Текст книги "Абсолютная власть"
Автор книги: Алекс Дальский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
Вытянутый и, в отличие от подобных машин, не белого, а светло-голубого цвета, медицинский фургон с надписью «Emergency Surgery» («Экстренная хирургия») стоявший в центре пустого ангара, больше напоминал инопланетный корабль или катер «патруля времени», нежели «скорую помощь».
Кроме Голосова, доктора Римера и вошедшего вместе с охранником Андрея, в гараже никого не было.
– Так, Андрюша, – заговорил доктор, – сейчас мы будем делать твоё полное сканирование. Наша цель: обнаружить все инородные тела, имеющиеся в твоем теле, после чего я их удалю. Как ты знаешь, ничего страшного в этой процедуре нет, поэтому, пожалуйста, давай, облегчим друг другу жизнь и постараемся закончить всё как можно быстрее. Хорошо?
– Хорошо, – мрачно ответил Андрей. – Только зачем обязательно – удалять? Можно просто скачать информацию и отформатировать носитель…
– Я хочу быть уверен, Рубин, – вмешался Голосов, – что внутри тебя не останется не единого байта. Поэтому веди себя смирно и не обостряй. Давай уже, приступай, Борисыч.
– Подойди сюда, Андрей, – доктор открыл заднюю дверь фургона и выкатил выдвижную платформу для пациентов. – Раздевайся. Одежду клади сюда. И ложись. Кстати, там баллоны, вообще, кто-нибудь проверял? – обернулся он к Алексу. – Мне понадобится немного давления в самом начале, чтобы подать эфир.
– Откуда я знаю, – нахмурился Голосов. – Машину арендовали вчера, в Чикаго, а пригнали только сегодня утром. Да и кому её было проверять? Лёше, что ли? Постой, какой эфир?
– Знаешь, я синтетике не доверяю, начну по старинке, эфиром. Тем более, потом и так – седативы колоть… И вообще, Алекс, не лезь в процесс, ради Бога… Так, разделся? – он повернулся к Андрею. – Отлично. Теперь ложись, головой – сюда, руки клади сюда…
После того, как Андрей лег на платформу, Ример задвинул её внутрь фургона.
– Так. Теперь… Молодой человек, – обратился он к охраннику в костюме, – подойдите, пожалуйста, мне понадобится ваша помощь… Пациента же надо зафиксировать, – негромко пояснил доктор, – а то я чего-то побаиваюсь, пока он…
– Стой на месте, – приказал Голосов охраннику, – и будь наготове. Где у тебя автомат, кстати? Вот, достань и держи в руках! А больного я сам пристегну. Показывай – где, Борисыч.
Вскоре Андрей уже был плотно пристегнут к платформе кожаными ремнями, оказавшись, таким образом, абсолютно беззащитным. Ример накрыл его простыней и присел за пульт управления в передней части фургона, настраивая сканнер. Голосов же занял место на выдвижном стуле возле задней двери и приготовился терпеливо ждать.
– Ну, что ж, в целом всё готово, – доктор, наконец, оторвался от компьютера и, открыв боковую дверь, выбрался из автомобиля. – Минут пятнадцать ждем, пока прогреется излучатель, и можно приступать. Слушай, Алекс, – Ример понизил голос, – я бы сейчас с удовольствием чего-нибудь перекусил. Всё равно пока делать нечего. А то с самого утра не было ни крошки…
– Макс! – крикнул Голосов охраннику. – Отведи Аркадия Борисовича в дом, пусть пообедает вместе со всеми. И сам тоже можешь…
– А ты?
– А я здесь посижу. Постерегу пациента, он у нас прыткий, – Голосов покосился на платформу и добавил: – Да и какой тут аппетит… Идите, в общем.
Через минуту, кроме него и Андрея, в ангаре не осталось никого.
– 21 -
– Что-то прохладно сегодня, – Алекс спрыгнул на землю и сделал несколько разогревающих движений. – Ты как там, Рубин? Не мерзнешь?
– Наоборот, обожаю могильный холод, – откликнулся Андрей. – Закурить дайте.
– Да, действительно, что-то рановато Аркаша тебя спеленал. О’кей, сейчас гляну, – Алекс открыл дверцу кабины и порылся в бардачке. – Тебе повезло, тут лежат какие-то… Только как ты курить будешь? Эх…
Голосов влез в фургон и отстегнул ремень с левой руки Андрея.
