Текст книги "Сезон охоты на Охотника"

Автор книги: Алекс фон Берн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

– Ну вот! – удовлетворенно заключил Лавров. – Будет у Семена Петровича время подумать! А, Семен Петрович?

Бондарь угрюмо промолчал, глядя в сторону.

– Никонов! – крикнул Лавров. Появился капитан Никонов с двумя милиционерами.

– Уводи задержанных! – распорядился Лавров. – И следите, чтобы в дороге никаких разговоров не было. Разведете их по разным камерам, а этого посадите в одиночку. Вопросы? Выполняйте!

Милиционеры вывели Бондаря. Лавров с Изволиным остались одни.

– А винтовочка-то не та! – вздохнул Изволин.

– С чего ты взял? – удивился Лавров. – Ты же сам говорил, что английская, времен Первой мировой, калибр 303-й британский! Как же так вдруг – сразу категорическое заключение?

– Это винтовка «Ли-Метфорд», – пояснил Изволин. – Если ты внимательно посмотришь на канал ствола, то увидишь семь сегментных нарезов. А на извлеченной из тела Карамова пуле отчетливо видны пять прямоугольных нарезов, что характерно для винтовок «Ли-Энфилд» и «Росс-Энфилд». Так что подержать Бондаря за решеткой ты, конечно, можешь, но на положительное заключение экспертизы не рассчитывай!

– Значит, убийца принес винтовку с собой, – подытожил Лавров и спросил:

– А какой длины должна быть винтовка, из которой совершено убийство?

– Ну, даже если взять самую короткую из моделей Энфилда, – типа «джангл карабин», то никак не меньше метра! – прикинул Изволин. – Со снятым прикладом – примерно сантиметров семьдесят. Те, которые рижский умелец переделывал, без приклада имели длину сантиметров девяносто.

– В обычную дорожную сумку не запихнешь, а вот в чемодан – вполне! – заметил Лавров. – Это уже что-то! Не все же гости Бондаря приехали на день рождения с дорожными чемоданами. Слушай, а глушители тот парень не делал?

– Глушитель сделать – пара пустяков, особенно одноразовый! – заверил Извеков.

Появился Павлов.

– Разрешите, товарищ полковник? Собрал я с перил еще волокна, отправлю их на экспертизу.

– Хорошо, возьми с блейзера Карамова контрольный экземпляр и отдай все Александру Петровичу, – так быстрее всего получится, он сегодня сам отвезет. А потом вытряхни из Бондаря список гостей и вообще всех, кто находился на территории пансионата в тот день, и сразу начинай проверку, ясно? Бондарь явно что-то знает, – надо его ковать, пока не остыл!

15 августа 1994 года, 19.10.

Бондарь лежал на топчане и даже не пошевелился, когда Лавров вошел в камеру.

– Жалобы есть, гражданин Бондарь? – доброжелательно спросил Лавров, усаживаясь на табурет. Он только что пообедал в ресторане с Изволиным, отправил его на машине в Москву, а сам решил навестить задержанного. После сытного обеда под сто пятьдесят «кристалловской» водочки он был настроен весьма добродушно.

– Я требую адвоката! – мрачно заявил Бондарь, глядя в потолок.

– Да будет тебе адвокат, – примирительно сказал Лавров. – Завтра приедет!

– Значит и допрашивать меня будете завтра в присутствии адвоката! – отрезал Бондарь и повернулся к Лаврову спиной.

– Вот чудак-человек! – сокрушенно покачал головой Лавров. – Во-первых, я тебя не допрашивать пришел, поскольку мой рабочий день уже закончился. Я поговорить пришел, поскольку у нас с тобой общий интерес наметился. Может, повернешься ко мне лицом, или я с твоей жопой разговаривать буду?

– Да о чем мне с тобой разговаривать? – презрительно отозвался Бондарь, но тем не менее повернулся и сел на топчане. – На мягких лапах подкрасться решил? Не выйдет! Какие у нас общие интересы могут быть? Или ты взятку получить хочешь? Так я не дам! Ты взяток не берешь, а загреметь за решетку как взяткодатель я не собираюсь, – не доставлю тебе такого удовольствия!

