Текст книги "Адская закусочная Джила"

Автор книги: А. Ли Мартинес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

ГЛАВА 15

Внутри забегаловки Дюк и Маршалл Копп сидели у стойки и пили кофе. Лоретта тем временем наполняла солонки и перечницы.

– Ну как, удалось выяснить, куда подевались тела? – поинтересовался Дюк, сделав очередной глоток.

– Нашел одну ногу и отпечатки шин, – ответил шериф Копп. – Отправил ногу и снимки следов на экспертизу в Уайт-Уотер. Да, еще отпечатки пальцев и несколько волосков. Обычная процедура. Может, оно ничего и не даст, но попытаться стоит. – С этими словами он тоже сделал глоток из чашки. – А у тебя-то самого как дела? Есть успехи?

– Работаем.

– Знаешь, я буду тебе премного благодарен, если ты будешь держать меня в курсе дела. Договорились? – Шериф посмотрел на часы. – Что-то твой приятель задерживается. Или это он нарочно избегает встречи со мной. Как думаешь?

– Придет, никуда не денется.

– Ладно, поверю тебе на слово, ведь он твой друг. Ты наверняка знаешь его лучше, чем я.

Лоретта подлила шерифу кофе.

– Не волнуйтесь, от этих ребят вам неприятностей не будет. Они у нас славные парни.

– А я в этом и не сомневаюсь. И все равно, хотелось бы с ним встретиться. Познакомиться поближе.

Дюк наклонил голову и прислушался. Его сверхъестественный слух уловил негромкое шипение, затем еще несколько подобных звуков. Он потянул носом воздух. Нет, в воздухе однозначно что-то носилось. Хотя даже его сверхчувствительные ноздри не могли толком уловить, что именно. Какой-то легкий гнилостный запашок с примесью самой черной-пречерной магии и демонов. Такой дух может исходить только от упырей.

И тут в закусочной погас свет.

– Черт, – выругалась Лоретта.

Времени, чтобы предупреждать присутствующих, у него было. Стоило в закусочной воцариться темноте, как Дюк моментально сбросил кожаную куртку. Тем временем внутрь ринулись неясные черные тени, и в следующее мгновение помещение наполнил оглушительный звон битого стекла. Дюк слегка изменил очертания, и одежда на нем затрещала, разлетаясь на части. В считанные секунды он превратился в зверя. Увы, он был лишь посередине перевоплощения, когда черные твари навалились на него.

Шериф Копп и Лоретта пытались привыкнуть к темноте. В окна лился слабый звездный свет, но и его оказалось достаточно, чтобы увидеть, как огромный оборотень пытается стряхнуть с себя какие-то темные силуэты. Те постоянно меняли форму, стараясь поймать его, словно в сети. Дюк попытался схватить одну из них, но тень тотчас выскользнула – этакий сгусток желатина, покрытый тремя слоями смазки. Тень вскарабкалась ему по спине и грубо вогнала между ребер нож. Ощутив прикосновение серебра, оборотень взвыл. Упырь несколько раз повернул в ране лезвие, вгоняя его как можно глубже. Дюк издал истошный вопль и в конвульсиях забился посреди темного ресторанчика. Упырь отпустил его, и оборотень рухнул на колени.

Незваные гости наводнили собой тесную забегаловку; их темные очертания извивались под столами, копошились в кабинках, ползли по плиткам пола. Шериф Копп выхватил револьвер и прицелился в одну из склизких, омерзительных тварей, благо, до нее было не более метра. И все равно ему никак не удавалось взять ее на мушку, хотя бы потому, что он толком не знал, куда целиться. То, что только что было головой, спустя мгновение превращалось в руку, а затем не то в уродливую ногу, не то в хвост.

– Зажгите свет! – прохрипел Дюк.

Лоретта бросилась в кухню.

В темноте упыри не совсем материальны. Они пребывают в переходном состоянии. С одной стороны, они вроде бы как бесплотны и способны доставить вам массу неприятностей, с другой – их нельзя назвать духами в полном смысле этого слова, так как при желании их все-таки можно схватить и даже ударить ножом. Дюк едва различал кружащиеся вокруг него тени.

Он вырвал из бока нож, взвизгнув при этом, как раненый щенок, и отбросил его в сторону. Гнусный упырь тотчас схватил лезвие.

