Текст книги "Угроза мирового масштаба 2 (СИ)"

Автор книги: А. Райро

Соавторы: Эл Лекс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Толпа возбужденно загудела и быстренько перетекла к стартовой линии, оставив меня наедине с баронессой и тем мужчиной с тросточкой.

– Опасное ты дело затеял, сынок. – Он покачал головой. – Как зовут?

– Марк. – Раньше, чем я успел открыть рот, ответила Ванесса. – Он в курсе.

– Ну раз так, то хорошо. – Мужчина вздохнул. – Только не убейся, прошу тебя. Так хорошо день начинался…

И он тоже поковылял к толпе, что собралась возле стартовой линии, мы же подошли к мотоциклу Ванессы.

– Насколько хорош Винсент?

– Середняк. – Ванесса покачала ладонью. – Я его обхожу девять раз из десяти… Но ты же первый раз за рулем, что ты собрался ему противопоставить?

– Ничего. – Я пожал плечами, устраиваясь в седле. – Я ничего не собираюсь ему противопоставлять.

– А как тогда ты намерен выиграть?

– А кто сказал, что я намерен выиграть? – Я натянул шлем и застегнул застежку. – Я планирую ехать так, как получится, а выиграю или проиграю – это уже не суть важно. Главное, что люди услышали, что я сегодня первый день за рулем, так что даже если я проиграю, что наверняка, это уже нанесет огромный удар по имиджу этого петуха расфуфыренного – много чести победить того, кто сегодня проехал первую сотню метров на мотоцикле. Проще, наверное, только ребенка на трехколесном велосипеде победить.

– Кажется, начинаю понимать, – медленно произнесла Ванесса. – Тебе и не нужна победа.

– Конечно нет, нахрена она мне? – Я пожал плечами. – Я задерживаться в этом обществе не собираюсь, вливаться в него – тем более. Мне все равно, какое мнение обо мне останется у этих людей. А вот какое мнение у них останется о Винсенте – это уже более интересный вопрос. Ему-то не все равно. Ему ой как не все равно.

– Да уж. – Ванесса кивнула. – Представляю, что случится, если ты вдруг победишь…

– Я думаю, после этого он уйдет в добровольное изгнание из общества гонщиков. – Я усмехнулся и взялся за ручки руля. – Давай за двадцать секунд – что меня ждет на трассе?

– Нормальный асфальт, ям нет, иногда лежачие полицейские, помеченные знаками на обочинах, – быстро вспомнила Ванесса. – Перед ним поддавай газу, чтобы разгрузить перед, и ни за что не въезжай в них на тормозах – сразу разложишься. И самое главное…

– Да?

– Не убейся, – буркнула Ванесса, глядя в сторону. – Если все пойдет не по плану, черт с ним, используй магию. Тем более, если тебе все равно на все эти гонки и гонщиков.

– Все будет хорошо, дорогая. – Я улыбнулся, хотя из-за шлема Ванесса все равно этого бы не увидела. – Все будет хорошо.

– Уж сделай одолжение. – Она отошла, а я завел мотоцикл и, поддав чуть газу, медленно покатился к стартовой линии.

Винсент уже был там. Он натягивал щегольские облегающие перчатки на руки. Непрозрачный тонированный визор его шлема был направлен в мою сторону и готов биться об заклад – сейчас он там плотоядно ухмылялся, еще не понимая, в какую ловушку попал.

Мы встали на стартовую линию и приготовились.

– На старт! – Уже виденная мною девушка подняла одну руку. – Внимание!

Я поддал газу, заставляя мотор крутиться быстрее, а мотоцикл – мелко вибрировать, и чуть приотпустил сцепление…

– Марш!..

Глава 9

Как только девушка присела, взмахивая ярким платком и давая старт гонки, я до отсечки выкрутил газ, заставляя двигатель взреветь на максимальных оборотах, и тут же наполовину отпустил сцепление.

Отпустил резко, совсем не так, как учила Ванесса и как следовало бы в идеальной ситуации, но я сделал это специально.

