Текст книги "Рецепт апокалипсиса от Учих СИ)"

Автор книги: Алекс Го

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 31 страниц)

– Больше не буду, – мальчик засмеялся от облегчения и начал шутливо отбиваться.

Все–таки хорошо, что у детей такая гибкая психика. На него такие новости свалились, а он уже оправился и опять смеется. Хотя у меня в свое время тоже то еще потрясение было, но вроде справился и даже вспомнил, как улыбаться, под чутким руководством Наруто.

Глава 6

– Саске… Саске! САСКЕ!!! – я услышал чей–то крик, сначала словно сквозь вату, а потом все громче и громче.

«И чего Наруто разорался с утра пораньше?» – я с трудом разлепил глаза и вдруг увидел над собой заплаканное испуганное лицо Узумаки.

– Что?.. – хотел спросить, что происходит, но из–за накатившей слабости не смог.

– Саске! Ты наконец–то проснулся, – Наруто вцепился в меня и буквально разрыдался, но в этот раз уже от облегчения.

Уже минуту спустя я почувствовал себя лучше и смог спросить, что случилось.

– Нам пора было в академию собираться, а ты все никак не вставал. Я тебя будил–будил, а ты не просыпался, – Узумаки шмыгнул носом и потер глаза. – Это было так страшно – ты лежал как мертвый, и не отзывался, сколько я тебя ни звал. У тебя даже сердце еле–еле билось, я не сразу его услышал.

– Извини, что напугал, мне просто хороший сон снился, вставать не хотелось, – чувствую, такая ложь не сможет обмануть даже наивного ребенка вроде Наруто. – Но теперь все нормально.

Если честно меня самого здорово испугала возможность однажды просто отключиться от реальности и впасть в кому. Тут к гадалке не ходи – и так ясно, что все это из–за чужой души в теле Саске. У меня уже почти отключились эмоции, а теперь, похоже, и сознание пропадает. Надо усилить тренировки по медитации, глядишь, и разберусь во внутреннем мире, что к чему. Лучше всего было бы обратиться к профессионалам, которые и работают с душами, но понятия не имею, что случится, когда они поймут, что я захватил тело последнего Учихи. Может, вообще мою душу куда–нибудь запечатают, а тушку кому другому отдадут.

Наруто посмотрел на меня недоверчиво, но возражать не стал. Вот и молодец, а то у меня совсем сил нет его успокаивать, тут бы самого кто утешил.

Не знаю, то ли угроза однажды уснуть и уже не проснуться помогла, то ли я просто натренировался, но через неделю мне все–таки удалось проникнуть в свой внутренний мир. Выглядел он так же уныло, как и в первый раз – серая необъятная пустыня и огромная луна над головой. Определенно, не самое веселое местечко. Помнится, у Наруто в аниме какие–то коридоры были и еще клетка с Кьюби, а у меня даже самого завалящего камешка нет, не говоря уже о живности.

Оглядев себя, пришел к выводу, что совершенно не изменился в ментальном плане – я все так же был серого цвета и собран из кусков, словно чудовище Франкенштейна. Хм, мне кажется, или трещины стали шире?

Ради эксперимента осторожно отколупал кусок на левом предплечье, чтобы проверить, что там у меня внутри. Чувствительность в этом месте сразу же пропала, да и пальцы стали слушаться хуже. Зато я выяснил, что внутри меня пусто и темно, но полно каких–то золотистых нитей, которые прикреплены к каждому осколку изнутри. Вернув его на место, убедился, что функциональность восстановилась.

А вообще, странно, я ведь точно помню, что выглядел как плотный сгусток золотой энергии, а теперь внутри остались лишь тонкие нити. Прислушавшись к себе, понял, что в животе есть какое–то уплотнение, словно источник чакры. Привычно сложив печать концентрации, попытался усилить поток энергии, и к моему удивлению, это удалось с необычайной легкостью.