– Кончай ерепениться и слушай, что я тебе скажу! – жестко одернул его Лавров. – Ты не среди своей братвы, да и девок здесь нет, чтобы кураж свой глупый показывать! Ты же в дерьме по уши и не знаешь, как отмыться! Ведь Карамова на твоей территории убили. Один из твоих гостей убил. И я знаю, кто!

Бондарь скептически хмыкнул, но Лавров не обратил на это внимания и продолжал:

– Вся твоя беда, Сеня, что многие, – ох и многие, – хотят твоей крови! И, похоже, они ее получат, если ты сейчас не расскажешь мне все, что знаешь! Ежели ты мозгами пораскинешь, то поймешь, что я – единственный, кто тебе помочь может! Почему? Да потому, что я знаю, что не по твоему приказу Карамова убили, и еще потому, что личный интерес имею в том, чтобы настоящего убийцу найти!

– Это какой такой личный интерес? – спросил недоверчиво Бондарь. Лавров почувствовал перемену его настроения, облегченно вздохнул, достал мятую пачку «Явы» и закурил. Пачку бросил на топчан.

– Эх, недолго мне уж до пенсии осталось, Семен! Всякое в моей жизни бывало: и с работы выгоняли, и грязью мазали, и в жестокости упрекали! Вот только никто никогда меня не обвинял в непрофессионализме! За те два года, что я в районе работаю, здесь нет ни одного нераскрытого убийства! Ни одного, понимаешь? Так что это убийство мне вроде как вызов! И потом, заказное убийство раскрыть для меня – просто дело чести, вроде как «дембельский аккорд» перед пенсией! Понял? А иначе мне какой смысл с тобой возиться? Ребята из РУОПа наверняка тобой заинтересуются. Так что самое простое и спокойное для меня: отправить тебя сразу в следственный изолятор 48 дробь 1 Московского ГУВД, известный в народе как «Матросская тишина»; сопроводить материальчик по незаконному хранению оружия и содержанию притона и – с плеч долой! А там уж на Шаболовке тебе дело склепают – не сомневайся! Никакой Резник с Падвой не помогут! А то и свои же разберутся – темное ведь дело с Карамовым, замазан ты в нем круто, не отмоешься! Что скажешь, Семен?

– Ну, в «Матроску» мне пока еще рановато! – криво усмехнулся тот. Стрела попала в цель – боялся Бондарь, что за смерть Карамова ему придется ответить.

– Насчет того, что знаешь, кто убийца, – это ты загнул, конечно? – спросил Бондарь. Он достал из Лавровской пачки «Явы» сигарету и прикурил от протянутой Лавровым зажигалки.

– Дал бы я тебе по ушам, Сеня, за такие слова! – укоризненно сказал Лавров. – Чтобы я подследственному врал? Вот уж обидел на старости лет!

– Ладно тебе ласковым дедулей прикидываться! – проворчал Бондарь. – Сам-то, небось, полтинник только-только разменял! Лучше скажи, кого подозреваешь?

– Не подозреваю, Сеня, а совершенно точно знаю, кто в Карамова стрелял! Был у тебя в гостях некий артист Архангельский?

– Был, с девкой какой-то приезжал! Он вообще часто наезжает, ну я его и пригласил на день рождения! А что?

– Так вот, Сеня! Когда этот Архангельский у тебя водку жрал и икрой закусывал с омарами, настоящий Архангельский в это время летел в «боинге» на высоте девять тысяч метров в солнечную Калифорнию! Понял?

Лавров прислонился к стенке, наслаждаясь произведенным эффектом. Если бы Бондарь вдруг узнал: то, что он всю жизнь принимал за оргазм, на самом деле приступы стенокардии, – и то он оказался бы поражен меньше!

– Погоди… Да нет же, я же… Да что я, Архангельского первый раз в жизни видел, что ли?! А «феррари» его? Да в Москве ни у кого такой тачки больше нет!

– Вот-вот! Именно тачка все дело и решила! «Феррари» действительно принадлежит Архангельскому, это верно! Когда Архангельский в Америку улетел, его телохранитель должен был машину в гараж отогнать. Вот только парню кто-то какую-то гадость в задницу вколол, так что тот уже неделю лежит в Склифе и вспоминает, как его родители назвали! А машину в прошлый понедельник поставили в подземный гараж в доме Архангельского. Кто поставил? Мужчина. Не брюнет и не блондин. Сашей звали. А может, и Лешей. Вот так!