Мотоцикл прыгнул вперед, приподнимая переднее колесо, я навалился грудью на бак и слегка, совсем чуть-чуть прижал рычаг обратно, снимая с колеса часть нагрузки. И, как только мотоцикл снова прижал переднее колесо к асфальту, я плавно, но быстро отпустил сцепление уже полностью.

Может, я и новичок в деле управления мотоциклами, может, у меня и исчезающе мало шансов выиграть заезд даже у среднего пилота уровня Винсента… Но это не значит, что я не воспользуюсь каждым из этих шансов.

Кое-какое преимущество у меня перед ним есть.

Он постигал всё на практике, постоянно пробуя новые вещи и оттачивая их. Но он не пробовал тех вещей, о существовании которых не знает. А я, благодаря имплантированной Громовым памяти, в теории знал об управлении мотоциклами вообще все, что только знают суммарно все люди этой страны. Знал, как использовать и как применять. Не умел – это да, но учиться уже некогда. Придется осваивать на ходу.

Хотя нет, это не единственное преимущество, есть еще одно.

Этот кретин меня крепко недооценивает.

Настолько крепко, что даже не попытался стартовать быстрее, как я. Он явно ожидал, что я тронусь с места с черепашьей скоростью, а то и вовсе – несколько раз заглохну по пути, слишком резко отпустив сцепление и с испугу передавив тормоза.

И сейчас я, бросив взгляд в зеркало заднего вида, наблюдал, как Винсент, который даже не держался за руль мотоцикла, – настолько он был уверен в том, что я запорю старт, – резко отдаляется от меня. Спохватывается, хватается за руль, резко дергает газ, вздергивая мотоцикл на заднее колесо, чуть не падая назад, и летит следом за мной.

Поздно.

Я уже оторвался на три-четыре корпуса, и, пусть ему, скорее всего, не составит труда перекрыть эту фору, я уже добился своего. Какой-то жалкий новичок-неумеха обставил вызвавшего его на гонку какого-никакого, а профессионала. Ему это долго будут припоминать.

Но это все потом. А пока что – надо еще доехать до конца гонки живым.

Справа от дороги замелькали желтые прямоугольники, на которых толстыми черными линиями изображались галочки-стрелки, указывающие, что здесь дорога изгибается. Я снова бросил короткий взгляд в зеркало заднего вида, убедился, что соперник еще далеко, и перестроился на внешний край дороги, чтобы иметь запас радиуса при прохождении поворота. Поджал передний тормоз, слегка сбрасывая скорость, приподнял задницу над сиденьем, перенося вес тела в сторону поворота и, насколько получилось, свесился с мотоцикла.

Это было немного похоже на сложный прием вольтижировки, когда жокей примерно так же свешивается с лошади набок, прикрываясь ее телом например от лучного обстрела, и не теряет при этом управление.

Но именно что «немного».

Мотоцикл, в отличие от лошади, не прыгал два раза в секунду вверх и вниз, но и скорости были несравнимые, как и высота самого транспорта. Если свешиваясь с лошади, можно было не опасаться, что заденешь что-то, то сейчас шероховатый асфальт, грубее любой самой крупной наждачки, с огромной скоростью проносился будто бы в каком-то сантиметре от визора шлема.

Казалось, останови я время прямо сейчас, то смогу рассмотреть как какой-нибудь муравей тащит травинку в свой муравейник.

Да, все же на вольтижировку это было похоже исключительно «механически» и не более того. В том, что касается ощущений и эмоций это было намного серьезнее… И страшнее.

Все же я совладал с собой и не закрыл газ, вовремя вспомнив, что, если я это сделаю, то тут же увалюсь внутрь поворота и, скорее всего, упаду. Поворот я прошел в ровном газу, но чуть было не забыл о том, что надо его добавить на выходе из поворота, и потому Винсент, маячащий в зеркалах, резко сократил отставание.

Ну это ничего, это ладно.

Жаль не поинтересовался у Ванессы, что у него за мотоцикл, какие у него сильные и слабые стороны, лучше ли он в поворотах или на прямых… Плевать, и так справлюсь!

В шлеме зашумел ветер – задумавшись, я не заметил, как почти что распрямился в седле, будто снова сидел на лошади, и воздушный поток, вместо того, чтобы обтекать шлем, начал задувать в вентиляционные каналы и сквозить.

