. И остался еще только один: ты пойдешь со мной или я там буду одна?..

4. На кулачках

Пьяная Аллея петляла сообразно своему названию. – Спортивный костюм только недавно купила, – недовольно пробурчала Ровена, – жаль будет, если он совсем накроется. – Да наплюй на него! Сама то хоть уцелеть постарайся. – Насчет этого не знаю, но вот легкой победы она точно не дождется!.. Акула и Ягата уже сидели на поляне в конце аллеи. – Ну, и какие правила? – с ходу спросила Изабелла. – Правила такие, – ответила Ягата, жующая сухую травинку, – никаких правил. Деретесь как хотите, пока кто-нибудь не скажет, что сдается. Если этот "кто-нибудь" еще в состоянии будет хоть что-то сказать. Ягата многозначительно посмотрела на Ровену. Они встали напротив друг друга. Обе были высокие, спортивные, крепкие. Акула немного превосходила Ровену ростом, но была ощутимо шире ее, фигура Акулы приближалась к форме квадрата. – Начали! – дала сигнал Ягата. Кулак Акулы тут же устремился в лицо Ровены. Но Ровена лихо поднырнула под удар, врезала сопернице в живот, и тут же отскочила назад. Акула стояла незыблемо, и даже выдавила на лице усмешку. – Шустрая. – Сказала она. – Когда я тебе ноги вырву, тоже будешь такой резвой? Она кинулась на Ровену, и резко толкнула ее обеими руками в грудь. Это был именно толчок, а не удар, но толчок очень мощный. Ровену отбросило назад, и она, не удержавшись, упала на спину. Правда, упала по всем правилам и не очень ушиблась. Она тут же вскочила и ударила Акулу в лицо. Та вскрикнула, но ответила ударом почти мгновенно. Теперь обе они они постоянно двигались, и оба удара лишь скользнули по физиономиям, но по разбитым губам Акулы заструилась кровь, а под левом глазом Ровены стал набухать здоровенный синяк. Но пыл соперниц нисколько не охладел, а даже наоборот. Они бросились друг на друга, в обнимку рухнули на траву, и покатились по ней. И тут на поляне появился новый персонаж. – Черт! – Выругалась Ягата. – Шахта пришел. Ягата кинулась к дерущимся, призывая на помощь и Изабеллу: – Растаскивай их! Растаскивай! Вообще-то, "Шахта" – это была кличка, которой пользовались его близкие друзья. На более официальном языке он звался "Его Светлость граф Арсен ди Леова"...