– Держи, – он подал сигарету, и чиркнул зажигалкой. – Сам не курю уже восемь лет, но состояние «нечего курить» помню прекрасно.
– Спасибо, – проговорил Андрей, выпуская дым. – Я вот тоже подумываю бросить, а то до девяноста лет мне никак не дотянуть.
– На твоем месте я бы тоже беспокоился о здоровье, – усмехнулся Голосов. Внезапно замолчав, он некоторое время задумчиво смотрел в пустоту, а затем неожиданно спросил:
– А вот скажи, у тебя никогда не бывает чувства, будто ты, и вообще, весь твой мир доживаете последние дни? Что в любой момент всё может перестать существовать?
– Как раз сейчас у меня именно такое чувство, – мрачно кивнул Андрей. – Но к остальному миру оно отношения не имеет.
– Обычно такие, как ты, – задумчиво продолжал Голосов, – никогда не задумываются ни о чем, кроме собственных сиюминутных проблем, в основном, биологического характера. Но иногда чувство надвигающейся всеобщей катастрофы возникает даже у вас. В последние два-три года я стал слышать об этом довольно часто…
– Вы называете себя «преодолевшими», – хмыкнул Андрей, – а действуете точь-в-точь как мафия. Ненавидите общество, но внедряетесь во все его структуры. Говорите о возвышенном, а гоняетесь за мифическим Сигналом, который, якобы, способен пробуждать скрытых зомби. Вообще-то, мне нет до этого никакого дела, но раз уж так вышло, что я…
– Постой, – удивился Голосов, – про какой сигнал ты говоришь?
– Я говорю про тот самый идиотский Сигнал, в который вы все упорно верите, и который, по иронии судьбы, сейчас находится в моей голове, внутри одного из файлов «биокса».
– Так значит – «оживлять зомби»? – Алекс неожиданно улыбнулся. – Мне даже неинтересно, где ты набрался такой чуши. Зато это лишний раз показывает степень скудости ума современного человека…
А вот что касается идеи «преодолевших», позволь всё-таки кое-что тебе объяснить.
– В отличие от вас, я не спешу, – Андрей докурил и выбросил окурок в открытую дверь. – Поэтому объясняйте смело.
– Так вот, – продолжал Голосов, не обращая внимания на его сарказм, – идея нашего общества стоит на трех «китах»: самореализация, надличностная цель и отрицание чужой воли.
Вот подумай и скажи мне, Рубин, какого черта ты, в общем-то, неглупый и образованный человек, да к тому же имеющий талант фотожурналиста, занимаешься всем, чем угодно, только не своим прямым делом?
Вместо того, чтобы иметь в подчинении мощную медиа-сеть и шокировать весь мир своими репортажами, ты ввязываешься в аферы, воруешь какие-то чеки, а в голодный день готов шпионить за кем угодно и предавать кого угодно, как последний папарацци. Почему?
– Хм. Да, в общем-то, сам виноват, наверное…
– Может быть… Но так ли уж ты виноват? Разве не общество породило тот образ жизни, который ведешь ты и тебе подобные? Посмотри вокруг: чем способнее и неординарнее человек, чем сложнее ему адаптироваться и самореализоваться, ибо миром правит серость.
Настала эра великой деградации. Ученые предпочитают «сухому пайку» государства увесистые гонорары сомнительных корпораций, талантливые актеры, писатели и журналисты всё чаще оказываются в одной компании с террористами и уголовниками, а просто сильные личности, потенциальные ориентиры общества, становятся приспособленцами и паразитами, размениваясь на дешевые удовольствия и ленивую погоню за деньгами.
– Согласен, сегодня самореализация – крайне дорогой товар, но, вообще-то, так было всегда, ведь реализоваться всем – невозможно.
– А всем – и необязательно. Однако тот, кто кроме «интересов живота» преследует ещё и так называемую надличностную цель, то есть живет не только ради себя, но и ради других, такой индивидуум, однозначно, должен иметь качественно иные условия и иные возможности.
Например, Бруно, у которого за спиной два университета, полжизни провел, отстаивая интересы незаконно осужденных по всему миру, пока не уяснил, что его борьба не нужна никому, включая самих жертв произвола.
