Текст книги "Устройство «Пандора»"

Автор книги: Аарон Коннерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА 22

Интересно, подумал я, мои руки перестанут когда-нибудь трястись?

Сказать по правде, в тот момент руки тряслись не намного сильнее, чем все остальное. И причина крылась не только в воспоминаниях о мумифицированных трупах, число коих я едва не увеличил, но и в раздумьях о том, что я едва не напустил на мир чуму похлеще всех казней египетских. Еще б чуть-чуть, и пришлось бы выяснять у Харона, не нужен ли ему на ладье продавец билетов. На своем веку я много раз попадал в серьезные переделки, однако такой, как эта, что-то не удавалось припомнить. Она вполне могла стать последней, Не только для меня.

Я опустил боковое стекло спидера и закурил долгожданную сигарету. Конечно, я парень везучий, и все-таки удача – птица редкая. Да к тому же, что такое успех, как не награда за благоразумие и осторожность? А я всегда был крепок задним умом. Впрочем, не важно. Главное, я нашел «энергетический элемент».

Странное чувство испытываешь, когда рядом с тобой лежит такая вот штуковина. Как будто везешь урну, под завязку набитую чьим-то пеплом. «Элемент» смотрелся вполне невинно, вовсе даже не инопланетно, однако я доподлинно знал, что он создан очень далеко от Земли и не человеческими руками. Я покосился на него. Интересно, для чего он все-таки предназначен? Может быть, это оружие? Или фонарик? А какие ассоциации у гостя из чужой галактики возникли бы при виде нашей ручной гранаты?

Еще в ту минуту, когда я, покинув комплекс Розвилл, направился домой, у меня возникло желание поскорее расстаться с этой таинственной находкой. Страшновато было сидеть в непосредственной близости от нее. Кроме того, анонимный собеседник отметил в памятной записке, что мне не следует держать при себе «элемент» дольше, чем это необходимо.

Решив добраться до ближайшего очага цивилизации, я взглянул на карту и понял, что приближаюсь к Альбукерке. Желудок вдруг забился в судорогах – как же я забыл, что голод не тетка? Может, острая южная кухня благотворно скажется на сообразительности и я придумаю, как быть с «элементом»?

К сожалению, я еще ни разу не бывал в Альбукерке. До Войны в этом городе бурлила жизнь, он принадлежал ковбоям Нового Века, артистам-мизантропам и загорелым дочерна любителям гранолы[12]12
  Гранола – подслащенная овсянка с добавлением орехов и изюма.


[Закрыть]. Теперь же он являл собой пыльный ветхий оазис посреди картины опустошения. Почти все городские огни выстроились в две шеренги вдоль бульвара Лас-Вегас и не сулили бездну свежих впечатлений.

Я посадил спидер перед дряхлой, но гостеприимно освещенной харчевней под вывеской «Последний шанс перекусить». Не ахти какое название; с другой стороны, «С пылу, с жару» – тоже не Бог весть что. Рекламный щит над дверью гласил: «Лучшая еда на много миль окрест». Некий местный умник замазал краской слово «лучшая» и написал над ней «вся».

Сидя за пережаренным бифштексом с мясной подливкой, я поразмыслил о том, как бы до поры до времени освободиться от «элемента». Не хотелось держать его при себе – но где, спрашивается, искать надежное хранилище? После долгих раздумий и четырех чашек подкрашенной кофе воды я наконец решил довериться «Объединенной экспресс-почте». Конечно, ОБЭКС знаменита своим обычаем доставлять посылки раздавленными в лепешку, но «элемент» пережил жесткую посадку, так что, будем надеяться, переживет и «жесткую» доставку.

Подчистив тарелку с холестерином, я осведомился, как добраться до ближайшей конторы ОБЭКС. Там я положил «элемент» в фанерный ящик и адресовал посылку Г. Фицпатрику, проживающему в отеле «Савой», Сан-Франциско. Впервые в жизни я доплатил тридцать баксов за доставку на дом – не хотел, чтобы инопланетная штуковина попала не в те руки. Парень за стойкой дал слово, что посылка дойдет до «Савоя» за два дня. Чтобы он не забыл об этом своем обещании, я отстегнул ему полсотни баксов.

