Текст книги "Сад фонтанов (СИ) "
Автор книги: Алан Аюпов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)
– Что? Плохо? – спросили меня.
– Нет, хорошо, – ответил я, не поворачивая головы и не отрывая от неё рук.
– Бывает, – посочувствовали мне. – Да вы так не убивайтесь. Здесь всё не так, как вам кажется.
– А что мне должно казаться? – поинтересовался я.
– В том-то и дело, что вам ничего не кажется. Всё происходит на самом деле с вами. С чего вы решили, что в какие-то миры попали или временные пояса? Такого просто не бывает.
– Чего не бывает? – спросил я, отрывая руки от головы и поворачиваясь к говорящему.
– Всего того, чего вы себе понапридумывали.
– Я не понимаю, чего это мы "понапридумывали"? – снова задал я вопрос, с удивлением разглядывая сидящего на корточках рядом со мной мальчишку лет девяти.
– Я говорю о вас лично, а не обо всём вашем так называемом человечестве. Вы сами себе создали барьер, который перейти не можете. Удалите его, и всё станет на свои места.
– О каком барьере идёт речь? Я совершенно ничего не понимаю. Как можно говорить о том, чего не понимаешь?!
– Я-то понимаю, а вы не желаете этого понимать.
– Да что, в конце-то-концов, мне надо понять, чёрт вас всех подери! – чуть не взвыл я. – Кончайте своё словоблудие!
– Хм, – протянул мальчуган и улыбнулся. – А вы подумайте, что же вам хочется понять в первую очередь?
– Мне? Понять? – как заворожённый я смотрел на пацана и понимал, что где-то он прав. Мне стоило сначала разобраться со своими чувствами и желаниями, и только после этого приступать к каким-то анализам. Я же валил всё до кучи и пытался в ней копаться, не имея ни малейшего понятия с чего начинать.
– Ну, вот видите, – удовлетворённо улыбнулся мальчишка. – Вот вы и начали думать. А теперь я могу удалиться, ведь вам есть над чем поразмышлять. Посторонние будут только мешать и отвлекать от необходимого направления. – Он поднялся с корточек и добавил совсем не в тему: – Вы никуда не уходите. Так случилось, что вас перехватили, и получилась накладка. Как и у вас, я имею в виду ваше общество, так и здесь имеются различные течения и мнения. Кое-кому не хотелось, да и сейчас не хочется, неизбежного. Ваша спутница допустила оплошность, но это уже не важно. Всё равно она вас найдёт, только помогите ей и не отходите от этого места очень далеко. Поверьте, вытянуть вас из воображаемого времени было довольно трудно. И если б не эта удивительная душа я бы ни за что не стал вмешиваться в подобные дрязги. Второй раз за эдакую работёнку я не возьмусь ни за какие коврижки. – Он улыбнулся и пошёл по росистой траве в сторону восходящего солнца.
Я воззрился ему вслед, как баран на новые ворота, и никак не мог понять, откуда он взялся, ведь только что вокруг не было никого!.. А с другой стороны точно знал, что пацан говорил правду и мне тут действительно ничего не угрожает. Почему в меня вселилась такая уверенность, объяснить не берусь. Я улёгся и стал ожидать дальнейших событий, которые не заставили себя долго ждать. Думать совсем не хотелось.
Первое, на что пришлось обратить внимание, внезапная материализация достаточно большого количества различных зверюшек. Сначала это были обыкновенные ящерки, потом появились парочка хомяков и мышей, затем лисёнок. Все они проецировались где-то вне поля моего зрения, и туда же исчезали.
