Текст книги "Абсолютная власть"

Автор книги: Алекс Дальский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

– Послушай, Деви! – вскипел Бруно. – Ты чего к человеку привязалась? Он здесь первый что ли, кто под чужим именем приехал? Ларкин тот же – я до сих пор не знаю толком, как его зовут…

– Ларкин – это одно, – злобно продолжала Девия, – а у этого «друга», кроме фэесбешного паспорта, ещё и имплантант в черепе!

– Не в черепе, а в грудной клетке, – заметил Бруно, опять принимаясь за ветчину. – И вообще, не лезь, его Маркус проверял.

– Да плевала я на Маркуса! Знобит меня, говорю, тебе мало этого?

– Знобит – выпей пунша или сходи, поплавай. И мне неясно, какого черта ты тут делаешь, когда у тебя вновь прибывшая в графике на сегодня. Кстати, Борис, как она?

– Десять минут в «массажке», потом спать уложил.

– В каком она сейчас? – оживилась Девия. – Я видела её из окна, маленькая такая, мягонькая… Пойду-ка, проведаю.

– Вообще, в «седьмом», – Берник отодвинул тарелку и потянулся за фруктами. – Но ты бы пока не ходила, а то ей ещё полночи не спать…

– Ничего, завтра отоспится, – Девия оглядела стол. – Так, а где мои сигареты? Эй, «мебель», ты там не уснул?

Сидя за стойкой и не отрывая взгляда от телевизора, Чжоу приподнялся и достал с одной из полок пачку «Springwater». Затем, неохотно спрыгнув с табурета, он подошел и аккуратно положил сигареты на стол. В ту же секунду Девия ударила по пачке, и та отлетела на пол к противоположной стене.

Чжоу невозмутимо поднял сигареты и подал их женщине.

– «Режешь» калибровку, Бастинда, – захохотал Берник. – А что, верю как себе, браво!

– Да пошли вы, – Девия встала из-за стола и направилась к выходу. – Приедет Алекс, я – в «седьмом».

Она вышла, а Чжоу, слегка развалясь, уселся на место Девии и не спеша допил вино из её бокала.

– Эко-центры, говоришь? – задумчиво обратился он к Бернику. – А что, если нам не мелочиться, а сразу…?

– Что – сразу?

–«Гипер» – в Антарктику, и пусть греет. Представляешь, что через месяц начнется? И Лондон, и Брюссель, и Токио – все захотят наши «эко»! А мы им – пожалуйста…

– Ничего себе! Ты слышал, Бруно? Мы давим этих крыс из «Хаоса», а истинные террористы – вот где, оказывается! – Берник рассмеялся и похлопал Чжоу по плечу. – Дорогой мой, ты подымешь уровень океана, а что будет с людьми – ты подумал?

– Но мы же ненадолго!

– Ненадолго? Чжоу, ты мне лучше вот что скажи: ты ужинать будешь?

– Я не ужинаю.

– Тогда иди, прогуляйся с наших глаз, займись чем-нибудь… Кстати! Посканируй Гилевича, Алекс просил.

– О’кей. Посуду девчонки пусть уберут.

Молодой человек поднялся и неторопливо вышел.

– А здесь – ничего, уютно, – Андрей достал сигареты. – И народ веселый…

– Ты ещё не всех здешних клоунов видел, – Берник пригубил из бокала и отодвинулся от стола. – Между прочим, Девия и Чжоу – очень близкие друзья и иногда даже спят в одной постели, так что все эти игрища в «глупую стерву» – реферанс в твою сторону, дорогой мистер Эйт.

– В мою? – удивился Андрей. – Но зачем?

– Во-первых, чтобы исказить твоё восприятие их образа. Это повышает эффективность попытки повторного гипноза, так как у тебя сбивается «калибровка» собеседника. Азы НЛП. А во-вторых, это – косвенное психологическое давление…

– Проще говоря, Девия тебя хочет, – усмехаясь, Бруно поднялся из-за стола. – Один из её недостатков – или достоинств? – она постоянно чего-то хочет… Боря, я пойду, почитаю, у меня завтра открытие Фонда. Не скучайте, – он направился к выходу и вдруг остановился. – Нет, ну вы гляньте на него!

Андрей с Берником обернулись и увидели стоящего в дверях широко улыбающегося небритого и абсолютно лысого мужчину лет сорока в потертом домашнем халате и резиновых сланцах на босу ногу.

