Текст книги "Абсолютная власть"
Автор книги: Алекс Дальский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)
Поражало полное отсутствие надписей на каком-нибудь другом языке, кроме французского и арабского, а многочисленные зеленые таблички с непонятными символами окончательно сбивали с толку.
– Извините, – обратился Андрей по-английски к куда-то спешащему служащему, – как пройти на выход?
– Же не парль англе, – тот даже не обернулся.
– Пойдём, я их вижу, – Ольга подхватила Андрея под руку и устремилась к светящейся неоновой вывеске «Хабиб-Банка».
Двое смуглых мужчин, одетые в традиционные арабские дишдаши, переглянулись и как по команде поднялись с широкой металлической скамейки. Один из них, явно постарше, в ослепительно белом тюрбане, взял из рук второго грандиозный букет багровых роз и, широко улыбаясь, не спеша зашагал навстречу Ольге.
– Ахлан ва сахлан! – вручив цветы, он сначала обнял её, а затем, отступив назад и поклонившись, пожал руку Андрею.
– Здравствуйте, – заговорил он по-русски с сильным акцентом, – моё имя Рамзес. Добро пожаловать в Париж!
– Мархаба, – улыбнулся Андрей. – Меня зовут Олег, а её – Ольга.
– Мой сын Нури, – Рамзес обернулся и жестом подозвал своего спутника, молодого человека лет двадцати. – Завтра утром мы отвезем вас по назначению. А сейчас вам нужно отдохнуть. Идёмте.
Через несколько минут, спустившись на лифте и пройдя по непостижимому лабиринту коридоров «Руасси», они оказались на подземной парковке аэропорта, где их ждал автомобиль Рамзеса – небольшой микроавтобус, весь светящийся сумасшедшими красками рекламных постеров.
– Я взял его напрокат. Пожалуйста, садитесь, устраивайтесь, – он пропустил гостей вперед и влез следом, закрывая дверь. Нури сел за руль.
Минивэн долго петлял между бесконечными рядами автомобилей и вдруг вылетел на поверхность: желтая полутьма подземелья сменилась яркими ночными огнями, а в приоткрытый люк салона ворвался свежий весенний воздух.
Ехали молча.
Лишь время от времени Рамзес, не переставая улыбаться, произносил названия проносящихся за окнами площадей и улиц: «Сен-Дени», «Аль-Фарам», «Ворота Клиньянкур», «Халим-Хафез»…
Он явно не случайно выбрал такой маршрут, чтобы прокатить гостей по центру французской столицы и заставить их восхищаться городом, напоминающем великолепную восточную сказку.
Ночной Париж был буквально залит светом.
Светящиеся дорожки прогулочных катеров на Сене, минареты, украшенные неоново-зелеными лампами подсветки, нескончаемый поток машин на Елисейских полях с «водоворотами» вокруг Триумфальной арки и на площади Согласия.
Тысячи мощных прожекторов и миллионы маленьких лампочек-светлячков выхватывали из темноты причудливые силуэты Эйфелевой башни, Пантеона и «Гранд-Оперы», Нотр-Дама и Великой Мечети.
Покинув, наконец, центральную часть города, минивэн вновь устремился на окраины. Вскоре автомобиль свернул на тихую улочку и, подкатив к высоким воротам, которые тут же распахнулись, въехал в небольшой внутренний дворик.
– Прошу, – Рамзес распахнул дверь и первым ступил на вымощенную булыжником площадку перед домом.
Андрей выбрался наружу и подал руку Ольге.
Они огляделись. Двухэтажный каменный особняк постройки начала прошлого века выглядел совершенно нежилым. Опущенные жалюзи на окнах, отсутствие какого-либо света и полная тишина придавали зданию вид совершенно фантастический и зловещий.
Хлопнула водительская дверь, и показался Нури.
Рамзес что-то сказал ему по-арабски, и юноша, поклонившись, исчез в темной глубине двора.
Андрею на мгновение стало немного не по себе, но, посмотрев на Ольгу и увидев у неё на лице безмятежную улыбку, он приободрился и достал сигареты.
В этот момент раздался негромкий писк электронного замка.
Дом ожил. Жалюзи поползли вверх, одновременно зажегся свет во всех окнах, изнутри послышались музыка и чьи-то голоса – очевидно, включился телевизор.
