Текст книги "Андреа. «Начало» (ЛП)"

Автор книги: Адриана Бринн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

АНДРЕА

КАК И ЕЕ МАТЬ

«Почему ты так одержим мной?» – Реджина Джордж

Меня только что оттрахали по полной программе.

Серьезно, я не могу успокоить дыхание, а мои ноги онемели. Лукан все еще лежит на мне, и я чувствую, как неровно бьется его сердце. Он молчит и погружен в раздумья, играя с прядями моих волос. Его рот находит мой, и я чувствую его отчаяние.

– Мне так жаль, principessa. – говорит он между поцелуями. – Давай уедем, только мы вдвоем, куда-нибудь, где мы сможем побыть одни, не отвлекаясь, – в его голосе звучит отчаяние, почти мольба ко мне.

Я смеюсь при этой мысли. Да, как будто мы можем просто бросить все, и никто не станет нас искать.

– Еще вчера я тебе не нравилась, а теперь что? Моя киска настолько хороша, что ты готов бросить все и уйти?

Он поднимает голову с моей груди и смотрит на меня с таким торжественным видом, что мне кажется, будто я только что совершила самую страшную ошибку в своей жизни.

– Что происходит, Лукан? – У меня появилось ужасное чувство, от которого я не могу избавиться.

– Послушай, Андреа, мне нужно тебе кое-что сказать, но, пожалуйста, вспомни, как ты чувствовала себя в моих объятиях.

– Что ты сделал? – Я сталкиваю его с кровати и хватаю с пола свои трусики, а затем спешно надеваю их обратно. Мои руки дрожат. Что, черт возьми, со мной происходит?

– Ты должна знать, что я не… – его прервал громкий стук в дверь домика у бассейна.

– Дреа, ты здесь? – слышу я, как Фэллон вдалеке зовет меня.

Теперь она кричит громче.

– Они уже готовы петь поздравления с днем рождения, а твой дедушка ищет тебя!

Черт.

– Я сейчас приду. – Я поправляю волосы в зеркале так быстро, как только могу, пытаясь скрыть тот факт, что меня только что оттрахали по полной программе.

Я оставляю Лукана с его сожалениями и секретами.

Я такая чертовски глупая.

– Андреа, подожди! – он тянется к моей руке, но я быстрее и выскальзываю из комнаты, прежде чем он успевает изречь еще какую-нибудь чушь.

Гости только что закончили поздравлять меня с днем рождения, и теперь все едят торт, разговаривая между собой. Я до сих пор не могу понять, что произошло с Луканом. Он казался таким искренним, когда заявил, что он мой, а я его. Теперь его нигде нет, а мои назойливые мысли мешают мне рассуждать.

– Слушай, это не ты Андреа? – кричит Кассия из гостиной. Я слышу шепот на заднем плане, но не могу разобрать, о чем они говорят.

О… нет…

Этого не может быть.

– Только что стало известно об истинной причине смерти покойной Валери Тернер, генерального директора Valentina Co. и некогда одной из самых высокооплачиваемых супермоделей в мире. – Этот журналист вот-вот раскроет миру мой самый большой страх.

Как это произошло?

В комнате жутко тихо. Все ждут сплетен, которые дадут им рычаг давления на меня.

– Источники, близкие к Андреа Тернер, восемнадцатилетней дочери Валерии, говорят, что покойная супермодель, ставшая модным магнатом, страдала от смертельной болезни, вызванной слабоумием. – Это неправда. Я так старалась скрыть это. – В свои последние дни на земле она не помнила ни своей дочери, ни даже собственного имени.

В ушах звенит, зрение затуманено, и все, что я слышу снова и снова, – это слова мужчины из телевизора. «Она не помнила свою дочь». Позади меня раздается вздох, и я чувствую нежную руку на своем плече. Фэллон присоединилась ко мне в центре комнаты. Я настолько оцепенела, что даже не почувствовала ее нежного прикосновения.

Я стряхнула ее руки и повернулся лицом к комнате.

Они все здесь.

Теперь они знают мой секрет.

У Бенедетто знающий взгляд. Валентино и Лоренцо одинаково скорбят, а Кассиус… он роняет бокал с вином на пол, и в его взгляде читается боль, которую я запомню навсегда.

