Текст книги "Дембельский аккорд 2"

Автор книги: Альберт Зарипов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 30 страниц)

– И в чём же здесь проблема? – не отрываясь от своей ротной документации, размеренно спрашивает командир. – В чём причина и каковы последствия?

– Самая главная беда заключается в том, что на вакантные должности назначают не тех людей, которые достойны этого по своим деловым характеристикам… А по принципу «свой-чужой». То есть по признаку личной преданности. Для начальства не играет особой роли то, что этот кандидат не подходит на такую должность. Ну, не специалист он в данном деле и всё! Ничего тут не поделаешь… Но зато этот человек – «свой»! И его ставят! Вот Каменнюка всю жизнь возился с автотехникой, командиром РМО был хорошим… Так его и назначьте на должность зампотеха батальона вместо Васькина! Он всю технику батальона поставил бы на колёса! Но у начальства свои интересы: лейтенанта Васькина в зампотехи, хотя он и автороты не потянет, а майора Каменнюку – на должность замкомбата по боевой!..

– Ты упускаешь один важный момент! – всё также ровно говорит Иваныч. – Что Каменнюка ни перед чем не остановится… Лишь бы выполнить приказ начальства, чтобы добиться своего звания!..

– Как же! Помню очень хорошо! – отзываюсь я, после чего цитирую незабываемую каменнюкинскую фразу. – «Мне пох. й сколько я своих людей положу! Но я стану Героем России!»

Хоть и прошло десять месяцев… Но эти слова оставались в моей памяти… Как будто вчера услышал такое «жизненное кредо» капитана Каменнюки… И до сих пор морозец нет-нет, да и пробежит меж лопаток… Ведь тогда в роли жертвенных овечек, уже готовых к закланию, была и моя группа, да и сам я лично…

– О-ох! Дай ему Бог здоровья! – произнёс я со вздохом.

Услышав мои искренние пожелания, командир роты даже оглянулся на меня и негромко засмеялся:

– Чего это ты так расщедрился? Он вроде бы и так неслабый… Силищи-то до хрена…

Я промолчал… Действительно… В майоре Каменнюке имелась мощь крепкого быка с соответствующими кулачищами. Теперь мне небезосновательно думалось то, что его и поставили-то на эту должность замкомбата по боевой подготовке в большей мере из-за его грубой физической силы… И он мог зашибить кулаком практически любого человека в нашей части. Если догонит конечно свою жертву… Или же его самого перед этим не пристрелят… Но таких отчаянных смельчаков у нас почти не наблюдалось, в следствии чего все предпочитали относиться к нему с большим уважением… А я попросту старался обходить его самой дальней стороной, чтобы не доводить дело до открытого противостояния…

Но всеобщая картина складывалась безрадостная. Ведь во времена Советской власти над всеми командирами Дамокловым мечом нависал страх… Причём в самых разнообразных своих проявлениях: страх «положить партийный билет на стол» и потерять всякую перспективу карьерного роста; страх наказания со стороны вышестоящего начальства, даже не за свой личный проступок, а за нарушения дисциплины непосредственными подчинёнными; страх навечно застрять на одной должности и в одном и том же звании, что впоследствии грозило мизерной пенсией; страх попасть в «чёрненькую тетрадочку» местного контрика и тем самым прослыть «не вполне благонадёжным»; страх оказаться уволенным из армии без выслуженной хотя бы по минимуму пенсии; страх уголовного преследования за случайную смерть одного, а тем более нескольких подчинённых, с убийственной формулировкой «по халатности командования подразделения»;

А теперь партийная составляющая исчезла в небытии, однако на это почётное первое место пришёл другой страх… Который был простым на вид, но чрезвычайно оскорбительным для любого офицера. Это страх физической расправы со стороны всемогущего начальства! Ведь у боссов и служебных прав побольше, и должностных возможностей немерено, да и военные прокуроры вместе с судьями с ними будут заодно… И на их взгляд, право силы являлось более важным, чем сила права…

