Текст книги "Пришествие драконов. Начало."

Автор книги: А. Лейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Глава семнадцатая

Их связали спина к спине, так что Эдмунду приходилось гадать, сильно ли досталось Элспет. Он знал, что она жива, об этом свидетельствовало ее дыхание. Их крепко притянули друг к дружке, ее цепи врезались ему в спину. Меч исчез, как задутая свечка, после того, как всадник опрокинул девочку наземь. Но стражники успели его разглядеть. После этого они совещались, сбившись в кучу; слуга был послан за цепями и кандалами, и только когда раздался звон железа, они посмели подойти к Элспет. Эдмунд, выпустивший все стрелы и успевший помахать кулаками, заслужил только веревки.

Он был горд тем, что вступил в бой, решив не оставлять Элспет одну. В разгар драки он чувствовал в голове шевеление – слабое, но пугающе знакомое. Он жмурился, стараясь изгнать чужую мысль, закрыть дымящуюся дыру в своем сознании; когда это наконец удалось, солдаты успели его скрутить. Только тогда он услышал хриплый крик и увидел парящую над ними черную птицу лорда Оргрима.

Теперь, сидя в темноте на утоптанном земляном полу тюремной хижины, Эдмунд уныло размышлял о бесполезности волшебного хрустального меча и дара Провидца, не помешавших врагам поймать их, словно безмозглых перепелок.

Снаружи доносился шум: громкие голоса, звуки суматохи. Эдмунд напрягся. Элспет тоже не мешало бы очнуться: шаги приближались. Потом он сообразил, что голоса снаружи свидетельствуют о ссоре их обладателей.

– Это дело стражников, а не твое! Тебя сюда никто не звал!

– А я говорю, мое! – Второй голос был низким и грубым; он показался Эдмунду знакомым, и он силился вспомнить, где слышал его. – Мои люди охотились на этих негодяев не хуже твоих. Между прочим, я служил королю уже тогда, когда твои стражники и ты вместе с ними еще держались за мамкин подол! Если эта парочка – враги короля, то я вправе на них полюбоваться!

Раздался скрежет: от «глазка» в двери отодвинули заслонку. Низкий голос зазвучал снова, еще более гневно:

– Это всего-навсего мальчишки!

– Мое дело маленькое, капитан Кэтбар, – отозвался оправдывающийся голос. – Лорд Оргрим назвал их убийцами. У одного из них был меч. Не могу я тебя пустить к ним!

– Только попробуй мне помешать, парень! И ты об этом пожалеешь, клянусь!

Тяжелая дверь распахнулась, и в камеру ввалился Кэтбар с коптящим факелом в руке. Другой рукой он захлопнул дверь, оставшись с пленниками с глазу на глаз. За дверью стихли торопливые шаги.

– Сейчас он приведет подкрепление, – предупредил Кэтбар. Эдмунд сразу его узнал: это был тот самый начальник, который искал их у пруда в день их вступления в Уэссекс. В свете факела его физиономия выглядела морщинистой и строгой, глубоко посаженные глаза смотрели на Эдмунда холодно.

– Они вышвырнут меня отсюда, – продолжил капитан. – Но сначала я с тобой потолкую. Гляди-ка, ты совсем не такой, как я думал.

– Давай побеседуем, – осторожно отозвался Эдмунд. Судя по недавнему разговору во дворе, капитан не принадлежал к Страже, хотя из этого еще не следовало, что он заслуживает доверия. – Но сперва я попрошу тебя о помощи. Мой товарищ ранен.

– Ничего, я потерплю, – слабо откликнулась Элспет. Эдмунд испытал облегчение: шевелится – значит, жива! Зазвенели кандалы, и Элспет простонала: – Ой, голова!

Кэтбар шагнул к ней, чтобы вглядеться при свете факела в ее лицо.

– Вы оба не очень похожи на отчаянных убийц, – определил он. – Говорят, вы проникли в город с оружием и напали на стражников. – Он выразительно посмотрел на Эдмунда. – Может, ответишь, правда ли это и зачем вы сюда пожаловали?

– Только после того, как ты скажешь, как стражники собираются с нами поступить, – твердо проговорил Эдмунд.

Капитан вздохнул.

