Текст книги "Андреа. «Начало» (ЛП)"
Автор книги: Адриана Бринн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
АНДРЕА
МАЛЬЧИКИ, КАК ОН
«Жизнь опасная штука, Серена. Просто носи шлем». – Блэр Уолдорф
Вольпе.
Во время обеденного перерыва моя новая тень, Фэллон, вкратце рассказала мне обо всем, что нужно знать об Академии Святой Троицы. Она объяснила, что у академии есть три семьи-основателей. Вольпе, Паризи и, что совсем неудивительно… семья Николаси. Нереально наблюдать за тем, какой властью в этом городе обладает семья моего отца. Фамилия Николаси печально известна как одна из самых богатых семей в стране, но также и из-за слухов. В новостных лентах постоянно появляются сообщения о великом Бенедетто Николаси и слухи о том, что семья занимается преступной деятельностью и отмывает деньги, чтобы создать видимость законности своего бизнеса, а также обмануть граждан, заставив их думать, что они респектабельные люди. О чем я не знала, так это о том, что они делят контроль над городом с двумя другими преступными семьями. Видимо, во время войны за территорию Детройта пало много «Безумцев», и три семьи пришли к соглашению о разделе города, но под контролем семьи Николаси. Я знаю все это, потому что моя мать поделилась многим в последние дни своей жизни со мной, но я также сделала домашнее задание, прежде чем перейти на вражескую территорию.
Моя мама говорила: «Не играй в их игры, солнышко, а играй с ними». Она тоже знала, о чем говорит. Когда она родила меня, у нее не было ничего, только разбитое сердце и трехмесячный ребенок. Она начинала продавщицей в одном из самых влиятельных модных бутиков Манхэттена. Там ее обнаружило модельное агентство, а остальное, как говорится, уже история. Мама рассказывала мне, как многие люди пытались саботировать ее и ее бренд, но она всегда вела себя умно и изящно.
«Никогда не позволяй им опускать тебя на свой уровень, любовь моя, там очень грязно», – напоминала она мне.
Громкий удар прямо рядом с тем местом, где я стою, прерывает грустные воспоминания, которые каждый раз поглощают меня, и я позволяю своему разуму блуждать в мыслях о том времени, когда она была жива. Громкий звук был вызван тремя парнями, которых я не очень хорошо знаю, но мое первое впечатление о них было… ну и дерьмо.
Прямо рядом с моим новым шкафчиком парень, с которым я познакомилась на званном вечере, – кажется, его зовут Лукан, – держит за горло какого-то мальчишку, а мои кузены-близнецы стоят в стороне и наблюдают за происходящим. Парень рыдает так неловко громко, что все останавливаются, чтобы посмотреть на противостояние этих четверых.
Фэллон рассказала мне, что переехала из маленького городка в Детройт, когда была второкурсницей, но по личным причинам вернулась в родной город в середине учебного года. Теперь она вернулась в выпускной класс и выливает весь горячий чай о том, как Лукан наводит здесь ужас. Она рассказала мне, как все перед ним преклоняются, а женское население падает на его член при каждом удобном случае. Я узнала, что он капитан шахматного клуба. Никогда бы не подумала, что он играет в шахматы. Шахматисты должны обладать высокой степенью дисциплины, чтобы учиться и играть в эту игру. Лукан, похоже, из тех, кто любит контроль, и, наверное, именно поэтому он наслаждается игрой. Что меня удивляет, так это тот факт, что он является президентом студенческого совета Святой Троицы. Я не вижу, чтобы он заботился о чем-то, кроме себя, но, может быть, я просто осуждающая сука. Кто знает?
– Я этого не делал, парень, даю тебе слово. – Я слышу неистовые крики парня. В его поведении есть что-то такое, что говорит о его виновности.
Лукан бьет его по лицу и смеется достаточно громко, чтобы привлечь внимание других студентов.
– Как будто твои слова что-то значат. – Он снова сильно бьет его по лицу, и парень всхлипывает еще громче.
Господи, как грустно на это смотреть.
Лукан отходит от ребенка, и его место занимает Энцо. Он хватает ребенка за горло и впечатывает его головой в стену шкафчиков. Лоренцо спрашивает: «Это ты сделал, больной урод? – кричит он. Не заботясь о том, что устраивает сцену посреди зала. – Ты только делаешь себе хуже, ты все равно мертв, сука, так что просто признай это и давай покончим с этим. – Если бы я была девушкой другого типа, я бы вмешалась и помогла этому парню, но безумный взгляд в его глазах заставляет меня поверить, что он виновен в том, в чем его обвиняют.
