Текст книги "Абсолютная власть"
Автор книги: Алекс Дальский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
– А ты, я вижу, любитель развалин, – усмехнулась Ольга. – Как они тебе ещё не надоели?
– В них есть какая-то потусторонняя эстетика. К тому же, помнишь, что рассказывал Толя?
– Лично я сыта этим по горло. Уж лучше попросить у Гнома катер…
За те трое суток, что они провели на Монте-Сарро, Ольга и Андрей успели узнать почти всё об образе жизни островитян и их нехитром распорядке дня.
Местное население состояло из персонала научно-исследовательского комплекса «Си-Эм-Джи», сотрудников различных технических и вспомогательных служб, а также тех немногочисленных жителей, кто не пожелал покинуть остров после упразднения колонии.
По причине сейсмической опасности многоэтажные здания на Монте-Сарро отсутствовали, а единственным по-настоящему крупным сооружением являлась стометровая башня из полиферрола с логотипом корпорации, которая, словно маяк, гордо возвышалась над побережьем.
Большая часть ученых проживала в «Меридиане», научном городке, выстроенном вокруг института и состоящем из нескольких трехэтажных корпусов, а также множества уютных компактных домиков, образующих улицы. Здесь же располагались администрация комплекса и местный телекоммуникационный центр.
Андрей обратил внимание, что рабочий день в «Меридиане» начинается чуть позже, чем обычно принято, примерно в десять-десять тридцать утра.
В это время улицы наполнялись большим количеством людей, одетых преимущественно в темно-зеленые халаты или такого же цвета комбинезоны – униформу научного сотрудника.
Зато потом городок словно вымирал: безработицы на острове не существовало. Редкие прохожие, как правило, были также одеты в какую-либо «спецовку», являясь электриками, инженерами или охранниками, спешащими по служебным делам.
– Такими темпами мы тут быстро с ума сойдем от безделья, – нарушила молчание Ольга, когда они подошли к своему гостевому домику. – Может, попроситься на работу в институт? Пробирки мыть.
– Ну да, скучновато, – кивнул Андрей, – не то, что в Детройте. Сходи, узнай, сколько платят за пробирки. А я поработаю по призванию – пойду мести улицы.
– Серьезно, может, нам уехать отсюда? Уже начинаю жалеть, что мы послушались совета этой полоумной.
– Уезжать пока рано, – он поднялся на крыльцо и толкнул дверь. – Мы ведь до сих пор так и не «заложили» Голосова.
– Если бы им был нужен Алекс, тебя давно бы уже заставили всё рассказать. Оставь информацию своему Гному, да полетели.
– Куда – полетели?
– Да куда глаза глядят. В Европу, например. У меня есть кое-какие сбережения в «Галифаксе»; до осени хватит, а там, глядишь, ситуация изменится. Свяжешься с банком через адвоката, или что-нибудь ещё придумаем…
Войдя в дом, Ольга приблизилась к камину и опустилась в кресло.
– Хорошо, – она потянулась и посмотрела на Андрея. – Предлагаю самое мудрое решение в нашей ситуации – просто расслабиться и напиться.
– Как вчера? – усмехнулся он.
– Почему бы и нет? В конце концов, я не считаю…
В этот момент в дверь постучались, и вошел Денис, вместо своих обычных джинсов и майки наряженный почему-то в новенькую полицейскую форму.
– Привет, беженцы, – он выглядел озабоченным. – Андрей, я – за тобой, собирайся.
– Что-нибудь случилось?
– Ничего, – Денис прошел к столику и налил себе стакан воды, – просто нужно кое-куда съездить.
– Мне собираться не надо. Всегда готов, хоть на танцы, хоть на похороны.
– Куртку надень. На море прохладно сегодня…
– Вы куда? – удивилась Ольга.
– Да мы ненадолго, – улыбнулся Денис. – Без нас не начинай.
Выходя на крыльцо и закрывая за собой дверь, Андрей услышал, как Ольга нарочито громко вздохнула:
– Когда уже кто-нибудь приедет и за мной?