– Да, дела! – почесал затылок Бондарь. – Что же он, и винтовку с собой притащил?

– Да, в чемодане. Странно, правда? Человек приезжает в гости на вечер с дорожным чемоданом. Больше, кстати, никто из твоих гостей чемодана при себе не имел. А перед этим угоняет машину стоимостью почти в полмиллиона долларов, принадлежащую известному певцу, да еще выдает себя за него. Наглость невероятная! Однако расчет верный! Пока он из Москвы к тебе ехал, его только один раз гаишник остановил – попросил автограф.

– И дал? – полюбопытствовал Бондарь.

– А как же! Фотографию на память с дарственной надписью: «Труженику порядка от труженика искусства».

Сеня заржал. Отсмеявшись, он сказал:

– Да, если бы мои пацаны подставу заподозрили, в куски разорвали бы!

– Охотно верю, – согласился Лавров. – Только парень уже в тумане растворился и найти мы его можем только со стороны Карамова. А потому вопрос: зачем Карамов приезжал к тебе в тот вечер?

– Встретиться он с кем-то хотел, да, видно, не доверял этим людям! – пояснил Бондарь. – Потому и попросил провести встречу на моей территории. У меня со стволами не поиграешь!

– Ну, один, как видно, поиграл! – заметил Лавров. – С кем встречался Карамов?

– А ни с кем! Он передал мне номер машины, на которой должны были приехать его партнеры, но никто не приехал. Потом ребята карамовские его потеряли, ко мне искать приходили. Вот лохи, за что он им, дармоедам, деньги только платил!

– А чем занимался Карамов?

– Да самым разным! Знаю, что в последнее время с Гирей он работал. Какое-то дело вместе они собирались провернуть, и крутые бабки там вертелись. Как Карамов-то исчез, так слушок прошел, что он Гирю кинул и с бабками свалил. Гиря всю Москву и окрестности на уши поставил, и ко мне гонцов присылал: дескать, не знаю ли чего?

– А гонец был рослый светловолосый парень лет тридцати? – спросил Лавров. – Юрой зовут?

– Он самый! – ответил Бондарь и удивился. – Так и ты его знаешь?

– Было дело, – уклончиво ответил Лавров. Этот самый Юра приезжал в морг вместе с Рустамом Карамовым опознавать труп Рената. – Ты подскажи мне, как бы встретиться с этим Гирей?

– Я так думаю, что он сам тебя найдет! – уверенно заявил Бондарь. – И в самом ближайшем времени!

15 августа 1994 года, 19.00.

По улице медленно продвигалась от дома к дому аварийная машина «Мосгаза». Люди Григорьева обходили дом за домом в поисках мифической утечки газа. Человек, сидевший в доме напротив квартиры Охотника, был обеспокоен таким оживлением. Он снял трубку и набрал номер аварийной службы «Мосгаза». Ему вежливо объяснили, что обнаружена утечка из подземного участка газопровода и сейчас аварийная служба пытается локализовать место утечки, определяя концентрацию газа в подвальных помещениях.

Человек успокоился и положил трубку. Конечно, он не мог знать, что трое «телефонистов» Хладова вот уже сутки круглосуточно держали под контролем связь поселка Северный с внешним миром: еще в воскресенье вечером специальная команда сделала врезку в телефонный кабель. Естественно, настоящая аварийная служба ничего не знала о мифической утечке.

Наконец машина добралась до дома, где квартировал Охотник. Четверо аварийщиков решительно постучали в дверь. Охотник занимал квартиру на втором этаже, а на первом жила одинокая бабулька лет шестидесяти пяти. Она-то и открыла дверь.

– «Мосгаз», аварийная служба! – представился один из людей Григорьева. – Проверка на утечку газа! Разрешите? Если у вас сомнения, то можете позвонить по телефону и проверить!

– Что вы, что вы! – всплеснула руками старушка. – Я вам верю! Проходите, проверяйте, что надо!

– Мы проверим только подвал и кухню! – заверил аварийщик. – Соседи дома?

