Текст книги "Тропа в Огнеморье (фрагмент)"

Автор книги: Алекс Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Неутомимая Эрикона ушла из номера с первыми лучами Солнца, а Хлодвиг наслаждался роскошью гостиничной кровати. Разумеется, он прекрасно осознавал предательскую обманчивость этого комфорта. Пребывание в "Армии Фантомов" было самым опасным этапом их путешествия. Гораздо более опасным, чем странствия по горам и пустыням. Из мишени движущейся они превращались в мишень неподвижную. Чтобы предполагаемые враги не заподозрили ловушки, Эрикона путешествовала под вымышленным именем Эйа. Как будто пытаясь скрыть свое пребывание в Дарханских Королевствах. Да и Хлодвиг для разнообразия превратился в Людовика. Но новоиспеченный Людовик остался при прежней идее: планируемая Эриконой ловушка – предприятие, отдающее безумием. В чем он соглашался с Эриконой – ее пребывание инкогнито раскроется очень быстро. Слишком уж известной фигурой была Бешеная Медведица. Вдобавок, она была известной фигурой с великолепной фигурой. И у такого человека шансы остаться незамеченным равны нулю...

6. Час Икс

Каждый вечер после захода Солнца Эрикона уходила на берег Архама, прихватив альбом и комплект карандашей. Ей уже сообщили пару раз: "немногие художники работают в темноте". На что она отвечала: "А это очень удобно – все вокруг серое и не нужно таскать этот дурацкий мольберт с красками"... И каждый раз в это же время Хлодвиг шел в библиотеку на четвертом этаже отеле. Таков был приказ Эриконы. Он должен был находиться здесь ровно час. "Час Пыток" – так он назвал для себя это время. И горько и смешно – он ведь так любил читать, а здешняя библиотека была просто великолепна – и самый продвинутый ловец фантомов был бы удовлетворен. Но никакое чтение не лезло в голову. Он об одном лишь мог думать, сидя перед раскрытой книгой. Эрикона там – в полумраке, над обрывом, одна. И очень скоро ее одиночество наверняка будет нарушено. Самым неприятным образом...

Каждую ночь Луна шла на убыль. Сегодня над Архамом медленно восходил лишь узкий сияющий серп. "Сегодня Смерть непременно придет собирать свою жатву", – подумала Эрикона, глядя на этот Небесный Серп. Она отнюдь не была впечатлительной истеричной девицей. Могучий инстинкт охотницы, древний и безжалостный, подсказывал ей: время пришло. Хлодвиг беспокоился: не безумен ли план Эриконы? И предположение это было близко к истине, но лишь в первой части. Безумие здесь, безусловно, присутствовало, но никаким планом даже и не пахло! Таковы были алые монстры – в опасности они становились безумными. Но эффективно безумными, убийственно безумными! Темный непостижимый инстинкт проснулся в Медведице, когда смертельно раненый гость протянул ей "Черную Книгу Дельпару". Инстинкт позвал ее в путь через Море Гроз в страну недавних врагов. И инстинкт сказал ей теперь: час битвы наступил. Вдали за ее спиной тоскливо завыл шакал, и тут же вой подхватил еще с десяток голосов. "А ведь неплохо у них получается, – усмехнулась Эрикона, – от настоящих шакалов почти и не отличишь!" Звонко треснула ветка, зашуршали кусты. Вот тут неизвестные визитеры слегка оплошали – даже медведи шумели бы поменьше. Эрикона поднялась и повернулась к обрыву спиной. Создав широкое полукольцо, на поляне появились девять фигур. Мрачные. Мощные. Молчаливые...

7. "Цивилизации 27-и этажей" (из книги Габора Дору "Мир Огнеморья")

"Почти никаких следов не осталось в нашем мире от древнейших "Доогнеморских Времен". Лишь куцые обрывки преданий, противоречащие друг другу. Но существует одно исключение: написанная в Доогнеморские Времена книга Регины ди Арс "Цивилизации 27-и этажей". Впрочем, по утверждениям многочисленных скептиков, книга эта такая же мистификация, как и Доогнеморские Времена вообще. Действительно, в наличии, на сегодняшний день, имеются хотя и обширные, но явно не полные копии переводов на более поздние языки. Тем не менее, в волканских мистических традициях очень большое внимание уделяется и Доогнеморским Временам и Учению Регины ди Арс. И теперь, не вдаваясь в подробный анализ различных взглядов на эти темы, я хочу вкратце изложить версию волканских мистических школ.