Звук открывающейся двери и приближающиеся шаги заставляют меня отвести взгляд от комнаты и посмотреть прямо на того, у кого было достаточно мотивов, чтобы сделать это.

Лукан рассказал СМИ о моей матери, но как он узнал об этом?

Эмилио…? Нет, он бы не стал. Он очень любил маму. Я отказываюсь верить, что он продал нас.

Должно быть, это был Лукан.

Я была слишком занята тем, что он трахал меня, в то время как весь мой мир рушился.

Как я могла быть такой наивной?

Мало того, что весь мир знает о моей маме, так теперь у них будет все необходимое, чтобы доказать, что я не компетентна управлять компанией своей матери.

Что мне делать?

ЛУКАН

Черт.

Я был идиотом, поверив, что сайт сплетен, которому Арианна продала новость, не напечатает ее и не помешает всем узнать, что на самом деле случилось с мамой Андреа. Я, черт возьми, пытался помешать этому, но было уже слишком поздно. Арианна продала новость, и теперь все разрушено.

Не успели мы толком начать, как я уже покончил с нами.

– Кто тебе сказал? – Я никогда не забуду выражение полного опустошения и предательства в прекрасных глазах Андреа.

– Principessa, выслушай меня, пожалуйста. Я пытался помешать им выпустить новость, но опоздал. – Я пытаюсь рассуждать, но это бесполезно, я облажался. – Детка, я…

– Кто, блядь, тебе сказал!? – кричит она, словно раненый зверь.

Я чувствую себя самым большим куском дерьма на свете и мечтаю вернуться в прошлое и остановить это дерьмовое шоу.

– Детка, мне так жаль. – Я пытаюсь дотянуться до нее, но она отступает назад, как будто мое прикосновение причиняет ей боль.

Может, и так.

Все, к чему я прикасаюсь, я разрушаю.

– Ты сожалеешь о том, что рассказал миру о последних днях моей матери? За то, что запятнал ее образ? – Она понижает голос так, что слышу только я. – Или тебе жаль, что ты трахнул меня после того, как устроил против меня заговор? – В ее голосе столько боли и яда.

Я не смогу это исправить.

– Ты должна понять…

Пощечина!

Она дала мне пощечину, она, черт возьми, дала мне пощечину.

– Послушай меня, Лукан. – Взгляд ее глаз пугает меня больше, чем то, что сейчас вырвется из ее уст. – Мы? Что бы это ни было. Все закончится здесь. – С этими словами она поворачивается ко мне спиной – к нам – и уходит.

Она просто бредит, если думает, что от меня будет так легко отделаться.

– Ты моя! – кричу я в ее удаляющуюся спину. – Ты произнесла эти гребаные слова, principessa, и пути назад нет, я верну тебя, чего бы мне это ни стоило. Даю тебе слово.

Какого хрена я думал, что мы можем стать чем-то большим, чем соперники? Я только что доказал, что все, к чему я прикасаюсь… я, блядь, разрушаю.

Но она ошибается.

То, что между нами?

Это не конец. Это никогда не закончится.

Я не лгал ей, когда говорил, что я ее, а она, черт возьми, моя. Никто не разлучит нас.

Даже она.

Я чувствую, как меня обнимает стройная женская рука. Арианна.

– Ты сделал это, Люк. Ты избавился от нее навсегда. Теперь она ни за что не станет главой семьи. Если она похожа на свою мать, то скоро все забудет. – На лице Арианны появилась злая ухмылка, которую я никогда раньше у нее не видел. Она всегда была холодной и эгоистичной, но никогда не была жестокой.

Я поворачиваюсь лицом к беспорядку, который я устроил. Все по-прежнему шепчутся об Андреа, а на заднем плане ведущая сообщает новости, рассказывая о том, как это отразится на будущем компании Андреа.

Я продолжаю смотреть на телевизор, но отключаюсь от всех, сосредоточившись на словах Арианны. То, что она сказала об Андреа, постоянно крутится у меня в голове.

– Ты избавился от нее навсегда.

– Если она похожа на свою мать, то скоро все забудет.

– Она скоро забудет.

– Забудет…

Черт!

