Текст книги "Тварь (СИ)"
Автор книги: Алефтина Красовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)
– Обещаешь? – недоверчиво спросила дочь.
Я просто кивнула, не в силах открыто соврать девочке, и продолжила:
– А сейчас вставай, и как бы больно тебе не было, беги к лайру и улетай как можно дальше от Земли. Поняла меня?
– Да, мама, – коротко ответила Мила, тяжело поднялась и поковыляла в сторону леса. По-видимому, дочь повредила спину, когда вайр откинул её на камни.
Мила неожиданно остановилась, повернулась ко мне и произнесла:
– Я люблю тебя, мама. Больше всех на свете.
Сказав это, Мила тут же отвернулась и скрылась под сенью густого леса. А я позорно разрыдалась. Шестнадцать лет я жила, пытаясь забыть то, через что прошла благодаря Марку и своей слабохарактерности. Со временем я смогла ужиться с мыслями о том, что виновна в гибели целой расы. Я смирилась с тем, что моя юношеская мечта выйти замуж за прекрасного принца никогда не исполнится. У меня была дочь от любимого мужчины и мне хватало этого, чтобы жить в умиротворении. Конечно, я винила себя в смерти Кайраны и часто плакала по ночам, но продолжала жить и растить дочь. Но даже в своих самых страшных снах я не предполагала, что однажды встречусь лицом к лицу с Ниром и потеряю всё, что так ценила, любила и оберегала.
Я утёрла слёзы с лица, несколько раз глубоко вздохнула и всё-таки смогла подняться на ноги. Дойдя до неподвижного тела отца, я упала на колени и прошептала:
– Папа…
Но отец, конечно, не отозвался.
– Прости меня, папуль, я всё-таки не смогла тебя защитить. Ни тебя, ни сестрёнку.
Я погладила папу по бледному лицу и посмотрела в сторону реки. Ниари стоял на берегу и вокруг него клубился туман. Он отвратительными щупальцами расползался вдоль реки и устремился куда-то в заросли берегового ивняка. Послышались крики, и туман выволок из зарослей девочек. Они извивались, кричали, плакали. А туман тащил их по острым камням, подкидывал в воздухе и опрокидывал на землю. Сердце моё больно сжалось, я резко вскочила на ноги и побежала, уже понимая, что не успею.
И да, я не успела. Туман дотащил девочек до Нира, кинул их израненные тела к ногам вайра и превратился в острые копья, устремившиеся к маленьким телам и одним движением проткнул девочек насквозь. Я закричала, громко, страшно, как раненый зверь. А Нир смеялся. Нир веселился. Нир злорадствовал, не отводя от моей агонии взгляда и впитывая каждое моё движение, каждый мой истеричный всхлип, каждую мою упавшую слезу.
Я так и не добежала до твари. Спотыкнувшись о камень, я упала и так и не смогла встать. В ушах шумело, сердце так громко колотилось, что я перестала слышать то, что происходило вокруг меня. Я лежала на боку в каком-то оцепенении, мыслей не было, сил пошевелиться тоже. Где-то на грани реальности мне слышались взрывы, автоматные очереди, крики людей и отвратительный смех Нира. Я не знаю, сколько пролежала вот так, свернувшись на острых камнях клубочком, но неожиданно услышала голос дочки. Она звала меня – отчаянно, моляще, испуганно. Я пошевелилась и тяжело села. И мир тут же наполнился запахом горелых тел и гробовой тишиной. Только ветер ожесточённо завывал и нагонял на небо всё больше и больше тяжёлых грозовых туч. Я поднялась на ноги и не поверила своим глазам. От леса не осталось и следа, одно сплошное пепелище и горы человеческих трупов, в какую сторону ни глянь. Я медленно двинулась в сторону Лецка, не зная, куда себя деть. Иногда мне приходилось идти по телам разорванных изуродованных солдат – так много было здесь тел, что невозможно было поставить ногу на землю. Наверно, Марк успел позвать сюда подкрепление, и солдаты устремились к Лецку, чтобы уничтожить тварь. И полегли здесь навсегда. Сколько же здесь людей? Сотня? Тысяча? Слишком много, чтобы поверить в реальность происходящего. Но это моя реальность. Реальность, которую я заслужила.
