Текст книги "Устройство «Пандора»"

Автор книги: Аарон Коннерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА 6

Здание по адресу Санта-Сена, 771 не отличалось от множества других домов в радиусе десяти кварталов. Место прилизанное, кругом симпатичные декоративные насаждения. Все практично, хоть и неброско. На фасаде вывеска: «АВТОТЕХ».

Я нашел на восточной стороне здания лестницу в подвал и сбежал по ступенькам. Возле красной двери глянул на часы. Рановато. Вдобавок я нервничал. Что ж, самое время выкурить «Лаки страйк».

И тут внутренний голос по-отечески осведомился: ты всегда поступаешь, как советуют друзья? А вдруг в один прекрасный день они хором предложат сигануть с обрыва?

Я уронил окурок и раздавил его каблуком. Щелкнул замок. Я отворил дверь и шагнул в комнату. Огляделся. Кругом стерильно, как в автоклаве. Блеклый линолеум, блеклые стены, блеклые ртутные лампы. Нога дизайнера здесь не ступала. Я поспешил к третьей двери слева. Сделав несколько шагов, услыхал тихий щелчок. И впрямь, неизвестный доброжелатель не оставил мне шанса на ошибку. Я ухватился за дверную ручку и потянул на себя.

Кабинет. Признаться, меня это даже слегка разочаровало. Я-то рассчитывал на нечто более экзотичное. Снова я посмотрел на часы. 2.46. Пять минут на обыск целого кабинета. Везение и быстрота – вот залог успеха. Я больше уповал на везение.

На столе стоял компьютер. Я его включил и, пока он загружался, пошарил в столе. Повыдергивал ящики, с предельной для человека скоростью перерыл их содержимое. Уймища бумаг, возможно, среди них сотни ценнейших документов, но ничего явно стоящего моего внимания. Я повернулся к ближайшему из двух высоких бюро, торопливо глянул на часы:

2.47. Выдвинул верхний ящик и перебрал кипу папок скоросшивателей. Фотографии, акты, квитанции… На вид – интересно, но только не для меня. Я повернулся ко второму бюро. Все ящики на замках.

2.48. Стена совершенно голая, если не считать сертификата с незнакомой эмблемой и нескольких фотографий в рамках. Я даже не стал рассматривать сертификат, лишь перевернул его и поглядел на обратную сторону. Ничего. На одной из фотографий мужчина средних лет пожимал руку бывшему президенту Линдерману. Я осмотрел с обеих сторон эту и соседнюю фотографию и остался недоволен.

2.49. Меньше двух минут. Я выпотрошил мусорную корзину, книжный шкаф и секретер, но опять же ничего примечательного не обнаружил. Компьютер запросил пароль. На возню с ним не оставалось времени. 2.50. Я в отчаянии вертел головой, мел по кабинету взглядом. Хоть бы что-нибудь!..

В углу на столике я заметил лазерный проигрыватель, а под ним – компактницу с дисками. На таких дисках можно писать, а не только слушать. Я их небрежно перекидал, запоздало сообразил, что они очень громко щелкают, и с тревогой посмотрел на дверь. Когда вновь переводил взгляд на разворошенную компактницу, заметил на полу металлический ключик. Подобрал его и кинулся к запертому бюро. Осталось двадцать секунд. Я начал с верхнего ящика. Не то… не то… не то… Я вставил ключ в нижнюю замочную скважину, провернул. Замок капитулировал, щелкнули фиксаторы. Я схватился за ручку ящика и дернул на себя. Пусто. Если не считать старой жестяной коробочки с логотипом фирмы «Кэмел» на крышке. Я ее схватил и бегом кинулся к двери, на которой уже сработал замок. Прижимая коробочку к груди, я ударил в дверь плечом. Она распахнулась. Точно полузащитник, завладевший мячом и рвущийся к воротам противника, я повернул направо и бегом пустился по коридору. Замок щелкнул за наносекунду до того, как я врезался в дверь. Я несся вверх по лестнице, за один прыжок одолевая по три ступеньки. И хотя в жилах клокотала перенасыщенная адреналином кровь, к тому времени, когда я добрался до спидера, у меня сорвалась дыхалка. Как выброшенная на сушу рыба, я хватал воздух ртом. О Господи! Я теряю форму!