– Прошу, – снова сказал Рамзес.
Они вошли в дом.
Несмотря на то, что жилище было явно недавно арендовано, внутри оказалось весьма уютно: обставленный в духе старой Европы холл с ведущей наверх широкой лестницей, персидские ковры, высокие узкие окна, подсвечники с криптоновыми стержнями, диковинная деревянная мебель и полное отсутствие современных смарт-сенсоров на потолке.
– Друзья! Теперь, когда мы здесь, – Рамзес выглядел торжественно, – я ещё раз приветствую вас на гостеприимной французской земле и спешу заверить, что я и мой сын считаем вас самыми дорогими своими гостями, которых ниспослал нам Аллах.
Он ещё раз поочередно обнялся с каждым.
– Завтра, около восьми утра, я прибуду за вами в сопровождении ещё одного человека. Мы вместе позавтракаем и отправимся туда, где вас ждут.
А сейчас располагайтесь, отдыхайте. Холодильники полны яств, в баре вы найдете любые напитки и не только… На втором этаже – две спальни в стиле «барокко», а в подвале – небольшая вибро-сауна с бассейном.
– К сожалению, мне пора уходить, – он сделал несколько шагов к двери. – Да, забыл сказать… Если захотите прогуляться, то ни о чем не беспокойтесь – за домом присмотрят. Но выходить за пределы этой улицы не рекомендую – по ночам тут неспокойно, лучше возьмите такси.
– Огромное спасибо, дорогой Рамзес, – с чувством произнесла Ольга, – но я не думаю, что на ночь глядя мы захотим куда-то идти.
– Тогда – спокойной ночи. И – до завтра!
Он вышел.
– Ты заметила, что у него внезапно пропал акцент?
– Скажем, не пропал, а существенно уменьшился…
– Я думаю, они насторожены не меньше, чем мы.
– Ты о чём?
– Почему нас сразу не повезли к нашим друзьям? Проверяют? – Андрей задумчиво курил, развалясь на старинном диване из красной кожи.
– Даже если и проверяют, что с того? – Ольга открыла холодильник и достала внушительных размеров вазу с фруктами. – Смотри, вот это виноград, я понимаю…
– Рамзес сейчас наверняка где-нибудь сканирует фулл-инфо на наши физиономии…
– Слушай, а чего ты так разволновался? – Ольга поставила вазу на низкий деревянный стол и вплотную подошла к Андрею. – Может быть, ты – агент ФСБ?
– Если честно, то – да.
– Офицер? – она начала медленно расстегивать свою куртку. – Так ты офицер секретной службы?
Она уронила куртку на пол.
– Оль, прекрати, давай лучше выпьем чего-нибудь…
– О, мой офицер, не прикажете ли в сауну?
– Ха! Сейчас пойдем резвиться в бассейне. Под объективами камер. Разбежался!
– Нет, ну, скажи, почему ты такой зануда? Тебя что, остановит чей-то пристальный взгляд из объектива?
– А тебя – нет?
– Конечно, нет. Скорее – наоборот…
– Первый раз вижу… ммм… гейшу, которую интересуют мужчины, – засмеялся Андрей, – ну хорошо, хорошо! Давай, только немного перекусим… Так, а это что?
Он подобрал на ковре пульт от телевизора.
– Посмотри, нет ли в холодильнике чего-нибудь мясного?
– Мясного? Знаешь, я уже пожалела, что пообещала Рамзесу никуда не выезжать. Можно было бы поужинать где-нибудь…
– Где-нибудь… В «Максиме»?
– Да ну тебя! Я бы предпочла самое обычное уличное кафе – это же так романтично! К тому же, редкое сочетание арабских хумуса и кебабов, которые можно отведать только во Франции, просто завораживают! А горячий кусса махши? А рахат-лукум?
– Я вижу, ты знаешь толк в местной кухне, – Андрей сосредоточено переключал каналы. – Ты не в курсе, кстати, что за ерунда – куда не переключу, везде молятся! Сегодня праздник какой-то, что ли?
– Никакой не праздник. Магриб, вечерняя молитва. Кстати, уже скоро закончится…
– Ты по-французски понимаешь? Это что за мужик? Пока ехали, я заметил – все улицы его плакатами заклеены…
– Понимаю немного. Добавь звук. Ха! Сам ты «мужик»! Это же имам Аль-Мавари, знаменитый мэр Парижа. Слушай, мы что теперь, весь вечер будем телевизор смотреть?