Деви, дочь мультимиллионера, на свои деньги создала в Чехии сеть реабилитационных центров для наркоманов, но её обвинили в ненаучном, а значит – запрещенном методе лечения и чуть не посадили в тюрьму.
Или Ольга. Едва успев примкнуть к нам, она спокойно, без лишних вопросов, едет неведомо куда только потому, что это нужно Обществу, словно она – не хрупкая девушка, а наёмник со стажем. А чем ей приходилось заниматься до этого? – как бы между делом, Голосов взял Андрея за руку и снова пристегнул её к платформе.
– Я с самого начала подозревал, что Ольга поехала не просто ради меня: как-то слишком легко её отпустили…
– Отпустили? Да как ты не поймешь, Рубин, всё, что делают мои друзья, они делают исключительно по собственной воле, без какого-либо принуждения или разрешения. Как вы все не понимаете такой очевидной вещи: жизнь коротка, и тратить её, подчиняясь чье-то воле – просто верх глупости.
Я сейчас даже не имею в виду то экономическое рабство, в которые вы сами себя загнали, а говорю о тех тысячах и миллионов догм и никому не нужных условностей, исполняя которые, обычно и проводит свою жизнь любой среднестатический человек.
– Но не вы? – усмехнулся Андрей.
– Если порой мне и приходится подчиняться каким-то условностям, то только тех, которые придумал я. А до общественного маразма мне нет никакого дела: преодолев в себе жажду наживы, страх смерти и почтение перед чьей-либо властью, я перестал нуждаться в деньгах, отлично себя чувствую и имею больше власти, чем ваши продажные правительства.
– И так же, как и правительства, стремитесь получить этот таинственный Сигнал…
– Между мной и ими – огромная разница. Во-первых, я знаю, что ищу, а они – нет.
– А во-вторых?
– Во-вторых… – Голосов на мгновение задумался. – Во-вторых, содержимое контейнера Джимми по праву принадлежит мне. Кстати, ты уверен, что он мёртв?
– Более чем. Выстрел из «магнума» в упор – никаких шансов. У него полгруди разворочено.
– А капсула?
– Даже если имплантант уцелел, то уже через час-другой после смерти все данные в контейнере автоматически сбрасываются: сенсор питается от биотермальной батареи тепловой энергией тела.
– Понятно.
Послышался звук открываемой двери, и к машине приблизился один из охранников.
– Алекс, там Фархад уже два раза звонил. Поговорить с ним не хочешь?
– Нет! Я же сказал, пока не закончим – я ни с кем не разговариваю. Где доктор?
– Сейчас будет. Позвать?
– Не надо. Стоим здесь и ждем.
– Да иду уже, – в ангар, отдуваясь, вошел Ример. – Не скажу, что поел, но слегка притупил, так сказать… Как у нас дела? – он вновь забрался в фургон и склонился над монитором. – Так, всё в порядке. Алекс, помоги мне опустить вот эту штуку, и начинаем.
Через минуту установка ожила, негромко загудел генератор, а сверху, на подвижной части аппарата, загорелся узкий фиолетовый прямоугольник.
– Закрой глаза, Андрюша, и расслабься – негромко сказал доктор, внимательно и, как показалось Андрею, скорбно изучая датчики над его головой. – Сейчас я опущу маску, постарайся глубоко дышать, хорошо?
Андрей хотел было возразить, что при сканировании вовсе не требуется наркоз и, уж тем более, подача эфира, но тут ему на лицо легла темная резиновая полусфера.
Последнее, что он увидел, были расплывающиеся разноцветные блики от неоновых ламп, фиолетовые отблески на стенах фургона и внимательный, замерший взгляд стоявшего у платформы Голосова.
А затем наступила тьма.
Проснулся Андрей оттого, что кто-то легонько постукивает его по плечу.
Открыв глаза, он обнаружил, что всё также лежит, крепко привязанный к платформе, внутри совершенно пустого салона, а за окном с бешеной скоростью мелькают редкие деревья – автомобиль куда-то стремительно мчался.
Именно поэтому свисающая с потолка резиновая маска, болтаясь на толстом гофрированном шланге, время от времени ударяла его в плечо.
