Текст книги "Лик в бездне(сборник фантастических романов)"

Автор книги: Абрахам Грэйс Меррит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 40 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

Глава 2. НЕВИДИМЫЕ НАБЛЮДАТЕЛИ

Старрет все еще находился в оцепенении, вызванном ударом и алкоголем. Грейдон оттащил его в палатку, сунул под голову рюкзак, а сверху набросил одеяло. Затем он выбрался наружу и развел костер. Раздался топот шагов по траве и кустарнику, и из–за деревьев вышли Соумс и Данкре.

– Обнаружили какие–нибудь приметы? – спросил Грейдон.

– Приметы? Нет, черт возьми! – прорычал уроженец Новой Англии. – Скажите, Грейдон, вы не слышали чего–то, похожего на звук множества труб? К тому же дьявольски странных труб. Кажется, это было где–то рядом.

Грейдон кивнул. Он понимал, что обязан рассказать им о том, что случилось, чтобы они смогли подготовиться к обороне. Но как много им следует рассказать?

Поведать им о красоте Суарры, о ее золотых украшениях и золотых копьях с наконечниками из драгоценных камней? Передать им то, что она сказала о сокровищах Атагуальпы?

Если он это сделает, никакие доводы разума на них уже не подействуют. Они обезумеют от жадности. И все же он обязан сказать им что–то, чтобы они смогли подготовиться к атаке, которая наверняка начнется с рассветом.

А кроме того, они достаточно скоро узнают о девушке от Старрета.

Он услышал, как вскрикнул забравшийся в палатку Данкре. Услышал, как Данкре вылез из палатки. Он встал, гладя прямо в лицо маленькому жилистому французу.

– Что случилось со Старретом, а? – прошипел Данкре. – Сперва я думал, что он пьян. Потом я увидел, что он исцарапан как диким котом. Я увидел синяк на его челюсти. Что вы сделали со Старретом, э?

Грейдон принял решение. Он был готов к ответу.

– Данкре, – сказал он, – Соумс! Мы попали в переделку. Я вернулся с охоты менее часа назад и увидел Старрета, борющегося с девушкой. Это скверный способ ухаживания, а здесь – наихудший, и вы оба это знаете. Чтобы вырвать у Старрета девушку, мне пришлось ударить его. Утром, по–видимому, ее соплеменники явятся за нашими головами. Пытаться спастись бегством бесполезно. Мы не знаем этой местности. Мы можем наткнуться на них в любом другом месте. Лучший вариант: подготовиться за ночь к бою – если нам придется драться.

– А девушка, а? – сказал Данкре. – Как она выглядела? Откуда она пришла? Как она убежала?

Грейдон предпочел ответить лишь на последний вопрос:

– Я дал ей уйти, – сказал он.

– Вы дали ей уйти? – закричал Соумс. – Какого дьявола вы сделали это? Почему вы не связали ее? Мы могли бы держать ее как заложницу, Грейдон, чтобы иметь что–то, чтобы торговаться, когда явится ее проклятая банда индейцев.

– Она не индианка, Соумс, – сказал, поколебавшись, Грейдон.

– Вы имеете в виду, что она белая – испанка? – вмешался Данкре. В его голосе слышалось недоверие.

– Нет, и не испанка. Она белая, да, белая, как любой из нас. Я не знаю, кто она.

Данкре и Соумс уставились на него, затем переглянулись.

– Во всем этом есть что–то странное, – проворчал наконец Соумс. – Но что я хочу знать, почему вы позволили ей уйти?

– Потому что я решил, что у нас будут лучшие шансы, если я отпущу ее, чем если бы я этого не сделал. – Грейдон ощутил приступ гнева. – Говорю вам: мы столкнулись с чем–то, о чем никто из нас не имеет понятия. И у нас всего один шанс из ста выбраться невредимыми из этой заварухи. Если бы я задержал ее, у нас не было бы даже этого шанса.

Данкре наклонился и поднял что–то с земли. Что–то, блеснувшее желтым в свете костра.

– Верно сказать, что есть странное, Соумс, – сказал он. – Посмотреть на это!

Он поднял кверху блестевший предмет. Это был золотой браслет, и когда Соумс взял его, на браслете зеленым блеском засветились изумруды. Несомненно, браслет был сорван с руки Суарры во время ее борьбы со Старретом.