– Бруно, ты чего своё «корыто» оставил у самых ворот? Я сослепу чуть не налетел.

– Так ты ж сам вчера орал, чтобы двор не загромождали, – усмехнулся Берник, – не угодишь на тебя.

– Да ну вас! Лучше скажите, с «Дабл Дженерал» насчет дополнительного света кто-нибудь связывался, как я просил? Или всем наплевать на то, что я говорю?

– Вы тут общайтесь, а я пошел. В отличие от вас, господа, мне всегда есть, чем заняться, – Бруно с достоинством обогнул человека в халате и покинул столовую.

– Боря, ты видел? Никто меня ни во что не ставит, – небритый визитер приблизился к столу и уселся рядом с Берником. – Ну, хоть рыбы дайте, черти; я не жрал с самой Форментары!

– Налетай. Супа – полкастрюли, ещё ветчина… Слушай, Сань, я пойду, хорошо? Вам поговорить надо, а я спать хочу, как не знаю кто… К тому же, мне ещё на Посвящении нужно будет показаться.

– Ну и вали. Скажи только Чжоу, чтоб кейс сюда притащил. Да, и пусть очки мои посмотрит наверху в мастерской…

– Хорошо. Всем – пока.

Хлопнула дверь, и шаги Берника вскоре стихли.

Прищурившись, мужчина посмотрел на Андрея и произнес, внезапно став серьезным:

– Привет, Рубин. Давай знакомиться.

Меня зовут Алекс Голосов.

– 11 -

– Не стану врать, что я в восторге от нашего знакомства, – Андрей говорил так, как учил его Маркус: с уважением, но твердо. – Тем не менее, здравствуйте.

Голосов хмыкнул и потянулся к кастрюле.

– А что, собственно, тебе не нравится? – не глядя на Андрея, он налил себе полную тарелку гаспачо и пододвинул поближе корзинку с хлебом. – Прокатишься, развеешься, денег заработаешь… С тобой, кстати, уже рассчитались?

– Да. С этим – всё в порядке.

– А с чем – не в порядке? Да ты говори, не вздрагивай. Тут ведь – люди, а не киборги, мертвые при жизни. Или ты не заметил?

Он произносил слова негромко, почти вкрадчиво, но от этой спокойной интонации Андрею было слегка не по себе; казалось, что Голосов общается не с реальным, а с выдуманным собеседником. Ощущение усиливалось тем, что во время разговора Алекс смотрел куда угодно, только не на Андрея.

– Если начистоту, то меня очень смущает один момент.

– Не тяни, Рубин…

– Что я здесь делаю?

– Не понял. В каком смысле?

– Ну, вот судите сами. Последние годы я зарабатывал на платных репортажах, которые, по большей части, готовились для анонимных заказчиков. Что мешало вам направить ко мне заурядного агента-посредника? За какие-нибудь двадцать-тридцать «штук» еврос я бы устроил для вас встречу с кем угодно, ни во что не вникая. Зачем нужна эта «игра в открытую»?

– И ты бы продал своего друга за тридцать «евросеребрянников»?

– Послушайте, Джимми мне не друг и даже не приятель. К тому же, мало ли зачем его могут искать? Вы ведь, надеюсь, не хоронить Ломаса собрались?

– Я тоже на это надеюсь.

Голосов поднял в руке графин с вином и посмотрел сквозь него на свет.

– Прекрасно понимаю, о чем ты сейчас думаешь. И на твоем месте я, наверное, думал бы о том же самом. Но я никогда не буду на твоем месте, по той же причине, по какой ты никогда не будешь на моем.

Он поставил графин на стол и посмотрел Андрею в глаза.

– Я не стану убивать тебя, Рубин. И не потому, что я гуманист, а ты представляешь какую-то ценность. Вовсе нет.

– Религия не позволяет?

– Всё гораздо проще, господин Шутник. Дело в том, что мне глубоко наплевать на тебя. А когда мы найдем Ломаса, будет тем более наплевать. Уж прости за откровенность.

– Обычно убивают как раз тогда, когда наплевать.

– Знаешь, Рубин, мне, на самом деле, «до лампочки», чего ты боишься, а чего – нет. Ты никуда не денешься и сделаешь всё, что скажут. И ты это знаешь. Но, тем не менее, повторяю: тебя не убьют.