Спидер взмыл и с надсадным воем понес меня к старому городу. Я взглянул на экран радара: похоже, погони нет. Мало-помалу дыхание восстановилось. Коробочка из-под табака «Кэмел» невинно лежала на пассажирском сиденье. На миг меня охватил страх: а вдруг я свалял дурака? Вдруг в этой жестянке ничего нет, кроме конвертика со спичками?

Я устроился за столом, положил перед собой жестяную коробочку. В офисе было темно, горела лишь настольная лампа, да автоответчик показывал цифру три под надписью «Кол-во зап. сообщ.». Ему придется подождать.

Я подцепил ногтем крышечку. Жестянка оказалась битком набита фотографиями. Я брал их по одной. Подносил к лампе. Сортировал. Первые несколько снимков демонстрировали Эмили Сью Паттерсон в различной степени обнаженности. Но большинство фотографий показывали только фрагменты интерьера ее квартиры. На дне стопки лежали три снимка другой молодой женщины, сделанные явно без ее ведома. На двух фото она стояла перед высоким зданием, вероятно, студенческим общежитием. На третьей она находилась, по всей видимости, у себя в спальне. Сандра Коллинз?

Я хорошенько рассмотрел фотографии Эмили. А она и впрямь интересная штучка. Господь Бог, пока ее создавал, наверняка так выложился, что взял потом отгул. Разве можно не любить профессию, которая вынуждает разглядывать такие вот снимочки? Я изучил тело Эмили до последнего квадратного дюйма и только после этого переключился на обстановку ее квартиры. Однако ничего занятного, кроме самой Эмили, на фотографиях не обнаружилось.

Несомненно, квартира, которая так заинтересовала фотографа, находится над клубом «Фуксия Фламинго». Что ж, попробуем найти этого любителя обнаженной натуры.

Я закурил сигарету, подошел к окну и поглядел вниз, на Чендлер-авеню. Эмили снимали сверху, из окна или с крыши дома напротив «Фуксии Фламинго». С магазина розыгрышей Рыжего Клоуна? Я посмотрел на давно закрытый магазин. Ни одного освещенного окна, только на злобно ухмыляющихся арлекинов, «украшающих» собой фасад здания, падает свет уличного фонаря. Над домом, точно дурацкий колпак, высится старая водонапорная башня. Мой взгляд дошел до невидимой линии, которая начиналась от «Фуксии Фламинго» и пронизывала башню. Следующее здание за магазином Рыжего – в доброй четверти мили. Вообще-то современная фотоаппаратура позволяет делать качественные снимки и с такого расстояния, но вряд ли фотограф захотел усложнить себе жизнь. Значит, нужно пробраться на крышу Рыжего Клоуна.

Челси в газетном киоске не оказалось. Мне вдруг пришло в голову, что она могла оставить для меня весточку на автоответчике. Как же это я забыл прослушать?.. Дверь в магазин Рыжего была на замке, поперек нее полицейские приклеили бумажную ленту, а на ней написали: «Опечатано ОУПСФ. Посторонним вход воспрещен».

Только что минуло четыре утра, на улице было еще темно. Из «Фуксии Фламинго» доносился голос Эмили, она пела «Туманного». Я огляделся по сторонам и, не заметив ни единой живой души, шагнул назад и ударил ногой под самый замок. В ступне вспыхнул адский огонь – я задел носком дверную ручку. С минуту я прыгал на одной ноге и пополнял новыми изобретениями коллекцию ругательств, которой позавидовал бы даже мой дедушка. Когда же острая боль превратилась в тупую, я предпринял вторую попытку. На сей раз ударил плечом.

Дверь поддалась, и я ворвался в магазин.

До чего же я все-таки предусмотрительный, даже фонариком запасся! Я его включил и поводил лучом по прилавкам. Вроде бы все по-прежнему, вот только на двери в жилую комнату Рыжего – кусок желтой, так называемой барьерной ленты. Несколько месяцев назад я подсказал Мак-Мальдену, где лежат бренные останки Рыжего – я их обнаружил в ходе расследования предыдущего крупного дела. О Рыжем «позаботился» мелкий жулик по имени Мик Флемм – утопил его вместе с огромными ботинками и всем прочим в бочке с кислотой, которую Рыжий неизвестно для чего держал у себя в комнате.