– О’кей, выключаю. Знаешь, Оль, а может, и правда…
– Что?
– Возьмем бутылочку какого-нибудь «Шато», да – в бассейн?
– Браво, чекист! Оторваться перед смертью захотел?
– Нет. Просто хочу… – он замолчал и задумчиво улыбнулся. – Я просто хочу встретить с тобой парижскую весну.
«Привет, Рубин. Только что звонили из «Каймана». На «Рико» упал платеж в полтора миллиона карибских фантиков, по курсу на утро – это сто девяносто пять тысяч английских фунтов. Деньги пока в холде, но Стэнтон сказал, что к вечеру уже зачислят.
Плательщик: «Ясудо Траст Корп».
Банк плательщика: «Кинченг Банк», Гонконг.
Основание платежа: «Аудит-контракт» (квик-слип – во вложенном файле).
А ещё я решил бросить курить и жрать гамбургеры. Ты тоже береги себя, Рубин.
Всегда твой Вадян».
Рамзес прибыл ровно в восемь утра.
Его сопровождал пожилой мужчина в защитного цвета комбинезоне, напоминающем военную форму без знаков отличия. Коротко позвонив в дверь, они вошли как раз в тот момент, когда Андрей, натягивая свитер, спускался по лестнице.
– Доброе утро, Рамзес. Здравствуйте, – поприветствовал он вошедших, – прошу к столу, сейчас будет готов кофе.
– Уже несу, – прокричала Ольга из кухни, – вы пока располагайтесь.
Через минуту она появилась в комнате с подносом в руках.
– Доброе утро. Пожалуйста, присаживайтесь. Вот сахар, вот корица…
– Познакомьтесь, это – наш друг Хоссан, – произнес Размес, и его спутник поклонился. – К сожалению, он не говорит по-русски, но так же, как и я, рад приветствовать вас в этом великом городе. Хоссан будет сопровождать нас в дороге.
Мужчины сели за стол.
Андрей разлил кофе гостям и, не зная, о чем говорить, включил телевизор.
– Как вам спалось? – Рамзес поднял свою чашку, помешивая сахар.
– Да, честно говоря, мы почти не спали, – улыбнулся Андрей, – воздух свободной Франции пьянит, знаете ли… Немножко искупались, потом на балконе посидели… Здесь просто потрясающее небо.
– И потрясающие звезды, – вмешалась Ольга. – Кстати, почему вы – вдвоем? Мы поедем без Нури?
– Он ждет за рулем. Но спешить не надо, собирайтесь спокойно… О, что это? Сделай, пожалуйста, погромче, – Рамзес неожиданно заинтересовался телепередачей и что-то сказал своему спутнику по-арабски. Тот коротко ответил и тоже уставился на экран.
Андрей прибавил звук. Ольга замерла, пытаясь понять, о чем говорит диктор.
– Ничего особенного, – облегченно вздохнул Рамзес. – Просто последнее время новости стали рассказывать таким серьезным тоном, словно речь идёт о начале третьей мировой войны.
– Министр внутренних дел Франции Юсуф Аль-Хеба объявляет о начале проведения в республике крупномасштабной полицейской операции в рамках общеевропейского проекта «ЕС без террора», – перевела Ольга. – Задачей полиции и спецслужб станет усиление мер безопасности в стране в связи с возросшей активностью международных террористических организаций, таких как «Белый Фронт» и «Движение Хаос».
– Ничего себе, – удивился Андрей, – «Хаос» и в Европе орудуют, оказывается.
– Весной прошлого года, – невозмутимо пояснил Рамзес, – они напали на тюремный автобус, который перевозил особо опасных заключенных из «Ла-Санте».
– Зачем, интересно?
– Им был нужен человек по имени Селим «Нафах», что значит «Заклинатель змей». А спустя месяц после того, как «Хаос» похитил его, этот человек совершил то, чего от него ждали.
– Что же он сделал?
– На бульваре Ланне находится посольство Канады. Угнав где-то фургон, Селим начинил его пластидом и, протаранив ограждение, заехал на дипломатическую стоянку.
Полицейские расстреляли его почти сразу, но «Нафах» успел подъехать к автобусу с гостями и активировал взрыватель. Погибло восемнадцать человек. Четверо из них были депутатами Европарламента.
