Текст книги "Лик в бездне(сборник фантастических романов)"

Автор книги: Абрахам Грэйс Меррит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 40 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

Грейдону хотелось узнать, какие реликты затерянного мира таятся там. Они прошли мимо громадных серебряных шаров.

Грейдон заметил, что на них золотой и голубой, блестящей, словно лак, краской нанесены какие–то загадочные символы.

Отряд подошел к смутно вырисовывающемуся корпусу огромного корабля. Здесь Ригер снова преклонил колени. Они шли все дальше сквозь сумрак, оставляя за спиной сокровища науки и искусства Змеиного народа и могущественных предков народа Ю–Атланчи. Отряд шел, нагромождение машин, механизмов и предметов кончилось.

Впереди лежало пустое пространство, дальнего конца пещеры не было видно.

– Нам нужно пересечь пещеру, – сказал Ригер. – Идти до тех пор, пока не придем к скале, запечатавшей древний проход. Тот, кто рассказал мне о нем, говорил, что коридор Повелителей начинается возле этого прохода. Далее он идет в направлении водопада, оставляя его справа. Пройдя под озером, туннель огибает амфитеатр. Там нам придется идти, соблюдая тишину, поскольку я не знаю, не выходят ли в этот проход другие туннели. Но если и так, то мне кажется, что они должны быть закрыты, поскольку древние намеревались затворить эту пещеру навечно. Но рисковать мы не будем. Где–то поблизости вход в туннель, которым из зала Ткачей прошла Суарра в ту ночь, когда встретилась с тобой.

Отряд вновь отправился в путь, пересекая пустое пространство пещеры.

Наконец они приблизились к каменной стене, состоявшей, как казалось, из валунов, расплавленных вулканическим жаром. Ригер самодовольно хмыкнул.

Отряд свернул направо. Они шли вдоль стены до тех пор, пока Ригер не увидел выступающий из стены черный овальный камень, похожий на тот, который искал Кон в красной пещере.

Ригер щелкнул человеку–пауку. Кон тщательно ощупал поверхность скалы вокруг камня так же, как он делал прежде, повернулся и покачал головой. Ригер вытащил из–за пояса конус, с помощью которого он открыл дверь убежища, и передал его Кону. Из конуса вырвался свет, когда Ткач методично начал прижимать его к стене. Словно створки двери, в скале начало медленно открываться отверстие.

Отряд вышел в коридор, шедший вниз под небольшим уклоном. Свет здесь был гораздо более ярким. После того как все прошли, Кон прижал конус к внутренней стороне стены туннеля. Вход в скалу был закрыт.

Грейдон всматривался так внимательно, как только мог, но все равно не смог увидеть и следа этого входа. Ни единой линии на главной поверхности скалы не осталось.

Отряд прошел по этому туннелю около мили. Вначале прямой, туннель вскоре начал скручиваться и виться.

– Мы идем под дном озера. Ничего другого, кроме этого, я не знаю, – прошептал Ригер.

Внезапно коридор закончился небольшим склепом. На двух стенах виднелись черные овалы. Ригер взглянул на них и почесал в затылке.

– Клянусь Волосатым Дурдаком, – проворчал он, – было так много поворотов, что я не знаю, какой путь ведет ко Дворцу, а какой – в противоположном направлении.

Никто из его спутников ничем помочь не мог.

– Хорошо, – сказал Ригер, – мы идем направо.

Кон проделал свои манипуляции с конусом. Почти сразу же камень скользнул вверх. Отряд оказался в еще более ярко освещенном угловом туннеле.

– Раз здесь поворот под прямым углом, значит, мы снова идем в правильном направлении, – сказал Ригер.

Отряд осторожно двинулся вдоль туннеля и внезапно оказался в охраняемом полдюжиной воинов–эмеров помещении. Эмеры были в зеленых, а не в желтых юбочках, а с ними офицер, тоже одетый в зеленый цвет.

Воины уставились на пестро одетых, словно дикари, пришельцев. Прежде чем они успели справиться со своим изумлением, Ригер подал знак Кону.

Мгновенно три человека–паука сомкнули руки на глотке офицера. Все произошло так быстро, что Грейдон не успел сделать ни одного движения.

Ригер ослабил хватку на горле врага и занес свое острие. Кон перебрался за спину офицера и связал ему руки.