5. Граф-старшеклассник

Попасть в "Орхиену" могли самые разные ученики. Богатые и бедные, знатные и простолюдины, люди, гномы, и те, в чьих жилась человечья кровь смешалась с эльфийской. Могли бы учиться в ней и чистокровные эльфы, но они сами предпочитали держаться особняком. Однако, при всех различиях, объединяло учеников одно – все должны были учиться хорошо. Двоечников в "Орхиене" не держали – школа считалась элитной. Отличников поддерживали. Даже если они были не из богатых и знатных семей. Поддерживали не только материально, но и морально. И, с другой стороны, учителя призывали отпрысков богатых семей не слишком выпячивать высокое положение родителей. Строгих правил на этот счет не имелось – это был, скорее, некий дух "Орхиены". Который можно было и демонстративно игнорировать, как это с блеском делала молодая графиня Роза ди Тирс. А можно было с еще большим блеском воплощать, как это получалось у Арсена ди Леова. Некоторые говорили даже, что в своем стремлении к демократизму этот граф-старшеклассник явно перегибает палку. Свое родовое имение Леова, расположенное под Чоарой граф называл не иначе как "Шахта". Вообще-то, малюсенькая шахта, на которой добывали котелец, там действительно была. Но были также на этих землях великолепный замок, три деревни, виноградники и имеющий великолепную репутацию винзавод, а также огромный лес, превращенный в заповедник. Вместо "выходные я проведу в своем замке" Арсен говорил что-то типа "на выходные заскочу в Шахту". Его великолепная карета именовалась не иначе, как тележка, а одевался граф со вкусом, но не броско. И поскольку Шахта в разговорах графа возникала довольно часто, еще в классе восьмом одноклассники прозвали Шахтой его самого, и на имя это он отзывался без комплексов и проблем. Отец Арсена поначалу был явно не в восторге от избранного сыном стиля. Когда наследнику исполнилось пятнадцать, отец взвалил на него обязанности по управлению котельцовой шахтой. – Назвался Шахтой, так будь ею! – объяснил свое нестандартное решение отец. Парллельно были резко сокращены суммы на расходы Арсена. – Теперь ты не только дворянин, но и предприниматель, прокомментировал ситуацию отец, – вот и живи прибылями со своего бизнеса. Черный юмор ситуации состоял в том, что котельцовая шахта из Леова уже долгие годы не могла вылезти из убытков. Разумеется, старый граф считал свое решение не упражнениями в черном юморе, а воспитательным воздействием. Предполагалось, что надвигающийся крах каменоломни заставит юного Арсена серьезно задуматься над тем, сколь не проста, тяжела и ответственна судьба капиталистов, дворян, управляющих и прочих высокопоставленных лиц. Но человек предполагает, а Бог располагает... Что-что, а уроки менеджмента давались в "Орхиене" на самом высоком уровне, с привлечением лучших специалистов, Арсен же в этом предмете был одним из лучших учеников. И главное, оказалось, что он способен превращать теории в практику: всего за год шахта вылезла из убытков и стала приносить значительные прибыли. А юный Шахта полностью перестал зависеть в финансах от отца. Впрочем, старый граф нашел в себе силы пересмотреть многие из прежних взглядов. Воспитательный эксперимент в гораздо большей степени перевоспитал отца, а не сына. Теперь Арсен наведывался в Леову каждые два-три дня. Отец постепенно подключал его и к другим семейным делам. Но при этом Шахта умудрялся оставаться хорошим учеником в "Орхиене", и одним из лучших фехтовальщиков в "Фальконе". И по-прежнему "не страдал" заносчивостью и высокомерием. Однако, всем окружающим уже стало ясно: граф Арсен ди Леова – человек с мягкими манерами, но твердым характером...

6. Команда

Суровая схватка, не без помощи Ягаты и Изабеллы, была остановлена. Все четыре девушки воззрились на Арсена. – Что за херней вы здесь занимаетесь? – поинтересовался он. – Какого хрена ты здесь делаешь? – парировала вопросом вопрос Акула. – О, простите, что своим грубым вторжением прервал ваш утонченный досуг! – При необходимости наследник рода ди Леова легко достигал нужных высот сарказма, этот тон пронял даже разъяренную Акулу. – Ладно, Шахта, извини, но мы и впрямь тебя здесь не ждали. Арсен развел руками: – Увы, такова судьба старосты фехтовальной секции: его не ждет никто, а он ищет всех. Правда, в этот раз мне нужны отнюдь не все, а только ты, Акула, ты, Ровена, и ты, Изабелла. – Короче, – подытожила Ягата, – все, кроме меня. – Увы, Ягаточка, – снова развел руками граф, – можно сказать и так. – И для чего тебе понадобилась такая ... э-э... разношерстная компания? – спросила Акула. – Случилось нечто из ряда вон выходящее: в список "великолепной восьмерки", в которой имею честь находиться и я, включили также и вас троих. – Да этого не может быть! – изумилась Акула... Такой поворот событий еще недавно и впрямь считался маловероятным. Для "Фальконе" предстоящие соревнования были более,чем важны. Долгое время клуб считался лучшим на Волканах. Но на позапрошлых соревнованиях его оттеснили на второе место. Тогда это было воспринято как случайность. Увы, и на следующем турнире клуб пришлось довольствоваться "серебром". Нынешние соревнования должны были дать окончательный ответ – каков реальный уровень клуба на сегодняшний день. И "Фальконе" просто обязан был отобрать действительно лучших. А на столь престижный турнир как "Лунный Рыцарь" все клубы предпочитали выставлять представителей мужского пола. В восьмерку лучших фехтовальщиков, как правило, включали одну, очень редко – двух девушек. – Наши тренера и сами не хотели бы иметь сразу трех девчонок в составе восьмерки, – пояснил Арсен, – тем более, что две из них – совсем зеленые новички. Но, к сожалению, наши прежние таланты, действительно потускнели в последнее время. Конечно, в основную четверку вы вряд ли попадете, но даже войти в "великолепную восьмерку" – это большое достижение. – Да, ребята, – сказала Ровена, – с вами не соскучишься. – Так мы теперь будем тренироваться отдельно? – уточнила Изабелла. – Отдельно от остальных, – ответил Арсен, – и вместе друг с другом. И тут у меня, как у выбранного вами старосты орхиенского филиала "Фальконе" возникает серьезный вопрос: а способны ли вы девочки ужиться в одной команде? – Шахта, – сказала Акула, – ты же давно меня знаешь. Мое слово железо. Я не знала, что все повернеться так. Но раз мы одна команда – ссор больше не будет. Она повернулась к Ровене и протянулаей руку: – Мир. По крайней мере, до конца турнира. А там – посмотрим. – Ладно, – согласилась Ровена, пожав протянутую ладонь. – А ты неплохо махалась сегодня. – Признала Акула, вытирая все еще бегущую с губ кровь. – Я имею в виду, для своих лет. – Ты тоже не без способностей. – Отозвалась Ровена, прикладывая предложенный Изабеллой медяк к расплывающемуся синяку...