АНДРЕА

МОЯ ЕДИНСТВЕННАЯ ЛЮБОВЬ

«Послушай, Сэнди. Мужчины – это крысы». – Френчи

Тук-тук.

– Андреа, пожалуйста, впусти меня! – Мне стыдно за то, что я игнорирую Фэллон, но я просто хочу побыть одна. Как будто я могу остаться и избежать разочарования и предательства.

Я сама навлекла на себя это.

Правда.

Я не солгала Лукану, когда сказала, что у меня уже был секс, но я никогда никому не говорила, что я их.

На одну ночь я отдала ему все, что могла отдать. Я никогда раньше не чувствовала себя настолько использованной, и мне следовало ожидать, что так и случится, но в кои-то веки я решила, что не буду сожжена любовью.

Почему все меня бросают?

Уйдя с вечеринки, я поднялась в свою комнату и разорвала в клочья платье, подаренное мне Луканом. Я должна найти способ заставить его пожалеть об этом унижении, и как можно скорее.

Мне так стыдно.

Я позволила играть со мной, но это не сломит меня.

У меня было одно задание – выяснить, что случилось с моим отцом, и теперь я знаю. Теперь я могу убраться из этого города, но семья ни за что не позволит одному из них жить спокойно и не заплатить за это. Единственный способ вернуться в Нью-Йорк и исполнить мамину мечту – это уничтожить три семьи или управлять ими. Теперь, когда они узнали о болезни моей матери и о том, что я, возможно, являюсь носителем гена, они ни за что не сочтут меня подходящей для того, чтобы возглавить их.

Если я не смогу возглавить семьи, то, полагаю, их империи придется рушиться и гореть, пока не останется ничего, кроме их позора и разбитого эго.

Бенедетто пытался поговорить со мной, но я тоже не хочу его видеть. Он в чем-то виноват, и его преданность не принадлежит мне.

За моей дверью раздается громкий шум, и кто-то толкает дверь.

– Я сказала, что хочу побыть одна.

– Знаешь, Андреа, не стоит тратить свои слезы на людей, которые их не заслуживают. Особенно на этого мерзавца Вольпе. – Говорит он с явным презрением.

Я не ожидала, что он навестит меня сегодня.

Как он посмел подойти ко мне после того, что сделал с моей семьей?

– Mio sole, penso che dovresti ascoltarmi. Il tempo sta finendo.¹⁵ – Кассиус говорит по-итальянски, но я с трудом его понимаю.

– Солнце мое, я думаю, ты должна меня выслушать. – Я в нескольких секундах от того, чтобы вышвырнуть его, но ласковое выражение застает меня врасплох и лишает дара речи.

– Что… Как ты меня назвал? – Откуда он знает? Единственный человек, который называл меня солнцем, мертв.

Он смотрит на меня с такой любовью и болью, смешанными воедино. А потом он говорит мне то, чего я никак не ожидала.

– Мое солнце, – он садится на кровать лицом ко мне и продолжает. – Андреа, ты мой ребенок, и твоя мать была моей жизнью.

Что… за… черт…

Это, должно быть, какая-то шутка.

– Почему я должна верить всему, что выходит из уст пьяницы? – Я хочу сделать ему больно, как он делает больно мне, придумывая ложь. Он заметно вздрагивает, и я чувствую себя виноватой, но почему я должна ему верить?

– Это справедливо, – он достает что-то на моей тумбочке. Подарок, который Берта оставила для меня ранее. – Может быть, ты поверишь Валери, а? – Он протягивает мне подарок, и я без колебаний отрываю бумагу и открываю маленькую коробочку.

Внутри – ожерелье для маленького ребенка, идентичное тому, что украл у меня Лукан, ожерелье моей мамы. У этого есть медальон, и я знаю, что то, что находится внутри, изменит все.

У меня дрожат руки, когда Кассиус открывает медальон, чтобы я увидела. Внутри – фотография, на которой изображены гораздо более молодые он и… моя мама. Они выглядят такими счастливыми и влюбленными с пухленькой девочкой между ними. Я не могу сдержать слез, которые грозят пролиться, потому что, хотя я и заставляла маму улыбнуться, это никогда не было так. Как будто она открыла для себя смысл жизни и ей больше ничего не нужно.

Только Кассиус и я.