Вся эта живность бегала, резвилась, некоторые даже подбирались ко мне так близко, что поймать их не составило бы большого труда. Они разевали свои игрушечные пасти, как бы желая укусить или угрожая. Эта чехарда так меня увлекла, что я не сразу заметил, как возле моей левой руки оказалась гремучая змея. Меня, как ветром сдуло. Только гадина не отставала и нахально продолжала наступать. Я, в свою очередь, продолжал пятиться, удаляясь от своего импровизированного ложа. За этим великолепным образчиком пресмыкающегося шли гурьбой, как физкультурники на параде, несколько ящериц, мышей, хомяков, крыс и лисёнок, в общем, все, кто появился чуть раньше. Продолжая делать пяты, неожиданно для самого себя, я сообразил, что змеи питаются грызунами, тогда зачем эта дрянь ползёт на меня, когда у неё за хвостом целая орава жирных, соблазнительных блюд, и к полному удовольствию на выбор?! К тому же они сами пришли к ней, и гоняться не надо, растрачивая силу и энергию. Я оглянулся в поисках укрытия. И тут понял. Меня оттесняли от места, с которого не должен был уходить. Хитрый манёвр. Как только мысль сложилась в правильную форму в моей отупевшей голове, сразу же возник план дальнейших действий, но мои соперники не дремали. Как будто подслушав мои мысли, где-то невдалеке раздался грозный рёв льва, а через мгновение он собственной персоной появился точно на том месте, откуда меня выманили так легко. Змей я побаивался, но не настолько, чтобы долго удирать от них. А вот что делать со львами? Понятия не имел. Как-то не довелось мне с ними встречаться, да и не испытывал я особого желания в такой встрече. Однако, пока этот царь зверей оставался на месте, опасаться было нечего. Я сосредоточился на ближайшей опасности. В конце концов при определённой везучести и ловкости рук можно поймать эту гадину и разделаться с ней. Что я не замедлил сделать. Самое странное, это было то, что змея поймалась мгновенно, как будто она не ожидала с моей стороны такого выпада. Стоило мне сделать обыкновенный рывок с обманкой, как она оказалась зажатой в руке, злобно шипя. Армия, следовавшая за своей хозяйкой, остановилась в нерешительности. Я оглянулся, разыскивая глазами камень, при помощи которого собирался размозжить башку этой дряни, как вдруг услышал голос и с изумлением увидел, что держу за шею совершенно голую дамочку, с силой пригибая её к земле. Поза, прямо скажем, была скверная. Я опомниться не успел, как тут же предо мной сфокусировался буквально из ничего тот самый пацан.
– Ну, что, Марранда? – спросил он, глядя на согнутую в земном поклоне красотку. – Я ведь тебя предупреждал. Ты нарушила наш договор. Быть тебе теперь в моём мире всегда в той шкуре, в какой ты появилась без спроса.
Краем глаза я увидел, что все прибывшие сюда вмиг растворились, а вот лев стал приближаться к нам огромными прыжками. Только прыжки его были какие-то затяжные, как в замедленном кино.
– Отпустите её, – предложил мальчуган. – Она больше никого и никогда не укусит, во всяком случае, в ближайшее время. Хотя и вас она кусать не собиралась. Не для того она здесь появилась. Не правда ли? – обратился он к дамочке.
Я разжал пальцы. У моих ног волчком закружился громадный уж.
– А с ним-то, что будете делать? – спросил я, глазами указывая на приблизившегося льва.
– Дон, – раздался до боли знакомый голос. – Не надо их так карать. Ведь тут есть и моя вина.
– Но ты пришла с разрешения и не нарушила моих законов.
– И всё-таки не стоит их так наказывать. Я прошу тебя.
Я обернулся. Между мной и львом стояла прекрасная незнакомка.
– Ну, вот и вы, – с облегчением вздохнул я.
– Увы, я не могу этого сделать. Ведь в этом случае я нарушу собственные традиции, а это чревато, – парнишка смотрел девушке прямо в глаза.
– Да не смотри ты на меня так, – попросила она, только своего взгляда не отвела. – То, что я попалась на твои штучки, и так ясно.
– Жаль, но не я тебя на них поймал, а ты сама этого хотела, иначе бы не затевала этих игрищ.
– Прости неразумную, – улыбнулась красавица. – И отпусти этих… – она указала на ужа, обвившегося вокруг передней левой лапы льва, который, в свою очередь, покорно лежал у ног феи.
– Только ради тебя, – зловещая улыбка искривила губы мальчугана. – Но имей в виду – ты об этом ещё пожалеешь, и не один раз. – Он сделал паузу. – Хорошо подумала?
– Пусть будет так, как тому должно быть, – ответила девушка.
– Ну, что ж. Будь по-твоему. Только из уважения к тебе, – произнёс странный пацан, и лев с ужом исчезли. – А теперь, милая, бери своего красавца и уходи скорее. Пока я держу себя в руках.
– Хорошо, Дон. Спасибо тебе за помощь.
– "Спасибо, спасибо"! Работай тут за "спасибо," – буркнул пацан.
– Дон! Не уподобляйся большинству, – вспыхнула моя спутница.
– Иди, пока я добрый, – уже не так дружелюбно, как вначале, повторил подросток.