Ступив на просёлочную дорогу, я посмотрела на город, вернее на то, что от него осталось – обгорелые развалины, покорёженные автомобили и пустые захламлённые улицы. Где-то справа от дороги я услышала звуки и повернула голову. Среди гор трупов стоял Ниари и держал за шею мою дочь, мою милую маленькую Милу. Она брыкалась, пыталась освободиться, но все её попытки были жалкими, тщетными. Нир скалился во все свои острые отвратительные зубы и что-то ей говорил. А потом раздался неприятный звук хрустнувших костей и Мила перестала двигаться. Тварь захохотала и отпустила мёртвое тело девочки. Она упала на землю мешком и осталась лежать в ногах у твари. Я медленно побрела в сторону Ниари. Сердце моё спокойно билось, тук-тук, тук, тук-тук. Я слушала его биение, пытаясь понять и принять реальность происходящего, но сознание отказывалось верить в то, что видели мои глаза. Раздались выстрелы. Это Марк шёл навстречу твари и стрелял в упор. Но ни одна пуля не достигала тела вайра – туман останавливал их в сантиметре от него и укладывал рядом. Но Марк не останавливался. Он неуклонно шёл на Ниарита, не собираясь останавливаться или сбегать. Марк шёл на верную смерть.
Первая молния озарила почерневшее от тяжёлых туч небо и ударила по оголённым нервам мощным раскатом грома. Я не выдержала и упала на колени, так и оставшись сидеть на пропитанной кровью сотен людей земле. Марк всё-таки дошёл до твари и попытался вступить в бой, но Нир был слишком силён, он без труда схватил Марка своими сильными лапами и повалил на землю.
Я отчётливо слышала каждый звук. Я слышала, как хрустят под жестоким натиском кости предплечий. Слышала, как ломаются рёбра под ногой с длинными острыми когтями, слышала беззвучный, но такой громкий крик боли, что хотелось заткнуть уши и закричать самой, в голос. Не от боли – от страха. Но я не могла пошевелиться. Я сидела на земле посреди гор человеческих трупов и широко раскрытыми глазами смотрела, как в нескольких шагах от меня мучительно долго, смакуя каждое мгновение чужой боли, тварь убивает Марка. Я подняла голову к небу: тяжёлые иссиня-чёрные тучи вот-вот грозили вылиться сплошным потоком тёплого летнего дождя. Я улыбнулась – давай, дождик, пролейся побыстрее, смой с моего тела кровь моих близких и дорожки слёз по несбывшимся мечтам.
– Хааа… – услышала я довольный выдох и медленно перевела взгляд. Тварь стояла над поломанным, разорванным в клочья телом, и, высоко задрав башку, удовлетворённо скалилась. Её белая, расшитая серебром ритуальная тога окрасилась в красный цвет от крови сотен людей, которых она растерзала сегодня своими когтями, чёрные длинные волосы превратились в сосульки, а большой рот с острыми белыми зубами с наслаждением вгрызался в человеческое сердце.
– Мерзость, – прошептала я, неотрывно наблюдая, как острые зубы рвут на части сердце друга, – какая же ты мерзость, тварь!
Тварь услышала. Она опустила башку и медленно повернулась ко мне. Осмотрев меня с ног до головы, довольно ухмыльнулась, подошла и села передо мной на корточки. От твари разило кровью.
– Вот и всё, Са-Ша, твои друзья, твои родные, твоя милая дочь, все они мертвы. Так же мертвы, как и мои родные. У нас ничья, – низким вибрирующим голосом прорычала тварь и рассмеялась мне в лицо, запрокинув башку назад.
Я заплакала. Горько, громко, безнадёжно. Я ревела как никогда в жизни, лёгкие не успевали качать воздух, я захлёбывалась в собственных всхлипах, не в силах сделать хотя бы небольшой вдох. А тварь смеялась. Она гладила меня по голове своими отвратительными лапами, размазывая по моим волосам человеческую кровь, и от души веселилась.
– Жаль расставаться с тобой, Са-Ша, – лениво протянула тварь, откинув в сторону то, что осталось от человеческого сердца, и грязной лапой нежно провела по моей щеке, оставив на ней дорожку из крови, – но наша игра зашла слишком далеко. Ты должна подохнуть, чтобы я, наконец, почувствовал всю полноту победы. Может, тогда я смогу вздохнуть с облегчением и зажить своей обычной жизнью.