Выдохнув, я снова прижался к седлу, пряча голову за обтекателем и еще поддал газу.

Дорога снова пошла на изгиб, но теперь уже продолжительный, не крутой и не опасный – я даже не стал свешиваться с мотоцикла, а только слегка подрулил, чуть заваливая его в поворот и стараясь удержать на траектории газом и сцеплением. Наклон и даже поворот руля были такими несущественными, что в зеркалах я продолжал видеть висящего на хвосте Винсента.

Что-то я все же делал неправильно – противник сокращал разрыв между нами.

Не скажу, что прямо стремительно, но отчетливо. И я даже знаю, что конкретно я делал не так – всё. У меня не было его опыта, его отточенных многократными повторениями движений, сведенных к абсолютному минимуму мышечных сокращений.

Каждый раз, когда нам приходилось переключать передачи, он это делал на сотую долю секунды раньше меня. Каждый раз, когда надо было повернуть – поворачивал руль на четверть градуса точнее. Каждое действие выигрывало ему капельку времени, но на длинной дистанции эти капельки сливались в целое море.

И у меня нечего было ему противопоставить, вот прямо совсем. Может, у меня и были все знания этого мира в области мотоциклов и управления ими, но у меня не было наработанных навыков.

А теория без практики, как известно, мертва.

Новый крутой поворот – и я снова сбросил газ, свесился внутрь траектории, и, по ощущениям, практически скребя коленом по асфальту, прошел в каком-то сантиметре от линии разметки, отделяющей обочину.

И тут же, не успел я выпрямить мотоцикл в вертикаль, как в заднее колесо что-то слегка ударило, а потом оно пошло юзом! Как будто шина взорвалась!

Первой мыслью было выжать тормоз, но я остановил себя и вместо этого открутил газ еще сильнее, несмотря на то, что был все еще в повороте. Заднее колесо крутанулось, поймало сцепление с асфальтом, и мотоцикл резко распрямился, выходя из поворота по траектории, которую я не планировал!

Конечно же, никакая шина не взрывалась – я бы это услышал, да и ощущения тогда были бы другие. А вот что конкретно произошло, я ответить не мог.

Зато знал, кто мог.

Винсент, который, пользуясь тем, что я вышел из поворота по длинной траектории, подрезал и обошел меня. На передней части обтекателя его мотоцикла отчетливо виднелась область содранной краски в ладонь размером, которой совершенно точно не было перед началом заезда!

Этот урод пытался убить меня!

Ну, если не убить – то покалечить, это точно! Он специально наклонился в повороте так, чтобы задеть своим мотоциклом мое заднее колесо, надеясь, что я упаду после этого! Вот же ублюдок!

Тут бы Винсенту открутиться и уйти в точку, окончатльно вынося этой гонке вердикт, в котором ни у кого, в общем-то, не было сомнений… Но нет. Уроду было мало.

Мало того, что он один раз уже попытался меня убить, размазать по асфальту так, что не соскребешь ни одним скребком… Теперь он хотел довести свою задумку до конца!

Вот значит почему ему так необходима была эта гонка – уязвленный тем, что произошло в баре, он мечтал о том, чтобы не просто унизить меня в ответ, он хотел меня буквально уничтожить!

И, так как его остановили другие гонщики и не позволили сделать это вне гонки, он решил провернуть это на треке, выставив все произошедшее или несчастным случаем, или, что вероятнее – моей собственной виной!

Ведь я сам признался, что совершенно не имею опыта управления мотоциклом – кто после такого признания удивится тому, что такой участник сошел с дистанции и превратился в пропитанный пылающим бензином кусок сплющенного металла?

Неплохой расчет, весьма неплохой.

И, если бы не имплантированная память вкупе с самоконтролем, я бы уже катился по асфальту… до первого твердого препятствия на моем пути.

Но Винсенту недостаточно неудачной попытки. Он намерен довести дело до конца, даже если придется для этого применить магию. Он готов даже переступить через запреты гоночного сообщества, зная, что после этого с ним больше никто не захочет гоняться. Злоба банально застила ему глаза и ни о чем, кроме как о том, чтобы уничтожить меня, он думать больше не мог.