– Хорошо, Дон, Но смотри, как бы это тебе не аукнулось.
– Ты мне угрожаешь?! – вскинулся тот.
– Нет. Просто я тебя предупреждаю. Да ты и сам знаешь, чем это может закончиться для тебя.
– В чём, в чём, а в этом ты права, – подтвердил мальчишка, беря себя в руки.
– Благодарю тебя, Дон. И будь, пожалуйста, добрее, – повторила моя спутница.
Говоря это, она взяла меня за руку и повела куда-то в сторону, но не туда, откуда я явился.
– Вы уж извините, но не всегда получается так, как хочется, – виноватым тоном попросила девушка.
– Да уж ладно. Было бы за что. Но ответьте мне, пожалуйста, на такой вопрос.
– Опять?! – лукаво взглянув на меня, спросила или утвердила она.
– Опять или сначала – это уже неважно, – отпарировал я.
– Вы не обижайтесь, – улыбнулась она и коснулась своими прелестными пальчиками моего плеча, как будто погладить хотела, но испугалась, что мне это может не понравиться.
– И всё-таки, объясните мне. Как это может быть? Человек превращается в змею или льва... Это уже даже не фантастика, а мистика!
– Как вас просто обмануть, – покачала она своей прекрасной головкой. – Никакого волшебства. Это просто сложно наведённая галлюцинация, только и всего. Никто ни в кого не превращался. Да и не возможно такое в вашем физическом мире.
– Но почему тогда об этом пишут? Дыма без огня не бывает.
– Разумеется. Но дым без огня всё же бывает, а вот превращений без последствий, увы, нет, – ответила красавица.
Пребывая рядом с этой дивной девушкой, я вдруг осознал, что она мне определённо начинает нравиться. Точнее, даже не так. Я чувствовал, что медленно, но уверенно влюбляюсь. Что-то очень уж это было похоже на барина из кинофильма "Граф Калиостро". С каждой минутой я всё больше уподоблялся ему, влюбившемуся в статую. Но статуя оставалась всегда на одном и том же месте, сколько бы не пришлось просыпаться, а вот мой объект обожания появлялся только во сне. Хотя чёрт его знает, сон ли это или явь?!
– Да поторопитесь же вы!!! А то ведь я могу и передумать, – раздалось нам вслед.
Было в этом голосе что-то такое, что вынудило меня оглянуться и посмотреть на то, как мальчишка будет растворяться в воздухе. Однако вместо этого я увидел, как этот хулиган целился в нас из обыкновенного охотничьего лука, очевидно собираясь подстрелить обоих одной стрелой.
– Вы знаете, он хочет стрельнуть в нас своими отнюдь не детскими стрелами, – предупредил я, обращаясь к спутнице. – Я заметил, что наконечники его стрел из самого настоящего металла.
– До-он! – вскрикнула девушка, мгновенно оборачиваясь к пацану, и делая несколько поспешных шагов ему навстречу. – Это же не честно!
– В моём мире я решаю, что честно, а что нет, – насмешливо ответил хулиган и спустил тетиву.
Звук разбивающегося хрусталя лопнувшей струной раздался в благородном эфире. Моя спасительница подняла обе руки, как бы пытаясь поймать мчащуюся смерть. Потом сделала ещё один шаг навстречу неминуемой гибели. Только тут я сообразил, что она хочет закрыть меня собой. Моя реакция была молниеносной.
– Стой! – вскрикнула сказочная фея.
Но было поздно. Я уже стоял пред ней, широко расставив руки, как будто мог изловить выпущенный снаряд.
– Я прав, принцесса! Я опять оказался прав, ваше высочество!!! Я, как всегда, прав!!! – Оглушительный хохот, похожий на раскаты грома, потряс этот чудесный мир.
"У дороги я стою.
Я тебя давно не видела.
Ты прости любовь мою,
Коль она тебя обидела
Не волнуйся ни о чём,
Я останусь неприметною,
И не будет слёз ручьём
Над любовью безответною".
Игорь Саруханов
НОЧНОЙ ДЕЖУРНЫЙ
– Что за чёрт?! – выругался я и открыл глаза.
– Ты чо? Уснул? – спросил меня сидящий напротив кучерявый парень.
– А хрен его знает, – ответил я, ничего не соображая.