Я замерла. Игра… Тварь назвала всё то время, что я провела в их вывернутом наизнанку, искажённом, больном обществе, пытаясь выжить изо всех сил, игрой… Сколько отвратительных поступков мне пришлось совершить, чтобы оставаться в живых, сколько ужасающих убийств моих сородичей пришлось наблюдать собственными глазами, сколько раз мне приходилось садиться за один стол с тварями и лицемерно улыбаться и поклоняться своим хозяевам, которые играли со мной как с ненавистной и в то же время самой любимой игрушкой… Игра… Всё это просто игра. Мой отец, моя сестра и её дети, моя бедная, ни в чём не повинная доченька – всё было игрой.
Я сделала пару глубоких вдохов, с трудом проталкивая в лёгкие грозовой воздух. Зажмурилась, досчитала про себя до пяти, и, успокоив свой истерзанный разум, ясными глазами посмотрела на тварь. У твари красивые большие глаза цвета замёрзшего льда, светлая кожа и большой алый рот. "Как же похож на Кая," – позволяю себе грустную мысль я, медленно тяну руку к лицу твари, осторожно касаюсь кончиками пальцев её холодной щеки, натягиваю на ладонь рукав рваного свитера и осторожно вытираю с лица твари кровь Марка. Тварь перестаёт улыбаться, застыв неподвижной статуей и закрывает глаза.
– Зачем ты это делаешь? – спрашивает озадаченная тварь, но она наслаждается, по-кошачьи мурлычет, ластится. А я вытираю остатки крови с её лица и нежно глажу тварь по волосам – мягким, иссиня-чёрным, слипшимся от человеческой крови.
– Ниари, – шепчу имя твари, и тварь распахивает глаза.
– Ниа-ари, – повторяю и всем телом тянусь к твари. Обнимаю, утыкаясь носом в грудь и слушаю, как медленно бьётся сердце твари: тудум, тудум, тудум.
– Я слышу стук твоего сердца, Са-Ша, – произносит тварь, – оно так быстро бьётся.
Я улыбаюсь обречённо, а тварь облизывает рот длинным языком, и я тянусь к губам твари. Тварь не отталкивает: она наклоняется ко мне и ловит ртом мои губы, целует нежно, ласково, будто боится навредить, причинить боль. Я отвечаю такой же нежностью, а перед глазами стоит улыбающееся лицо Кая и заливистый смех маленькой Милы, сидящей у папы на коленях и рассказывающей что-то очень интересное – момент из жизни, которого никогда не было. По щекам моим потекли непрошенные слёзы, я сильнее прижимаюсь к твари, поднимаюсь на колени, зарываясь пальцами в мягкие волосы твари, глажу ладонями её шею, жилистую спину, плечи. Опускаю руку, достаю из-за пояса нож с отравленным лезвие, замахиваюсь и бью точно в сердце. Я знаю, как правильно бить, на моём счету не один десяток убитых тварей.
Тварь замирает, её рот наполняется кровью, и я ощущаю на своих губах её вкус. Разрываю поцелуй и отстраняюсь. Зажмурившись, жду ответного удара, но ничего не происходит. Открываю глаза. Тварь улыбается, медленно заваливается на бок и падает на землю. Я оглядываюсь по сторонам, пытаясь зацепиться мыслями хоть за что-то, потому что не знаю, что делать дальше. Я потеряла друзей, родных, всё человечество. И только что я потеряла врага, собственными руками вонзив в его сердце нож. Я смотрю на лежащую у моих ног тварь и ложусь рядом.
– Са-Ша, – слышу тихое, и улыбаюсь твари. Тварь улыбается мне, протягивает руку, гладит по щеке и едва слышно шепчет, – я ненавижу тебя… Как же я ненавижу тебя, тварь.
Глава 23. Изменить будущее
Дождь всё-таки начался. Сильный, тёплый, такой, какой бывает только летом в российских степях. Быстро и бесстрастно он смывает не только кровь, но и слёзы с моего лица. Это конец. Конец, который я заслужила. Это моё наказание за всех тех, кто ушёл из этой жизни по моей вине. Я лежала на земле, не зная, как жить дальше и стоит ли продолжать эту жалкую жизнь.