На фоне десятка небольших прогулочных яхт, стоящих вдоль широкого деревянного причала, белоснежный, внушительных размеров катер выглядел словно круизный лайнер. Собственно, это и был лайнер, только в миниатюре: «Хабб-Атлантис» – комфортабельный скоростной прогулочный катер De Luxe класса.
Пришвартованный на некотором расстоянии от остальных судов, он прибыл, очевидно, совсем недавно: Андрей отлично помнил, что ещё вчера его здесь не было.
Лавируя между вагончиками, в которых жили временные портовые рабочие, пикап Дениса подъехал максимально близко к ограждению и остановился как раз напротив катера. «Helen Jee», – прочитал Андрей надпись на борту.
– Вылезай, приехали.
Покинув автомобиль, они пересекли досчатый причал и, поднявшись по скрипящему трапу, оказалась на нижней палубе «Хелен Джи». Откуда-то из недр катера тотчас возник человек в форме матроса и, кивнув Денису, показал рукой себе за спину.
– Проходите, он ждёт.
Спускаясь по узкой лестнице вслед за Денисом, Андрей почувствовал, как катер слегка покачнулся и ожил, взревел просыпающимися двигателями и мелко завибрировал мощными мотор-компрессорами.
Внизу располагались каюты. Всё освещалось мягким зеленым светом, который лился с потолка, из круглых матовых светильников.
Пройдя по коридору немного вперед, они оказались в крошечном помещении, из которого вела ещё одна дверь с небольшим дисплеем на уровне глаз.
– Теперь не спешим, – остановился Денис. – Металлические предметы, оптика или цифровые носители при себе имеются?
– Так. Ну, разве что ключи…
– Выкладывай, – он достал из кармана пакет. – Потом заберешь.
– Мультиконтроль?
– Двойной. Если что – зазвенит, поэтому ничего не забывай.
Андрей послушно отдал зажигалку, ключи, после чего, подумав, вытянул из-за пояса ремень с металлической пряжкой.
– Вроде бы всё.
– Порядок, – кивнул Денис. – Иди, пообщайся. Я буду ждать наверху.
Он нажал под дисплеем несколько кнопок, раздался звуковой сигнал, и дверь каюты медленно отворилась.
Пригнувшись под низкой рамой входного шлюза, Андрей шагнул внутрь и, услышав у себя за спиной металлический щелчок электронного засова, невесело усмехнулся.
Он уже понял, на встречу с кем его привезли.
Просторная каюта со множеством зеркал и стенами, обтянутыми темно-зеленым бархатом, была выдержана в стиле британского ретро: низкий кожанный диван с широкими подлокотниками, несколько удобных стульев вокруг массивного стола, на полу – ковер с ярким экзотическим рисунком.
– Значит, говорите, Сон-Боу, – несмотря на свой уже далеко не юный возраст, когда-то российский, а ныне – канадский мультимиллиардер Артур Гилевич выглядел вполне моложаво. – А ведь когда-то и мне доводилось там бывать…
Чуть тронутые сединой, короткие черные волосы, подтянутая, почти спортивная фигура, тихий вкрадчивый голос и неторопливые движения делали его похожим на священика. Однако, как показалось Андрею, для полноты этого образа хозяину каюты явно не доставало смирения и кротости взгляда.
– Вы знаете, у меня нет ни единой версии, что такое «Прага. Комната 204». Тем не менее, я передам это соответствующему человеку, – Гилевич привстал с дивана и взял в руки стоящий на столе бокал. – Насколько я понимаю, у вас – всё?
– В общем-то, да, – смутился Андрей. – Но меня уверили, что это – ключевая информация.
– Возможно. А теперь, ответьте мне, пожалуйста, на один простой вопрос: что вам помешало сообщить эту информацию моим сотрудникам? Тем более что среди них, как мне сказали, работает ваш друг?
– Дело в том, что…
– Заставив меня встречаться с вами лично, вы фактически шантажировали меня, пользуясь радушием жителей острова и зная о нашем интересе к теме «Суперадо».
Андрей молчал.
– Вам, в любом случае, окажут максимальную помощь и содействие, и я не понимаю, зачем нужно было изображать супершпиона. Ведь я отдам вашу информацию тому же самому человеку, который доставил вас сюда.