А для «игры в открытую», поверь, у меня есть свои причины, знать которые тебе не обязательно. Всё это – наши внутренние дела.

Так, а тебе чего?

– Борис сказал, ты искал кейс, – в столовую вошел Чжоу с небольшим чемоданчиком в руках.

– Поставь на стол и вали. Кстати, ты очки мои случайно не видел?

– Эти? – улыбаясь, юноша извлек из кармана узкий черный футляр. – Знаешь, где я их нашел?

– Догадываюсь. Давай сюда. «Cемь-девять» просканировал?

– Да. Всё, как обычно. Я там метки оставил, посмотришь… Ну, я пойду?

– Сделай одолжение.

Некоторое время сидели молча.

– Слушай, Рубин, а чего ради тебя вообще понесло в этот дурацкий овраг? – неожиданно спросил Голосов. – Я почитал твою биографию, ты вроде здравый человек. Или был заказ?

– Если вы говорите про Овраг Теней, то это была совершенно некоммерческая экспедиция.

– Кто вас туда отправил?

– Да в том и дело, что никто.

– Неужели, сами по себе, так вот взяли и двинули?

– Можно сказать, что да. Разумеется, это произошло не вдруг, собирались мы долго, да и поехали далеко не все, кто хотел. Вообще, если интересно, в интернете где-то страничка была с отчетом о поездке.

– Зачем мне какая-то страничка, если передо мной живой свидетель? – рассмеялся Голосов. – То говоришь, что Ломаса не знаешь, то – «долго собирались». Или здесь – некая тайна? – последнюю фразу он произнес насмешливо.

– Да нет никакой тайны… Просто лишний раз вспоминать не хочется. А история самая обычная. Сначала нашлись люди, кто был неравнодушен к подобной тематике. По интернету общались, обсуждали. Потом решили встретиться…

– Не понял. К какой тематике?

– В общем, человек один, сам кубинец, но живет в Штатах, Энрико звать… Коллега мой, тоже оператор. Побывал он как-то в Белизе на съемках. А когда вернулся, рассказал мне про Овраг Теней. Не только мне рассказал, конечно, а ещё много кому. Вот и возникла идея туда съездить.

– Постой, так Овраг-то вроде в Мексике находится, а не в Белизе. И вообще, что это за таинственный овраг такой?

– В Белизе, где Энрико репортаж делал, ведь тоже майя живут. Да и места там такие, что сложно сказать, где именно граница между странами пролегает. Непроходимые джунгли на многие километры с обеих сторон. Мексиканская сельва.

И вот в какой-то из семей майя, где он гостил, ему рассказали, что в Чьяпас, в Мексике, совсем недалеко от границы, существует одно очень загадочное место.

Согласно легенде, много тысяч лет назад, когда ещё даже майя не было, в сельве поселился злой дух. До сих пор живет он, якобы, на дне огромного, заросшего непроходимой чащей, оврага и занимается тем, что дает силу злым людям, а добрых, наоборот – в теней превращает. Обычная суеверная чушь, в общем-то. Но…

– Но?

– Видите ли… Индейцы ведь до сих пор очень бедно живут. Многие – в хижинах, зачастую без самых элементарных вещей. В общем, глава той семьи попросил Энрико продать одну вещицу, которую когда-то один из его предков нашел в Овраге Теней.

– А ему что, больше некого было попросить?

– Откуда мне знать? Может, раньше он не настолько нуждался, а может, и правда – некого. К тому же, индейцы ведь не особо кому-то доверяют. А Энрико хоть и родился на Кубе, дед его – тоже майя. Уехал когда-то из Мексики к Кастро революцию делать, да там и остался.

– Прямо как в сериалах история. Ну, а продать-то, что нужно было?

– В этом всё и дело. На первый взгляд, самый обычный обломок камня. Но если приглядеться, то видно, что это фрагмент небольшого цилиндра. У меня в детстве были игрушки, внутри которых стояли батарейки такой же формы и примерно такого же размера.

Хотя, и это не главное. Феномен камня заключался в его совершенно невероятных физических свойствах.

Во-первых, плотность осколка превышала плотность любого элемента таблицы Менделеева, но камень не был радиоактивен. А это невозможно в принципе.

Во-вторых, теплопроводность его была практически нулевая: загадочный камешек не удавалось ни нагреть, ни остудить. Он всё время был одной температуры.

– Странно… Почему я об этом ничего не знаю? Куда дели этот предмет?