Только вот секунду спустя я понял, что зря полез своими кривыми лапками туда, куда не звали. Золотистые нити во мне утолщились, почти слившись воедино, но так как процесс был неравномерный, куски меня пришли в движение, а их края начали крошиться и осыпаться серым песком. Но хуже всего, на меня опять навалились эмоции, будто до этого они копились и сейчас решили прийти все разом. Я упал на колени, сжимая раскалывающуюся, причем в прямом смысле слова, голову. По центру лба появилось жжение, причем настолько сильное, будто расплавленным металлом капнули. Эта новая боль расползалась по всему телу, и теперь я наконец–то смог опознать, что она из себя представляет. Это была ненависть к Итачи, такая концентрированная, что причиняла ужасные страдания. Расцарапав лоб ногтями, я смог вырвать из себя почти овальный осколок, который раньше посчитал местом для третьего глаза. А оказалось, что это просто точка, которой касался Итачи, когда говорил свое «в следующий раз».

Эмоции наконец–то схлынули, и я смог уменьшить поток энергии до прежнего уровня. Уж лучше остаться почти бесчувственным бревном, чем снова испытать такое. Похоже, чувства Саске, доставшиеся мне вместе с телом, остались точно такими же, как и на момент «вселения». Ненависть к Итачи все еще была со мной, хотя я знал причины его поступка, и как дорого ему дались эти убийства. Покосившись на овальный осколок в руке, я сунул его в карман. Уж лучше пусть во мне будет дыра, чем вдруг неожиданно перемкнет на ненависти и жажде убийства.

Немного отдышавшись, встал на ноги и снова оглядел себя. Похоже, «взрыв» эмоций даром не прошел – трещины стали еще заметнее. Теперь придется следить, чтобы такого больше не повторилось, а то я весь превращусь в серую пыль. Бррр, жуткая перспектива – застрять тут навеки.

Я еще раз окинул взглядом пустынный пейзаж. Хоть бы барханы какие были, или скалы, а то взгляду совершенно не за что зацепиться, поверхность ровная, как стол. Интересно, можно ли сюда принести что–нибудь из реального мира? Насколько я помню из аниме, чакра тут точно может храниться, взять того же Кьюби, который из нее и состоит. Может, и мне попробовать?

Я присел на корточки, и держа ладони над землей, начал выпускать из тэнкецу чакру. Здесь она сразу принимала вид воды, хотя моими стихиями были огонь и молния. Помнится, в коридорах внутреннего мира Наруто тоже на полу вода была. Может, тут вся чакра так выглядит?

Потратив весь свой запас энергии, на выходе я получил небольшую лужицу литров на десять. Нда… Чтобы хотя бы небольшое озерцо сделать, мне придется несколько лет стараться. Хотя… я читал, что объем чакры растет быстрее, если в течение дня тратить ее почти полностью. Но для этого мне пришлось бы часов двенадцать заниматься тайдзюцу, такого я просто физически не выдержу. А известные мне дзюцу тоже пока низкоранговые, я устану от них раньше, чем потрачу всю чакру.

Полный объем энергии у меня восстанавливается за ночь, то есть примерно часов за восемь–девять, значит, неиспользованную чакру можно будет сливать сюда несколько раз в день. В таком свете идея получения целого озера уже не выглядела такой растянутой во времени. Да если моя идея сработает, то через несколько лет я и с демоном смогу потягаться объемом энергии!

Вернувшись в реальный мир, я заметил обеспокоенный взгляд Наруто. Здорово я его тогда напугал, он теперь за мной постоянно присматривает, боится, что снова отключусь. Впрочем, я и сам этого боюсь, так что не возражаю против наблюдения. Проблему со своими ментальными травмами я так и не решил, зато кошмары, которые до этого меня постоянно мучили, почти пропали. Раньше мне каждую неделю снилось, как Итачи убивает родителей, или гонится за мной, и Наруто будил меня, когда я начинал кричать и бормотать что–то невнятное. Самое обидное, во сне я ощущал эмоции в полной мере и не помнил, что это не мои отец и мать, не мой брат. И хоть в реальности я почти ничего не чувствовал, меня все равно трясло некоторое время после пережитого. Я цеплялся за Наруто, словно он был единственным, что может спасти меня, защитить от призраков в этом большом пустом доме. Узумаки в такие моменты проявлял нехарактерную для себя тактичность, молча позволяя использовать себя вместо плюшевого мишки.

