Текст книги "Дембельский аккорд 2"

Автор книги: Альберт Зарипов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц)

Вскоре все вещи были разложены по своим местам и мой переезд на новое место жительства был окончательно завершён. Теперь мне следовало разобраться с проблемой отопления как моего отсека, так и всей палатки.

Ещё до нашего убытия в зону боевых действий доморощенный печник Антонов соорудил большую печку высотой и длиной в один метр, а шириной сантиметров в семьдесят. Сверху она была накрыта чугунной плитой с круглыми кольцами в двух местах, что позволяло готовить на ней полезную и вкусную пищу… От такого удобства я и не думал отказываться… Мало ли чего в жизни военных бывает?! Картошечку захочется пожарить… Или супчик сварганить для всей группы… Ведь кормили в столовой не ахти…

По моей задумке печная труба должна была выходить с задней стороны печки, чтобы затем протянуться до следующего отверстия в потолке, куда ей и следовало выйти… Чтоб дым и сажа благополучно вылетали в нашу земную атмосферу… Словом печка стояла в двух метрах от переднего входа в палатку, а её труба с небольшим углом поднималась и тянулась к штатному месту установки второй чугунной буржуйки и лишь потом поворачивала кверху, где уже имелось готовое отверстие для дымохода. Таким образом вместо двух прожорливых печек-буржуек наша палатка должна была обогреваться одной, но зато большой и кирпичной… Должна была… Но… Не отапливалась…

Толи внутренние объёмы печки были великоваты, то ли десятисантиметровый диаметр печной трубы оказался маловат, то ли угол её наклона не позволял печной тяге иметь необходимую скорость… Или «печник» Антонов не приложил всех своих душевных стараний… Но отопительная наша конструкция функционировала очень плохо… При достаточном количестве дров в топке, а следовательно и хорошем пламени упрямый дым лишь слегка вылетал из трубы над крышей… Зато его чёрные и удушливые клубы валили не только из печных дверок, но и из всех имеющихся в ней щелей… Когда же внутри весело горело одно-два поленца, в палатке наступало экологическое благополучие… Воздух был чист и почти свеж… И дым весь вылетал в трубу… Но зато очень резко падала «комнатная температура»… И тогда целесообразность в такой чудо-печке отпадала вовсе…

Так было до нашего убытия под Шали…

Лично я тогда надеялся на то, что сырая кирпичная кладка наконец-то просохнет и большая печка будет поддерживать тепло во всей палатке… Но моим чаяниям и надеждам не суждено было осуществиться… Когда мы воевали в полях под Шалями, вконец замёрзшие бойцы выдернули из печки длинную и изогнутую трубу. После чего вывели дымоход прямо вверх… И для близлежащих солдат наступили субтропики – теперь они спали под одной простынкой… А в другом конце палатки бушевала зимняя стужа… В тех же краях находился и командирский кубрик… То есть мой заветный уголок…

– Да, товарищ старший лейтенант! – назойливо увещевал меня приблудившийся к теплу контрактник Соколов. – Если бы не я, то все «духи» [16]16
  Здесь – молодые солдаты.


[Закрыть]к утру позамерзали… И мне пришлось бы вытаскивать из палатки их скрюченные трупики… А я…

– А ты разломал всю печку! – нарочито суровым тоном выговаривал ему я. – И трубу выбросил…

– Да не выбросил я её! – возмущённо возражал контрабас. – Вон она! На пепелище лежит… А я вместо неё другую трубу приделал… Состыковал из стандартных отрезков…

Я внимательно осматривал новый дымоход… В принципе он функционировал нормально… В печке весело гудело сильное пламя, жар от неё исходил очень даже хороший, а весь дым улетучивался вверх… Но и теплопотери были колоссальные… Ведь всё тепло вылетало в трубу…

Меры экономии следовало принимать незамедлительно…

– Вот что! – начал было я. – Настоящий солдат Соколов, который не закусывает после первой!