– Как это возможно? – Я поднимаю на него глаза, и в его взгляде столько любви, что мне почти невозможно дышать.

– Я все тебе расскажу, mia vita¹⁶, – он достает из пиджака небольшой конверт и протягивает его мне. – Но сначала твоя мама хочет тебе кое-что сказать.

Не проходит и секунды, как я вырываю письмо из его рук и вскрываю его.

Письмо от моего единственного союзника.

Моей мамы.

АНДРЕА

МОЯ СИЛЬНАЯ ДЕВОЧКА

«Плакать перед тобой, это худшее, что я мог сделать». – Риццо

Мое дорогое солнышко,

Мне очень жаль.

Ты никогда не узнаешь, как мне жаль, что я не смогла бороться за тебя, за нас. Мне жаль, что если ты читаешь это, то я больше не с тобой. Мне жаль, что я могу забыть тебя, но знай, mi amor¹⁷: даже когда мой разум забывает, мое сердце всегда будет помнить тебя. Я сожалею о многом…

Я не сожалею о том, что лгала тебе, но так ты была в безопасности. Благодаря этому билось то прекрасное маленькое сердце, которое придавало моей жизни столько смысла.

Но, наверное, сейчас я должна рассказать тебе о том, что мне не довелось сделать при жизни. Время еще не пришло.

Сейчас, да.

Видишь ли, любовь моя, я влюбилась в человека, который не смог удержать меня, даже когда хотел только этого. Твой отец – выходец из очень влиятельной семьи, семьи, которая не приняла нас, меня. До того, как твой отец встретил меня, он был обещан другой женщине, дочери капо Вольпе. Это было сделано для того, чтобы две семьи стали единым целым, твой отец как первенец должен был стать капо, но он отказался, и, как ты можешь себе представить, это не понравилось твоему деду. Он не позволил. Кассию было все равно, и он сбежал со мной. Мы были счастливы, пока нас не нашли.

Бенедетто отрекся от твоего отца, и твой дядя Деметрио должен был занять его место, пока не появилась ты. Из самой чистой любви родилась ты. Ты была тем, чего мы всегда хотели, Андреа, о чем мы всегда мечтали.

Ты и они.

Наша история слишком сложна, чтобы объяснять ее в письме. Твой отец ответит на все, что не могу ответить я. Ты не должна доверять никому, любовь моя, только своему отцу.

Он спас нас однажды, позволь ему сделать это снова.

Я никогда не хотела для тебя такой жизни. Я никогда не хотела оставлять тебя разбираться со всем этим в одиночку.

Я знаю, ты задаешься вопросом, почему я солгала, что твой отец – Деметрио Николаси. У меня не было выбора. Он был плохим человеком, Андреа, и он не только худший из всех, но и гордость и радость твоего деда. Он всегда хотел иметь то, что было у твоего отца… и он хотел меня. У нас не было другого выбора, кроме как согласиться на его требования, потому что мы не могли рисковать твоей жизнью.

Теперь мне нужно, чтобы ты вспомнила все, чему я тебя учила, – будь безжалостной, храброй и, самое главное, будь собой.

Никто не сравнится с тобой.

Я любила тебя всем, что осталось в моем сердце. Я любила тебя тогда и буду любить вечно…

Мне очень жаль.

Навсегда твоя,

Мама.

АНДРЕА

VAL

«Я хочу большего». – Шарпей Эванс

Слезы, которые я сдерживала, падают на мои щеки, и я слишком устала, чтобы их сдерживать.

Я позволила Кассиусу увидеть, как я сломалась.

Мой отец.

Оглядываясь назад, на наше короткое общение, можно сказать, что он всегда был мягким и никогда не грубил.

– Я не понимаю. Я думала, что мой отец – Деметрио, – я смотрю на Кассиуса, действительно смотрю на него, впервые с тех пор, как встретила его. У него такая же ямочка на подбородке, как у меня, такая же, как…

Черт.

– Близнецы, они мои сводные братья?

– Они твои родные братья Андреа. У меня никогда не было никого после твоей матери. – Когда я смотрю на него после этого откровения, кое-что привлекает мое внимание: золотая цепочка на его шее. Я достаю ее, и на ней оказываются те же инициалы, что и на той, что оставила мне мама.