– Нету его! На дежурстве. Но часам к десяти должен вернуться! – охотно сообщила старушка.

– Ладно, главное – это подвал! – заявил аварийщик. – Там мы газоанализатором проверим воздух на наличие газа.

– Да, конечно! Вот лестница в подвал! – засуетилась старушка. – Только там лампочка не горит на лестнице. Я сама боюсь лампочку заменить, а у соседа все руки не доходят.

– Ничего, у нас фонарик есть! – успокоил ее аварийщик. Они спустились в подвал.

Тем временем двое аварийщиков поднялись на второй этаж и вскрыли дверь в квартиру Охотника. Один из них достал рацию и доложил Григорьеву:

– Лис-1 – Людвигу. Мы на месте.

– Людвиг – Лису-1. Вас понял. Ждите сигнала об исходной. Конец связи.

15 августа 1994 года, 20.10.

Охотник двигался пешком к Савеловскому вокзалу. Он шел ровной размашистой походкой. За ним следовал человек Сучкова, а чуть поодаль – неизвестно на кого работающие топтуны. Их снова было двое, и Сучков размышлял: по-прежнему ли они работают «цепочкой» или переключатся на другой метод. Сейчас он пристроил за ними свою «цепочку», чтобы в нужный момент люди Григорьева могли провести отсечение.

Таким образом, Охотник в настоящий момент тащил за собой длинный хвост топтунов, но это, по-видимому, его совершенно не волновало. То ли он действительно прямиком направлялся домой, то ли рассчитывал сбросить «хвост» в нужный момент. Сучков склонялся к первой мысли, но на всякий случай держал на машинах поблизости всех свободных людей, чтобы в случае потери объекта организовать «сеть».

Охотник дошел до Савеловского вокзала и сел в электричку, идущую до Икши. Сезонка у него до Долгопрудного, но если он едет домой, то сойдет в Лианозове.

Электричка тронулась. Двое людей Сучкова тоже уехали на ней. В Лианозове еще двое уже ожидали объекта, но одну машину Сучков все равно отправил по Дмитровке: на случай, если Охотник вздумает сойти раньше.

Сучков доложил по рации Никифорову. Тот передал приказ Григорьеву: отсечку неизвестных топтунов провести согласно предварительно разработанному плана.

15 августа 1994 года, 20.30.

Охотник сошел с электрички в Лианозове и направился к остановке рейсового автобуса на поселок Северный. Топтуны последовали за ним: один приотстал, а второй, напротив, обогнал его и встал на остановке раньше.

Подъехал автобус, и все трое вошли в него. Топтуны Сучкова передали объект своим коллегам в машине и вернулись на платформу: на сегодня их служба была закончена.

15 августа 1994 года, 20.55.

Охотник подошел к дому и открыл дверь. Топтуны, шедшие за ним от самого автобуса, вернулись на остановку. Григорьев дал команду по рации:

– Людвиг – Лису-1. Объект на месте. На исходную.

– Лис-1 – Людвигу. Вас понял.

Тот, кто называл себя Лис-1, зашел за портьеру в гостиной. Его напарник расположился в спальне. Дело нехитрое, привычное: сектора обстрела определены и как только Охотник войдет в гостиную, то тут же получит стрелу с электрошокером, выпущенную из портативного арбалета. Последовал доклад:

– Лис-1 – Людвигу. Мы на исходной. Ждем объекта.

– Людвиг – Лису-1. Доложить об исполнении.

Дав указание, Григорьев тут же дал и распоряжение об отсечке неизвестных топтунов: пришло время узнать их хозяина. В это же время аварийщики взяли наблюдателя в доме напротив. Теперь никто не мог помешать проведению главной операции – изъятию Охотника. Охотник уже в ловушке, и в успехе Григорьев не сомневался.

15 августа 1994 года, 21.30.

Григорьев ждал доклада от Лиса-1, но пока поступали доклады только от людей, занятых отсечкой.

Одного из стоявших в тамбуре топтунов в Бескудникове вывели из вагона переодетые контролерами люди Григорьева. Топтун возмущался, а контролер вежливо объяснял ему:

– За последний месяц задержано трое человек с фальшивыми проездными на все направления. Сейчас мы разберемся, но я уверен, что проездной фальшивый. Я не говорю, что вы его сами отпечатали, упаси боже! Может, с рук купили, да и кассиры тоже нечестные встречаются! Так что вспомните, пожалуйста, в какой кассе и когда вы покупали этот билет, и на этом все закончится!