Внезапно он заметил, что с правой стороны и он сам, и часть платформы изрядно забрызганы кровью и, приподняв, насколько возможно, голову, попытался осмотреть своё тело.
В этот момент фургон резко затормозил.
Не глуша двигатель, водитель выпрыгнул из кабины, и через секунду боковая дверь «операционной» с шумом отъехала в сторону.
– Очнулся? Вот и хорошо. Отдыхай, через пять километров – подъём, въезжаем в Лансинг.
Ещё до того, как, скосив глаза к двери, он смог выглянуть наружу, Андрей знал, что увидит в проеме хрупкую фигуру Ольги.
Вскоре за окном замелькали дома: аккуратные кирпичные коттеджи, а затем и многоэтажные здания, расположенные по обеим сторонам уютных, засаженных деревьями, улиц.
Фургон экстренной хирургии постепенно снизил скорость и, немного покружив по центру города, остановился возле невысокой ограды городского парка.
– Приехали, – вновь распахнулась дверь, и в салон влезла Ольга. – Одевайся, и смотри, не запачкайся, тут везде кровь, – она торопливо начала отстегивать кожаные ремни, которыми был связан Андрей.
– Чья кровь? – почувствовав свои руки свободными, он приподнялся и растеряно огляделся по сторонам. – У меня очень кружится голова…
– Это, наверное, от наркоза. Сейчас пройдет, они не успели много закачать. А кровь – Макса. Пришлось прострелить ему руку.
Покончив с ремнями, она протянула Андрею одежду и присела на край платформы.
– Одеться сам сможешь? И, пожалуйста, не смотри на меня так. Что поделать, не вышло из меня «преодолевшей»…
– Я не смотрю.
Он с трудом принял сидячее положение и начал неуклюже натягивать брюки.
– А где Голосов?
– Думаю, что пока ещё там, в особняке. Я расстреляла весь рожок по колесам «роллса» и автобуса, но всё равно нам надо спешить: они наверняка уже вызвали подмогу.
– Сейчас… – кое-как надев брюки и натянув свитер, Андрей нагнулся в поисках ботинок. – Мы где, вообще?
– Судя по навигатору, это город Лансинг. Нам сейчас нужно на автобусную станцию, она рядом, и – в Чикаго. Желательно поторопиться.
– А деньги?
– Есть немного, – Ольга вынула из заднего кармана массивный бумажник. – Здесь около двух тысяч, плюс кредитки, но их лучше не брать, а то нас быстро засекут.
– Чей это?
– Не знаю, взяла из сумки, в минивэне, вместе с пистолетом. Ты готов?
– Вроде да. Лишь бы не упасть посреди улицы, голова кружится всё ещё.
– Так, подожди, – она нагнулась и куском марли стерла небольшое пятно крови с его ботинка. – Теперь почти ничего не заметно. Пошли, я буду держать тебя под руку.
– Мы сидели на кухне, разговаривали. Я, Лёша, потом эти двое, в шляпах, и водитель. Его не то Ашот зовут, не то Ашит…
Огромный белоснежный автобус «Грэйхаунд Травел», в котором они оказались буквально за пять минут до отхода, медленно проехал перекресток и, пропустив вперед несколько автомобилей, решительно свернул на Мичиган-авеню, многополосную дорогу, ведущую к выезду из города.
– Сидим, едим, Лёша сумку с бутербродами принес, – продолжала Ольга, глядя в окно. – Я потом вышла в соседнюю комнату, там диван, покрытый полиэтиленом… Дай, думаю, полежу – устала, как собака…
– Смотри, как разогнался, – Андрей откинулся в кресле, с интересом разглядывая пейзаж по обеим сторонам дороги. – А почему – полиэтиленом?
– Не знаю. Видимо хозяева накрыли, чтоб диван не пылился. В общем, только прилегла – слышу, доктор входит, а с ним – ещё один в светлом, Максом зовут. Тоже поесть пришли.
Сидят, разговаривают. И вдруг слышу, доктор негромко спрашивает: «Ребята, мне сориентироваться нужно, какую плотность у раствора выставить… Этот Андрей, он потом с нами поедет?»
Я приподнялась на диване, а там – трюмо с зеркалом напротив, и видно, что на кухне делается. Не всё, правда… Но я вижу, как Лёша жевать перестал и так очень медленно головой мотает.