– Итак, выбор правого пути был ошибочен, – пробормотал Ригер. – Говори тихо, Ранена, отвечай коротко. Что это за место?

Ранена взглянул на тела своих стражников, лежавшие под ногами Ткачей, и на его лбу выступили маленькие капельки пота.

– Не нужно так обращаться со мной, Ригер, – хрипло сказал он. – Я никогда не был твоим врагом.

– Не был? – кротко спросил Ригер. – А мне все же думается, что я видел тебя прошлой ночью в убежище. Возможно, я ошибся. Однако отвечай быстро, Ранена!

– Здесь – охрана дороги к амфитеатру, – угрюмо ответил он.

Как бы подтверждая его слова, издалека донеслось громыхание грома – звук аплодисментов.

– Скачки на Ксинли, – добавил Ранена.

– Ластру, разумеется, там? – спросил Ригер.

Тень злобы скользнула по прекрасному лицу Ранены.

– И Дорина, – сказал он.

– Что они сделали с Хаоном?

– Послушай, Ригер. – Ясные глаза Ранены потемнели и сделались хитрыми. – Если я скажу тебе, где Хаон и как до него добраться, ты обещаешь не убивать меня? Прежде чем пойти к нему, вы свяжите меня и заткните рот кляпом.

– Что они сделали с Хаоном? – повторил Ригер.

Он щелкнул человеку–пауку. Одна рука Кона зажала рот Ранены, другие начали медленно выворачивать и выкручивать ему руки. Он корчился, лицо его исказилось от муки. Он кивнул.

Кон убрал свою руку и отпустил запястье Ранены. По щеке офицера, там, где похожие на иглы пальцы Кона продырявили кожу, стекали маленькие капли крови.

– После следующей гонки он сражается с Ксинли, – простонал Ранена.

– Так, – тихо сказал Ригер. – Теперь я вижу, что, хотя выбор правой дороги был неправильным, неправильное сделалось правильным.

Он подал знак Кону. Человек–паук отогнул назад голову и с сухим треском переломил ему шею.

Ригер глянул в остекленевшие глаза Ранены и повернулся к своим индейцам.

– Ты, ты… – он указал по очереди на шестерых. – Переоденьтесь в их одежду.

Затем он обратился к одному из ю–атланчианцев:

– Ноталу, сдери одежду с Ранены и перемени свой желтый на его зеленый. Будешь нести караул. Вероятно, сюда никто не придет, но если придет – быстро убейте, не давая возможности крикнуть. Я оставлю тебе двух Ткачей, ты знаешь, как управлять ими. Кон идет со мной. Но сперва нам нужно избавиться от этой падали.

Он пощелкал Кону. Человек–паук поднял мертвое тело и отнес его в коридор, который, как сказал Ранена, вел к амфитеатру.

– Теперь давайте посмотрим, что можно сделать для Хао–на, – сказал Ригер.

Они крадучись двинулись по коридору мимо Ранены, смотревшего на них мертвыми глазами. Вспышка дневного света ослепила Грейдона, в глазах заплясали черные пятна. Он услышал громовую поступь чудовищ.

Поле зрения очистилось. Грейдон стоял перед дверью, представлявшей собой решетку из тяжелых металлических прутьев. Грейдон увидел сквозь нее арену динозавров.

Глава 18. АРЕНА ДИНОЗАВРОВ

Дно арены представляло собой огромный овал, покрытый слоем желтого песка, около пятисот футов в поперечнике и полмили в длину. Здесь и там виднелись забранные решетками отверстия, по размеру несколько больше, чем то, через которое смотрел Грейдон. За стеной ярус за ярусом шли каменные сиденья – вплоть до внешнего края амфитеатра, достигавшего ста пятидесяти футов в высоту.

На нем развевались знамена.

Внутри большого овала был меньший, окруженный толстой, в четыре фута, стеной. Обе стены образовывали колею шириной Примерно пятьдесят футов.

Почти прямо напротив Грейдона располагался широкий сектор, на котором толпились ю–атланчианцы. Над сектором, поддерживая шелковые завесы, вздымались тонкие, окрашенные зеленым лаком колонны.

Все это походило на гигантский сад, в котором цветами веселых и ярких расцветок расцветали одеяния женщин. Преобладал зеленый цвет.

