Текст книги " Выпуск II. Том 2"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 28 страниц)

Глава 11
Загадочное дело

По возможности я стараюсь писать только о том, в чем сама принимала непосредственное участие, потому опускаю события последующих двух часов, – прибытие капитана Мейтленда, полиции и доктора Райли.

Как водится, началось всеобщее смятение: опрашивали свидетелей, выполняли множество неизбежных в таких случаях формальностей.

Но по-настоящему взялись за дело только около пяти часов, когда доктор Райли попросил меня зайти вместе с ним в контору.

Он плотно затворил дверь, опустился в кресло доктора Лайднера, жестом предложил мне сесть напротив и нервно заговорил:

– Итак, мисс Ледерен, попробуем разобраться. Случай, признаться, чрезвычайно загадочный.

Я поправила манжеты и вопросительно посмотрела на него.

Он достал записную книжку.

– Так мне будет удобнее. Ну что ж, начнем. В котором часу точно доктор Лайднер обнаружил тело своей жены?

– Могу сказать совершенно определенно: без четверти три, – отвечала я.

– Вы уверены?

– Да, когда я выходила во двор, то посмотрела на часы. Было без двадцати три.

– Позвольте взглянуть на ваши часы.

Сняв часы с запястья, я протянула их доктору Райли.

– Минута в минуту. Да вам цены нет, мисс Ледерен! Отлично. Стало быть, это установлено. А теперь скажите, как давно, по вашему мнению, наступила смерть?

– Право, доктор, – замялась я. – Мне бы не хотелось…

– Полно, не смущайтесь. Я просто хочу знать, совпадает ли ваша оценка с моей.

– Ну.., я бы сказала, что она была мертва, по крайней мере, уже час.

– Совершенно верно. Я осматривал тело в половине пятого и склонен считать, что смерть наступила между часом пятнадцатью и часом сорока пятью. Скажем, около часа тридцати. Думаю, мы не слишком ошибемся.

Он помолчал, барабаня пальцами по столу.

– Чертовски все это странно, – проговорил он наконец. – Не могли бы вы сказать мне вот что… Вы отдыхали, так? И ничего не слышали?

– В половине второго? Нет, доктор, ничего не слышала ни в половине второго, ни в другое время. Я лежала в постели с без четверти час до без двадцати три, но ничего не слышала. Только мальчик-араб бубнил, как обычно, да еще иногда мистер Эммет кричал что-то доктору Лайднеру, который в это время был на крыше.

– Мальчик-араб.., да.

Он нахмурился.

В этот момент дверь отворилась и вошли капитан Мейтленд и доктор Лайднер.

Капитан Мейтленд был суетливый коротышка с умными серыми глазами.

Доктор Райли встал и подвинул кресло доктору Лайднеру.

– Садитесь, дружище. Рад, что вы пришли. Вы нам просто необходимы. Во всем этом есть нечто чрезвычайно странное.

Доктор Лайднер наклонил голову.

– Понимаю. – Он посмотрел на меня. – Жена открыла мисс Ледерен всю правду. Не следует ничего утаивать от правосудия, и я прошу вас, мисс Ледерен, сообщить капитану Мейтленду и доктору Райли все, что вы вчера узнали.

Я постаралась слово в слово пересказать им наш разговор.

Капитан сопровождал мой рассказ удивленными возгласами.

Когда я кончила, он повернулся к доктору Лайднеру:

– И все это правда, Лайднер, а?

– Да. Каждое слово мисс Ледерен – истинная правда.

– Поразительный случай, – сказал доктор Райли. – А вы можете показать эти письма?

– Думаю, их можно найти в бумагах моей жены.

– Она оставила их на столе, – уточнила я.

– Значит, там они и лежат.

Он повернулся к капитану Мейтленду, и на его лице, обычно столь добродушном, появилось выражение холодной жестокости.

– Учтите, капитан Мейтленд, о том, чтобы замять это дело, не может быть и речи. Убийца должен быть пойман и подвергнут наказанию.

– Вы думаете, это и в самом деле первый муж миссис Лайднер? – спросила я.

– А вы разве думаете иначе? – обратился ко мне капитан Мейтленд.

– Ну.., это довольно спорно, – сказала я с сомнением.