После того, как я вытащил изо лба осколок, эти кошмары больше не возвращались. Теперь самым страшным, что мне могло присниться, был огромный помидор–монстр, пытающийся меня сожрать, или то, что я забыл ответ и получил самую плохую оценку в академии. Следующие полгода все шло нормально, а потом у меня снова случился приступ «отключения от реальности». Но Наруто и в этот раз смог до меня достучаться и вытащить обратно. Хотя такой упертый человек, как Узумаки, и мертвого поднимет, уж тут я не сомневался.

Но были и хорошие новости – я наконец–то нашел технику теневого клонирования. Обнаружилась она там, где я меньше всего ожидал – в тайнике с плитой Рикудо. Там лежало несколько свитков с высшими техниками для шарингана, поэтому я их только мельком просмотрел и оставил до лучших времен, пока второе томое не проклюнется. Но с клановой библиотекой я уже закончил разбираться, и набросал список, какие дзюцу стоит выучить в первую очередь, поэтому решил просмотреть все остальное. Просто прекрасно, теперь тренировки можно ускорить в несколько раз, да и вообще, клоны – удивительно полезная штука.

Свиток с техникой хранился вместе с самыми секретными дзюцу Учиха потому, что имея маленький запас чакры, можно не рассчитать и потратить ее всю на клонов, заработав тем самым тяжелейшее истощение, или вообще умереть. Но Наруто такое точно не грозит, а у меня во внутреннем мире уже образовалась огромная лужа чакры, большая по площади, но очень мелкая. Думаю, теперь истощение и мне не страшно.

Как и в каноне, Узумаки освоил технику буквально за пару часов. У меня успехи были не такими впечатляющими, тем более что теперь Наруто во множественном числе прыгал вокруг и дразнился. Пришлось применить свое секретное и самое мощное дзюцу «глазки–как–у-кота–из–Шрека». Узумаки был сражен наповал, у него от такого потрясения даже клоны развеялись. До этого он видел только мое совершенно безэмоциональное лицо или редкие слабые улыбки, а тут вдруг такое испытание для психики.

Наруто даже извинился, он и правда подумал, что обидел меня. Потребовалось долго убеждать, что все в порядке. К вечеру клонов я все–таки освоил, и создал с первого раза шесть штук. Рассказав Наруто о том, что они могут передавать оригиналу накопленный опыт, отправил их тренироваться вместо себя. Воодушевленный Узумаки сотворил чуть ли не сотню копий, но пришлось почти всех их разогнать – столько человек просто не помещались на полигоне.

У клонов оказался только один недостаток – тело с их помощью не прокачаешь, как и глаза. Так что тренироваться в тайдзюцу и делать упражнения для глаз все равно приходилось самому, хотя и тут появились новые варианты – бой против нескольких противников или стенка на стенку.

Теперь, в конце каждой недели мы устраивали себе что–то вроде экзамена – создавали как можно больше клонов и устраивали битву на выживание «все против всех». При этом можно было использовать тренировочные кунаи и сюрикены, а также ослабленные взрывные печати. Так как нас с Наруто убить было сложнее, чем копии, то естественно, что мы побеждали, но для этого приходилось сначала уничтожить едва ли не сотню противников, причем, не разбирая, где чей клон.