Внезапно в кармане моего пиджака раздается жужжание. Мне звонит Эмилио, но я сразу же отправляю звонок на голосовую почту. Я перезвоню позже, уверена, что ничего срочного. Я засовываю телефон обратно в карман и начинаю двигаться, когда натыкаюсь на поджидающие меня руки придурка.
Черт.
– Тебе понравилось представление, principessa? – шепчет мне на ухо Лукан, загоняя меня в угол, пока я не упираюсь спиной в стену. – Тебе было приятно и мокро? – насмешливо говорит он. Должно быть, свинья думает, что его грязные слова на меня действуют.
– Нет, бои три против одного меня не впечатляют. – С нахальством отвечаю я.
Я слышу, как Фэллон фыркает на заднем плане.
Шкафчик захлопывается, и парень пробегает мимо нас так, будто от этого зависит его жизнь, – наверное, так оно и есть.
– Йоу, Вольпе, увидимся позже. – Периферийным зрением я вижу, как Лоренцо хватает какую-то случайную девушку и уносится прочь, словно минуту назад он не угрожал жизни другого студента. Студенты освобождают коридор и идут дальше, как будто ничего не произошло. Остались только Валентино и Фэллон, ну и еще Лукан. Я полностью игнорирую его и достаю учебники для следующего занятия – английской литературы. Я уже опаздываю, а ведь это мой первый день.
О, какое прекрасное первое впечатление это произведет.
Я была слишком занята тем, что пыталась не замечать Лукана, поэтому чуть не пропустила, как мой кузен Валентино смотрел на Фэллон с такой враждебностью, словно ему не нравится тот простой факт, что она дышит с ним одним воздухом. Между этими двумя определенно что-то происходит, и, судя по всему, ничего хорошего.
Мужчина прочищает горло, и это служит поводом уйти и избежать еще одной секунды этого неловкого обмена мнениями между моим новым другом и кузеном. Тот, кто прочистил горло в качестве предупреждения, – мой новый учитель литературы.
– Вам нравится тратить время людей, мисс Николаси? – Как мило. Здесь четыре ученика, а ему захотелось выделить меня.
– Я предлагаю вам всем отправиться в свои классы, если вы не хотите, чтобы вас оставили в школе на следующие три субботы. Двигайтесь. – Мой новый учитель стоит и ждет, пока все уберутся из зала.
Валентино уходит первым, быстро исчезая на свой первый урок за день, а Фэллон ждет меня у дверей класса, в котором мы учимся. Я начинаю идти за ней, когда Лукан преграждает мне путь с ухмылкой, обещающей возмездие. Мама всегда предупреждала меня о таких мальчиках, как он, – о тех, кто скрывает свои злые намерения за лукавой, греховной улыбкой.
Она влюбилась в одного из них, и посмотрите, что это ей дало: кровоточащее сердце и разбитый разум.
Это будет долгий день.
ЛУКАН
ЗЛО
«Вы называете это – перцовым баллончиком. Я называю это отталкивающим средством для стерв», – Реджина Миллс.
Всю жизнь меня уважали все вокруг. Уже в раннем возрасте взрослые мужчины знали, что однажды им придется отвечать передо мной. Сначала они боялись последствий того, что связались с наследником Вольпе, а когда я стал старше, они стали бояться того, кем я стал.
Сын Томмазо Вольпе.
Ощущение, что я заставляю других подчиняться моей воле, было захватывающим и вызывало привыкание. Пока не перестало.
Я был под кайфом, когда выбивал все дерьмо из Логана Борегарда, этого больного ублюдка. Он думал, что ему сойдет с рук причинение вреда нашей девушке, и он не понесет последствий того зверского поступка, который он совершил в отношении одного из нас. Я не собирался вступать с ним в схватку, когда вокруг столько свидетелей, но он спровоцировал меня, и, черт возьми, я не смог сдержаться.
Он получит по заслугам.