– Даже не слышал об этом инциденте.
– В прессе он почти не освещался, ибо власти неохотно признают свои промахи.
– Понимаю. Но по мировым масштабам нападение на тюремный автобус не такое уж глобальное преступление, даже с учетом последствий.
– Три месяца назад в туннеле под Мон-Бланом, – продолжал вспоминать Рамзес, – один из автомобилей, кажется, «ламборджини», внезапно съехал на обочину и остановился. Из него вышла молодая женщина. Она открыла капот, с минуту разглядывала двигатель, а затем шагнула к дороге, где её подобрала попутная машина.
– Так, а смысл?
– В багажнике оставленного «ламборджини» сотрудники охраны туннеля обнаружили мощнейшую бомбу. Через считанные минуты там должен был пройти автопоезд с ядерными отходами. Вы представляете, что могло случиться, если бы не расторопность полиции?
– Об этом инциденте сообщали в «Эн-Би-Си». Только причем здесь «Хаос»?
– На корпусе бомбы было написано: «Я ИДУ».
– Тогда понятно. Но в прессе про надпись не было ни слова.
– Не было. Зато полиция чуть ли не каждую неделю проводит одну акцию за другой: то массовые депортации, то проверки на скоростных трассах… Впрочем, нас это не коснется, – Рамзес улыбнулся и посмотрел на Хоссана.
На этот раз микроавтобус был совсем другой: без единого плаката, новый, темно-синего цвета, с тонированными стеклами и красными дипломатическими номерами.
Хоссан сел на переднее сиденье, рядом с Нури. Все остальные устроились в салоне. Когда выезжали из двора, Андрей обернулся, чтобы при свете дня взглянуть на приютивший их дом.
Проследив за его взглядом, Рамзес понимающе качнул головой:
– Я где-то читал, что ощутить жизнь по-настоящему можно только в старых домах старых городов. Так и хочется задержаться здесь ещё хотя бы на день, или даже на час…
– Или навсегда… – произнес Андрей задумчиво и почувствовал, как его ладонь, лежащую на подлокотнике кресла, накрыла ладонь Ольги.
Закончив петлять по узким и тесным утренним улочкам парижского предместья, загроможденным неописуемым количеством припаркованных мотоциклов, а также крошечных древних «пежо» и «смартов», минивэн выехал, наконец, на широкую скоростную автомагистраль, ведущую, судя по дорожным указателям, на северо-восток страны.
– Уж не направляемся ли мы в Бельгию? – пошутил Андрей, когда они проехали знак «Брюссель – 377 км».
– Почти. Немного не доедем до границы, – серьезно ответил Рамзес, погруженный в свои мысли.
Дорога проходила через малонаселенные районы, и большую часть времени за окнами можно было наблюдать только причесанную, подстриженную и подкрашенную европейскую природу. Изредка встречались небольшие скопления старинных двух– и трехэтажных домиков, контрастировавших с современными компактными мотелями и сверкающими, недавно отстроенными мечетями.
Через два часа пути автомобиль свернул с главной трассы и по узкому асфальтированному шоссе углубился в довольно густой хвойный лес.
Дорога постоянно искривлялась и была слегка в гору, поэтому казалось, что минивэн движется к вершине огромного, поросшего деревьями холма.
Через пару километров путь внезапно преградил высокий забор из стальной сетки, с воротами и шлагбаумом. Возле шлагбаума располагалась довольно внушительная будка охраны, откуда немедленно появились трое солдат в похожей на американскую военной форме и вооруженные автоматами.
Один из них, высокий и крепкий, в черных очках, медленно приблизился к минивэну, но, увидев через открытое окно Хоссана, резко вытянулся и отдал честь. Шлагбаум пополз вверх, ворота тотчас открылись, и автобус медленно двинулся дальше.
Метров через пятьсот показался второй блок-пост. Здесь шлагбаум был уже поднят, а часовые стояли, замерев по стойке «смирно».
Хоссан обернулся к сидящим в салоне и, улыбаясь, что-то произнес по-арабски.
– Добро пожаловать на военную базу «Степной орёл», – перевел Рамзес. – Объединенные вооруженные силы НАТО.