Я сидел на матраце, брошенном на панцирную кровать без простыней и покрывал. На столе передо мной расположились одноразовые тарелки с различной холостяцкой закуской и гранёный стакан. Сейчас он был пуст. Напротив, на такой же кровати, сидел парень с жидкими вьющимися волосами. Справа на стуле расположился другой парень, со стеклянно блестящими глазами, странно знакомый. Хотя и кучерявый тоже чем-то был знаком.
– Ладно, мужики, понеслись! – предложил он. – Кишеня, наливай.
Кучерявый вытащил из-под стола початую бутылку русской водки и разлил по гранчакам.
– За твоё совершеннолетие! – провозгласил я, поднимая свой стакан.
– Слышь, ты явно поплыл с первой, – с неприязнью в голосе сказал Кучерявый.
– С чего ты так решил? – осторожно поинтересовался я.
– Да я всего на два года младше тебя, – уточнил тот.
– Знаю, и что?
– Да совершеннолетний я давно, – обиженно заметил парень.
– Ну, это с какой стороны смотреть. Если по законам...
– Кончай бузу. Поехали, – перебил меня парень с блестящими глазами.
Мы подняли тару, и тут за дверью раздались заглушённые вскрики, возня.
– Обана! Кого-то бьют, – сказал сидевший на стуле.
– Э! – запротестовал Кишеня. – Сначала допей, а потом иди.
Поставленный уже было стакан, вновь поднялся. Мы выпили.
– Погоди, лысый! – крикнул кучерявый, хватая с тарелки шмат хлеба и огурец.
Я спокойно осушил гранчак, поставил на стол, взял крепенький огурчик, с хрустом надкусил и поплёлся за выскочившими собутыльниками. На площадке перед дверью толпа разъярённых студентов мутузила кого-то ногами. Я попробовал обойти их и рассмотреть жертву, но это оказалось невозможным. Столь плотного окружения я что-то не припоминал. "Убьют", – подумал я, но разогнать взбешённое стадо явно не трезвых молодцев не так-то просто. Чуть в стороне стоял Ванька Коршунов и всхлипывал. Я подошёл.
– Ты представляешь?!.. – хрюкнул он. – Он пырнул меня ножом! Скотина. Представляешь?! Прямо в бок! Вон, пиджак распорол. Во! Смотри!
Он поднял руку и показал разошедшийся по шву под мышкой пиджак. С таким успехом шов и сам мог разъехаться. Видимо сомнение выразилось на моей физиономии, потому что Коршун тут же взбеленился.
– Поди, вон, посмотри, – он ткнул толстым пальцем-сосиской в распахнутую дверь.
Я вошёл и чуть не наступил на валяющийся обычный столовый нож с закруглённым концом. Таким не то, что пиджак проткнуть, мясо на тарелке не разрезать. Я с сомнением хмыкнул. Чуть дальше валялась обычная вилка, правда, сейчас она была погнута. Видать, на неё наступили в пылу сражения. Больше ничего особенного тут не было. Я обошёл комнату и намерился было уже выйти, как вдруг заметил блеск под длинной деревянной скамьёй. Наклонившись, я поднял настоящий охотничий нож с широким лезвием, бороздками для стока крови, с резной рукоятью, инкрустированной серебряной насечкой. Вот таким ножом, если пырнуть, так и пикнуть не успеешь. Это было странно, так как кинжал этот принадлежал Яшке якуту, а его здесь не было, ни в толпе, ни в этом помещении. Ещё страннее было то, что Яшка никогда не расставался со своим кинжалом. Я вернулся в комнату, где мы праздновали день рождения Кишени. Нож приятно холодил ладонь. Сначала я хотел засунуть его себе за ремень, но, подумав, решил, что не стоит рисковать жизнью. Встав на край кровати, засунул его за ковёр. Теперь снизу виднелся лишь бугорок, который можно было принять за что угодно, только не за смертельное оружие.
В комнату ввалились Кишеня и Лысый.
– Ты представляешь?! – заорал Лысый. – Он с ножом кинулся! Такого у нас ещё не было.
– Толи ещё будет, – сообщил Кишеня.
– Давай, наливай! – потребовал Лысый. – Это дело надо обмыть.
Мы выпили. В комнату вломился Костя Клюев, пьяный вдрызг.
– Мужики, освежиться у вас не найдётся? А то в горле пересохло, – еле ворочая языком, пожаловался он.
– Держи, Клюв, только не разливай! – сунул ему стакан Кишеня.