Окаймляя огороженное место, где находились почетные гости, двойной шеренгой выстроились одетые в зеленое эмеры. Они были вооружены луками и копьями. Затем шла широкая область незанятых сидений, еще одна двойная шеренга воинов, а за ними – тысячи индейцев тянулись ярус за ярусом.

Удивительно прозрачный воздух сокращал расстояния. Прямо перед собой Грейдон видел окруженного группой смеющихся приближенных Ластру. Кто эта женщина рядом с ним?

Дорина!

Он услышал ругательство Ригера и понял, что тот тоже увидел ее.

Дорина не смеялась, как остальные. Она сидела, с подбородком в сцепленных ладонях, уставив мрачный взгляд через всю арену, и пристально смотрела прямо туда, где спрятались Грейдон и Ригер. Она смотрела так, будто видела их.

Грейдон поспешно отпрянул назад.

– Может ли твое оружие достать ее?

Лицо Ригера было черным от ненависти.

– Без труда. Но я бы предпочел испробовать его на Ластру, – ответил Грейдон.

– Нет, ни на ком из них. Не сейчас.

Ригер покачал головой, восстанавливая контроль над собой.

– Это не приблизило бы нас к Хаону. Но эта гниль, эта дочь пожирателя падали, эта шлюха… Прийти сюда понаблюдать, как он умирает!

– Ну, кажется, она не слишком от этого счастлива, – заметил Грейдон.

Ригер застонал и принялся исследовать дверь сбоку решетки.

– Мы должны открыть ее, – ворчал он. – Когда Хаона выпустят, мы заполучим его к нам. Где же этот проклятый замок? Затем удерем по этому туннелю через ту дверь. Лучше бы послать Кона, чтобы тот притащил его. Нет, Кон может бегать быстрее, чем любой из нас, но не быстрее стрел. Он будет нашпигован ими уже на полдороге. Нет, нам нужно выждать. Клянусь семью… А, вот и он!

Послышался звук скользнувшего в сторону засова.

Ригер осторожно толкнул дверь. Она была отперта. Дважды они запирали и отпирали ее и уверились, что, когда придет время действовать, не будет потрачено зря ни мгновения. Концом патрона Грейдон отметил место, куда следовало нажимать.

Затрубили фанфары. Решетка под сектором Ластру откинулась. Оттуда выскочили шесть верховых Ксинли, динозавров, громовых ящеров, похожих на того ящера из охотничьей своры, но не таких больших.

Черные тела сверкали. Толстые хвосты, вдвое более длинные, чем их тело, суживались к концу. Маленькие головки рептилий поворачивались на длинных, тонких змеиных шеях. Наклонившись вперед, ящеры стояли на сильных, цилиндрических, слоновых ногах. Маленькие передние лапы были прижаты к груди, как у кенгуру.

Там, где тонкая шея переходила в покатые плечи, сидел всадник. Каждый всадник, словно жокей, носил одежду своего цвета. Несмотря на свой высокий рост, они казались маленькими, словно обезьяны, по сравнению с грузными телами их «коней».

Всадники сидели пригнувшись в маленьких седлах, ноги в стременах, руки держали поводья, тянущиеся к массивным удилам. Динозавры чавкали, шипели и ворчали, толкая друг друга. Они походили на скаковых лошадей на старте, раздраженных и возбужденных, которым не терпелось пуститься в бег.

Снова протрубили фанфары, и сразу же загремели, ударяя по земле, огромные ноги. Ксинли не прыгали, они бежали так, как бежит человек, ноги поршнями насоса ходили вверх–вниз.

Ящеры неслись по овальной дороге, напряженно вытягивая перед собой шеи.

Тесной группой со скоростью экспресса они промчались мимо Грейдона. Поднятый ими ветер вихрем ударил в решетку. Грейдон содрогнулся, зримо представив, что произойдет, если цепочка людей попытается противостоять этим метательным снарядам, состоящим из костей и мускулов.

Словно бешено мчащееся черное облако, динозавры пронеслись мимо огороженного места, где находились зрители.

Среди ю–атланчианцев и индейцев поднялась буря одобрительных выкриков. Когда ящеры снова оказались рядом с ним, Грейдон увидел, что идет вторая фаза гонки динозавров. Они больше не шли группой. Лидировали двое – всадник в зеленом и всадник в красном.