Дождь закончился так же стремительно, как и начался. Степь начал заволакивать густой белёсый туман, а я вдруг услышала печальную музыку и почувствовала, как меня трясут за плечи.
– Саша, – звал меня красивый женский голос из прошлого, – Саша, очнись!
Я улыбнулась и закрыла глаза. По-видимому, мой разум настолько изломлен, что я уже начала слышать галлюцинации. Но голос в моей голове звучал всё сильнее. Резкая боль заставила меня открыть глаза – на меня смотрела испуганная бабушка Гаэша и била по щекам.
Не понимая, что происходит, я оглянулась по сторонам, и увидела беседку, в которой много лет назад разговаривала с вайрини.
– Саша, – звала меня бабушка Гаэша, продолжая трясти за плечи, – приди в себя. Вернись ко мне!
– Я…
– Ну же, девочка!
Я потрясла головой, стряхивая с себя тяжёлое, гнетущее ощущение обречённости. Не понимая, что происходит, и как я снова оказалась на Эйлидии, я внимательно всмотрелась в давно забытое, но такое знакомое лицо Гаэши. Мои мысли тут же заполнили десятки вопросов, ответов на которые я не находила, но меня неожиданно накрыло ощущение, что те шестнадцать лет, которые я прожила после уничтожения Эйлидии, и все те ужасы, которые я пережила у бункера в Лецке, ненастоящие, что всё это было сном, выдумкой моего неугомонного разума.
– Что это было, лорнесса? – только и смогла произнести я, пытаясь понять, где реальность, а где вымысел.
– Что ты видела, девочка? Ты видела будущее, да? Что там? Почему ты так страшно рыдала? Расскажи мне скорее – воспоминания о будущем слишком быстро затираются!
Воспоминания о будущем? Я вскочила на ноги. Голова закружилась, и я упёрлась рукой о колонну беседки. Я что, только что прожила свою будущую жизнь? И она настолько ужасна? Я судорожно сглотнула. Память и, правда, быстро начала покидать меня, превращаясь в туманный замыленный сон, и чтобы не забыть, я затараторила:
– Смерть. Мила, папа, дети, Марк. Марк! Лайры напичканы десятками снарядов со смертоносным оружием. Эйлидия горит. Земля горит!
– Не может быть, – прошептала ошарашенная Гаэша.
Я кинула на женщину испуганный взгляд. Кай! Нужно найти его и всё рассказать! Нужно как-то остановить лайры! Я сорвалась с места и побежала, оставив кричащую что-то мне вслед лорнессу. Но резко остановилась. Нет. Каю говорить нельзя. Неизвестно, что он сделает с людьми, ведь он прекрасно знает о природе человечества. Думай, Александра, думай! Точно! Шьямалан! Он был против действий Вайората на Земле. Шьямалан может помочь. Я вскинула руку и прокричала в браслет:
– Найди императора Шьямалана и приведи меня к нему.
Несколько долгих секунд ничего не происходило, и я уже начала волноваться: вдруг император уже покинул Эйлидию, и я не успею, но спокойный механический голос произнёс:
– Император найден. Прокладываю путь.
И я побежала. Я должна успеть! Обязана! Второй раз этого ужаса я просто не переживу. А император умный, он что-нибудь придумает.
Лёгкие горели, ноги заплетались от усталости, а я начала задыхаться, но не останавливалась. Быстрее! Быстрее, подгоняла я себя, и оказавшись у огромных дверей, с силой распахнула их и вбежала внутрь. В большой светлой комнате в удобном кресле у окна сидел император и что-то спокойно читал.
– Ваше величество, – задыхаясь от недостатка воздуха, прохрипела я, кинулась к нему и от бессилия и усталости упала в ноги айамиа.
– Император, – прошептала я и позорно разревелась.
– Саша, что случилось? – недоумённо спросил у меня мужчина, пытаясь успокоить мою отвратительную истерику. А я рыдала навзрыд, захлёбываясь в собственных всхлипах, пытаясь сказать хоть слово, но успокоиться не получалось, а на выходе получалась какая-то бессвязная чушь.
– Бабушка… Гаэша… Будущее, – пыталась сквозь рыдания рассказать я, – конец… всему!
Император не выдержал, поднял меня и посадил на колени.
