Текст книги "Сад фонтанов (СИ) "
Автор книги: Алан Аюпов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)
– Ты что, мужик? Страдаешь клаустрофобией? Или ты впервые опускался в шахту? – Увесистый шлепок по спине с громовым басом привёл меня в чувство. – Али ты дрыхнешь на ходу?
Я обернулся. На меня сквозь чёрную маску угольной пыли смотрели весёлые глаза шахтёра. По всей видимости, он только что поднялся на свет божий из недр матушки земли.
– Да нет, – слегка осевшим голосом попытался ответить я. – В жизни никогда не был под землёй глубже метро.
– Так почему же ты такой замурзанный, как только что из штрека? – удивлённо спросила угольная маска.
– Просто я неосторожно попал под отвал породы, вот и всё.
– А-а… – неопределённо протянул шахтёр. – Тогда пошли-ка дорогой со мной в баньку. Не то ты не хуже трубочиста!
– Да ты сам на себя посмотри, – возразил я.
– Мне положено таким быть. Издержки профессии, понимаешь ли, а ты что? В породе золото искал или пласт угля нашёл?! – рассмеялся тот.
– Да я так... – попробовал уклониться я, но не нашёл ничего лучшего, чем пожать плечами.
– Ладно, пошли. – И он, повернувшись, направился к неказистому одноэтажному строению, прилепившемуся к длинному, трёхэтажному административному зданию.
Я последовал за ним. Мы вошли в огромный зал, по которому сновали голые мужики. Между ними крутилась женщина в замусоленном халате со шваброй и тряпкой, смывая следы только что вошедших. Слева под окнами стояли длиннющие скамейки во всю стену, а справа тянулась металлическая сетка, за которой находились ряды низеньких шкафчиков. В одном месте сетки не было, и в образовавшемся окне стояла ещё одна женщина. К ней то и дело подходили голыши и брали свёртки одежды. Мой провожатый пристроился на скамье и принялся разоблачаться. Покончив с этим нехитрым делом, он быстро и ловко свернул робу в аккуратный рулон и, подойдя к женщине в окне сетки, протянул ей. Она взяла свёрток и углубилась в свои владения, чтобы через минуту появиться с другим свёртком, но это не была верхняя одежда моего новоиспечённого товарища.
– Ну, чего торчишь? – повернулся он ко мне. – Раздевайся скорей. Не бойся, – заметив мой взгляд, продолжил он. – Никто твоего имущества тут не украдёт. Она за столько лет на этой работе и не такое видала.
– Да мне же и переодеться-то не во что, – ляпнул я ни к селу, ни к городу.
– Да ты что? И впрямь не наш?! – удивился он.
– То есть это как? – не понял я.
– Ты что? Не работаешь на шахте?
– Нет, конечно.
– А как же ты сюда попал?
– Куда это сюда?! – в свою очередь удивился я.
– Да ты и в самом деле блаженный или придуриваешься? – не на шутку начал сердиться шахтёр.
– Никакой я не блаженный. Я самый обыкновенный человек. И почему это я не могу здесь оказаться? Приехал в гости, – на ходу соображая, сочинил я.
У моего знакомца чуть челюсть не отвалилась.
– Это к кому же ты приехал? – зловещим шёпотом поинтересовался он.
– Как это, к кому?! – в свою очередь, деланно удивляясь, спросил я, прекрасно понимая, что попался.
Оказывается, здесь все друг друга знают, и любой новый человек долго скрываться не смог бы по причине всеобщего "знакомства".
– Да хотя бы к тебе... – наконец нашёлся я.
– Это как?! – мужик остолбенел от такой наглости.
– Да так, как видишь! Или ты с перепою вчерашнего ничего не помнишь? – совсем обнаглел я.
Куда девался его бас? Это надо было видеть. Не хуже гоголевской немой сцены из "Ревизора".
– Да ты что?! – просипел он. – Совсем поехал мозгами?!
– А! Да ты во где?! – ликующий возглас прервал наш нелепый диалог.
Я оглянулся. Позади стоял маленького роста человек с белоснежной бородой по пояс и толстой палкой в правой руке.
– А я тебя повсюду ищу, – радостно продолжил старичок, широко и добродушно улыбаясь. – Пошли скорее, а то обед стынет.