Таким образом, сбросив с плеч внушительной тяжести гору, я вновь уселся в спидер и полетел домой. На околице Альбукерке я заметил дорожный указатель: «Финикс – 332 мили». Я взглянул на карту. Финикс чуть в стороне от моего курса, можно добраться меньше чем за два часа. Может, сделать Челси сюрприз? Очень уж хочется после визита в Розвилл побывать в уютной домашней обстановке.

Все же я передумал. Я не знал адреса, не захватил телефонный номер, и вдобавок Финикс – город не маленький. Да и Челси, возможно, не готова меня увидеть. И что я ей скажу? Поразмыслив обо всем этом, я решил, что мне ее, конечно, не хватает, но Господь свидетель, я еще не созрел для окольцовки. Тем паче что на сцене появилась Реган. Ох уж мне эта неразбериха.

Четыре часа спустя я отпер дверь в офис, втащил свою грязную, выжатую как лимон тушу в спальню и бросил на кровать. Господи, что со мной творится? Должно быть, посттравматический стресс. Не припомню, доводилось ли еще когда-нибудь так выматываться.

Минуты через полторы раздался стук, и я вынырнул из сонного омута. Бестолково моргая, я оторвал от подушки чумазое, измятое лицо и сполз с кровати. Противный стук доносился от двери. Я на больных, негнущихся ногах добрел до нее и приотворил.

– Кто там?

Я был слишком слаб, чтобы поднять веки. Кто-то хорошо пахнущий. Если б только открыть глаза!

– Милый, где ты пропадал всю мою жизнь?

Реган. Отбросив последние крохи самолюбия и самоуважения, я шагнул в сторону и отворил дверь шире. Гостья прошла мимо меня и направилась к письменному столу.

Тут наконец левый глаз приоткрылся. Она выглядела потрясающе. Опустившись в кресло и грациозно заложив ногу за ногу, Реган устремила взор на меня.

– Разбудила?

Не женщина, а кладезь интуиции.

Я невнятно буркнул и побрел к зеркалу. Боже, какой кошмар!.. Я попросил у Реган прощения и спрятался в ванной. С помощью горячей воды и сильнодействующего дезодорантного мыла мои синапсы неохотно выбрались из гибернации. Я вытерся, накинул купальный халат, взял из кармана пальто сигареты и поплелся в офис.

Реган только что вернулась в кресло. Очевидно, пока я мылся, она не отказала себе в маленьком развлечении.

– Ну как, нашла что-нибудь интересное?

Я прошел, мимо Реган, застывшей в неудобной позе, и плюхнулся в другое кресло. Она смотрела мне прямо в глаза – вселенская невинность в миниатюре.

– О чем это ты?

– Обыскала офис частного сыщика и надеешься, что это сойдет с рук? С таким же успехом я бы мог пошарить в твоем ридикюле.

Реган обезоруживающе улыбнулась.

– А ты пошарь, я не против.

– Дело не в этом. – Я закурил и пустил к потолку струйку дыма. Краем глаза я видел, что Реган все еще улыбается.

– Ты спросонья всегда такой дружелюбный?

Она была непробиваема. И мое раздражение, казалось, ее не трогало. Я уже давно осознал, что должен принимать ее такой, какая она есть. Злиться на нее за чрезмерное любопытство – все равно что упрекать морковку за оранжевый цвет. Реган неперевоспитуема, и если это кому-то не нравится, тем хуже для него. Меня к ней неудержимо влекло, даже смертельная усталость не казалась помехой. Говоря откровенно, мне в ту минуту хотелось только одного: перепрыгнуть через письменный стол и показать ей все па «забытого танца любви». Но опуститься до животной похоти – значит, уронить себя в ее глазах. Нет. Я должен заботиться об имидже.

Я повернулся к ней спиной – этакий апостол непорочности в земном одеянии.

– Ну так как, в блокнотах нашлось что-нибудь полезное?

– Возможно. Что ты предложишь взамен?