С тех пор на складе ничего не изменилось, исчезла только бочка с кислотой. Я приступил к систематическому обыску должен ведь где-то быть проход на крышу, должен. Через полчаса я обнаружил напротив входа с улицы, под полкой, битком набитой резиновыми масками, дверь в стене – совсем маленькую, даже не дверь, а съемную панель. Я ее убрал и посветил в лаз. Чернильная мгла. Включив фонарик на полную мощность, я протиснулся в отверстие.

Затем встал и неторопливо повел лучом вокруг. Странные размеры: ширина футов восемь, длина около пятнадцати, а высота – все двадцать, до самой кровли. На полу в беспорядке валяются коробки, одни пусты, другие – с никчемными товарами. На противоположной стене – металлическая лестница.

Она привела к люку в потолке. Разумеется, крышка люка оказалась ржавой. Я ее откинул и выполз на крышу. Вдали искрился Новый Сан-Франциско. Как раз между мною и «Фуксией Фламинго» высилась водонапорная башня – старая, изъеденная ржавчиной. На ее боку, довольно далеко от крыши, я заметил дверцу, к ней вела рахитичная лесенка. Зато цепь с большим амбарным замком, висевшая на дверной ручке, была в полном порядке. Может, здесь и живет фотограф? Вряд ли я застану его дома, если он только не из фанатичных подражателей Гудини.

Без ключа замок уступать не собирался, а я не додумался прихватить с собой отмычки. Придется поискать другой путь.

Башня представляла собой громадный бак, стоявший на четырех ржавых столбиках и здорово смахивавший на топорную и ветхую модель одной из первых лунных станций. Я залез под нее и, внимательно осмотрев дно, обнаружил в центре нечто вроде панели; к ней была приварена маленькая, всего под четыре пальца, ручка. Я уцепился за ручку, потянул вниз, толкнул вверх. Раздался треск. Я обмер: сейчас либо панель поддастся, либо ручка оторвется. Все-таки я решил рискнуть и повис на ручке. Вот-вот она отвалится, вот-вот я брякнусь на колени… Через несколько секунд панель со злобным скрежетом сорвалась, и бак осыпал меня конфетти из ржавчины и накопившейся за десятилетия пылью.

Не стану врать, что в башню я пробрался без малейших усилий. Мысленно завязал узелок на память – не налегать на кофе и вновь заняться бодибилдингом. В баке я улегся на спину, чтобы отдышаться. Очень хотелось надеяться, что завтра не будут саднить растянутые мышцы и сухожилия.

Немного передохнув, я достал фонарь из кармана пальто и провел рекогносцировку. На полу – грязные покоробленные доски и стружка. Изнутри бак покрыт медью, судя по толстому слою голубоватозеленого окисла. Луч фонарика описывал круги в чреве водонапорной башни, пока не задел штатив. Я снова отыскал три деревянные ноги и водил по ним лучом, пока не обнаружил точку, где они соединялись.

Фотоаппарат.

Причем не из дешевых. Объектив смотрел в дырочку, прорезанную в баке. Я склонился над фотоаппаратом и приблизил глаз к видоискателю. Ни черта не видно. Я снял крышечку с объектива и снова глянул в видоискатель. Темно, но уже не так.

Я нажал кнопочку, что выступала из корпуса фотоаппарата; откинулась крышка, явив моему взору множество регуляторов и переключателей. Снова я приник к видоискателю и стал наугад щелкать рычажками. Третий или четвертый щелчок возымел действие. Передо мной вдруг все позеленело, я увидел чуть размытые контуры мебели в неосвещенной комнате. Стараясь больше не прикасаться к этому переключателю, я повозился с прочими рычажками и колесиками, пока изображение не стало четким. Поэкспериментировав еще несколько минут, я добился изумительной резкости. С расстояния в тридцать, если не больше, метров я мог прочитать название журнала, лежащего в комнате напротив.

Я уменьшил кратность объектива – ровно настолько, чтобы видеть одновременно все три окна квартиры Эмили. И тут же уловил движение. Стараясь не моргать, я внимательно посмотрел туда, где, как мне показалось, что-то мелькнуло. Бежали минуты. Внезапно из спальни Эмили вышел человек, по всей видимости мужчина; я разглядел на нем черное трико и маску. Он что-то нес под мышкой. Таинственный незнакомец направился к выходу, но дверь не отворил. Вместо этого он повернул направо и исчез за платяным шкафом. Я прождал несколько минут, однако человек в маске больше не показывался.