– Энрико сам купил камень у старика и увёз его в Штаты. Ну, а там он отдал его в одну частную лабораторию для проведения полного и всестороннего исследования.

– Так. Дальше.

– А дальше – всё. Камень исчез.

– Что значит – исчез? Ты, вообще, понимаешь, что вы потеряли? – Алекс говорил всё также тихо, но в его голосе появилось напряжение.

– Лично я ничего не терял. Да и Энрико тоже: его элементарно обокрали. Фирма выплатила возмещение за пропажу, но я уверен: они просто-напросто присвоили феномен.

– Что за фирма? Название, адрес – знаешь?

– Нет, конечно. Откуда?

– Ясно. Продолжай.

– Разумеется, многие захотели найти такой же артефакт. Помимо необычайного интереса для науки, подобный камешек можно продать, и весьма недешево.

– Надо полагать.

– Да, но круг желающих быстро сузился до близких друзей Энрико да пары экстремалов. Ему просто никто не поверил.

– А ты?

– Я, как видите, поверил. Но меня не столько манили артефакты, сколько возможность сделать уникальный репортаж об экспедиции.

– И затем продать его?

– Ну, да. Это же мой хлеб.

– Понятно. Что случилось с экспедицией?

– Что случилось… – Андрей невесело усмехнулся. – Я эту поездочку до конца дней буду помнить.

– Даже – так?

– Забыть это невозможно.

Сначала мы добирались до Оврага Теней. Пять суток по сельве, в низинах. Такого леса я нигде больше не видел. На первый взгляд кажется, что он почти как в России: деревьев очень много похожих. Но среди них – пальмы, а сверху – лианы повсюду, словно паутиной всё опутано.

Иногда заросли становились настолько густые, что без мачете идти было невозможно. Если бы не проводники… У нас их двое было.

А ещё там дожди идут почти постоянно. Трава по пояс, кусты, колючки. То болота, то речки какие-то. И всё это кишит змеями, кайманами, насекомыми…

Зато когда вышли к Оврагу – вся живность исчезла. Даже цикады, из-за которых ночью спать невозможно было, и те подевались куда-то. Тишина, словно мы в «мертвой зоне» оказались…

– Ну, а Овраг, он на что похож?

– Так это и не овраг даже, а как будто пропасть бездонная. Такое ощущение, что перед нами – трещина до самого центра Земли, к тому же, густо заросшая этим проклятым кустарником. А мы ещё оказались почти над самым глубоким его местом… Вам что, действительно, интересно?

– Конечно, интересно! Хорошо. Про спуск и про путешествие по дну оврага – не надо. Расскажи только о том, что случилось внизу.

– Внизу… В общем, на дне ущелья обнаружились пещеры. Уж не знаю, сколько их там было. Мы вошли в одну, самую просторную, как нам показалось, и стали продвигаться вперед, под уклон.

Прошли метров пятьдесят – там разветвление и ещё два туннеля, только узкие. Мы дальше идем. Прошли ещё метров тридцать и вдруг слышим: гул.

– Гул?

– Да, как будто двигатель гигантский работает где-то глубоко. Я до сих пор так и не понял, что это было: шум подземных вод или уже начало землетрясения… Но страшно было, вы не представляете как. Словно монстр какой-то внизу возится…

Повернули назад, смотрим: Ломас исчез. Он же такой проблемный оказался, вечно лез, куда не надо, никого не слушал… А тут – исчез. Датчик-то в груди теплый – значит Джимми где-то совсем близко. Наверное, в соседний туннель свернул, сволочь…

Вовка не выдержал, орать начал, мол, сейчас уйдем, и сиди тут, играйся. И в этот момент вдруг раз – «маяк» отключился. Словно Джимми вообще не существует. Я думаю, ну, может, за камнем сигнал просто настолько ослаб, подземелье всё-таки… И тут внезапно вообще всё отключилось. И «маяки», и рации, и фонари. А гул, наоборот, усилился.

У меня – самая настоящая паника: куда идти – не знаю, со всех сторон – чернота каменного подземелья, и звук этот жуткий нарастает.

Не знаю, сколько мы так простояли. Потом чувствую, Энрико меня за руку берет и говорит: «Не бойся, я помню обратный путь, доберемся сейчас…» Кое-как справился с собой, пошли обратно. И тут началось.