Зеленый всадник пытался оттеснить красного к внутренней стене дорожки.

Четыре громыхавшие друг за другом ноги, казалось, сплелись в рукопашной, каждый из всадников старался оттеснить другого к низким контрфорсам. Шеи Ксинли дергались и извивались, маленькие головы устремлялись одна к другой, словно сражающиеся змеи.

Всадник в зеленом внезапно направил своего «скакуна» на красного. Красный всадник попытался в отчаянной попытке поднять своего чудовищного «коня» над преградой. Ящер споткнулся и с грохотом обрушился на островок. Всадник, словно пущенный ракетой красный мяч, вылетел из седла. Он катился, катился и, наконец, замер неподвижно. Следующий всадник, в фиолетовом, грохоча, пошел на зеленого, стараясь, чтобы остальные оставались между ними и низкой преградой.

Взрыв одобрительных голосов заглушил грохот летящих ног Ксинли.

Снова они промчались мимо Грейдона. Зеленый всадник шел на два корпуса впереди фиолетового, три остальных всадника растянулись в линию сразу же позади лидера. Они рванулись вперед возле трибуны, где толпились почетные гости, и, скользя в облаке желтого песка, остановились. Дикий взрыв одобрительных выкриков. Грейдон увидел, что зеленому всаднику был брошен сверху блестящий обруч.

Динозавров гуськом увели в проход. И Грейдон их больше не видел. Когда они скрылись из виду, на арену спустились воины, подобрали безжизненное тело красного всадника и унесли его.

Один из них взял поводья динозавра, на котором скакал красный. С момента падения динозавр оцепенело застыл, опустив голову, на месте. Индеец провел его, словно лошадь, в ворота.

Решетки лязгнули.

Снова громко зазвучали фанфары.

На арену пала тишина. Открылась новая, расположенная близко к другим, решетка.

Оттуда вышел Хаон. В руках он держал копье и короткий меч, на левой руке висел маленький круглый щит.

Его глаза остановились на Дорине. Она вздрогнула и спрятала лицо в ладонях, затем подняла голову и с вызовом встретила пристальный взгляд Хаона.

Он начал медленно поднимать копье.

Что бы ни творилось в его голове, осуществить задуманное У него не было возможности. Решетка – не далее как в ста футах от него – мягко скользнула вверх.

Оттуда на желтый песок выпрыгнул один из карликовых ящеров охотничьей своры. Пока он стоял там неподвижный, озирающийся, Грейдон понял, как много может пронестись в мозгу за время, нужное на то, чтобы сделать один–единственный вздох. Он увидел, как Ластру наклонился вперед, иронически приветствуя человека, которого предала Дорина. Он увидел боевого Ксинли во всех деталях: горящая голубыми сапфирами и зелеными изумрудами чешуя, которая покрывала ящера, перевитые мощными мускулами короткие передние лапы, когти, похожие на длинные изогнутые долота, торчащие из плоских лап ящера, злобно молотивший по песку хвост, ощеренная белыми клыками пасть, ноги, как у птицы, увенчанная гребнем голова.

Винтовка уперлась в плечо Грейдона.

На прицеле был Ластру. Грейдон колебался: следует ли ему положить Ластру или испробовать винтовку на динозавре?

Только в одном месте ящер уязвим для пули. Нужно попасть в маленький красный глаз. Волнуясь, он перевел прицел, тотчас прицеливаясь в бусинку глаза. Нет, лучше не рисковать, цель слишком крохотная.

Он снова перевел взгляд на Ластру, но тот наклонился, полуприкрытый Дориной, разговаривавшей с кем–то рядом с ней. Спокойно, выжди, пока он не повернется обратно. Черт! Ригер двинул решетку и испортил прицел.

Мысли, чуть не обгоняя одна другую, неслись в мозгу Грейдона. Динозавр кинулся на Хаона. Ригер тряс Грейдона за руку, умоляя стрелять, показывая на атакующее чудовище. Черт! Выстрел наудачу – бесполезно. Пуля срикошетила от этих чешуи, похожих на броневые пластины. Лучше попытаться в Ластру. А что это сейчас даст?

Лучше дождаться возможности выстрелить наверняка в эту дьявольскую скотину.