После таких тренировок мы оба некоторое время лежали пластом, пытаясь прийти в себя. Но и пользы от таких сражений было много – когда тебя за короткий промежуток времени убивают множеством различных способов, волей–неволей научишься уворачиваться. Теперь Наруто мог успешно противостоять моему начальному шарингану, и в тай мне уже почти не проигрывал. А я, хоть и раньше видел и даже предугадывал все движения противника, наконец–то стал успевать их не только замечать, но и блокировать.

Теперь в академии нас обычно ставили в спаррингах друг против друга, потому что мы были лучшими. Кстати, я уже начал приобретать популярность у женской половины. То и дело со всех сторон слышалось восторженное «Саске–кун!». Мне от этого было немного не по себе, им же еще и девяти нет, а они уже глядят на меня с сердечками в глазах.

А вообще, я постоянно с удивлением отмечал, что, несмотря на все мои вмешательства, события не сильно отличаются от канона. Например, у Наруто все так же не было друзей, ведь родители в большинстве своем запрещали детям общаться с демоненком. А еще Узумаки все–таки спас Хинату от хулиганов, и с тех пор она краснела от одного лишь взгляда на него. И конечно же, самое главное доказательство неизменности истории – оранжевый костюм! Наруто увидел его однажды в магазине и влюбился с первого взгляда. А кто я такой, чтобы мешать столь сильным чувствам? И теперь Узумаки был похож на заводной апельсин. Но не тот, что в одноименном фильме, а самый натуральный. Будто в обычный апельсин вставили моторчик, завели, и теперь он подпрыгивает, катается повсюду и звенит.

Глава 7

Следующим этапом наших с Наруто тренировок стало хождение по стенам и деревьям. С первого раза ни у него, ни у меня не получилось взбежать вертикально вверх больше, чем на два метра. Узумаки уже было кинулся на приступ, но я его остановил и создал шесть клонов, а то в каноне мы на это упражнение чуть ли не неделю затратили. Надо проверить, насколько эффективнее мы сможем учиться, используя клонов. Наруто тут же создал кучу копий, но оставил только шесть, чтобы было честное соревнование – кто быстрее научится.

Ну что я могу сказать? Мы определенно молодцы – освоили трюк уже к концу дня. Правда, устали так, что сил шевелиться не было, и чуть не уснули прямо там, под деревьями. На следующий день мы уже взялись за освоение хождения по воде. С этим было сложнее, и даже с клонами пришлось потратить три дня. Но и учиться было намного веселее – погода стояла жаркая, и мы по большей части плавали в реке, а не тренировались.

Но вот, наконец, наступил момент, когда мы оба смогли уверенно стоять на воде. Наруто устроил что–то вроде салочек со своими клонами, а я медленно шел по течению, рассматривая хорошо видимое сквозь прозрачную воду дно и речных жителей. Шиноби могут творить настоящие чудеса – ходить по воде, создавать предметы из ничего, мгновенно перемещаться, даже воскрешать людей. Но не понимают, какая удивительная сила им дана и тратят ее на войны и разрушение. Многие из них хотят прекратить насилие, но почему–то идут к этому такими безумными путями, что лишь порождают новую волну жестокости. Однако если верить манге, скоро Наруто положит этому конец. Ну, или вообще уничтожит этот мир, что в некотором роде тоже выход. Тут мимо меня с радостными воплями пронесся малолетний мессия этого мира и распугал всю рыбу. Нда… Хочется все–таки надеяться, что у нас всех есть хоть крошечный шанс на выживание…

И как–то само собой вышло, что я стал напевать себе под нос, а потом и вслух.

С причала рыбачил апостол Андрей,

А Спаситель ходил по воде.

И Андрей доставал из воды пескарей,

А Спаситель погибших людей.

И Андрей закричал: «Я покину причал,

Если ты не откроешь секрет!»

А Спаситель ответил: «Спокойно, Андрей!

Никакого секрета здесь нет».

Видишь, там на горе

Возвышается крест,

Под ним – десяток солдат.

Повиси–ка на нем,

А когда надоест,

Возвращайся назад

Гулять по воде, гулять по воде,

Гулять по воде со мной.