Выражение лица Андреа, когда я выбивал из Борегара все дерьмо, было таким, какого я не ожидал. Сучки в этом месте, как правило, сторонятся опасности, когда дерьмо становится для них слишком реальным. Они хотят приручить плохого мальчика, пока не встретятся лицом к лицу с больным и обездоленным мужчиной. Но только не principessa Николаси. Я видел отвращение, написанное на ее великолепном лице, но в то же время в ее глазах читался намек на волнение и любопытство. Я не могу игнорировать тот факт, что в ней есть что-то такое, что взывает к каждой темной части меня, пробуждая все извращенные и животные инстинкты, которыми я обладаю. В отличие от всех остальных сучек в этих залах, Андреа – не податливая. К тому же она чертовски сексуальна, а это для меня проблема. Когда я впервые увидел ее, на ней было короткое черное платье и слишком большая для нее джинсовая куртка, которая скрывала все ее изгибы. Этот наряд был большим посланием семьям, и хотя меня до чертиков бесило, как она неуважительно относится к нам в нашем собственном городе, в то же время мне хотелось прижать ее к стене на глазах у всех и трахать, пока она не узнает свое место. За время нашей короткой, но запоминающейся встречи я узнал о ней одну вещь: principessa Николаси скрывается за язвительными замечаниями и нахальством. Она может прятаться сколько угодно, но я ее вижу. Темнота скрывается за идеальной улыбкой, которая не доходит до ее медово-карих глаз.
Я стою в стороне и наблюдаю, как она берет учебники и отправляется на следующее занятие с Фэллон. Мне нужно поговорить с Вэлом. Я не знаю, о чем он думает и что чувствует, увидев Фэллон впервые за два года. Он выполнил свою задачу, и теперь она вернулась в город. Я незаметно следую за ними. По какой-то непонятной причине я не могу насмотреться на эту девушку.
Я должен остановить это, пока не стало слишком поздно, но ничего не могу с собой поделать.
Мне нужно больше ее.
Она всего лишь работа.
Она просто… гребаная работа.
АНДРЕА
Я занимаю свое место в задней части класса, когда три тупые блондинки входят в дверь.
Конечно, блядь, конечно.
Они двигаются, чтобы сесть рядом со мной, но в итоге быстро поворачиваются к другому концу комнаты. Я оглядываюсь и вижу, что Лукан смотрит им вслед. Меня удивляет, что люди действительно его боятся. Да, для кого-то он может быть пугающим, но для меня он всего лишь какой-то богатый ребенок с комплексом превосходства. Он выбирает свободное место позади меня. Я чувствую его взгляд. Он почти дышит мне в затылок.
Как только начинается урок, учитель просит всех выйти вперед и представиться остальным ученикам.
Одна из блондинок выходит первой.
Кажется, мистер Гонсалес называл ее Кассией.
Она все время рассказывает о себе и о том, чем занималась летом. Мне трудно не заснуть и уделить ей внимание.
Судя по всему, учитель тоже.
Проходит около десяти минут, прежде чем она наконец заканчивает, и наступает моя очередь представиться классу. Я поднимаюсь со своего места и поворачиваюсь лицом к своим новым одноклассникам, избегая при этом смотреть в глаза самому дьяволу. Я привыкла к этому, поэтому совсем не нервничаю. Просто расскажи основную информацию о себе Андреа и сядь. Вот и все.
– Меня зовут Андреа, но некоторые называют меня Дреа, и я только что переехала сюда из Нью-Йорка и… – Меня прерывает раздражающий гнусавый голос.
– Разве твоя мама не умерла совсем недавно?
Мое сердце замирает.
Я на собственном опыте убедилась, что эти дети – придурки, но это по-настоящему зло.
– Как насчет того, чтобы заткнуться, Кассия, пока те фотографии, которые ты так мило мне прислала, не оказались в руках всех, кого ты знаешь. – Последний человек, которого я могла бы представить пришедшим на мою защиту, только что это сделал. Судя по выражению растерянности на лицах всех присутствующих, не я одна удивлена его поступком. Я замечаю, что Лукан смотрит на нее с отвращением, написанным на его лице. Я уверена, что если бы внешность могла убивать, то эта Кассия была бы уже мертва и погребена под землей.
Она смотрит на него с выражением предательства на лице, но понимает и замолкает.
Однако ущерб уже нанесен.
– Хорошо, кто следующий? – нервно спрашивает мистер Гонсалес у класса.
Я сажусь на свое место, и мое лицо становится каменным: я не хочу, чтобы они знали, что ее слова ранили меня, как она и хотела. Я могу вынести их язвительные замечания и стервозное отношение, даже комментарии о моей внешности и о том, какая я ущербная. Я могу вытерпеть все, кроме колких замечаний в адрес мамы. Ее грубый вопрос напоминает мне, что мой мир умер и похоронен.
«Эй, радуга, улыбнись!» – так она всегда говорила, когда мне было грустно. Она снова и снова говорила мне, что я привношу цвет в ее темные дни.