Мерзкие твари снова окружили оборотня – люди их не интересовали. Дюк ринулся на ближайшего противника. Увы, его когти лишь порвали ткань, а сама тень проскользнула под ним и ткнула в бедро вилкой. Другой упырь пристроился рядом и вогнал ему в плечо нож. Дюк попытался укусить обидчика. Он ощутил на языке мерзкий вкус гниющей плоти, однако за те доли секунда, что необходимы, чтобы сомкнуть на обидчике челюсти, тот сумел ускользнуть, и клыки пронзили пустоту. Тем временем мимо прошмыгнул еще один темный силуэт, который на лету умудрился раскроить ему руку. К счастью, рана оказалась неглубокой. В общем, царапина, сущий пустяк. Зато боль такая, будто в рану высыпали несколько килограммов соли, а сверху вылили канистру лимонного сока. То же самое можно было сказать и про другие раны в его геле. А все из-за серебра. Из-за него кровь оборотня закипала и ядом отравляла мышцы.

Упыри лишь нагло хихикали. Они явно потешались над ним. Дюк же не привык терпеть в драках поражение. По идее он здесь хищник, а не жертва. И вот те на!

Тени кружились вокруг него, всякий раз нанося новую, хотя и неглубокую рану. Он, как мог, пытался их от себя отогнать, однако они ловко увиливали от когтей. Каждый новый надрез отнимал у него силы. Кровь запекалась в черной шерсти, стекала ручейками на пол. Пока это только поверхностные раны. Зато сколько их – целая тысяча! И все как одна жгут огнем.

Двери, ведущие в кухню, распахнулись, и на пороге, потрясая над головой фонариком, появилась Лоретта. Во второй руке у нее был пистолет. Его-то она и навела на Дюка. Упыри же превратились в существа из плоти и крови.

– Батюшки!

Ослепленные неожиданные светом, твари застыли на месте и, взвыв от боли, прикрыли глаза.

Шериф Копп выстрелил. Голова одного упыря дернулась, а сам он рухнул на пол, правда, уже в следующее мгновение вновь поднялся на ноги. Копп послал ему в грудь еще две пули. Упырь покачнулся, но все же сохранил равновесие. Зеленоватое существо приняло угрожающую позу и раздраженно посмотрело на шерифа. Именно раздраженно, а вовсе не злобно или растерянно. Судя по нагловатой ухмылке, ему было просто интересно узнать, что же за этим последует. Мол, вертятся тут всякие под ногами.

Упыри поспешили юркнуть в дальние углы зала, правда, слегка замешкались. Дюк поймал одного их них за ногу и потащил на середину. Существо шипело, отплевывалось и извивалось, но он прижал его к полу и со злорадной ухмылкой оттянул назад голову. Тонкая шея хрустнула. Гнилая плоть отвалилась кусками. Дюк полностью оторвал голову и отбросил ее в сторону. Пока та летела прочь, упырь успел одарить его злобным взглядом. Обезглавленное тело продолжало извиваться на полу. Дюк в считанные мгновения одну за другой оторвал конечности, после чего с видимым удовольствием переломал твари позвоночник. И все равно то, что только что было упырем, продолжало извиваться. Даже голова по-прежнему злобно скалилась. Но упырь, растерзанный на куски, это, как правило, безобидный упырь, если только какой-нибудь болван не додумается сунуть ему в рот палец.

Лоретта обвела фонариком свое заведение. Упыри тотчас поспешили в укрытие. Один забился в угол. Другой прищурился, прикрыл ладонью глаза и издал низкий, звериный рык. Свет фонарика тотчас потускнел.

Дюк бросился на мерзкое создание, схватил его за воротник порядком истлевшего костюма и поднял когтистую лапу. Свет погас. Ставший жидким, упырь просочился сквозь его пальцы. Дюк кинулся за ним и нанес сильный удар. Упырь взвыл. В воздухе пронеслась черная тень, затем что-то шлепнулось на пол и превратилось в извивающуюся руку. Дюк нанес новый удар, однако упырь успел увернуться.

Лоретта принялась щелкать кнопкой фонарика. Судя по всему, тот был в полном порядке, однако упорно отказывался включаться. Рядом с ней возник упырь. Она выпустила в него целую обойму, но, увы, промахнулась. Упырь проскользнул под нее и поднял в воздух. Вздрогнув под ее весом, он бросил Лоретту на прилавок. Достойная женщина с глухим стуком шлепнулась на гладкое покрытие.

Копп повернулся и выстрелил в упор. Но тварь даже не шелохнулась, а осталась висеть в воздухе, буравя его пронзительными красно-желтыми глазами. Затем она отлетела прочь – оборотень явно интересовал ее больше, чем простой смертный.