В памяти всплыли песни у костра под гитару, лица друзей и просто знакомых. Такая ностальгия… Но следом за ней всегда приходила тоска, ведь ничего этого больше не будет. Я старался как можно реже вспоминать свою прошлую жизнь, потому что ничего кроме печали это не вызывало. Наверное, будь мои чувства в порядке, я бы вообще в депрессию впал, а так ощущаю лишь меланхолию и смутную тревогу. Если бы я все еще мог плакать, сейчас на моем лице были бы слезы.

– Саске! – похоже, Наруто заметил, что я впал в уныние и решил меня расшевелить. – Что это была за песня?

– Песня про то, как ходить по воде.

– А что это за язык? Я ни слова не понял.

– О, это был очень древний и совершенно секретный язык, которого никто кроме меня больше не знает.

Кстати да, я две библиотеки перерыл – клановую и академическую – и не нашел ни одного упоминания о странах вроде Руси, Российской империи или России. Здесь вообще хорошо были известны только ближайшие земли, которые в основном напоминали этакую феодальную псевдояпонию, о тех же, что за морем, ходили лишь легенды. Насколько я мог судить, местный язык тоже напоминал японский, но с вкраплениями английского, взять те же названия рангов – A, B, C, D, E, S.

– Круто! – отвлек меня от размышлений Наруто. – Я тоже хочу знать секретный язык.

– Отличная идея. Мы с тобой, скорее всего, войдем в одну команду, значит, нам в любом случае придется разрабатывать свою систему жестов и условных обозначений. Как раз и пригодится секретный язык, весь его ты вряд ли выучишь, да это и не нужно, но мы сможем его использовать для шифровок.

– Здорово! – Наруто радостно подпрыгнул, и потеряв контроль над чакрой, провалился в воду.

– Руками тоже чакру выпускай, – посоветовал я барахтающемуся Узумаки, и ухватив его за воротник, помог снова встать на ноги.

Еще день спустя мы устроили что–то вроде экзамена – вместе с клонами организовали массовый двухчасовой забег. Причем главным условием было не сворачивать с прямой линии, даже если на пути встанет скала или огромное дерево, огибать препятствие нельзя. Победил один из клонов Наруто, но думаю, ему просто повезло и препятствий попалось меньше. А потом мы дружно потренировались держаться за вертикальные поверхности необычными способами, например, ухом или пятой точкой. Узумаки развлекались, как могли. Один умник даже попытался языком приклеиться, но случайно слизал муравья, и тот его моментально укусил. Одним словом, Наруто сумел рассмешить даже меня с отмороженными эмоциями.

Теперь я и Наруто знали и умели куда больше, чем канонные мы после выпуска из академии. Вообще–то, мы могли бы еще полгода назад сдать экзамены и стать генинами, но я решил не торопить события. Итачи вон вообще закончил Академию в семь лет, а в тринадцать уже стал капитаном в АНБУ, но счастливее его это не сделало. Иногда я даже задумываюсь, а не является ли он тоже каким–нибудь попаданцем? Этаким мастером кунг–фу или спецназовцем, случайно попавшим в тело шиноби. Уж слишком быстро он прогрессировал и слишком сильным стал. Непобедимый Марти Стью в полный рост.

Впрочем, в будущем я смогу спросить его об этом лично, если, конечно, рискну. По канону Саске должен с ним встретиться после смерти Третьего Хокаге, а потом в расстройстве уйти к Орочимару. Что–то к этому чокнутому змеиному саннину мне совершенно не хочется, значит, придется заставить нии–сана заняться моим обучением. Надеюсь, узнав, что его самоубийственный план провалился, Итачи все–таки возьмет на себя ответственность. И чтобы облегчить ему задачу, мне надо постараться не быть совсем уж обузой.