– Как бы то ни было, – повторил твердо доктор Лайднер, – этот человек – убийца, опасный маньяк. Его необходимо найти, капитан Мейтленд. Совершенно необходимо. Полагаю, это будет нетрудно.

– Пожалуй, не так легко, как вам представляется, – задумчиво проговорил доктор Райли. – Что скажете, капитан Мейтленд?

Капитан Мейтленд теребил ус, медля с ответом.

– Извините, – неожиданно для самой себя решилась я, – тут есть еще одно обстоятельство. Мне кажется, я не должна усматривать о нем.

И я рассказала им об арабе, который пытался заглянуть в окно, о том, что третьего дня он слонялся поблизости – я сама это видела – и выспрашивал что-то у отца Лавиньи.

– Хорошо, – сказал капитан Мейтленд, – мы все проверим. Будет чем заняться полиции. Возможно, этот араб имеет какое-то касательство к делу.

– Наверное, ему заплатили, чтобы он шпионил здесь, – предположила я, – и чтобы выяснил, как можно проникнуть в дом.

Доктор Райли озабоченно потер нос.

– Вот тут-то и зарыта собака, – сказал он. – А если все-таки проникнуть в дом было невозможно, а?

Я озадаченно посмотрела на него.

Капитан Мейтленд повернулся к доктору Лайднеру.

– Прошу выслушать меня очень внимательно, Лайднер. Кое-что нам уже удалось установить. После ленча, поданного в двенадцать часов и закончившегося без двадцати пяти час, ваша жена ушла к себе в сопровождении мисс Ледерен, которая помогала ей. Вы сами поднялись на крышу, где провели два часа, верно?

– Да.

– Спускались ли вы с крыши в течение этих двух часов?

– Нет.

– А к вам кто-нибудь поднимался?

– Да. Эммет. И довольно часто. Он ходил туда-сюда, то ко мне, то к мальчику-арабу, который отмывал керамику во дворе.

– А вы сами выглядывали во двор?

– Один, а может, два раза – переговаривался с Эмметом.

– И оба раза видели, что мальчик сидит во дворе и моет керамику?

– Да.

– На сколько минут Эммет поднимался к вам, самое большее?

Доктор Лайднер задумался.

– Трудно сказать… Минут на десять, может быть. Правда, мне показалось, на две-три минуты, но я по опыту знаю, что если я поглощен работой, то теряю чувство времени.

Капитан Мейтленд взглянул на доктора Райли. Тот кивнул ему и сказал:

– Ну что ж, давайте выкладывайте. Капитан Мейтленд достал небольшую записную книжку и открыл ее.

– Послушайте, Лайднер, я собираюсь прочитать вам подробный отчет о том, чем занимался каждый член вашей экспедиции между часом и двумя пополудни.

– Но поверьте, это…

– Минуту терпения. Сейчас вы поймете, к чему я клоню. Начнем с мистера и миссис Меркадо. Мистер Меркадо говорит, что работал в лаборатории. Миссис Меркадо была в своей комнате – мыла голову. Мисс Джонсон, по ее словам, сидела в гостиной, делала слепки с круглых печатей. Мистер Рейтер сказал, что проявлял фотографические пластинки в темной комнате. Отец Лавиньи утверждает, что работал у себя в комнате. Что касается остальных членов экспедиции, то Кэри был на раскопках, а Коулмен – в Хассани. Теперь слуги. Повар-индиец сидел у ворот, болтал со сторожами и ощипывал кур.

Абрахам и Мансер, слуги, сидели тут же, вместе со всеми, судачили и смеялись, приблизительно с четверти второго до половины третьего. К этому времени ваша жена была уже мертва.

Доктор Лайднер подался вперед.

– Не понимаю.., при чем здесь… На что вы намекаете?

– В комнату вашей жены можно попасть только через дверь, выходящую во двор, так?

– Да. Есть еще два окна, но они забраны решетками, и, кроме того, они были закрыты. Он вопросительно посмотрел на меня.

– Да, они были закрыты и заперты изнутри на задвижки, – уверенно сказала я.