Доктор испугался, хотел встать, а один из этих, в светлом, ему говорит: «Сидите, Аркадий Борисович, кушайте спокойно. Вам перед операцией нельзя нервничать».
– Ну, а ты?
– Полежала ещё немного, затем встала, будто ничего не слышала, вышла на улицу. Сначала в лимузине порылась – пусто. Потом в минивэн залезла, смотрю: на сидении лежит сумка, маленькая такая, чтобы на плече носить. Открыла – там пистолет с глушителем, бумажник, ключи, ещё какая-то муть…
Пока копалась, доктор вместе с Максом уже поели. Делать нечего, захожу в ангар и говорю: «Всем лечь на землю. Кто пошевелится – убью, не думая».
Доктор как раз маску твою держал, обернулся и как сидел, так и выпал из машины. И лежит. Макс дернулся было, я сразу же – пух! – ему в плечо. Он автомат выронил, упал на колени и орёт на весь гараж, видимо боль адская…
– А Голосов?
– А тот просто стоит и молча на меня смотрит. Я подобрала автомат, залезла в фургон – слава Богу, ключ в зажигании – и задним ходом выехала наружу. Бампер – всмятку… И ты знаешь, я была при этом совершенно спокойна. Даже ни секунды не нервничала.
– Мы с тобой скоро уже совсем как они станем, – усмехнулся Андрей. – Будем в людей стрелять, словно в бумажные мишени…
– В общем, я так не спеша развернулась во дворе и уехала. Да ещё и колеса им прострелила.
– И что, погони не было?
– Не было. Как они без колес-то поедут?
– Мда… Веселая история, – Андрей рассматривал пролетающие за окном разноцветные пригородные домики, искренне завидуя покою и безмятежности их обитателей. – Постой, так получается, Голосов не успел ни достать имплантант, ни скопировать информацию?
– А когда, по-твоему, он мог успеть? Ример если даже сканирование не начинал…
– Лучше бы ты увезла меня чуть попозже, – вздохнул Андрей, – после того, как они достанут контейнер. Тогда у меня был бы мизерный, но шанс, что «преодолевшие» не станут искать меня слишком долго, а теперь…
– Так какие проблемы? Вернуться-то не сложно. Телефон Алекса дать?
– Не надо. Только что нам теперь делать? – он повернулся и некоторое время разглядывал Ольгу, словно пытаясь прочесть ответ на её лице. – Хорошо. Доберемся до Чикаго, а там решим.
– Почему-то я была уверена, что ты не захочешь ему звонить, – она негромко засмеялась и взяла Андрея за руку. – Андрюш, давай спать?
– Давай. Сколько в нашем распоряжении – два часа или три?
– Целая жизнь.
Ольга слегка прижалась головой к его плечу и закрыла глаза.
– 22 -
– Доброе утро! Прогуляться не хочешь?
– Доброе… Времени сколько?
С трудом приподнявшись на кровати, Андрей увидел наполовину открытую дверь в спальную, из-за которой выглядывала Ольга.
– Почти полдень. Я уже съездила в Сити-Холл, получила перевод. А ты всё спишь…
– Сколько прислали?
– Пять штук. Негусто, но на неделю хватит.
– А что, – он потянулся за разбросанной на полу одежде, – хорошо иметь подружку, у которой столько клиентов… Оль, ну отпусти, что ты делаешь?
Она неожиданно наступила ногой на край его рубашки и схватила Андрея за шею.
– Не клиентов, а – поклонников! Запомни это! – Ольга несколько раз шутливо тряхнула его и, отскочив, упала в кресло. – Но вообще, хорошо иметь не просто подружку, а подружку с паспортом. Жили бы сейчас под мостом…
– Кстати, откуда он взялся, если всё осталось в Детройте у Кубы?
– Да это не паспорт, а водительские права, канадские, – Ольга достала из кармана пластиковый прямоугольник. – Сделано идеально. Алекс дал, как только приехали в особняк; я ещё подумала – почему он только для меня удостоверение привез, а для тебя – нет…
– Мда, для меня привез кое-что попроще… – Андрея натянул брюки и поднялся. – Прогуляться, говоришь? О’кей, куда поедем?