– Тише, малышка, тише, – нашёптывал он, прижав к себе и гладя меня по волосам, – всё хорошо, сейчас всё закончится.
Моя истерика, действительно, начала сходить на нет, перед глазами перестали мелькать ужасные события шестнадцатилетнего будущего, и я незаметно даже для самой себя начала успокаиваться. Сердце затопило отеческим теплом и чувство защищённости заполнило мою душу. Я всхлипнула последний раз, полностью осушила бокал воды, который протянул мне заботливый айамиа, и окончательно успокоилась.
– А теперь рассказывай, малышка, – голосом заботливого отца произнёс Шьямалан.
Я посмотрела в ласковые глаза айамиа, разум мой прояснился, и я заговорила:
– Я была с бабушкой Гаэшей. Мы говорили. А потом она дотронулась до меня. И я увидела будущее. Так отчётливо, будто я и, правда, прожила все те шестнадцать лет. Это ужасно, ваше величество! Я совершила ошибку, унёсшую жизни почти всей вайрийской расы! А потом и жизни человечества!!! Я не знаю, что делать! Я не хочу, чтобы кто-то ещё погиб…
– Что ты сделала? – ласково спросил император.
– Я оставила людям на Земле лазейку для доступа к лайрам, помогла им взломать вайрийскую инфосеть и выяснить местоположение колоний Вайората. А прибыв на Эйлидию, передала им её координаты, и сейчас лайры с человеческим оружием приближаются к планетам Вайората. Эйлидия будет уничтожена через пару часов, она в считаные секунды превратится в один сплошной огненный ад!
Я замолчала и встала с колен Шьямалана, не в силах сидеть на месте. Мне было страшно. Так страшно, что всё моё тело потряхивало от ужаса возможного будущего. Император встал вслед за мной, подошёл к окну и заложил руки за спину.
– Бабушка Гаэша обладает даром видеть и показывать будущее тому, до кого дотронется, – спокойно произнёс айамиа, и его спокойствие каким-то немыслимым образом начало передаваться мне, – она тоже видела?
– Вряд ли, – не задумываясь, ответила я, – когда я вернулась назад, она начала расспрашивать меня о том, что я видела.
– Значит, видела только ты.
Я пожала плечами и подошла к императору, попытавшись заглянуть в багровые глаза мужчины. Шьямалан повернулся и ласково мне улыбнулся, погладив по щеке.
– Нужно рассказать Каю.
– Нет! – выкрикнула я, испугавшись последствий, – тогда он точно уничтожит остатки человечества! Я не хочу этого!
– Почему ты так думаешь, Саша?
– Сойлар знает, что люди воинственны! Он же сам говорил – если оставить людей в покое, они однажды придут мстить! Будущее, которое я видела, тому подтверждение!
Шьямалан отвернулся и задумался на долгих несколько минут. Я нетерпеливо ждала и надеялась, что Шьямалан примет правильное решение.
Айамиа, наконец, повернулся ко мне, и я снова почувствовала отеческий поцелуй на своём лбу. Император воздействовал на меня, пытаясь успокоить мою истерзанную душу.
– Мы сейчас пойдём к Каю и всё ему расскажем, Саша. Не бойся за людей. Заботу об их будущем я возьму на себя. Сойлар не посмеет мне отказать в моей маленькой просьбе.
Мне ничего не оставалось делать, как согласиться, поэтому я неуверенно кивнула, и мы отправились в комнаты Кайраны. Я шла как на эшафот, дурацкие мысли не покидали мою дурную голову, и я двигалась всё медленнее и медленнее, отставая от императора на добрых двадцать шагов. Шьямалан не выдержал, взял меня за руку и повёл дальше.
Когда мы вошли в кабинет сойлара, там находились несколько вайров. Император произнёс серьёзно:
– Сойлар Кайрана, нам нужно поговорить.