– Что эта девушка дала тебе, чтобы ты позволил ей уйти? – прошипел Данкре. – Что она говорила тебе, а?

Рука Соумса легла на автоматический пистолет.

– Она ничего не дала мне, – ответил Грейдон. – Я ничего не взял.

– Я думать, ты проклятый лжец, – злобно сказал Данкре. – Ты должен разбудить его. – Он обернулся к Соумсу: – Я думать, он сказать об этом побольше. Девушка, что носит штуки, как эта… и он отпустить ее! Позволить ей уйти, когда он знать, что, откуда она пришла, их должно быть больше, а, Соумс? Верно сказать, что есть странное, а? Пойдем мы посмотреть, что Старрет рассказать нам.

Грейдон наблюдал, как они забрались в палатку. Вскоре Соумс вышел, направился к ключу, журчащему у подножия деревьев, и вернулся, неся воду.

Что ж, позволим им привести в чувство Старрета. Позволим ему рассказать им все, что пожелает. Грейдон был уверен, что этой ночью они его не убьют. Они верят, что он многое знает.

А вот утром…

Что таит утро для них для всех?

Грейдон был убежден, что уже сейчас они фактически в плену. Предупреждение Суарры не покидать лагерь не вызывало в этом сомнений. Звук волшебных рогов, мгновенное исчезновение Суарры и последовавшая затем тишина убеждали его, что, как она и сказала, экспедиция, заблудившись, оказалась во власти силы столь же таинственной, сколь и страшной.

Тишина? Внезапно он понял, что ночь наполнена тишиной. Ни звука птиц или насекомых, ни движения живности – тишина окружила их лагерь!

Грейдон пошел, пробиваясь сквозь заросли альгобарры, туда, где виднелась редкая группа деревьев. Это были деревья, росшие отдельно друг от друга, разделенные странно правильными промежутками – будто они выросли не случайно, будто их действительно кто–то заботливо насадил.

Грейдон дошел до ближайшего дерева и прикоснулся к стволу. Кора походила на скопище крошечных насекомых. Он всмотрелся. Лежащий перед ним склон был залит лунным светом. Желтые цветы кусков чикла, в изобилии растущих у подножия деревьев, светились слабым серебряным светом. Ни движения, ни слабого признака жизни.

И все же…

Казалось, пространство наполнено наблюдателями. Грейдон ощущал на себе их пристальные взгляды. Он знал, что невидимые ему толпы кольцом окружили лагерь. Он внимательно обследовал каждый куст, каждую тень. И ничего не обнаружил. Уверенность в существовании многочисленных тайных и невидимых наблюдателей крепла. Грейдона охватила волна нервного возбуждения. Кто бы они ни были, он заставит их показаться.

Он дерзко вышел прямо на лунный свет.

И мгновенно тишина усилилась. Казалось, она туго натянулась, она выросла, превратилась в целые октавы тишины. Она сделалась настороженной, ждущей – как если бы изготовилась для прыжка, сделай он еще один шаг вперед.

Холод охватил его, он содрогнулся. Грейдон быстро отступил под тень деревьев. Он стоял там, его сердце бешено колотилось. Тишина утратила свою остроту, опустилась на корточки – следила.

Чего он испугался? Что было в этой туго скрученной тишине, что коснулось его пальцами полуночного ужаса?

Он ощупью отступал назад шаг за шагом, боясь отвернуть лицо от тишины. Сзади горел костер. Страх оставил Грейдона. Как реакция на панику, им овладело хмельное пренебрежение опасностью. Он швырнул в костер ветку и рассмеялся, когда затрещали вспыхнувшие листья. Соумс, снова вышедший за водой из палатки, остановился, заслышав этот смех, и злобно посмотрел на Грейдона.

– Смейся, – сказал он. – Смейся, пока можешь. Возможно, когда встанет Старрет и расскажет нам то, что знает, ты засмеешься иначе.

– Во всяком случае, я обеспечил себе глубокий сон, – веселился Грейдон.

– Бывает покой еще глубже сна, не забывай этого! – донесся из палатки угрожающий голос Данкре.

Грейдон повернулся спиной к палатке и спокойно посмотрел в тишину, от которой он только что спасался бегством. Он сел. Через какое–то время он задремал.

Проснулся он, как от удара. От палатки с безумным видом, рыча, мчался Старрет.