Ровными рядами посаженные невысокие ели, асфальтовые дорожки, несколько аккуратных корпусов, очевидно, казарм, виднеющиеся сквозь деревья силуэты самолетов на сером бетоне полосы и огромный купол радара радиолокационной станции, возвышающийся над базой, словно свод древнего храма.
Минивэн не спеша доехал до самого конца центральной аллеи и, пропустив небольшую колонну марширующих пехотинцев, повернул к трехэтажному кирпичному зданию, огороженному дополнительным металлическим забором.
Хоссан выбрался из машины и, подойдя к воротам, набрал код на контрольной панели. Створка медленно отползла в сторону.
Оставляя Хоссана снаружи, автобус въехал во двор, а затем, миновав ещё одни ворота, оказался в пустом, без окон, просторном ангаре, очевидно, предназначенном для военного транспорта.
Минивэн остановился почти в самом центре полутемного помещения. Нури заглушил двигатель, и наступила полная тишина.
Прошла минута. Потом другая.
Наконец, у Рамзеса пискнул наушник мобильной связи.
– Да, – ответил он по-русски. – Да. Хорошо. Нури…
Молодой человек вышел и, обойдя автомобиль, открыл боковую дверь.
– Ольга, – сказал Рамзес.
Она поднялась и, нерешительно оглянувшись на Андрея, выбралась наружу. Дверь захлопнулась.
Когда их шаги смолкли, Рамзес ободряюще улыбнулся:
– Не тревожься. Всё в порядке.
Спустя минуту он внезапно поднялся и, распахнув дверь, спрыгнул на бетонный пол гаража.
– Жди здесь. За тобой сейчас придут.
Снова щелчок закрываемой двери. И снова полная тишина.
Оставшись один, Андрей некоторое время продолжал неподвижно сидеть, разглядывая темный салон минивэна. Затем он привстал и попытался открыть пошире боковое окно, чтобы выглянуть наружу.
В этот момент послышались чьи-то неторопливые шаги.
– Ну, здравствуй.
Во вновь открывшемся дверном проеме возникла фигура человека в джинсах и полосатом свитере. Лет тридцати пяти, загорелый, темноволосый, короткая стрижка, очки в металлической оправе.
– Выходи.
В ангаре было прохладно. Сквозняк разбавлял запах дизельного топлива ароматами весеннего ветра.
– Маркус, – протянул руку мужчина.
– Восьмой Гость, – произнес Андрей «своё» сетевое имя, отвечая на рукопожатие.
– Идём, – Маркус развернулся и направился к небольшой металлической двери в самом углу ангара.
Они поднялись по узкой винтовой лестнице и оказались в небольшом помещении, похожем одновременно и на смотровую площадку, и на комнату отдыха.
Массивный бильярдный стол, покрытый изрядно потертым сукном, и крупный серый кирпич стен дополнялись свисающим с потолка огромным древним подсвечником и, несмотря на наличие широкого панорамного окна из пуленепробиваемого стекла, придавали комнате классический средневековый вид.
– Располагайся, – Маркус достал из-под бильярда небольшую кожаную сумку и поставил её на стол. – У тебя ещё будет время отдохнуть с дороги, а сейчас нам нужно поговорить.
– Можно, я закурю?
– А ты разве не преодолел зависимость от табака? – воскликнул Маркус. – Шучу. Вон пепельница. Но сначала…
Он вынул из сумки нечто похожее на резиновую плавательную шапочку, черного цвета и с узким козырьком.
– Надень это, пожалуйста.
Андрей недоуменно пожал плечами и натянул «шапочку» на голову. Маркус приблизился и поправил странный головной убор так, что тот оказался буквально у Андрея на глазах.
– И на кого я теперь похож?
– Ты похож…
Маркус прошел к окну и уселся на высокий деревянный табурет.
– Ты похож на человека, у которого в голове находится имплантант «биокс», и которого только что лишили возможности записывать нашу беседу.
– Я не понимаю… С чего ты взял…
– Да расслабься. Присядь, отдохни. Это единственное место на базе, где можно говорить, не опасаясь диктофонов и удаленных «саундганов».
Добро пожаловать в общество «Суперадо», господин Рубин.
– 9 -
– Что ж, – Андрей медленно опустился в потертое замшевое кресло, – я допускал и такой вариант. Хотя и как наименее вероятный. Скажите, неужели действительно было необходимо устраивать весь этот спектакль, вместо того, чтобы просто позвонить и пригласить меня?