Винсент перестроился прямо передо мной и резко сбросил скорость, да так, что я чуть не въехал в него!

В последнее мгновение я выжал тормоза, едва успев вспомнить о том, что жать их надо плавно, и мотоцикл резко замедлил ход, клацнув подвеской и за малым не встав на переднее колесо!

Откинувшись телом назад, я снова приземлил оба колеса на асфальт, в два движения скинул вниз две передачи, компенсируя потерянную скорость, и, не дожидаясь, когда Винсент обернется и замахнется рукой, обернутой в несколько слоев маны, выкрутил газ и вместе с ним – руль, обходя противника снова и снова отрываясь от него.

Конечно же, он не мог этим не воспользоваться.

В зеркало заднего вида я видел, как он прицелился в меня рукой, и в тот же момент резко дернул руль в сторону, разрывая зрительный контакт!

Поток маны ударил чуть впереди от того места, где я только что был, и асфальт в этом месте сильно заблестел и залоснился, словно маслом натертый. Какая знакомая штука – Универсальная Смола! Несложное плетение, которое превращает любое твердое вещество в аналог густой и вязкой смолы, в которое проваливается все, что тяжелее кролика.

Подобное заклинание было очень полезно в битвах, особенно против конницы, на больших открытых пространствах. Набравшие огромную скорость лошади попадали передними ногами в Смолу и падали, ломая колени. Всадников, как из катапульты, выбрасывало из седел инерцией, они сталкивались друг с другом в воздухе, ломая ребра, насаживались на собственные же копья, а сзади в этот момент напирали новые ряды конницы, не успевшей среагировать и затормозить.

Я отлично знаю, как это работает – я сам это делал.

И вот теперь это попытались сделать против меня. Если бы я не успел среагировать, переднее колесо мотоцикла провалилось бы в Смолу по ступицу, и я полетел бы вперед, навстречу шершавому асфальту, со скоростью ста километров в час.

Я бы, конечно, справился с этим. Я бы, конечно, выжил. Но Винсент-то об этом не знал.

А даже если бы и знал… Проклятье, что это за мир такой, что каждый второй встреченный аристократ меня убить пытается⁈

В любом случае, у меня теперь официально развязаны руки. Уехать от него я не могу – он быстрее. Использовать магию… Могу, но не хочу – это лишит весь мой план, согласно которому я вообще решил участвовать в гонке, всякого смысла, ведь всем этим гонщиками я перестану казаться «андердогом» – соперником, который гарантированно должен проиграть.

Но я знаю, что делать. И я даже не буду его убить. Даже не буду калечить. По сути дела, вообще ничего не буду с ним делать.

Он все сделает сам.

Я выжал сцепление, и, продолжая катиться по инерции, опустил вниз правую руку, в которой сгустился нож. Мягкий бросок снизу вверх – и нож полетел по пологой дуге впереди меня, сначала поднимаясь над разогретым асфальтом, а потом – опускаясь. И вот как раз в момент снижения, подчиняясь нашей с ним связи, клинок вспыхнул фиолетовым и вспорол пространство, протянув длинный дугообразный разрыв до самого асфальта.

Я въехал в него прямо на мотоцикле.

Двигатель удивленно булькнул, когда температура воздуха за секунду опустилась градусов так на двадцать, изменил тембр работы, но в остальном ничего не изменилось. Вот и отлично, а то я даже не представлял себе, как работает техника в Изнанке – вдруг мотоцикл вообще отказался бы двигаться?

Я затормозил, сбрасывая скорость в ноль, поставил ноги на холодную землю, удерживая мотоцикл в вертикали, и обернулся.

Винсент, как и все остальное, принадлежащее реальному миру, застыл в сотне метров от меня ярким пятном. Он как раз проходил один из поворотов – достаточно легкий, пологий, даже не поворот как таковой, а просто изгиб трассы. Он даже не наклонялся толком, градусов на тридцать, не больше. Короче, он находился в идеальном месте и положении для того, что я задумал.

Я развернулся на месте (асфальт в Изнанке даже близко не походил по ощущениям на шершавый аналог из реального мира – он был скользкий и гладкий, маневрировать приходилось с большой осторожностью) и поехал обратно, навстречу Винсенту.