В последнее время после всех этих тренировок мне начало казаться, что мой шаринган улучшился. Надеюсь, чтобы получить второе томое, мне не нужно будет оказаться в смертельной опасности, а вполне хватит экстремальной тренировки против полусотни Наруто. Кроме того, надо развивать и другие стороны додзюцу, не только предугадывание движений противника и детальную четкость зрения, но и возможность создавать мощнейшие иллюзии.

Раньше мне банально не хватало контроля даже на самую простую технику гендзюцу, но теперь проблема была решена. Начал я с самого легкого, что смог отыскать в библиотеке – создания ложного окружения. Смысл был в том, чтобы исказить реальность так, чтобы противник не мог найти дорогу. Тренировался я сначала на себе и своих клонах, потом и Наруто подключил. Но он, если не мог выбраться из созданного мной лабиринта, начинал тупо ломиться напролом, а так как обездвижить жертву мне пока было не по силам, то Узумаки успешно разрушал иллюзию.

Некоторое время я бился над тем, чтобы освоить эту технику на отличном уровне, но потом решил пойти другим путем и изобрести что–нибудь свое. За основу я взял иллюзорного клона, создавать которого обучают в академии шиноби. На самом деле, техника крайне бесполезная, бестелесный клон может обмануть разве что генина. Но если объединить ее с хенге, то тут уже появляется множество вариантов. Самое очевидное применение – создание жутких бесплотных призраков, которые могут ночью высунуться из стены и перепугать до полусмерти. На Наруто я эту штуку проверять не стал, он и так привидений боится, да я и сам малость струхнул, когда на меня из темноты надвинулась бледная жуть, хоть и знал, что она создана мной.

Однако обычного шиноби такой ерундой не напугать, даже всевозможные зубасто–шипастые твари словно прямиком из ада не смогут помочь против большинства противников. Но изображение может влиять на сознание человека и другими способами, есть же такие явления, как снежная слепота, двадцать пятый кадр и световая эпилепсия. Припомнив из прошлого мира аниме, вызывавшее припадки, которое я все–таки рискнул в свое время посмотреть, создал несколько плоских невероятно ярких изображений покемонов и заставил их летать вокруг меня. Потом увеличил скорость их вращения и добавил побольше чакры. Полминуты спустя я почувствовал сильное головокружение и прекратил технику. До ума ее пришлось доводить почти целую неделю, но результат того стоил. Теперь, при минимальных затратах чакры, я мог настолько дезориентировать противника, что он даже встать не мог, не говоря уже о нападении.

Вообще, существует довольно много всяких гендзюцу, потому что каждый старается создать свою технику, но принцип действия у них у всех одинаковый – нужно обмануть все пять чувств противника. Создание иллюзии требует большой сосредоточенности и отличного воображения. Также, крайне необходима внимательность к деталям, ведь если противник заметит несоответствия, он сможет вырваться из гендзюцу.

Тренироваться в создании иллюзий мне понравилось намного больше, чем в тайдзюцу. Можно было просто лежать в тихом спокойном месте и творить вокруг себя миражи. Но эта идиллия длилась ровно до тех пор, пока не приходил Узумаки. Даже если он просто сидел и ничего не трогал, я все равно терял концентрацию. Впрочем, это тоже было в некотором роде тренировкой, и постепенно я смог справиться с этой проблемой. Теперь я старался поддерживать какую–нибудь иллюзию постоянно, чтобы это стало так же естественно, как дышать. Обычно это было что–нибудь мелкое – изменить цвет своей одежды или создать какой–нибудь запах. Например, Наруто у меня начинал пахнуть апельсинами, а я сам – сливами, причем иллюзия действовала и на животных. Во время скучных занятий в академии я иногда создавал иллюзию надоедливой мухи, вьющейся вокруг учителя, или еще что–нибудь. Самое забавное – никто из преподавателей так и не заметил, что это подделки.

