Текст книги " Выпуск II. Том 2"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 28 страниц)

Глава 9
Рассказ миссис Лайднер

Мы только что закончили завтрак. Миссис Лайднер отправилась, по обыкновению, отдохнуть к себе в комнату. Я помогла ей, и она улеглась с книгой в постель, заваленную множеством подушек и подушечек. Я хотела было выйти, но она остановила меня.

– Не уходите, мисс Ледерен, мне нужно кое-что сказать вам. Закройте, пожалуйста, дверь.

Я повиновалась.

Она встала и принялась ходить по комнате. Я понимала, что ей, видимо, трудно начать, и терпеливо ждала, когда она соберется с духом.

Наконец, решившись, она посмотрела на меня и нервно бросила:

– Сядьте!

Я тихонько села у стола.

– Должно быть, вы удивляетесь тому, что здесь происходит? – без обиняков приступила она к делу. Я только кивнула в ответ.

– Я хочу рассказать вам все. Должна рассказать, иначе просто сойду с ума.

– Конечно, – отвечала я. – Мне кажется, так и в самом деле будет лучше. Трудно помочь человеку, когда бродишь в потемках.

Она перестала метаться по комнате и прямо взглянула мне в лицо.

– Знаете, чего я боюсь?

– Какого-то человека.

– Нет, я ведь сказала не “кого”, я сказала “чего”. Я ждала.

– Я боюсь, что меня убьют! Ну, наконец-то! Но я и виду не подала, как потрясли меня ее слова. Она и так была на грани истерики.

– Боже мой, – сказала я, – значит, все дело в этом? И вдруг она начала смеяться. Она смеялась, а по лицу ее бежали слезы.

– Как смешно вы говорите! – задыхалась она. – Как смешно…

– Ну, ну, полно, – твердо сказала я. – Полно! Усадив ее в кресло, я подошла к умывальному столу, смочила губку холодной водой и принялась прикладывать ей ко лбу и к запястьям.

– Полно, успокойтесь, – повторила я, – и расскажите мне все по порядку.

Моя решительность возымела действие. Она выпрямилась в кресле и тихо проговорила:

– Вы просто сокровище, мисс Ледерен. С вами я чувствую себя маленькой девочкой. Сейчас я вам все расскажу.

– Ну вот и славно. Времени у нас достаточно, можно не торопиться.

Она начала говорить, медленно, обдумывая каждое слово:

– Мне едва исполнилось двадцать лет, когда я вышла замуж за молодого человека, который работал в одном из государственных учреждений. Это было в тысяча девятьсот восемнадцатом году.

– Знаю. Мне говорила об этом миссис Меркадо. Он ведь погиб на войне.

Но миссис Лайднер покачала головой.

– Это она так думает. Да, для всех он погиб на войне. Но на самом деле все было совсем не так. Надо сказать, в то время я была юной идеалисткой, настроенной весьма патриотически. Через несколько месяцев после свадьбы я узнала, совершенно случайно, что мой муж – германский шпион. Мне стало известно, что сведения, которые он передал, привели к гибели американского транспорта и смерти нескольких сот человек. Не знаю, как поступили бы на моем месте другие. Расскажу, что сделала я. Мой отец служил тогда в военном департаменте, я пошла к нему и открыла всю правду. Да, Фредерик был убит во время войны, но – в Америке. Его расстреляли как германского шпиона.

– Боже мой! – невольно вырвалось у меня. – Это ужасно!

– Да, – сказала она. – Ужасно. Он был такой ласковый.., такой.., добрый. И все время… Но я никогда не сомневалась, что поступила правильно. Возможно, напрасно…

– Трудно сказать. Я, например, не знаю, как бы поступила я.

– То, что я вам рассказала, не знает никто. Считается, что мой муж ушел на войну и его там убили. Все были так добры ко мне, так предупредительны, ведь они думали, что я – вдова офицера, погибшего на войне.

Ее голос звучал так горестно, и я сочувственно кивала ей.

– Многие предлагали мне руку и сердце, но я неизменно отвечала отказом. Слишком велико было потрясение. Мне казалось, что я уже никому не смогу верить.