Я оторвался от аппарата. Этот мужчина подстерегает Эмили! Необходимо действовать, и быстро!

Я выбрался на крышу и бросился к люку. Со стороны «Фуксии Фламинго» донеслись приглушенные аплодисменты и гомон – Эмили вот-вот покинет сцену. А человек в маске собирается ее убить. Я прогромыхал по железной лестнице, подбежал к дверце в стене, упал на живот, пролез, извиваясь ужом, вскочил на ноги и припустил к выходу. Пулей вылетел из магазинчика Рыжего и рванул через улицу. Не успею! Не успею! Не успею! Вышибала спохватился слишком поздно – я уже проскочил мимо него. Ко мне поворачивались головы посетителей, а я мчался к лестнице. Краем глаза заметил Гуса Лича – мутант несся наперехват. Он опоздал на долю секунды – я уже скакал по ступенькам. Гус ругался без передыху и наступал мне на пятки.

Вот и дверь в квартиру Эмили. Но едва мои пальцы вцепились в дверную ручку, на меня обрушился таран. Я сполз по стенке, но Лич схватил меня за грудки, поднял и снова влепил в дверь.

– Разве я не говорил, чтобы ты сюда не совался?

– Кто-то спрятался у Эмили! Он ее хочет убить!

Лич поднял кулак.

– Лич, я Богом клянусь! Там кто-то есть.

Мутант поколебался, затем отшвырнул меня. Его лапища легла на дверную ручку. Та не поддалась. Лич глянул на меня, потом снова на дверь. Отступил на шаг, вынес вперед плечо и разбил дверь, точно пушечным выстрелом. Преодолевая головокружение – у Лича отменный хук правой, – я начал подниматься на ноги. В этот миг из квартиры выскочил человек в черном, перепрыгнул через меня и чесанул вниз по лестнице. Я кое-как утвердился на ногах и пустился в погоню. На нижней площадке хлопнула дверь черного хода. Я подбежал к ней, распахнул, осторожно сунул голову в проем, повертел ею и увидел человека в черном – он удирал по переулку, одной рукой прижимая к груди маленький металлический ящичек.

Я выбежал вслед за ним на Чендлер-авеню, затем вернулся в переулок, к пожарному выходу отеля «Ритц». Незнакомец добежал до перекрестка и свернул налево. Я тоже добежал до поворота и увидел его в длинном переулке за магазином «Электроника» и ресторанчиком «С пылу, с жару». Он припустил со всех ног. Гнаться за ним я не стал, предпочел повернуть и бегом возвратиться на улицу. Там я бросился прямиком к газетному киоску, где и укрылся. Выглядывая из-за прилавка, я ничего интересного не заметил. Выждал минуту, может, две, затем решил выйти. Но едва выпрямился, увидел злоумышленника: тот показался из-за харчевни Луи и метнулся через улицу к забору между ломбардом и магазином розыгрышей, без особого труда одолел его и исчез из виду.

Стараясь не шуметь, я направился к ограде. С той стороны доносилось едва слышное лязганье. Незнакомец поднимался по металлической лестнице на крышу ломбарда Ловчилы. Похоже, этот парень не пожалел времени, чтобы изучить округу. Я не представлял, зачем его понесло на крышу. Но это была моя округа, и я знал, куда надо идти, чтобы отрезать ему путь.

Я вернулся в магазинчик Рыжего и по тайной лестнице добрался до кровли. Медленно поднял крышку люка, вовсе не беспочвенно опасаясь поймать виском пулю. С ловкостью, которой позавидовал бы опытный вор-домушник, я пролез в люк и водворил крышку на место. Перебрался гусиным шагом за стенку водонапорной башни и навострил ухо. Но не услышал шагов – только далекий городской гул и возбужденные голоса со стороны «Фуксии Фламинго».

И тут раздался рокот спидера. Он совершенно не походил на голос моего малыша «лотоса» под капотом глухо урчал обузданный дракон. Скорее всего, это «аватара» – на таких спидерах летают в основном шишки из правительства и главари наркомафии. Я окинул взглядом ночное небо и через несколько секунд обнаружил «аватару» – спидер находился от силы в ста метрах и двигался с потушенными огнями прямо на меня.