– Во всяком случае, – продолжал капитан Мейтленд, – будь они даже открыты, через них нельзя ни войти в комнату, ни выйти из нее. Я и мои ребята, мы сами убедились в этом. Это касается и всех остальных окон, выходящих наружу. На всех металлические решетки, прочные и надежные. Попасть в комнату вашей жены неизвестный мог, только пройдя через ворота и внутренний двор. Однако все в один голос – сторожа, повар и слуги – уверяют, что никто не проходил мимо них.

Доктор Лайднер вскочил с кресла.

– Что вы… Что вы хотите сказать?

– Возьмите себя в руки, дружище, – спокойно сказал доктор Райли. – Понимаю, это страшный удар для вас, но надо смотреть правде в глаза. Никакого таинственного убийцы нет. Сдается мне, миссис Лайднер убита кем-то из членов вашей экспедиции.

Глава 12
“Я не верил…”

– Нет! Нет!

Доктор Лайднер нервно забегал по комнате.

– Это невозможно, Райли! Абсолютно невозможно! Один из нас? Нет! Ведь все-все в экспедиции боготворили Луизу!

Доктор Райли ничего не отвечал, только губы его чуть заметно скривились. Это был тот самый случай, когда молчание более красноречиво, чем самая пылкая речь.

– Совершенно невозможно! – твердил доктор Лайднер. – Они боготворили ее. Да и как было не боготворить ее! У нее.., она.., ее обаяние было неотразимо. И все это чувствовали.

Доктор Райли кашлянул.

– Извините, Лайднер, но.., вы, возможно, заблуждаетесь. Если кто-нибудь и недолюбливал вашу жену, он, само собой, не спешил известить вас об этом.

Вид у доктора Лайднера был совсем потерянный.

– Да, это правда.., конечно. Но тем не менее, Райли, думаю, вы ошибаетесь. Уверен, все любили Луизу.

Он помолчал немного, потом снова взорвался:

– Это ваша версия, она… Она просто чудовищна! Это.., это немыслимо! Невозможно!

– Однако нельзя же пренебрегать.., э-э.., фактами, – вставил капитан Мейтленд.

– Фактами? Какими фактами? Повар-индиец и слуги-арабы! Да все их клятвы гроша ломаного не стоят! Вы же знаете, Райли, что это за люди, знаете не хуже меня, и вы, Мейтленд, тоже знаете. Правда ли, ложь ли – для них пустой звук. Да они просто из вежливости скажут вам то, что вы хотите от них услышать.

– Положим, в данном случае, – заметил доктор Райли сухо, – они говорят совсем не то, что мы хотели бы услышать. Кроме того, я слишком хорошо знаю привычки вашей прислуги. У ворот они устроили себе нечто вроде клуба. Сколько бы раз я ни приезжал сюда пополудни, почти вся ваша прислуга торчит там, у ворот. Вполне естественно, что и сегодня они там собрались.

– И все же, думаю, вы излишне категоричны, Райли. Почему не допустить, что этот человек.., этот оборотень, проник в дом раньше и попытался спрятаться где-нибудь здесь?

– Согласен. Теоретически это действительно возможно, – холодно ответил доктор Райли. – Положим, неизвестный действительно проник сюда незамеченным. Он должен был прятаться, пока не наступит подходящий момент (разумеется, спрятаться в комнате миссис Лайднер он не мог – там просто негде), затем подвергался страшному риску – ведь его могли увидеть, когда он входил в комнату или выходил оттуда. Эммет и мальчишка-араб почти все время были во дворе.

– Мальчишка… Я забыл о нем, – сказал доктор Лайднер. – Сметливый мальчик… И правда, Мейтленд, он должен был видеть, как убийца входит в комнату моей жены! Разве не так?

– Мы уже подумали об этом. Мальчик действительно мыл горшки все это время. Однако примерно в половине второго Эммет поднялся на крышу, – он затрудняется назвать более точное время, – он находился там с вами минут десять, так?

– Да, я тоже не могу указать точного времени, но, кажется, действительно это было в половине второго.

– Ну вот. Стало быть, целых десять минут мальчишка бил баклуши. Он вышел за ворота и торчал там вместе со всей честной компанией. Когда Эммет вернулся и увидел, что мальчишки нет, он окликнул его и принялся бранить. Насколько я понимаю, вашу жену убили как раз в эти десять минут.

Доктор Лайднер со стоном опустился в кресло, закрыв лицо руками.