– В Лэндинг, на набережную. Позавтракаем. Побриться не забудь, а то этот парень внизу уже коситься начал…
– Ты про кого?
– Портье, молодой такой, француз, по-моему.
– Хорошо, тогда жди ещё десять минут…
За те пять дней, пока они прожили в отеле, Андрей так ни разу и не побрился.
Проехав почти через всю страну, из Чикаго – сюда, в Джексонвилл, первые двое суток они только отсыпались и практически не выходили из номера.
Впрочем, и в остальные дни большую часть своего времени Андрей также проводил в комнате, понемногу приходя в себя после «тура» в Детройт. Ольга же, наоборот, старалась почаще выбираться в город, в основном для совершения покупок и редких звонков в Европу.
Несмотря на свою огромную территорию, Джексонвилл оказался типичным городом «одноэтажной Америки».
Здесь почти не было улиц с высотными зданиями и толпами пешеходов, а большинство жителей обитало в собственных, в основном одноэтажных домах. Город напоминал, скорее, скопление поселков, рассредоточенных вокруг небольшого центра, нежели единый мегаполис.
Тем не менее, даунтаун Джексонвилла, включая Сити-Холл, выглядел вполне респектабельно: солидные здания банков и компаний, среди которых попадались сверхсовременные небоскребы совсем свежей постройки, а также вычурные, разноцветные рестораны, кинотеатры и прочие заведения, привлекающие внимание своими яркими красками и архитектурными излишествами.
Взятая Ольгой напрокат их двухдверная «хонда» остановилась возле небольшого кафе на набережной, откуда открывались виды на противоположный берег реки и огромный, синего цвета, мост «Майн-Стрит Бридж» – одну из главных достопримечательностей города.
– Давно не посещала итальянских заведений. Зайдем?
– Почему нет? После пакетов из «фастфуда» я буду рад чему угодно, даже китайским сосискам.
Вскоре официантка принесла им мясо со спагетти в фирменном соусе, два салата, а также минеральную воду, сок и бокалы.
– Приятного аппетита, – поднял Андрей стакан с соком. – Только сейчас начинаю ощущать возвращение к нормальной жизни.
Он посмотрел на набережную, где между изящных, под старину, уличных фонарей, возвышались пальмы, а над ними ослепительно сияло солнечное голубое небо Флориды.
– Если в ближайшие дни мы не уедем отсюда, то нормальная жизнь быстро закончится, – заметила Ольга. – Ты больше не звонил Вадиму?
– Одного раза более чем достаточно. Если бы он мог, то давно связался бы со мною по сети, это же – его работа.
– Да мало ли какие могут быть обстоятельства? Попробуй ещё раз.
–«Обстоятельства» могут быть только одни: люди Голосова знают, куда Маркус переводил деньги и вышли на управляющего «Рико-Терра», то есть на Вадика.
– Но тогда он как раз не стал бы молчать, а взял бы трубку и назначил встречу.
– Да так-то оно так. Только… – Андрей задумался, – у нас ведь предусмотрены кодовые слова на разные случаи, и даже на такой. Вадим – калач тертый и выкрутится из любой ситуации… А тут – молчание.
– Человек мог в аварию попасть, заболеть, в конце концов, угодить в полицию. Может, проще тебе самому позвонить в банк? Деньги, всё-таки, твои.
– Деньги-то мои, но чтобы их получить, нужно иметь либо паспорт, либо карту банка, – Андрей отодвинул тарелку и налил ещё сока. – А пока я не буду уверен, что с Вадимом всё в порядке, и что Голосов ничего не знает про деньги, я не могу появиться ни в банке, ни в офисе «Саммерс Лойерс» в Майами.
–«Саммерс» это…?
– Компания Вадима. Он ведь ещё и адвокат.
– Ну, а какой смысл сидеть здесь и ждать неизвестно чего? Может, нам проще доехать до Майами и аккуратно попробовать навести справки? Отсюда не так уж и далеко.
– Да как сказать, пятьсот километров, – он вздохнул и посмотрел на небо. – Хорошо. Когда вернемся в отель, я подключу «вайп-ди» и попробую ещё раз дозвониться. Если ответа не будет, то завтра с утра выезжаем.
– Послушай, а ты уверен, что Маркус, вообще, переводил деньги?