– Какой обед? – поразился я, но тут же сообразил, что это моё спасение. – Ах, да-а! Да меня заболтал этот чудик. – и я указал на голого шахтёра.
– А-а! Да, конечно. Познакомься – это Вася, – весело и непринуждённо начал борода.
– Меня зовут Филя, – соврал я, не моргнув глазом, и протянул руку.
Василий осторожно пожал протянутую ладонь.
– Я чего-то не понимаю, Порфирич, когда это же к тебе гость свалился? Ты же говорил, что у тебя никого нет?
– Разумеется, нет, но это же не родственник, а племяш моей покойной супружницы, – отпарировал старичок.
Только теперь я заметил, что у него нет ног по колени, и поэтому он был низким. Как это он умудрялся таким образом ходить?
– Ну, что стоишь? – толкнул меня палкой Порфирич. – Пошли, что ли?
– Да, конечно, пошли. – И я быстро направился к выходу.
– Эй! Порфирич! Да ты его сначала отмой, он ведь под отвал попал, – попробовал остановить нас Вася, но я решительно выскочил за дверь, от неожиданности даже хлопнул ею и чуть не прибил инвалида-старика.
– Э! Аккуратнее. Давай налево и вниз по склону, вон туда, к мосту, – указал он своим странным костылём.
Далеко внизу под холмом. на котором стояло шахтоуправление виднелся мост через рельсы. Дорога вела прямо к нему и никаких ответвлений в сторону не было.
"Опять мост, – подумал я. – Но как же этот старик идти будет? Он же за мной не угонится?" Справа от дороги, по которой мы шли, стояло большое деревянное здание, кажется, сложенное из брёвен. Табличка гласила: "Столовая". Мой желудок предательски заурчал. Я приостановился и с надеждой взглянул на старика.
– Чего уставился? – совсем другим тоном спросил тот.
– Да так, – я сделал ещё несколько неуверенных шагов и остановился окончательно. – Вы, наверное, меня с кем-то путаете, – произнёс я, оборачиваясь к нему.
– Ты, дуралей, топай, куда я сказал, а не то попадёшь туда, откуда уже не возвращаются.
– Это откуда? – удивился я.
– Ты чо раскудахтался?! Тебе чо? Жить надоело? – искренне изумился Порфирич.
– Да нет, но объясните мне хотя бы, что происходит?
– Вот дойдём до дома, там и объясню, а пока шевели лаптёй поскорей и постарайся поменьше привлекать к себе внимание. Ты и впрямь так грязен, что тебя, на самом деле, сначала надо было искупать, а потом только вести по улице.
– По какой улице? – не понял я.
Вокруг не было ничего похожего на улицу. Слева от дороги продолжалось административное здание, а справа после столовой начинался пустырь. Через несколько шагов слева открылась великолепная панорама лесопилки да такой же пустырь за ней.
– Ты у меня ещё поговори. Улицы, видите ли, у него нет, – проворчал старик.
Я решил больше не дразнить гусей, и дальнейший путь проделал в полнейшем молчании и созерцании окружающих достопримечательностей.
Подойдя к мосту, хотел было подняться, но мой провожатый довольно грубо меня остановил. Рельсы мы перешли напрямую стандартным способом. Тут начались дома. Странные они были какие-то. Вроде и на бараки не похожи, но и домами их назвать было трудно. Располагались они вдоль дороги в основном торцом, однако встречались обращённые тыльной стороной. Фасады их были спрятаны от любопытных глаз проезжающих или проходящих. Насколько можно было судить по стоящим боком все они были с двумя парадными входами. Хотя назвать входы в эти здания парадными можно было только с очень большой натяжкой. Подъезд в такой дом представлял собой подобие трансформаторной будки с двускатной крышей. Все без исключения дома и дорога находились как бы на возвышении, а между ними в образовавшейся низине стояла вода. Над этими водоёмами находились деревянные настилы, служившие, по-видимому, тротуарами или чем-то вроде того. Позже моя память подсказала, что их называли трапами. Мы пересекли перекрёсток по диагонали и подошли к угловому дому. Я озирался в поисках входа, но не находил его.
– Не туда глядишь, – сказал инвалид, довольно шустро передвигаясь на своих культях. – Иди по трапу во-он туда и направо.