У меня в голове рождается мысль, но мне нужны ответы.

Все еще держа цепочку, я спрашиваю: «В-А-Л – это ведь не сокращение от Валери?» – Я смотрю в глаза своему отцу, тому самому человеку, про которого всего несколько минут назад считала, что он разрушил мою семью. – Это инициалы наших имен, – шепчу я.

Валентино

Андреа

Лоренцо

– Да, mia figlia¹⁸, три наши самые большие любви. – Взгляд его глаз согревает меня. В его глазах столько боли и любви.

Любовь ко мне?

– Но как? – Нет никаких фотографий мамы и второй беременности! Я не могу в это поверить, я так запуталась, и ничто уже не имеет смысла.

Неужели вся моя жизнь была ложью?

– Андреа, у нас мало времени, – Кассиус залез под мою кровать и протянул мне сумку. Подождите, она была там все это время?

– Нам нужно идти. Я обещаю, что все тебе расскажу, но сейчас ты должна доверять мне. Доверься своей матери. – Он встает с кровати и протягивает мне руку. – Мы не можем оставаться под одной крышей с твоим дедушкой, ему больше нельзя доверять.

– Если я пойду с тобой, ты мне все расскажешь? – спрашиваю я его. – Больше никакой гребаной лжи.

– Да, mia cara. Я расскажу тебе все, что нужно знать, – он открывает передо мной дверь и выводит за пределы особняка. Уже почти утро, поэтому все еще спят.

Снаружи нас ожидает черный Escalade. Дверь открывает не кто иной, как сам Лоренцо.

– Пошевеливайся, старшая сестренка, нас ждут.

Где Валентино? Почему его здесь нет? Интересно.

Я смотрю на забавное лицо Кассиуса.

– Куда мы едем? – спрашиваю я, сбитая с толку всем этим.

– Домой, – приглашает он меня в машину и, прежде чем закрыть дверь, говорит: «В Нью-Йорк».

Я сажусь в машину вместе со своими новообретенными братом и отцом и оставляю этот чертов город позади. Я понятия не имею, что ждет меня в Нью-Йорке, но из-за того, что Лукан раскрыл истинную природу смерти моей матери, я уверена, что ничего, кроме неприятностей, не ждет меня в моем мире. Я все еще не знаю, кому доверять. Моя мать не стала бы мне лгать, да еще о такой важной вещи. Я должна доверять Кассиусу.

У меня нет выбора.

Секрет моей матери стал достоянием общественности, и теперь ее наследие под угрозой. Ее империя просто сгорела, а все потому, что я позволила Лукану одурачить себя. Он угрожал тому, что для меня важнее всего, и он за это заплатит.

Может быть, не завтра, но когда-нибудь.

Я заставлю его пожалеть об этом.

Всех, кто принимал в этом участие.

Однажды я буду наблюдать за тем, как его мир сгорает в огне, сидя на своем троне.

Король падет, и Святая Троица Детройта тоже.

Даже если это убьет меня.

Возможно.

КАССИУС

ТОЛЬКО ИСТИНА

«Некоторые люди стоят того, чтобы растаять». – Олаф

До места назначения осталось два часа, а это значит, что моя девочка в безопасности. Бенедетто не сможет прикоснуться к ней здесь. Ни одна из семей не сможет напасть на нее за пределами территории Святой Троицы.

Я знал, что отец ненавидит меня; я всегда знал, но его ненависть не коснется моих детей.

Я не позволю.

Я поверил Бенедетто, когда он дал мне слово, что, пока я держусь в стороне от них обоих, им ничего не грозит.

Единственное, о чем я сейчас беспокоюсь, – это Валентино. Он решил остаться со своим дедом в Детройте. Мой сын предпочел Семью своей семье. Но почему? Мой мальчик всегда был откровенен и не одну сотню раз давал мне понять, как сильно он презирает придуманную жизнь.

Почему же он решил остаться? Я не могу обезопасить его отсюда, но мне легче знать, что за его спиной будет присматривать Риан. Солдат Николаси поклялся в верности мне и только мне. Он презирает Бенедетто почти так же, как и я.

Почти.

Голос Андреа на заднем плане не оставляет мне выбора, и я полностью отдаю ей свое внимание, вместо того чтобы беспокоиться о младшем сыне.