Хаон прыгнул назад и уклонился от мчавшегося на него динозавра. Ящер развернулся и кинулся за ним, поднимая для удара когтистую лапу. Он прыгнул.

Хаон упал на одно колено и ткнул снизу вверх копьем в незащищенное место на шее. Копье вонзилось. С треском надломилось древко. Динозавр зашипел, завертелся, высоко подпрыгнул и приземлился в нескольких ярдах в стороне. Он дотронулся до горла жестом, странно напоминающим человеческий, и осторожно начал заходить в бок Хаону, напрягая мышцы, по–боксерски сгибая передние лапы. Хаон соразмерял с ним свои движения. В левой руке, державшей возле груди щит, раскачивалось сломанное копье, в другой руке находился меч.

– Хаон! Я иду! Держись!

Крикнув, Ригер метнулся мимо Грейдона и выпрыгнул на песок. Его крик вдребезги разбил тишину, повисшую над ареной, нарушаемую лишь шипением раненого динозавра. За криком последовала еще более глубокая, быстрая тишина.

Эхо выстрела пронеслось над ареной. Динозавр взвился высоко в воздух, перекувырнулся, запрыгал, шатаясь, по песку, царапая когтями голову. Над запруженными ярусами пронесся долгий вздох – словно первый ропот бури, волнами задвигались людские тела.

Мимо Грейдона вслед Ригеру с яростным щелканьем промчался Кон. Грейдон поднял винтовку, выискивая Ластру, и увидел, как тот, будто получив неслышное предупреждение, упал за прикрывавшей его стеной.

Неподвижно глядя сверху вниз на Хаона, сидела Дорина. Она выглядела как человек, который знает, что его настиг рок.

Ригер пересек уже половину арены, рядом с ним стремительно мчался Кон.

Хаон более ни разу не оглянулся, его взгляд остановился на сделавшей шаг к стене женщине.

Хаон резко швырнул свое сломанное копье. Обломок мелькнул, словно молния, которая потухла в груди Дорины.

Снова на долгое время наступила тишина, а затем весь амфитеатр взревел.

Ливень стрел обрушился на изгоев. Кон пролетел мимо Ригера, рукой подхватил Хаона и помчался обратно.

Грейдон опустошил магазин своей винтовки по шеренге лучников.

Внезапно град стрел прекратился.

Повелительно зазвучали трубы. Сквозь распахнувшиеся решетки дверей и вниз по стене хлынули одетые в зеленое эмеры.

Ближе всех к беглецам были те, кто выскочил с обеих сторон из близлежащих проходов. Кон был уже близко, за ним мчался Ригер. Грейдон, пылко мечтая о пулемете, опустошил винтовку по тем, кто угрожал беглецам с флангов. Индейцы остановились.

Взбешенный динозавр поднял голову и большими прыжками пошел в атаку на воинов, преследовавших Ригера. Те рассыпались, убираясь с дороги. Гигант одним взмахом захлопнул за собой дверь и запер ее. Динозавр бросился на индейцев, рвал их когтями–саблями. Желтоватая кровь каплями стекала оттуда, где череп был почти разнесен пулей Грейдона.

– Тебя чертовски трудно убить! – пробормотал Грейдон.

Он поднял винтовку для еще одного, с близкого расстояния, выстрела наверняка. Он прицелился в оставшийся неповрежденным глаз.

– Нет! – Ригер схватил его за руку. – Он не допустит их к этой двери!

Человек–паук поставил Хаона на ноги.

Тот стоял, словно робот, с понуренной головой. Внезапно глубокие рыдания потрясли тело Хаона.

– Теперь все хорошо, друг мой! – утешал его гигант.

Стрела, миновав динозавров, пролетела в решетку, едва не задев Грейдона, за ней еще и еще. Грейдон услышал рассерженный, призывный звук множества труб.

– Лучше бы пошевелиться! – проворчал Ригер.

Обняв рукой Хаона, он побежал по коридору, а за ним, наступая ему на пятки, бежал Грейдон.

Он бежал, а маленькие ручки Кона любовно и ободряюще похлопывали его по спине. Остальные толпой бежали вслед за ними. Они добежали до караульного помещения, открыли потайную дверь, через которую они проникли туда, и закрыли ее за собой, когда грохот шагов преследователей был уже почти рядом. В маленьком склепе, пошарив снизу под овальным камнем, Кон нашел способ открыть проход.