Я послушно подчинился. За поворотом находилась дверь из обыкновенных досок. Создавалось впечатление, будто этот дом заброшен или пуст довольно длительное время. Вместо дверной ручки торчала обыкновенная скоба. Что-то нестандартное было в этом доме. Сделав шаг назад, взглянул на крышу. Так и есть. Крыша не была двухскатной, как у всех домов. Она отличалась от других тем, что была восьмигранным куполом. Оконных проёмов в этом странном жилье также не было.
– Ну, что уставился? – спросил старик.
Я снова взялся за скобу и потянул на себя. Дверь натужно захрипела и приоткрылась ровно на столько, чтобы мог втиснуться очень худой человек, мальчишка-подросток, но никак не взрослый.
– Прошу! – торжественно пригласил меня спутник.
Я оценивающе взглянул на хозяина, потом на тёмный проём и решительно протиснулся внутрь. Здесь оказалось не так темно, как представлялось с первого взгляда. Сквозь неплотно пригнанные доски пробивалось яркое солнце. На жилое помещение сие произведение искусств совершенно не походило. Когда глаза немного привыкли, удалось рассмотреть всё до мельчайших подробностей. Здесь не было ничего похожего на какую-либо мебель. То тут, то там виднелись торчащие из стен ржавые гвозди.
Дверь с жутким хрипом захлопнулась и из-за неё послышалось натужное пыхтение старика, не оставляющее никакого сомнения в том, чем он там занимается.
"Попался, как пацан", – вспыхнула мысль и тут же угасла. Я двинулся по периметру, на ходу изучая каждую щель. Перспектива сидеть здесь, как муха в банке, мне совсем не улыбалась. Однако ничего утешительного найти не удалось. Только в одном самом тёмном углу доски чуть заметно отличались от других. Визуальный осмотр большего дать не мог, и тогда я коснулся этих досок. Они качнулись под рукой. И тут до меня дошло, на что это было похоже. Передо мной было самое заурядное окошко кассы. Вопрос заключался в другом: как туда попадал кассир? Не раздумывая, приподнял щит, закрывавший окошко, и полез, не сообразив, что делаю глупость. Ведь вперёд головой никакой болван не полезет, я же полез. Если б там не оказалось пола, но на моё счастье пол был на месте. Вернувшись в вертикальное положение, первым делом восстановил всё к первоначальному виду, чтобы мой схорон не сразу был обнаружен. После чего осмотрелся. Здесь было намного темнее. Щелей практически не было. Впечатление лёгкого освещения давал цвет побелённых дощатых стен. Осматриваться в такой темноте было делом бесполезным, и мне пришлось буквально ощупью продолжить поиск пути к освобождению.
Доски, как ни странно, здесь были уложены ступеньками. На столько неаккуратно, что, имея некоторый опыт альпиниста можно было взобраться к самому потолку. Я таковым не обладал, однако вдруг обнаружил, что карабкаюсь по этой импровизированной лестнице вверх. Голова упёрлась в потолок, пришлось остановиться. Первая же мысль показалась мне достаточно умной. Смысл её сводился к следующему: какого чёрта я сюда взобрался?! Держаться практически было не за что, и в любой момент уставшие пальцы могли сорваться. Понимая это, я попробовал перехватиться поудобнее. Но видно не рассчитал высоту, на какую поднялся, потому что пребольно ударился макушкой о деревянный свод. Раздался треск, и за шиворот посыпалась труха полусгнившего дерева.
– Чтоб тебя! – выругался я и попытался отряхнуться.
Глупо, конечно, но я ничего лучшего не нашёл, как снова замотать головой, от чего вторично стукнулся башкой, и труха ещё большим потоком устремилась мне за воротник.
– Чёрт… – снова ругнулся я и попробовал, освободив одну руку, стряхнуть мусор с головы.
Каково было моё изумление, когда надо мной обнаружилось открытое пространство. Очень осторожно нащупал образовавшийся проём, не жалея головы, ударил ею по другой доске рядом с выломанной.