– Чеки берешь?

– Извини, дорогой, я предпочитаю наличными. И сполна. И вперед.

Ее тон не допускал ложных толкований. Держись, Мерфи.

– Сейчас у меня кое-какие проблемы с деньгами… Как насчет долговой расписки?

– Интересное предложение. Но тебе придется делать регулярные выплаты.

– Годится. Как только разберусь с финансами, полностью верну долг… с процентами.

Реган томно вздохнула.

– Буду ждать с нетерпением. – Она наклонилась и достала из сумочки блокноты. Раскрыла один из них и протянула мне несколько листов бумаги для заметок. – Тут все, что я сумела выжать. Девяносто процентов текста – инопланетные письмена и отцовские комментарии к ним. Остальное тоже не слишком интересно и вдобавок сумбурно.

В записках Реган часто встречались ссылки на ОИ и ЭУ. Судя по контексту, это были инициалы. ЭУ – почти наверняка Элайджа Уитт. Насчет ОИ у меня не было никаких догадок. Встречалась еще аббревиатура УП и слова «комплекс Розвилл». А еще я увидел число 186. Я уже знал, что это всего-навсего инвентарный номер «энергетического элемента», который я только что вызволил из Розвилла.

– Как ты думаешь, что это? – Реган обошла вокруг стола и теперь стояла за моей спиной, показывая на УП. – Может, папа сотрудничал с управлением полиции?

Я отрицательно покачал головой.

– Совершенно уверен, что это устройство «Пандора».

Реган присела на край стола.

– Не поняла.

– Судя по всему, твой отец работал над ним незадолго до своей гибели.

Реган сложила руки на груди.

– Как ты об этом узнал?

– Долгая история. Важно другое. Не сомневаюсь, что устройство связано со шкатулками, которые мы разыскиваем.

Реган заметно разволновалась.

– И что же это за устройство? – спросила она, наклонясь ко мне.

– Не знаю. Похоже, ценная штуковина. За ним только ленивый не охотится.

Реган встала и отошла.

– Я знала! Плохо представляла себе, над чем он работал, но знала, что его открытие стоит целого состояния. – Она резко повернулась ко мне. – Тэкс, мы уже близки к цели! Надо только найти остальные шкатулки. И тогда Манхэттен будет наш!

Мне не очень хотелось выливать на нее ушат ледяной воды, но нельзя же в таком возрасте смотреть на мир сквозь розовые очки.

– А по-моему, для начала не мешает кое-что выяснить. Например, что из себя представляет устройство «Пандора»?

Судя по бесстрастному выражению, которое вдруг появилось на лице Реган, она насторожилась.

– Тэкс, о чем ты говоришь? Какая нам разница? Главное – получить деньги.

Я подумал: а не рассказать ли ей о Фицпатрике и его опасениях? Реган интересуется только финансовой стороной дела. Пожалуй, не мешает слегка расширить ее кругозор. И все-таки я решил о Фицпатрике пока не упоминать.

– Реган, над чем бы ни работал твой отец, он не хотел, чтобы АНБ завладело результатами его труда.

Тебе никогда не приходило в голову, что бывают на свете вещи, которые лучше не давать плохим парням?

– Значит, их надо продать хорошим парням. Только и всего.

– Так просто? А вдруг не выгорит? Может, все-таки лучше усыпить бешеную собаку, чем выпускать на улицу?

– Это не вариант. «Пандору» можно выгодно продать, и мне все равно, что произойдет после. Она моя по праву, ведь я дочь Томаса Мэллоя. Как решу, так и будет. Пусть она не аэнбешникам достанется, а кому-то другому – это не так уж важно. Главное, чтобы заплатили. Тэкс, я ведь в крайнем случае и без тебя смогу обойтись. – Внезапно она окинула взглядом офис. – Где шкатулки?

– Не здесь.

– Хорошо. Тогда где? Я хочу, чтобы они были у меня.

– Я их спрятал. В надежном месте.

У Реган покраснели щеки.

– Спрятал? От меня? Да как ты смеешь?! Они мои!

– Нет, не твои.