– Еще бы, можно себе представить.

– Но случилось так, что я влюбилась в одного молодого человека. Я не знала, как мне быть. И тут произошло невероятное! Мне пришло письмо – от Фредерика! Он писал, что, если я выйду замуж, он убьет меня!

– От Фредерика? Но он же умер!

– Да, конечно. Вначале я подумала, что или я схожу с ума, или все это мне снится. Я пошла к отцу, и он рассказал мне всю правду. Оказалось, Фредерика не расстреляли – он бежал из-под стражи. Но это его не спасло. Вскоре он погиб в железнодорожной катастрофе. Его тело было найдено среди прочих на месте аварии. Отец скрывал от меня побег Фредерика. Когда же он погиб, отец счел за лучшее вообще ничего мне не говорить.

Однако письмо, которое я получила, меняло дело. Стало быть, мой муж жив?

Отец со всей возможной тщательностью постарался расследовать обстоятельства гибели Фредерика. Использовав все способы, не противоречащие принципам гуманности, он убедился, что похороненное тело действительно принадлежит моему бывшему мужу. Правда, абсолютной уверенности быть не могло, ибо труп был обезображен. Однако, как не раз повторял отец, у него есть все основания считать, что Фредерик погиб, а письмо – это чья-то злая и жестокая мистификация.

Но этим дело не кончилось. Стоило мне выказать расположение кому-нибудь из моих поклонников, как я тут же получала угрожающее письмо.

– А почерк его? Вашего мужа?

Она пожала плечами.

– Трудно сказать. У меня ведь не было его писем. Я могла судить только по памяти.

– А не было ли в письмах каких-нибудь мелочей – намеков, любимых словечек, которые убедили бы вас, что это действительно ваш муж?

– В том-то и дело, что нет. Если б там были, например, ласковые имена, известные только нам двоим, конечно, я бы не сомневалась.

– Да, – в раздумье сказала я. – Странно. Похоже все-таки, что это не ваш муж. Но кто же еще мог быть?

– Вообще говоря, есть один человек… У Фредерика есть младший брат. Когда мы поженились, ему было лет десять – двенадцать. Он боготворил Фредерика, который отвечал ему нежной привязанностью. Как сложилась судьба мальчика – его зовут Уильям, – не знаю. Возможно, что, будучи столь фанатично привязан к брату, он видел во мне виновницу его гибели. Он всегда ревновал Фредерика ко мне, а когда вырос, вполне мог бы избрать такой способ отомстить мне.

– Возможно, – сказала я. – Удивительно, как живо помнят люди потрясения, испытанные в детстве.

– Да. Может статься, этот мальчик решил жизнь положить, чтобы только отомстить мне.

– Расскажите, что же было потом?

– Пожалуй, больше и рассказывать нечего. Три года назад я встретила Эрика. Замуж выходить я не собиралась, но он был очень настойчив, и мне пришлось согласиться. Все время до самой свадьбы я ждала рокового письма, но оно так и не пришло. И я подумала, что мой мучитель или умер, или ему самому надоели эти жестокие шутки. А через два дня после свадьбы я получила это.

Она придвинула к себе плоский кожаный чемоданчик, лежавший на столе, отперла его, вынула оттуда письмо и протянула мне.

Чернила слегка выцвели. Написано оно было наклонным почерком, похоже, женской рукой.

“Ты ослушалась меня. Теперь ты обречена. Тебе надлежало хранить верность Фредерику Боснеру! Теперь ты умрешь!”

– Разумеется, я испугалась, но не так сильно, как в первый раз. С Эриком я чувствовала себя в безопасности. Месяц спустя я получила еще одно письмо.

“Я не забыл. Я готовлюсь действовать. Ты должна умереть. Зачем ты ослушалась меня?”

– Ваш муж знает о письмах?

– Знает. И знает, что мне угрожают. Когда пришло второе письмо, я показала ему оба. Он склонен считать их мистификацией. Кроме того, он допускает, что кто-то может шантажировать меня, внушая мне мысль, что первый мой муж жив.