– И после второй тоже! – радостно вскричал контрактник. – Растём-с… Так сказать, матереем-с…

– Слушай сюда! – прервал его я. – Вот здесь… То есть между первым отрезком трубы и вторым надо установить одно колено… Чтобы тепла побольше в палатке оставалось… Понял? Тогда вперёд!..

– А где я его возьму? – возмутился Соколов. – Это колено?!..

– На пепелище! – я даже показал ему направление для поисков. – Там и поищи…

– Хорошо, товарищ старший лейтенант! – довольно быстро согласился он. – А если я всё сделаю, то потом останусь жить в вашей палатке?

Мне стали понятны его рвение в налаживании нормального печного отопления до нашего приезда, а также настырность и назойливость в настоящую минуту… Но моё решение осталось прежним…

– Нет! Ты не числишься в группе, а значит и не имеешь права здесь проживать.

– А я… – контрактник на секунду замолчал, но затем всё же перешёл в контратаку. – Тогда я здесь ничего делать не буду! Пусть молодые сами и устанавливают это колено… А мне-то что!

Он попытался быстренько покинуть такую негостеприимную и неблагодарную палатку, но мой голос его всё же остановил у входа…

– Стоять! Тогда верни эту длинную трубу на её место! – приказал ему я. – Ты же её демонтировал… Да ещё и без моего разрешения… Ты что, Соколов!? Опух от безделья?

Фигура контрактника уже наполовину углубилась в свисающие входные пологи, но после моих слов попятилась обратно…

– Ну, хорошо! – отдуваясь, произнёс раскрасневшийся Соколов. – Я всё сделаю… И колено поставлю… Но ещё подумаю… Переходить в первую группу или нет…

– Подумай-подумай… – напутствовал его я. – Но решение-то буду принимать лично я. Так что постарайся…

Разобиженный контрактник ушёл на пепелище, чтобы разыскать там подходящее по размерам печное колено. Я же приказал подчинённым вытащить из закутка заднего входа старую буржуйку с вязанкой труб и установить её на своё законное место…

Спустя час в палатке заметно потеплело… Дополнительное колено над кирпичной печкой и до красна раскалившаяся буржуйка создали вполне приемлимые условия проживания. Но в командирском кубрике было по прежнему прохладно… Отгороженный фанерой угловой отсек требовал дополнительного источника обогрева, поскольку буржуйка стояла не напротив входа в моё жилище, а чуть справа… Поэтому её жар практически не проникал в мой уголок… Тогда как кубрик контрактников располагался аккурат супротив кирпичной «домны»…

Я достал из сумки свою вторую вольфрамовую спираль и сразу же опечалился… При всех перемещениях парашютного баула и при транспортировке на дальние расстояния, а также мои рысканья по внутренностям… Словом, всё это весьма отрицательно сказалось на её техническом состоянии. Чем-то тяжелым сплющило практически все витки спирали… И теперь следовало её всю вытянуть, затем выпрямить проволоку, а уж потом тщательно накрутить её на длинный прут… Какового у меня не имелось… А большой гвоздь не вполне подходил для данной цели…

Зато у меня появился законный повод наведаться в тёплую канцелярию роты… И остановиться как раз у электрического козла с его светло-малиновой спиралью… Вернее моей… Я задумчиво теребил свой подбородок, пристально разглядывая эту электротехническую конструкцию… Когда послышался подозрительно вкрадчивый голосок командира роты…

– Что такое? Чего это ты на него уставился?

После грубоватого слова «уставился» терять мне было уже нечего и я откровенно признался в своих коварных замыслах…

– Да вот… Думаю… Как снять свою спиральку, чтобы в вагончике было подольше теплее…

Интонации майора Пуданова стали помягче…

– А у тебя же вторая есть…

Я показал ему сплющенные останки вольфрамовой «сестрицы» этого раскрасневшегося козла… Как я и предполагал, это зрелище было не для слабонервных командиров рот… Уже привыкших засыпать вечером в приятном тепле, а затем и просыпаться в таком же блаженстве…

– Она вся сплющена… – заявил я. – Прям-таки до безобразия… А греться-то надо! У меня там холодно…