Главный постулат "Концепции Доогнеморских Времен": в древнейшие эпохи существовали высокоразвитые цивилизации, о которых сегодняшняя наука не знает почти ничего. Именно тогда и написаны были "Цивилизации 27 этажей", в которых Регине ди Арс удалось предугадать и падение прежнего мира и главные особенности новой – "Огнеморской Реальности". Книга эта была полна необычных и малопонятных идей. И это стало причиной полного замалчивания или яростных нападок в первые годы публикации, но это же и спасло книгу во множестве грандиозных катаклизмов, обрушившихся впоследствии на планету – другой подобной книги не существовало.

Основные идеи "27-и этажей" просты, но и в наши времена они воспринимаются не только как оригинальные, но и вовсе как дикие. Во-первых, ди Арс утверждала, что все многообразие цивилизаций, причем, не только на нашей планете, а и вообще во Вселенной можно свести к четко определяемым 27-и уровням, или, как она их сама называла, этажам. И уже такое начало породило массовую, ехидную, и довольно банальную реакцию: "А откуда госпожа Регина может все это знать? Она что – директор Вселенной или его лучший друг?". Но дальше – больше. Ди Арс пишет о неких циклах, управляющих, по ее мнению историей цивилизаций. Причем писала она обо всем этом во времена, когда на всей планете победила цивилизация, ориентированная на технику. И, как считало большинство, победила окончательно и бесповоротно. Общепринятой стала теория "конца истории". И войны, и конфликты глобальных идеологий остались в прошлом – так утверждала эта теория. Пришло время вечной стабильности, материального изобилия, легкой работы и почти непрерывных развлечений. Но развлечений исключительно материального характера. Все иное, в том числе мистика и магия, было объявлено отжившими глупыми суевериями. В противовес этому, Регина ди Арс провозглашала, что ничто в мире не может быть вечным и абсолютным – ни технократическая цивилизация, ни даже (даже!) законы этого мироздания. И были времена, когда магия в этом мире была не складом суеверий, а великолепно работающим Искусством. Искусством, вокруг которого и формировались первые цивилизации. Или цивилизации первых трех этажей...

27 этажей у ди Арс делились на три девятки. Причем, большинство цивилизаций Вселенной ди Арс полагала всерьез и надолго застрявшими на первой девятке. А суть первой девятки как раз и заключалась в движении от магии и мистики к науке и технике. Первые цивилизации на любой планете всегда создаются магами. Цивилизации магов создают фундамент и каркас, на которых и построится вся дальнейшая история. Основные идеалы и культурные ценности, гармония с окружающей средой, включая и одомашнивание растений и животных – все это достигается магическими цивилизациями первого, второго и третьего уровней. Магия постепенно создает стабильный и удобный мир. Но в стабильном и удобном мире сама магия становится не очень нужна. Она замечательна для радикальных перемен, но магия и стабильность плохо уживаются друг с другом. Когда цивилизации выходят на четвертый-шестой уровни развития, магия еще сосуществует с наукой. Но магия этих этажей становится все более мелкой. Ее применяют для лечения простуды и геморроя, с ее помощью еще пытаются предугадывать события, но уже никак не формировать их. На седьмом-девятом этажах мир почти полностью превращается в отлаженный и четко работающий механизм. В цивилизациях седьмого этажа наука достигает наивысшего взлета. Это время творчества гигантов мысли, ученых-гениев с широчайшим кругозором, смелых ниспровергателей вековых догм. На восьмом уровне наука сосуществует с техникой. На девятом ученые становятся лишними, как некогда лишними сделались маги. То есть, людей, называющих себя учеными, и обладающих солидными "учеными званиями" становится много, как никогда. Но это тот случай, когда качество переходит в количество. По сути все они – "техники", "технари", "технократы" – узкие специалисты не знающие, и не желающие знать ничего за пределами своей четко очерченной отрасли. Маги и мистики воспринимали Вселенную как целостный живой организм. Ученые воспринимали ее как удивительную грандиозную машину. Девятый этаж сплошь состоит из узких специалистов и потребителей. Никто из них не имеет даже смутного представления о фундаментальных силах Вселенной. Кто-то производит на конвейере пули (и пули хорошего качества!), кто-то – стволы, кто-то – приклады. Кто-то по давно разработанной технологии собирает ружье, а кто-то – его покупает. Все вертится по давно проложенной гениями колее, и замечательно вертится! Но у некоторых возникает каверзный вопрос: куда ведет эта циклопическая система этажей – к развитию или к деградации?! Вверх или вниз?! И Ригина ди Арс каждый раз с неизменным упорством отвечала: на 13-й этаж!"