Она развернулась на каблуках и стала нервно расхаживать по спальне. Я терпеливо ждал. Через несколько минут с ней вдруг произошла разительная перемена, как будто солнце вынырнуло из-за туч. Она подошла ко мне, опустилась рядом на колени, опустила ладонь на мою руку, лежавшую на подлокотнике кресла, и заглянула в глаза.

– Тэкс, ты прав. Я глупая и безответственная. Хорошо, давай подождем и выясним, что же это за «Пандора» и с чем ее едят. И если она окажется вполне съедобной, мы выручим гору денег и будем жить долго и счастливо.

Возможно, Реган говорила искренне, возможно, искала ко мне новый подход. Как бы то ни было, я наклонился и провел ладонью по ее волосам.

– Тэкс, ты ведь мне поможешь, правда?

В тот миг чего бы я только не сделал для нее. Она поцеловала мою руку, затем встала и вернулась к своему креслу.

– Ну, так что мы решили?

И тут, словно сам Господь пришел мне на выручку, загудел видеофон. Я дотянулся до него и шлепнул по кнопке «ПРИЕМ». На экране возникло лицо Лукаса Пернелла.

– Привет, Мерфи.

– Что случилось?

– У меня есть то, что ты просил. Встречаемся?

– Ага.

– На том же месте?

– Конечно. Дай мне час.

Я отключил видеофон и повернулся к Реган. Она очень хотела спросить, с кем я только что говорил, но изо всех сил старалась быть хорошей девочкой. Меня это вполне устраивало. Ничего бы я не стал ей объяснять. Чем бы таким ее озаботить, чтобы не скучала, пока я буду говорить с Пернеллом?.. Ага, придумал. Если повезет, она даже узнает что-нибудь стоящее.

Мне тут надо с приятелем встретиться. Ну а пока ты тоже можешь кое-что сделать. – Из выдвижного ящика стола я взял блокнот и написал имя и адрес Арчи Эллиса. И протянул листок Реган.—

Потолкуй с этим пареньком. У него уфологическая лавчонка под названием «Вокруг космоса». Помнишь ЭУ из блокнотов твоего отца? По-моему, это инициалы Элайджи Уитта.

Реган взяла со стола авторучку и записала: «Элайджа Уитт».

– Кто он?

– По всей видимости, друг твоего отца. А еще – крупная шишка в секте уфологов. Написал книжку под названием «Открытый космос шлет сигнал человеку». Наверняка кое-что знает о «Пандоре» и прочих делах твоего отца.

Реган оторвала взгляд от листка.

– И что я должна сделать?

– У Эллиса есть выход на Уитта. Он знает, где тот живет, но мне не говорит. Я хочу, чтобы ты попробовала его расколоть. Эллис – парнишка одинокий, а поболтать любит. Чего только не выложит, чтобы разговор поддержать. Может, при виде тебя у него язык развяжется.

– А если не развяжется? Помочь?

– Ты что-нибудь придумаешь, не сомневаюсь. Таких актрис, как ты, еще поискать.

– Не уверена, что этот комплимент в моем вкусе. Что-нибудь еще?

– Ага. От твоего отца Эллис получил шкатулку. Правда, мне он сказал, что ее сразу же украли. Может, так оно и есть – врать ему как будто незачем. Сдается мне, шкатулка досталась аэнбешникам, но все-таки попробуй выяснить, кто ее умыкнул.

– Ладно, попробую. Все?

– Только не говори ему, что со мной знакома. Веди себя как можно естественней. Он очень подозрителен.

– Если все разузнаю, что делать? – спросила она, выжидающе глядя на меня.

– Встретимся здесь. Я скоро вернусь. От силы часика через два.

Реган кивнула и встала. Я проводил ее до двери.

В проеме она остановилась и посмотрела мне прямо в глаза.

– Тэкс, я глупостей наговорила… Прости. Я понимаю, на тебя можно положиться, ты знаешь, что делаешь… и ты мне поможешь. Больше не буду. – Мне на шею мягко легла прохладная ладонь. Наши губы соприкоснулись – сначала осторожно, затем крепче, крепче… Она легонько укусила меня за нижнюю губу, потянула на себя, и во мне вдруг ожил, завибрировал нерв, которому, кажется, я раньше не находил применения. Загорелась вся левая сторона тела от ключицы до лодыжки.