Закрыв за собой эту дверь, они в молчании отправились в путь по открывшемуся перед ними коридору.

Они шли, чтобы найти прибежище во Дворце.

Глава 19. МАТЬ ЗМЕЙ

Они шли в молчании. Рука Ригера обнимала Хаона за плечи. Вслед за своим главой впереди Ткачей шли с обнаженными мечами пять членов Братства. За Грейдоном шли индейцы. Когда бы он ни обернулся, он обнаруживал, что их глаза устремлены на него, как если бы теперь они считали его своим вождем.

Тот, который нес винтовку, явно сделался важной персоной. Почти наступая Грейдону на пятки, он гордо вышагивал впереди своих товарищей. Отряд дошел до конца прохода и без труда открыл дверь.

Они оказались в украшенном колоннами зале из грез Грейдона.

Словно копья, били вниз и переплетались лучи тусклого лазурного света из парившего высоко над головами сводчатого потолка. Туманно светившиеся, они занавесом скрывали высокий альков, высоко возносившийся над устланным опаловой мозаикой полом. За вуалью лучей Грейдон разглядел на основании из молочно–белого кристалла сапфировый трон. Рядом находились меньшие по размерам троны красного, золотого и черного цветов, кресла семи Повелителей.

Возле верхнего конца широкой, спускавшейся от алькова лестницы стояла девушка с тесно прижатыми к груди белыми руками, с приоткрытым в изумлении алым ртом, с нежными, недоверчиво глядевшими на Грейдона черными глазами.

– Грейдон! – крикнула она и быстро шагнула к нему.

– Суарра! – раздался голос.

В голосе звучало предупреждение. Голос был детским, чистым до звона в ушах, и в нем слышались птичьи трели. За спиной девушки разом вознеслась мерцающая перламутром колонна. Над плечом Суарры показалось лицо, имеющее форму сердца, над лицом – шапка вьющихся, отливающих серебром волос, фиолетовые глаза.

Мать Змей!

– Давай посмотрим, кто эти гости, пришедшие так бесцеремонно в свите твоего мужа, – детским голосом сказала она, – и путем, о котором, как я суверенностью полагала, никто в Ю–Атланчи не знает.

Она подняла маленькую руку. В зажатом в руке систруме петлял и танцевал, словно ртуть, сверкающий шарик.

Ригер задохнулся в крике и упал на колени. Остальные, за исключением молча наблюдавших человеко–пауков, поторопились последовать его примеру. Грейдон поколебался, потом тоже преклонил колени.

– А, так вы еще помните наши обычаи!

В звеневшем колокольчиками голосе слабо слышалась насмешка.

– Подойдите поближе. Клянусь моими предками, это Ригер и Хаон! С каких это пор ты носишь зеленый цвет Ластру, Ноталу? Прошло много времени с тех пор, как ты преклонял передо мной колени, Ригер.

– Это не моя вина, Мать, – негодующе начал Ригер. – Теперь это не просто…

Трель смеха заставила его замолчать.

– У тебя, как всегда, горячий нрав, Ригер. Ну, по крайней мере, какое–то время ты сможешь часто преклонять колени передо мной. И ты, Хаон, и остальные – тоже.

Грейдон услышал стон облегчения гиганта и увидел, как осветилось его покрытое шрамами лицо. Мычание Ригера прервало слова Матери:

– Почтите Адену! Теперь мы ее люди!

Он поклонился так, что его перевязанная голова коснулась пола.

– Да, – тихо сказала Мать. – Но сколько это продлится? Ах, этого даже я не могу сказать.

Она уронила руку, державшую трепетавший шарик, и дальше наклонилась над плечом Суарры, подзывая Грейдона.

– Подойди ко мне! А ты, Ригер, захлопни за собой ту дверь.

Грейдон подошел к алькову и поднялся по ступенькам. Его глаза зачарованно смотрели в фиолетовые глаза Матери, внимательно разглядывавшие его.

Когда он подошел ближе, Женщина–Змея выдвинулась из–за спины Суарры – между ним и девушкой выросла мерцающая, переходящая в девичье тело колонна.