– В последнем электронном письме от Вадика – выписки о сделанных трансферах, так что Маркус не обманул. Да он и не мог обмануть: я бы просто «слил» его Голосову.
– По сегодняшнему курсу десять миллионов фунтов это примерно сто миллионов долларов, – задумчиво сказала Ольга. – На первое время тебе бы хватило…
– Знаешь, Оль, здесь такой лес забавный: тонкие сосны, тут же пальмы, кусты какие-то диковинные. Может, на природу или на побережье махнем? Я на указателе видел, до океана – всего тридцать километров…
Вернулись только к вечеру.
Небольшой отель в районе Сан-Марко, в котором они жили, встретил их своей обычной тишиной, спокойствием и сонным портье за стойкой.
– Пожалуйста, сегодня опять на всю ночь, – обратился к нему Андрей, протягивая «сотню», – у меня, похоже, снова начинается бессоница.
– О’кей, – кивнул паренек, выбивая чек. – Ещё сутки, сэр, – и вы получите пятипроцентную скидку на пользование интернетом.
– Можешь оставить её себе, – усмехнулась Ольга. – Минеральной воды принеси, хорошо?
Поднявшись в номер, они занялись каждый своим делом: Андрей развалился в кресле возле компьютера, а Ольга, устроившись на кровати перед телевизором, погрузилась в «скольжение» по телеканалам.
– Жаль, спутник не транслирует российские компании, – вздохнула она. – Уже надоел этот английский, тем более, я по нему – не очень… Французский – другое дело.
– Так включи Канаду или ЕС… – хмыкнул Андрей. – Ты представляешь, ответа на е-мэйл до сих пор нет.
– Попробуй ещё раз позвонить.
– «Попробуй»… Не всё так просто. Сначала прокси-сеть выбрать, затем доступ оплатить… Я же не самоубийца – звонить напрямую. Эх… Так, пошел сигнал.
– Здравствуйте, вы позвонили в офис компании «Рико-Терра»…
– Вадим, это я. Ты жив? Трубку возьми, пожалуйста. Вадик, слышишь меня? Молчит.
Андрей отключил «вайп-ди» и уставился в пустоту.
– Что ж, если он не попал под машину, то дело плохо… Каково звучит, а?
– В офис к нему позвони. В этот, как его… «Саммерс».
– Туда я вообще никогда не звонил… Ну, хорошо, сейчас попробую.
– Добрый день, вы дозвонились в агентство «Саммерс Лойерс лимитед», – заговорил по-английски тихий мужской голос. – Оставьте ваше сообщение…
– Хелло, Вадим, пожалуйста, свяжись со мной сразу же, как сможешь, – тоже по-английски произнес Андрей и, подождав несколько секунуд, нажал сброс.
– Выключай всё и иди ко мне, – Ольга натянула плед, устраиваясь на подушках. – Посмотрим «Евроньюс», да спать…
– Вообще-то, я собирался полазить по сайтам, посвященным компьютерной безопасности, – он привстал и потянулся. – Почитать про новые вирусы, эксплойты…
– Про что? – удивилась Ольга. – Тебе-то это зачем?
– Да так, интересно, – усмехнулся Андрей. – Хобби.
Он сбросил рубашку, затем – брюки и подошел к холодильнику.
– Эксплойт – это такой код, который использует уязвимость компьютера, но не конкретной машины, а системы в принципе: программной оболочки или интернет-обозревателя… Нечто вроде универсальной отмычки или «волшебного слова», с помощью которого атакуемый компьютер можно заставить выполнить любую команду… Тебе сок принести?
– Андрей, – внезапно изменившимся голосом проговорила Ольга, – иди сюда, скорее… Тут – Маркус.
– Где?
– Ставлю на запись! Смотри! – она присела на кровати и резко прибавила громкость телевизора.
–… Юрий Морозов, который восемь лет назад получил политическое убежище в Великобритании, а затем перебрался во Францию, – глядя на черно-белую фотографию Маркуса, переводила Ольга невозмутимую речь репортера. – Обстоятельства его смерти сейчас выясняются.
В ходе блестяще проведенной операции Службе Безопасности Французской республики удалось арестовать тех, кто прибыл на похороны Морозова.