Таких инцидентов у нас в батальоне конечно не было… Ведь Каменнюка уже не одному солдату сломал челюсть… В том числе и моему Винту… Это я помнил очень хорошо… Хоть и был тогда в отпуске! Да и тот бедолага, очевидно предпочел не рисковать с майором Каменнюкой, который вполне реально мог избить солдата за отказ выполнить его дурную волю… И всё-таки пошёл обезвреживать мину-ОЗМку, искренне надеясь на своё везение… Но… Увы… Ведь эту затаившуюся смерть устанавливал сам Каменнюка… И бойцу не повезло окончательно… Хоть парень и выбрал из двух зол самое меньшее по размерам… Он погиб… А «пан майор» теперь провозглашает тосты в его честь… И других своих жертв…

«Боже мой!.. Наглый цинизм руководства всегда является прямым следствием, а точнее порождением всеобщего лицемерия и двуличия!.. Действительно… Сон разума порождает чудовищ!.. Но кто же будет следующей жертвой?.. Принцип «Моя хата с краю – я ничего не знаю!» здесь уже не прокатывает!.. Этот монстр уже вошёл во вкус… И скоро он обязательно захочет свеженького мясца… Парного… Тёпленького… Человеческого…»

Может быть именно из-за этих, столь печальных результатов «тренировок да случайностей» Каменнюку и «уважали» все командиры… Что же касалось меня, то я успел бы разрядить в этого «буйного лося» хотя бы один спецпатрон из своего ПССа… Чтобы надёжно обездвижить его выстрелом в ляжку… Ведь «случайности» у всех бывают… Не насмерть же…

Но я не хотел быть ни застывшим кроликом перед этим удавом, ни безвольной невинной жертвой для его попыток самоутвердиться…

– Почему я говорю «Дай ему Бог здоровья!»? – переспросил я командира роты после некоторой паузы. – А это меня недавно одна знакомая научила! Когда нехороший человек пользуется своим высоким служебным положением, чтобы случайно или специально сделать тебе пакость или гадость… Тогда-то и надо произносить эту фразу… Чтобы потом не ходить с тяжестью на сердце…

– И что?.. Помогает? – искренне удивляется Пуданов. – От этих слов? А как это получается?..

Я немного подумал, вспоминая свою соседку тетку Люду…

– Бывают же случаи, когда какой-нибудь начальник незаслуженно кричит на подчинённого…

– Да хотя бы и заслуженно… – ворчит Иваныч. – Всё равно нельзя повышать голос на подчинённого! Он же и так уже младше по званию или положению… Чего зазря надрываться? Можно его тихим голосом наказать… И не так ему обидно будет…

Этими высказываниями командир роты меня конечно немного удивил… Но я тут-же вспомнил, что Иваныч мог наорать на подчинённых в самых крайних случаях…

– Это ты так правильно думаешь! – откровенно говорю я. – А многие командиры и начальники получают огромную радость от того, что наорали на своих подчинённых… Или же оскорбили их, или даже унизили! Начальствующих же педерастов хватает! И после такого нехорошего инцидента этот пострадавший очень долго ходит, как будто публично оплёванный!

– А так оно и есть! – со вздохом произносит ротный. – Только ответить он ничем не может! Начальник тогда его совсем заклюёт… Пидар…

Я невольно рассмеялся от такой неосознанной, но зато очень честной реакции Пуданова.

– Чего ты смеёшься? – улыбается он. – У меня были случаи… Убить хочется такого наглого…

– Да такие моменты бывают почти у каждого человека! – философствую я также открыто и без стеснений. – Такой вот урод покроет матом… Особенно при подчинённых, а ты этого мудака терпишь. Только потому что он «товарищ полковник»! И такие инциденты называют психологическим вампиризмом! Или же энергетическим… Что тоже правильно… Но я думаю, что это попытка комплексующего начальника самоутвердиться за счёт унижения своего подчинённого… Как в своих собственных глазах, так и в глазах других своих подчинённых! Тут действует принцип «бей своих, чтоб чужие боялись!»

– Это уж точно! – ухмыльнулся ротный. – Такое у нас любят практиковать! А что делать дальше?

– А всё очень просто! – отвечаю я и начинаю подробно объяснять. – Когда такой вот вампир-начальник орёт на тебя своим дурным голосом, следует смотреть ему прямо в переносицу и при этом мысленно повторять одну и ту же фразу… Дай Бог тебе здоровья! Дай Бог тебе здоровья! И эти слова нужно прокручивать через каждые две-три секунды… Ну, у кого как получится… Но смотреть следует обязательно на переносицу! В его глаза нельзя смотреть!