Я все еще слышу ее приятный голос в своей голове, но это никак не облегчает боль.
Она забрала все краски из моей жизни, когда ушла.
АНДРЕА
ПРОЧЬ, СРАЖАЯСЬ С ДРАКОНАМИ
«Добрые дела вершится бескорыстно… потому что так надо». – Мистер Голд
В голове все время всплывает мой первый день в академии. Со мной не случилось ни одной хорошей вещи. Ладно, я драматизирую. Фэллон случилась, и я так благодарна, что встретила ее. Она настоящая. Я рада, что встретила кого-то нормального в этом месте, где половина студентов, похоже, мертвы внутри.
Ну, по моим меркам она нормальная.
Она также приземленная, умная, и я просто обожаю ее саркастическую натуру и мрачное чувство юмора. Кроме нее, в моем пребывании в академии нет ничего даже отдаленно приятного. Ни одно из занятий меня не интересует, учителя кажутся запуганными подростками-задротами с деньгами, а мои одноклассники? Все эгоцентричные, самовлюбленные отродья, которых заботит только их внешний вид и роскошный образ жизни. Я не должна быть такой суровой, но после того, что эта безмозглая Барби сказала о моей матери в классе, я имею полное право быть осуждающей сукой.
Сейчас я пишу нашу первую работу для урока литературы. Мистер Гонсалес попросил нас написать работу на пять страниц, о нашем самом ценном предмете. Он разозлился после сцены, которую Кассия, Лукан и я устроили посреди его урока, поэтому дал нам это задание в качестве наказания.
Я почти закончила работу над статьей о моей самой ценной вещи – мамином ожерелье. Она подарила его мне перед смертью, и я им очень дорожу. Стук в дверь раздается за секунду до того, как Бенедетто объявляет о себе.
Странно, ведь за неделю, что мы живем под одной крышей, он ни разу не поднялся в мою комнату.
– Могу я войти, cara mia, – так странно, что такие добрые и вежливые слова исходят от этого безжалостного и лживого человека.
– Конечно, заходи, – отвечаю я. Ни за что на свете я не могу понять его намерений. Иногда мне кажется, что он искренне хочет видеть меня здесь, а иногда – что я просто пешка в какой-то извращенной игре. Бенедетто присаживается на кресло рядом с моей кроватью.
– Я знаю, что это трудный переход для тебя, но ты научишься любить это место, – говорит он мне, не оставляя места для споров. Я молчу, потому что, что я могу сказать? Он должен знать, что я не собираюсь оставаться здесь надолго.
Боже, это так неловко.
Я не знаю этого человека.
– Ты так напоминаешь мне его, – говорит он, глядя на меня с небольшой улыбкой на лице. – Mio figlio. Мой сын.
Я знаю всего несколько слов по-итальянски, и mio figlio – одно из немногих, которые я понимаю.
– Мой папа? – спрашиваю я. – Я мало что о нем знаю, только истории, которые мне рассказывала мама. – Я поворачиваюсь к нему лицом. – Ты расскажешь мне о нем? – Я искренне хочу узнать больше о загадке, которой является мой отец. Я не могу покинуть это место, не узнав хотя бы немного больше о человеке, который разбил сердце моей матери и, как следствие, разбил мое, когда ушел от нас. Мама никогда не показывала мне его фотографии, и в нашем доме их не было. Казалось, она держала его только для себя. Я никогда не понимала, почему она решила держать его в секрете, но я слепо доверяла маме, поэтому никогда не сомневалась в ее выборе.
– Твой отец всегда был любознательным и бесстрашным ребенком. Mio bambino7 вечно попадал в неприятности и чуть не довел меня до пары сотен сердечных приступов, когда рос, – усмехается он, и я вижу, с какой любовью он относится к моему отцу, просто по обожанию в его глазах. Он открывает старый альбом и протягивает мне фотографию маленького ребенка. Этот ребенок очень похож на дядю Кассиуса. Те же светлые волосы и большие голубые глаза. Ребенок хмурится на того, кто стоит за камерой.
Да, это точно дядя Кассиус.
Он был милым ребенком, даже сейчас он выглядит так же, как на этой фотографии.
– Почему ты показываешь мне фотографию дяди Кассиуса? – спрашиваю я.
Он усмехается.
– Нет, mia cara, это твой отец, Деметрио. – говорит Бенедетто. Он замечает шокированное и растерянное выражение на моем лице и хмурится. – Ты ведь знала, что твой отец – близнец Кассиуса, не так ли? – Вот почему мама никогда не показывала мне фотографию отца. У него был близнец. Я не понимаю, почему она держала это в секрете от меня.