Грейдон вскочил на ноги, но, прежде чем он успел изготовиться к защите, великан был уже рядом. В следующее мгновение Грейдон оказался на земле, придавленный весом Старрета. Коленом великан придавил ему руку так, что захрустела кость, и вцепился в горло.

– Ты дал ей уйти, дал уйти! – ревел он. – Нокаутировал меня, а потом дал ей уйти! Так вот тебе, будь ты проклят!

Грейдон пытался оторвать пальцы Старрета от своего горла. Он задыхался. Оглушительный рев стоял в его ушах. Старрет душил его. Мутнеющим взглядом Грейдон увидел, как от костра прыгнули две тени и схватили его руки.

Пальцы разжались. Грейдон, шатаясь, приподнялся. В дюжине шагов от него стоял Старрет. На нем, обхватив руками его колени, маленьким терьером висел Данкре. Рядом стоял Соумс, ствол его автоматического пистолета был прижат к животу Старрета.

– Почему вы не даете мне убить его? – бушевал Старрет. – Разве я не сказал вам, что на девушке было достаточно зеленых стекляшек, чтобы обеспечить нас на всю жизнь? А там, откуда она пришла, их еще больше. И он дал ей уйти!..

Снова потоком полились ругательства.

– А теперь послушай меня, Старрет, – неторопливо сказал Соумс. – Либо ты утихнешь, либо я заставлю тебя сделать это. Мы не собираемся позволять тебе разыгрывать с ним фокусы, обманывая меня и Данкре. Мы не позволим тебе убить его, чтобы все испоганить. Мы придумали кое–что другое. Прекрасно, мы вступаем в игру! Сейчас мы тихо–мирно сядем рядом, и мистер Грейдон расскажет нам, какой навар он получил с этой девушки и все такое прочее. Если он не захочет это сделать миром, значит, мистер Грейдон хочет, чтобы к нему применили кое–что, что заставит его не кочевряжиться. Все! Данкре, отпусти его ноги. Старрет, если ты еще раз попробуешь помешать мне, когда я толкаю речь, я пристрелю тебя. С этой минуты я босс этой команды, а Данкре – мой помощник. Ты понял меня, Старрет?

В голове Грейдона окончательно прояснилось. Рука его осторожно скользнула вниз, к кобуре, но она была пуста. Соумс язвительно усмехнулся.

– Мы взяли твой пистолет, Грейдон, – сказал он. – И твой тоже, Старрет. Хватит пальбы. Все, садитесь!

Он сел на корточки возле огня, все еще держа Старрета под прицелом. Мгновением позже тот, заворчав, последовал его примеру. Рядом с ним опустился Данкре.

– Иди сюда, Грейдон, – сказал Соумс. – Иди сюда и начинай кашлять. Что ты держишь на нас? Ты назначил с ней время встречи, после того как избавишься от нас. Где это? Мы пойдем туда вместе.

– Где ты спрятал те золотые копья? – закричал Старрет. – Ты бы никогда не позволил ей уйти вместе с ними, это уж точно!

– Заткнись, Старрет! – приказал Соумс. – Это следствие провожу я. Однако… здесь что–то есть. Так, Грейдон? За то, что ты дал ей уйти, ты получил копья, или она отдала украшения?

– Я уже говорил вам, – ответил Грейдон, – я ничего не просил и ничего не взял. Из–за пьяной глупости Старрета мы все оказались в опасности. Позволить девушке свободно уйти было первое необходимое условие нашей собственной безопасности. Я полагал, что это было лучшее, что можно было сделать. И продолжаю считать так.

– Т–а–а–к? – усмехнулся долговязый выходец из Новой Англии. – Вот как? Ну так вот что я тебе скажу, Грейдон. Будь она индианка, может, я бы и согласился с тобой. Но не в том случае, если она что–то вроде леди, как говорит Старрет. Нет, сэр, это неестественно. Ты чертовски хорошо знаешь – не надо врать, – что тебе нужно было держать ее здесь, пока не вернемся мы с Данкре. А тогда мы могли бы собраться все вместе и обмозговать, что лучше сделать. Держать ли ее, пока не явятся ее соплеменники и не заплатят за то, что мы позволим ей уйти невредимой, или устроить ей третью степень, пока она не расколется, откуда все это золото и все прочее, что было на ней. Вот что тебе было нужно делать, если бы ты не был грязной, лживой, двоедушной собакой.