– Надо будет попробовать это сделать! – предвкушая что-то приятное, говорит ротный. – На вечернем совещании… Когда комбат ругается на нашу роту! И что получится из этого?

– Тут два варианта. – со смехом поясняю я. – Или он сразу же заткнётся, потому что почувствует твою моральную силу над его натурой!

– Во-о! Это очень хорошо! – Иваныч даже руки потирает, ожидая скорой победы. – Классно получится!

Но я его останавливаю:

– Дослушай до конца! Или же этот начальник разорётся ещё больше!.. Потому что ты своим взглядом и мысленными пожеланиями поставишь перед собой защитный экран… Тогда вся его отрицательная энергия, которую начальник посылал на тебя, возвратится обратно к нему! И он буквально взбесится! Сам не понимая от чего!

Командир роты очень внимательно меня выслушал, немного подумал и затем всё-таки выдал своё резюме:

– Да… Я сначала на ком-нибудь другом потренируюсь! А то… Мало ли чего…

– Да тут ничего страшного нет! – успокаиваю я ротного. – Не бросится!.. Но после нескольких таких вот противодействий он станет избегать тебя…

Однако такой вариант совершенно не устраивает Пуданова…

– Час от часу не легче! А если он мне понадобится, чтобы рапорт какой-нибудь подписать? Что мне тогда делать? Бегать за ним?

Я терпеливо продолжаю рассказывать:

– Ты не спеши выводы делать! Он потом вовек не захочет ругаться на тебя! Понимаешь? Этот начальничек почувствует свою неправоту и твою моральную силу! Может быть даже уважать начнёт! И подружится захочет…

– Вот этого мне пока-что не надо! – резонно заявляет командир роты. – Корефаниться с ним так быстро не стоит… Осмотреться надо! Мало ли какой человек?!

В этот момент дверь вагончика громко скрипит… И в канцелярию входят наши молодые лейтенанты. Они вкратце докладывают командиру роты о своих достижениях на фронтах борьбы за образцовый порядок…

– Молодцы! Спасибо… – поощряет их майор Пуданов.

Лейтенанты уже сняли куртки да шапки и теперь устало завалились отдыхать…

Видимо Иваныча всерьёз заинтересовал наш предыдущий разговор, поскольку он решил к нему вернуться.

– А если не получается в голове эту фразу прокручивать? – он вновь спрашивает меня о методике противодействия злодеям-боссам. – Ну… Отвечать надо что-то по делу… Или оправдываться, или отмазываться! Что тогда?

– А это вы о чём? – интересуется лейтенант Михаил со своего верхнего яруса.

Ротный оборачивается на него и кратко поясняет:

– Да Алик меня сейчас учит тому, что же нужно делать при разборках с начальством… Когда оно орёт на подчинённого благим матом…

– И что же надо делать? – спрашивает Винокуров. – Мне кажется, сразу в дыню! Чтоб заткнулся!

Мы с Иванычем лишь улыбаемся по поводу лейтенантской неопытности и их неосведомлённости во многих щекотливых нюансах военной службы…

– Комбату, например, можно врезать, если он при людях матерится на тебя… – искренне высказывается ротный. – Только не у всех хватит смелости… Да и сожрёт он потом с потрохами… Навалятся всей своей штабной сворой… И добьются увольнения…

У меня тоже есть что поведать молодым товарищам…

– Это не царские времена, когда за оскорбление личности вызывали обидчика на дуэль! Тогда с этим было проще и честнее! Или ты отомстил негодяю, или же тебя он убьёт… В любом случае офицерская честь будет спасена… А нынче всё по другому!.. Негодяи теперь действуют сообща… И против их оравы трудно выстоять!.. Если их вожак скажет «Фас!», то вся стая накинется…

Однако лейтенант Винокуров тоже знает о методах борьбы с подлецами и предлагает самое верное, но жёсткое решение:

– А по-моему… Надо выбрать из них самого главного и бить ему морду!.. Не обращать пока внимания на других, а долбить их предводителя!.. Пока он сам не сдастся!.. Только так надо с ними бороться!