Она помолчала, потом снова принялась говорить:

– Через несколько дней после второго письма мы чудом избежали смерти. Кто-то вошел в квартиру, когда мы уже спали, и открыл газовые краны. К счастью, я вовремя проснулась и почувствовала запах газа. Тут уж я не на шутку испугалась. Я сказала Эрику, что уже не один год получаю эти письма и что этот сумасшедший, кем бы он ни был, действительно намерен убить меня. Тогда я впервые за все эти годы подумала, уж не Фредерик ли это в самом деле. Ведь я всегда чувствовала, что, несмотря на свою мягкость, он может быть чудовищно безжалостен. Эрик, надо сказать, не был так сильно встревожен, как я. Он хотел обратиться в полицию. Разумеется, я и слышать об этом не желала. В конце концов, мы решили, что я поеду с ним сюда. И вообще, разумнее будет мне не возвращаться летом в Америку, а поехать в Лондон или Париж.

И вот мы здесь. Поначалу все шло очень хорошо. И я уже поверила, что страхи мои кончились. Ведь как бы то ни было, теперь между мной и таинственным незнакомцем – целых полсвета.

И вдруг немногим более трех недель назад я получаю письмо с багдадским штемпелем.

С этими словами она подала мне еще одно письмо.

“Ты думаешь, тебе удалось скрыться. Ошибаешься. Меня не проведешь. Я все время говорю тебе это. Смерть грядет”.

– А неделю назад – это! Оно появилось прямо здесь, у меня на столе. Его даже по почте не отправляли!

Я взяла листок. Письмо состояло всего из одной фразы, нацарапанной наискось:

“Я здесь”.

Миссис Лайднер пристально посмотрела мне прямо в глаза.

– Поняли? Вы поняли? Он хочет убить меня. Это Фредерик или… Уильям… Он хочет меня убить! – вскричала она высоким, срывающимся голосом.

Я схватила ее за руку.

– Ну, полно, полно, – сказала я твердо. – Не отчаивайтесь. Мы же охраняем вас! Есть у вас нюхательная соль?

Она указала на умывальный стол. Я поднесла ей к носу флакон.

– Ну вот, так-то лучше, – сказала я, видя, как порозовели у нее щеки.

– Да. Мне уже лучше… Ну, вот, мисс Ледерен, теперь вы понимаете, почему я в таком состоянии? Когда мы увидели незнакомца, заглядывающего в окно, я подумала: “Это он!” Даже когда я впервые увидела вас, меня охватило смятение. А вдруг это переодетый мужчина, подумала я…

– Господи, какие фантазии!

– О, я понимаю, это звучит нелепо. Но вы ведь вполне могли оказаться не медицинской сестрой, а его пособницей.

– Что за чепуха!

– Конечно. Но я от страха просто потеряла голову. Меня осенила внезапная мысль:

– Но вы должны узнать своего мужа, правда?

– Не уверена. Ведь прошло больше пятнадцати лет. Я могу и не узнать его в лицо. Она вздрогнула.

– Однажды ночью я видела его лицо, мертвое лицо. Сначала я услышала, что кто-то стучит в окно. А потом увидела лицо. Мертвенно-желтое, призрачное, оно, оскалившись, глядело на меня из-за стекла. Я страшно закричала, и все сбежались и стали уверять меня, что там ничего нет!

Тут я вспомнила миссис Меркадо.

– А вам не приснилось все это? – спросила я с сомнением в голосе. – Вы уверены?

– Нет! Не приснилось!

Но я не разделяла ее уверенности. Ничего удивительного, что в ее состоянии ночные кошмары подобного рода преследуют ее и что в момент пробуждения она легко может счесть их явью. Однако я положила себе за правило никогда не противоречить пациентам. Я постаралась, сколько могла, успокоить миссис Лайднер и убедить ее, что, если в округе появится незнакомец, его все тотчас заметят.

Кажется, мне удалось немного рассеять ее страхи, и я отправилась на поиски доктора Лайднера, чтобы передать ему наш разговор.