А доктор Райли продолжал. Его голос звучал спокойно и деловито:

– Это время совпадает со временем смерти миссис Лайднер, которое я засвидетельствовал как врач, – сказал он. – Когда я осматривал ее, она была мертва уже около трех часов. Остается только один вопрос: кто убийца?

Наступило молчание. Доктор Лайднер поднял голову и провел рукою по лбу.

– Признаю убедительность ваших доводов, Райли, – сказал он сдержанно. – Вы правы, на первый взгляд кажется, будто убийство совершено кем-то из своих. Но я твердо убежден, что вы непростительно ошибаетесь. Где-то в ваших рассуждениях, вполне правдоподобных, кроется изъян. Начать с того, что в данном деле, если согласиться с вами, имеет место просто невероятное совпадение.

– Странно, что вы употребили это слово, – вставил доктор Райли.

Не обратив внимания на эту реплику, доктор Лайднер продолжал:

– Моя жена получает угрожающие письма. У нее есть веские основания опасаться совершенно определенного человека. И вот ее убивают. Неужели вы хотите убедить меня, что убийца не он, а кто-то другой? Но это же нелепо!

– В какой-то мере, может быть… – сказал задумчиво доктор Райли и посмотрел на капитана Мейтленда. – Значит, совпадение. Ну как, Мейтленд? Одобряете вы мою идею? Наверное, стоит сообщить об этом Лайднеру. Не возражаете?

Капитан Мейтленд кивнул.

– Валяйте, – коротко бросил он.

– Может быть, вы слышали, Лайднер, о человеке по имени Эркюль Пуаро?

Доктор Лайднер озадаченно глядел на своего друга.

– Кажется, слышал. Да, – неуверенно проговорил он, – как-то при мне мистер Ван Олден отзывался о нем весьма похвально. Кажется, это частный детектив?

– Совершенно верно.

– Но ведь он живет в Лондоне, как он может нам помочь?

– Действительно, он живет в Лондоне, – живо откликнулся доктор Райли, – но случилось невероятное совпадение: в данное время он не в Лондоне, а в Сирии, и завтра, по пути в Багдад, он будет проезжать Хассани.

– Кто вам сказал?

– Жан Бера, французский консул. Вчера мы с ним обедали. Кажется, Пуаро улаживал какой-то скандал среди военных в Сирии. Сюда он приезжает, чтобы посмотреть Багдад, а затем через Сирию возвращается в Лондон. Что скажете насчет такого совпадения?

Доктор Лайднер, после минутного раздумья, обратился к капитану Мейтленду и спросил примирительно:

– А что вы думаете об этом, капитан Мейтленд?

– Буду весьма рад такому сотрудничеству, – без колебаний откликнулся капитан Мейтленд. – У меня хорошие парни, с местными они управляются неплохо. Междоусобные распри, кровная месть – это все по их части. Но, по правде сказать, дело вашей жены, Лайднер, мне не по зубам. Весьма запутанное дело. Буду счастлив, если этот малый, Пуаро, поможет мне.

– Вы хотите, чтобы я сам обратился к нему? – спросил доктор Лайднер. – А если он откажется?

– Не откажется, – уверенно заявил доктор Райли.

– Почему вы знаете?

– Видите ли, он – профессионал, я тоже. И если речь идет о каком-то действительно сложном случае, скажем, спинномозговом менингите[82], разве могу я не помочь? А ведь тут незаурядное преступление, Лайднер.

– Да, – сказал доктор Лайднер. Губы его скривились, точно от внезапной боли. – Не могли бы вы, Райли, поговорить с этим самым Эркюлем Пуаро от моего имени?

– Непременно.

Наклоном головы доктор Лайднер поблагодарил его.

– До сих пор, – медленно проговорил он, – мне не верится, что… Луизы больше нет.

Тут я не выдержала.

– Доктор Лайднер, – вскричала я, – мне.., я не могу даже передать, как потрясена этим.., этим несчастьем! Я не справилась со своими обязанностями. Ведь это я должна была следить, чтобы с миссис Лайднер ничего не случилось!

Доктор Лайднер печально покачал головой.