Ни слова больше не обронив, Реган ушла.

ГЛАВА 23

– Вот распечатка. – Пернелл открыл средней величины саквояж и вытащил фунтов десять бумаги для принтера. Она упала передо мной с громким стуком.

Я протянул ему пачку «Лаки страйк».

– Значит, это оно и есть? А я, сказать по правде, ждал чего-нибудь поконкретнее.

Пернелл улыбнулся и, чуть повернув голову, выпустил дым изо рта.

– Но ты же просил все возможные анаграммы. В названии «Открытый космос шлет сигналы человеку» тридцать три буквы. Парнишка, который у нас в газете анаграммами ведает, говорит, тут может быть десять миллионов триллионов сочетаний. – Пернелл указал на распечатку. – Здесь только те анаграммы, в которых минимум четыре слова.

Я взглянул на верхний лист, затем бегло просмотрел еще несколько. Кошмар!

Пернелл улыбался:

– Недельки за две, наверное, управишься.

– А может, мне сразу повезет.

– Я бы на твоем месте с конца начал. Сколько раз убеждался: когда что-нибудь ищешь, оно обязательно в самом конце. – Пернелл погасил окурок и закрыл саквояж. – Между прочим, я проверил твою информашку. Все сходится. Не статья будет, а конфетка.

– Надо думать, АНБ оценит.

– Еще бы, – кивнул Пернелл со свирепой ухмылкой.

Должно быть, хорошее это занятие – играть в журналиста-камикадзе. Направляешь нос прямиком на АНБ и плюешь на торпеды. Интересно, он хоть понимает, на какой рожон прет? Для АНБ мы с ним – всего-навсего две блохи. Кусачие, но мелкие. В любой момент на нас может опуститься с небес огромная подметка. Между мной и Пернеллом та лишь разница, что он нисколько этого не боится. Потому, наверное, что не имел удовольствия общаться с Джексоном Кроссом.

– Ты во что-то крупное влез. Точно?

Я кивнул. Он сощурился и наклонился вперед.

– Как насчет того, чтобы поделиться?

– Не могу.

Пернелл задумчиво посмотрел на меня.

– Сколько ты хочешь?

– Нисколько. Уж извини.

Пернелл поморщился.

– Мне постоянно приходится выдаивать из людей информацию. Профессия такая. В большинстве случаев я своего добиваюсь за деньги. Как правило, сразу предлагаю капусту. Ну а если не получается… Секс, наркотики и все такое. Я в этом деле собаку съел, но к тебе подхода не вижу. И мне это не шибко нравится. А ведь у тебя, как у любого человека, есть ахиллесова пята. Есть?

– Угу… Математика.

– Да брось ты! Понял ведь, о чем я говорю. Ахиллесова пята не обязательно на ноге. Чаще всего ее находишь выше шеи или ниже пояса. Но самая большая ахиллесова пята – это уверенность, что у тебя ее нет.

– Пернелл, мы с тобой едва знакомы. У меня, конечно, уйма роковых изъянов, зато нет привычки изливать душу первому встречному. По крайней мере, пока он не угостит меня ужином и не пригласит на танец.

Пернелл поднял руки – дескать, сдаюсь.

– Прекрасно. Только заруби себе на носу: у тебя, как и у любого смертного, есть ахиллесова пята. Может быть, ты ее и сам не чувствуешь, но она есть. И рано или поздно кто-нибудь непременно ее найдет.

Кое-кто уже нашел. Она у меня чуть выше колена. Жутко чешется.

Он встал и взял саквояж под мышку.

– Знаешь, Мерфи, а ты мне нравишься. Хорошо, что мы с тобой познакомились.