В следующее мгновенье я увидел парня в маске, выбежавшего навстречу спидеру и замахавшего руками. Он стоял метрах в десяти, лицом ко мне, на притопленном участке крыши между магазином Рыжего и ломбардом.

Спидер приближался. Я встал во весь рост и бросился на человека в черном. Когда я прыгнул, он заметил меня или услышал, однако не успел ни увернуться, ни выстрелить из пистолета. Я угодил в яблочко; оглушенные столкновением, мы полетели с копыт. Он оправился первым и мастерски залепил мне в скулу. Падая навзничь, я заметил висящий в небольшом отдалении спидер. Мне удалось заехать противнику ногой по ребрам, тот скрючился и захрипел. Едва поднявшись на ноги, я пошел в атаку, но злоумышленник ловко увернулся и всадил мне локоть между лопатками. Я рухнул на четвереньки, схлопотал ботинком по ребрам и кувырнулся на спину.

Незнакомец метнулся к краю крыши. Его пистолет лежал в трех или четырех метрах от меня. Я набрал пригоршню мелкого щебня. Когда парень в маске нагнулся за пистолетом, я из последних сил вскочил на ноги. Все происходило, как в замедленном кино – я побежал к человеку в черном, он оглянулся, увидел меня, поднял пистолет. Я швырнул мусор. Он дернулся и выбросил левую пятерню чтобы прикрыть глаза. Я прыгнул, вынося плечо вперед, и почувствовал, как оно врезалось противнику в грудь. Выстрел. Парень в черном шатнулся назад, ударился об ограждение крыши и перевалился через него. Снова пистолет выпал из его руки. Протяжный крик, глухой удар, тошнотворный хруст костей.

«Аватара» спикировал и умчался вдоль Чендлер-авеню во мрак.

ГЛАВА 7

– Кофе. Гренки из белого хлеба, сверху аккуратно яйца.

Мак-Мальден откинулся на спинку кресла и выдернул из усов «Мерит».

– Мерфи, за кого ты меня держишь, черт бы тебя подрал? За официанта?

– Ладно, тогда просто чашку кофе. И пончик.

– Нет у нас тут никакой жратвы. – Он вытянул руку над брюхом и запихал сигаретный фильтр в дырявую макушку керамической собачки. Затем размяк в кресле и сцепил пальцы на огромном податливом куполе, который начинался на груди, а заканчивался ниже пояса. И ни тени смущения, ни малейшего желания хоть чуть-чуть замаскировать этакую красоту. Да, конечно, его предупреждали о вреде избытка холестерина, о высокой вероятности инфаркта. Он даже отказался от некоторых пустяков вроде пастрами и яичного рулета. Но Мак обожает свое чрево и невероятно им гордится. Хоть миллион лет ему тверди «нельзя же так», он ни за что не повернется спиной к своему животу.

– Что, даже пончиков нет?

Мак отрицательно покачал головой и потянулся за другой сигаретой.

– Да ты меня, наверное, разыгрываешь! Такое огромное здание, битком набитое легавыми… Неужели ни одного пончика?

– Знал бы ты, Мерфи, как мне осточертели эти тошнотики из замазки! Я тут завтраками не кормлю. Я хочу только задать тебе несколько вопросов, вытерпеть несколько идиотских шуток, а еще, если повезет, услышать от тебя пару-тройку связных ответов. А потом дать пинка в зад, и чтобы духу твоего не было у меня в кабинете! Вот после этого можешь куда-нибудь пойти и заказать завтрак.

Он таращил на меня зенки, точь-в-точь как охотничья такса – на хозяина, когда тот приказывает лезть под шкаф за комнатной туфлей.

– Ну, что скажешь? Будешь со мной играть?

Было поздно, самое меньшее пол-одиннадцатого утра. С момента падения несостоявшегося убийцы Эмили на Чендлер-авеню прошло часов пять или шесть. Когда появились фараоны, я все еще торчал на крыше, успел докурить «Лаки» до середины. Мне велели спуститься, и я глянул на физиономию Киллера Черная Стрела. Этого субчика я видел на фотке в доме 771 по Санта-Сена. Он пожимал руку президенту Линдерману.