Земля ожила. Сперва легкие толчки, потом всё сильнее… Сверху песок посыпался, камешки мелкие. Мы – чуть не бегом назад. Только оказалось, что мы не назад шли, а куда-то в сторону. Заблудились, одним словом. А трясет всё больше…

Семёнов говорит: «Ну что, доигрались? Сдохнем как тараканы сейчас». А я слышу, Энрико что-то тихо по-испански говорит, молится.

Тут внезапно «маяки» наши включились. И фонари. Смотрю, стоим мы в туннеле каком-то, а прямо на нас Джимми идет и тоже фонарем светит. Шагает совершенно спокойно, словно ничего не происходит. Мимо прошел, на нас не взглянул даже.

Мы – за ним. Метров через двадцать он повернул, и мы оказались у выхода.

Сразу же – к лестнице, и наверх. А толчки настолько сильные стали, что, казалось, сейчас Земля с орбиты слетит…

– В итоге вы спаслись, а Овраг Теней завалило.

– Да, так и случилось. Но в тот день не только Овраг, а почти половину штата тряхнуло. Как мы уцелели тогда – ума не приложу.

– Ну, а Ломас?

– А что – Ломас? Он несколько дней ходил, как слабоумный, только что под себя не мочился, а потом очухался потихоньку. Рассказал, что заблудился в туннеле, упал, ударился сильно и помнит только, что его «дух подземелья разбудил». Сильный шок, одним словом.

– Ты так красочно всё описал, что даже мне стало страшно, – усмехнулся Голосов, – чувствуется слог профессионала.

– Самое страшное началось на обратном пути. После землетрясения вся эта смертоносная живность в сельве словно обезумела… Мы переправлялись через небольшую речку, когда на нас напали крокодилы. Два человека погибли.

Андрей замолчал.

– Прости, Рубин. Я не знал, – Голосов перестал улыбаться и задумчиво руками потер виски. – Помню, много лет назад, мне пришлось почти сутки пролежать под телами двух близких мне людей. Один из которых умирал несколько часов. Нас расстреляли из автомата, почти в упор, добивать не стали… Так что, я знаю, каково это – видеть, как умирают твои друзья.

Поднявшись из-за стола, он открыл чемоданчик, и Андрей увидел переносной компьютер, предназначенный, судя по своим размерам, для выполнения каких-то особых задач. Система имела целых два дополнительных монитора, разноцветную многополосную клавиатуру, а также – необычайно длинную телескопическую антенну.

–«Ядерный» чемоданчик?

– Пока ещё нет. Мобильный командный центр. Подобную «игрушку» имеет командующий ВМФ США адмирал Кейн.

– Ни разу такого не видел.

– Здесь почти полностью дублируется информация, поступающая со спутников Евросоюза, стран Северо-Африканской Унии и США, включая спутники Пентагона и сателлиты НАСА. Но сейчас меня интересует не это…

Нацепив очки, Голосов уставился в монитор, а его пальцы бойко застучали по клавиатуре.

– В общем, такие дела, Рубин. Ты пока отдыхай. Хочешь, с Чжоу по острову покатайся, хочешь, спи у себя в гостевой. Вылет – под утро. Часов в пять примерно.

– А далеко лететь?

– Не очень. У стюардессы узнаешь, – Алекс опять усмехнулся. – Если ужинать закончил, и вопросов больше нет, то я тебя не задерживаю.

– У меня есть вопрос. Точнее, условие.

– Говори.

– Я хочу, чтобы в поездке меня сопровождала Ольга.

– Это та, с который ты прилетел? – Голосов не выразил не малейшего удивления. Он выключил компьютер и посмотрел на часы. – Вообще-то, через несколько минут начинается её Посвящение… Слушай, а ты уверен, что она захочет куда-то лететь, да ещё с тобой?

– Нет, не уверен.

– По хорошему, вколоть бы тебе «гаммы» да отправить вместе с Бобом, в наручниках. Пытаюсь с тобой как с человеком, Рубин, а ты наглеешь, Ольгу тебе подавай…

– Если она откажется, то я не буду настаивать.

– Иди наверх и сиди там. Часа через три, может, раньше, когда она освободится, я с ней поговорю. Устраивает?

– Да. Спасибо.

Андрей поднялся.

– У меня последний вопрос.

– Ты ещё здесь?

– Там, на третьем этаже, картины в коридоре…

– Какие картины? Ты что, живопись любишь?