Что ни говори, но наши собратья из воздушно-десантных войск всегда отличались высоким уровнем мужской порядочности и офицерской чести… Особенно в юном лейтенантском возрасте…

– Э-эх… Святая ваша наивность! – говорю я со вздохом. – Как на гражданке, так и в армии не так всё однозначно!.. Или белое, или чёрное, и на этом всё! А в нынешнее время это ещё более становится актуальным… Ведь именно от начальства очень многое зависит. Получение звания, перевод на вышестоящую должность, предоставление квартиры, жену на работу в часть устроить, ребёнка в садик определить, летом в отпуск поехать… А потому очень многие готовы стерпеть унижения и оскорбления шефа! И таким образом проглотить обиду!.. Чтобы твоё служебное положение или карьера остались в покое… Именно в такие рамки нас сейчас усиленно стараются загнать! И многие боятся что-то сказать против! А потом ходят с камнем на душе!.. Такие вот стрессы потом на нервах отражаются и на остальном здоровье человека! Например, начинает потом выпивать, чтобы заглушить чувство обиды…

Мои объяснения прерываются репликой командира роты… На которую я и не думаю обижаться…

– Короче, Склифосовский! Ты по существу давай! А то знаю я тебя… Будешь нам два часа мозги вправлять! Поконкретнее, пожалуйста!

– Ладно! – усмехнувшись от слов нетерпеливого Иваныча, я начинаю объяснять заново. – Говорю лаконично! Когда идиот-начальник орёт на тебя матом, то есть оскорбляет и унижает твоё личное достоинство, то следует спокойно смотреть ему в переносицу и прокручивать в мыслях одну и ту же фразу: «Дай Бог тебе здоровья!» Но делать это нужно очень искренне и от всей души! Тогда весь его негатив тут же возвратится в этого же негодяя! Он взбесится ещё сильнее, но зато потом не захочет опять ругаться на тебя…

– Всё понятно! – поторапливает меня командир. – Ты дальше давай! Если не получается…

Однако я уже не обращаю внимания на его нетерпеливые понукания и продолжаю рассказывать очень спокойным тоном…

– Если же не получается смотреть на эту переносицу и повторять в голове данную фразу, то следует дождаться окончания разбирательства… И в самый последний момент просто посмотреть в глаза начальника и произнести вслух: «Дай Бог тебе здоровья!». Эффект может получиться ещё больше, чем в первом, мысленном варианте! Шеф станет орать: «Ты что, меня больным считаешь?». И тогда следует спокойно объяснить: «Никак нет, товарищ полковник! Очень даже здоровым! Но просто желаю вам ещё большего здоровья!». Не буду сейчас вдаваться во все детали данного инцидента, но после таких откровенных слов этот начальник очень отчётливо поймёт свою неправоту! А вашу моральную силу почувствует ещё больше! И в следующий раз он постарается выражаться поприличнее…

– А при посторонних! – напоминает командир роты. – Когда разговор не был один на один.

– А при свидетелях, которые слышали вопли шефа в ваш адрес, следует тем более проявить своё противодействие! Точно также посмотреть на начальствующую переносицу и громко сказать: «Дай вам Бог здоровья!». Чтобы отстоять своё оскорблённое достоинство хоть таким способом! Чтобы люди не посчитали тебя последним трусом…

– Да сейчас к таким хамским выходкам руководства уже все попривыкли! – с откровенной иронией говорит лейтенант Винокуров. – Практически везде…

Он прав… И даже слишком… Ибо современные условия выживания буквально принуждают вполне нормального человека стойко переносить издевательства руководства… Но бороться с этим надо…

– Так-то оно так… – соглашаюсь я. – Но нельзя эту мерзость терпеть, а потом ещё и носить в себе!.. И этот полученный негатив затем обязательно выльется на ваших же близких!.. Без всяких причин муж может сорваться и наброситься на свою жену… Или на детей, что ещё хуже… Такого поворота надо избегать… И эту чёрную энергию следует возвратить в её же первоисточник!.. В тот же момент, когда она вылезла из хама-начальника… Пусть он сам расхлёбывает своё же дерьмо! Грубо сказано, но зато очень честно!..