Грейдона охватил гнев.

– Прекрасно, Соумс, – сказал он, – я скажу вам. То, что я говорил о ее освобождении ради нашей собственной безопасности, – правда. Но кроме того… как бы я не доверил ребенка стае гиен, точно так же я не мог доверить эту девушку вам троим. Черт возьми, я дал ей уйти в гораздо большей степени ради ее безопасности, чем ради нашей! Это вас устраивает?

– Ага! – глумясь, завизжал Данкре. – Теперь понимаю! Здесь эта странная леди с ее так много красота и богатство. Она слишком несчастная и хорошая, чтобы доверять нам. Он говорит ей это и приказывает улепетывать. «Мой герой, – говорит она, – возьми все, что у меня есть, и откажись от эта дурная компания». – «Нет–нет, – говорит он ей, а сам думает все время, что если правильно передернет карты, то получит гораздо больше, а нас убрать с дороги, чтобы не нужно было делиться. – Нет–нет, – говорит он. – Но пока эти плохие люди здесь, ты не будешь в безопасности». – «Мой герой, – сказать она, – я пойду и приведу мою семью, и они избавят от вашей дурной компания. Но тебя они вознаградят, мой герой, уи!» Ага, так было, так!

Краска прилила к лицу Грейдона. Злобная пародия маленького француза ударила неуютно близко. В конце, концов, добровольное обещание Суарры спасти его может быть расценено как именно то, что высказывал Данкре. Предположим, он скажет им, что предупредил Суарру, что, что бы ни готовила им судьба, он обязан разделить эту долю с ними и должен оставаться с ними до самого конца. Поверят ли они ему? Вряд ли… Соумс внимательно наблюдал за ним.

– Во имя господа, Данкре, – сказал он. – Полагаю, ты попал в яблочко. Он продал нас.

Он поднял свой пистолет, наставил его на Грейдона… затем опустил его.

– Нет, – неторопливо сказал он. – Это слишком важно, чтобы ошибиться, поспешив нажать спусковой крючок. Если ты прав, Данкре, – а я полагаю, что ты прав, – леди была ему весьма благодарна. Прекрасно! У нас нет ее, но у нас есть он. Насколько я понимаю, будучи благородной, она не захочет, чтобы его убили. Она вернется. Что ж, мы продадим его за то, что у них есть и чего хотим мы. Свяжите его!

Он наставил пистолет на Грейдона. Не сопротивляясь, Грейдон позволил Старрету и Данкре связать его запястья. Толкая в спину, они отвели его к дереву, усадили на землю, прислонив спиной к стволу. Ноги его тоже были связаны.

– Теперь, – сказал Соумс, – если сегодня явится сюда ее банда, мы дадим им посмотреть на тебя и посмотрим, сколько ты стоишь. Они не станут атаковать нас. Они ограничатся болтовней. И если они не смогут поладить с нами… ну, Грейдон, первая пуля из этого пистолета – в твое брюхо. До того как ты умрешь, у тебя будет время посмотреть, что мы с ней сделаем.

Грейдон не ответил. Он знал, что ничего не сможет сказать, чтобо1 отвратить их от принятого намерения.

Устроившись с максимально возможным в данных условиях комфортом, он закрыл глаза. Пару раз он открывал их и смотрел, чем занимаются эти трое. Они сидели возле костра, голова к голове, переговариваясь шепотом. Лица были напряжены, в глазах лихорадочная жажда сокровищ.

Спустя некоторое время голова Грейдона склонилась вниз. Он спал.

Глава 3. БЕЛАЯ ЛАМА

Ночью, пока он спал, кто–то накинул на него шерстяное одеяло. Тем не менее он продрог и замерз. Пытаясь разогнать застоявшуюся кровь, он начал энергичные махи вверх–вниз. Грейдон слышал, как остальные искатели сокровищ возились в палатке. Ему было любопытно, кто из них подумал об одеяле и что толкнуло его на это доброе дело.

Старрет поднял полу палатки и без слов прошел мимо Грейдона, направляясь к источнику. Вернувшись, он занялся чем–то возле костра. Время от времени он поглядывал на пленника, но, казалось, без обиды и гнева. В конце концов он прокрался к палатке, прислушался, затем мягкими шагами подошел к Грейдону.