8. "Предчувствие 13-го этажа" ("Мир Огнеморья")

"На второй девятке этажей радикально меняется направление развития. Радикально и драматично. На десятом-двенадцатом этажах мир совершенных технологий и материального изобилия поворачивается своей демонической стороной. Гигантские корпорации, заваливающие мир штампованным дерьмом. Агрессивная реклама, изощренно внушающая, что в этом дерьме и состоит подлинное человеческое счастье. Ожесточенная борьба между Королями Конвейеров. Борьба, в которой они предпочитают свой любимый рецепт конкурентоспособности: еще большая автоматизация, еще более монотонный труд, еще более дешевая рабочая сила. Оболванивающий труд, нездоровая среда, экологические катастрофы отличный питательный коктейль для массовых психических эпидемий, да и для эпидемий вообще. Тоталитарные секты, техно-террористы, просто маньяки. Прогресс техники делает все более доступным химическое, бактериологическое, ядерное оружие. Катаклизмы, мутации и еще более опасные эпидемии. Разваливающийся мир...

Современники так отреагировали на первые публикации "27-и этажей": мир здоров, а вот ди Арс – глубоко больна. Позже, когда кошмарные прогнозы этой книги стали сбываться один за другим, ди Арс стала одним из самых модных авторов и кумиром подростков. На стенах деградирующих городов тут и там появлялся придуманный каким-то безымянным мальчишкой лозунг: МИР МЕРТВ. РЕГИНА ЖИВА! А рядом писали лозунг самой ди Арс, считавшей, что ничто не происходит зря, и гибель одной цивилизации – это всегда рождение другой: МИР УМЕР. ДА ЗДРАВСТВУЕТ МИР! "

9. "Гондванелла" ("Мир Огнеморья")

"... С планетой действительно случилось нечто невероятное: "столкновение континентов". Как оказалось возможным столь невероятное событие? На этот счет существует безумное количество безумных гипотез. Но известно лишь одно: настали вдруг роковые времена, и континенты, забыв о прежних привычках, ускоренно устремились навстречу друг другу. Естественно, в сопровождении землетрясений, наводнений, ураганов и торнадо. Облик планеты изменился радикально. Исчезла большая часть суши. Ее скрыл бушующий Океан Туманов. Со всех сторон набрасывался он на один-единственный, новый, образовавшийся в результате трансформации прежних, континент. Немногие выжившие назвали его "Гондванеллла". На юге Гондванеллы возникло Море Гроз, с Океаном его соединял Дарханский пролив. Рухнул, рассыпавшись в мелкие брызги прежний, казавшийся незыблемым мир. Мир планеты Земля. Из пены, пепла и молний рождалась новая реальность. Мир Огнеморья... "