– Ах, нет. – Я встряхнула головой и прояснила свои мысли, прежде чем продолжить. – Это первый раз, когда я вижу фотографию своего отца. – Бенедетто хмурится и протягивает мне фотографию.
– Оставьте ее себе. Он хотел бы, чтобы у тебя была частичка памяти о нем. – Я беру у него фотографию и смотрю на нее.
Как бы я ни старалась это скрыть, но уход отца до сих пор причиняет мне адскую боль. Во мне живет маленькая девочка, которая хранила под подушкой письма, которые он присылал моей маме, и рассказывала друзьям, что ее папа уехал сражаться с драконами. Эта девочка разбита, потому что, как бы мама ни наполняла мою жизнь волшебством и любовью, в моем сердце была одна дыра, которую она никогда не могла заполнить. Эта полая часть меня слепо ждала, что ее отец все исправит и полюбит ее.
Теперь уже слишком поздно. Я потеряла не только мать, но и отца, так и не обретя его.
Бенедетто продолжает рассказывать мне истории о моем отце, и я вижу в нем ту часть, которую не замечала раньше. Да, он глава трех семей и бизнесмен, но сегодня я увидела отца. Отца, который похоронил свою жену и любимого сына. Сына, которого он явно любил больше жизни. Не знаю, почему он не говорит с такой любовью о Кассиусе и близнецах, но скоро я это узнаю. Он встает с кресла и направляется к двери, и прежде чем он поворачивается, чтобы уйти, я спрашиваю его: «Как ты думаешь, ты можешь рассказать мне больше о моем отце? Может быть, в другой день?» – Я не доверяю ему и уверена, что он что-то от меня скрывает.
– Конечно, bambina. С удовольствием. – Он улыбается, но улыбка не достигает его глаз. – Прежде чем я уйду, твои кузены предложили собраться вместе с детьми твоего возраста, чтобы отпраздновать твой приезд. Будет здорово, если ты познакомишься с детьми Вольпе и Паризи. Он смотрит на меня, а я подавляю желание закатить глаза.
Я очень сомневаюсь, что Лоренцо из тех, кто устраивает сборища, и уж тем более не в мою честь. В чем-то я уверена: эта ночь закончится для меня публичным унижением. Я не позволю им сломать меня, не позволю. Это то, что я просто не могу себе позволить.
– С удовольствием, дедушка. – Я намеренно называю его так. Мне будет проще, если я буду просто притворяться. – Могу я пригласить друга? – добавляю я.
– Конечно, bambina, спокойной ночи. – Он улыбается мне, прежде чем выйти из комнаты, и осторожно закрывает за собой дверь.
Я не позволю себе заботиться ни о ком в этом доме, потому что как только я позволю себе почувствовать, что принадлежу им, жизнь покажет мне самым умным и болезненным способом, что это не так. Я избавлю себя от еще одной душевной боли и сохраню свои стены такими, какие они есть, – нерушимыми.
Где никто не сможет причинить мне боль или, что еще хуже… бросить меня.
ЛУКАН
БОЛЬНОЙ УБЛЮДОК
«Человек, не желающий бороться за то, чего он хочет, заслуживает того, что он получит» – Киллиан Джонс.
– Знаешь, Борегар, мне очень не нравится, когда мне лгут. – Я еще глубже всаживаю нож в кожу его левого бедра. Надо отдать должное этой сучке, я думал, он уже обмочится или потеряет сознание, но нет, этот больной ублюдок не ломается.
Он будет.
Все они ломаются.
Это просто вопрос времени.
После нашей стычки в коридорах академии он понял, что его ждет, когда мы поймаем его одного. Прежде чем он покинул территорию академии, мы с Лоренцо схватили его, и он не успел убежать обратно к своему криворукому отцу. Теперь Валентино присоединился к нам на заброшенном складе, прямо за городом, где Семьи совершают большинство пыток и убийств.
Здесь его никто не услышит.
– Скажи мне, чего ты хочешь. Ты хочешь денег? Это все? Мой отец может…
– Мы не хотим и не нуждаемся в ваших грязных деньгах. – Я передаю окровавленный нож Энцо; он ждал этого.
Теперь настала его очередь.
– Чувак, да ладно, эта шлюха сама напросилась. Она даже кричала, чтобы…
Не успел он вымолвить и слова, как Лоренцо схватил со стола старую веревку и обвязал ее вокруг шеи.