Развивая эту тему, его довели до автомобиля и молниеносно втолкнули внутрь.

Второй топтун был озадачен потерей коллеги, но в электричке было много народу и он не рискнул воспользоваться рацией. Впрочем, беспокоился он недолго: на платформе Дегунино его бесцеремонно вытолкнули из вагона два подвыпивших здоровяка с явным намерением подраться.

Григорьев еще раз взглянул на часы: контрольное время доклада от Лиса-1 прошло. Что-то явно не сработало. Но что? Григорьев чувствовал, что операция выходит из-под контроля. Его размышления прервало донесение телефониста: из соседнего дома вызывают «скорую помощь» – сердечный приступ.

– Пропустите звонок! – распорядился Григорьев после небольшого размышления. Опасение привлечь внимание и состояние нервозности сыграло с ним злую шутку. Для эвакуации обездвиженного Охотника он приготовил машину «скорой помощи». Но встреча с настоящей «скорой» не сулила ничего хорошего: существовала реальная опасность разоблачения самозванцев. И что же там произошло с Лисами? Нет, тянуть дольше нельзя.

И Григорьев приказал «аварийщикам» приступить к действиям по варианту два. «Аварийщики» подогнали машину вплотную к двери и вошли в дом. Их прикрывала тройка снайперов, взявшая под круговой контроль дом Охотника.

15 августа 1994 года, 21.40.

Аварийщики достали из карманов спецовок пеналы и развернули их: пеналы превратились в пистолеты-пулеметы ПП-90. Подстраховывая друг друга, они медленно поднялись по лестнице на второй этаж и вошли в квартиру Охотника.

– О, боже! – вырвалось у одного из них.

Григорьев услышал из наушников то, что больше всего боялся услышать.

– Лис-5 – Людвигу. Лис-1 и Лис-2 нуждаются в срочной эвакуации. Повторяю…

– В срочной или немедленной? – оборвал его Григорьев. Вопрос был не такой глупый, как показалось бы непосвященному: по переговорному коду «немедленная эвакуация» означала эвакуацию раненого, а «срочная» – убитого.

– Повторяю – срочная, срочная! Как поняли?

– Вас понял, срочная. Где объект?

– Не обнаружен.

– Как подойдут эвакуаторы, немедленно приступить к поискам объекта по категории ноль. Как поняли?

– Вас понял: поиск по категории ноль.

– Конец связи.

К аварийщикам присоединились еще четверо. Вначале они приложили к лицу лежавшей на диване в глубоком обмороке старушки пропитанный фторатаном платок, дабы гарантировать ее отключение еще минут на пятнадцать-двадцать. Затем они занялись эвакуацией своих коллег, а «аварийщики» принялись лихорадочно прочесывать дом в поисках Охотника. Поиск по категории ноль означал, что брать Охотника живым теперь уже не обязательно.

Правда, Хладов разрешил ликвидацию Охотника только в крайнем случае, но Григорьев решил, что крайний случай уже наступил. Он все же поставил в известность о принятом решении Никифорова. Тот ответил кратко, но выразительно:

– … твою мать! Ладно, решение одобряю, не наследите только!

15 августа 1994 года, 22.05.

Охотник стоял в узкой щели между стеллажом, уставленным консервными банками, и стеной подвала. Снаружи стеллаж казался плотно прилегающим к стене и невозможно было догадаться, что боковая стенка стеллажа может бесшумно поворачиваться на невидимых петлях, открывая проход в убежище. Задняя стенка стеллажа была немного усовершенствована Охотником. Усовершенствование свелось к закреплению по задней стенке болтами полос стали толщиной восемь миллиметров: на случай, если кому-то придет в голову расстрелять консервные банки из автомата.

В предыдущий час события в доме развивались следующим образом.

Войдя в дом, Охотник аккуратно вытер ноги о половик. Появилась соседка.

– Добрый вечер, Ольга Петровна! – приветствовал ее Охотник. – Что нового?