– Артур Витальевич, конечно, я признаю, что поступил не совсем тактично, и сейчас искренне прошу прощения, – негромко произнес Андрей, – но уверяю, мною двигало вовсе не желание ощутить собственную значимость и не паранойя.
– Что же тогда?
– Понимаете… Получив шанс встретиться с вами, с человеком, который, вероятно, знает о «преодолевших» больше, чем кто-либо, – Андрей замялся, чувствуя свою крайнюю неловкость, – я не мог удержаться от соблазна попытаться кое-что узнать…
– Вот как? И что вас интересует?
– Даже не знаю, с чего начать… Там, на «Вега де ла Сон-Боу», я видел очень странные картины и ещё более странные скульптуры…
– Ничего не понимаю, – нахмурился Гилевич. – Какие ещё картины?
– Поймите, я вовсе не сумасшедший. Но в последнее время происходят события, которые явно связаны между собой, хотя на первый взгляд между ними нет никакой связи…
Сначала я вижу полотна с изображением горящей планеты и чугунную шестипалую руку в доме весьма умного и влиятельно человека. Затем узнаю, что другие, крайне серьезные ребята собираются взорвать весь мир, якобы ради спасения человечества. Вокруг вроде бы всё хорошо, но чуть ли не каждый встречный твердит о приближающемся Конце Света.
– Вы боитесь Апокалипсиса? – внезапно улыбнулся Артур Витальевич. – Но когда-нибудь он наступит в любом случае, только для каждого в отдельности.
– Когда-нибудь – это когда-нибудь. Но не сегодня, после того, как я смог заработать немного денег и встретить, наконец, человека, который мне по-настоящему интересен. В тридцать с небольшим вовсе не хочется думать ни о Судном Дне, ни о Конце Света.
– Так и не думайте! Мало ли, у кого какие картины…
Гилевич поднялся и подошел к столу, возле которого в плетеном кресле располагался Андрей.
– Голосов – маньяк. Он считает, что он, как и все мы, является не то потомком инопланетян, не то их «опытным изделием». Собирает какие-то манускрипты, артефакты, носится с легендами… Ты называешь его «весьма умным человеком», а он, к примеру, поселил в Сон-Боу сумасшедшего «провидца», который рисует для него свои «видения» и прочую чушь.
– Но при этом…
– Да, я согласен, при этом он сосредоточил в своих руках колоссальные средства, а вокруг него – сплоченный и преданный коллектив действительно незаурядных людей.
Современное общество ненавидит талант и презирает гений, оно отторгает ярких и оригинальных, тех, кто способен на большее, чем ежедневный биологический цикл.
Голосов сумел увлечь за собой и объединить многих выдающихся людей, придать их жизни смысл, а сам стал при этом чрезвычайно влиятельной фигурой. Но, по сути, он – классический властолюбый аферист, циничный и расчетливый преступник, признаю, самой высшей пробы.
– Если вы знали про Сон-Боу, то что вам мешало…?
– Не всё так просто, Андрей Николаевич, – Гилевич достал из стола коробку с сигарами и задумчиво постучал по ней пальцами. – Не желаете, кстати?
– Спасибо, для меня это крепковато…
– Вилла в Сон-Боу вовсе не то место, где живет Алекс. Он лишь бывает там, хотя и довольно часто. К тому же, существует одна деталь, о которой мало кто знает… Впрочем, сейчас это уже не имеет большого значения.
С помощью крошечной «гильотины» он освободил от кончика массивную гаванскую сигару и принялся сосредоточенно её раскуривать. Наконец, ему это удалось, и Гилевич выпустил сизое облако дыма.
– Голосов – фантом, – произнес он, блаженно щурясь. – Пористый гидросиликон, тончайшая пленка – и он уже неузнаваем.
– Вот это да! Честно говоря, не верил, что «фейк-ликос» существует на самом деле… Постойте, но ведь постоянно носить маску, наверное, крайне утомительно?
– Не более чем носить очки. Кроме того, «ликос» скрывает только нижнюю часть лица.
– Которая при опознании является наиболее значимой, – кивнул Андрей. – Да уж, вот кто, действительно, параноик…
– А вы, простите, кто по профессии?
– Фотограф. Точнее, фоторепортер.