– Не в этом дело. Просто… Скажите, что на них нарисовано?

– Вон ты о чём, – засмеялся Алекс. – Да приятель один в художники вдруг подался, вот и дарит мне свои полотна. На них – планета Земля через десять лет. Такой вот он шутник.

– А скульптуры? Они что изображают?

Улыбка медленно сползла с лица Голосова.

– Я не знаю. Иди, Рубин, отдыхай. У меня сегодня ещё очень много дел.

Несмотря на то, что прошедший день выдался насыщенным и нервным, уснуть Андрею так и не удалось – сказывалось общее переутомление. К тому же беспокойные, наплывающие одна на другую, непрошеные мысли вторгались снова и снова, мешая полностью расслабиться.

Он не стал расправлять огромную, с балдахином, кровать, а расположился на диване в гостиной, напротив телевизора, завернувшись в найденный в комоде плед.

Под тихие звуки музыки ночного канала «Медитация» он машинально рассматривал плывущие по экрану разноцветные фигуры, мысленно пытаясь «вписаться» в очередной поворот судьбы.

Как должен чувствовать себя человек, превратившийся из футболиста в мяч? Тот, кто ещё сутки назад мнил себя хитроумным героем, дорогостоящим и важным спецом-суперагентом, в реальности оказался бесполезным и ни на что не годным существом, чьей единственной «ценностью» является чужеродная микросхема, очень напоминающая собачий радиоповодок или электронное клеймо редкого животного.

– Вот же удружил Лапин… Вот же гады… – Андрей вновь попытался прекратить самобичевание, но испытал лишь очередной приступ досады.

Даже мысль об огромных деньгах в этот раз почему-то не стала тем универсальным лекарством, которое всегда помогала ему избавиться от любых душевных мук, будь то ложная брезгливость папарацци или мнимая совесть интернет-вора.

Кстати, о деньгах. Андрей был уверен, что Маркус не обманул его, и обещанный гонорар скоро поступит на счет «Рико Терра»… Проклятье! Он же забыл предупредить Вадима!

Между тем, посылать сообщение отсюда, с территории «Вега де ла Сон-Боу», было крайне рискованно: весь эфир, включая спутниковую сеть, в этом сегменте запросто мог сканироваться.

После некоторых колебаний, он всё же отправил короткий текст, уповая на уже не раз выручавшую его сообразительность менеджера.

«Привет, чертяка! Вот и я словил свой дальний шар. Залечи Горю, пусть не морозит. Гоните на девчачьи персы. Отвечать не надо. Целую, Андрей».

«Горей» он назвал Гордона Стэнтона, одного из управляющих «Кайманского Национального», а «девчачьими персами» – несколько десятков собственных персональных счетов, предусмотрительно открытых когда-то по совету Вадима в одном из оффшорных банков Британских Вирджинских островов.

Теперь – лишь бы дожить…

А если, и правда, получится? Инфо – Маркусу, Джимми – Голосову, деньги – себе. Сбежать от этих психов, и – «прощай, немытая Россия»?

Квартирка в Калгари, домик в Челси, «ягуар» и новая кетч каждый месяц… Да разве в этом счастье? Своё агентство, свой штат, свои заказы. Можно попытаться разыскать Бергмана, у него столько знакомых…

Двадцать миллионов фунтов. Для кого-то – тьфу, а для него – новая жизнь.

Новая жизнь в тридцать три. А что? Пожалуй, оно того стоит.

Через два часа позвонил Голосов.

Вообще, назвать это звонком было бы неверно. Прозвучавшие с потолка из внешнего динамика «смарт-хоум» вкрадчивые фразы больше походили на глас пророка, нежели на «звонок друга».

– Надеюсь, не разбудил?

– Я не сплю, – усмехнулся Андрей в полной уверенности, что комната не только прослушивается, но и просматривается радушными хозяевами.

– Если скучаешь, то спускайся к нам, на второй этаж.

– А где там?

– Чжоу тебя встретит.

– Хорошо, иду.

Посреди небольшой уютной комнаты, пол и стены которой покрывали тяжелые сине-зеленые ковры, вокруг овального мраморного столика были расставлены низкие, похожие на шезлонги, бамбуковые кресла.

Помимо Голосова и Девии, сидящей почему-то не в кресле, а на полу возле ног Алекса, за столом также присутствовал мужчина средних лет, очень плотного телосложения, одетый в легкий джинсовый костюм.