– И ты бы приехал? – усмехнулся Маркус.
– А, собственно, почему – нет? Я не настолько важная персона, чтобы бояться чего-то. Кроме того, деньги… Подождите, так я, вообще, где?
– Хорошо. Начнем по порядку. Только, во-первых, давай и дальше на «ты», а во-вторых, реальная ситуация не так уж и сильно отличается от той, которую ты представлял себе ещё десять минут назад.
Моё имя Юрий. Но обычно меня называют Маркус. Я являюсь одним из тех, кто направляет и координирует деятельность общества «Суперадо», что по-испански означает «Преодолевший».
Сейчас мы находимся возле самой границы с Бельгией, на военной базе НАТО.
Почему здесь? На сегодня это одно из самых безопасных мест в Европе, а, кроме того, Хоссан, Рамси и его сын, особенно близкие мне люди, имеют сюда свободный доступ. Кстати, с Рамси я познакомился в лионской тюрьме «Эль-Фарай» пять лет назад, но это так, к слову…
Юрий-Маркус поднялся и подошел к небольшому настенному шкафу.
– Может, чаю сообразим? А то обед только через два часа, – он рассмеялся. Смех его был неожиданно хриплый и сухой, как у заядлого курильщика.
– Пожалуй. Тем более, знаешь… Что-то в горле пересохло.
– Да ладно, расслабься, Рубин! – Маркус достал из шкафа обыкновенный электрочайник, банку с чаем, а также бутылку с зеленоватой жидкостью. – Тебе, конечно, не позавидуешь, но не так всё и плохо…
Он опять рассмеялся.
Андрей извлек новую сигарету.
– Слушай, а Ольга… Она – знает?
– Нет, – Маркус внезапно стал серьезным. – О том, что ты – наёмный папарацци Рубин, а не наш новый друг, знаю только я и Голосов. И больше никто. Ни Хоссан, ни Рамси, и уж тем более, ни Ольга.
– Голосов? Кто это?
– Вот тебе чаёк… Ликерчика плеснуть? Киви с мятой. Дешевка, но мне нравится.
– Плесни. Только немного.
– Очень скоро ты убедишься, что я не парю тебе мозги: сейчас ты действительно находишься среди «преодолевших», а не в плену у китайской мафии или секты католиков-ортодоксов. А Голосов…
В общем, так.
Мы ищем одного человека, чрезвычайно нужного и полезного.
Кроме нас, его ищут и другие, поэтому мы очень спешим. Ты – тот, кто поможет нам в поиске. После того, как ты обнаружишь Джимми – да, его зовут Джимми – тебя убьют.
Ты не поехал бы сюда, не узнав, зачем тебя приглашают. А когда бы узнал – то, тем более, не поехал бы. Похищать и вывозить тебя из России с её «железным занавесом» – дело долгое и сложное. Поэтому я был вынужден немного схитрить.
– «Немного». Вообще, всё это крайне воодушевляет. Особенно то место, где говорится про «убьют». Остается лишь надеяться, что ты сообщил мне о моей смерти для того, чтобы я смог её избежать.
– Вот видишь, мы уже понимаем друг друга с полуслова. Последнюю неделю я потратил, изучая жизнь Андрея Рубина и, глядя сейчас на твою выдержку, могу сказать, что имел несколько иное представление… Жаль, не встретились при других обстоятельствах.
– Кстати, а кто такой Джимми?
– Хороший вопрос! Немало людей отдали бы последнее, чтобы узнать, кто же он, всё-таки, такой.
– Ничего не понимаю.
– Сейчас поймешь.
Маркус обошел стол и взял в руки лежащий на нем бильярдный кий.
– Вот скажи мне, Рубин, помнишь ли ты свою первую и последнюю поездку в Мексику?
– В Чьяпас? Конечно, помню. Прошло четыре года, а я как будто вчера оттуда вернулся. Съездил, называется…
– Сейчас пока важно не это. Ты помнишь имена тех, кто спускался с тобой в Овраг Теней?
– Разумеется.
– Назови их, пожалуйста.
– Да ради Бога. Энрико Вергара, Джеймс Ломас, Семёнов Володя и я… Постой, так вы что, ищите Ломаса?
– Да. Нам нужен Джимми Ломас.