Проехал его застывшую в наклоне фигуру и снова развернулся, оказавшись у него за спиной. Остановился, поставил мотоцикл на боковую подставку, но не заглушил. Затем слез с него, подошел к противнику и глянул на его спидометр. Он застыл на отметке в восемьдесят километров в час. Запомним.

Прямо в этом же месте я заново призванным в руку ножом вскрыл пространство, организуя новый разрыв, что выведет меня наружу, и вернулся к своему мотоциклу. Снова развернулся, отъехал подальше, метров на сто, и принялся сближаться с Винсентом, контролируя скорость на спидометре.

Шестьдесят, семьдесят…

На восьмидесяти двух я въехал в разрыв…

Двигатель снова сменил тональность работы, заревел более радостно и активно, холод сменился теплом, а серые тона – яркими красками живого мира…

Мотоцикл Винсента несся справа от меня, а сам Винсент сосредоточенно смотрел вперед, буквально всем своим естеством тянулся туда, где видел меня в последний раз. Догнать. Уничтожить. Стереть.

На мгновение у меня даже появилась мстительная мысль сделать с ним то же самое, что он сделал со мной – чуть подрулить передним колесом, чтобы обтекатель ударился о его заднюю шину, – но я ее отмел. Это же должен быть урок, а не просто акт членовредительства.

Поэтому я просто выжал сцепление, одновременно с этим выкрутил до отсечки газ и выжал кнопку звукового сигнала.

Двигатель взревел раненым мамонтом, клаксон заорал, как падающий в пропасть олень – у меня самого на мгновение уши заложило! Что уж говорить о Винсенте, который от таких неожиданных звуков дернулся всем телом и потерял контроль над углом наклона. Тут же попытался его вернуть, дернув руль в противоположную сторону, но слишком сильно!

С громким стуком руль ударился в ограничитель, крутанулся в обратную сторону, ударился в другой ограничитель, опять в первый, опять во второй!

Заднее колесо пошло юзом, разворачивая мотоцикл поперек дороги, и он «перевернулся», хайсайдом выстреливая Винсента из седла, как ядро из пушки!

Сам мотоцикл покатился по дороге, стремительно теряя скорость и разбрасывая вокруг обломки пластика и металла, наткнулся на бордюр, подскочил и упал за пределами дороги.

Винсент же приземлился на ноги, которые тут же подломились.

Он упал на колени, локти, приложился шлемом, и, проскользив метров двадцать по асфальту, остановился.

Экипировка отработала по-полной, и вместо кожи и костей, как это было бы в моем случае, об асфальт сточились лишь пластиковые накладки наколенников, налокотников и нагрудника. Жить будет. Ну, а если он там себе чего-то сломал – это уже его проблемы. Меня он вообще убить пытался.

Я остановил мотоцикл, поставил на боковую подставку, полез под бак, куда указывала Ванесса, нащупал там сигнальную ракету и вытащил ее. Направил красный цилиндрик в небо и крутанул нижнюю часть по часовой стрелке.

Громкий хлопок – и в небо устремилась яркая красная звездочка.

Глава 10

Не удивлюсь, если все те, кто остался на старте, изначально были готовы к тому, что красная ракета рано или поздно взлетит над треком, причем скорее рано.

И не удивлюсь, если окажется, что эта готовность появилась во многом благодаря Ванессе, которая переживала за итог гонки больше, чем кто-либо другой. Больше, чем сами ее участники.

Хотя нет, плохой пример – я-то как раз не переживал.

В любом случае, буквально через пять минут рядом с нами уже была толпа мотоциклистов и машины скорой и пожарной служб. Последние вообще прибыли даже раньше двухколесных наездников, поскольку ехали не по дороге, следуя всем ее изгибам, а напрямую, срезая все повороты.

Винсент за это время успел прийти в себя и даже пытался сесть на асфальте, но, к счастью, перестал, после того как я ему сказал:

– На твоем месте я бы не стал этого делать. Экипировка твоя отработала, конечно, отлично, но у тебя могут быть внутренние повреждения, вплоть до перелома позвоночника. Так что лежи и не рыпайся, скоро здесь будет помощь.