– Мужики, вы представляете?! – вытерев губы, начал вещать Клюв. – Эта сука кинулась с ножом.
– Постой, Клюв, кто на кого кинулся? Ты можешь по порядку? – попросил Кишеня.
– А вы что? Ваще ничего не слыхали? – удивился Клюв.
– Если б слыхали, не спрашивали бы, – заржал Лысый, запихиваясь колбасой.
– А-а! – неопределённо протянул Клюв. – Стоим мы, курим. Точнее, я курю, а Тимур воду из-под крана хлещет. Коршун про свою Надьку рассказывает. Тут вдруг кто-то ногой дверь как пнёт! Вламывается Герасим и орёт: "Я тебя, падла, зарежу!" И тыкает Коршуна ножом в бок. Тот как заверещит! Ну, точь-в-точь свинья...
Тут раскрылась дверь, и вошёл Шахид.
– Клюв, ты здесь! – заорал он. – Пошли, Тимур там от жажды умирает.
– Да погоди ты, – принялся вырываться из объятий кореша Клюв. – Я тут про драку рассказываю.
– Потом расскажешь, когда протрезвеешь, – посоветовал Шахид, вытаскивая дружка в коридор.
– А кто такой Герасим? – спросил я.
– Да Колька Герасименко с четвёртого, – пояснил Лысый.
– Так, надо выпить, – заявил Кишеня, и полез под кровать за бутылкой.
Мы снова выпили. Эта порция пошла как-то криво, и я принялся за закуску более основательно. Шпроты, что до сих пор культурно отдыхали прямо в банке, практически полностью перекочевали в мою тарелку. Туда же последовали солёненький огурчик и здоровенная картофелина. Дверь вновь распахнулась, на сей раз пропуская Ваньку Коршунова.
– Радик, – обратился он к Лысому. – Пошли со мной.
– Куда? – удивился Лысый.
– Снимать побои.
– Ты сдурел! В двенадцать ночи-то?! Ты ж не трезвый! Кому, на фиг, придёт в голову снимать побои с пьяного дурака?! – искренне заржал он.
– Ну, пошли, ну, пожалуйста! – заныл Коршун.
– Мужики, погодите, я сейчас его отведу, уложу отдыхать, – крикнул Лысый, скрываясь за дверью.
– Ладно, тогда выпьем, что ли? – спросил Кишеня.
– Давай, ну их всех!.. – согласился я.
Кишеня разлил остатки водки и закатил пустую бутылку поглубже под кровать. Только мы пригубили, как вошёл Васька Левенсон. Во, Бог фамилией одарил!..
– Зюня, пошли, – мрачно потребовал он.
– Куда? – спросил Кишеня, хоть по голосу было ясно: знает куда и знает зачем.
– Пошли, Зиновий, там узнаешь, – потребовал Левенсон.
– Я никуда не пойду. Я хочу знать, что тут затевается? – очень неубедительно запротестовал Кишеня.
– Пошли, пошли. Я тебе всё сам расскажу.
Левенсон схватил Кишеню за шиворот и поволок прочь из комнаты. Я почувствовал какой-то холодок. Всё происходящее вдруг стало проявляться с совершенно дикой стороны. Меня явно оставили одного. Значит!.. Додумать я не успел, вошли пятеро.
"Ну, вот и ответ", – понял я.
– Мы пришли с тобой поговорить, – начал Юзик Фидюлин, длинный, нескладный, худой и очень неприятный тип.
– Со мной?! – я встал из-за стола.
– С тобой, козёл, с тобой, – пьяно подтвердил Семён, хилый шкет, едва держащийся на ногах.
– Ну, ты долго там будешь вылезать? – спросил третий, Лёнька Шептунов.
Ещё двое стояли в дверях – это были Похуненко и Огребян. Я вышел на середину комнаты, но меня тут же оттеснили к кровати.
– Стой спокойно, – посоветовал Фидюлин.
– Я не понял. Если вы пришли со мной говорить, то почему я должен стоять так, как вы того изволите? – возмутился я и, видимо, зря это сделал.
– Не твоё собачье дело, – вдруг заорал Фидюлин и, не размахиваясь, ударил меня в лицо.
Я всё-таки успел совсем немного уклониться, а потому его кулак лишь скользнул по моей скуле.
– Дай я его! – зарычал Похуненко, но Огребян неожиданно легко сгрёб его в охапку и оттащил в сторону.