Дюк принял боевую позу – упыри наступали на него со всех четырех сторон. Сразу всех четверых ему не одолеть. На их стороне преимущество – темнота и серебро. Хорошо, если справится с одним, в лучшем случае с двумя, прежде чем они, наконец, решат, что порезвились вволю и настала пора вогнать ему в сердце вилку.

Упыри приняли самую минимальную форму – ее хватило лишь для того, чтобы он разглядел злорадные ухмылки на их мерзких рожах.

Дюк всегда знал, что рано или поздно это произойдет. Ну, может, не так, как сейчас, но насильственная смерть казалась ему неизбежной. Такова плата за то, что он оборотень. А оборотни, как известно, до глубокой старости не доживают.

Неожиданно включились фары полицейского фургона. В окна закусочной хлынул ослепительный белый свет.

Дюк довольно осклабился.

Он бросился на упыря и вонзил ему в шею клыки. В зубах остались кости и куски плоти. Держась лишь на лоскутах кожи, голова упыря запрокинулась назад. Затем Дюк оторвал монстру ноги. Со свирепым рыком он потянулся и когтями располосовал жертве живот. Упырь взвыл от боли и безуспешно попытался устоять на ногах.

Но тут на Дюка двинулся одноногий. Дюк моментально отшвырнул его в сторону и вогнал в грудную клетку кулак.

Упыри зашипели, умоляя тьму погасить ненужный им источник света. Но не успели они дождаться результата, как фары вырубились сами собой. Однако лишь на мгновение. В следующую секунду они зажглись снова, и мерзкие твари бросились врассыпную.

Пока Дюк терзал одноногого, два других ходячих мертвеца обратили свое внимание на куда более легкие жертвы. А именно, двинулись неспешной походочкой на шерифа.

Копп засунул в барабан револьвера шестую пулю и выстрелил упырю в голову. Тот пошатнулся, но остался стоять на месте. Впрочем, ничего другого Копп и не ожидал. Он пытался лишь оттянуть время, пока Дюк завершит свое дело. Затем Копп выстрелил в ближайшего упыря. Тот дернулся, однако продолжал наступать.

Два последних упыря в предвкушении пиршества облизывали черными языками губы. Копп опустил револьвер – вещь бесполезную против этих тварей. Оборотень подкрадывался к ним сзади, и ситуация была более-менее под контролем. Из горла Дюка вырвался сдавленный рык. Упыри тотчас обернулись.

В следующее мгновение все трое слились в один клубок. Дюк сражался, упыри визжали. Даже раненный, он превосходил силами парочку мерзких тварей. Даже парочку мерзких тварей, вооруженных серебряными ножами. Будучи шерифом округа Роквуд Маршалл Копп повидал на своем веку немало ужасов и ни разу не отвел глаз в сторону. А вот сегодня отвернулся, не в силах видеть, как когти Дюка превращают упырей в кровавое месиво. Причем отвернулся не от страха или омерзения, а чтобы в него не летели ошметки сгнившей зловонной плоти. Наконец вопли стихли. Дюк стоял, застыв над кучей копошащихся тел, вернее того, что от них осталось.

В закусочной моментально вспыхнул свет, и взгляду предстало омерзительное зрелище: по всему полу разбросаны конечности, торсы, головы. Ноги продолжали дергаться. Когтистые пальцы продолжали царапать пол. Головы катались кругами, норовя впиться зубами в ногу какой-нибудь случайной жертве.

Копп сунул револьвер в кобуру и посмотрел на Лоретту.

Та села.

– Со мной все в порядке, Маршалл. Не берите в голову, подумаешь, разок шлепнулась. – Хозяйка закусочной попыталась перенести вес на ноги. – А это еще что за твари такие? На зомби не похожи.

– Упыри, – пояснил Дюк. – Наполовину зомби, наполовину тени.

– И как от них можно избавиться?

– Ну, в принципе, можно сжечь. Но вонь будет стоять еще несколько дней. А можно дождаться рассвета, и тогда они растают, превратившись в кашу. Правда, потом придется убирать все это дерьмо.

Лоретта нахмурилась.

– Только не в моей закусочной.

И она отправилась за шваброй.

В разбитые двери вошел Эрл.

– Эй, как тут у вас дела? Все в порядке? Черт, ну и видок у тебя, дружище, – произнес он, обращаясь к Дюку.