– Извините, – пробормотал он, – но я ничего не мог поделать с Соумсом и Данкре. Их долго пришлось уговаривать, даже чтобы позволить дать вам одеяло. Выпейте.

Он приложил к губам Грейдона фляжку. Грейдон сделал добрый глоток. Жидкость согрела его.

– Ш–ш… – предупредил Старрет. – Не обижайтесь. Вчера вечером я был пьян. Я помогу вам, если…

Внезапно он замолчал и занялся подкладыванием дров в костер. Из палатки вышел Соумс.

– Я дам тебе последний шанс, – начал он без предисловий. – Расскажи о своей сделке с девушкой, и мы примем тебя обратно, будем работать вместе и все разделим поровну. Вчера ты съехал от нас по кривой. Но выходит, что трое против одного. И чистая правда, что удрать с тем, что у тебя есть, ты не сможешь. Так почему бы не быть благоразумным?

– Какая польза начинать все заново, Соумс? – устало спросил Грейдон. – Я рассказал вам все… Будь у вас ум, вы бы освободили меня, вернули мне мое оружие, и когда придет беда, я бы сражался вместе с вами. Потому что беда идет, парень. Большая беда.

– Так! – закричал Соумс. – Пытаешься запугать нас, не так ли? Прекрасно… Есть прелестный маленький фокус: загнать клинья под ногти и оставить их там. После этого большинство вскоре делаются разговорчивыми. А если это не подействует, то есть доброе старое средство – огонь. Двигать тебя ногами в костер… Ближе и ближе. Да любой заговорит, когда его пятки начнут трещать на огне и поджариваться.

Он вдруг наклонился и обнюхал губы Грейдона.

– Так вот в чем дело! – Он смерил Старрета напряженным взглядом. Не вынимая из кармана пистолет, нацелил его на великана. – Напоил его спиртным, не так ли? Разговаривал с ним? И после того, как вчера вечером мы решили, что все переговоры веду я? Прекрасно! Это решает твои дела, Старрет… Данкре! Данк! – заревел он. – Сюда, быстро!

Француз выскочил из палатки.

– Свяжи его! – Соумс кивнул на Старрета. – Еще один проклятый предатель в нашем лагере. Дал ему спиртное, сговорился с ним, пока мы были в палатке. Свяжи его!

– Но Соумс… – француз колебался. – Если нам придется сражаться… Нехорошо, что половина нас будет беспомощна. Может быть, Старрет ничего…

– Если нам придется сражаться, два человека сделают это так же хорошо, как три, – сказал Соумс. – Данк, я не упущу это дельце сквозь пальцы. Не думаю, что будет какая–то битва. Если они явятся, будет, думаю, торговля. Старрет тоже сделается предателем, я говорю…

– Ну, мне это не нравится… – начал Данкре.

Соумс нетерпеливо взмахнул своим автоматическим пистолетом.

Француз пошел к палатке и вернулся с мотком веревки.

– Вытяни руки! – приказал Соумс.

Старрет протянул их. Но в середине движения его руки вцепились в Данкре, подняв того, словно куклу. Между Старретом и тощим уроженцем Новой Англии повис Данкре.

– А теперь стреляй, будь ты проклят! – крикнул Старрет и пошел на Соумса, встречая каждое движение руки с пистолетом извивающимся телом Данкре. Свою же правую руку Старрет быстро протянул к поясу Данкре, вытащил из кобуры пистолет и нацелил его на Соумса.

– Брось оружие, янки! – с торжеством оскалился Старрет. – Или стреляй, если хочешь. Но прежде чем твоя пуля пройдет сквозь Данкре, я продырявлю тебя вчистую!

Наступившая на мгновение тишина была прервана звоном крошечных колокольчиков.

Звон пробился сквозь мрак убийства, павший на лагерь, высветил его, рассеял, словно солнечный свет – облако тумана.

Из–за дерева, не далее как в ста ярдах от них, выходила Суарра.

Зеленый плащ окутывал девушку от шеи и почти до узких ступней. В волосах ее переливалась нитка жемчуга. На запястьях и лодыжках – золотые обручи, украшенные изумрудами.

Позади нее степенно выступала снежно–белая лама. На шее ламы был широкий золотой ошейник, с которого свисала бахрома маленьких золотых колокольчиков. На серебряных боках животного висели корзины, сплетенные из какого–то сияющего желтым светом камыша.