10. Ловушка захлопывается

Пришельцы были вооружены мечами. Все здоровенные и высокие. Семь мужчин, две женщины. Их оружие пока оставалось в ножнах. И на них не было доспехов. Возможно, это было немного самонадеянно с их стороны. Впрочем, у Эриконы оружия не было вообще. Самый огромный из них, верзила высотой не менее двух метров, подошел к ней еще ближе. – Тебе придется отправиться с нами, детка. – Ухмыляясь, сообщил он. Эрикона, так же не спеша, сделала несколько шагов к верзиле. Потом резко метнула ему в лицо альбом. Реакция у него была неплохая – альбом он перехватил в полете. Правда, для этого он поднял обе руки вверх, и это была смертельная ошибка. Резким выпадом правой руки Эрикона вонзила ему в живот остро заточенный карандаш. Карандаш вошел глубоко, достав до самой печени. Верзила потерял сознание еще до того, как начал падать. И до того, как он потерял сознание, Эрикона выхватила меч из его ножен. И до того, как тело коснулось земли, меч со свистом "догнал" шею бывшего хозяина, и отсек его голову от туловища. Теперь ближайший живой человек находился где-то в двух метрах от Медведицы. Это была девушка. Крепкая, коренастая, видимо из крестьянской семьи. И теперь слегка растерявшаяся. Вряд ли, больше чем на секунду. Но секунда для Эриконы – это было чрезвычайно много. Мощный короткий удар ногой по отрубленной голове, и она, взвившись как футбольный мяч, врезалась в лицо девушки, уже начавшей было вынимать свой клинок. Ее переносица хрустнула, девушка, взвыв, схватилась руками за лицо. Эрикона направилась к девушке. Сзади она услышала торопливые шаги: кто-то из ночных воинов собирался атаковать ее в спину. Она игнорировала нападавшего, пока не засвистел его меч. Тут Эрикона присела, одновременно развернувшись на 180 градусов, и распарывая мечом живот третьего противника. Ни меч, ни Эрикона на этом не остановились: еще толчок, и оборот в продолжение предыдущего, и живот девушки также пересекла глубокая, кровавая полоса. Эрикона отпрыгнула назад. Мужчина и женщина, шатаясь, стояли лицом к лицу, их глаза были широко раскрыты от изумления и ужаса, из распоротых животов обоих обильно вываливались внутренности и кровь. Мужчина рухнул первым, девушка тут же упала на него сверху. Их тела тряслись в предсмертных конвульсиях. Все прочие на поляне были неподвижны и молчаливы. – Эй, Эшмун, – нарушил наконец паузу один из бойцов, обратившись к парню в центре, видимо, командиру группы, – что-то явно пошло не так. – Все ко мне! – Тут же отозвался Эшмун. Повторение не понадобилось: все тут же сбились в кучу, ощетинившуюся мечами. И эта темная куча, выпустив сверкающие клинки, стала медленно надвигаться на Эрикону. Но поведение их противницы по прежнему оставалось за пределами логики. Медленно, усмехнувшись, женщина-альвурх отшвырнула свой меч в сторону. Она соединила ладони, закрыла глаза. Что-то странное стало происходить с ее телом, с ее лицом – мелкие, несвойственные человеку толчки сотрясали Эрикону изнутри. Потом во тьме вдруг, словно молния вспыхнул ее взгляд, и уцелевшие бойцы попятились назад, изо всех сил стараясь удержать мечи в бешено трясущихся руках. А им навстречу шла безоружная женщина, по-прежнему улыбаясь и не спеша. Вот только с головы до ног она была забрызгана кровью. И почему-то у нее оказались красные, ярко светящиеся глаза...

11. Тени Изнутри

Когда на очередной тренировке Ровена продемонстрировала движения Ласкового Урагана, это произвело впечатление на всех, даже на гроссмейстера. Впрочем, он тут же уточнил: – Не думайте, что успехи в произвольной программе, избавляют вас от общей физической подготовки. И двум фехтовальщицам пришлось изрядно попотеть, в то время как Феличия по-прежнему лишь наблюдала, или беседовала с Дривом об общемировых проблемах... Вечером Ласковый Ураган пригласила подруг отметить успехи "на Крыше". По такому случаю сюда были принесены легкие закуски и кувшинчик с элем. Ровена первая почувствовала сонливость, и отправилась спать. Феличия и Изабелла медленно допивали эль, и отыскивали в бездне над головами знакомые созвездия. В центре небесной чаши величественно воцарилась Аракуда, королева магов. Но из звездного тумана Стожаров к ней коварно подбирались Тур-Убица и Железный Вепрь. А на краю небосклона увлеченно преследовали кого-то Большая Волчица и Птица Возмездия Эрийон. – Вроде все так хорошо складывается, – неожиданно даже для самой себя сказала Изабелла, – а мне почему-то неспокойно... – Отчего же? – Да вроде как из-за мелочей. Хотя мелочи ли это? У меня на тренировке сегодня случилось какое-то раздвоение. С одной стороны, я, вроде как радовалась за Ровену. Но где-то в глубине была и досада – она уже нашла свою Связку Силы, а я все еще нет. Я ведь завистливых людей терпеть не могу. Но неужели и сама могу оказаться такой?! – Я за тобой этого не замечала. – Заверила ее Феличия. – Но раньше-то и поводов серьезных не было. В "Орхиене", я никогда не отставала в учебе. А там ведь, по существу, достаточно быть старательной посредственностью. К Ровене я привыкла относиться покровительственно, почти, как к более младшей. Но когда дошло до действительно не простой задачи – она меня обошла. – Послушай, Волчонок, – Феличия шутя, но достаточно крепко потрепала густые черные волосы своей подруги, – ты уж слишком к себе строга. И Ровенку ты, на самом деле, любишь, и никакая ты не посредственность. Я ведь вас очень хорошо чувствую. Просто у Ровенки Сила на поверхности, вот она и проявилась так быстро. А твоя – может и помощнее, но спрятана глубоко. Зато, когда ты ее найдешь – тот еще фейерверк будет! – Значит, беспокойство мое – пустое? – А вот этого я не говорила! – Феличия многозначительно усмехнулась. – Боже мой! – Изабелла схватилась за голову. – Эль выпили весь, а голова так и не прояснилась. Уже ничего нельзя понять! – Понять может ничего нельзя, – согласилась Феличия, – но почувствовала ты кое-что верно. Не все с нами в порядке. Не только с тобой одной – с нами со всеми. Мы, кстати, с Дривом тоже сегодня об этом говорили. Он называет это тени изнутри. – Это что еще за чертовщина такая? – Вот именно – чертовщина. Мы ведь не ангелы – люди. И в каждом из нас может прятаться всякая муть, о которой мы порой и не догадываемся. Но пока мы слабы – все наши части слабы – и те, что хорошие, и те, что не очень. Но открывшись Силе, мы получаем ее целиком. Все в нас становится сильнее и хорошая сторона, и плохая. Вот тут мы и сталкиваемся с тенями изнутри. – Жуть какая-то! – отреагировала Изабелла. – Дриву стоит объяснить это поподробнее. Да и с обретением Силы может не стоит двигаться так быстро? – Расклад здесь такой, – пояснила Феличия, – обретешь Силу – нападут тени изнутри. Не обретешь, останешься слабой – придут тени извне и прихлопнут! – Да откуда столько этих теней долбанных?! – Изабелла и сама не понимала толком, что ее так сильно разозлило – разговор ведь, вроде бы, шел отвлеченный и теоретический. Но Феличия осталась спокойной, словно набралась у Дрива не только идей, но и его флегматичности: – Просто время такое пришло – Час Теней. Вот они отовсюду и повылазили...