– Нет-нет, мисс Ледерен, вам не в чем упрекнуть себя, – с усилием проговорил он. – Это я, Господи, прости мне, я один виноват. Ведь я не верил…ни минуты не верил.., даже помыслить не мог, что ей в самом деле грозит опасность. – Он вскочил. Лицо у него подергивалось. – Это я допусти л, чтобы ее убили. Я! Я допустил.., я не верил…

Он пошатываясь вышел из комнаты.

Доктор Райли взглянул на меня.

– Я тоже чувствую себя преступником, – сказал он. – Мне казалось, жена умышленно играет у него на нервах.

– Я ведь тоже не принимала всерьез ее страхов, – призналась я.

– И как жестоко мы ошиблись, все трое, – печально заключил доктор Райли.

– Выходит, так, – согласно кивнул капитан Мейтленд.

Глава 13
Эркюль Пуаро прибывает

Мне никогда не забыть первой встречи с Эркюлем Пуаро. Потом-то я привыкла к нему, но вначале была просто потрясена, более того, уверена, что все остальные тоже испытали нечто подобное!

Не помню, как я себе его представляла – вероятно, вроде Шерлока Холмса: высокий, худощавый, с выразительным умным лицом. Разумеется, я знала, что мистер Пуаро – иностранец, но не до такой же степени! Надеюсь, вы понимаете, что я хочу сказать.

Стоит только взглянуть на него – вас начинает разбирать смех! Кажется, он сошел со сцены или киноэкрана. Начать с того, что росту в нем никак не более пяти с половиной футов. Забавный маленький человечек плотного телосложения, немолодой, с огромными усами, а голова – ну точь-в-точь яйцо. Какой-то комический персонаж – парикмахер, что ли!

И этот человек собирается найти убийцу миссис Лайднер!

Чувства, овладевшие мною, должно быть, отразились у меня на лице, ибо мистер Пуаро, забавно подмигнув мне, сказал:

– Вы, кажется, разочарованы, мисс Ледерен? Однако пудинг показывает себя, только когда его едят, помните?

Видимо, он хотел сказать: “Чтобы узнать вкус пудинга, надо его попробовать”.

Что ж, с этим трудно не согласиться, но тем не менее я не могла побороть недоверия к нему.

Доктор Райли привез мистера Пуаро в своем автомобиле в воскресенье, сразу после ленча, и знаменитый сыщик начал с того, что попросил нас всех собраться вместе.

Мы собрались в столовой и расселись вокруг стола, мистер Пуаро во главе, по правую руку от него доктор Лайднер, по левую доктор Райли.

Доктор Лайднер прокашлялся и заговорил в своей обычной манере, мягко и немного неуверенно:

– Осмелюсь предположить, что все вы наслышаны о мосье Эркюле Пуаро. Он проезжал через Хассани и любезно согласился прервать путешествие, чтобы помочь нам. Разумеется, местная полиция и капитан Мейтленд делают все возможное, но.., но некоторые обстоятельства этого дела… – он замялся и бросил умоляющий взгляд на доктора Райли, – словом, вероятно, возникнут некоторые затруднения.

– В таком случае, как у вас говорят, один ум хорошо, а второй лучше, так? – важно заметил смешной маленький человечек. Представляете? Не может даже толком объясниться по-английски!

– Надо его найти! Вы обязаны его найти! – вдруг пронзительно взвизгнула миссис Меркадо. – Это ужасно! Неужели вы его упустите?!

Мистер Пуаро устремил на нее оценивающий взгляд.

– Его? Кого его, мадам? – спросил он.

– Убийцу! Убийцу, конечно же!

– Ах, убийцу, – протянул Эркюль Пуаро таким тоном, будто эта сторона дела совсем его не занимала.

Мы все воззрились на него. Он в задумчивости скользил взглядом по нашим лицам.

– Думаю, не ошибусь, если скажу, что прежде никто из вас не был замешан в деле об убийстве?

По нашим рядам прошелестел дружный согласный шепоток.

Эркюль Пуаро улыбнулся.

– И поэтому, разумеется, вы и отдаленно не догадываетесь, что это означает. А означает это, что вас ждут неприятности! Масса неприятностей! Начать с того, что на вас падет подозрение.