Он снова ощутил странный, глубоко спрятанный в нем трепет любви к этому необычайному созданию, словно в его душе зазвучала струна, которую никто, кроме нее, не мог бы затронуть. Он снова встал на колени и поцеловал протянутую ему маленькую руку. Он всмотрелся в ее лицо. Оно было юным, вся многовековая скука ушла с него. Ее глаза были нежными. Он даже не вспомнил о тех сомнениях, которые возникли у него в Пещере Картин, настолько сильны были ее чары. Если это были чары.

– Ты хорошо воспитан, дитя мое! – прожурчала она.

Она озорно взглянула на Суарру.

– Нет, дочь моя, не беспокойся. Эта почтительность – лишь дань моему возрасту.

– Мать Адена… – с пылающим лицом начала Суарра.

– О, подойдите туда и поговорите, дети!

Алые, в форме сердца губы улыбались.

– Вам нужно многое сказать друг другу. Если хотите, садитесь на золотые троны. О чем ты думал тогда, муж Суарры? Что эти золотые троны означают конец твоих странствий? Наверняка ты так думал. Я не знаю, почему ты так думал, но это была твоя мысль. Ну так садитесь!

Грейдон, начинавший было подниматься, снова опустился на колени. Когда она сказала о золотых тронах, в его мозгу всплыли строки старого негритянского спиричуэла:

Когда закончится трудный путь,

Когда закончится он,

Я сяду, чтобы передохнуть,

На золотой я сяду трон.

Мать Змей рассмеялась, подозвала Суарру, взяла руку девушки и вложила ее в руку Грейдона. Она легко подтолкнула их в спины.

– Ригер, – позвала она, – подойди ко мне. Расскажи, что произошло.

Маршируя с самодовольным видом, покачивая своим острием, Ригер приблизился к Матери. Суарра увлекла Грейдона в уютный, образованный занавесями закоулок в дальнем конце алькова.

Грейдон увидел, как Ригер поднялся по ступеням и остановился рядом с Женщиной–Змеей. Он увидел, как она склонила голову, приготовившись слушать.

Затем он совершенно забыл о них, поглощенный Суаррой, которую переполняли забота о нем и любопытство.

– Что случилось, Грейдон?

Ее рука нежно обвилась вокруг его шеи.

– Я шла быстро и была уже возле водопада. Он очень шумел, но мне показалось, что я расслышала твое оружие. Я заколебалась и думала вернуться, но больше не было никакого звука, и я пошла дальше. А Ригер и другие – откуда у них эти раны?

– Убежище разграблено Ластру. Дорина предала Хаона. Ластру захватил Хаона и выпустил помериться силами с одним из своих проклятых Ксинли. Мы спасли его. Хаон убил Дорину, – отрывисто рассказывал ей Грейдон.

Ее глаза расширились.

– Дорина предала его? Он убил ее?

– Она была твоей тетей, что–то в этом роде, не так ли? – спросил он.

– Я полагаю, что в каком–то смысле да, давным–давно. Внезапно он решился задать мучивший его вопрос.

Он узнает то, что мучило его: является ли она одной из этих бессмертных, или она обычная девушка, какой ему кажется.

Если она такая же, как и все они, значит, ему придется примириться с тем, что он любит девушку, по возрасту, вероятно, годящуюся ему в прабабушки. Если нет, тогда все остальные головоломки для него не страшны.

– Послушай, Суарра, сколько тебе лет? – спросил он.

– Ну, Грейдон, мне двадцать, – ответила она удивленно.

– Я знаю, – сказал он, – но имеешь ли ты в виду, что тебе сейчас двадцать или что тебе было двадцать, когда – одна Мать знает, сколько лет назад! – ты закрыла перед собой эти чертовы Ворота, чем бы они там ни были?

– Но, любимый, почему ты так волнуешься? – спросила Суарра. – Я никогда не входила в Зал Ворот. Мне на самом деле двадцать. Я не имею в виду, что мне осталось двадцать, потому что с каждым годом я становлюсь старше.

– Благодарение богу! – горячо воскликнул с облегчением Грейдон.

Груз свалился с его души.

– А теперь после хорошей новости – плохая. В этот самый момент Ластру и, насколько я понимаю, большинство народа Ю–Атланчи охотятся за нами.