– Ну, и дела. Он же – самый обычный студент… Во всяком случае, был. Могу я узнать, зачем он вам?
– Нет, не можешь. Перед тем, как вы начали спуск в Овраг, каждому из вас вживили имплантант. Чтобы никто не потерялся. Так?
– Было дело. Только ведь за четыре года от него уже ничего не осталось. Термокристаллы «живут» под кожей от силы месяц…
– Кто вам их ставил?
– Ну, кто… Доктор ставил. Спускались только мы четверо, но, вообще-то, группа наша состояла из двенадцати человек. Собака ещё… А ставил Лапин Костя. Он же на военных одно время работал. Был старшим лаборантом.
– Где взяли термокристаллы?
– Так Лапин и привез. Откуда я знаю, где он их взял? Сказал, что они настоящие, с полигона. Нам что, разве до того тогда было…
– Вот если бы вам было «до того», ты бы тут сейчас не сидел. Хорошо. Энрико погиб год назад, в автокатастрофе. Семенов… Ты знаешь, что с ним стало.
– Знаю.
– Таким образом, ты остаешься единственным, кто может «почувствовать» Джимми в небольшом радиусе. Ведь сигнал у кристалла кодированный, а мы понятия не имеем, как его имитировать. Да нам это уже и ни к чему: ведь у нас есть ты, – Маркус улыбнулся. – К тому же, ты хорошо знаешь Джимми, а это немаловажно, потому что он нужен нам живой.
– Да я же тебе говорю! От имплантанта давно и следа не осталось. Это же – одноразовые «маячки». Они постепенно растворяются в организме и полностью исчезают в течение считанных недель…
– Вот так! – Маркус лениво ударил по шару и, бросив кий обратно на стол, вновь забрался на табурет. – То, о чем ты сейчас говоришь, называется «бытовой термонавигатор», из тех, что предназначены для поиска детей и выживших из ума стариков.
А ваш Лапин вставил вам персональные микрокапсулы из набора космонавта, к тому же, давно снятые с производства. Так что твой «маяк» находится там же, где и раньше – у тебя под ребрами.
– Поговори со мной ещё, Маркус. Возможно, я узнаю, что и голова моя – всего лишь процессор от «Шаттла». Забавно. Получается, что во мне – не один имплантант, а целых два.
– Получается, что если доставить тебя в район, где, по нашим сведениям, скрывается Джимми, то мы сможем очень быстро обнаружить его местонахождение.
– После чего меня по-быстрому схоронят в близлежащем лесу. А если я откажусь, то, видимо, это произойдет здесь, в периметре «Степного Орла».
– Примерно так. Но ты не откажешься.
– А собственно, почему?
– Потому, что я намерен предложить тебе сделку. Которая очень нужна нам обоим, и о которой никто не должен знать. Это сделка не с «Суперадо» и не с Голосовым, а со мной лично.
– Звучит заманчиво. А мне выдадут фирменный передничек и бейсболку?
– Тебе выдадут возможность продолжить своё существование, а также – сумму денег, достаточную для придания этому существованию иллюзии жизни.
Говоря проще, Рубин, я помогу тебе сбежать от Голосова. Сбежать, получив многомиллионный банковский счет и свежий паспорт на первое время.
– Насколько я понимаю, Голосов – это один из вождей «Суперадо»?
– Можно сказать, что да. Вообще, у «преодолевших» нет ни вождей, ни какого-либо высшего органа власти, но все мы знаем, что основную идею, концепцию, да и само общество создал Алекс Голосов, поэтому он – наш негласный духовный лидер.
– А ты, получается, его тайный соперник?
– Вовсе нет. Видишь ли…
Маркус вновь поднялся и повернулся лицом к окну. С минуту он наблюдал за суетой на спортплощадке возле одной из казарм, затем подошел к столу и налил себе новую порцию чая.
– Избавлясь от «пыльного», можно стать великим. Когда человек преодолевает в себе навязанные обществом догмы и инстинкты дикаря, что, собственно, и составляет его личность, то он может стать одним из нас. Если захочет, конечно.
Но, даже становясь сильным и могущественным, приобретая огромные деньги и великие возможности, человек не может полностью избавиться от своей природы. Да этого и не требуется. В конце концов, мы же не секта фанатиков, а просто содружество людей, объединенных правом на высшую степень свободы. Впрочем, о таких вещах тебе с большим удовольствием расскажет Голосов. Он это любит – монологи говорить.