"Дурак, он и в Африке дурак", – таково было моё заключение. Эта доска оказалась довольно крепкая, и кроме ещё одной шишки на свою дурную башку мне ничего не удалось заработать. Тогда, схватившись одной рукой за эту, более удобную, чего греха таить, и крепкую опору, другой рукой стукнул по второй доске с противоположной стороны образовавшейся дыры. Доска с треском отлетела куда-то в глубь чердака. Следующая доска оказалась также достаточно крепкой, и мне осталось лишь попытаться пролезть в проделанный пролом.
Первые минуты на этой горище я лежал, отдуваясь и пыхтя. От моей одежды остались лишь одни лохмотья. Во всяком случае, мне так казалось. Потом, немного придя в себя, разыскал выломанные доски и прикрыл ими пролом, не столько от преследователей, сколько для того, чтобы самому случайно не свалиться вниз. Здесь было совсем темно. Пол, бывший несколько минут назад потолком, трещал и вибрировал, норовя в любой удобный для него момент обвалиться. Поэтому пришлось ползать на брюхе, уменьшив тем самым давление на квадратный сантиметр. Благо, когда-то физику учил. Правда, в те далёкие времена мне не удалось вникнуть в изучаемый материал, но преподаватель каким-то невообразимым образом смог вложить в моё подсознание что-то о диффузии или ещё какой-то ерунде. Короче, благодаря только этому я догадался лечь и ползком изучать место, куда меня занесла нелёгкая.
Попытка выломать хоть одну доску из лицевой обшивки ни к чему не привела. Для того, чтобы проделать брешь наружу, необходимо было иметь недюжинную силу и наделать много шума, что сразу же выдало бы моё местонахождение тем, кто задумал меня искать.
Проделав кругов пять вдоль стен, я уселся отдохнуть, вытащить занозы из тех мест, куда они позалезали, и заодно подумать, как дальше быть и что делать? Да только подумать, не сделать. Мысли расползались, подобно тараканам по тёмным щелям, чтобы их никто случайно не обнаружил. Выдернув последнюю занозу, решил вытряхнуть насыпавшийся за шиворот мусор. Сняв разорванную футболку, в полном блаженстве вытерся ею. Потом, встряхнув несколько раз, снова надел, и тут доски подо мной со страшным треском проломились. Инстинктивно раскинул руки в стороны, чтобы хоть как-нибудь удержаться. Но этого не понадобилось. Мой зад намертво заклинило в образовавшейся щели. Ноги взметнулись выше головы, упершись в зенит, и никакой опоры для рук. В таком жутко неудобном положении, вися между небом и землёй, бессмысленно болтая конечностями, я находился довольно продолжительное время. В этот момент мне уже было безразлично, где быть – на полу или на потолке. Однако доски держали крепко. Извиваясь, как угорь на сковороде, я пытался освободиться. Только от моих потуг мой зад ещё больше опускался книзу. Неимоверными усилиями, уродуя свои любимые джинсы, мне удалось выпрямить ноги и тем самым оказаться лежащим над проломом. После этого удачного трюка, перекатившись на бок, я осторожно отполз подальше от коварного местечка. Да-а! Резких движений этот сарай не любил. Отлежавшись, я пополз к центру.