Когда Чжоу вместе с Андреем вошли, Голосов сделал им жест, призывающий к молчанию, и знаком пригласил за стол.

–… Тут уже и Боря читать закончил. По времени – пора купаться, а мы ещё даже не умирали, – не обращая внимания на вошедших, Девия продолжала рассказывать, очевидно, о посвящении Ольги. – И не понятно, то ли её так «вынуло» от моего «Кредо», то ли просто устала девочка… Стоит, глаза открывать ни в какую не хочет…

– А «пуля» уже внутри была? – прищурился Голосов.

– Да какая «пуля»! Я же говорю, у неё транс жесткий, она меня-то почти не слышит… Что делать, начинаю, как есть. Целую её, а она, представляешь, зубы сжала, и – никак.

– А ты?

– А что – я? Мне же «пулю» загнать надо, иначе какой, к черту, ритуал. Ну, стою, держу её, а языком ей капсулу запихиваю между зубов. Думаю, ну вот сейчас потечет оболочка – и всё, вместе «умрем».

И уже почти просунула, а сама спиной чувствую, как у сопляков из эскорта постепенно глаза округляются. Они ж не знают, что тут – такое дело, зато видят, что я уже минуту с ней взасос целуюсь, хотя положено просто прикоснуться…

– Ну, ты молодец! – захохотал Голосов. – Ребят месяц готовили, как к таинству, а вместо этого Деви им «Куин Фор», часть три, показывает…

– Да ты дальше слушай. Готовили их… Затолкнула, в итоге, я «пулю» и стою, держу нашу Оленьку.

Дальше – всё, как по часам: упала она, отнесли мы её в раствор, сидим, ждём. Я самому молодому говорю: «Слушай, сходи, проверь, не погасли ли в Призме светильники, пока мы возились». Он ушел. Возвращается, говорит: да, мол, пара свечей погасла, пришлось забираться наверх и менять.

Тут как раз наша крошка просыпается. Боря опять прочитал, я – тоже, надо в Призму вести, выбирать «один из дюжины».

– Постой, я что, ритуала не знаю, что ли? Рассказывает она мне…

– Да, погоди, Алекс! Сейчас самое интересное будет.

В общем, вошли. Боря подводит её к «плато» и говорит: «Так выбери то, что символом станет твоим на долгие годы…» Я-то позади стою, читаю шепотом «Ин номине витэус», и мне не видно, что там впереди.

И, короче, она подходит и берет в руки «Узи»!

Представляешь, этот урод, когда лазил свечи менять, автомат положил на «плато» да и забыл! А она, вместо того, чтобы Книгу выбрать, «Ветвь с амброзией» или “Чашу жизни”, хватает «ствол» и поворачивается к Боре. Вот, мол, то, что всегда мною движет…

– Ну, дурдом, – Алекс уже не смеялся, а просто грустно улыбался и качал головой, – ну, молодцы, ребята. То есть, сейчас среди нас будет тот, кто символом своей жизни избрал короткоствольный автомат с глушителем?

– А я тебе сколько раз уже говорила, что надо оружие с ритуалов убрать? Вы с Костой как помешанные: что ни посвящение, обязательно надо этих дебилов из эскорта тащить, будто нельзя спокойно, по-домашнему, посвятить человека…

– И всё же, Ольга выбрала именно автомат. Что ж. Значит, так тому и быть. Где она сейчас?

– В столовой, с Борей. Он её с ложечки кормит, представляешь…

– Чжоу, друг любезный, сходи, приведи сюда нашу амазонку, – Голосов потянулся и зевнул. – Сейчас ещё один вопросик проясним, да я – спать. Кстати, познакомьтесь, – обратился он к Андрею, кивая на человека в джинсах, – это Роберт. Можно просто – Боб. А это – наш «компас», наша надежда, Рубин Андрей Николаевич.

Толстяк еле заметно кивнул.

– Боб будет сопровождать тебя, Рубин. Чтобы с тобой ничего не случилось. О’кей?

– Конечно, о’кей. По вечерам в ботаническом саду так много хулиганов, – Андрей почти с ненавистью посмотрел на Голосова. – Скажите, а что, действительно так уж необходимо каждый раз напоминать мне о моем предназначении говорящего магнита?