Выслушав мои объяснения, легаши пожелали узнать, не соглашусь ли я проехать с ними в управление и отведать кофейку нового сорта. Я, конечно, знал, что кофе у них не вкуснее верблюжьей слюны. Они просто изображали вежливость. В здании управления полиции Сан-Франциско меня тактично усадили в кресло и предложили подождать, а чтобы я не скучал, сунули в руки кипу иллюстрированных журналов. Среди них попались совсем свеженькие, всего-навсего двухлетней давности.

Уж лучше бы дымить позволили. Правде, в приемной был телевизор, явно с дешевой распродажи лежалого товара. Я предпринял попытку выйти и отравиться никотином, но сержант, которому поручили за мной приглядывать, почему-то не одобрил эту идею. Чертовы некурящие!

Горе-телевизор истязал меня целую вечность – в чистилище за тот же срок и под той же пыткой я бы, наверное, искупил все свои грехи. Наконец меня проводили в кабинет Мак-Мальдена. Когда сержант затворял, дверь, в моей клешне пряталась полувыкуренная сигаретка. В комнате были еще двое мужчин, оба в добротных костюмах; они стояли в углах. Численное превосходство неприятеля всегда меня настраивало на агрессивный лад.

Как выяснилось, все это утро Мак расследовал убийство и сейчас расследует, хотя уже почти одиннадцать утра и давно пора баиньки. Он всегда меня допрашивал, когда я во что-нибудь влипал. Видно, ему очень нравилось пугать меня небом в клетку.

Но на сей раз он был слишком квелым, чтобы ловить кайф от подобных шуточек.

Мак облокотился о стол и подался вперед.

– Ладно, давай забудем про завтрак и еще разок повторим. Начни с самого начала, только, ради Бога, не вдавайся в лишние детали. Я уже давно должен валяться в койке и видеть во сне яичный рулет.

Я целиком повторил свою историю, умолчав лишь о сущих пустяках – таких, как Фицпатрик, Мэллой, таинственный звонок по видеофону и увеселительная прогулка в дом 771 на улице Санта-Сена.

Но мой взгляд на события, по всей видимости, не удовлетворил Мака. Когда я закончил, он раздраженно скривился. Двое в костюмах не шевелились.

– И это все твои приключения?

– Угу.

– Ты уверен?

– Абсолютно.

Мак снова закурил. Я опустил глаза и увидел, что уже второй длинный окурок провалился в керамическую собачку. Бедняга Мак. Жалкий раб привычки к никотину.

– Ты знаком с жертвой?

– С кем, с Эмили?

– Нет, с тем субъектом, которого ты угробил. Девчонка цела и невредима.

– Рад слышать. А как насчет Лича?

– Ты про того жлоба, мутанта? Твой приятель в него пальнул. Ничего серьезного, царапина. А теперь, черт побери, отвечай на вопрос. Ты знал парня, которого скинул с крыши?

– Никого я не скидывал ни с какой крыши. Мы играли в рокеров… разгоняли мотоциклы и сшибались лбами. Ну и техника подвела. У него заклинило переднее колесо… Впрочем, остальное тебе известно.

– Мерфи, хватит мне лапшу на уши вешать. Ты, кажется, забыл, что я полицейский. Усталый, злой, задолбанный всякими умниками вроде тебя. Если не завяжешь мозги мне пудрить, я тебя суну в камеру к алкашам, а к этому разговору вернемся завтра.

О, черт! А ведь он здорово вышел из себя. Оно и понятно утро в самом разгаре. И манекены в углах кабинета ему, похоже, не помощники. Чтобы разрядить обстановку, я рассказал Маку, что и как в действительности было на крыше. Он просмотрел стопку бумаг, затем махнул рукой в сторону двери.

– Ладно, убирайся отсюда. Сходятся твои показания.

Я встал со стула.

– Сходятся? С чем?

Мак поднял на меня утомленный взор.

– У нас есть свидетель. Ты чист… Вот и катись отсюда. Эй, Робинсон!

Отворилась дверь, и молодой полицейский, сберегший мне по меньшей мере семь минут жизни, просунул голову в кабинет.

– Да, сэр?

– Выпроводи мистера Мерфи из моего кабинета. Он может идти.