– Как ты… – в полубреду произнес Винсент, едва слышно из-под шлема.

– Как я что?

– Как ты… Оказался сзади? Ты же был спереди!

– Ты, похоже, приложился башкой. – Я покачал головой. – Как я мог оказаться впереди тебя? Я же первый день за рулем. Это ты зачем-то гнал, вот и перегазовал в повороте.

– Ты был впереди! Я видел!

– Поначалу да, ты затупил на старте и я вырвался вперед. – Я кивнул. – Но потом ты меня обогнал.

После этого Винсент, который, кажется, уверился в том, что у него не все в порядке с головой, лишь протянул «Бре-е-ед» и бессильно уронил затылок шлема на асфальт. И больше не поднимал головы до тех пор, пока не приехала помощь.

Ванесса явилась вторым номером на чьем-то мотоцикле, спрыгнула с него даже раньше, чем пилот полностью остановился, и подскочила ко мне:

– Ты цел⁈

– Я? – Я усмехнулся. – Да я-то в норме, это ж не я разложился по асфальту.

– Что произошло?

– Я догнал его в повороте, он начал смещаться ко мне, чтобы не пустить, рисковал задеть колесом меня. – Я начал излагать почти правдивую историю. – Я посигналил, решив, что он просто этого на замечает, а он в ту же секунду возьми и разложись.

– И ты тут ни при чем? – Ванесса с подозрением посмотрела на меня, а потом полезла куда-то под мотоцикл и через секунду вынырнула обратно. – Ладно, верю.

– Почему? – не понял я.

– Ты не использовал магию.

– А ты откуда знаешь? – удивился я.

Она поманила меня пальчиком, и, когда я нагнулся, показала на небольшую коробочку, запрятанную в раму мотоцикла.

Коробочка была размером со спичечный коробок и так хорошо вписывалась в общую компоновку, что, даже знай я раньше о ее наличии, решил бы, что это просто деталь двигателя.

– Детектор маны, – объяснила Ванессы. – Такие стоят на всех мотоциклах у тех, кто участвует в гонках, и после каждой гонки их обязательно проверяют. Если пилот использует магию, детектор краснеет.

– Ого, не знал о таких, – честно признался я. – Одноразовый?

– Да, потом их менять надо… Хотя обычно делать этого не приходится, ведь те, кто «покраснел» – они уже не возвращаются в сообщество гонщиков, потому что знают, что им больше никто не будет рад.

Надо же – а я все думал, как же именно они следят за тем, чтобы никто из магов не жульничал на треке, а у них, оказывается, все схвачено…

Если только, конечно, никто из магов не додумается взять с собой запасной детектор и просто поменять его. Хотя, конечно, во время гонки влезть под мотоцикл, чтобы в недрах двигателя поменять какую-то крошечную деталь (похоже, не зря его ставят именно там) – та еще задача, даже с помощью магии такого не провернуть, по крайней мере, быстро.

В любом случае, с уверенностью можно утверждать одно – Винсент вряд ли еще когда-то явится к гонщикам. Даже после того, как выйдет из больницы.

А то, что в больницу он попадет – это как пить дать.

Путевку туда ему оформляли прямо на моих глазах. Сняли с него шлем, надели воротник, фиксирующий шейные позвонки, погрузили на носилки и запихали в карету скорой помощи, которая тут же включила сирену и мигалки и помчалась прочь.

Следом за ней, не найдя себе работы, свернулись и пожарные тоже – мотоцикл Винсента не загорелся, с него просто мелкими кусками, словно скорлупа с очищенного яйца, слетело все хрупкое, а что не хрупкое – сплющилось в единый металлический конгломерат.

Возле него уже толпилось несколько мотоциклистов в ярких комбинезонах, которые оживленно что-то обсуждали. А главным у них был тот самый мужчина с тросточкой. Он стоял, опираясь обеими руками на рукоять и руководил одним из гонщиков, что аккуратно копался во внутренностях разбитого мотоцикла.