Наконец, я настолько натренировался, что мог поддерживать вокруг себя любые, даже самые сложные и фантастические миражи. И в качестве закрепления навыка я теперь не просто читал Наруто какие–нибудь истории на ночь, но еще и сопровождал их 5D иллюстрациями с полным ощущением присутствия. Правда, пришлось быстро свернуть эту практику, потому что Узумаки постоянно забывал, что это всего лишь иллюзия и порывался бежать на помощь героям повествования, тем самым разрушая мое гендзюцу. Пришлось ограничиться показом «фильмов» на потолке вместо экрана. Кстати, я и некоторые сказки из моего мира ему тоже показал, немного изменив самые неясные места.

Только вот пока, несмотря на все тренировки, моя первая разработка с анимешными героями оказалась самой эффективной, хотя и основывалась на примитивнейшей технике. Или я к себе слишком строг? Потому что опробовал я иллюзии только на Узумаки, который уже наловчился их разрушать, едва лишь заподозрив подвох. Возможно, кого–то другого мне вполне удастся обмануть. Но не на одноклассниках же тренироваться, а взрослые шиноби мне пока не по зубам.

Прогресс в иллюзиях явно застопорился, и я решил попробовать модернизировать теневых клонов. Уж слишком легко они взрывались даже от легких повреждений. Я бы и синяк от такого удара не получил, а они развеивались. Внимательно понаблюдав с активированным шаринганом за уничтожением копий, заметил, что они лопаются, словно воздушные шарики. При этом большая часть чакры выплескивается наружу, а остальное возвращается к пользователю. Попробовав создать нечто вроде перегородок внутри клона, убедился, что теперь при легком ранении лопалась только та часть клона, куда пришелся удар. И соответственно, чем больше перегородок было внутри копии, тем она была прочнее. Теперь процесс создания усложнился, и сосредоточенности требовал не меньше, чем гендзюцу.

И все бы хорошо, но такие клоны не могли использовать техники. Пришлось думать, как исправить этот недостаток. В конце концов, я решил сделать им что–то вроде системы циркуляции чакры. Это еще больше осложнило создание, но зато они снова смогли пользоваться чакрой, хоть и хуже, чем «полые». И вся проблема была в том, что я лишь приблизительно представлял себе Кейракукей, который видел только на картинках в книгах. А для нормальной работы такого схематичного представления было недостаточно.

Вот так меня впервые посетила идея пойти учиться на ирьенина, чтобы в мельчайших подробностях изучить строение человеческого тела и потом воспроизвести его с помощью теневого клонирования. Думаю, если пустоты между перегородками сократятся до размера клеток, то копия станет почти такой же прочной, как и шиноби. Да и в целом, знание медицины в этом мире на пороге четвертой мировой явно не помешает. Вряд ли я смогу стать крутым медиком, но умение залечить перелом или сильный ушиб даже в мирной жизни не бывает лишним.

И чем дольше я обдумывал эту идею, тем заманчивей она мне казалась. И плевать, что канонный Саске ничем таким не занимался – он был слишком эгоистичен и зациклен на мести, чтобы думать о чем–то еще. Против идеи дополнительного обучения восставала только моя лень, которая и в академию–то ходить не хотела. Но на этот случай у меня есть Наруто, если моей силы воли не хватит, он притащит меня на занятия силком.

Решив не откладывать дело в долгий ящик, я уже на следующий день расспросил дежурного школьного ирьенина, где можно поучиться медицине. Тот необычайно оживился, потому что врачей с шаринганом в Конохе никогда не было, а это могло открыть новые поразительные возможности. Как я понял, мои соклановцы были слишком заносчивыми задницами, чтобы посвятить себя спасению чужих жизней, хотя, ирьенин, конечно, выразился намного мягче.

Два дня спустя я уже сидел на первом занятии. При больнице проводилось что–то вроде лекций, но учениками были в основном генины. На меня, мелкого девятилетку, косились, но ничего не говорили, сразу опознали последнего Учиху. В целом, занятия были довольно интересными, тут была не только анатомия, но и токсикология, фармакология, а также несколько предметов, которые я бы назвал зельеварением и шаманством. Для медицинских техник нужен отличный контроль чакры, так что вместо дзюцу мы на первых порах занимались только им.