– Рад, что она все рассказала вам, – сказал он просто. – Ее состояние страшно тревожит меня. Все эти стуки и мертвые лица – конечно же чистейшая фантазия. Не знаю, право, как все-таки быть. А вы сами-то что об этом думаете?

Что-то в его тоне насторожило меня, однако я ответила без промедления:

– Вполне возможно, что письма эти – чья-то жестокая и злобная шутка.

– Да, весьма вероятно. Но как же все-таки быть? Эта история буквально сводит ее с ума. Просто не знаю, что придумать.

К сожалению, я тоже не знала. Мне вдруг пришло в голову, что здесь не обошлось без женщины. Ведь письма, похоже, написаны женской рукой. Невольно я подумала о миссис Меркадо.

Допустим, она случайно узнает тайну первого брака миссис Лайднер. Почему бы ей не потешить свою злобу?

Мне не хотелось посвящать мистера Лайднера в свои догадки. Никогда не знаешь, как человек воспримет твою версию.

– Ну что же, – бодро заключила я. – Будем надеяться на лучшее. Мне кажется, миссис Лайднер должна чувствовать себя гораздо спокойнее, хотя бы уже потому, что открыла мне свою тайну. Знаете, так всегда бывает. Если замыкаешься в себе со своей болью и страхом, это неизбежно приводит к нервному срыву.

– Очень рад, что она все рассказала вам, – повторил он. – Это хороший знак. Стало быть, вы ей понравились и она доверяет вам. Однако что же все-таки предпринять? Ума не приложу.

У меня так и вертелось на языке спросить его, почему бы об опасениях миссис Лайднер не намекнуть осторожно местной полиции. Как обрадовалась я впоследствии, что не задала ему этого вопроса!

В тот же день произошел один довольно странный случай.

Назавтра мистер Коулмен собирался в Хассани за деньгами для рабочих. Он хотел прихватить наши письма, чтобы успеть к авиапочте. Обычно эти письма лежали на подоконнике в столовой, в деревянном ящичке. Вечером мистер Коулмен принялся разбирать их, складывать стопками и перевязывать резинкой.

Вдруг он громко хмыкнул.

– Что случилось? – спросила я.

Он с усмешкой протянул мне конверт.

– Опять наша Прекрасная Луиза! По-моему, у нее не все дома. Вы только посмотрите на этот адрес! Сорок вторая улица, Париж, Франция. Какая-то ерунда, а? Как по-вашему? Может, вы сходите к ней, спросите, что она себе думает? Она только что ушла спать.

Я взяла письмо, сбегала к миссис Лайднер, и она исправила адрес.

Ее почерка я раньше не видела и удивилась – он показался мне знакомым. Я тщетно пыталась вспомнить, где я могла его видеть? И вдруг среди ночи меня осенило: он чрезвычайно похож на почерк, которым написаны анонимные письма, только, пожалуй, чуть крупнее и небрежнее.

Что же получается? – думала я. Неужели миссис Лайднер сама пишет эти письма? А доктор Лайднер, кажется, подозревает это…

Глава 10
В субботу пополудни

Миссис Лайднер рассказывала мне о себе в пятницу. А утром в субботу, как мне показалось, обстановка у нас немного разрядилась.

Правда, миссис Лайднер держалась со мной несколько натянуто и подчеркнуто избегала оставаться tete-a-tete. И неудивительно! Такое не раз мне встречалось. Женщины сплошь и рядом в порыве откровенности поверяют сиделкам свои тайны, а потом чувствуют себя неловко и сожалеют о своей доверчивости. Такова уж человеческая природа!

Разумеется, я ни словом не напоминала ей о нашем разговоре и старалась касаться только насущных тем.

Мистер Коулмен, прихватив сумку с письмами, отбыл утром на грузовике в Хассани, где среди прочих дел ему предстояло выполнить несколько поручений, которыми его обязали коллеги. Главная же цель поездки – получить в банке деньги в монетах малого достоинства и привезти их в Тель-Яримджах, чтобы расплатиться с рабочими. Ясно, что все эти дела займут много времени, и мы не ожидали его возвращения раньше полудня. Более того, я подозревала, что завтракать мистер Коулмен намерен в обществе Шейлы Райли.