И никакой сонм воинов не окружал девушку. Она не вела за собой ни мстителей, ни палачей. Рядом с ламой шел один–единственный провожатый, закутанный в широкую мантию желтого и красного цвета. Лицо его прикрывал капюшон. Его единственным оружием был ярко–красный посох.

Он был сутул и при ходьбе подпрыгивал и пританцовывал, делая маленькие шажки вперед и назад. И впечатление от этих движений было такое, что под мантией скрывается не столько человеческое существо, сколько какая–то громадная птица.

Они подошли ближе, и Грейдон увидел, что рука, сжимающая посох, – тонкая, белая, с бледной прозрачной кожей, рука очень глубокого старика.

Он напрягся, пытаясь разорвать свои путы. В сердце его бились боль и ужас. Почему она вернулась таким образом? Без сильных мужчин, охраняющих ее, не имея никого, за исключением этого старика? И украшенная золотом и драгоценностями? Он предупреждал ее, она не могла пренебречь угрозами, о которых он рассказал ей. Все выглядело так, будто она пошла на это намеренно – чтобы разжечь вожделения, которых она должна была больше всего бояться.

– Дьябль! – прошептал Данкре. – Изумруды!

– Боже, какая девушка! – пробормотал Старрет. Толстые ноздри раздулись, в глазах появился красный блеск.

Соумс не сказал ничего. Удивление, с которым он наблюдал за ее приближением, сменилось замешательством и недоверием. Промолчал он и тогда, когда девушка и ее провожатый остановились прямо перед ним. В его глазах росло сомнение, он внимательно изучал дорогу, которой они шли. Но там не было ни признака движения, ни звука.

– Суарра! – закричал Грейдон в отчаянии. – Суарра, почему ты вернулась?

Она подошла к нему, вытащила из–под своего плаща кинжал и разрезала ремни. Затем просунула лезвие под веревки, стягивающие его запястья и лодыжки, освободив его. Он встал, шатаясь.

– Что плохого для тебя в том, что я пришла? – спросила она мягко.

Соумс широко шагнул до того, как Грейдон успел ответить. И Грейдон увидел, что он принял какое–то решение, решился на какой–то образ действий. Он отвесил девушке низкий и неуклюжий насмешливый поклон, затем возвратился к Грейдону.

– Прекрасно, – сказал он, – можешь оставаться на свободе до тех пор, пока будешь делать то, чего хочу я. Девушка вернулась, и это главное. Она, похоже, очень расположена к тебе, Грейдон. Я считаю, что это даст нам способ уговорить ее ответить на наши вопросы. Да, сэр, и вы весьма расположены к ней. И это тоже полезно, ты не захочешь связанным наблюдать то, что произойдет с ней, если… – Он злобно воззрился на Грейдона. – Кроме того, есть кое–что, что ты должен выполнить, если хочешь, чтобы дела и дальше шли мирно. Не разговаривай с ней, когда меня нет поблизости. Запомни, я знаю язык аймара так же хорошо, как и ты. И я желаю все время быть рядом и слышать, о чем разговор. Понял? Пока все!

Он обернулся к Суарре:

– Ваш визит – большое счастье для нас, девушка, – сказал он на аймара. – Он не будет коротким, если мы поступим так, как хотим… А я думаю, мы поступим так, как хотим. – В этой фразе была скрытая угроза.

Но даже если Суарра и заметила эту угрозу, она не обратила не нее никакого внимания.

– Вы кажетесь нам странными так же, как наверняка и мы вам. Нам следует многое узнать друг о друге, – продолжал Соумс.

– Это верно, – спокойно сказала она. – Хотя я думаю, что ваше желание узнать обо мне гораздо больше моего желания узнать о вас, поскольку, как ты наверняка знаешь, у меня уже был один не слишком приятный урок знакомства с вами, – она взглянула на Старрета.

– Уроки, – сказал Соумс, – будут приятными и неприятными – как ты выберешь.

На этот раз невозможно было не заметить угрозу, звучащую в его словах. И Суарра не захотела позволить ей снова остаться незамеченной. В ее глазах вспыхнул внезапный гнев.

– Лучше не угрожать! – предупредила она. – Я, Суарра, не использую угрозы. Я также советую вам приберечь их для себя. Они пригодятся вам в будущем!