12. Ошибка Сезона

Уже на подходе к поляне, Хлодвиг столкнулся с вооруженными людьми. Они так стремились удрать, что даже не обратили на него никакого внимания. Стало ясно – предчувствия не обманывали – ловушка сработала сегодня. Хлодвиг перешел с быстрого шага на бег. Выскочив на поляну, он споткнулся обо что-то, оказавшееся отрубленной человеческой головой, и упал на два лежащих крест-накрест трупа. Как ужаленный, взвившись вверх, Хлодвиг, наконец, увидел в полумраке Эрикону. Она неподвижно сидела в позе для медитации. У ног ее лежал кто-то, тихо стонущий и слабо шевелящийся. Хлодвиг сделал шаг. – Погоди! – Подняв руку, предостерегла его Эрикона. Голос ее был до того странным и пугающим, что у Хлодвига пропало всякое желание двигаться дальше...

Сознание медленно возвращалось к Эшмуну. Он не очень-то был этому рад. Вместе с сознанием неотвратимо возвращалась и память о недавно пережитом кошмаре... Его подчиненные предпочли бегство бою. Пятеро верзил улепетывали словно зайцы. Возможно, их паника была чрезмерной, и бегство – ошибкой. Ошибкой, но не Ошибкой Сезона. Ошибку Сезона совершил он, Эшмун, не присоединившись мгновенно к уже стартовавшим бегунам. Но масштаб Ошибки стал ясен лишь через три секунды, за которые ему сломали правую руку, левую ногу, и, наконец, вырубили ударом локтя в висок... И не пытаясь подняться с земли, он лишь нашел взглядом лицо сидевшей перед ним женщины-альвурха. Процесс исчезновения багрового огня в ее глазах пугал не меньше, чем процесс его появления. Впрочем, помудревший за те три секунды Эшмун, теперь хорошо понимал: этот нечеловеческий огонь никогда не уходит далеко и надолго, он остается где-то здесь, в этой сумасшедшей женщине, в таинственных глубинах ее неистовых глаз...

Быстрым, почти неуловимым движением Эрикона поднялась на ноги. – Нам предстоит непростая ночь, – сказала она спокойно и отрешенно. С этим утверждением никто на поляне спорить не стал – ни мертвые, ни живые, ни живые наполовину...