– Этого я не знаю точно так же, как и ты. Я – всего лишь слуга короля, а не стражник. Но я слышал, что лорд Оргрим назначил на завтра суд в Королевском совете – это большой каменный дом на площади, там король принимает своих советников. Сдается мне, судить будут вас. Обвинение – заговор против короля.

Повисла тишина. У Эдмунда похолодела спина. Он почувствовал, что Элспет тоже окаменела.

– Скажу честно, – продолжил Кэтбар, – виноваты вы или нет, я вряд ли смогу вам помочь. Но, если вы пришли в Венту с добрыми намерениями, скажите – и я постараюсь, чтобы двор узнал об этом.

– У нас не было вообще никаких намерений, – ответил Эдмунд скучным голосом. – Мы шли на восток, домой, только и всего.

– Это я настояла, чтобы мы зашли в город. Только из любопытства, честное слово! – горько подхватила Элспет. – Надо было послушаться Аагарда: он предупреждал, что Вента – опасное место!

Кэтбар замер:

– Кого послушаться?

– Аагарда, – осторожно повторил Эдмунд. – Старика, который помог нам после того, как наш корабль потонул в бурю.

– Опишите-ка мне его! – Капитан явно заинтересовался. – «Наверняка это он и есть…» – пробормотал он про себя.

– Высокий, седая борода, очень темные глаза, – начал Эдмунд. – Он учитель и лекарь. По его словам, он некогда состоял в Королевском совете, носил алую мантию…

– Сколько раз я видел его в этом облачении! – перебил мальчика Кэтбар. – Правда, в те времена в его бороде только начинала пробиваться седина… – Он уставился на Эдмунда. – Где вы с ним расстались? Он здоров?

И тогда Эдмунд коротко поведал капитану о том, как началось их путешествие, обойдя молчанием дракона и свои видения.

– Аагард узнал, что на деревню, через которую мы прошли, напали солдаты. Он вернулся туда, чтобы помочь жителям, а мы пошли дальше, – закончил он.

Кэтбар помолчал.

– Я верю вам, – произнес он наконец и понизил голос почти до шепота. – Говорил вам Аагард, почему он покинул Уэссекс? – Он прочел утвердительный ответ на лице Эдмунда. – Настал черный день: Оргрим обвинил шестерых членов Королевского совета в измене. Я знал, что Аагард ни за что не предаст своего государя. – Эдмунд наполовину слышал его слова, наполовину угадывал их смысл. – Я был среди тех, кого послали схватить Аагарда и Тримгара. Я позволил им скрыться, королю же доложил, что они успели сбежать.

– А другие советники? – спросил Эдмунд. – Тоже сбежали?

Кэтбар поморщился:

– Других вздернули на виселицу. – Он долго смотрел в сторону, потом вскинул голову и повернулся к Эдмунду и Элспет: – Оргрим повесил слишком много хороших людей. А теперь вздумал учинить суд над двумя мальчишками… Нет, на сей раз придется открыть королю глаза.

Глядя в суровое лицо своего собеседника, Эдмунд принял решение.

– Ты знаешь, что я безоружен, – молвил он. – Может, развяжешь мне руки? Я хочу кое-что тебе показать.

Кэтбар посмотрел ему в глаза, потом достал кинжал и разрезал веревки у Эдмунда на запястьях. Эдмунд достал из складок плаща свою именную пряжку.

– Нам бы и в голову не пришло плести заговоры против короля, – сказал он, показывая Кэтбару серебряную птичку. – Я – сын Геореда, короля Сассекса, друга короля Беотриха. Если ты отдашь это королю, то он, полагаю, соблаговолит нас выслушать.

Казалось, Кэтбара ударило молнией. Впрочем, он быстро пришел в себя, отступил назад, покачал головой.

– Убери свое сокровище! Оно мне знакомо. Если ты унаследовал благоразумие своего батюшки, то не станешь совать его человеку, с которым едва знаком, даже желающему тебе добра. – Он огляделся, подошел к Эдмунду вплотную и тихо заговорил: – Я скажу о вас королю. Возможно, даже сам Оргрим дважды подумает, прежде чем наносить оскорбление королевству твоего отца. Но не обольщайтесь: сейчас один он владеет доверием короля и больше никого к нему не подпускает. Вам разумнее готовиться к худшему.