В платежный день жизнь на раскопках отнюдь не била ключом, ибо уже в половине четвертого начиналась раздача денег.

В тот день Абдулла, мальчик, в обязанности которого входило отмывание керамики, расположился, как обычно, посреди двора и гнусаво затянул бесконечную песню. Доктор Лайднер и мистер Эммет собирались в ожидании мистера Коулмена заняться разбором керамики. Мистер Кэри отправился на раскопки.

Миссис Лайднер ушла отдохнуть в свою комнату. Я, как всегда, помогла ей, а потом, прихватив книгу, пошла к себе. Спать мне не хотелось. Я взглянула на часы – было без четверти час. Книга оказалась чрезвычайно увлекательной, и я не заметила, как пролетели два часа. Называлась она “Смерть в лечебнице”, и хотя читалась с захватывающим интересом, автор, насколько я поняла, имел о медицине весьма смутное представление. А уж лечебниц таких я и вовсе никогда не видывала! Мне даже захотелось написать автору и указать ему на его ошибки.

Когда я наконец отложила книгу (убийца-то, оказывается, рыжеволосая горничная; вот уж никак не ожидала!) и взглянула на часы, то с удивлением обнаружила, что уже без двадцати три.

Я встала, оправила платье и вышла во двор. Абдулла все тер свои горшки, сопровождая, по обыкновению, это занятие заунывным пением. Дэвид Эммет стоял рядом. Он сортировал вымытую посуду, откладывая разбитую в особый ящик, чтобы потом склеить ее. Я не спеша направилась к ним, и тут увидела доктора Лайднера, который спускался по лестнице с крыши.

– Ну что ж, славно поработали, – бодро сказал он. – Я немного прибрал там, наверху. Луиза будет довольна. Она как-то пожаловалась, что на крыше ступить негде. Пойду обрадую ее.

Постучав, он открыл дверь и вошел в ее комнату. Но тут же дверь снова отворилась, и он показался на пороге. Это было как кошмар, как дурной сон – вот в комнату входит бодрый, веселый человек, а выходит призрак с искаженным от ужаса лицом, с заплетающимися, точно у пьяного, ногами.

– Мисс Ледерен… – хрипел он. – Мисс Ледерен… Я тотчас поняла, что случилось нечто страшное, и кинулась к нему. Вид у него был жуткий, серое лицо подергивалось, мне казалось, он вот-вот рухнет замертво.

– Жена, – пробормотал он, – моя жена… Боже мой!

Оставив его, я ринулась в комнату. У меня перехватило дыхание: миссис Лайднер, как-то странно скорчившись, бесформенной грудой лежала на полу возле кровати.

Я склонилась над ней. Она была мертва.., мертва уже по меньшей мере час. Причина смерти – очевидна. Страшный удар по голове в области правого виска. Должно быть, она встала с постели, и в этот момент ей нанесли смертельный удар.

Я не стала трогать ее, понимая, что ей уже ничем не поможешь.

Оглядевшись вокруг, я не заметила ничего, что могло бы дать ключ к разгадке, – вещи стояли на своих местах, все было, как обычно: окна затворены и заперты. Спрятаться здесь негде. Убийцы, очевидно, и след простыл.

Я вышла, притворив за собою дверь.

Доктор Лайднер находился в состоянии коллапса. Дэвид Эммет, хлопотавший подле него, обратил ко мне совершенно белое лицо, на котором застыл немой вопрос.

В нескольких словах я шепотом рассказала ему, что произошло.

Как я и ожидала, на него можно было положиться в трудную минуту. Он хранил совершенное спокойствие и отлично владел собой. Только голубые глаза его широко раскрылись, вот и все.

Подумав немного, он сказал:

– Видимо, мы должны как можно скорее уведомить полицию. Думаю, с минуты на минуту вернется Билл. Что делать с доктором Лайднером?

– Помогите перенести его в комнату. Он кивнул.