Оборотень поднял с пола перевернутый стул и сел. Вид у него действительно был еще тот. Хотя на самом деле ничего серьезного, просто с головы до ног в крови. Раны уже начинали затягиваться. Еще несколько деньков, и он будет как огурчик. Правда, поскольку раны были нанесены серебряным ножом, останется пара шрамов – напоминание о сегодняшней ночке.

– Молодчина, догадался врубить фары, – поблагодарил он друга.

– Спасибо.

– Ты-то как?

Вампир посмотрел на дыру в груди.

– Ты про это? Ерунда, подумаешь, царапина.

К ним снова вышла Лоретта и, что-то бормоча себе под нос, принялась сметать в кучу ошметки упырей и битое стекло от входной двери.

ГЛАВА 16

На выполнение задания Тэмми дала упырям два часа. По ее прикидкам, этого было более чем достаточно, чтобы расправиться с оборотнем. Выждав положенное время, они с Чэдом сели на мотоцикл и отправились проверить, что там учинили ее подопечные. Тэмми не могла дождаться той минуты, когда собственными глазами увидит сцену кровавой расправы.

Но как только их мотоцикл подкатил к закусочной, Тэмми стало ясно: ее чудный план пошел наперекосяк. В окнах горел свет, а под неоновой вывеской были свалены в кучу куски человеческих тел. Поначалу она подумала, что это останки тех, кто пытался оказать ей сопротивление – вдруг это ее подручные сложили их здесь специально для нее. Но затем ей бросился в глаза их зеленый цвет. Когда же Чэд вырулил к парковке, из закусочной с алюминиевым помойным ведром в руках, показалась толстуха Лоретта и вытряхнула содержимое ведра поверх кучи – очередную партию дергающихся конечностей, скалящихся голов и извивающихся ошметков торсов. Затем она запустила в ведро руку, вытащила оттуда пригоршню внутренностей и бросила в общую кучу останков.

– Привет, ребятки!

Тэмми открыла рот, хотя и совсем по другой причине, нежели могла подумать Лоретта.

Хозяйка закусочной вытерла о фартук жирные пальцы и направилась внутрь заведения.

Тэмми обошла кучу. Упыри отводили глаза и смущенно скрежетали зубами. Нет, разве такую сцену она мечтала увидеть? Пятеро упырей, вооруженные до зубов, – да для таких пара пустяков одолеть вампира, оборотня и жирную официантку. Теперь ее подручные высились перед ней этаким монументом очередному провалу.

– И что теперь? – поинтересовался Чэд.

Готовая лопнуть от злости, Тэмми засунула одну голову в рюкзак. Надо сказать, что это потребовало от нее усилий, потому что голова помещалась плохо. В конце концов пришлось просто оставить его открытым, потому что ей никак не удавалось застегнуть молнию.

– Отвези меня домой.

Ночь еще только-только началась, и Чэд по-прежнему испытывал зуд в паху. Но он знал, что с ней лучше не спорить, особенно в такие минуты. Тэмми всегда была малость чудной, если не сказать подвинутой, но когда в ее голосе слышались такиенотки, а в глазах поднималась такаятьма, она становилась настолько чудной, что даже ему становилось не по себе. Потому что в такие мгновения он едва ли не кожей ощущал исходящие от нее черные силы – как будто в горло ему утыкалась ледяная сосулька. И Чэд на всей скорости покатил к дому, лишь бы только поскорее от нее избавиться.

– Ну, в общем, увидимся завтра… – промямлил он.

Тэмми спрыгнула с мотоцикла и, не удостоив его ответом, вбежала в дом.

– Ну и ладно, – вздохнул он.

Тэмми влетела в спальню. Отец смотрел фильм с участием Джона Уэйна, мать вязала. Ни один из предков не обратил на нее внимания. Мать всегда вязала вещи, которые потом никто не носил – шарфы, свитера, варежки и прочую зимнюю одежду, совершенно бесполезную в таком пекле, как Роквуд.

Тэмми захлопнула за собой дверь и неслышно повернула в замке ключ. Потому что, услышь папаша, как она это делает, он бы тотчас нагрянул сюда и принялся обвинять ее в том, что она курит «травку» или делает нечто в равной степени непотребное. Заперев дверь, Тэмми вытащила из рюкзака голову и поставила на комод.

Голова издала шипение, высунула сморщенный язык и несколько раз облизала безгубый рот.