– Здравствуйте, Сергей Иванович! Приходили из «Мосгаза», искали утечку. В подвал спускались. И лампочку заменили на лестнице, наконец!

– Да, давно пора! – согласился Охотник.

– Сергей Иванович, я пирог испекла, с яблоками! Попробуете?

– Спасибо, Ольга Петровна! С огромным удовольствием! – поблагодарил Охотник. – Сейчас только ужин себе погрею, хорошо? Приходите чай пить!

Старушка удалилась к себе, а Охотник спустился в подвал. Там он достал из-за стеллажа с домашними консервами спортивную сумку и снова поднялся наверх. Он подошел к двери в свою квартиру и провел по ней рукой. Так и есть: едва заметный волосок, приклеенный им сегодня утром, бесследно исчез.

Охотник достал из сумки пистолет-пулемет «Кипарис» и навернул на ствол глушитель. Передернул затвор и поставил предохранитель-переводчик на автоматический огонь. Затем открыл дверь и вошел в квартиру. Он прекрасно представлял, как действовать в подобной ситуации.

Первая очередь веером – в темный дверной проем спальни. Затем – по портьерам, с расчетом не попасть в оконное стекло. Не дожидаясь, пока тело того, кто был Лисом-1, упадет на пол, Охотник прыгнул к двери в спальню и настороженно прислушался.

Стояла тишина. Абсолютная тишина. Охотник мог бы поклясться, что слышит тиканье наручных часов, – такая вдруг наступила тишина. Затем потихоньку в комнату вполз звук проезжающего мимо грузовика. Но не успел он затихнуть, как раздался стук в дверь.

– Сергей Иванович, вы дома? Я принесла пирог!

«Тебя только здесь не хватало!» – пронеслось в голове у Охотника, но он не пошевельнулся: ему была неизвестна судьба того, кто находился в спальне.

Раздался стук открывшейся двери и слегка шаркающие шаги пожилой женщины. Охотник недолго ждал звука, который был неизбежен: оборванный, будто срезанный ножом вопль и грохот разбившегося блюда. Против ожидания, Ольга Петровна не сразу грохнулась в обморок, а еще нашла в себе силы подойти к лежащему на полу телу Лиса-1. Она даже притронулась к нему: видимо, чтобы убедиться в реальности увиденного. В этот момент Лис-1 пришел в себя и застонал. Вот тут-то Ольга Петровна полностью осознала реальность происходящего и наконец лишилась чувств.

В этот момент Охотник рванулся в спальню, перепрыгнул через кровать и дал короткую очередь по черневшему на полу телу. Впрочем, предосторожности были излишни: во лбу Лиса-2 отчетливо виднелось пулевое отверстие. Он был убит еще первой очередью. Охотник облегченно вздохнул и приступил к обыску тел.

Результат был вполне ожидаемый: портативные арбалеты с толстой стрелой электрошокера; полное отсутствие в карманах не только денег или документов, но и неизбежно накапливаемого бытового мусора – транспортных билетов, кассовых чеков и прочего хлама, позволяющего отличить одежду повседневной носки от надетой в первый раз. Присев рядом над Лисом-1, Охотник заметил то, что с самого начала искал, – спускавшийся из уха к карману провод наушников. Охотник достал рацию: стандартная, симплексная, ближнего радиуса действия, с кодовой настройкой частот. Он вложил наушник в ушную раковину и с улыбкой пару минут слушал переговоры Григорьева со своими людьми.

Заметив, что Лис-1 открыл глаза и смотрит на него, Охотник спросил:

– Ответишь на вопросы сразу или сначала поиграешь в героя? Кстати, какие нынче пенсии платит «контора» семьям героев? Впрочем, можешь не отвечать. Скажи лучше: кто и зачем вас сюда прислал?

– Подполковник Григорьев, оперативная группа Управления внутренней безопасности ФСК. Должны были взять тебя живым и без шума.

– Кто руководит операцией?

– Полковник Никифоров.

– Кто его непосредственный начальник?

– Генерал Хладов, начальник управления.

Лис-1 застонал и попросил:

– Если у тебя все, то либо пристрели меня, либо вызови «скорую»!

Охотник посмотрел на него: две пули в низ живота. Да, парню время терять нельзя!

– Когда контрольное время доклада?