На несколько минут в вагончике становится тихо… Командир роты продолжает писать, а лейтенанты отдыхать… Может они обдумывали мои слова… Или же размышляли о своём… О личном…

– А если этот начальник в ответ скажет: «Дай Бог и тебе здоровья!». – спрашивает сверху Михаил. – Что тогда? Не получится так, что он опять перекинет на тебя эту отрицательную энергию?

– Ничего страшного в этом нет! – поясняю я. – Во-первых: он эти благожелательные слова произнесёт не очень-то искренне… Скорее всего, просто в отместку… Что-то типа «Сам дурак!».. А во-вторых: может быть он моментально пересмотрел свои взгляды и тут же в этом раскаялся!.. Хотя… Трудновато верится… Они уже не могут жить по другому! И им нужно постоянно самоутверждаться за счёт унижения своих подчинённых… Увы… Но сейчас очень многие начальники и командиры прокладывают себе дорогу, подавляя своих же собственных сослуживцев и просто подчинённых…

– И я тоже? – со смехом интересуется майор Пуданов. – Я же тоже командир…

Я не знаю что и ответить… Однако же… Иваныч хоть и ротный мне, но истина всегда дороже… Поэтому я некоторое время обдумываю свой ответ…

– Наверное, да! – осторожно говорю я, чтобы ненароком не обидеть его. – В какой-то мере так оно и выходит… Просто ты по своим служебным обязанностям должен постоянно требовать от подчинённых соблюдения дисциплины… Ну и так далее… Не знаю пока ещё точно…

Однако командир роты уже воспринял мои слова очень близко к своему сердцу… И сразу же стал меня контратаковать…

– А ты сам-то! – фыркнул он. – Разве ты не самоутверждаешься, когда своих молодых солдат гоняешь? А Антонова кто в яму посадил? Прапорщика Меркулова кто избил? Причём самым жестоким образом!.. Ногами!

– Товарищ майор! Вы ещё позабыли про Полуничева, которому я подавил иички!.. – с развесёлой иронией напоминаю я. – И Шумакова с Нагибиным… Когда я их под чеченские танки подложил!.. В самый последний день выхода…

– Во-во! – тут же отзывается Иваныч. – И про них тоже! Издеваетесь над солдатиками как хотите! А ещё честнейшего командира роты смеете обвинять! И ни стыда у вас, ни совести… Товарищ старший лейтенант!

– Буду очень вам признателен, если я поскорее стану «товарищем капитаном»! – со смехом отвечаю я на ёрничество Пуданова. Вы очень правильно всё подметили, но не учли одну маленькую деталь!.. Не очень-то и большую, но крайне важную!

– И какую же? – бодрым тоном поинтересовался ротный. – Вы это проделывали очень искренне и от всей души?

– Поражаюсь вашей мудрости и прозорливости! – восхищённо признаюсь я, приложив даже ладонь к сердцу. – Какой у нас замечательный командир подразделения!

– Но-но! Ты не подлизывайся! – суровым тоном говорит Пуданов. – А отвечайте по существу! Зачем вы избили Полуничева и Меркулова? А-а? Мы вас сейчас выведем на чистую воду!

– Объясняю голосом и по порядку! – объявил я. – Во-первых: Прапорщик Меркулов первый начал! Без причины! Оскорблять командира первой группы, где он же и служит! И я ему ответил по его же заслугам!.. Ведь именно он спровоцировал этот инцидент, а поэтому обнаглевший прапор должен понести наказание за свой проступок. Во-вторых: уволенного солдата Антонова посадили в яму по моему личному приказанию! Но!.. Хоть он и оскорбил своего бывшего командира, однако я это стерпел! И предложил ему выбор: или он уматывает из роты в течении пяти минут, что он мог преспокойненько сделать… Или же я приму свои меры!.. Антонов предпочёл выеб. уться уже во второй раз! Поэтому и пострадал за оба своих нехороших поступка! И я его при этом не оскорблял и не унижал! А поступил согласно Устава – посадил на гауптвахту! И совершенно правильно это сделал! В-третьих: рядовой Полуничев как верблюд харкался в строю и я его предупредил по-хорошему! Но он попытался самоутвердиться ещё раз и выплюнул все свои сопельки прямо мне под ноги! То есть ещё чуть-чуть и прямо на мой правый ботинок!.. Вот и получил… А про Шумакова и Нагибина даже говорить нечего! Должен же я, как командир группы, сдержать своё же обещание взять их с собой на войну! Хоть один-единственный раз!..