Среди них – некто Личия Дегато, «Кобра Личи», проживающая за пределами ЕС гражданка Италии, которая, по сведениям полиции, в последние годы возглавляла международную террористическую сеть «Движение Хаос» и которая подозревается в совершении особо тяжких преступлений на территории стран Евросоюза и США…
– Вот это да… Знакомые все лица, – растеряно произнес Андрей, медленно опускаясь на кровать.
На экране телевизора, на фоне оживленной парижской улицы бойцы спецназа в тяжелых касках и с автоматами в руках выводили из здания женщину в наручниках, а несколько обычных полицейских пытались отогнать от процессии журналистов и любопытную толпу. Камера приблизилась и, несмотря на кровоподтеки на лице и свежую царапину, пересекающую лоб женщины, Андрей узнал её.
Это была его недавняя знакомая – «журналистка» Вероника Конти.
–… Как и предполагалось, Кобра и её сообщники попытались оказать вооруженное сопротивление, – продолжал диктор, – но, благодаря слаженным действиям полиции, все террористы были арестованы…
В тот момент, когда удерживаемая с обеих сторон конвоирами Дегато-Конти уже садилась в полицейскую машину, она неожиданно повернула голову и посмотрела в телекамеру, словно пытаясь кого-то увидеть. Оператор немедленно приблизил изображение, и её лицо заняло почти весь экран.
– Смотри, – прошептала Ольга, – что она делает…
Пристально глядя в объектив, Конти слегка приподняла руки, скованные спереди наручниками, и прикоснулась указательным пальцем к невидимой точке у себя под глазом.
В следующую секунду изображение закрыл своей спиной один из спецназовцев, и зритель мог видеть на экране только отъезжающий автомобиль полиции, многочисленных любопытных прохожих и людей с телекамерами.
– Обзор криминальных новостей завершит наш репортаж об ограблении магазина на Рю-де-Гренель, а затем…
Ольга уменьшила звук и посмотрела на Андрея.
– Ты её знаешь?
– Да, это – та самая женщина, которая наняла меня для встречи с Маркусом.
– Получается, что террористы «Хаоса», одним из которых был Маркус, тоже охотятся за головой Джимми.
– А сейчас – ещё и за моей головой, – Андрей отвернулся от телевизора. – Мир словно с ума сошел – всем подавай этот таинственный Сигнал. Надо будет как-нибудь его достать да посмотреть, что это за штука.
Он машинально дотронулся до родимого пятна на лице, под которым скрывался контейнер «биокса».
– Кстати, а что это за жест, который Конти сделала перед камерой? Молится она, что ли… Давай, повтор посмотрим.
– Сейчас, – Ольга подняла пульт. – Вот, делаю помедленнее… Видишь? Прикоснулась себе под глазом. Как будто у неё «биокс» на лице, в том же месте, что и у тебя.
– Ты хочешь сказать…
– Ещё не догадался? Да это она тебе знак подает! Неужели непонятно?
– Мне? И что же, по твоему, означает этот «знак»?
– Понятия не имею, я же с ней не общалась.
– Подожди, – Андрей соскочил с кровати и заходил по комнате. – Если допустить, что этим жестом Конти, или как там её, Дегато, обращается не к кому-то, а именно ко мне, то вариантов – всего два.
Первый: она уверена, что Сигнал – у меня, и требует, чтобы я отдал его «Движению Хаос». И второй: она хочет сообщить мне что-то, чего я не знаю.
– И что это даёт?
– Да, собственно, ничего. Отослать им Сигнал я не могу, потому что сервер, адрес которого дал мне Маркус, недоступен, я проверял. К тому же, я и не собираюсь этого делать: где гарантия, что мне заплатят ещё десять миллионов, если Маркус умер?
– Ого! Ну и Андрюша!
– А что – Андрюша? Пока я, вообще, никаких денег получить не могу, сама видишь, а ползать по Детройту за бесплатно – извините, пусть сами ползают!
– Слушай, но может, она как раз и хотела намекнуть тебе, чтобы ты связался с её людьми?
– Может быть. Только как я с ними свяжусь? Объявление в газету подам? У меня, кроме номеров телефона и сервера, которые оставлял Маркус, нет больше никаких контактов. Чему, признаться, я даже рад.
– Не спеши радоваться. Кто знает, может, с их помощью ты решил бы проблему с Голосовым?