– Заткнись! – рявкнула на нее Тэмми.

Упырь злобно покосился в ее сторону и открыл пасть, как будто собирался издать вопль. Тэмми засунула ему в рот носок. Голова отреагировала на это сдавленным протестующим мычанием.

– Мммм! Мммм!

Тэмми наклонилась к ней, едва не касаясь носом дыры на физиономии упыря, на месте которой недавно тоже находился сей выдающийся обонятельный орган.

– Заткнись, кому говорят.

Упырь, так сказать, поник головой, и та едва не скатилась на пол. Зато ему удалось выплюнуть носок. Язык, на котором говорят упыри, это язык бездны – смесь шипения, рычания, ворчания и других малоприятных звуков. Но Тэмми, как истинная повелительница тьмы, понимала его. Она также умела по выражению лиц различать настроение упырей – впрочем, набор был невелик: злобные взгляды, насупленные брови, кривые усмешки.

– Прошу простить меня, о повелительница! – изрекла голова упыря. – Но у меня тоже есть имидж, которому я должен соответствовать. Нечасто выпадает возможность получить тело, и мне бы хотелось насладиться ею по полной программе.

Тэмми присела на край постели.

– Что случилось?

– Конфуз вышел, хотя и не по нашей вине.

– Тогда по чьей же, скажи на милость?

– Коль ты спрашиваешь, скажу честно – по твоей, о повелительница, по чьей же еще?

Тэмми схватила ручку и ткнула ею упырю в глаз.

– Вы как ребенок, – огрызнулся тот.

– Так что там у вас стряслось?

– Это смотрительница кладбища виновата. Она спасла вампира, тот в свою очередь спас оборотня, который спас смертных. Мы не были готовы встретить привидение. В любом случае мы против них бессильны. Так что, согласись, мы ни в чем не виноваты. Где ты видела, чтобы упырей посылали сражаться с призраками, и чтобы те одержали при этом победу?

– Живо заткни пасть.

– Я всего лишь отвечал на твой вопрос, о повелительница! Зачем срывать на мне свою злость, если сама во всем виновата.

Тэмми потерла ладони.

– Оф-йя и-зей урз-ей…

Голова вспыхнула пламенем.

– Честное слово, о повелительница, ну что за детские выходки!

И вновь голова упыря превратилась в пылающий факел. Вскоре от нее ничего не осталось, кроме кучки пепла, которую Тэмми смела в мусорную корзину.

Следующие полчаса она провела, слушая через наушники музыку и размышляя. Похоже, что конфуз получился полный. Тэмми даже начала сомневаться в своем великом предназначении. Она была подростком, и ее порой охватывали страх и отвращение к самой себе. И когда такое случалось, выход оставался один – общение с духами. В дальнем углу шкафа, позади коробок с шашками и шахматами у нее хранился соответствующий инструмент. Порывшись, Тэмми извлекла на свет божий говорящую доску Уиджа. [5]5
  Доска Уиджа, «говорящая доска», спиритическая доска (планшетка для спиритических сеансов с нанесёнными на неё буквами алфавита, цифрами от 1 до 10 и словами «да» и «нет»). – Примеч. пер.


[Закрыть]

Она купила ее давно, когда только-только вступила на путь постижения оккультных премудростей, но вскоре поняла, какая это бесполезная вещь. И дело не в том, что она не могла с ее помощью вызывать духов. Могла, еще как могла. Особенно на вечеринках – мертвецы бывают жутко рады получить приглашение на веселую попойку. Правда, хорошие вечеринки тоже были большой редкостью. Но дело в другом. Те духи, которых ей удавалось вызвать, не стоили того, чтобы тратить на них время. Тэмми в сердцах забросила планшетку с глаз подальше и принялась самостоятельно копать глубже, пока наконец не нашла то, что нужно, – магический шар.

Этот инструмент общения с потусторонними силами в принципе мало чем отличался – как в лучшую, так и в худшую сторону – от планшетки. Но было в нем и кое-что особенное. Его наполняла голубая кровь Гуркамушалавтотеки, Королевы Нерожденных Ужасов. Так что вместо того, чтобы призывать духа и, как показывал опыт, впустую тратить время, Тэмми установила связь с обитателем магического шара.

Она посидела, скрестив ноги, на кровати, дабы прояснить сознание, и потрясла шар, чтобы разбудить дремлющего в нем духа. Затем объяснила шару ситуацию, спросила совета, как ей лучше поступить, и вновь хорошенько встряхнула шар. Потом заглянула в крошечное окошечко и подождала, пока крошечное треугольное создание всплывет и даст ей совет.