– Да пусти же ты меня! – ещё громче заорал Похуненко, яростно вырываясь.
– Не надо, дорогой, не надо. Я не хотел с ним драться, – увещевал того Огребян.
Меня ткнули слева в бок. Я отвлёкся от сцены друзей и заметил новый замах Кулака. Хиляк Семён пытался ударить меня по почкам.
– Слышь, Фидюля, убери этого сопляка, или я переломаю ему рёбра, – предупредил я.
– Ах ты, сука! – Семён взвился и врезал, как ему показалось, меня под дых. Я, конечно, увернулся, но пропустил плюху от Шептунова и тут же от Фидюлина.
– Не, та-ак дело не будет, – закипая, бросил я и ударил с размаху открытой ладонью Семёна в лоб.
Тот взмахнул руками и, сдвигая стол, повалился навзничь.
– Ну, б... Держись! – заявил Фидюлин, пытаясь достать меня своим коронным. Не на того напал. Уйти от него мне удалось, но скотина Шептунов зацепил меня по уху, и я, не сдержавшись, двинул его в подбородок. Тот взмыл в воздух, перелетел через стол и рухнул между тумбочкой и кроватью, по пути обо что-то грохнувшись. Тут-то Юзик меня и достал.
Когда я пришёл в себя, вокруг стояла полная тишина и серая темнота. Голова гудела, как Новгородский колокол. Слегка саднила верхняя губа и левое ухо. Открыв глаза, сел. Оказывается, я лежал на кровати с голым матрацем. Стол с закуской и прочими принадлежностями продолжал находиться на том же месте, где и был до драки. Правда, слегка съехавший в сторону. Пошатываясь, я поднялся на ноги. Надо было уходить. Невольно взгляд скользнул по ковру. Яшкин кинжал оставался на месте. Справа под столом темнело чёрное пятно.
"Вчера, кажется, его не было. Интересно, чем это меня так огрели? – подумал я, открывая дверь и спускаясь по лестнице. – Вроде бы у них в руках ничего не было. Да и двое уже были не в игре, а ещё двое разбирались меж собой. Может быть, это была уловка? Специально отвлекли моё внимание? Бред. Если б я был трезв, тогда другое дело. А так!.. Я ж был почти в таком же опьянении, как и все они!". Я вышел во двор. На крыльце за колонной кто-то стоял, или мне показалось?.. Не знаю. Не вдаваясь в подробности, направился к себе на квартиру.
Дома слегка привёл себя в порядок. Меня особо и не били. Не знаю, чего им надо было, но синяков на теле я не обнаружил, кроме лишь разбитой губы и гудящей головы. На затылке явно прощупывалась здоровенная шишка.
"Неужели у них кастет? – предположил я. – Вряд ли. Откуда? Хотя чёрт их знает!.." Умывшись и осушив громадную чашку чаю, я отправился на кафедру. Только уже взявшись за ручку двери, вдруг сообразил, что у меня сегодня выходной. Торчать у раскрытой двери было глупо. Пришлось войти. Справа, в дальнем углу подле окна, почти скрытый крюками вешалок, на которых кое-где висели дождевики, стоял Григорий Сатилакис. Его вид меня насторожил. Пробираясь сквозь лабиринт железных монстров, мне удалось подойти к нему почти незамеченным.
– Привет! – поздоровался я, опуская руку ему на плечо. – Ты чего тут торчишь, как портовая шлюха в витрине борделя?
– Жду, – коротко ответил он, поворачиваясь.
– Бог ты мой!!! – аж отшатнулся я. – Кто это тебя так разукрасил? И за что?
Его лицо трудно было бы назвать лицом, сплошной синяк. Вспухшая нижняя губа, кровоподтёки под левым глазом, чуть ли не в лепёшку разбитый нос, приклеенная мочка левого уха.
– Фидюлин, – опять коротко сообщил Григорий.
– Ни хрена себе! Да я ему!.. – начал было я и осёкся.
– Ты бы на себя посмотрел, – предложил Сатилакис.
– И что?
– Да твоя рожа ничуть не хуже моей выглядит. Разве что слегка побрита!.. – горько усмехнулся он. – Что, то же они?
– Кто они?
– Фидюлин и компания?
– Почти.
– Почему почти?
– Потому, что я двоих отрезвил, двое сами помешали друг другу, а вот Фидюлин!.. Ладно, придёт время, мы с ним ещё потолкуем.