За дверью раздались шаги и злобные голоса. Кэтбар поспешно вышел, не сказав больше ни слова, и с лязгом задвинул наружный засов. Эдмунд снова спрятал пряжку, кое-как обмотал себе руки веревками и снова привалился спиной к спине Элспет.

– Капитан Кэтбар! – Эдмунд вздрогнул: он узнал голос всадника, накануне вечером сбившего с ног Элспет. – Ты ослушался моего приказа!

– Что было, то было, – с готовностью отозвался капитан. – Но я гонялся за этими шпионами по всему королевству, как же мне было их не навестить?

– Ну-ну… – неопределенно протянул стражник. – Что же они тебе поведали?

Эдмунд похолодел. Ведь он доверился Кэтбару и раскрыл ему тайну своего происхождения! Вдруг капитан выдаст его?

– Ровным счетом ничего, – презрительно ответил тот. – Сдается мне, вы обознались. Сцапали сопливых мальчишек, герои!

Эдмунд с огромным облегчением слушал его удаляющиеся шаги. Потом у двери камеры раздались другие шаги, гораздо более тяжелые и зловещие. Эдмунд сидел не шевелясь. Кто-то смотрел в «глазок». Увиденное в камере успокоило, видимо, смотревшего, потому что в камеру никто не вошел. Через некоторое время шаги в коридоре стихли.

– Как твоя голова? – шепотом спросил Эдмунд Элспет.

– Вроде бы получше.

Тогда Эдмунд попытался ослабить веревки, которыми их обвязали; через некоторое время они могли двигаться уже более свободно. Добравшись до стены, они облегченно привалились к ней. В щели между бревнами и под дверью проникал водянистый лунный свет. Тюремная хижина оказалась совершенно голой: ни лежака, ни табурета.

Элспет старалась не смотреть на Эдмунда. Покосившись на нее, он увидел виноватую гримасу.

– Это все из-за меня, – пробормотала она. – Я потащила тебя сюда, хотя ты меня предостерегал. Прости меня, Эдмунд!

– Меня тоже сюда тянуло, – возразил он. – И мой отец вправду дружен с королем Беотрихом. Если капитан расскажет о нас королю, мы будем спасены.

Он изображал больше уверенности, чем в действительности чувствовал, но Элспет приободрилась.

– Ведь он тебе поверил? Он сказал, что был среди людей, освободивших Аагарда. Думаю, он сдержит слово.

– Не то что Клуаран, – с горечью сказал Эдмунд. – Ты его спасла, а он бросил нас в трудную минуту!

– Недаром Аагард предупреждал, чтобы мы ему не доверяли! – напомнила Элспет.

– Но он не говорил, что Клуаран окажется предателем! – Эдмунд больше не мог утаивать свои мысли. – Представляешь, Элспет, вдруг он знал, что мы пойдем за ним? Вдруг он устроил нам ловушку?

– Нет! – отрезала Элспет. – Нас выдал меч. Я его не призывала, а он тут как тут. Мог ли Клуаран знать, что так случится? – Ее голос дрогнул. – Или все-таки мог?!

Элспет очнулась при первых проблесках зари, когда за ними пришли стражники. Ночь она провела почти без сна. Руки в кандалах затекли, не давали покоя горестные мысли. Пусть Клуаран – предатель, но не меч ли выдал их недругам, устроившим погоню за ними от самой Данмонии?

Дверь распахнулась, двое в черном схватили ее за скованные руки и поставили на ноги; путы были ослаблены, чтобы она могла идти. Так же поступили с Эдмундом.

– Прочь лапы! – раздался его звонкий возмущенный голос, и Элспет не удержалась от улыбки. «Такого не устрашат самые суровые судьи, сколько бы их ни набралось!» – подумалось ей.

Их выволокли из камеры и повели в дом с колоннами на другой стороне площади. Внутри дом оказался высоким, как церковь. Между каменными стенами прокатывалось эхо, вдоль двух длинных стен высились колонны. Эдмунда и Элспет провели мимо скамей к возвышению, где восседали в резных креслах семеро человек. Стражники толкнули Эдмунда и Элспет, принудив их опуститься на колени.