Молодой полицейский кивнул.

– И заодно найди мисисс Мэдсен и скажи, что она тоже свободна.

Я двинулся вслед за офицером Робинсоном.

– Да, Мерфи, кстати! Несколько дней будь под рукой. Может, у нас еще вопросы появятся.

– С какой стати я должен срываться, Мак? Ведь тут каждый день – праздник.

Он махнул рукой, чтобы я проваливал.

Я задержался у автопоилки и потратил два с полтиной на чашку горячей верблюжьей слюны. Когда шел через приемную, увидел офицера Робинсона – тот разговаривал с невероятно привлекательной женщиной. Козырнув, молодой полицейский отошел, а она взяла свое пальто и сумочку. Если верить Маку, эта женщина и есть моя спасительница. Значит, это судьба. Я направился к ней. Судьба обладала запахом – приятным и пряным. Я снял шляпу.

– Доброе утро.

– Здравствуйте.

Но моя будущая партнерша по вечному блаженству не подозревала об ауре предопределенности, которая окружала нас. А может быть, просто сочла ее недостойной своего внимания. Грациозно перекинув пальто через руку, она собиралась удалиться и унести в сумочке мое сердце.

– Надеюсь, вы не сочтете меня невежливым…

По мне скользнул ясный взор.

– Не сочту. Прошу прощения. – Она двинулась к автоматическим дверям. Я бросился наперерез и у самого выхода заступил ей дорогу.

– Пожалуйста, выслушайте меня. Я Тэкс Мерфи, и я знаю, что вы мне оказали большую услугу. Не люблю оставаться в долгу.

– Спасибо, но мне это неинтересно.

Да она настоящая ледышка! А я источал шарм буквально из каждой поры. Ничего, ледышка, я тебя растоплю, дай только срок.

– Вы сегодня собираетесь ужинать?

– Да, собираюсь, только не с вами.

Ай! Какой болезненный удар по самолюбию! Генерал Гормон трубит сигнал к отступлению. Я шагнул в сторону. Плавной походкой красавица миновала дверной проем, спустилась по ступенькам и ушла из моей жизни в ангар для спидеров.

Завтрак или сон? Голод – вечный попутчик и зануда, каких поискать. Но сейчас он не на того напал. Я вернулся на такси к «Ритцу», поднялся в офис и покемарил недолго, однако с большой пользой. Когда проснулся, день был в разгаре и голод куда-то запропастился. Вот и отлично, на пустой желудок мне всегда лучше думается. Сварив яванского кофе и выкурив припасенную на завтрак кубинскую сигару, я сел за стол и воспроизвел в памяти список срочных дел.

Надо установить личность человека, с которым я повстречался нынче ночью. Назовем его пока условно… Боб. Анонимный звонок в «Сумерки» и фотографии Сандры Коллинз наводят на мысль, что Боб не просто извращенец со съехавшей крышей. Он обыскивал квартиру Эмили, а это означает, что он интересуется не только серийными убийствами. А как насчет таинственного спидера «аватара»? Нет, Боб определенно участвовал в чем-то большем. В чем-то очень и очень крупном.

Еще надо заглянуть в «Фуксию Фламинго». Я слишком мало знаю о Мэллое, и похоже, только один человек способен мне в этом деле помочь. Эмили. Интересно, что за штуковину Боб вынес ночью из ее квартиры? Нутром чую, это важная вещь. Может быть, Эмили прольет свет? Вот только в какой она форме после ночных приключений?

Загудел автоответчик. Я глотнул кофе, наклонился к аппарату и взглянул на дисплей. Пять звонков. Я нажал кнопку воспроизведения и вновь опустился в кресло.

Первой заговорила Челси:

– Привет, Тэкс. Челси. Хотела справиться, как живешь. Пока.

Второй записаться не пожелал.

Третьим звонил Фицпатрик:

– Здравствуйте, мистер Мерфи. Будьте добры, свяжитесь со мной, когда вам будет удобно.

И снова Челси:

– Привет, Тэкс. Хотела только проверить, может, ты уже вернулся. Звякни, когда будешь дома.

Последнее сообщение оставил Лукас Пернелл:

– Для тебя кое-что есть. Позвони мне в ассоциацию журналистов.