Я проводил его до выхода из кабака. Передо мной, точно последний торт на соревновании по съедению тортов, лежала толстенная распечатка. Я тоскливо вздохнул. На вид она мне не по зубам, но я должен во что бы то ни стало найти одну-единственную анаграмму, зернышко истины в этой горе словесной мякины. Но прежде чем браться за вилы, необходимо взбодриться. Бурбон, пожалуйста. Нет, двойной, будьте любезны. Я полез во внутренний карман пиджака и достал авторучку.

Хорошая затяжка дымом, основательный глоток бурбона, и – в бой.

В школе я всегда недолюбливал уроки родного языка. Прокорпев два часа над распечаткой, я догадался почему. Оказывается, я ненавижу буквы как таковые.

В туманное воспоминание превратилась четвертая порция бурбона, вдобавок кончились сигареты. Я выгреб из кармана пригоршню четвертаков и пошел к автомату. В глазах мельтешили психоделические узоры из гласных и согласных. У стойки бара девица, которую почти без натяжки можно было назвать привлекательной, навострила ушки и повернула в мою сторону перископ. Прости, малютка, не время крутить любовь. У меня в голове одни анаграммы.

Несколько секунд я запихивал четвертаки в прорезь автомата, потом забрал пачку сигарет и вернулся за столик. Там я сощурился от табачного дыма и начал второй раунд. Все это очень напоминало игру с «одноруким бандитом» – каждая новая комбинация сулила выигрыш, но почему-то всякий раз выпадали апельсин, лимон и колокольчик. Я даже едва не купился на явную несуразицу: «Голый скелет не часто курит». Когда-то я был знаком с одной поэтессой Нового Века – она бы, несомненно, нашла в этой фразе уйму сокровенного смысла.

Уходили часы. Я отлипал от распечатки только для того, чтобы отдохнуть над писсуаром. В конце концов даже ночные бабочки признали свое поражение и разлетелись по домам. Я хотел уже подозвать официантку номер три и расплатиться, но тут вдруг увидел искомую строчку: «Всего четыре шкатулки к мысли о НЛО».

Вот оно. То самое. Похоже, в четырех шкатулках-головоломках хранится информация о летающей тарелке. О том, где она находится. Где? На этот счет я мог только строить предположения.

И тут я подумал о диске, который обнаружил в комнате Мэллоя. А что, если в этой анаграмме заключен пароль к диску? Убедиться в этом можно только одним способом.

Я отправился в «Ритц», поднялся к себе в офис и вставил диск в дисковод компьютера. И снова на экране появилось: «СОДЕРЖИМОЕ ЗАШИФРОВАНО, ПОЖАЛУЙСТА, ВВЕДИТЕ ПАРОЛЬ».

На этот раз я напечатал: «ВСЕГО ЧЕТЫРЕ ШКАТУЛКИ К МЫСЛИ О НЛО».

«ПАРОЛЬ НЕВЕРЕН. СЛИШКОМ МНОГО СИМВОЛОВ»

Черт! Я перепечатал снова, заменив «четыре» на 4. Без толку. Я откинулся на спинку кресла и призадумался. Может, я ошибся – анаграмма ничего общего с паролем не имеет? Или хуже того, я нашел вовсе не ту анаграмму, которая нужна? При мысли, что надо будет снова возиться с распечаткой, меня чуть не стошнило.

Я опять склонился над клавиатурой и отстукал первое, что в голову взбрело: «ВСЕГО ЧЕТЫРЕ ШКАТУЛКИ». Замерцал экран. Есть!

«Здравствуй, Элайджа. Надо полагать, ты решил мою задачку – ведь ты читаешь эти строки. Отсюда следует вывод, что со мной случилась беда. Ты всегда говорил, что я ищу неприятности. Должно быть, я их все-таки нашел. Ты, наверное, уже получил посылку. Такие же посылки я отправил еще по четырем адресам. В этом деградирующем, само-уничтожающемся мире только вам пятерым я и верю. Вместе вы – Совет, у которого в руках ключ от ларца. А в ларце хранится мудрость древней и далекой цивилизации.