Наконец он что-то извлек оттуда и протянул мужчине. Тот придирчиво осмотрел предмет, а потом развернулся ко всем остальным, поднял его в вытянутой руке и громко, легко перекрывая тихий гул толпы, провозгласил:

– Красный! Детектор красный!

Толпа на мгновение смолкла, а потом загудела снова – еще громче, еще активнее!

– Красный? – Ванесса распахнула глаза. – Он что, применял против тебя магию⁈

– Не уверен, что против меня. – Я покрутил ладонью. – Все же я постоянно у него в хвосте висел… Но то что он применял магию – всё же факт, который даже доказывать не нужно, сама же видишь.

– Охренеть… я, конечно, много чего могла от Винсента ожидать, но чтобы так самого себя унизить… – потрясенно прошептала Ванесса, и её глаза внезапно счастливо заблестели. – Ну теперь этот урод точно не решится ни на гонки заявиться, ни тем более в мой бар! Наглости не хватит! Наконец-то я от него избавлюсь!

– Не за что, дорогая. Ты же видишь, как я старался, – ухмыльнулся я.

– Ой, вот только не думай, что это что-то меняет!.. – Ванесса по привычке фыркнула, а потом на секунду задумалась. – Хотя ладно, думай. В конце концов, это ведь и правда благодаря тебе произошло. Кстати, если уж на то пошло… Как тебе мотоцикл?

– Мотоцикл? – Я не понял. – При чем тут мотоцикл?

– Ну должна же я тебя чем-то отблагодарить. – Ванесса пожала плечом. – В конце концов, ты за один день сделал то, чего я не могла добиться несколько лет. Ты избавил меня от этого урода Винсента.

– Да брось. Зачем мне мотоцикл? Что я буду с ним делать?

– Да что хочешь. Хочешь – катайся, хочешь – продай. – Ванесса безразлично махнула рукой.

– И тебе не жалко с ним расставаться?

– Ой, да ты же видел, сколько их у меня. – Ванесса улыбнулась. – Или, может, ты хочешь какой-то другой? Может, тебя именно этот не устраивает?

– Да я никакой не хочу, в общем-то. – Я тоже пожал плечами. – Но, раз уж ты настаиваешь…

– У тебя водительские права-то есть? – Ванесса прищурилась, пытливо глядя на меня. – Хотя о чем я. Откуда у тебя права, если ты сегодня впервые в седло сел, впервые взялся за руль, впервые погонял…

– У меня и гаража нет, – признался я.

– Значит, пока что он постоит у меня в гараже. – Ванесса достала из замка зажигания ключи и вложила их мне в руку. – Но принадлежать он будет тебе. Второй ключ отдам, когда домой приедем.

– Да нахрена мне твой мотоцикл? – вяло попробовал отбиться я, но Ванесса помотала головой:

– Ничего слушать не хочу! Я обязана тебя отблагодарить, и это меньшее, что я могу сделать. Если захочешь – найду тебе покупателя на этот мотоцикл, заберешь деньгами!

– Пока не надо, – подумав, ответил я.

– Вот, я же говорила! – Ванесса назидательно подняла палец.

Но сказать, что именно она говорила, ей не удалось, поскольку к нам подошла тройка мотоциклистов во главе с угрюмым мужчиной с тростью.

– Ты ведь Марк, верно? – спросил он, сурово глядя на меня.

– Верно. – Я кивнул. – Может, тоже представитесь?

– Карл, – сухо, будто ворон каркнул, представился мужчина. – Организатор всего этого балагана. Расскажите, что случилось.

Я снова повторил все то, что рассказывал Ванессе, буквально слово в слово. И Карл, выслушав рассказ, задал тот же вопрос, что и она:

– Винсент применял магию против вас?

И я снова озвучил тот же ответ на тот же вопрос, чтобы не было никаких расхождений в рассказах.

– Совсем крыша у Винсента съехала, – устало вздохнул Карл. – Ладно, я понял. К вас вопросов никаких нет, вы магию не применяли и следов контакта на мотоцикле нет. Всё чисто. Не смею задерживать. Эй, Стоун! Надо всех собрать и заявить, что на сегодня гонки окончены! Хватит с меня этого цирка…

Последние слова были адресованы уже не мне, а одному из тех, кто сопровождал Карла, но я их услышал и выводы сделал. Как и Ванесса, которая с сомнением посмотрела на меня:

– Кажется, на сегодня всё. Жаль, я так и не развеялась толком. Этот ублюдок даже исчезнув из поля зрения умудряется портить мне жизнь.