Длительное ползание на брюхе никогда не приводило человечество в прекрасное настроение, а я был его неотъемлемой частью. Когда же наступило отчаяние найти хоть что-нибудь, удача соизволила улыбнуться и рука наткнулась на какую-то подпорку. Она была гораздо тоньше моей руки и уходила вверх. Держась за неё, осторожно поднялся на ноги. Голова не упёрлась в потолок, а это означало, что надо мною центр купола. Думать меня не учили, а потому без зазрения совести я полез вверх, как когда-то на физкультуре взбирался по металлическому шесту, да и по канатам тоже приходилось карабкаться. Высоко подниматься не пришлось. Через полметра или, может, чуть больше, голова упёрлась в крышу. Памятуя прежний урок, я был крайне осторожен и больше не мотал башкой, как застоявшаяся лошадь. Шест ощутимо прогнулся под моим весом. Надо было немедленно опускаться. Инстинктивно протянув руку в сторону, нащупал обыкновенную щеколду. Не раздумывая ни секунды, повернул её и толкнул вперёд. Однако ничего не произошло. Тогда потянул на себя. Снова ничего не вышло. Размышлять было некогда, и я лихорадочно задёргал щеколдой в разные стороны. Неожиданно она поддалась. Люк откатывался вбок, наподобие окна в автобусе. Внутрь хлынул яркий солнечный свет. Ухватившись двумя руками за края люка, хотел было подтянуться. И тут, не выдержав такой наглости, шест подо мной хрустнул, я же повис, как лягушка-путешественница. Конечно же, моя сущность не была готова к такому повороту событий и не ожидала подобной подлости от подпорки, да только падать вниз не имело смысла, будучи в двух шагах от свободы. Как мне удалось подтянуться и выбраться из люка на крышу, для меня осталось загадкой. Экстремальная ситуация включила все резервы организма, и я оказался на воздухе метрах в семи над землёй. Перспектива была не лучше, чем внутри. Лаз оказался не на той стороне, где была дверь, а с противоположной, поэтому я не сразу врубился, где нахожусь. Передвигаться же по крыше было совсем небезопасно. Я огляделся в поисках пути к спасению. Тут и там были скобы, но как-то хаотично разбросанные. Если бы они были предназначены для того, чтобы за них держаться во время монтажных работ, то расположение их должно было быть совсем не таким. Казалось, что было вынуто по нескольку штук, и поэтому образовались эти пустоты. Я повис на одной такой скобе и попытался достать ногами до ближайшей. Насколько можно было судить, глядя на свои конечности, из такого положения было не более десяти сантиметров. Я решился и разжал руки. Обе ступни одновременно коснулись проклятой скобы, и она благополучно вылетела, моё же тело, набирая скорость и занозы, понеслось вниз к матушке земле.
"Летел как ангел, а упал как чёрт", – говаривал мой покойный прадед, которого я, впрочем, никогда не видел, да и не мог видеть, так как родился спустя тринадцать лет после его смерти.
Какие всё-таки добрые были люди эти строители-первооткрыватели севера! Как это они смогли предусмотреть, что люди падая с крыш, будут приземляться не на твёрдый грунт и даже не на трап, а приводняться прямо в лужу! Да ещё глубиной не менее двух метров. Это было моим спасением. Кстати, заодно и "помылся".
Выбравшись из природного бассейна целым и невредимым, наскоро оглядевшись, юркнул за ближайшее сооружение (мне совсем не хотелось снова попадаться на глаза какому-нибудь Порфиричу), где принялся выжиматься. Сооружением оказался банальный угольный ящик. Скрываться за ним было глупо и неудобно. Поэтому, наскоро отжав воду из моей многострадальной одежды и вновь в неё облачившись, проскочил открытое пространство до ближайшего дома и скрылся за углом. Передо мной оказалась тренировочная площадка пожарников. Может, и этот странный сарай был одним из тренажёров, не знаю, да и размышлять мне некогда было, потому что к месту моего бывшего заточения подъехало несколько милицейских машин. Осторожно выглядывая из-за угла, я с любопытством наблюдал, что там происходило. Из одной машины вылез мой тюремщик с двумя милиционерами и направился к подпёртой бревном двери.
"Интересно, где он его взял? – подумалось мне. – Вроде бы, когда меня туда заманили, бревна поблизости, во всяком случае, я не заметил".
Два тощих мента оттащили подпорку и, поднатужившись, открыли дверь насколько можно шире.
– Выходи! Антихрист! – возопил несчастный.
Разумеется, в ответ была тишина.
– Ты что? Старый? Шутить задумал? – спросил ещё один мент, вышедший из машины.
– Да там он. Куда ему деваться. Вы войдите и вытащите его, – Оправдывался старый хрыч.
– Порфирич, нам не до шуток. – Из второй машины вышло ещё двое. Они подошли к двери и попытались заглянуть внутрь.
– Там есть ещё комнаты? – спросил один.
– Не-е! Откуда! – обрадовался инвалид. – Я там всё излазил. Это же бывшая фотолаборатория, там даже окон нет.
"Нет! – мысленно возразил я. – Это, как минимум, пожарный тренажёр. В фотолаборатории не белили бы стены известью".
– Ну, тогда показывай дорогу, – сказал один из только что подошедших, подталкивая вредного старикашку к распахнутому чёрному зеву моей недавней темницы.