Майор Пуданов недоверчиво поджал губки, вылез из-за стола и пошёл в первую палатку… Вернулся он через несколько минут… Весь хмурый…

– Ну и что!.. Чуть прохладнее, чем в остальной палатке… Одеял возьми побольше…

– У меня и так уже три! – бодро доложил ему я. – А теперь надо снять вот эту спираль…

Как бы то ни было… Но наше сегодняшнее противостояние «ротный – группник» теперь принимало положительный для меня оборот… А то Пуданов насмотрелся на сладкую жизнь командира третьей роты – Юры Денисова, у которого имеется отдельный вагончик, да и захотел провернуть такой же фокус и в первой роте… Но ведь и командиры групп третьей роты проживают в очень даже сносных условиях!.. А тут нас пытаются выселить чуть ли не в голое поле!.. С сугробами снежными да дождями проливными…

Но наш скрытый конфликт так и не дошёл до фазы обострения… В гости к нам пришёл никто иной, как старший лейтенант Гарин…

– Саня! Надо писать отчёт о проделанной работе! – заявил он после того, как поздоровался с нами. – Надо бы нам с тобой вдвоём поразмыслить… Чтобы несостыковок не было… А то мало ли чего…

Засада уже уселся за стол рядом с Иванычем, но так и не смог приступить к написанию своего отчёта… Уж больно ему было невмоготу… Пока он не выложит нам все свеженькие штабные новости… Причём, не только местные батальонные, но и бригадные…

– Наш старый комбат Сухов переходит в штаб бригады на должность заместителя комбрига по боевой подготовке. А на его место к нам направили Перебежкина с должности командира четвёртого батальона. А наш старый начальник штаба Грибок тоже идёт на повышение… На место Перебежкина… А на должность нашего начальника штаба к нам уже едет какой-то кандидат из Самарской бригады… Его вызвал сюда наш новый командир бригады, который из тех же краёв…

– У него говорят какая-то фамилия богатырская? —

Майор Пуданов уже что-то мельком слышал о переменах в высшем руководстве, но не так подробно… Такие тонкие нюансы восприятия всех служебных перемещений под силу понять только такому специалисту как старший лейтенант Гарин.

– Его фамилия – Попович… – пояснил всезнайка Стас. – Как зовут не помню, но точно что не Алёша. Старый комбриг улетел в Москву, в свой Тёплый Стан. Ему там уже новую должность нашли… А замполита бригадного Генку Болотского перевели служить в Штаб Северо-кавказского округа… И это после всех залётов… Когда сержант солдатика убил одним ударом в сердце, когда бойчила через плац маршировал с торчащей из щеки челюстью…

– Вот это да! Всё-таки свершилось! – несказанно удивился я. – Значит, так в Штабе СКВО решили… Такие старые кадры не должны пропадать без дела…

– Ага… – тут же подтвердил Засада. – Как в том мультфильме: «Такая корова нужна самому!»… Не дали Хрюше пропасть на гражданке… А заместо него приехал другой замполит, который и замполитом-то никогда не был… Говорят, маленький, нерусский, но драчливый – ужас! Каратист страшный! Ему под горячую руку лучше не попадаться! А воинское звание – всего-навсего майор!

– И как это ты всё успел запомнить! – воскликнул Иваныч. – Вроде бы только что приехали…

– Служба у меня такая! – очень торжественно и с многозначительной миной произнёс Гарин и даже поднял вверх указательный пальчик, после чего затараторил с прежней скорострельностью. – Короче… Такие перетурбации происходят… Аж пыль стоит… Все должности сдают… Бумаги собирают… И поработать не дадут спокойно… А Юрка Денисов надолго в госпиталь загремел… И вместо него к нам едет Серёга Батолин… Он в Ростове сейчас свою роту сдаёт… И знаешь кому? Губанову…

– Губаноиду, что ли? – удивился я. – Наконец-то он пошёл вверх… А то уж сколько лет на группе сидит!

– Да… Ну… Вот и всё!