13. Лимонад и Катарсис

Когда они вернулись в комнату, Ровена, вопреки их ожиданиям, не спала. – Хорошо провели время? – поинтересовалась она. – Фели рассказывала про тени изнутри. Страшно, но интересно. Тебе как-нибудь тоже стоит об этом послушать. – Ну, страхов мне на сегодня хватило, – сказала Ровена и села в своей кровати. – Неужели даже чемпионы и ураганы могут чего-то бояться? Подковырнула подругу Феличия. – Смеешься? Ладно, еще час назад я думала, примерно, как и ты. – Да что и впрямь что-то случилось? – Не наяву – во сне. Но сон поразительно кошмарный. Из-за кошмара я и проснулась. Некоторое время она собиралась с мыслями, а потом сказала: – Я видела озеро Архам, и город Гарес на его берегу. Вернее, развалины Гареса. И над руинами клубился туман. Он становился все гуще и плотнее, и превратился вдруг в армии призраков... Снова и снова сходятся они там, в небе, чтобы биться в великом сражении за Гарес... – Так это ж "Легенда об Армии Фантомов". – Сказала Феличия. – Габор давал нам ее месяц назад. Ты прочитала, и теперь она приснилась. – Но того, что оказалось самым страшным, в "Легенде" нет. И об этом я нигде не читала. Высоко, над всеми над ними – над городом, над призраками, над облаками в холодной-холодной черноте на звездном шесте сидела огромная ужасная птица. Я знала, что это птица Эрийон. Она хлопала гигантскими крыльями, ее клюв был полон крови, и когда она пронзительно... – Ровена остановилась, подыскивая нужное слово. Изабелла и Феличия принялись наперебой подсказывать варианты: "крикнула, каркнула, крякнула, квакнула..." – Ну и дуры же вы! – Оценила их деятельность Ровена, и все же продолжила. – В общем, она издала пронзительный звук, и из ее раскрывшегося клюва упала капля крови. И понеслась вниз с головокружительной высоты. И эта капля крови почему-то казалась такой зловещей, холодной, страшной. Казалось – самое страшное в мире – это столкнуться с ней. И она неслась прямо на меня! Хорошо, что я успела проснуться... – Шутки шутками, – сказала Феличия, – а здесь скрыто что-то очень важное. И советую выяснить – что. – Тут фиг что выяснишь. – Возразила Ровена. – Такой сон можно толковать и так и эдак. – Есть один хороший метод, – предложила Феличи, – называется пирокатарсис. – А это что за штуковина? – Ну, ты просто сиди спокойно, прислушивайся к себе, и отвечай на мои вопросы. – Ладно, давай. – Этот сон связан с угрозой снаружи? – Да. – Удивленно сказала Ровена. – Сама не знаю почему, но чувствую, что да. – Этот сон связан с угрозой изнутри? – включилась в процесс Изабелла. – Да, – слегка растерялась Ровена, – я опять чувствую, что надо ответить утвердительно. – А тебе не кажется, Фели, – поинтересовалась Изабелла, – что мы сами подсказываем ей ответ? Ровена вдруг вскочила с кровати. – Елки-палки! – У нее был изумленный вид. – Я только что слышала голос. – Что он сказал? – наперебой спросили подруги. – Елки-палки, это же надо! – Ну-у!!! – Даже боюсь повторить. Ладно: "Тени извне объединились с тенями изнутри. Большая беда на подходе. Человек, которого ты любишь, связан с ней". – Спокойно! – Потребовала Феличия, хотя сама была возбуждена не меньше остальных. – Мы приближаемся к цели. Ты, Изабеллка, заткнись. А ты, Ураганчик, отвечай и не отвлекайся. – Чего отвечать-то?! – Теперь все просто. Перечисляй людей, которых любишь. – Всех что ли? – Не тех, которые только лишь симпатичны. Тех, кого любишь по-настоящему, крепко. – Ну, – замялась Ровена, – даже как-то неловко. Вас, конечно, Феличию и Изабеллу. Ближе вас у меня никого нет. Ну, потом Илону. Мы очень сблизились в последнее время. Она мне так помогает. У отца ведь ужасно тяжелый характер. Но, благодаря Илоне, я этого теперь почти не чувствую... – Дальше, Ровенка, дальше. – Ну, – голос Ровены дрогнул, на глазах появились слезы, прогоняя их, она стукнула себя кулаком по ноге. – Я что-то совсем расклеилась. – Все нормально, Ураганчик! Ты ведь сама сказала – мы самые близкие люди – зачем же стесняться своих? – Короче, когда я была маленькой – я очень любила отца, Варона. И верила, что и он любит меня. Тогда я жила у матери, родители были в разводе. Но на мои дни рождения... Мне так хотелось, чтобы он пришел хотя бы на день рождения... Мама устраивала большой праздник, в квартире было полно гостей, а я все время выбегала на улицу – надеялась, что придет и он. Но улица оставалась пустой... – Мудак твой папаша! – Изабелла!!! Мы договорились, что ты будешь молчать. – Хрена лысого! Это ты, Фели, договорилась, что я буду молчать. Ладно, ладно – молчу. – Ровена, продолжай, пожалуйста. – По-моему – все. – Развела руками Ровена. – Не очень-то уверенно ты это произносишь. – Может быть. Если совсем честно – есть еще один человек. Но о нем я говорить не хочу. Могу сказать лишь одно, и это строго между нами. – Разумеется, как и все, что было до сих пор. – Я влюблена в одного парня. Но кто это – не скажу никому. – Даже ему самому не намекнешь? – Поинтересовалась Изабелла. – Уж ему-то особенно! – Горько усмехнулась чему-то известному только ей одной Ровена. – Ладно, завязали. А в горле что-то совсем пересохло. Схожу-ка я за лимонадом.