– Подозрение?! – переспросила мисс Джонсон. Мистер Пуаро посмотрел на нее задумчиво и, как мне показалось, одобрительно. В его взгляде, я бы сказала, читалось: “Похоже, эта мисс Джонсон весьма неглупа!”

– Да, мадемуазель, – сказал он. – Вы не ослышались: именно “подозрение”. Отбросив церемонии, могу с уверенностью заявить вам, что все вы находитесь под подозрением. Повар, слуги, судомойка, мальчик, который моет горшки, ну и, конечно, все члены экспедиции.

– Да как вы смеете?! – снова взвизгнула миссис Меркадо, лицо ее перекосилось от злобы. – Как вы смеете такое говорить! Какая наглость! Это недопустимо! Доктор Лайднер, и вы спокойно слушаете, как этот человек.., этот человек…

– Успокойтесь, Мари, возьмите себя в руки, – устало сказал доктор Лайднер.

Мистер Меркадо тоже вскочил с места. Руки у него дрожали, глаза налились кровью.

– Да! Это возмутительно! Это.., это оскорбление!

– Нет-нет, – перебил его мистер Пуаро. – Я далек от мысли оскорбить вас. Просто я прошу всех вас здраво посмотреть на вещи. В доме, где совершено убийство, на каждого в той или иной мере падает подозрение. Скажите, есть ли у вас основания предполагать, что убийца – постороннее лицо?

– Разумеется, есть! – выкрикнула миссис Меркадо. – Это же очевидно. Почему… – Она осеклась, потом закончила уже спокойнее:

– Ничего иного и быть не может.

– Вы, безусловно, правы, мадам, – начал Пуаро, отвешивая ей поклон. – Просто я хочу объяснить вам, как следует подходить к делам подобного рода. Вначале я должен удостовериться, что те, кто находится в этой комнате, невиновны. А уж после этого буду искать убийцу среди остальных.

– Стоит ли так медлить? Не рискуем ли мы упустить время? – учтиво осведомился отец Лавиньи.

– Тише едешь – дальше будешь, mоn реre[83].

Отец Лавиньи только пожал плечами.

– Мы в ваших руках, – смиренно сказал он. – В таком случае, прошу вас как можно скорее убедиться, что мы невиновны в этом ужасном преступлении.

– Непременно. Я счел своим долгом разъяснить вам мою позицию в этом деле, ибо некоторая бесцеремонность моих вопросов вызовет, вероятно, ваше негодование. Может быть, церковь покажет нам пример. Что вы, тоn реre, скажете на это?

– Готов ответить на любые вопросы, – с достоинством ответил отец Лавиньи.

– Это ваш первый сезон здесь?

– Да.

– Когда прибыли?

– Ровно три недели назад, двадцать седьмого февраля.

– Откуда?

– Из Карфагена. Орден “Peres Blanes”.

– Благодарю, mon реrе. Были ли вы знакомы с миссис Лайднер прежде?

– Нет… До приезда сюда я никогда миссис Лайднер не видел.

– Не могли бы вы сказать, что вы делали, когда случилась трагедия?

– Работал. Расшифровывал у себя в комнате клинопись на табличках.

Я заметила, что под рукой у Пуаро лежит план здания, – Ваша комната находится в юго-западном конце здания и расположена симметрично комнате миссис Лайднер?

– Да.

– В котором часу вы пришли к себе в комнату?

– Сразу после ленча. Пожалуй, около без двадцати час.

– И находились там до?..

– Почти до трех часов. Услышал, как подъехал грузовик и вдруг снова уехал. Это меня удивило, и я вышел посмотреть.

– И за все это время вы ни разу не выходили из комнаты?

– Ни разу.

– Может быть, вы слышали или видели что-нибудь, имеющее отношение к убийству?

– Нет.

– Есть ли в вашей комнате окно, выходящее во внутренний двор?

– Нет, оба окна выходят наружу.

– Могли вы слышать, что происходит во дворе?

– Да, кое-что. Слышал, например, как мистер Эммет проходит мимо моей комнаты и поднимается на крышу. Он раза два проходил мимо моей двери.

– Не помните ли, в котором часу?

– Нет, боюсь, что нет. Видите ли, я был увлечен работой.

Пуаро помолчал немного, потом спросил:

– Может быть, вам известно что-либо, что может пролить свет на это дело? Не заметили ли вы чего-нибудь особенного за день-два до убийства?