Стас вроде бы рассказал нам все последние известия, тяжело вздохнул и стал основательно копошиться в своей офицерской сумке, выуживая из неё нужные бумажки…

– А Вовка с Танькой уже расписались? – спросил мимоходом Пуданов.

– Вот! Чуть не забыл про них! – Гарин даже подскочил на своём табурете. – Расписались… И знаете, какую фамилию они себе взяли?

Вообще-то возможных вариантов было всего два… Старший лейтенант Володя Половой и секретарь-делопроизводитель штаба Таня Мочалкина только что сыграли свадьбу… Причём где-то в Краснодарском крае, то есть вдали от родной бригады, но зато на его исторической Малой Отчизне… Поэтому все детали их бракосочетания до определённой поры были не известны всему нашему воинскому соединению… Но интерес вызывали преогромный… Чью же фамилию выберут молодожёны?

Вот и сейчас мы с нескрываемым любопытством смотрели на торжествующего Стаса, который чуть ли не из первых уст выдаст нам столь «важную» информацию…

– Они стали… – медленно начал он. – Владимир и Татьяна Половые! Вот…

Но мы восприняли этот факт вполне спокойно… Не хихикали в кулачок, не рвали на себе волосы… От проигрыша на пари… Тем паче, что никто и не спорил… Вопрос конечно очень уж щепетильный и деликатный… Но нездоровый интерес может вызвать лишь у сильно закомплексованных людей… Во всяком случае именно так я и считал…

– Ну и что с того!? – хмыкнул я. – Надо иметь большое мужество… Чтобы не попытаться её сменить при первом удобном случае…

– Эх… Алик – Алик! И ничего ты в этом не понимаешь! – с горьким вздохом упрекнул меня Гарин. – Просто нам любопытно… И фамилию можно сменить в любой день… Прийти в ЗАГС и всё! Полчаса и всё готово… Не в этом дело…

– А в чём же? – попытался уточнить я. – Вот например… Слово «мочалить» в переводе со старославянского означает вполне нормальное занятие – рубить дрова…

Но мудрейший командир роты нас остановил… Ибо спорить мы могли хоть до самого утра… А также на разводе батальона…

– Хватит тут лясы точить! – возмутился военный мемуарист А.И. Пуданов. – Стас! Ты пишешь или нет? А то я сейчас другим займусь! У меня ещё много работы…

Старший лейтенант Гарин тут же вспомнил о своём писательском предназначении, быстренько развернулся к столу и деловито зашуршал листками. Минут через десять он обратился ко мне, так и не подняв головы…

– Алик! А нам тут писать про ассенизационную машину? Ну… Которую ты в последний вечер задолбил?

Я уже поджидал такой вот подковыристый вопрос в разных его интерпретациях… Вплоть до самых каверзных… Потому что слишком хорошо знал гаринскую натуру, которая не преминет по любому поводу уколоть человека, чтобы таким вот нелицеприятным образом самоутвердиться в своих собственных наглющих глазках…

И как мне показалось, отвечал я вполне достойно…

– Конечно напиши… Стас! Только ты не забудь указать, что и старший лейтенант Гарин участвовал в этом бою. И то, что тебе пришлось собственной грудью закрыть вражескую «амбразуру»… Откуда хлестало длинными очередями! Специфическая жижица!.. На целый орден потянешь!.. Так что… Не мелочись!..

Майор Пуданов лишь фыркнул от моего неприкрытого злословия… А Гарин стал ворчать…

– Фу! Какой же ты пошляк, Алик! Уж и спросить нельзя! И как тебе не стыдно?! А ещё командир группы…

– Представьте себе! – лениво возразил я. – Куда уж нам до ваших штабных деликатностей! Мы люди простые…

– Только-только от сохи оторвались и сразу за автомат? – подколол меня Засада.