– Ну, и как ты сама расцениваешь этот свой э-э "парокатарсис"? Спросила Изабелла, когда за Ровеной закрылась дверь. – "Пиро". – Поправила ее Феличия. – Возможно, я не все сделала наилучшим образом. Перед сеансом рекомендуется предупреждать клиента: процесс надо доводить до конца, или не начинать вообще. – А клиент оказался ох как не прост! И почему ж ты не предупредила? – Понадеялась – раз мы близкие подруги – обойдемся без формальностей. – Читала я в одной умной книжке, Феличия: "Каждый человек – это смесь дурака с гением". Насчет каждого-то я сильно сомневаюсь. Но в твоем случае это верно на все сто. Как они хитро в тебе перемешаны – гениальная прозорливость и совершенно дурацкая наивность! Перемешаны и плохо взболтаны. То сплошняком прет гениальность, то – бац! – без всякого перехода – дурь беспросветная! – Но мне же всего шестнадцать лет! – взмолилась Феличия. – Аргумент принимается. – Проявила милосердие Изабелла. – Против природы не попрешь – шестнадцать лет – самый опасный и роковой возраст. Ровена вернулась, распахнув дверь ногой. В руках у нее был поднос с тремя стаканами и бутылкой. – Ты дала мне хороший толчок, Фелик. Дальше – разберусь сама. Но тебе – огромное спасибо! Даже хочу тебя поцеловать. И тебя, Изабельчик, тоже поцелую – чтобы обидно не было. Но сперва лимонад – губы подсластим.

14. Пещера

Они подошли к крутому берегу, изъеденному извилистыми бухтами. Эрикона выбирала одной ей известные узкие тропы среди почти отвесных скал... Из двух плащей, снятых с трупов, Эрикона создала подобие носилок, и теперь вместе с Хлодвигом тащила на них Эшмуна. Как ни странно им удалось одолеть половину спуска: пятьюдесятью метрами ниже мерцали воды озера, и столько же примерно было теперь до плоской верхушки скалы. Тропка стала и вовсе неразличимой, и они остановились, опустив носилки. Справа – обрыв, слева скала в трещинах и дырках. К удивлению Хлодвига, Эрикона втиснулась в одну из узких щелей. Хлодвигу и Эшмуну пришлось последовать за ней. Внутри пространство несколько расширилось, образуя маленькую пещерку. В конце ее находилась нора. Тут им пришлось ползти на четвереньках, и волочь за собой Эшмуна, который взвыл от боли. – Заткнись, – предупредила его Эрикона, – или придется тебя вырубить. Эшмун закусил губы, и теперь только тихо стонал. Они ползли куда-то по узкому лазу в полной темноте. Эрикона воспользовалась спичками только когда они выбрались в большое помещение. Как оказалось, теперь они попали в прилично оборудованную для жилья пещеру, размером с небольшую комнату. Здесь была масляная лампа, которую Эрикона тут же зажгла, печь, шкафчик с продуктами, столик и стулья. На подобии матраса из еловых ветвей имелась и постель – одеяла и подушки. – На той войне здесь скрывались мои разведчики. – Пояснила Эрикона. Несмотря на драку и трудный спуск, она была в каком-то почти радостном возбуждении. "Та война, – подумал Хлодвиг, – какой бы тяжелой она ни была – для Эриконы – время, когда ее юность и слава были на самом пике". Осмотревшись, он понял, что пыли на предметах нет, а некоторые из продуктов в шкафу явно появились совсем недавно. – В последние дни я уже наведывалась сюда тайком, – сказала магистр, привела все в порядок. Деньги и самые важные наши вещи тоже перенесла сюда. "И ничего не сказала мне", – тут же отметил Хлодвиг. – Поверь, были серьезные причины не говорить об этом раньше. – Эрикона как будто прочитала его мысли. – Мы должны были действовать автономно и не мешать друг другу. Потом она поручила ему растопить печь. Это было несложно. В пещере имелся солидный запас дров, угля и бумаги. А премудрости разведения огня в печах и кострах Хлодвиг, хорошо знакомый с бродячей жизнью, освоил в совершенстве. – После прокола с маленькой группой дарханцы бросят на наши поиски сотни полицейских и солдат. Но мы можем спокойно отсидеться здесь, как минимум, две недели. – А дым нас не выдаст? – спросил Хлодвиг. – Все предусмотрено. – Усмехнулась Эрикона. – Дым из печи выходит в двухстах метрах отсюда. И выходит в другую пещеру, скрытую за водопадом. Водопад не ахти какой, скорее, водопадик. Ты его видел – ручей Красотка стекает по обрыву в Архам. Но все равно там всегда облака испарений и брызг. Наш дым смешается с ними. А оттуда, кстати, к нам поступает вода с ней тоже проблем не будет. Вскоре огонь в печи загудел, и в других обстоятельствах Хлодвиг непременно оценил бы в полной мере уют этой маленькой пещеры. Но сейчас его внимание постоянно возвращалось к пленнику, лежащему на полу. Хлодвиг чувствовал его страх, и понимал, что страх этот обоснован...