– Репортер… Ну, что ж. Идемте, – Гилевич поднялся и направился к металлической винтовой лестнице, сверкающей у противоположной стены. – Подышим свежим воздухом.
Они поднялись наверх и оказались на застекленной мини-палубе, откуда открывался совершенно необыкновенный, захватывающий вид.
Со всех сторон их окружал вечный и бескрайний океан, по которому стремительно и удивительно мягко летел их катер, рассекая изумрудную водную гладь своими белоснежными бортами.
Артур Витальевич потянул за боковой рычаг, и створки гигантского окна поползли в стороны. Прохладный, пахнущий солью морской ветер вместе с мелкими брызгами ворвался внутрь, принося с собой гул двигателей и шум пенящейся воды.
– Как зрелище? – прокричал Гилевич, щурясь от ветра. – Впечатляет?
Андрей энергично закивал.
Какое-то время они молча стояли и, забыв обо всем, рассматривали окружающую их панораму Атлантики, а затем хозяин судна снова взялся за рычаг.
– Сейчас будем разворачиваться, и назад, к Монте-Сарро, – толстое изогнутое стекло поползло обратно, пока между створками не осталась только узкой щели. На палубе опять стало тихо.
– Конец Света, – неожиданно произнес Гилевич, глядя вперед.
– Простите, что?
– Я говорю, Конец Света. Его не надо бояться, он уже наступил.
Посмотрите вокруг, – он повысил голос. – Двадцать миллиардов человек, из которых только пятая часть имеет реальное право на жизнь, собственность и свободу. Все остальные рады любой возможности зарезать ближнего за кусок хлеба и при случае взорвут этот мир, не задумываясь.
Количество ядерных ракет и компакт-боеголовок таково, что можно за минуту сжечь Солнечную систему, а гард-серверы, которые ими управляют, ежедневно фиксируют десятки попыток взлома кодов запуска.
Романской и англо-саксонской цивилизации больше не существует, и не смотрите на Штаты – им тоже недолго осталось. Наступает Новое Средневековье, и уже скоро нас с вами будут показывать в музеях. Дай бог, чтобы не в зоопарках…
– Кто такой Великий Лицемер?
При этих словах Гилевич вздрогнул.
– Зачем? Скажите мне, Андрей, зачем вам знать что-то ещё?
Вы говорите, у вас есть ваша женщина, есть деньги, есть свобода?
Так идите и достойно проживите всё то время, что нам всем осталось! Проживите красиво и не торопясь, в окружении тех, кого любите, среди прекрасной природы и мудрых книг.
И никто, ни я, ни Голосов, ни даже они, – он указал пальцем вверх, – не смогут дать вам большего счастья, чем вы сами способны дать себе. Ну, что вы молчите? Хотите знать точную дату?
– А дети? – тихо спросил Андрей. – Кто даст счастье им?
– Дети… – Гилевич замолчал и, замерев, уставился вдаль. Минуту, другую, он безмолвно вглядывался в горизонт, затем медленно повернулся. – Идемте, я провожу вас.
– 26 -
-«Гуранги создали Нерфов. Нерфы создали Альпидов. Альпиды создали Людей».
– Великолепно! Ты обещала мне добрую сказку на ночь, а вместо этого – очередной «завет»…
– Слушай дальше. «Люди оказались слишком разумными и проницательными. Это не понравилось Альпидам, и Вуркхан, чьё имя означает «Тот-Кто-Создал», затмил им глаза, и многое в мире стало тайным и непонятным для них…»
– В книге майя «Пополь-Вух» написано почти то же самое, – Андрей поднялся и подошел к Ольге, с лаптопом в руках сидящей возле камина. – Только Верховного Бога звали Хуракан. А что, даже созвучно…
– Это не просто созвучно. Алекс пишет, что многие легенды народов мира имеют под собой фактическое, хотя и сильно искаженное, обоснование.
– К счастью, Алекс уже ничего не пишет…
– Андрей!
– Хорошо, молчу! – он взял со стола новую бутылку «Поко Локо» и вернулся на диван. – Вообще, подробные описания порождения людей в мифах майя напоминают некую игру; складывается впечатление, что боги экспериментировали с генным материалом.