Но меня было трудно удивить такими аналогиями… Поскольку, как это ни было сейчас модно… В князья да графы изо всех сил я не лез…

– Да хоть бы и за автомат! Тебе-то что? Держишь свою ручку, вот и держи её покрепче! А то пальчики ослабнут и спишут тебя за ненадобностью…

– Угу… – пробурчал Засада. – Пусть только попробуют…

Ещё минут двадцать они молча корпели над своими отчётами, лишь изредка сравнивая по деталям свежесочинённые опусы… Ведь группа майора Пуданова, как оказалось, практически ничем не уступала моей РГСпН… И в плане боевой активности, и по ширине размещения на местности… Вот поэтому и требовалось ротному очень уж повышенное воображение, чтобы целыми днями гоняться за вечно неуловимыми бандитами да поджидать этих же головорезов в ночных засадах… Но меня эти творческие потуги вышестоящего начальника интересовали мало. Лишь бы он точно указал в своём документе скромные заслуги моей группы, вплоть до милицейской водовозки.

«Да-а!.. Как там постаревший Стас говорил… Такая корова нужна самому!»

Пока я предавался всяким размышлениям, два военных фантазёра вовсю сочиняли свои исторически правдивые хроники. Затем Иваныч решительно отодвинул свои рукописи и бросил на стол ручку…

– Ну, вот и всё-о-о! – пропел он, сладко потягиваясь. – Отчёт готов… Всё совпало… Всем сестрам дали по серьгам… И каждой твари по харе!

Эдакого словоблудия… Вернее, поэтического каламбура, да ещё и от Иваныча, я не ожидал… Но командир первой роты действительно смог до такого додуматься…

– Это вы правильно сказали! – произнёс Стас, почему-то обращаясь к вдохновенному сочинителю на подхалимский манер во множественном числе. – Особенно… Каждой твари по харе!.. Придумайте, пожалуйста, что-нибудь и про Гарина… Только поприличнее…

– Сейчас я тебе выдам… Пёрл!.. – рассмеялся ротный. – Только смотри… Не обижайся…

– Тогда мне ничего от вас не нужно! – быстро изменил решение Засада. – Тогда уж лучше никак…

Он продолжил свою писанину… А спустя минуту Стасюга тяжело вздохнул…

– И всё-таки… Надо было навесить звездюлей Скрёхину… А нож отобрать! Нефиг ему ходить с ним…

Это было что-то новенькое… Раньше Засада вроде бы не проявлял столь агрессивной кровожадности… Из-за чужого добра…

– Чего это ты? – насторожился я. – Жаба что ль задушила? Что не тебе подарили?

Мне сразу же стало ясно… О каком ноже идёт речь…

– Да не в этой железке дело! – проворчал Гарин. – Начальника разведки жалко… Такой мужик был!.. Вот пишу сейчас о взаимодействии… С ним… Если бы он со Скрёхиным тогда всю ночь не пропьянствовал… Может быть и живой остался!

– Не с ним, так с другим бы… – произнёс Пуданов очень серьёзным тоном. – Начальник разведки сам же искал… Где бы ему повоевать в открытом бою. Он же после развода с женой… Весь как на иголках был!

– Это он хотел свой семейный стресс заглушить военным стрессом.

Я пробурчал эту фразу вполголоса, но меня они услышали и поняли… Однако в ответ ничего не сказали… И продолжили заниматься своими делами…

А для меня… По прошествии времени… Что бы все они ни говорили… Но лично я не считал себя хоть в чём-то виноватым. Разве что в том, что не выяснил у покойного ныне связиста-татарина истинные намерения пехотной разведки… Ну, может быть ещё и в том, что не предпринял никаких мер с целью их остановить… Хотя… Начальник разведки являлся для меня командиром другого подразделения… Да ещё и значительно старшим по званию… И голова у него была своя на плечах… А у меня – своя… И подчинённые лично мне солдаты тоже были моими… За которых я нёс, несу и буду нести ответственность.