Я нажал кнопку сброса и допил кофе. Еще три пункта в повестке дня. Что ж, распределим их по степени важности. Сначала – клиенты, потом любимые женщины, и только на третьем месте – информаторы. Поставив кофеварку на огонь, я достал визитную карточку Фицпатрика и набрал его номер.

– Алло? – На экране появилось лицо с ясными глазами и просвечивающей кожей.

– Мистер Фицпатрик, я только что узнал ваше пожелание. Наверное, интересуетесь, как идет расследование?

– Если только это вас не затруднит. Мне бы очень не хотелось доставлять вам хлопоты.

– Ну что вы, не беспокойтесь. Клиента надо держать в курсе, это золотое правило частного сыска.

– Прекрасно! В таком случае, поведайте, какие у вас успехи.

С удовольствием. Мне удалось найти девушку, с которой недавно встречался Мэллой. Я хочу с ней повидаться и очень рассчитываю на ее содействие.

Великолепно! Что-нибудь еще?

Я сделал паузу, чтобы глотнуть кофе.

Есть несколько ниточек, но, пока не проверю их, не возьмусь судить, насколько они ценные.

– Что ж, больше не смею отнимать у вас время. Не сочтите за назойливость, но мне бы хотелось, чтобы вы и впредь держали меня в курсе.

– Буду рад.

– Спасибо, мистер Мерфи. До свидания.

Экран потемнел. Явное беспокойство Фицпатрика уравновешивалось только его монументальной вежливостью. И хотя он даже словом не обмолвился о сроке, его тон наводил на мысль, что таковой существует. Если верить инстинкту частного сыщика, Фицпатрик мне выложил далеко не все. Показал кое-какие фрагменты, но отнюдь не картину в целом.

Челси дома не было, а может, она просто не подходила к видеофону. Я оставил весточку. Душевную, но короткую. Романтичную, но уклончивую. Челси мне очень нравилась. Черт возьми, не исключено, что я даже был в нее влюблен. Увы, в те дни навалилось столько хлопот – не до самокопания. До чего бы проще мне жилось, если бы всякий раз, когда я к ней подкатывался, Челси меня отшивала! Будь он проклят, новый виток развития нашего романа! Хоть в петлю лезь! Может, ей и впрямь не мешает перебраться в Финикс? Взять, если можно так выразиться, испытательный срок. Разобраться, что ей нужно от жизни. Мне бы это тоже не повредило. И вдобавок я никак не мог выбросить из головы ту сногсшибательную красотку из управления полиции. Хотя она, судя по всему, вовсе не сочла меня сногсшибательным красавцем. Ладно, еще успею о ней помечтать. А сейчас – за работу!

Я нашел карточку Пернелла и набрал его номер. Два гудка, и на экране возникает мужественная физиономия журналиста.

– Только что прослушал твою запись. Ну?

– Большие дела, Мерфи. Время есть?

Я глянул на часы. Было еще очень рано.

– Конечно. Где встречаемся?

– Попозже сообщу, – прорычал он. – Ненавижу эти чертовы видеофоны. Подключиться раз плюнуть.

– Ладно, только поспеши. У меня на сегодня полный ангажемент.

– Нет проблем.

Чтобы выполнить рекомендованную армейской службой здравоохранения норму суточного потребления кофеина, я опорожнил третью чашку кофе. Сна больше не было ни в одном глазу, я рвался в бой. Загудел факс и рыгнул бумагой: клуб «Ливерпуль» через пятнадцать минут.

«Ливерпуль» – алмаз, затерявшийся в куче городского навоза. Не столько бар, сколько общественный клуб, но вряд ли его стоит за это упрекать. Там солидные дубовые бильярдные столы, дартборды из кабаньей щетины, а потолки обиты белой жестью. Уютный кабачок. Если у нас с Пернеллом продлятся дружеские взаимоотношения, я скоро буду знать наперечет все злачные местечки в Сан-Франциско. Признаться, эта мысль не ввергла меня в уныние.

Пернелл забился в темный уголок. По всей видимости, к яркому свету он питал органическое отвращение. Впрочем, многие из моих деловых партнеров страдали фотофобией. На столике уже томились в ожидании две порции бурбона. Пожалуй, рановато для крепких напитков, но я решил возместить ими пропущенный ленч.