7. Чувство Меча

Теперь два раза в неделю они тренировалисьв школьном фехтовальном зале вчетвером – Арсен, Акула, Ровена и Изабелла. И дважды в карете молодого графа они отправлялись в комплекс "Фальконе" в центре Чоары, где собиралась вся "великолепная восьмерка". Ровена до сих пор так и не смогла вновь опередить Изабеллу. Та стабильно выигрывала у нее, хотя и давались ей эти победы нелегко. Но в "восьмерке", пока что, обе вальхии плелись в хвосте. Лучшим фехтовальщиком был Арсен. Акула "плавала" между третьим и пятым местом. И все же, впереди была еще целая зима. Ровена и Изабелла попросили у Арсена дубликат ключа от фехтовального зала, и, помимо обязательных тренировок, частенько наведывались туда еще.

На одной из тренировок в "Орхиене", Изабелла вдруг обнаружила, что Арсен внимательно смотрит на нее. – Что-нибудь не так? – поинтересовалась она. – Наоборот – слишком так. И у меня в голове не укладывается – как такое возможно. Конечно, тебе еще надо подтянуть технику, да и выносливость со скоростью далеко не идеальны... Но есть кое-что еще – более важное, чем все это – "чувство меча". И с ним у тебя все в порядке. У меня, конечно, тоже. Но я тренируюсь где-то лет с шести. Ты же занимаешься всего несколько месяцев! А держишь меч, будто с ним и родилась. – Честно говоря, – сказала Изабелла, – у меня, действительно, порой возникает странное ощущение, будто я и меч знаем друг друга уже целые века. Только не этот меч – не деревяный. – Конечно, – вмешалась Акула, – звон стали ничто не заменит. – Нет, нет, – покачала головой Изабелла, – мой меч и не из стали, пусть и самой лучшей. Мне часто снится фаэтановый меч... – И тем не менее, – шутливо погрозила ей пальцем Ровена, – С "Сагой о фаэтане" ты застряла в самом начале, и до сих пор не дочитала до фаэтановых мечей! Изабелла пожала плечами: – Это не просто – уроки, тренировки – свободного времени почти нет. И тем не менее, я читаю ее по чуть-чуть... Но однажды, в доме Дрива, я держала фаэтановый меч в руках. Не больше одной минуты. И все же, этого оказалось достаточно... – Достаточно для тебя. – Уточнил Арсен. – У одного моего знакомого-миллионера такой меч есть уже многие годы. И это не дало ему ровным счетом ничего.

После тренировки Изабела и Ровена засиделись в душевой,подсушивая мокрые волосы. – Ты нравишься нашему молодому графу не только из-за фехтования. Сказала Ровена. – Поверь мне, он тобой увлекся. – И что дальше? – Как что?! Задумайся над этим всерьез. Да Шахта чудо, а не парень! И знатный, и богатый, и симпатичный, и характер нормальный, да еще и отличный фехтовальщик впридачу. Другого такого и не найти! "А ведь она права." – подумала Изабелла... Но ночью ей почему-то снова приснился не граф Арсен ди Леова, а переливающийся бликами света, звенящий от легкого щелчка, древний и загадочный фаэтановый меч... Наверное, это был глупый сон. Но не мы заказываем себе сны – это они выбирают нас...