Как оказалось… О тех событиях сейчас думал не только я… Но кое-кто вспоминал их всё с тем же контекстом…

– И всё равно! Рожу ему следовало набить, а нож конфисковать! – решительно заявил Стас, со вздохом облегчения откладывая ручку. – Как-то некрасиво получается… Открыто носить не просто ножичек охотничий!.. А подарок человека, которого он же и подвёл под монастырь… Нехорошо как-то…

Мы с Пудановым промолчали… Чтобы не ввязываться в этот пустопорожний трёп… Каждому, как говорится, своё!.. И Господь Бог видит всё… В следствии чего воздаёт каждому человеку по его же заслугам…

Через пять минут Гарин собрал свои штабные пожитки и покинул наше гостеприимное расположение. Но на обеде пообещал нас дождаться…

– Мы не обещаем… – сказал ему вслед Иваныч. – У нас тут столько дел…

Судя по его словам, наступило временное перемирие…

На построении роты для следования на «обеденный» приём пищи командир подразделения объявил всем заинтересованным лицам весьма приятную весть…

– Внимание! С сегодняшнего дня все дембеля начинают сдавать мне своё военное имущество… Которое за ними числится… Если чего-то не будет хватать, то увольнения вам никогда не видать… Ясно? У вас на руках должны остаться только комплект постельных принадлежностей, а также котелок в сборе, кружка и ложка! Их вы стадите утром перед выдачей вам документов.

По строю прокатился радостный и возбуждённый гул. Лишних вопросов никто не задавал, но и так было видно, что эта новость оказалась приятной неожиданностью…

И потянулись после обеда в ротную каптёрку старослужащие, задолжавшие майору Пуданову всевозможный военный скарб… Как бурлаки на Волге наши водители волокли за собой тяжеленные буксировочные троса, доселе хранившиеся под их кроватями. Иваныч очень придирчиво их осматривал перед тем, как указать на самую нижнюю полку, куда их и следовало укладывать. Один из принесённых тросов он забраковал из-за обломанного ушка…

– И куда мне его потом девать? – резонно спрашивал он «халтурщика». – Выдать молодому водителю и сказать «На, дружок…», так что ли? Забирай обратно и неси нормальный… В хорошем состоянии…

– А где я его возьму? – возмущался дембель. – Их же на весь батальон всего-то пять штук осталось!

– Это меня не волнует абсолютно! – сурово произнёс ротный. – Где хочешь, там и бери! Я вас три недели назад предупреждал. Не хочешь увольняться, и не надо!

Последние его слова, да ещё и произнесённые с угрожающими нотками, подстёгивали дедушек очень хлёстко… Позже выяснится, что этот бракованный трос за булькающую «доплату» был обменян на нормальный… В каком-то неизвестном подразделении… Но бывшая принадлежность доставленного в каптёрку троса нас не интересовала… Ибо военный водитель сдал нам как раз то имущество, которое и должен был нам вручить перед своей отправкой…

Их башенные коллеги несли бренчащие пулеметные коробки с пустыми лентами, комплекты запчастей к вооружению и непременные Машинки Ракова, которые ещё с заводских времён прилагались к спаренному пулемету ПКТ. Эти заряжающие механизмы впоследствии были где-то утеряны, промотаны или попросту выброшены. Однако теперь… Эти машинки Ракова тоже где-то были выменяны… Не все, конечно, но какая-то их часть…

Процесс приёмки был серьёзен и скурпулёзен. Командир роты внимательно вчитывался в свои ведомости закрепления оружия и имущества, перед тем как принять следующий экземпляр… И только после сверки и личной проверки забирал принесённое добро, сделав затем соответствующую отметку в своей ведомости.

Один из дембелей принёс вместо рюкзака десантника обычный армейский вещмешок, чем вызвал некоторые раздумья…

– Оставь его на всякий случай. – заявил ему Пуданов. – И отметку я поставлю, что ты простой вещмешок притащил. Это тебе зачтётся… Конечно… Но… Иди и ищи РД-54! И без него даже не подходи!

Обескураженный столь коварным настроем Иваныча… Старослужащий отошёл от двери каптёрки, но затем вернулся…

– Товарищ майор, а если я найду РД весь дырявый? – спросил он ротного. – Можно его принести?

– Можно! – строго, но справедливо ответил командир подразделения. – Зашей все дырки и приноси… Приму какой есть… Но только с зашитыми дырками…

Обнадёженный солдат отправился на поиски… Долгие и упорные… А нашёл он рюкзак десантника совсем рядом… В третьей роте.