– По-моему, нужно запереть дверь, – сказал он. Повернув ключ в замке комнаты миссис Лайднер, он вытащил его и протянул мне.

– Наверное, вам лучше держать его у себя, мисс Ледерен. Ну что ж, пойдемте.

Мы подняли доктора Лайднера, внесли его в комнату и положили на постель. Мистер Эммет отправился на поиски бренди. Вернулся он в сопровождении мисс Джонсон.

Лицо у нее было бледное и встревоженное, но держалась она спокойно и деловито.

Обрадовавшись, что могу оставить доктора Лайднера на ее попечение, я поспешно вышла.

В этот момент во двор въехал грузовик. Не ошибусь, если скажу, что мы испытали легкое потрясение, увидев розовое жизнерадостное лицо Билла, выпрыгнувшего из машины со своим неизменным ликующим воплем: “Приветик! Приветик! Приветик! А вот и денежки приехали!”

– В целости-сохранности и даже… – прокричал он весело, но внезапно осекся. – Что стряслось? Что с вами? У вас такой вид, точно вас пыльным мешком из-за угла шлепнули!

– Миссис Лайднер убита, – сдержанно сказал мистер Эммет.

– Что?! – заорал Билл, и лицо его нелепо сморщилось. Он, выпучив глаза, уставился на нас. – Убили матушку Луизу! Да вы, наверное, дурачите меня!

– Убили?! – вдруг раздался позади меня пронзительный крик.

Обернувшись, я увидела миссис Меркадо.

– Миссис Лайднер убили, вы говорите?

– Да, – сказала я. – Убили.

– Нет… – выдавила она с трудом. – Нет… Не верю. Это, наверное, самоубийство!

– Самоубийцы, как правило, не наносят себе смертельный удар в висок, – сухо заметила я. – Это убийство. Можете мне поверить, миссис Меркадо!

Она опустилась на перевернутый ящик.

– Но это ужасно.., просто ужасно, – твердила она.

Еще бы не ужасно, подумала я. Тоже мне, ценное соображение! Может, ее мучат угрызения совести, ведь она ненавидела миссис Лайднер, каких только гадостей не говорила о ней.

– Что же вы собираетесь делать? – еле слышно спросила она после некоторого молчания.

Мистер Эммет в присущей ему спокойной и сдержанной манере принялся отдавать распоряжения:

– Билл, вам придется вернуться в Хассани, и поскорее. Я не знаю, что полагается предпринимать в таких случаях. Пожалуй, следует обратиться к капитану Мейтленду, он – начальник тамошней полиции. Но сначала повидайтесь с доктором Райли. Думаю, он знает, каков порядок.

Мистер Коулмен кивнул. Всю его веселость как рукой сняло. Сейчас у него был вид перепуганного школьника. Ни слова не говоря, он прыгнул в грузовик и укатил прочь.

– По-моему, мы должны обыскать все вокруг, – сказал мистер Эммет неуверенно. – Ибрагим! – крикнул он громко.

– Na'am.[81]

Мальчик-слуга подбежал к нам, и мистер Эммет заговорил с ним по-арабски. Они оживленно перебрасывались репликами. Мальчик, казалось, решительно что-то отрицает.

Наконец мистер Эммет недоуменно сказал:

– Он говорит, мимо них никто не проходил. Никто из посторонних. Думаю, он ошибается. Должно быть, убийца ухитрился проскользнуть во двор, когда они зазевались.

– Ну, конечно, – вмешалась миссис Меркадо, – слуги, как всегда, зазевались, вот он и воспользовался моментом.

– Да, вероятно, – проговорил мистер Эммет. В его голосе мне послышалась нотка сомнения, и я вопросительно поглядела на него. Он в это время обратился к Абдулле, мальчику, который обычно моет керамику, и о чем-то спросил его.

Мальчик живо затараторил в ответ. При этом выражение лица у мистера Эммета стало еще более озадаченным.

– Не понимаю, – пробормотал он, – ничего не понимаю.

Но мне он не объяснил, что же привело его в столь сильное замешательство.