15. В поисках правды

Один и тот же сон снился Эшмуну несколько раз в жизни. Один и тот же сон, каждый раз ускользающий при пробуждении, оставляя только смутные обрывки. Но в этих смазанных фрагментах пещера точно была. И теперь Эшмун догадывался почему... Медведица подошла к лежащему на полу Эшмуну. – Теперь советую выложить все. – Что ты хочешь знать? – Как можно больше о тех, кто вас послал. – Никто нас не посылал. По окрестным деревням прошел слух: в отель у озера приехала женщина, очень похожая на генерала Эрикону. Ну, и несколько местных, из тех, кто любит приключения, решили разобраться. – Парень, ты, так или иначе, выложишь правду. Правду, а не то дерьмо, что несешь теперь. Тебе же лучше, если сделаешь это пораньше. – Но другой правды у меня нет! – А жаль... Она села ему на грудь, осторожно сняла повязку с правого локтя, обхватив его левой ладонью. – Ты точно ничего не хочешь сказать? – Ее блестящие глаза в упор смотрели на Эшмуна. Он покачал головой. Эрикона не нажала на сломанную кость сразу сначала правой рукой закрыла Эшмуну рот. Он затрясся, завыл и дергался несколько минут. Потом обмяк и потерял сознание... Когда он очнулся, Эрикона по-прежнему сидела на нем, внимательно глядя в его залитое слезами лицо. – Появились новые мысли? – Поинтересовалась она. – Послушай, я клянусь, – голос пленника дрожал, – все было, как я сказал. Мне нечего добавить. Хочешь – убей меня, но эти пытки ни к чему. Или ты просто получаешь от них удовольствие? – Эрикона, – вмешался Хлодвиг, – ты полностью уверена, что он врет? – Полностью нельзя быть уверенным ни в чем. Хочешь ему помочь? – Это она спросила уже вставая. Хлодвиг кивнул. Он подошел к дарханцу, и снова зафиксировал шину на его руке. Эрикона тем временем занялась у печи приготовлением какого-то отвара. Пещеру заполнил душистый запах трав... – Выпей, – сказала она, протягивая Эшмуну кружку с дымящейся жидкостью, – это снимет боль... Приятное тепло, появившись в желудке, стало расползаться по всему телу. Когда оно добралось до головы, пространство вокруг стало нечетким и плывущим. Но Эшмун понял – это и есть подлинная реальность – движение и поток... И еще он понял, что дрожь страха, сотрясающая его и сейчас – результат постоянного напряжения. Он сам своими усилиям превратил себя в огромный постоянно сжатый кулак. Это напряжение можно было снять одним лишь желанием, простой мысленной командой... И он сбросил ненужные оковы...