– Это заметил не только ты. Вот здесь Борис выделяет ещё одну цитату из Голосова: «Люди были нужны Альпидам для их собственных целей. Например, в мифологии майя отчетливо прослеживается мысль о том, что боги хотели создать человека таким, каким он был нужен им».
– А человек, такой-сякой, вечно норовил избежать от выполнения заветов. То яблоко из рая украдет, то взносы задерживает…
– Андрюш, не юродствуй! Это же так интересно.
– Я думал, Берник пришлет нам что-нибудь более занятное, чем перепевки сказок папуасов, – Андрей вытянулся на диване. – Может, телевизор посмотрим?
– Успеем. Вот послушай: «Вторая группа Альпидов, вступивших в борьбу с первыми и одержавших победу, кардинально изменили «программу», разработанную Вуркханом. Они захотели создать людей, которыми смогли бы легко управлять…»
– Но это им не удалось!
– Откуда ты знаешь? – Ольга оторвалась от компьютера. – Уже читал это?
– Да нет, – он засмеялся, – просто угадал. Не хватало интриги.
– Ну, хорошо. Отложим мифы и заглянем в предисловие к книге «Мы не боги» твоего «друга» Артура Гилевича. Она начинается словами: «Свет порождает Вселенную. Звезды порождают Людей. Люди создают Клонов…»
И тут, и там – я имею в виду обе книги – прослеживается основная гипотеза: одни разумные существа создают других, те – следующих, и так далее. Как бы, «эволюция вглубь».
– Похоже, эти два «теоретика»: Голосов и Гилевич, когда-то «творили» на пару. И идеи у них схожие, и симпатия взаимная присутствует…
– Они едины лишь в теории «эволюции вглубь».
– Разумеется. Только выводы из неё у каждого – свои.
– Примечательно и то, что, согласно гипотезе, каждое поколение создателей всегда стремилось контролировать тех, кого они создают. Кто-то придумывал религию, кто-то ограничивал свои «изделия» в способностях, а кто-то и вовсе пытался встроить каждой особи «чипы управления».
При этом Голосов соглашается с тем, что любые попытки создателей получить абсолютную власть над следующим поколением разумных существ – заранее обречены, так как противны самой сущности Космоса. Природа никогда не допустит, чтобы живым существом управлял кто-то помимо неё, хотя не стоит забывать при этом, что понятие «Природа» весьма условно…
– Оль, скажи проще: есть только один Бог – Природа-Мать, и я всё пойму.
– Вот и получается, что если Апокалипсис есть наказание человечеству за попытку создать клонов и властвовать над ними, то виновник Конца Света – это Гилевич и его последователи во всем мире. Эксперименты по клонированию, несмотря на запреты, ведутся во многих странах.
– Мы живем здесь уже третью неделю, а ты всё никак не уймешься, – Андрей поставил бутылку на пол и принял сидящее положение. – Нашла виновника всех бед! Да Гилевич сам, похоже, не рад тому, что делает. Знаешь, выглядит он вроде бы молодцом, а в глазах – такая тоска, будто он неизлечимо болен…
– У всех «великих вождей» одна болезнь: сначала убивают, потом каются. После того, как Боря пришлет подтверждение, я ни часа здесь не останусь!
– Ты сама настаивала на том, чтобы мы «сдали» Голосова, а теперь, когда он мёртв, называешь Гилевича убийцей. Алекс же сам хотел убить меня! Или ты забыла?
– Я не забыла. Но всё равно, чувствую себя отвратительно. К тому же они убили Бруно. За что?
– Бруно просто не повезло… – Андрей достал сигареты. – Оль, давай, ещё почитаем.
– Ой, ну только не надо мне сейчас… – некоторое время она молча смотрела в окно, затем вновь склонилась над раскрытым компьютером. – Хорошо… Берник полагает, что наибольшее значение Голосов придавал именно легендам майя.
Он пишет: «На основе этих легенд, а также ряда научных работ, где описываются странные находки на территории Мексики, Алекс создал гипотезу о том, что около двухсот тысяч лет назад в мексиканской сельве не то упал, не то приземлился инопланетный корабль».