Из–за дополнительной нагрузки я начал часто прогуливать занятия в академии. Впрочем, никаких вопросов это не повлекло, потому что все зачеты я сдавал без проблем. Мне даже намекали, что я мог бы экзамен на генина осилить и закончить учебу, пришлось категорично отказаться. Наруто порывался прогуливать со мной за компанию, но у него только практические занятия затруднений не вызывали, а в большинстве теоретических предметов он плавал. Подтянуть я его смог только в истории и политической географии, и то лишь потому, что придумал, как сделать обучение интересным.

По мере увеличения контроля, гендзюцу тоже стали даваться легче. Шаринган – отличная штука и прекрасно помогает, позволяя идеально копировать окружающую обстановку для более реалистичных иллюзий, но и у него есть ограничения. Особенно у такого несовершенного, как мой. Для того чтобы погрузить противника в качественное гендзюцу, мне надо хотя бы на секунду поймать его взгляд. А дураков заглядывать в шаринган на свете не так уж много. Итачи в каноне был так крут, что умел не только глазами противников подлавливать, но даже мизинцем на ноге. До такого уровня мне как до Луны пешком, даже если у меня все три томое будут. Поэтому я начал искать другие способы поймать врага в гендзюцу.

Помнится, куноичи из Деревни Звука умели создавать иллюзии при помощи звука и безо всяких шаринганов. В клановой библиотеке про подобные техники информации не было, зато нашлось кое–что о создании мощных звуковых волн, которыми можно стены дробить. Информация меня заинтересовала, и я попробовал освоить эти дзюцу и по возможности улучшить их.

Не будь у меня клонов, я бы с этими экспериментами раз десять убился. А так обошлось почти без жертв. Кстати, техника подходила Наруто даже больше, чем мне, потому что ее легко можно было дополнить режущей чакрой ветра и усилить в несколько раз. Быстрая проверка с помощью чакропроводящей бумаги подтвердила, что склонности к стихиям у нас обоих такие же, как в аниме, у Узумаки – Футон, у меня – Катон и Райтон. И если как тренировать чакру ветра я помнил из аниме, то с молнией вышел затык. Пока Наруто с десятком клонов тренировался резать листья (я запретил общипывать все близлежащие деревья, поэтому копий была не сотня), сам я как дурак сидел с лампочками в руках и пытался их зажечь. Но торопиться нам особо некуда, так что я не очень расстраивался.

В моем внутреннем мире дела продвигались тоже неплохо – лужа чакры становилась все больше и больше, и ее края скоро обещали скрыться за горизонтом. Да и мой первоначальный объем чакры вырос почти втрое. Впору бы гордиться собой, но стоит лишь взглянуть на Узумаки, как мои достижения начинают казаться совершенно незначительными.

Я периодически заглядывал сюда, как сорока, полюбоваться на свои «сокровища» из скопленной чакры, и одновременно пытался отследить в своем ментальном теле хоть какие–то изменения. Но с ним все было по–прежнему, трещины оставались все такими же широкими. Я даже попробовал лечить их с помощью недавно освоенной техники «мистической руки», но ничего так и не добился.

Между тем отсутствие эмоций меня все больше напрягало. В обычной жизни я ради Наруто старался изображать хоть что–то, кстати, после тренировок у зеркала те же улыбки у меня выходили вполне достоверно, но этого было недостаточно. Иногда меня все–таки посещали некие смутные чувства, вроде едва ощутимой радости или раздражения, но в большинстве случаев приходилось симулировать те или иные выражения лица. И самое неприятное – я не всегда успевал сделать это вовремя, так и репутацию тормоза можно заработать. Спасало меня только то, что все считали меня слишком крутым и мрачным, чтобы улыбаться.