Отец Лавиньи, кажется, немного смутился и бросил на доктора Лайднера тревожно-вопрошающий взгляд.

– Весьма нелегкий вопрос, мосье Пуаро, – неохотно проговорил он. – Коль скоро вы меня спрашиваете об этом, должен честно сказать, что, по-моему, миссис Лайднер явно боялась кого-то или чего-то. Особенно ее пугали посторонние. Думаю, у нее были основания для тревоги. Больше я ничего не знаю. Она не посвящала меня в свои дела.

Пуаро покашлял и сверился с записями, лежавшими перед ним.

– Насколько мне известно, позапрошлой ночью была предпринята попытка ограбления, так?

Отец Лавиньи ответил утвердительно и сказал, что увидел свет в “музее” и что были предприняты тщательный осмотр дома и розыски, оказавшиеся тщетными.

– Допускаете ли вы, что той ночью в доме находился посторонний?

– Право, не знаю, что и подумать, – искренне признался отец Лавиньи. – Ничего не взяли, все было в полном порядке… Может быть, это кто-то из слуг…

– Или членов экспедиции?

– …или членов экспедиции. Но в таком случае не вижу причины, зачем бы ему скрывать этот факт.

– Как по-вашему, не мог это быть все-таки посторонний?

– Возможно.

– Предположим, это был посторонний. Мог ли он скрываться в доме весь следующий день и еще полдня?

Вопрос был задан не только отцу Лавиньи, но и доктору Лайднеру. Заметно было, что оба напряженно обдумывают ответ.

– На мой взгляд, это едва ли возможно, – сказал наконец доктор Лайднер с усилием. – Не представляю себе, где бы он мог спрятаться, а вы, отец Лавиньи?

– Да.., да.., я тоже.

Похоже, и тот и другой с величайшей неохотой отбрасывают эту версию.

Пуаро обратился к мисс Джонсон:

– А вы, мадемуазель? Вероятна ли эта гипотеза, на ваш взгляд?

После минутного раздумья мисс Джонсон покачала головой.

– Нет, – сказала она. – Нет. Где тут можно спрятаться? Во всех комнатах живут, да и меблированы они довольно скудно. В темной комнате, чертежной и лаборатории на следующий день работали и во всех остальных комнатах тоже. Нигде нет ни шкафов, ни укромных закутков. Правда, если только слуги были подкуплены…

– Это возможно, но маловероятно, – заметил Пуаро и снова обратился к отцу Лавиньи:

– Еще один вопрос. На днях мисс Ледерен видела, как вы разговаривали с каким-то незнакомцем. А еще раньше она заметила, что этот незнакомец пытался заглянуть в одно из окон, что выходят наружу. Похоже, этот тип неспроста слонялся тут.

– Конечно. Весьма вероятно, – подумав, сказал отец Лавиньи.

– А что, вы первый заговорили с ним или он с вами?

Отец Лавиньи подумал минуту-другую.

– По-моему.., да, верно, он заговорил со мной.

– Что же он сказал?

Отец Лавиньи силился вспомнить.

– Кажется, он спросил, не знаю ли я, что находится в этом доме, не американская ли археологическая экспедиция. Потом сказал, что американцы нанимают на работу множество людей. Я, признаться, не слишком хорошо его понимал, но старался поддержать разговор, чтобы поупражняться в арабском. Надеялся, что горожанин должен лучше меня понимать, чем рабочие на раскопках.

– О чем же вы говорили?

– Помнится, я сказал, что Хассани – большой город, и оба мы сошлись на том, что Багдад – гораздо больше. Помнится, он еще спросил чушь какую-то, вроде того, какой я католик, армянский или сирийский.

Пуаро кивнул.

– Могли бы вы описать его?

Отец Лавиньи снова нахмурился в раздумье.

– Небольшого роста, плотный. Бросается в глаза сильное косоглазие. Цвет лица – светлый. Мистер Пуаро обратился ко мне:

– А как бы вы описали незнакомца, так же?

– Не совсем, – сказала я неуверенно. – Я бы сказала, что он, пожалуй, высокого роста, худой, лицо очень смуглое. Косоглазия я не заметила.

Мистер Пуаро с безнадежным видом пожал плечами.