– Каждые пятнадцать минут. Последний был около девяти.

– Тогда твои скоро появятся! – утешил его Охотник. – Сейчас ровно двадцать две минуты десятого. Ладно, последний вопрос: что в этих шприцах, которые я нашел у тебя и у твоего напарника?

– Барбамил. После шокера хотели тебя усыпить часов на пять-шесть.

– Ну, ладно, отдохни немного. И молись, чтобы это был действительно барбамил! – порекомендовал Охотник и воткнул ему в бедро иглу шприца. Потом встал и направился к выходу. Остановившись возле все еще лежавшей в глубоком обмороке Ольги Петровны, Охотник осторожно поднял пожилую женщину и переложил ее на диван. Взял с осколка блюда чудом уцелевший кусок яблочного пирога и отправил его в рот.

Спускаясь по лестнице в подвал, Охотник жевал пирог и с сожалением подумал, что вряд ли скоро удастся снова отведать домашнюю выпечку: «контора» начала на него охоту и будь он проклят, если знает – почему!

Дойдя до своего убежища, Охотник достал из-под стеллажа телефонную трубку с наборным диском – такой пользуются телефонные мастера, – и подключил ее к торчащему из стены концу провода-«лапши». Это был отвод от телефона соседнего дома, сделанный Охотником на всякий случай. Сейчас такой случай как раз и наступил.

Охотник вызвал машину «скорой помощи», сообщив о сердечном приступе у Ольги Петровны Калининой, но указал адрес соседнего дома. Контролировать события ему теперь стало значительно легче, прослушивая переговоры Григорьева со своими людьми.

Теперь оставалось только ждать. А Охотник умел это делать.

15 августа 1994 года, 22.10.

– Лис-5 – Людвигу. Эвакуация закончена. У Лиса-1 отсутствует рация. Объект обнаружить не удалось.

Григорьев раздраженно нажал кнопку микрофона и проорал:

– Что значит – не удалось?! Ищите, он никуда не мог деться! Катакомб тут нет, телепортаторов еще не изобрели! Искать разучились? А может, собаку вам прислать?

Охотник улыбнулся, услышав фразу о собаке: полы и лестница были политы средством от тараканов и собака все равно не смогла бы работать!

Наконец до Григорьева дошел смысл фразы об утраченной рации Лиса-1 и он скомандовал:

– Переходим на резервную частоту! До особого распоряжения – полное радиомолчание!

Но тут вклинился голос:

– Лис-4 – Людвигу! Возле соседнего дома появилась машина «скорой помощи»! Не наша! Как поняли?

– Все я понял, черт побери! Лис-8! Людвиг – Лису-8! Срочно убирайте свою машину «скорой помощи», угроза демаскировки! Как поняли? Подтвердите!

Однако Лис-8 не отозвался: он уже перешел на резервную частоту, и Григорьеву пришлось переключаться и повторять распоряжение. «Все не так! Все не так!» подумал Григорьев с раздражением. Он терял контроль над ситуацией и чувствовал, что Охотник перехватывает инициативу.

15 августа 1994 года, 22.15.

Лис-4 сидел в «рафике» с надписью на борту «Мосгаз», жевал банан и наблюдал за врачом «скорой помощи», остановившейся у соседнего дома. «Скорая помощь», в которой находились Лис-8, Лис-9 и Лис-10, уже ретировалась.

Жилец соседнего дома недоуменно пожимал плечами и чесал затылок. Врач раздраженно рассказывал ему про штраф за ложный вызов. В довершение всего подъехала патрульная машина милиции. Из нее вылезли лейтенант и два сержанта и присоединились к обсуждению проблемы ответственности за ложные вызовы. Жилец энергично тыкал пальцем в соседний дом: он наконец осознал тот факт, что машину вызывали к его соседке. До Лиса-4 донесся его радостный возглас:

– Это у вас там напутали! Ольга Петровна Калинина в соседнем доме живет!

– Да-да, это я вызывал «скорую помощь»! – присоединился к хору голосов еще один. Лис-4 посмотрел в его сторону и чуть не подавился бананом: голос принадлежал «объекту» операции. Охотник вышел из дома и уверенно направлялся к калитке.