– Не хвались. Я перед тобой ещё троих уговорил отдохнуть.
– Ты хочешь сказать, что на тебя напали восьмеро? – искренне удивился и восхитился я.
– Слабо считаешь. Одиннадцать.
– Кто? – немного резковато поинтересовался я.
– Что, побежишь морду бить? – усмехнулся Гришка.
– Побегу, – подтвердил я.
– Не надо. Я сам с ними разберусь.
– Так чего ж ты сразу не разобрался? Или они трезвы были?
– Да нет. Просто кое-кто из них был с ножами, что усложняло дело.
– Ты хочешь сказать, что там был Яшка якут? – осторожно спросил я.
– Нет, Яша парень с головой, зря в драку лезть не станет. Да и не надо ему это.
– Гришка, что за хрень вчера была? Сначала навалились на Герасима, потом тебя?..
– Неверно. Сначала Котикова попытались утихомирить, потом меня, потом Герасима, а ты на закуску. Видать силёнок-то и не хватило.
– А Котикова за что?
– А Герасима за что? – в тон мне спросил Гришка.
– Ладно. Чёрт с ними. Тебя-то за что?
– Смотри, – ткнул он пальцем в окно.
Там по аллейке через парк к крыльцу административного здания студенческого городка шла девушка с золотыми волосами, фигуркой богини и походкой Афродиты.
– Потрясно! – согласился я.
– Это первокурсница Олеся. А рядом с ней идёт её подружка. Так вот из-за неё меня и решили немножко проучить, чтоб не разевал роток!..
– Бред. Тебе-то что до неё?
– Нравится она мне, – грустно ответил Сатилакис.
По правде сказать, я подружки не заметил, так как всё внимание обратил исключительно на золотоволосую.
– М-да. Девчонка потрясная, – согласился я, имея в виду, конечно, не подружку.
– Да, Олеся девчонка классная. Но Эминат!.. – он аж зажмурился от удовольствия.
– Так я не понял, кому какое дело? Ты чо, не имеешь право любить? Почему какая-то тварь указывает тебе, кого любить, а кого ненавидеть?
– Дело в том, что Фидюлин решил взять себе эту красотку. А добраться до неё не так-то просто. Она девочка с характером. Послала его подальше. Вот он и начал приударять за её подружкой. Рассчитывает таким макаром войти в доверие, а я на пути оказался.
– Ну, теперь почти понятно, – помрачнел я. – Значит, они решили на всякий пожарный и меня припугнуть, чтоб за тебя не вступился.
– Правильно мыслите, восходящая звезда и надежда вы наша, – улыбнулся Гришка.
– Не издевайся. Лучше скажи, ты-то чего тут торчишь?
– А что прикажешь мне делать? Идти с такой рожей пред очи студенческие?
– Ба-а! Да у тебя сегодня пары?!
– Ой, какой ты догадливый.
– Так найди замену! – посоветовал я.
– А я дурачок, без тебя не догадался.
– Тогда я не понимаю, чего ты тут торчишь? Хочешь убедиться, что смена придёт?
– Нет, смена, увы, не придёт, – тяжело вздохнул Гришка. – Я, честно говоря, на тебя надеялся, но как увидел твою рожу, сразу понял, не выйдет.
– Да!.. Я вряд ли сегодня смогу тебя заменить. А Норе ты звонил?
– Ей я позвонил в первую очередь.
– Ну?
– Что нукаешь, не запряг. Потом позвонил Фриде. Думал, может, войдёт в положение. Потом Альбине, Ерехону, Пальцову... Перечислять дальше?
– А что у них за отговорки? Почему отказываются? – недоумевал я.
– Потому, что всем им деньги понадобились вперёд.
– Какие деньги? – не понял я.
– За часы.
– Ни фига не понимаю, – развёл руками я.
– Мальчики, дайте-ка мне здесь убрать, – раздался голос бабы Марфы.
– Ой, Марфа Фроловна, ради Бога, здесь же полчаса назад убирала ваша сменщица, – попробовал возразить Гришка.
– Милок, то она убирала, а это я. Понимаешь разницу? – она многозначительно погремела ведром.
– Ладно, пошли, – буркнул Гришка, направляясь к выходу.