– А молодые солдаты? – с непонятной мне ревностью заявил майор. – Что вы про них можете сообщить суду?..

– Военно-полевому суду я могу сказать только правду! – торжественно произнёс я. – И ничего кроме правды! Я чистосердечно признаюсь и раскаиваюсь!.. Я самоутверждаюсь, когда гоняю свою группу на занятиях по тактико-специальной подготовке! И не только там!.. Однако прошу судей учесть то, что делаю я это исключительно из благих намерений! Поскольку не только им со мной, но и мне с ними приходится выполнять вполне конкретные боевые задачи! И у меня есть огромное желание сделать из них очень хороших разведчиков, с которыми можно выполнить любой приказ командования. И при этом вся разведгруппа останется в живых! И следовательно я самоутверждаюсь как командир группы не за счёт того, что я солдат избиваю и пинками заставляю выполнять мои же команды! Это другие так работают, а я нет… Мои бойцы знают о том, что они ещё слишком неопытные разведчики. И поэтому я добиваюсь повышения их профессионального уровня подготовки. Чтобы группа получилась слаженной и все солдаты остались в живых!

– Ну, ладно-ладно! – остановил меня командир роты. – Хватит нам тут мораль читать! Опять болтуна поймал?!.. Спать уже пора!.. Вон… Молодёжь уже дрыхнет, а ты им мешаешь…

– Базара нет, начальник! – с полукриминальными интонациями ответил я. – Как прикажешь…

Иваныч уже потушил свет и улёгся в свою кроватку. Но я ещё долго лежал с открытыми глазами и думал…

Кто-то вполне искренне считает, что действиями человека руководят его инстинкты, и отчасти окажется прав… Ведь неосознанная потребность в продолжении своего рода или же необходимость в самосохранении играют свою роль в жизни каждого Гомо Сапиенса… Но не эти же чувства гонят отчаянных альпинистов-любителей на покорение следующих горных вершин…

Основным стимулом… Вернее самым главным двигателем идей и поступков человека является его стремление самоутвердиться как в своих собственных глазах, так и для окружающего сообщества. Ведь мы пытаемся доказать себе и другим то, что чего-то в нашей жизни стоим! Причём не за счёт какого-то счастливого случая, которого можно дожидаться до самой смерти и всё равно потерпеть крах. А прежде всего посредством наших же усилий и стараний! Каждодневных и упорных, изнуряюще-выматывающих до солёного пота… Но зато таких сладких в миг победы! Ведь ты своим упорнейшим трудом достиг своей вершины! А впереди столько новых высот: ослепительно-сверкающих и жгуче-манящих!.. Но ты уже заранее знаешь то, что и им придёт черёд покориться тебе! Следует лишь хорошенько подготовиться в теории, чтобы затем воплотить свою мечту в практике! При одном условии – объединении высокой мозговой активности с ежедневным тяжёлым трудом!

«Хорошенько всё обдумать и выложиться из всех сил! И победа будет за тобой!»

И только так… Поэтапно ставя перед собой вполне определённые задачи, которые ему по силам разрешить… И добиваясь упорнейшим трудом конкретных целей, человек постепенно наращивает внутри себя такой мощный потенциал! Что недосягаемые прежде вершины окажутся всего лишь небольшими холмами на его пути! На его верном пути!.. Ибо терпение и труд, помноженные на старания и стремления способны сделать из любого человека выдающуюся личность! Сохранив при этом его душу!

Так было всегда!.. И ведь совсем необязательно быть непременно Моцартом! Очень значительных успехов можно добиться в любом деле! Стать высококлассным специалистом… Тогда Госпожа Удача будет улыбаться гораздо чаще!.. Да и признание руководством профессиональных качеств вместе с уважением коллег не заставят себя долго ждать…

«Не все же вокруг Сальери!.. Честных и порядочных людей гораздо больше! Как в былые времена, так и сейчас… Хотя теперь… Временные наши правители из кожи лезут вон, чтобы сделать нас другими! Всё пытаются перевернуть вверх ногами… Старательно вдалбливая в наши всё ещё доверчивые головы то, что чёрное – это лишь с виду чёрное! А на самом-то деле – это белое! И таким вот бесстыжим образом подменяя одни светлые понятия другими… Совершенно противоположными и очень негативными! Увы…»