– Что же ты хочешь, чтобы я сделал?
– Когда ты найдешь Джимми, люди Голосова тут же его схватят. Мне нужно, чтобы ты, прежде чем это произойдет, совершил одну простую операцию.
– Убил его?
– Не смешно.
Маркус вновь наполнил опустешую чашку, но уже не чаем, а только одним ликером.
– Капсулы, которые вживил вам доктор, предназначены не для туристов, а для военных и космонавтов. Помимо нейросенсора и излучателя, они содержат небольшие цифровые контейнеры для персональной информации. В вашем случае все они остались пустыми, ведь вам это было ни к чему.
– Думаю, что Лапин сам не знал про эту функцию. Он вскрывал колбы с «маяками» в моём присутствии и ни о чем таком не упоминал. И вообще, было похоже, что он просто стащил их.
– Так, разумеется, спёр. Зная российские полигоны… Короче говоря, сейчас в контейнере Джимми содержится некая информация, которая попала к нему случайно, и из-за которой его разыскивают.
– Ах, вот оно, в чем дело. Ты хочешь, чтобы я получил её раньше, чем Джимми окажется у Голосова, и передал тебе?
– Именно. Я должен опередить его любой ценой, после чего можешь смело отдавать Джимми кому угодно.
– Ты так говоришь, словно Ломас не человек, а заводная мышь. «Получить», «отдавать»… Кстати говоря, я ведь едва знаком с ним. Хотя нам и довелось вместе спускаться в Овраг Теней, до той поездки мы ни разу не встречались. Его привел Энрико.
– Тем не менее, вы были в одной упряжке. А что касается «заводной мыши»… В настоящий момент Ломас нездоров. Психически нездоров. И ведет себя крайне неадекватно… Опять же, об этом тебе расскажет Голосов. Меня же интересует другое: ты согласен?
– Мне надо посоветоваться с женой. Все кредитки – у неё.
– Весёлый ты человек, Рубин… В общем, слушай и запоминай.
Сегодня вечером ты встретишься с Голосовым. После чего отправишься на поиски Ломаса. Под присмотром, разумеется.
Я дам тебе самую обычную упаковку таблеток. Только вместо аспирина внутри будет «Сладкий Дак», «наркотик дураков». Скормишь таблетку Джимми – минут двадцать он будет добрый и послушный, а потом уснет. Кстати, в отличие от других нейроликов, «Дак» неплохо идёт и с алкоголем.
Ну, а как снять информацию с имплантанта, учить тебя, надеюсь, не надо.
Затем… Дам кредитку, которую примет любой банкомат мира и микроиглы с ядом; так, на всякий случай. Кроме того, у тебя будет предоплаченный доступ в интернет, а также номер мобильного: из любой точки мира ты сможешь связаться с моим человеком и получить любую помощь.
Если нужно что-то ещё, то не стесняйся.
Скачаешь содержимое контейнера – тотчас скидывай добычу мне, бросай Ломаса и немедленно исчезай. Поймав Джимми, люди Голосова не станут особо усердствовать в твоих поисках.
– И что потом?
– А потом ты станешь свободен и богат.
– Неужели?
– Можешь быть уверен. Ведь сейчас ты скажешь мне «да», и я переведу десять миллионов фунтов на твой счет в любой банк мира. Но это ещё не всё. Получив файлы, я переведу тебе ещё десять миллионов.
Далее. Если тебе нужен паспорт Великобритании, Канады, или, может быть, Сьерра-Леоне…
– С этим я сам справлюсь.
– Отлично. Тогда – по рукам?
– А что, если я сбегу раньше, чем найду Джимми? Или ещё того хуже – сбегу вместе с файлами?
– Беги. Я расстроюсь, конечно. Но это не идёт ни в какое сравнение с тем, как расстроишься ты.
– Ты будешь являться ко мне во снах?
– Если тебе вздумается обмануть меня или передать этот разговор Голосову, я всего лишь проиграю в очередной игре, которую сам же для себя и придумал. А вот ты…
Маркус произнес это так, словно собирался рассказать веселую шутку.
– Скажи, тебе о чем-нибудь говорит название «Лайдон Юнион Банк»?