– О, это не имеет никакого значения, – сказала Суарра, – потому что сейчас к нам благосклонно относится Мать.

У Грейдона были сомнения насчет того, насколько все это верно, но он не стал тревожить ими Суарру. Он начал рассказ о своих приключениях. В середине первой же произнесенной им фразы он услышал, как вскрикнула Женщина–Змея и как прогрохотал Ригер:

– Это правда! Его видел там Кон.

Грейдон взглянул на них. Глаза Матери Змей были направлены на него.

Она позвала его. Когда он встал возле нее, она поднялась. Она тянулась, раскачиваясь, вперед, пока ее лицо почти не коснулось его лица.

– Тень, Грейдон. Расскажи мне о ней. С того момента, как ты увидел ее появление на черном троне. Нет, подожди, я хочу видеть, пока ты рассказываешь это. – Она приложила ладонь к его лбу. – Теперь говори.

Он повиновался. Шаг за шагом он рассказал о перенесенном им. Картины пережитого были так ярки, будто его мозг – серебряный экран, на котором демонстрировался фильм о его тяжких испытаниях.

Описывая Кадока, он почувствовал, что рука на его лбу дрогнула. Он рассказал о Коне, и ее рука упала вниз.

– Достаточно.

Она подалась назад и задумчиво рассматривала его. В ее пристальном взгляде было удивление и желание понять.

Грейдона поразила одна мысль, что во взгляде этом было что–то от душевных переживаний математика, который в наборе хорошо изученных им формул вдруг случайно натыкается на совершенно новое уравнение.

– Ты сильнее, чем я думала, Грейдон, – откликнулась она на это странное представление. – Хотела бы я знать… Те серые обезьяно–люди, которых ты встретил… Однако все, что я знаю о людях, живших здесь… Что еще ты не выяснил, ты, который вырос по ту сторону барьера? Хотела бы я знать…

Снова молчание. Она изучала его. Затем она произнесла:

– Ты думал, что Тень реальна. Я полагаю, что не тень, не призрак, не нематериальная…

– Достаточно материальная, достаточно вещественная, чтобы влиться в Кадока, – прервал ее Грейдон. – Достаточная, чтобы уничтожить его. Она высосала из него жизнь в течение десяти секунд. Мать, Тень была не Тенью. Если ты действительно читаешь в моем мозгу, ты знаешь, чье у нее было лицо.

– Читаю. – Она кивнула. – Но я все еще не могу поверить, когда не знаю…

Она остановилась. Казалось, она прислушивалась. Она поднялась над своими кольцами. Голова ее на добрый фут возвышалась над высоким Ригером.

Взгляд ее сделался пристальным, будто она видела что–то, происходившее за стенами этого огромного зала. Она откинулась, ее отливавшее перламутром тело медленно опускалось на кольца.

– Ко мне, Хаон! – позвала она. – Вместе с твоими людьми. Кон…

Указав на противоположную сторону алькова, она прощелкала какую–то команду.

Затем она снова прислушалась. Потом указала на девушку.

– Суарра, уйди в свою комнату.

Затем, пока Суарра колебалась, она сказала:

– Нет, останься возле меня, дочь моя. Если он посмеет, тебе лучше быть рядом со мной!

Снова Женщина–Змея замерла в молчании, не отводя пристального взгляда.

Хаон со своими людьми поднялся на ступеньки. Они выстроились там, где она приказала. Суарра подошла к Грейдону.

– Она очень рассержена, – прошептала Суарра. Они прошли за кольца Женщины–Змеи.

Теперь Грейдон сам услышал слабый, далекий шум, крики и лязганье металла по металлу. Шум приблизился.

В дальнем конце украшенного колоннами зала находился широкий вход, на который ниспадали похожие на паутину занавеси.

Внезапно занавеси оказались сорванными, и в открывшуюся дверь толпами ввалились одетые в голубое воины–эмеры.

Над их головами Грейдон увидел голову Ластру, а вокруг него и за ним сотню – а может быть, и больше – его приближенных.

Они ворвались в дверь. Эмеры сражались отчаянно, но под натиском длинных копий в руках атаковавших отступали шаг за шагом. Никто из индейцев не упал, и Грейдон понял, что нападавшие намеренно воздерживались от убийств, стараясь только пробить себе дорогу.