Лис-4 закашлялся, выплюнул кусок банана и прохрипел, нажав на кнопку ларингофона:

– Лис-4 – Людвигу! Объект идет к калитке!

Григорьев как раз отхлебывал кофе из чашки. Он плеснул кофе себе на брюки и, зашипев от боли, гаркнул:

– К какой еще калитке?!

– К своей. К выходу со двора дома. Вот вышел, идет к соседнему дому. Там соседи, «скорая помощь» и милицейский патруль. Что делать?

– Ждать. Что еще делать остается! – проворчал Григорьев. – Людвиг – Лису-4. Ждать и держать в курсе! Поняли?

– Вас понял. Врач «скорой помощи», объект и два мента идут к дому объекта. Вот они вошли.

«Накрыть их там всех и идти отдыхать!» – подумал Григорьев. Подумал и остался недоволен собой. Никогда он еще не допускал срывов, даже в мыслях. Но сегодня все идет через жопу. Надо бы прекратить операцию, резервных вариантов больше нет. Однако Никифоров не командует отбой и не дает никаких распоряжений. А если объект возьмет заложников и пойдет на прорыв? Опять-таки решение придется оперативно принимать ему, Григорьеву! Нет. Лучше об этом не думать!

15 августа 1994 года, 22.30.

Никифоров в это время выслушивал указания Хладова.

– Да погоди ты пока про Охотника! Там Григорьев сам знает, что ему делать. Ты мне скажи, что удалось вытрясти из тех троих!

Прошло всего полчаса, как троих задержанных топтунов доставили на конспиративную квартиру, – но доложить уже было что. И Никифоров доложил:

– Все трое – бывшие сотрудники МВД. Работают в частном сыскном агентстве «Мегрэ-О». Заказчика не знают.

– А кто знает?

– Их директор.

– Так чего ждешь? – в голосе Хладова зазвенел металл. – Из-под земли достань этого директора и выясни, кто их нанял следить за Охотником. И живее, пока они не спохватились и не стали цепочку рвать! Мне важно знать, кто так активно интересуется Охотником! Ясно?

– Так точно! – ответил Никифоров. Он положил трубку и задумался. Получается, что Охотник не так уж интересует Хладова. Видимо, Хладов полагает, что Охотника используют втемную. Либо он решил использовать Охотника как живца. И в то же время он хочет все сделать тихо и не привлекая внимания. Что же из этого следует?

Из этого следовал самый неутешительный для Никифорова лично вывод: история с Охотником несет угрозу либо самому Хладову, либо очень влиятельным людям, с которыми он связан. А скорее всего, и то и другое одновременно. Поэтому Хладов так боится огласки, поэтому он бросил на дело Охотника все силы управления без официальной санкции руководства. А если дело получит огласку или пойдет не так, как нужно? Кто окажется крайним? Кем пожертвуют, чтобы спрятать концы в воду? Догадаться нетрудно.

Значит, надо как-то себя обезопасить! Но как? Поставить в известность руководство? А кто сказал, что оно не в курсе? Кто-то из сильных мира сего наверняка прячется за спиной Хладова. Н-да, ситуация!

Никифоров достал из сейфа маленькую бутылочку коньяка и выпил ее в три приема. Это было для него не характерно, но коньяк отлично справился с делом: снял волнение и прочистил мозги. Мысли заскользили необычайно ясно и четко. Пора вести свою игру! Информация, больше информации! Важно понять, зачем Хладов устроил охоту на Охотника. Кто может это знать почти наверняка? Да и есть ли такой человек?

Теперь Никифоров был почти уверен, что знает такого человека. Он связался с Григорьевым и приказал срочно прислать в его распоряжение группу захвата из пяти человек.

– А если объект надумает скрыться? – возразил Григорьев. – И так людей в обрез!

– Оставь пять человек у дома и пару групп перехвата. Этого вполне достаточно. Все ясно? Людей отправляй немедленно. Я жду их на объекте «Инесса». Все ясно?

– Да, я понял. Объект «Инесса». Будут там через тридцать минут максимум.

Никифоров переключился на Сучкова. Тот уже нашел квартиру, где мирно отдыхал директор сыскного агентства «Мегрэ-О».

– Держи его под контролем, – велел Никифоров. – Я с группой захвата буду через час.