– А кстати, что это были за находки?
– Конкретно здесь описаны только два примера. Первый – это обнаруженные на большой глубине радиоактивные отходы, имеющие возраст, превышающий возраст человечества, а второй – найденные в сельве образцы неизвестного науке сверхплотного материала, имеющие явно искусственное происхождение. Теперь дальше…
– Дальше я знаю. Можно сказать, случайно мой друг Энрико узнает о загадочном Овраге Теней в джунглях не то Белиза, не то Мексики, и решает совершить туда поход. Если принять на веру безумную гипотезу Голосова, то получается, что мы спускались прямо в точку приземления, ну, или падения, корабля Создателей.
– Чем тебе не нравится такая гипотеза? Наоборот, всё очень даже складно: Джимми Ломас оказался одним из потомков тех, кого создали Альпиды и, попав в зону Сигнала, он «включился» – в его разуме ожила программа Того-Кто-Создал.
– Да бред полный! Во-первых, никакого корабля мы там не видели…
– Ты сам рассказывал, что Ломас на какое-то время пропадал. Вы не видели, а он – видел…
– Во-вторых, почему именно Создателей? Подумаешь, упало НЛО, мало их разве падает? И в третьих, – в чем суть-то этой Программы? Не подвернись Джимми военным, никто никогда не вспомнил бы о его существовании. Мыл бы в институте пробирки до самой старости, гамбургеры кушал да бейсбол смотрел.
– Тем не менее, Ломас получил Сигнал. Это – факт. Голосов наверняка знал, что с ним делать и как найти остальных созданных. Кроме того, Сигнал зачем-то понадобился террористам из «Хаоса».
– Ну, правильно. Что те – полные придурки, что – эти.
– Возможно, но Джимми искали не только они. Пентагон, ФСБ, ещё кто-то…
– Да пойми ты! Джимми мог запросто оказаться самым обычным психом, а вся эта история – грандиозной мистификацией, коих не счесть в мировой практике.
– Тогда – такой момент. Дегато говорила, что о Конце Света она узнала как раз в те дни, когда Ломас получил Сигнал. Думаешь, случайность?
– Думаю, что ты запросто сможешь возглавить «Суперадо», – он рассмеялся. – У тебя тяга к запредельному выше, чем у них всех, вместе взятых.
– Тебе неинтересно?
– Знаешь, Гилевич сказал мне очень мудрые слова. Живи, говорит, сегодня. Наслаждайся жизнью, не гоняйся за призраками и не ищи тайн там, где их нет.
– Ну, так и живи. Кто тебе мешает?
– Оль, не сердись. Хорошо, допустим, Голосов прав, и кто-то когда-то, действительно, создал неких ломасов, но зачем всё это нам? Будет покупатель на эту «дичь» – я продам содержимое контейнера. Не будет покупателя – тоже неплохо. Скажи, что нам даст осознание факта наличия неких Создателей, кроме подозрений на собственную шизофрению?
– Как знаешь, – Ольга обиженно хлопнула крышкой лаптопа. – Могу только в который раз напомнить тебе, что несмотря ни на какие чудеса, Алекс был очень адекватным и вменяемым человеком. В наше время, знаешь ли, у психов просто нет шансов…
– Вот, смотри! – воскликнул Андрей, включив телевизор. – И здесь – то же самое! Очередной репортаж про вашего «фюрера». Когда они успокоятся уже… Будешь смотреть?
– Нет! – Ольга встала и направилась к лестнице, ведущей на второй этаж. – Я – в душ и спать. Сделай звук потише, хорошо?
-«Русская Служба Би-Би-Си. Криминальное обозрение.
Как уже сообщалось, позавчера вечером в пригороде Мюнхена, при попытке ограбления был убит известный правозащитник, доктор Бернар Сандерс, депутат Европарламента, заместитель председателя комиссии ПАСЕ по экологии.
Трагедия произошла, когда Сандерс, а также один из его друзей, входили в загородный дом последнего, где в этот момент находился неизвестный грабитель. Несколько раз выстрелив из автоматического пистолета в ничего не подозревающих людей, преступник скрылся, предположительно на автомобиле.