Никто из блюстителей порядка не изъявил желания войти первым. Порфирич гордо, со знанием дела, вошёл внутрь. За ним последовали остальные. Какая муха меня укусила, не знаю, но в один миг я очутился у двери, и в следующее мгновение та оказалась подпёрта бревном, да так надёжно, что изнутри открыть её вряд ли кому-нибудь бы удалось. Несколько секунд спустя я уже был у ближайших домов, вне пределов пожарной площадки. Уж очень мне хотелось посмотреть, что будет дальше, но это было полным безрассудством. Проскочив несколько дворов, снова вышел к дороге, ведущей к шахтоуправлению, и перешёл её. Здесь я так же не стал оставаться на виду и нырнул в ближайший двор. Тут обнаружилось, что через два дома от улицы вместо двора открывалась тундра. Неожиданно оказавшись на окраине посёлка, задумался над дальнейшими действиями. Погружённый в мысли о создавшемся положении, медленно двинулся вдоль кордонной линии вблизи домов. Незаметно меня снова обступили сараи. Странно как-то был построен этот посёлок. В него врезалась тундра огромной подковой. Что за архитектор так шутил, хотелось бы знать?
Дорогу преградил сплошной ряд угольных сараев, и я остановился в задумчивости: обходить их или попробовать укрыться где-то здесь и переждать немного, да и подумать. Но, вероятно, мне сегодня отдыхать было некогда. Невдалеке раздался лай собак. Не теряя ни минуты, молниеносно взлетел на крышу ближайшего строения и на четвереньках, чтобы не было видно с земли, быстренько побежал к противоположной стороне. Почему я тогда решил, что это за мной с собаками гонятся, так и не смог ответить впоследствии. Что за блажь стукнула мне в голову, не знаю?! Добравшись до края, спрыгнул вниз и тут же увидел эту брешущую дрянь. Она сидела в проёме двери сарая и брехала просто так.
"Тьфу ты, чёрт", – мысленно сплюнул я и на всякий случай, не поворачиваясь к ней спиной, попятился.
– Эй! Дядя! – раздался сзади детский голосок. – Она же на привязи.
– Ты так думаешь? – спросил я, не сразу, но всё же оборачиваясь на голос.
– Да! – весело продолжил ребёнок.
Я озирался, не видя говорящего.
– Ты где? – наконец спросил я.
– Да здесь же! – ответило дитяти и засмеялось.
Я ещё раз осмотрелся и ни кого не увидел.
– Я проиграл, сдаюсь!– игриво вскричал я, принимая игру.
– А ты всё-таки найди, – попросил голос.
И тут я, наконец, сообразил. Звук раздавался сверху. Задрав голову, увидел в проёме чердака девчоночьи кудряшки.
– А вот я тебя и нашёл, – искренне обрадовался я.
– А вы не кричите так громко, а то я тоже начну кричать, – пригрозила шалунья, переходя на "вы".
– Так я же тебя нашёл,– не понял я и обиженно добавил: – Давай слезай, а то нечестно получается.
– Ещё чего?! – удивилась та, возвращаясь на "ты". – Что бы ты меня, как тех ментов, запер?
– Каких ментов? – снова не сообразил я.
– Да тех... С Порфиричем, который сначала тебя запер, а потом побежал в милицию докладать, что шпиона поймал, а я услыхала, что шпиона поймали, и решила первая посмотреть, какой он.
– Так ты всё видела? – совсем растерялся я.
– А как же, – удовлетворённо произнесли с чердака. – Я видела, как он тебя там закрыл, но тогда не знала, что ты шпион. Подумала, что это там Порфирич прячет. А потом, когда он побежал звонить из магазина, я прокралась за ним и подслушала, что он там говорил, и побежала поскорее назад, пока он не вернулся с милицией, чтобы посмотреть на тебя. А ты, оказывается, собак боишься, а я думала, что шпионы собак не боятся и вообще никого не боятся. А ты и вправду шпион? – тараторила девчонка.
– Погоди, не трещи, сорока. Ты что? Серьёзно? – я был так поражён, что не знал, что думать.
Значит, меня приняли за какого-то шпиона?! А что здесь можно было шпионить?! Тут же тундра и шахта с углём?! И всё?! Я растерянно смотрел наверх, ничего не понимая. Шустрячка удовлетворённо уселась на край чердака, свесив ноги.