– Вот всегда так! Те, кто служит в полиции, хорошо поняли бы меня. Одного и того же человека два разных свидетеля опишут так, что у вас голова пойдет кругом! Ну, ничего общего, ни одной черточки!

– Насчет косоглазия я твердо уверен, – заявил отец Лавиньи. – Во всем остальном мисс Ледерен, возможно, права. Кстати, когда я сказал, что цвет лица светлый, я имел в виду “светлый” для араба. Так что, вероятно, мисс Ледерен могла счесть его и смуглым.

– Очень смуглый, – упрямо повторила я. – Грязного темно-коричневого цвета.

Доктор Райли прикусил губы, чтобы сдержать улыбку. Пуаро воздел руки.

– Passons![84] – вскричал он. – В конце концов, этот араб, может быть, и не замешан в деле. Но найти его все-таки надо. Продолжим наше расследование.

Он помедлил минуту, внимательно вглядываясь в наши лица, потом коротко кивнул и обратился к мистеру Рейтеру:

– Итак, друг мой, расскажите-ка нам, что вы делали вчера после полудня.

Пухлое розовое лицо мистера Рейтера вспыхнуло.

– Я? – проговорил он.

– Разумеется, вы. Для начала назовите свое имя и возраст.

– Карл Рейтер, двадцать восемь лет – Американец, да?

– Да, из Чикаго.

– Впервые в экспедиции?

– Да. Занимаюсь фотографированием.

– Так. Что делали вчера пополудни?

– Ну, почти все время провел в фотолаборатории, в темной комнате.

– Почти все время?

– Да. Проявлял фотографические пластинки, потом готовил экспонаты для фотографирования.

– Во дворе?

– О нет, в фотолаборатории – А что, темная комната выходит в фотолабораторию?

– Да.

– Значит, вы не покидали фотолабораторию?

– Нет.

– Не обратили ли вы внимания, что происходит во дворе?

Молодой человек покачал головой.

– Нет, я был очень занят. Слышал, как подъехал грузовик, и, когда смог оставить работу, вышел во двор узнать, есть ли почта. Тут мне и.., сказали.

– В котором часу вы сели за работу?

– Без десяти час.

– Вы были прежде знакомы с миссис Лайднер? Мистер Рейтер снова покачал головой.

– Нет, сэр. До того, как приехал сюда, никогда ее не видел.

– Не вспомните ли чего-нибудь.., может быть, какой-то случай.., пусть даже незначительный, который бы помог нам?

– Нет, сэр, – огорченно сказал он, – боюсь, я ничего не знаю, совсем ничего.

– Мистер Эммет?

– Я занимался керамикой, – уверенно и четко ответил Дэвид Эммет своим приятным спокойным голосом с американским акцентом, – с без четверти час до без четверти три – приглядывал за Абдуллой, сортировал горшки, иногда поднимался на крышу к доктору Лайднеру.

– Сколько раз вы поднимались на крышу?

– Думаю, раза четыре.

– Надолго?

– Минуты на две, на три, не больше. Правда, один раз я пробыл там минут десять, мы обсуждали, что следует оставить, а что выбросить.

– Когда вы спустились, мальчика по дворе не было, так?

– Да. Я рассердился и стал звать его. Он сидел у ворот вместе со всеми остальными.

– Он всего один раз отлучился со двора?

– Да. Правда, один-два раза я посылал его с горшками на крышу.

– Едва ли стоит спрашивать вас, мистер Эммет, – сказал Пуаро устало, – заметили ли вы, как кто-нибудь входит или выходит из комнаты миссис Лайднер?

– Я не видел никого, совсем никого, – ответил, не раздумывая, мистер Эммет. – За эти два часа никто даже во двор не входил.

– Насколько я понял, ни вас, ни мальчика не было во дворе именно в половине второго?

– Или что-то около этого. Конечно, я не могу сказать совершенно точно.

Пуаро обратился к доктору Райли:

– По вашему мнению, доктор, смерть наступила именно в это время?

– Да, – ответил доктор Райли. Мистер Пуаро погладил свои громадные, закрученные кверху усы.

– Думаю, не ошибусь, если скажу, – сказал он веско, – что миссис Лайднер была убита как раз в эти десять минут.