Постепенно вся каптерка заполнилась военным имуществом… Которым оказались богаты наши дедушки… И все полки буквально ломились от разного армейского добра… Свежепостроенная каптёрка уже полностью оправдала все вложенные в неё средства, материалы и людские ресурсы.

К вечеру сдача-приёмка драгоценного барахла закончилась… Увольняющиеся разведчики вручили командиру роты около 80 процентов записанного на них вещевого и инженерного, противохимического и прочего имущества… Были такие бойцы, которые умудрились отчитаться перед Иванычем практически по всем пунктам его ведомостей… И они ходили очень уж довольные собой и своей военной жизнью… Имелись и такие, кто не набрал и половины… Но времени на раздумья да походы по чьим-то сусекам ещё было предостаточно… С поставленной задачей успеют справиться…

Больше всех нам доставил хлопот водитель бронетранспортёра Исаев, который когда-то «промотал» топливный насос высокого давления со своего двигателя. За прошедшее с того момента время он умудрился где-то раздобыть раскуроченный экземпляр ТНВД… То ли с расстрелянного КАМАЗа, то ли с подбитого БТРа. Но этого было явно недостаточно, чтобы полностью урегулировать данную недостачу… Потребовалось немалое количество объяснительных записок как от самого Исаева, так и от его коллег по службе… Однако и теперь проблема оставалась насущной, поскольку всё ещё создавала много головной боли… Самому Исаеву, который стремился уволиться побыстрее из армии… И майору Пуданову. Ведь именно ему и предстояло заниматься всей этой долгосрочной и хлопотной процедурой списания топливного насоса высокого давления, как пришедшего в полную негодность в результате прямого попадания вражеской гранаты…

Но более всего меня занимало и забавляло появление в роте двенадцати разнокалиберных «томагавков»… Ещё перед нашим отъездом на «Шалинский фронт» командир роты объявил единственный на всё наше подразделение боевой топор национальным достоянием первой роты! Который в ближайшем будущем должен был украсить собой противопожарный щит! Наподобие особо ценного музейного экспоната эпохи конца ХХ века…

И именно по этой причине… А может быть и по другой… Ведь Иванычу так понравилось выжимать из дембелей все их соки, то есть возможности по повышению материального благосостояния первой роты. В общем… Майор Пуданов после своего Декрета «О создании противопожарного щита» обязал все экипажи наших бронетранспортёров перед своим увольнением в запас сдать лично ему в руки по одному топору!.. Который, по его словам, входит в число бортового шанцевого инструмента, прилагавшегося когда-то к каждому БТРу. Водители с башнёрами конечно поначалу взвыли… Ибо топоры в нашем батальоне, а особенно нынешней зимой, являлись самым дефицитным предметом солдатского быта… Затем экипажи опомнились и стали кричать из строя, что на их БТРах снаружи имеются заводские крепления только лишь для лома, лопаты и двуручной пилы! Но для топорика-то – нету! А потому требования ротного о восстановлении топоров являются незаконными…

Тут майор Пуданов вспомнил ещё об одном военном дефиците, которым можно прекрасно долбить замёрзшую землю, и ужесточил свои требования! Так что теперь… Помимо топора, экипажи всех наших двенадцати бронетранспортёров должны были сдать лично в его руки по лому, лопате и двуручной пиле… В ответ опять раздалось несколько вконец возмущённых голосов, но «орала» быстренько «заткнули» их же товарищи по несчастью! Которые благоразумно решили больше не возражать товарищу майору, пока командование первой роты ещё что-нибудь не «повесило» на экипажи боевых колесниц…

А потом мы уехали воевать! Причём, на чужих БМПешках… И наши дембеля стали воплощать в жизнь благие замыслы командира первой роты! С лопатами и пилами конечно было полегче, но ненамного… А вот с топорами и ломами дедушкам пришлось помучиться… Но они всё-таки справились!..