Я вышел на крыльцо и оглянулся. Сатилакиса не было. Наверное, всё же решил поискать счастья уже не по телефону?.. Спустившись на площадь перед зданием, я некоторое время стоял, раздумывая, куда идти, и решил отправиться домой отсыпаться. Наиболее короткий путь был через городок, сквозь его парк. Правда, в конце придётся лезть через дыру в заборе, зато не надо будет давать крюк, обходя почти два квартала по улицам города. Приняв решение, я побрёл по аллейке в глубь парка. Здесь стояла тишина и прохлада. Студенты по большей части в это время находились на парах, поэтому голос, раздавшийся в этом раю, был как гром с ясного неба.
– Здравствуйте профессор!
– Мисс, это плохая шутка, – отозвался я, поднимая голову.
Передо мной стояла невысокая, довольно смазливая девчонка. Удивительным было то, что она была в платье, а не джинсах, как нынче модно.
– А я и не шучу, – улыбнулась она. – Вы меня не помните?
Я ещё раз окинул её взглядом. Нет, ничего примечательного в ней не было. В моих студентах она точно не числилась. Девушек в платьях я обычно запоминаю. Вообще, любая оригинальная личность запоминается сама собой.
– Нет, – покачал я головой. – Что-то не припомню.
– Ещё бы... – поджала она губки. – У вас таких по сотне на завтрак, вдвое больше на обед, втрое на ужин, и бесчисленное количество на сон грядущий.
– А вы в какую партию метите?
– В самостоятельную, – серьёзно ответила девушка.
– Я вообще беспартийный, а потому все вопросы не ко мне.
– Даже касающиеся макро скоплений Нероновых связей?! – усмехнулась она.
– Сударыня, вы можете изъясняться на великом и могучем так, чтобы вас понимали?
– Так я и говорю на великом и могучем. Только вот вы слышать не желаете.
– Барышня, вы хотите убедить меня, будто вас интересуют универсальные гравитоны, и вы жить не можете без знаний о напряжении в позитронных полях...
– Конечно! – обрадовалась она.
– Вы хотите сказать, что посещали мои лекции? – искренне изумился я.
– Правильно понимаете, – подтвердила она.
– Хм?!
– Вот вам и "хм"!.. Ой! Что у вас с лицом? – всплеснула она руками, как будто только сейчас заметила мою распухшую физиономию.
– Да так, упал.
– Интересно, как это надо падать, чтобы повредить одновременно правую скулу и левое ухо? – хитро подмигнула она. – Пойдёмте, я приведу вас в божеский вид.
– Чего?
– Я учусь на пятом курсе медицинского.
– Ого.
– Вот вам и "ого"! Правда, я патологоанатом.
– Боже меня упаси попадать к вам в руки! Мне ещё рано. Позвольте годков с пятьдесят хотя бы ещё?..
– Да не бойтесь вы за свои органы, – засмеялась она, уже таща меня за руку куда-то в сторону. – Я хирург, будущий, конечно.
– И куда это вы меня конвоируете?
– Ну, разумеется, в общежитие. Не в морг же вас тащить.
– А известно ли вам, что в женском общежитии гражданам мужеского полу быть категорически запрещено?
– Слыхали мы про такой закон, – усмехнулась студентка.
– Понимаю, что закон глупый, но лезть в чужой монастырь...
– Не стоит так волноваться. Всё будет хорошо, – успокоила девица, когда мы уже подошли к запертой двери чёрного хода.
Она ловко извлекла из своей сумочки ключ и отперла дверь.
– Милости просим, сударь! – торжественно предложила девушка.
– Благодарю вас, сударыня, – в тон ей ответил я, перешагивая порог и направляясь к лестнице.
– Погодите, не туда, – остановила она. – Мы на лифте.
– Вы высоко живёте?
– Нет. На пятом.
– Ну и прошлись бы пешком. Не старики, чай.
Она усмехнулась, молча показав на панно, растянувшееся перед лифтом и перекрывавшее видимость швейцару у главного входа.
– Лихо! – восхитился я. – А куда вы всё-таки меня хотите определить?
– Я же сказала, на пятый, – ответила нарушительница уставов, нажимая кнопку с номером этажа.
В коридоре царила обволакивающая тишина. Дежурного, точнее дежурной, на своём месте, конечно, не было. Пройдя несколько дверей слева от лифта, девушка остановилась подле двери с номером “516” и вновь виртуозно отперла её.
– Прошу! – весело пригласила она.
– Увы, но лишь после вас, – запротестовал я.