Как тебе известно, в нашем уголке Галактики побывали гости из чужого мира. Ты всегда в это верил, но теперь у тебя есть шанс своими глазами увидеть их след. Тебе лишь надо учесть, что мое открытие не дает покоя очень многим людям, и далеко не все они разделяют наши с тобой альтруистические идеалы. По этой причине я сконструировал техническое приспособление, которое решил назвать в честь древнегреческой богини. Содержимое посылки, которую ты получил, может быть использовано только вместе с содержимым остальных посылок. Собравшись впятером, вы узнаете, что именно мне удалось обнаружить. Надеюсь, вместе вы найдете самое верное решение и сумеете его выполнить.

Ты, конечно, знаешь о моей привычке все усложнять, но позволь, я все же закончу так: возможно, наш мир еще не готов к моему подарку. Если ты и сам придешь к этому выводу, вспомни мой совет: лучше уничтожить что-нибудь, чем допустить, чтобы оно уничтожило тебя.

С наилучшими пожеланиями, Томас».

Под текстом я увидел чертеж странного на вид технического устройства. Чем-то оно напоминало фотоаппарат с множеством приставок. Под чертежом стояла надпись: «Пандора». Я двинул курсором вниз и обнаружил «Пандору» в разобранном виде. Она состояла из трех узлов и, кажется, была снабжена небольшой панелью управления.

Вот, значит, как выглядит пресловутое устройство «Пандора». Я бы сказал, совершенно невинно. Я всматривался в чертежи, пытаясь угадать, какой смысл в них сокрыт, какая сила… Увы, Мэллой поскупился на объяснения.

Я несколько раз перечел послание к Уитту и оторвался от компьютера. Кажется, все это гораздо серьезнее, чем уверял Фицпатрик, – если только Мэллой не страдал патологической тягой к преувеличению. Впервые я задумался: а действительно ли мое место – в гуще всех этих событий? Впрочем, я уже прошел точку возврата и не в силах выйти из игры. Да и Фицпатрик на меня рассчитывает. Нужно найти остальные шкатулки.

Итак, у Фицпатрика две шкатулки, я их получил у Реган и Эмили. Третья досталась Эллису, но ее украли. Я почти не надеялся ее отыскать, хотя попытаться, конечно, стоило. Еще одна шкатулка, похоже, у Уитта. Остается пятая. Полученная неизвестно кем. А может, Мэллой отправил ее человеку с инициалами ОИ? К сожалению, я не имел представления, кто это такой и где его искать. Будем уповать на счастливый случай – вдруг он подкинет разгадку. Ну а пока заглянем в «Вокруг космоса». Эллис – единственная нить, связующая меня с Элайджей Уиттом. Мне слабо верилось, что Эллис поможет найти украденную шкатулку, но, возможно, Реган из него вытянет кое-какие сведения насчет Уитта.

Я подсел к видеофону и позвонил в отель. Реган в ее номере не оказалось. Испытывая легкое беспокойство, я решил нанести визит Эллису и вытрясти из него, если придется, адрес Уитта.

Дверь в «Вокруг космоса» была на замке, на ней висела табличка: «ЗАКРЫТО». Я вгляделся во тьму за стеклом не мелькнет ли в глубине магазина Эллис. Похоже, никого. Я долго стучал, но так и не дождался отклика. Тогда я налег на дверь плечом. Похоже, легче добраться до бумажника Ловчилы.

За правым углом магазина начинался узкий переулок. Я прошел по нему до края здания. Ни одной двери. Я двинулся назад и вдруг заметил прислоненный к фундаменту замызганный кусок толстой фанеры. Просто от нечего делать я опустился на корточки и отодвинул его. Оконце с растрескавшимся стеклом выглядит вполне широким, и все-таки я не пролезу, если не сниму шляпу. Это, конечно, большая жертва, но ведь и ставки в игре велики.

Убив несколько минут на попытки открыть окно, я прибег к грубой силе и бесцеремонно выбил его ногой. Мне удалось не порвать пальто, и вот я в подвале магазина «Вокруг космоса». Я лишь на пять секунд задержался, чтобы зажечь спичку; огонек и врожденное чувство направления вели меня по темному подвалу, пока не обнаружился выключатель. Тьма сгинула, я оказался среди завалов картонных коробок, нагромождения книг и изобилия вещей поистине неописуемых. Ветхая лестница вела на первый этаж. Я поднялся по ней и распахнул дверь в торговый зал.