– Спрашивай еще, mia figlia? – Моя дочь. После многих лет наблюдения за ней издалека, теперь она здесь, со мной, где ей всегда было суждено быть. Я всегда знал, что этот день наступит, но не так скоро. Она должна была узнать правду после того, как ей исполнится двадцать один год.

Не сейчас.

Это все его рук дело.

Бенедетто играл нечестно, и теперь моим детям угрожает опасность со стороны их собственной семьи только из-за моих прошлых ошибок. Они не должны нести мои грехи на своей спине.

Так не должно было быть.

– Почему ты нас бросил? – Андреа шепчет так тихо, что я почти не замечаю этого. Как будто она боится моего ответа.

Как объяснить своей девочке, что я уничтожил то, что было важнее всего для моего отца? И теперь, спустя столько времени, он нашел способ заставить меня заплатить. Он готов причинить боль своим внукам, лишь бы увидеть, как я истекаю кровью. Мало того, что он разделил мою семью на долгие годы, теперь он использует моих детей, чтобы отомстить мне.

Все это потому, что я влюбился, а он наказал меня за это.

Они оба.

– Я старший сын, и мой долг был взять на себя управление городом, как только твой дед отойдет от дел, но я влюбился и отказался. – Я до сих пор помню тот день, как будто это было вчера. Разочарование на лице отца и реакцию Деметрио, когда я сказал им, что не планирую становиться капо. – Я не хотел такой жизни для тебя и твоей матери. – Я делаю глубокий вдох, прежде чем продолжить. Это самая трудная часть. – Единственный способ уберечь вас от моего мира – оставить вас обоих в безопасности в Нью-Йорке, но мы с твоей матерью были эгоистами и не смогли остаться в стороне. Мы думали, что одурачили всех, а потом, когда тебе исполнился год, родились близнецы. Мы были так счастливы, но наше счастье длилось недолго. – Я смотрю в глаза дочери и позволяю ей увидеть честность в моих.

– Расскажи мне все. – Она слишком спокойна для человека, которого предали и разоблачили за один день.

Поэтому я передаю дочери свои истины.

Только истины.

– Я знаю, что ты была там в ту ночь, когда я спорил с твоим дедушкой. Ты слышала меня, когда я сказал, что убил своего брата. – Мне нужно, чтобы она мне поверила. – Да, я убил своего брата, зеницу ока Бенедетто, и я не жалею об этом. Ни на секунду. Он угрожал моей жизни, моим детям и моей любви. – Я говорю достаточно громко, чтобы Лоренцо тоже меня услышал. Я планировал рассказать им все вместе, но Валентино не оставил мне выбора.

– Я бы снова убил этого сукиного сына, если бы у меня была такая возможность. – Ревность Деметрио всегда была сильнее его любви ко мне. Его жадность и зависть погубили нас обоих. В тот день, когда он пал духом, он потащил меня за собой в ад.

Я делаю глубокий вдох и смотрю в глаза своей дочери.

– Валери была моей, но мой брат-близнец всегда хотел иметь все, что есть у меня, поэтому он делал все возможное, чтобы разлучить нас. Я увидел ее первым. Я полюбил ее первым. Деметрио сошло с рук разлучение моей семьи из-за прихоти, но его последняя угроза стала последней каплей. Никто не будет вмешиваться в жизнь моих детей и при этом прожить еще один день.

Надеюсь, мой брат будет гореть в аду.

Отец дал мне слово, что Андреа останется в безопасности в своем мире, но я должен был знать, что его слово – значит совсем немного.

О моем отце позаботятся в свое время. Сейчас мне нужно сосредоточиться на том, как помочь моей девочке преодолеть это новое испытание.

Они попытаются отобрать наследство ее матери, основываясь на причине смерти Валери.

Деменция.

К черту эту бессердечную суку, которая отняла у меня столько любви.

Она ничего не помнила обо мне.

На смертном одре она не вспомнила о нашей любви.

Мою Андреа не постигнет та же участь.

С ней этого не случится.

Конец

Пока что.

Андреа – это начало для всех персонажей мира Святой Троицы, а Лукан – конец для Святой Троицы и продолжение романа Андреа и Лукана.

Следующая книга – Лукан. «Конец»