Кайрана удивлённо вскинул брови, а его красивые золотые глаза уставились на меня. И меня тут же бросило в жар от стыда и вины в том, что ещё не произошло. Я попыталась отвести взгляд, но не смогла. Я разглядывала каждую чёрточку лица любимого мужчины, такого родного и такого далёкого. Пыталась запомнить, запечатлеть навсегда в памяти его образ и, наконец, поверить: то, что я сейчас вижу – это реальность, а не то, что показала мне бабушка Гаэша. И у меня с трудом, но получалось – Кай сейчас передо мной, живой, здоровый, с ласковой улыбкой на лице. Я облегчённо выдохнула, опустила взгляд и решила, что ещё не всё потеряно, что всё будет хорошо. А перед глазами неожиданно появился образ ещё не родившейся Милаславы, её улыбающееся личико с такими же тёплыми глазами цвета медового золота, как у Кая. Я грустно улыбнулась и спряталась за широкую спину Шьямалана, не в силах справиться с нахлынувшей тоской по моей милой бунтарке-доченьке, которая в этом будущем вряд ли появится на свет. Глаза обожгло непрошенными слезами, и я сильно зажмурилась, чтобы не разрыдаться. Хватит уже истерик. Шьямалан сказал, что всё будет хорошо, значит всё так и будет.
Вайры гуськом покинули кабинет, закрылась дверь, император прошёл к столу и сел напротив сойлара. Я встала за креслом айамиа и ещё ниже опустила голову.
– Что случилось, Шая? – как-то очень устало и измученно произнёс сойлар.
– Тут Саша пообщалась с Гаэшей, – начал император, – и кое-что узнала.
– Страшное будущее? – пошутил сойлар и улыбнулся. Но Шьямалану смешно не было. Он грустно посмотрел на друга и ответил:
– Да, Кай. Страшное будущее.
Сойлар перестал улыбаться, увидев серьёзное лицо Шьямалана.
– Рассказывай, – коротко сказал он.
– К Эйлидии и её колониям летят лайры с оружием. Через несколько часов они достигнут своих целей. И вайората больше не станет.
Сойлар истерично хохотнул и неверяще произнёс:
– Не может быть. У нас лучшая противовоздушная система. Она просто не позволит неопознанным объектам войти в наше пространство.
– Люди хакнули вашу хвалёную систему и переписали все коды так, как нужно было им.
– Немыслимо, – снова не поверил сойлар, – ни один человек не имеет доступа к нашим инфосетям.
Меня вдруг окатило волной жара. Я оторвала взгляд от пола и загнанным зверем посмотрела на сойлара. Кайрана буравил меня холодным взглядом, и во взгляде этом было столько удивления и неверия, что мне снова захотелось разрыдаться. Я ожидала хоть какой-то реакции от Кайраны – будь то расспросы или даже физическое воздействие, но сойлар не сделал ничего. Он просто отвернулся и сказал:
– Спасибо, что предупредил, Шьямалан. Я разберусь с этой проблемой.
– Тебе нужна помощь? – озабоченно спросил император.
– Нет, друг. Я справлюсь сам.
– Ты уверен, Кай?
– Абсолютно.
Шьямалан тяжело вздохнул, посмотрел на напряжённый профиль лучшего друга и решился сказать:
– Кай. Я хочу взять под свою опеку остатки человечества и курировать восстановление их общества и дальнейшее развитие.
– Конечно, Шьямалан, – глухо отозвался Кайрана, откинулся на спинку кресла и устало закрыл глаза, – делай, как знаешь. А теперь иди. Тебе пора возвращаться домой.
Император молча встал и ушёл, не попрощавшись. А я осталась стоять возле кресла, не зная, что сказать, и нужно ли вообще что-то говорить. Услышав стук закрывшейся двери, сойлар повернулся и удивлённо посмотрел на меня:
– Почему ты ещё здесь?
И мне стало так стыдно перед сойларом, до боли в сердце, до зубовного скрежета. Я не выдержала, подошла к вайру и прошептала:
– Прости меня.
Кайрана неожиданно схватил меня за руку, притянул к себе, и я оказалась в кольце его прохладных рук.
– За что ты мне такая, девочка? – прошептал сойлар, уткнувшись лицом мне в шею, – зачем ты появилась в моей жизни? От тебя одни проблемы. Если бы не ты, я никогда бы не увидел, как моя жена изменяет мне прямо у меня на глазах! Если бы не ты, я никогда бы не решился на развод! Если бы не ты, сейчас Эйлидии ничего бы не угрожало, и я никогда бы не позволил Шае взять шефство над твоим народом.