– Смотри, свалишься, – не найдя ответа, предупредил я.
– Не боись! Я отсюда запросто прыгаю. А ты молодец. С такой высоты и точно в лужу прыгнул. Я бы так не смогла. Здорово же вас там муштруют! – восхитилась девчонка, смакуя странное словечко.
– Ты и это видела? – изумился я.
– А как же. Я всё видела почти с самого начала. – Она встала во весь рост и куда-то посмотрела поверх сараев, куда я, разумеется, посмотреть не мог.
– Что там такое? – спросил я.
– А-а! Ерунда. Приехали ещё менты и окружают халабуду с Порфиричем, – глядя из-под руки, ответила моя собеседница.
– Это как? – опять не понял я.
– Очень просто, – пояснила чердачница. – Вынули свои игрушки и что-то кричат.
– А почему ты решила, что они кричат? – спросил я.
– А они рты так разевают, что даже сюда видно.
– Как это ты можешь видеть так далеко? – поразился я.
– Как это далеко? – теперь не поняла она. – Тут же всего метров триста пятьдесят будет, не больше. И потом у меня бинокль есть.
– Ты что там выдумываешь? – не на шутку испугался я, однако никакого бинокля у неё всё-таки не было видно. Это внушало маленькую, призрачную, но надежду.
– Ты что? Слепой шпион? – усмехнулась пацанка и разжала левую руку.
В ладошке был небольшой театральный монокль.
– Я на таблице у врача даже цифру 200 видела, – похвасталась она.
Тут до моего слуха донеслись далёкие хлопки.
– Ладно, пока! – крикнула девчонка и скрылась в чреве чердака.
– Постой! – взмолился я.
– Ну, чего тебе? – снова появилась она. – Давай быстрее. С тобой неинтересно. А там стреляют! Хоть и холостыми, а всё же стрельба, как в кино, – протараторила шустрячка, не дав мне и слова вставить, и вновь исчезла в черноте чердака.
Я опять остался один со своими мыслями. Справа, между домом и сараями, мелькнуло что-то и пропало. "Девчонка", – подумал я, и тут в меня впились чьи-то зубы. От неожиданности я взмыл над землёй в неимоверном пируэте и со всего маха, падая, ударил. Визг очумелой собаки, не ожидавшей такого отпора, привёл меня в чувство. Оказывается, скотина не была на привязи. По всей вероятности она и загнала девчонку на чердак, а я послужил отвлекающим объектом, и этот дьяволёнок в платье ловко ускользнул, а я благополучно попался псу в пасть. Слава богу, собака оказалась молодой или трусливой, вторичной попытки укусить меня она делать не пыталась и даже лаять прекратила, а с интересом и любопытством, усевшись на прежнее место, принялась наблюдать за моими действиями. Поднявшись в который раз, я попробовал отряхнуться. Надо было срочно что-то предпринимать. Так дальше продолжаться не должно. Прихрамывая на левую ногу, я поспешил, впрочем, не поворачиваясь к собаке спиной, покинуть сию местность. Петляя по дворам, снова вышел к тундре.