– Ответ неясен, – изрек шар.

Тэмми вновь встряхнула магическую штуковину. Но шар упорно стоял на своем.

– Ответ неясен.

Тогда она отвесила ему оплеуху. Треугольничек нырнул в мутную глубину и вскоре вынырнул с новым ответом.

– Иди в задницу!

Тэмми покатала шар по голове. Обитавший в шаре дух, хотя и был источником бесценных советов, порой упрямился, как осел. Вернее не порой, а как правило. Впрочем, Тэмми его не винила. На его месте так поступил бы любой, случись ему торчать весь день в темноте, задвинутым в дальний угол шкафа. Но с другой стороны – сам виноват. Пусть пеняет на себя. Нечего было донимать ее, когда у него была возможность бродить, где ему вздумается.

– Ну, хватит капризничать. Ты бы сюда не попал, если бы сам себе все не испортил. Был бы живым богом и не нуждался бы во мне.

Синеватая жидкость забулькала и потемнела.

– Заткнись!

– Ладно. Не хочешь мне помогать, не надо – заставлять не стану. Я конечно, не найду решения, ну ничего, как-нибудь переживу. Вот окончу школу, уеду в Калифорнию и стану актрисой. Все так делают.

Тэмми не соврала. Ее краткая версия «Некрономикона», поскольку была последним изданием, содержала описание двух десятков ритуалов на эту тему. Чего тут только не было: от трехчасовых заклинаний, якобы гарантировавших приглашение сняться в популярной телевизионной комедии, до сложной церемонии человеческого жертвоприношения, которое, если довести это дело до конца, обеспечит вам договор на участие в трех фильмах знаменитой киностудии.

– Не хотелось бы начинать именно с этого, – призналась Тэмми духу. – Но мне-то что. А вот ты проведешь ближайшие пятьсот лет в маленьком черном шаре в жестяной коробке на самом дне глубокого колодца Бабули Риддлер.

Она шлепнула по шару, чтобы добиться ответа.

– Все знаки свидетельствуют о том, что ответ отрицательный.

И дух нырнул вглубь, но потом всплыл снова и добавил:

– А теперь отвали, сука!

И Тэмми махнула рукой – уговаривать упрямца бесполезное дело. В принципе, так бывало почти всегда. Потому что дух, можно сказать, левый. Не какая-нибудь там жертва ужасной трагедии. Этот просто из упрямства отказался переместиться в царство теней. Редко кому из людей хватает силы воли сопротивляться окончательной смерти. Этот стервец сумел, но даже несмотря на всю его упертость, она не позволит, чтобы он встал между ней и ее предначертанием.

Пытки исключались. Да и вообще, к духам они плохо применимы. И тогда Тэмми прибегла к последнему средству – взятке.

– Ну хорошо, предлагаю сделку. Через десять минут по телеку будет «Бонанза».

Шар затрясся. Дух питал немалую слабость к семейству Картрайтов и как-то раз объяснил, что это прекрасная иллюстрация иерархии древних богов. Узнав больше о тайном мире, Тэмми сделала вывод, что он прав. Стоило ей увидеть нечто общее между Лорном Грином и Туджиауареуадксделем, Тем, чье Имя Нельзя Произносить Вслух, а в Крошке Джо узнать Ахзуураха, инкарнацию Безумных Импульсов, как все тотчас встало на свои места. Впечатление такое, будто древние боги приложили руку к созданию сериала. По крайней мере, обитавший в шаре дух придерживался такого мнения. А еще он считал, что тайные стражи света ответили на это тем, что способствовали съемкам «Третий – не лишний». И тогда древние боги развернули контратаку в виде бесконечных повторов «Я люблю Люси». Так оно и продолжалось – то одни возьмут верх, то другие. Вечная борьба между светом и тьмой, причем сразу на нескольких фронтах. И телевидение – лишь один из них.

– Попытайся снова! – произнес шар.

Надо сказать, этот совет вызвал у нее еще большее отвращение. Ей меньше всего хотелось потакать духу. Но с другой стороны – без его помощи не обойтись.

– Ну ладно, можешь также посмотреть «Ангелов Чарли» и «Герцогов риска». Но чтобы потом живо назад в шкаф.

В окошке возникла пара красных глазенок, после чего треугольник дал ответ:

– Повтори свой вопрос. И все станет ясно.