Запах ароматических палочек щипал ноздри гораздо слабее, чем в прошлый раз. Я не увидел Эллиса и предположил, что его нет в магазине довольно давно. Впрочем, я понял, что ошибаюсь, когда, озираясь по сторонам, заметил под прилавком две подошвы старых теннисных туфель. Я перегнулся через прилавок и посмотрел в блестящие, но невидящие глаза Арчи Эллиса. Кровь, натекшая на пол иа аккуратной дырки во лбу, успела запечься. Арчи напоминал дошкольника-акселерата, заснувшего на громадном малиновом торте.

Жизнь дешевела с каждой минутой; сказать по правде, мне стало здорово не по себе. Должно быть, примерно такие же ощущения испытывает таксофонная магнитная карточка. Надо покурить. Эх, Арчи, бедный дурачок…

Я огляделся. Кто бы ни шлепнул моего приятеля, он не простой грабитель. С кем я играю? И за что он на меня взъелся? Арчи пострадал за знакомство со мной, ни по какой иной причине его убирать не стоило. Мэллой – другое дело, но Эллис слишком незначительная фигура. Или я ошибаюсь? Может быть, кто-то тянет, как я, за все доступные ниточки, может быть, он тоже ищет шкатулку, которую украли у Эллиса? Чует мое сердце, что-то должно случиться. И очень скоро.

Надо найти Уитта.

Я тщательно обыскал «Вокруг космоса». Трудно было судить, давно ли Эллис приобрел этот магазин, но мне бы понадобилось несколько жизней, чтобы собрать такую коллекцию всякой всячины. Газетным и журнальным публикациям посвящался целый отдел. Несколько бюро ломились от писем и бандеролей. Были здесь и стеллажи с видеофильмами, снятыми, должно быть, очевидцами НЛО, и солидная библиотека на лазерных дисках, касающаяся всех аспектов аномальной жизни. По-видимому, Эллис набивал магазин барахлом постепенно – завалив один угол, перебирался в другой.

Спустя некоторое время я нашел самый свежий культурный слой и, разворошив кипы газет, добыл клочок бумаги с псевдонимом Уитта. Еще на бумажке был почтовый адрес: «…ПО Ричфилд, а/я 24». Почтовое отделение, абонентский ящик номер двадцать четыре. Название штата и индекс надежно спрятались под кофейным пятном, но уцелевшая часть адреса пробудила во мне надежду. Осталось лишь выяснить, что это за Ричфилд.

Помнится, Эллис говорил, что Уитт вышел на пенсию и поселился на северо-западе. Возможно, Эллис просто соврал, чтобы отвязаться от меня, но ведь с чего-то надо начинать. На прилавке я увидел видеофонный справочник, на нем стоял видеофон. Я освободил справочник и нашел страницу с кодами других городов страны. Начал с первого из четырех кодов штата Вашингтон, набрал 1-509-555-12-12. Вмешался оператор, спросил, в какой город я звоню. «В Ричфилд», – ответил я и попросил дать номер У. Дж. Тэйлаита. «Ричфилд, – ответил оператор, – на двести шестом участке». Оператор двести шестого участка сообщил, что в списке ричфилдских абонентов мистер Тэйлаит не значится. Я попросил его найти Элайджу Уитта. Такового не оказалось. Не нашлось Уитта или Тэйлаита и в штате Орегон. Я решил проверить остальные западные штаты. С Невадой, Ютой и Айдахо мне не повезло. В Монтане, Нью-Мексико, Техасе и Аризоне вообще не оказалось Ричфилдов. Я был слишком умен, чтобы звонить по всем штатам. А что, если Эллис подразумевал запад Канады? Я набрал номер канадской справочной. Действительно, Элайджа Уитт проживает в Ричфилде, штат Британская Колумбия, но его видеофонный номер и адрес не зарегистрированы. Меня это нисколько не обескуражило. Я узнал достаточно, чтобы не сбиться со следа.