– О Боже, подождите, нет, послушайте меня, это все она… – Устав от его раздражающего голоса, я засовываю ему в рот грязную тряпку. Его вранье остается без внимания. Он слишком долго взывал к дьяволу, и теперь ему предстоит увидеть его.
Я прошу Валентино помочь мне поднять его, пока он стоит на стуле, а Энцо заканчивает завязывать веревку вокруг его шеи.
Эта часть мне нравится больше всего.
Теперь очередь Вэла выбирать, как умрет наша добыча. В прошлый раз все было очень грязно, ведь Лоренцо живет ради крови и пыток. Его брат-близнец – нет.
Валентино не любит беспорядка.
Он каждый раз добровольно убирает место убийства. Теперь его назначили уборщиком трех семей.
Чертов аккуратист.
Хныканье Логана Борегара действует мне на нервы.
Маленький сучонок теперь безудержно плачет, он знает, что скоро встретит свою судьбу. Лоренцо нравится, когда они плачут и борются до конца. Пока не поймут, что конец уже близок и от нас им не убежать.
Убийство сильно вдохновляет этого идиота.
Я никогда никому в этом не признаюсь, и, честно говоря, скорее захлебнусь собственной кровью, чем признаюсь в этом Лоренцо. Он – лучший выбор для капо, потому что в отличие от него мне не нравится убивать и мучить. Я делаю это только потому, что это мой долг и у меня нет другого выбора, а у Лоренцо есть. Ему нравится придумывать новые креативные идеи, чтобы заставить наших врагов страдать, прежде чем отправить их в ад. В отличие от своего брата, Энцо живет ради кровопролития и хаоса.
Логан Борегард облажался, и нет смысла давать ему возможность объясниться. Он знает, что сделал это, но самое главное – мы знаем, что он совершил преступление. Валентино взломал компьютер Борегара и нашел улики, доказывающие его вину. Он не только изнасиловал девушку, но и снял себя на видео во время этого акта и сохранил его, чтобы потом кончить от просмотра. А еще, этот кусок дерьма загрузил видео на фальшивый аккаунт в социальной сети, и теперь все смогут увидеть ее позор. Родственники сделали все возможное, чтобы видео было удалено, но интернет – это навсегда, и полностью избавиться от него практически невозможно.
Эта сука была настолько глупа, что снимала себя на камеру, совершая один из самых мерзких поступков, которые только можно совершить в отношении другого человека. Я не святой, поверьте, некоторые могут назвать меня больным, но у нас есть кодекс, которого мы придерживаемся.
Мы не причиняем вреда невинным.
Блядь, никогда.
Мы – судьи, присяжные и палачи этого города, и эта сучка была признана виновной по всем пунктам.
Он не только изнасиловал шестнадцатилетнюю девушку. Он причинил боль девочке-подростку, которая что-то для нас значит.
Краем глаза я вижу, как Валентино достает свой телефон и делает несколько снимков. Он любит хранить фотографии наших жертв.
Сатана очень усердно занимался близнецами.
Они больны на всю голову.
Я подхожу к стулу, который держит на весу насильника, и заглядываю ему в лицо.
– Передай привет Сатане от нас, надеюсь, он оттрахает эту задницу. – С этими последними словами я подаю сигнал Лоренцо, чтобы он закончил.
С задорной улыбкой на лице он выдергивает стул из-под него. Стул падает недостаточно сильно, поэтому удар не ломает ему шею. Борегард падает на пол. Он борется за воздух и неконтролируемо трясется. Так реагирует тело, когда воздух не поступает в мозг.
Я должен позволить ему умереть.
Я действительно должен.
Ничто не доставит мне большего удовольствия, чем покончить с ним за грехи, которые он совершил против одного из наших. С неохотой Лоренцо перерезает веревку и снимает ее с шеи, как раз перед тем, как этот мудак теряет сознание. Нам не дано решать, когда и как этот ублюдок покинет этот поганый мир.
Так и есть.
Бросив последний взгляд на Логана Борегара, мы выходим за дверь и оставляем его бороться за воздух на грязном полу.
Как грязный таракан, которым он и является.
Никто не может облажаться с нами и остаться в живых, чтобы рассказать об этом. Когда придет его время, а оно придет, он пожалеет, что не умер от наших рук.
Она отомстит.
Подождите, пока он не почувствует боль от ее гнева.
Этот тупой ублюдок даже не представляет, какого монстра он создал и что он выпустил на этот город.