Согласно только что полученной информации, спутником доктора Сандерса оказался довольно известный в определенных кругах канадский антиквар и коллекционер Александр Клешко, временно проживающий на территории ЕС.
Смерть Сандерса и Клешко наступила практически мгновенно. Полиция склоняется к версии об ограблении: по показаниям сына Клешко, из дома пропало несколько дорогих произведений искусства и крупная сумма денег.
Примечательно, что сам Виталий Клешко, сын убитого, в любой момент может также оказаться в списке подозреваемых. Последний год молодой человек проходил реабилитационный курс в одной наркологических клиник Праги, и на момент убийства его алиби до сих пор не установлено…»
– Оль, ты слышишь, что они говорят? Оказывается, у Голосова был сын.
– Что? – она высунула голову из-за двери.
– Иди, посмотри, в «Евроньюс» этого не расскажут…
– Чему ты радуешься? Тебе мало того, что он мертв?
– Если тебя это так задевает, я могу выключить, – Андрей пожал плечами и переключил канал. – Спускайся, посмотрим «Амнезию».
– А кто там?
– Секретарша со своим шефом. Их «сотрут» во время ланча.
– Ну, хорошо, сейчас спущусь. Открой мне пока бутылочку «Локо»…
– 27 -
– Представляешь, Толя, ему объясняют, что эта девушка – его дочь. Он сначала не верит, потом постепенно проникается, но уже через два часа всё вспоминает…
– Да, самое интересное это наблюдать за ними в момент «просветления». Вы зря не смотрите, Анатолий, – добавила Ольга. – «Амнезия» – очень забавное телешоу.
По причине крайне малого количества мебели гостиная в доме Якушева казалась чересчур просторной и неуютной, поэтому сидя за обеденным столом, Андрей чувствовал себя словно на официальном приеме.
– И как они стирают память? – Якушев отодвинул тарелку. – Неужели ультразвуком?
– Нет, конечно, – засмеялся Андрей. – Кто ж им разрешит? Для развлекательной программы вполне достаточно обычных нейролептиков.
–«Обычных нейролептиков»… Любое вмешательство в память – чревато! – Анатолий поднялся и прошел к холодильнику. – Может, по случаю субботы – по паре имбирного?
Несмотря на домашний халат и нелепые сандалии, он выглядел как типичный ученый: невысокий, лысоватый, с глубоко посаженными глазами и острой рыжей бородкой.
– Можно и имбирного, – согласился Андрей. – А ты что, разве не работаешь сегодня?
– Я буду в институте после обеда, – Якушев поставил на стол несколько узких коричневых бутылочек и с улыбкой добавил:
– Но вообще-то, истинный подвижник науки работает всегда и не прекращает мыслительный процесс даже во сне.
– Когда ты женишься, мировая наука понесет значительные потери, – снова расхохотался Андрей. – Старик, тебе нужно почаще отдыхать, а то скоро ты превратишься в одного из своих киборгов. Съезди на Кубу, проветрись…
– А я, может, как раз и собираюсь жениться, – Анатолий невозмутимо расставил стаканы. – Вот только сначала создам жену. Сделаю её похожей на Афродиту, ну, или хотя бы на Лену Чжен… Будьте здоровы! – он залпом опрокинул в себя напиток.
– В имбирном есть какой-то самобытный вкус, – слегка пригубила из своего стакана Ольга, – слегка горьковатый, но мне нравится… Ну, а интеллект, на каком уровне ей установите?
– Не повторяй чужих ошибок, Толя! – воскликнул Андрей. – Объема оперативной памяти жены должно хватать ровно на приготовление коктейля «Тьюб», и не килобайтом больше; иначе уже через год придется создавать новую…
– А вы что, действительно, можете программировать живое существо? – Ольга с интересом посмотрела на Якушева. – Мы буквально вчера говорили об этом. Любые попытки одного разума полностью контролировать другой в корне противоречат сути природы и обречены на неудачу.
– Вот видишь, к чему приводит избыток интеллекта, – развел руками Андрей. – И это она ещё в хорошем настроении…
– Если говорить отвлеченно, то все мы в большей или меньшей степени кем-то или чем-то контролируемся, – не обращая внимания на его иронию, проговорил Якушев. – А знаете, идемте-ка со мной, я вам кое-что сейчас покажу.