Я горько всхлипнула и крепко обняла Кайрану. Мне было больно от его когтей, впившихся в мою кожу, но я заслужила. Я слушала шёпот сойлара, отзывавшийся в моём сердце тоской и печалью, и с внутренним содроганием впитывала каждое его слово, ожидая, что он скажет дальше. И Кай произнёс:
– Так много если, девочка, что я могу продолжать этот список до бесконечности. Ты слишком сильно изменила мою жизнь. Ты пробудила во мне чувства, которых я не испытывал десятки лет, про существование которых я забыл, а о существовании некоторых даже не догадывался. Я так неистово желаю прямо сейчас, ни на секунду не медля, уничтожить тебя, разорвать на куски, сломать… Но не могу. Не хочу. Боюсь. Потому что желаю тебя, желаю тобой обладать. Хочу видеть твоё смеющееся лицо, печальное лицо, лицо с печатью желания. Хочу тебя.
Я не выдержала и поцеловала сойлара, пытаясь вложить в этот поцелуй всю нежность и любовь, на которые была способна.
– Саша, – ласково прошептал мужчина, разорвав поцелуй, – Сашенька…
Сойлар дотронулся до моих губ, проложил дорожку из поцелуев там, где бежали мои слёзы и иссушил их губами. Я наслаждалась прохладными прикосновениями вайра и позволяла делать всё, что ему захочется. Кайрана осторожно убрал мои волосы за спину и прикоснулся к моей шее, разгоняя по телу сонмы мурашек. Я тихонько застонала, опустив руки на бёдра вайра и расстёгивая ширинку его штанов. Но Кай взял мои руки в свои и положил их себе на плечи. Приподняв меня, он снял с меня тонги и вернул к себе на колени. Я тут же ощутила приятное давление между ног, а за ним чувство долгожданной заполненности.
Мы не спешили. Мы наслаждались каждым мгновением неожиданной близости. Возможно, последней нашей близости. Мы целовали друг друга, медленно и протяжно, пытаясь дотянуться даже до самых скрытых уголков нашей кожи. Мы замирали в объятьях друг друга, сжимая их так сильно, как только могли. Мы занимались не сексом. Мы занимались любовью, пытаясь максимально оттянуть момент, когда всё закончится. Расслабленные, отрешённые от реальности, счастливые. Плавные тягучие движения сойлара во мне отдавались волнами наслаждения и обжигающего жара, я чувствовала пульсацию внизу живота, чувствовала на своих губах горячее дыхание Кайраны и не могла остановиться. Я желала получить его всего, без остатка. И я получила то, что так хотела.
– Кай, – судорожно прошептала я, почувствовав глубоко внутри себя его обжигающее семя.
– Кай, – повторила и неожиданно выгнулась, утонув в волнах тягучего удовольствия.
Сойлар крепко прижал меня к себе, и я была не против. Я зарылась пальцами в его волнистые длинные волосы и поудобнее устроила голову у него на плече. Двигаться совсем не хотелось, и я позволила себе закрыть глаза и ещё немного понежиться в прохладных объятьях сойлара. Но момент единения прошёл, Кайрана разжал мои руки, приподнял и поставил на пол. Он привёл свою одежду в порядок, потом поднял мои тонги и надел их на меня, поправил верх платья и ласково провёл по моим волосам, пригладив их.
– Саша, – едва слышно произнёс сойлар, – мне пора.
Я кивнула и отступила, пропуская Кайрану вперёд. Он наклонился, запечатлел на моём лбу осторожный поцелуй и вышел из кабинета.
Я стояла возле стола и бездумно смотрела в пол. Что это сейчас было? Прощальный монолог? Прощальный секс и прощальный поцелуй? Не хочу. Не хочу прощаться! В памяти ещё были свежи воспоминания о будущем, те страшные шестнадцать лет, когда я буквально изничтожала себя виной за смерти вайров, за смерть Кайраны. Я всё ещё помнила, как плакала ночами по несбывшейся любви к сойлару, по его золотым глазам, по его прохладным объятьям. Меня спасала только моя милая доченька, но и её я не смогла уберечь, не смогла спасти от той ненависти и желания мести, которыми было пропитано всё естество её единственного брата, от чьих рук Мила и умерла. И всё это случилось из-за меня, из-за моей глупости, из-за моей недальновидности. А сейчас у меня появился шанс всё исправить. Или хотя бы не видеть того будущего, которое может наступить – уж лучше не жить, чем снова пережить то будущее, которое всё ещё возможно.