Я развел руками, показывая, что здесь уже бессилен, и спросил:

– Тогда что? Вернемся в особняк?

– Похоже, что да. – Ванесса вздохнула. – Все равно, судя по всему, отдохнуть мне сегодня не суждено. Хоть поужинаем нормально.

– Тогда ты поведешь. – Я подкинул в воздух ключ так, чтобы Ванесса смогла его поймать. – А то у меня прав нет, помнишь?

– Можно подумать, они тебе действительно нужны! – Ванесса усмехнулась. – Знаешь, я ради интереса как-нибудь возьму другой свой мотоцикл и погоняюсь с тобой… да хоть на этом же треке! Мне прямо интересно, действительно ли ты такой самородок, или это просто Винсент тебя настолько недооценил…

– Пятьдесят на пятьдесять, полагаю, – честно ответил я. – Обязательно погоняем, но потом. А сейчас мы вроде как собирались ехать обратно.

– Не переживай, поедем, – успокоила меня Ванесса и изящно перекинула ногу через седло мотоцикла. – Только будь добр, следи за своими руками, а то они постоянно в поворотах сползают мне на грудь.

– Это проблема? – удивился я, садясь сзади.

– Да, отвлекает от дороги, знаешь ли. – Ванесса стрельнула глазами через плечо. – Мысли сразу немного в другую сторону текут.

– Я вообще могу держаться за ручки пассажира, – невинно заявил я, демонстративно взявшись за боковые ручки.

Ванесса на это лишь фыркнула, протянула руку назад, нащупала мои пальцы, разжала их и положила к себе на талию.

Когда мы отъезжали, все находящиеся рядом гонщики проводили нас довольным гулом и лесом вскинутых в прощании рук.

Я тоже махнул им рукой, чем вызвал еще одну волну одобрительного гула, и после этого Ванесса выкрутила газ, несясь по изгибам все еще перекрытого для уже закончившихся гонок, трека.

Когда мы въехали в гараж, там уже нас ждал Виктор – судя по всему, ему еще от ворот сообщили о нашем приближении. Он быстро пробежал глазами по фигуре Ванессы, потом – по моей, и с его лица исчезла гримаса напряженности, которой он, кажется, даже и не замечал.

– Что там у вас произошло? – спросил он, грозно нахмурившись. – Уже даже по новостям сообщили о какой-то аварии.

– С нами все в порядке, – ответила Ванесса. – Это там один… В общем, один из гонщиков не справился с управлением.

– А если с вами все в порядке, то почему ты не брала телефон?

Ванесса открыла было рот, чтобы ответить, но тут же его закрыла и хлопнула себя по бокам, а потом – по бедрам.

– Видимо, потому, что я его забыла дома. – Она пожала плечами. – Как посмотрела, где сегодня проводятся гонки, так там же и бросила.

– Ну конечно, телефон же нужен для того, чтобы бросать его где ни попадя, – пробурчал Виктор, но по его лицу было видно, что на самом деле он не злится. – С вами точно все в порядке?

Ванесса вздохнула:

– Ну деда-а-а, не превращайся в Лукаса! Все хорошо с нами! Марк, скажи!

– Более чем, – подтвердил я, слезая с мотоцикла.

– Ладно. – Виктор махнул рукой. – Но давайте вы до момента отправления обратно в Академию никуда больше из особняка не выйдете, а то это уже второй раз заканчивается… не то чтобы сильно хорошо.

Мы торжественно пообещали, что никуда не выберемся, и отправились на кухню, чтобы что-нибудь перехватить.

И до самого отъезда действительно не сделали ни шага за территорию особняка Тюудор – валялись на кровати в комнате Ванессы, глядя телевизор. Вернее, это она глядела, я же был занят тем, что внимательно и вдумчиво проверял все мановые узлы своего тела, пытаясь понять, как много потерял и насколько слабее стал.