– Не кипятись, дружище, – примирительно улыбнулся Алекс, – я больше не буду. Честно. А Боб отличный малый, только чересчур болтливый, – он снова захохотал. – Но в дороге хороший собеседник – на вес золота!

– Так бы здесь и уснула, – мечтательно проговорила Девия, вытягиваясь на ковре. – Саш, может, сегодня наверху заночуем? Под звездами. Меня эти ритуалы только в депрессию вгоняют…

Вошли Чжоу и Ольга.

Ольга, одетая в такую же белую униформу, что и её спутник, выглядела бледной, как после долгой болезни. На лице её блуждала рассеянная улыбка погруженного в себя, но счастливого человека.

– Здравствуй, дорогая моя, присаживайся, – привычно ласково, словно врач-психотерапевт, произнес Голосов. – Что я могу для тебя сделать?

Всё также улыбаясь, Ольга молча покачала головой и медленно опустилась в один из шезлонгов. Чжоу обошел стол и присел рядом с Бобом.

– Ритуалы, говоришь? – уже не столько отвечая Девии, сколько обращаясь ко всем, повысил голос Алекс. – Ритуал посвящения это лишь внешняя форма. Настоящее же посвящение – это не обряд, выполняемый одним человеком над другим, а беспрерывный процесс постепенного и постоянного преодоления самого себя, которое происходит внутри каждого вступившего и завершается лишь спустя недели или даже месяцы, уже после физического ритуала.

В конце концов, мы не секта и не сборище фанатиков, поэтому ритуал посвящения для нас – скорее, дань миру, который мы, объединяясь, покидаем, нежели часть нашей новой жизни.

Тот, кто мыслит не так, как все, должен жить не так, как все. Человек-личность должен вести за собой остальных, а не влачить убогое существование, как ему предписывает современное общество.

Свобода и власть – вот наша цель. А ритуалы, глобокс, ланг-цзю или даже «Венеция» – это всего лишь ступени…

– Впрочем, я увлекся, – Голосов прикрыл глаза и откинулся на спинку шезлонга. – Скажи, Ольга, ты хочешь поехать с этим человеком?

– С каким? – почти прошептала девушка, продолжая блаженно улыбаться.

– Вот с этим. Его зовут Андрей, и он не является моим другом. Тем не менее, ему поручено кое-что сделать для нашего общества, поэтому уже через час он уезжает в небольшое турне. На два-три дня. Чего молчишь, Рубин?

– А что говорить? – пожал плечами Андрей. – Оль, ты – как? Прокатимся?

– Прокатимся, – эхом отозвалась она. И тут же, словно испугавшись, что её ответ примут за пустой звук, она добавила. – Конечно, поедем, – и попыталась подняться.

– Сиди, сиди, – Голосов ухватил её за локоть, – сейчас тебе нужно отдыхать. Впрочем, лететь вам далеко, выспаться успеете. Чжоу, сходи в комнату Рубина и принеси его сумку. Во время командировки она будет оставаться у Боба. Чтобы никто не стащил, – он снова засмеялся.

– Зачем вам моя сумка? – удивился Андрей.

– Ты прав, май фрэнд, одной сумки – маловато. Пожалуйста, прямо сейчас выложи на стол свой смарт. Он тоже побудет у Боба. Не обижайся, это нужно, чтобы ты случайно кому-нибудь не сообщил, куда едешь. Всего-то делов.

Андрей угрюмо поднялся и подал толстяку смартфон.

– Я и так не собирался никому ничего сообщать. Кроме того, мне неизвестно, куда я еду, поэтому…

– Через час Бруно отвезет вас в аэропорт Маон. Оттуда вы, вместе с Бобом, вылетите в Мадрид, где сделаете пересадку на «Трансатлантик» и покинете Европу. Затем – каких-то девять часов полета, и вы – уже почти на месте.

Ваша цель – Торонто.

– 12 -

– Посмотри, он спит?

– По-моему, он и не просыпался. Ну, и нервы у человека…

– А ты – что, разве испугалась?

– Я не так часто летаю, чтобы не обращать внимания на воздушные ямы. Тем более, на такие.

– Честно говоря, я сам чуть не поседел. Хотя в жизни пришлось немало полетать.

– Андрей…

– Что?

– Ничего. Привыкаю к твоему новому имени. Надеюсь, это – уже настоящее?

– Увы, да.

– Почему – увы?

– Потому, что сейчас от вас так просто не сбежишь.