А ведь это действительно так и происходит сейчас… Надо лишь чуточку повнимательнее оглянуться на окружающую обстановку! Всем нам усиленно навязывается такой стереотип поведения, где основными «подталкивателями» являются весьма сомнительные и даже низкие помыслы: всепожирающая алчность, заставляющая зарабатывать всё большее и большее количество денег; иссушающая душу зависть, вынуждающая постоянно оглядываться на окружающих «сщ-щастливчиков»; злобствующая радость, моментально и самовольно вспыхивающая при виде чьих-то неудач, а то и горя; холуйская услужливость и рабская неразборчивость, подготавливающая к выполнению любой прихоти вышестоящего руководства; гадливенькое стремление «подсадить» или «подставить» более удачливых коллег…

Однако самым пагубным и крайне порочным из них является самоутверждение одной личности за счёт подавления другой… Будь то всевозможные оскорбления руководителем своих непосредственных подчинённых… Или же попытка более «старшего» и потому гораздо наглого сотрудника унизить своего же коллегу, который менее опытен в таких взаимоотношениях… Или же хотя бы публично принизить значение новичка как в его личном плане, так и для их «общего дела»…

И это негативное самоутверждение приносит колоссальный вред не только жертве, но и самому, агрессивно настроенному индивидууму… Ведь рано или поздно, но всё то зло, которое он умышленно принёс невинным людям, неминуемо обернётся против него…

«Да-а… Как там говорил студент Володя?.. Если ты плюнешь на коллектив, то он утрётся! Но если коллектив плюнет на тебя, то ты захлебнёшься!.. Правильно, конечно… Но что-то слишком долго в нас плюют!.. Да ещё и с издёвкой!.. И откровенным глумлением!.. А мы по-прежнему… Всё утираемся и утираемся!.. До-ко-ле же?»

Я тяжело вздохнул и перевернулся на другой бок… Устроился поудобнее и усиленно постарался уснуть… Но сон всё не шёл и не шёл… А мысли упрямо лезли и лезли…

Да… Действительно… Я тоже самоутверждаюсь, командуя своими подчинёнными… Как и все нормальные люди, которые стремятся достичь успеха своим упорным трудом. Просто моя работа имеет несколько специфический характер… Ведь война – это не пансион для благородных девиц! И даже не интернат для юных спортсменов-шахматистов! И я обязан быть очень требовательным к своим бойцам… Однако мной здесь движут только положительные моменты: научить солдат воевать и выживать, чтобы потом попрощаться с ними при увольнении в запас… И я это моё желание честно, откровенно объяснил своим молодым бойцам… И они вроде бы меня отлично поняли… Ведь мне достаточно лишь отдавать устные команды или же условные сигналы, чтобы они выкладывались изо всех сил… Я же не добиваюсь от них выполнения моих приказаний посредством пинков и тумаков! Как это любит делать один златозубый командир группы… Это уже его дело, как нужно обучать своих подчинённых.

А у меня есть свои подчинённые, которых я конечно и наказываю… Однако солдат при этом отлично знает то, за что именно он подвергается суровой каре. То есть за своё же нарушение или же проступок… Они отжимаются по тридцать три раза… И «джамбу» прыгают такое же количество раз… Но я их не бью… Ни руками, ни ногами…

Я бы тоже смог валять здесь дурака… С прохладцей относиться к служебным обязанностям, попивать без меры водочку, играть в карты ночи напролёт… И иногда ходить на войну с необученными разгильдяями в составе неслаженной разведгруппы… Но… Чтобы потом плакать пьяными слезами, поминая убитых подчинённых?.. Да скрежетать зубами, проклиная коварных и безжалостных боевиков?

Такие варианты меня не устраивали абсолютно… Ибо солдат должен вернуться из армии живым и невредимым!.. А его командиры обязаны приложить максимум усилий, чтобы добиться этой цели…

И поэтому… Я гонял, гоняю и буду гонять своих солдат!

«Пусть потом и обижаются на меня… У себя дома… И пугают своих родственников рассказами… Какой я был злой… И ужасно вредный…»