Я выбежала из кабинета Кайраны и помчалась к взлётной площадке, где должен был находиться Ниари. И я не ошиблась. Сойл стоял возле лайра и ожесточённо спорил с друзьями о цветке, который он обещал подарить своей жене. Я без промедления врезалась в толпу вайров и схватила Нира за руку, потянув в сторону от удивлённой толпы.
– Са-Ша, что ты делаешь? – озадаченно спросил сойл, но спокойно последовал за мной.
Я начала говорить только тогда, когда мы ступили под сень высокого густого дерева:
– Нир, твоему отцу нужна помощь.
– Отцу? – удивлённо переспросил вайр.
– Ты же умеешь пользоваться силой рода? – на всякий случай уточнила я.
– Я только начинаю учиться, – неуверенно ответил Нир.
– Слушай внимательно и не перебивай меня, пожалуйста. Если у тебя возникнут вопросы, я обязательно отвечу тебе на них. Но потом. Хорошо?
Ниари медленно кивнул, а я нетерпеливо продолжила:
– К двум вайрийским колониям движутся лайры с оружием, способным выжечь всё на поверхности планет. Лайров двадцать. По десятку на каждую планету. Эти лайры ещё не достигли поверхности планет.
Я посмотрела на часы и продолжила:
– Через четыре часа они приземлятся на Нале, через шесть часов на Давоге. В двадцать три часа произойдёт детонация и колонии превратятся в огненный ад. Все вайры сгорят в первые же минуты взрывов. То же самое случится и с Эйлидией. Сойлар Кайрана уже знает об этом. Он сказал, что сам во всём разберётся, и ушёл. Но я не уверена, что он справится.
Я замолчала и посмотрела на Ниарита, слушавшего меня внимательно и ловившего каждое моё слово. В его взгляде я читала одно: сойл мне поверил, а, значит, я смогу на него положиться. Поддавшись непонятному порыву, я схватила Ниари за ладони и поднесла их к своему сердцу.
– Нир, – умоляюще произнесла я, – твоему отцу нужна помощь. Может, он и силён, но поддержка единственного сына сделает его ещё сильнее. Пожалуйста, помоги ему, Нир.
Сойл неожиданно отвернулся и нахмурился. Он, не мигая, смотрел на потоки чистой прозрачной воды, водопадом ниспадающей с крыши одного из зданий. Вода создавала текучую вуаль, скрывающую от глаз стороннего наблюдателя то, что происходило внутри. И Нир будто пытался рассмотреть сквозь эту водную вуаль ответы на свои незаданные вопросы. Но ответить ему на них смогу только я. И он это отлично понимал.
С трудом оторвавшись от текучей воды, Ниари повернулся ко мне и произнёс:
– Нужно найти отца.
Я облегчённо выдохнула и кивнула, тут же вспомнив про браслет.
– Отследи местонахождение сойлара Кайраны Лайоная, – попросила я, и голос сразу же отозвался:
– Начинаю поиск.
– Откуда у тебя ларикс? – спросил Нир и указал на браслет. Я тоже посмотрела на него. Так этот браслет называется ларикс.
– Мне его подарила лорнесса Зария, чтобы я могла ориентироваться по дворцу и заказывать еду, – ответила я и погладила столь нужную в быту вещицу.
– Лорнесса Зария выказала тебе огромное доверие, Са-Ша, – отозвался Нир, – лариксы дозволено иметь лишь приближённым к роду Лайонай.
– Да куда уж ближе, Нир, – печально рассмеялась я, – та честь, которую мне оказали сойлар с Айреей, и ты с Изалай, не каждому дозволена.
– Да, – прошептал сойл и опустил глаза, но во взгляде его я успела прочитать что-то сродни сожалению. В памяти всплыл момент из будущего, когда Нир даровал мне свободу прежде, чем улететь за мифическим цветком для сойли Изалай. Я грустно улыбнулась. Вряд ли Ниари освободит меня, когда узнает, что я натворила.
– Сойлар Кайрана найден, – заговорил ларикс, испугав меня и тут же выведя из горьких воспоминаний, – он находится в центре управления воздушной обороны.