Как всё-таки красива тундра! Природа буйствует, отдавая всё прекрасное за короткие тёплые деньки. Я прислонился к трухлявой стене ближайшего сарая. Необозримый зелёный ковёр простирался куда-то далеко за горизонт. Воображение нарисовало чистый прозрачный ручеёк, журчащий меж крутыми боками мшистых холмов. Почему-то вдруг вспомнился исковерканный ландшафт подле террикона. Непроизвольно воображение нарисовало бетонные стены посреди цветущего поля. Я вдруг понял, что вспоминаю своё детство, когда на нашу улицу забрела игра в "казаки-разбойники". Странно... Но у нас эта игра не прижилась. Как-то однажды (мне тогда как раз купили пластмассовый пистолет, стреляющий пробками) наши две улицы собрались и разделились на казаков и разбойников. Но вот что делать дальше?! Никто толком не знал. Ясно было, что казаки должны гоняться за разбойниками, но как узнать, кто победил?! Решили так: разбойники убегают от казаков с форой в пару минут, после чего казаки бросаются за разбойниками в погоню. Их задача обнаружить разбойников и окружить. Задача разбойников – обмануть казаков, и первыми незамеченными вернуться к месту, откуда началась игра. Решено, сделано. Рассчитались, заняли позиции, как говорится, приняли старт, и игра началась. Я попал в команду разбойников. Вообще-то, туда мало кто хотел идти. Нас набралось человек десять, не больше. В основном, малолетки и пара девчонок-подростков. Нашим предводителем, или командиром, единогласно (без голосования) была определена моя соседка Валька, толстая, высокая девчонка по кличке Тополиха. Я до сих пор так и не знаю, почему у неё была такая кличка. Может, это как-то было связанно с тополем?! Наконец, все формальности были соблюдены, казаки начали отсчёт, а мы побежали. Казаки были хитрые: они стали так, чтобы перекрыть нам дорогу к коротким улочкам, выходящим на другие развилки, пришлось бежать через длинную и почти прямую улицу. К нашему счастью она заканчивалась У-образным перекрёстком, а если свернуть направо, то через десять метров был ещё один Т-образный перекрёсток. Этот путь был самым коротким к полю, где шла стройка какого-то завода. Однако наш командир была весьма дальновидной особой. Она чётко определила, что казаки наверняка бросятся по короткому пути к полю, а потому увидят нас задолго до того, как мы сможем добежать до ближайшего укрытия. Она свернула не направо, а налево. Мы ворчали, ведь пришлось опять бежать по длинной и теперь уж точно совершенно прямой улице. Казаки спокойно могли нас увидеть, так как для того, чтобы проникнуть в пробочный переулок нам понадобилось бы пересечь улицу, которая хорошо просматривалась с того места, откуда началась игра. Видимо Валька, всё предусмотрела, а потому мы без особых проблем достигли злополучного перекрёстка и углубились в дебри мелких, коротких и очень кривых улочек времён турецкого владычества. Таким незамысловатым образом нам удалось добраться до поля кружным путём, оставаясь совершенно незамеченными.
На стройке мы первым делом разыскали местечко, где можно было бы укрыться от посторонних глаз, в том числе и глаз казаков. Это были обыкновенных четыре бетонных стены, поставленных наподобие комнаты, только в одном углу стены не смыкались, оставляя узкий лаз. На одну из стен подсадили наблюдателя, чтоб следил за округой, и послали разведчиков с приказом отойти подальше, мелькнуть слегка и увести казаков поглубже в нагромождения стройки. Ни в коем случае не попасться, обязательно вернуться в наш штаб, откуда мы начнём своё победное шествие. Главным условием победы было прийти к месту начала игры в том составе, в котором начинали игру. Наши разведчики не успели и нескольких шагов сделать, как их обнаружили и попытались окружить. Разведка вернулась ни с чем, да ещё и с казаками на хвосте. Надо было что-то срочно предпринимать. Пришлось удирать. Но по стройке быстро не побегаешь. Нас спасало лишь то, что мы были гораздо меньше тех, кто за нами гнался. Виляя по глубоким траншеям, мы уходили от края стройки дальше в её нутро. Здесь уже встречались не просто куски недостроенных помещений, а целые громадные цеха. Невдалеке от одного такого строения, за двумя бетонными стенами, спрятался деревянный домик строителей. Мы всей толпой нырнули туда, не задумываясь, что запираем себя в клетку. Так оно и вышло. Изнутри мы закрылись на щеколды. НА нашу удачу домик был разделён на две части. Во вторую половину вели двери, которые мы заперли на обыкновенное полено. Отсюда выхода не было. А казаки уже шумели подле первых дверей. Они нас не видели, но предполагали, что здесь можно спрятаться. И тут я решил одну задачу, сам того не ожидая. Вскарабкавшись по дощатой стене, выломал две доски и выбрался на крышу. Грохота казаки не слыхали, так как сами в это время пытались выломать дверь и шумели поболее моего. Под этот аккомпанемент вся наша компания выбралась наверх и, прикрыв пролом, распласталась по крыше сарая. Помню, что Тополиха наша с двумя девчонками своего возраста, оказалась ближе всех к взламываемым дверям, а когда казаки сумели-таки уничтожить преграду и ворвались внутрь, она спрыгнула вниз и проволокой завязала дверь снаружи. Пока она всё это проделывала, мы ссыпались с крыши, подобно гороху, и дали дёру.