И вот теперь военные водители и башенные стрелки понесли в каптёрку свои «находки». Я в это дело не вмешивался, поскольку считал данную затею личным порывом командира роты. Ведь я действительно не знал того, должен ли входить один топор в комплект бронетранспортёра… Но Пуданов тогда же заявил экипажам, что креплений для топора снаружи БТРа быть не может, поскольку он должен храниться внутри стального корпуса! Для самообороны последним холодным орудием штатного вооружения… В каком именно углу БТРа должен храниться боевой топор я не стал уточнять, чтоб не подорвать авторитет командира подразделения, а потому поверил ему на слово… И теперь я никоим образом не вмешивался… Когда Иваныч придирчиво осматривал каждый принесённый ему образец древорубильного промысла…

Где солдаты их добывали, можно было только догадываться!.. Наверное, выменивали, либо выкупали. Но скорей всего выкрадывали… С другой боевой техники, что в лишний раз подтверждало теорию Пуданова «Об обязательности наличия топора»! Из военно-транспортной техники… И даже с неопознанных летательных аппаратов, поскольку один топорик имел явные признаки своего авиационного прошлого… Ну, а о противопожарных щитах и говорить не стоит… Ведь несколько топоров имели огненно-кровавые топорища.

– Ну-с!.. Что мы теперь имеем-с? – вопрошал товарищ майор по окончанию уборки урожая. – В закромах первой роты!

Теперь, не считая того музейного экспоната, в нашей первой роте имелось: четыре боевых топора пожарно-красного цвета; три экземпляра «секир» заводского производства; столько же «томагавков» с нестандартными рукоятями, вырезанными нашими народными индейскими умельцами; один топорик так и неопознанного происхождения, но весьма благородных авиационных кровей; И один колун! С приваренным к нему ломом вместо рукояти!

Именно этот колун-лом командир вертел в своих руках очень долго. Затем вздохнул и протянул его обратно…

– Ну, куда мне его?! Это же для Железного Дровосека «топорик»!

Но дембеля уже предусмотрели всё! И вождю нашего племени в качестве дополнительного подношения от навечно благодарных подчинённых был вручен второй лом! Так сказать, не в довесок к первому… И даже не в нагрузку, но исключительно из уважения… Майор Пуданов подумал-подумал… Да и согласился… Ведь хорошие ломы на дороге не валяются! И этот рубильно-долбильный инструмент занял своё почётное место в углу каптёрки… Вместе со своими собратьями – четырнадцатью ломами…

– Ох-хо-хо… – ворчал командир подразделения, закрывая в очередной «последний раз» свою драгоценнейшую каптёрку. – И на какие только уступки не пойдёшь ради своих подчинённых…

Я в этот момент уже завершил все свои дела по подмыванию опор автопаркового ограждения. Иваныч погромыхал связкой своих амбарных ключей, подвешивая их к поясу, поскольку в карман они не хотели помещаться. Затем принял от меня вахту… По подмыву всё того же автопарка…

Затем нам на глаза попался какой-то неизвестный военный, который бодрым шагом пересекал внутренний дворик первой роты.

– Стой! – остановил его Иваныч. – Кто такой?

– Из роты связи! – пояснил солдат. – В столовую иду.

– А почему ты через нашу роту идёшь? – поинтересовался товарищ майор.

Неизвестный нам связист махнул рукой в сторону своего родного подразделения:

– Я оттуда иду! Здесь покороче будет…

– Запомни сам и передай другому! – начал было декламировать командир нашего подразделения.

Но тут он внезапно задумался. И мне пришлось его поддержать.

– Запомни сам и передай другому! Чем дальше от первой роты – тем ближе к дому! – произнёс я, слегка перефразировав солдатскую прибаутку про удлинение сна.

– Правильно! – заявил Пуданов. – А теперь кру-ГОМ! Шагом марш обратно! А то устроили тут проходной двор!

Перехваченный на нашей территории связист был отправлен в обход первой роты. Затем был вызван дежурный, который получил более чем ясные указания в том, что в подразделении майора Пуданова имеют право находиться только лишь его непосредственные подчинённые. А военнослужащие из других рот должны останавливаться строгим окриком дневальных, несущих службу у ружпарка или на передней линейке.