– Да–а? Вот как? – Соумс шагнул к ней. Его лицо сделалось зловещим и безобразным. Из–под колпака закутанной в желтое и красное фигуры донеслось хихиканье. Суарра вздрогнула. Ее гнев исчез, она вновь стала дружелюбной.

– Я вспылила, – сказала она Соумсу. – Но в любом случае неумно угрожать, если вы не знаете силы того, кому угрожаете. И помните – обо мне вы ничего не знаете. Я же знаю все, о чем вы стремитесь узнать. Вы хотите знать, откуда у меня это… и это… и это… – она коснулась своего венца, браслетов на руках и ногах. – Вы хотите знать, откуда они взялись и есть ли там еще такие же. И если да, то как вы можете овладеть этим, взяв столько, сколько вы в состоянии унести с собой. Хорошо, вы узнаете все. Я для того и пришла, чтобы рассказать об этом вам.

При этом сообщении, таком искреннем и открытом, все подозрения и сомнения опять нахлынули на Соумса. Его глаза снова сузились, и он еще раз изучил тропу, по которой пришла Суарра.

– Соумс! – Данкре схватил его за руку, его голос и руки дрожали. – Корзина этой ламы… Она не из камыша – она из золота, чистого золота, гнутого, как солома! Дьябль! Соумс, с чем мы столкнуться!

Глаза Соумса блеснули.

– Лучше пойти и посмотреть, откуда они взялись, Данк, – ответил он. – Я не совсем это понял. Черт возьми, это, кажется, слишком легко, чтобы было правдой. Возьми свою винтовку и следи за теми деревьями, пока я пытаюсь понять, что тут к чему.

– Вам нечего бояться, – сказала девушка, будто поняла эти слова. – От меня вам не будет никакого вреда. Если вас ждет какое–то несчастье, его накликаете на себя вы сами… Не мы. Я пришла, чтобы указать вам дорогу к сокровищам. Только это. Пойдемте со мной, и вы увидите, что драгоценности, подобные этим, – она коснулась камней на браслетах – растут, словно цветы в саду. Вы увидите струящееся потоком золото, вытекающее… – Она заколебалась, будто декламировала наизусть выученный урок. – Струящееся потоком, словно вода. Вы сможете купаться в этом потоке, пить из него, если захочется, унести с собой столько, сколько сумеете поднять. А если вам будет слишком жалко расставаться с этим золотом, вы сможете остаться с ним навсегда. Более того, даже стать его частью, сделаться золотыми людьми.

Она отвернулась от них и направилась к ламе.

Они посмотрели ей вслед, потом друг на друга. Три лица выражали жадность и подозрения. На лице Грейдона было изумление.

– Это долгое путешествие, – обратилась она к ним. Ее рука была на голове ламы. – В известном смысле вы мои гости. Поэтому я кое–что принесла для вас.

Она начала расстегивать застежки на корзинах. Грейдон подумал, что ее провожатый – странный слуга. Он не сделал и движения, чтобы помочь ей, стоя молча и неподвижно.

Грейдон шагнул вперед, чтобы помочь девушке. Она застенчиво улыбнулась ему. Нечто большее, чем дружелюбие, загорелось в глубине ее глаз. Руки Грейдона потянулись сами, чтобы коснуться Суарры.

Мгновенно между ними встал Соумс.

– Лучше вспомни, что я говорил тебе! – прошипел он.

– Помоги мне, – сказала Суарра.

Грейдон снял корзину и поставил ее на землю рядом с Суаррой. Она отстегнула застежку, отогнула мягкие металлические прутья и вытащила мерцающий сверток. Встряхнула его, и на утреннем ветерке заплескалась скатерть из серебра. Скатерть легла на землю, словно тонкая ткань паутины, сплетенная серебряными пауками.

Затем Суарра достала из корзины золотые чашки, золотые тарелки в форме лодки, два высоких кувшина, ручки которых были выполнены в виде крылатых змей. Чешуя змей была сделана, казалось, из литых рубинов. Под конец появились маленькие, сплетенные из золота корзины. Там были незнакомые ароматные фрукты, хлеб и странной окраски пирожки. Все это Суарра тоже выложила на скатерть. Она опустилась на колени, взяла один из кувшинов и, откупорив его, налила в чашки прозрачное янтарное вино.