Он поднялся и направился к массивной стальной двери, ведущей в его рабочий кабинет.
– Вы ведь не шпионы? – войдя в просторную, без окон, комнату, которая практически ничем не отличалась от настоящей научной лаборатории, Анатолий включил свет. – Вообще-то, это секретно, но наши исследования давно уже ушли далеко вперед, так что, думаю, ничего страшного не случится. Вот, подходите ближе…
Над одним из столов возвышалась довольно сложная конструкция из нескольких мониторов, соединенных в единый организм, чьим «мозгом» являлся небольшой компьютер, формой напоминающий готовый к запуску космический корабль.
– Мой «третий глаз», – с гордостью произнес Якушев. – С помощью этой штуки я всегда могу контролировать всё происходящее в «Парадигме» – так называется моя институтская вотчина. Вот смотрите…
Он дотронулся до тонкого металлического пульта на столе. Компьютер еле слышно загудел, ожили мониторы, из динамиков донеслись негромкие звуки – процессор подключился к внешней системе визуального контроля.
– Не понимаю, как они тебе такое разрешили? – удивился Андрей. – Я думал, в институт муха не пролетит, а ты прямо из дома…
– Ну и что, что – из дома? Институт – в ста метрах, да и охраны вокруг «Меридиана» больше, чем внутри. К тому же, я ведь не железный – бегать туда и обратно: бывает, опыты по нескольку суток длятся.
Так… Вот головная лаборатория, её пропускаем, теперь – камеры, кислород, биоабсорбция, это всё не то… Ага, вот. Говорите, другой разум? – он торжествующе посмотрел на Ольгу. – Теперь посмотрите и скажите, чей это разум?
Изображение, которое возникло на мониторе, напомнило Андрею сцену из детской сказки, где говорится про лежащую в стеклянном гробу принцессу.
Посредине длинной узкой комнате был установлен не то стол, не то стеклянная ванна, к которой тянулось множество проводов и прозрачных пластиковых трубок. В ванне, погруженный в желтоватого цвета раствор, спал человек.
– Сейчас, сделаем посветлее, – Якушев нажал несколько кнопок, и тут же внутри «усыпальницы», на потолке, заморгав, ожила мощная неоновая лампа.
– Клон? – негромко спросила Ольга.
Анатолий покосился на неё, но ничего не ответил. Положив руку на пульт, он пошевелил пальцами, и изображение на мониторе стало увеличиваться, а угол обзора – меняться.
– Бог мой, – выдохнул Андрей. Он был готов ко всему, но то, что он увидел, заставило его отпрянуть от экрана. – Толя, ты… Что это?!
– Ну, так чей разум мы будем контролировать? – довольный произведенным эффектом, Якушев повернулся к гостям. – Не девяносто, не девяносто девять, а ровно сто процентов соответствия! Абсолютный дубликат.
Голый, неестесственного розового, словно младенец, цвета, на стеклянном столе лежал сам Якушев. Вернее, его точная копия.
– Вы – монстр, Анатолий, – проговорила Ольга, рассеяно улыбаясь. – Неужели у вас не дрогнула рука?
– Причем здесь я? – засмеялся ученый. – Этого молодца сотворили ребята из «Мелда», специально для моей программы… Впрочем, – он нахмурился, – сейчас неважно, кто его «папа», а важно то, что он видит и слышит нас точно так же, как и мы – его. Смотрите…
Якушев нажал на одну из клавиш, и вверху, на небольшом мониторе, возникла система координат, по которому, подрагивая, тянулась светящаяся непрерывная нить какого-то графика.
– Это – показатель текущей мозговой активности репликанта. Сейчас он спит, поэтому линия плавная. А вот сейчас, – Анатолий наклонился к большому монитору и негромко сказал:
– Один. Один, два, три… Один. Один-два-три! – при слове «три» Якушев коснулся на пульте белой прямоугольной клавиши, и человек на столе внезапно открыл глаза.
Его взгляд был направлен в объектив камеры, и казалось, что он смотрит прямо на них. Линия на мониторе на миг изогнулась в синусоиду.