Затем она взглянула на них, сделала любезный приглашающий жест своей белой рукой.

– Садитесь, – сказала она. – Ешьте и пейте.

Она кивнула Грейдону, показывая ему место рядом с собой. Молча, пристально рассматривая блестящую утварь, Старрет, Соумс и Данкре присели на корточки перед другими тарелками. Соумс протянул руку, взял тарелку и, высыпав содержимое на скатерть, взвесил ее на ладони.

– Золото, – выдавил он.

Старрет расхохотался, как сумасшедший, и поднес ко рту наполненный вином кубок.

– Подожди! – Данкре схватил его за запястье. – «Ешьте и пейте», – сказала она. Э? Ешьте и пейте и будьте веселыми, поскольку завтра умрем, э? Не так ли?

Соумс вздрогнул, лицо его снова омрачилось подозрением.

– Думаешь, здесь отрава? – прорычал он.

– Может быть, нет, может быть, да. – Маленький француз пожал плечами. – Во всяком случае, я думать, лучше сказать: «После вас».

Девушка вопросительно посмотрела на них, потом на Грейдона.

– Они боятся… они думают, что в пище… что ты… – Грейдон запнулся.

– Что я положила в пищу сон? Или смерть? А ты как думаешь? – спросила она.

Вместо ответа Грейдон поднял свою чашу и отпил.

– Даже это естественно. – Она повернулась к Соумсу: – Да, естественно, что вы трое боитесь. Поскольку вы бы это сделали, будь вы на моем месте, а я на вашем. Так ведь? Но вы ошибаетесь. Снова говорю вам, единственное, чего вам следует бояться, – это самих себя.

Она налила вино в свою чашу и выпила его. Отломила кусок от лежащего перед ней ломтя хлеба, съела, взяла с тарелки Данкре и съела тоже. Вонзила белые зубы в один из плодов.

– Удовлетворены ли вы? – спросила она их. – О, будьте полностью уверены, что, если бы я хотела убить вас, смерть выглядела бы иначе.

Мгновение Соумс свирепо глядел на нее. Затем вскочил на ноги, широко шагнул к закутанной фигуре и сорвал с нее капюшон. Открылось лицо, цветом напоминающее старую слоновую кость. Лицо, изборожденное многочисленными тонкими складками. Это было лицо, отмеченное печатью невероятной древности. Но насколько было древним лицо, настолько же блестящими и молодыми были сидящие на нем глаза.

Глаза с непостижимым выражением глядели на Соумса. Сердце отстучало дюжину ударов, прежде чем уроженец Новой Англии отвел свой взгляд. Затем он медленно опустил капюшон. Соумс вернулся к серебряной скатерти, и Грейдон увидел, что лицо его бело как мел. Он осел на землю и залпом выпил вино. Рука его, державшая кубок, дрожала.

Выпив кубок, он начал пить снова – прямо из кувшина. И вскоре под действием вина ужас, охвативший Соумса, испарился.

Первый, а за ним и второй кувшины, извлеченные Суаррой из висящих на ламе корзин, опустели. Троица осушала их. А затем, качаясь, встал Соумс.

– Ты в порядке, сестричка, – сказал он. – Продолжай угощать нас так же, и под конец мы с тобой подружимся.

– Что он говорит? – спросила Суарра у Грейдона.

– Он хвалит твое угощение, – сухо ответил Грейдон.

– Хорошо. – Суарра тоже встала. – Теперь нам пора идти.

– Мы пойдем без всякого страха, сестричка, – сказал сквозь зубы Соумс. – Данк, ты останешься здесь и посмотришь, что и как. Пошли, Билл… – Он хлопнул Старрета по спине. – Все просто великолепно! Пошли, Грейдон, кто старое вспомянет, тому глаз вон.

Кое–как встал Старрет, сцепив руку с рукой уроженца Новой Англии. Оба они, пошатываясь, направились к палатке. Данкре, на которого вино, казалось, возымело слабое действие, уселся рядом с костром на валун и начал нести свою вахту с винтовкой наготове.

Грейдон помедлил. По крайней мере на некоторое время Соумс забыл о нем. Грейдон размышлял, как лучше использовать это время для странной девушки, красота которой поразила его. Он подошел к ней так близко, что его качнуло от аромата ее облачных волос. Так близко, что его коснулось и обожгло плечо девушки.