Сначала люди на возвышении взирали на подсудимых молча, с некоторым удивлением – так, по крайней мере, показалось Элспет. Потом тот, кто сидел посередине, поднялся. С виду он был немногим старше отца Элспет, на плечи ниспадали мягкие цвета соломы волосы, лицом он был бледен, словно редко выходил на солнце. На лбу у него была узкая золотая ленточка, мантия застегнута пряжкой в форме меча. Увидев его, Эдмунд вскинул голову и хотел было встать с колен, но стоявший за спиной стражник пнул его, да так сильно, что мальчик растянулся ничком.

«Наверное, это сам король Беотрих, – решила Элспет, – самый могущественный властелин южных земель!»

– Где Оргрим? – спросил король, окинул взглядом Элспет и Эдмунда и снова прогрохотал на весь зал: – Где мой главный советник? Это и есть те два лазутчика, о которых мне прожужжали все уши?

В глубине зала раздался неясный шум, потом зазвучали мерные, тяжелые шаги. Элспет оглянулась, чтобы посмотреть на идущего, и почувствовала в правой ладони грозное жжение. Она закрыла глаза, моля меч угомониться. Со связанными руками она ничего не смогла бы предпринять, если бы он ожил; главное, нельзя было показывать Оргриму, что желаемое так близко. Раз меч появлялся по ее призыву, значит, он должен был повиноваться и ее просьбе не показываться!

К ним медленно приближался высокий человек в алой мантии королевского советника. Лицо его скрывал отороченный мехом капюшон. Он остановился рядом с подсудимыми, лицом к возвышению. Услышав его холодный голос с четким выговором, Элспет вспомнила лесное озеро, рядом с которым они прятались от солдат. Это был тот самый человек, который гнался за ними через три королевства. Оргрим!

– Милорды, эти двое заговорщиков пойманы с оружием в руках при попытке проникнуть во дворец короля. Их сообщник сбежал, сейчас его преследует Стража. Я приказал удвоить охрану короля и Совета, пока он не будет пойман.

На возвышении тревожно зашушукались. Беотрих нахмурился, костяшки его пальцев побелели, так крепко он вцепился в резные подлокотники кресла.

– В который раз ты демонстрируешь заботу о моей безопасности, Оргрим. Прими мою благодарность. Но что за заговор? Разве у нас не мир со всеми нашими соседями?

– Верно, мир, – подтвердил Оргрим. – Но я выяснил, что изменник Аагард все еще жив и плетет против тебя козни. Этих двух лазутчиков, – он указал на Элспет и Эдмунда, – видели с ним.

В глубине зала раздались возмущенные голоса.

– Говорю вам, меня должны немедленно выслушать! – Это был Кэтбар, вырвавшийся из рук людей, пытавшихся его задержать. Элспет увидела, как передернуло короля при приближении капитана. Тот остановился рядом с Эдмундом.

– Не гневайся, государь, но дело неотложное. Быть может, все эти рассказы про лазутчиков и заговоры правдивы, не буду спорить, только эти двое совершенно ни при чем! – Он положил руку Эдмунду на плечо. – Этот паренек – сын твоего давнего друга, Геореда Сассекского. Он предъявил мне исчерпывающее доказательство этого. Умоляю, выслушай по крайней мере его рассказ, не вынесешь же ты приговор королевскому сыну, лишив его права дать показания?

Не давая королю ответить, Эдмунд вскочил, сверкая глазами. Ему опять связали руки, но он, повозившись, достал через ворот свою серебряную птичку и поднял ее двумя руками над головой.

– Это правда, – молвил он. – Я – Эдмунд Сассекский. Клянусь в дружеской любви моего отца и своей собственной к королю Беотриху!

Кэтбар собирался что-то добавить и шагнул было вперед, но двое стражников, повинуясь чуть заметному жесту Оргрима, подступили к нему с обнаженными клинками и вернули на место.

Король подошел к краю возвышения, чтобы лучше разглядеть Эдмунда.

– Сходство с Георедом налицо, – заключил он. – Возможно, Оргрим, на сей раз произошла ошибка, и…

– Нет! – злобно прорычал главный советник. – Помни, государь, я умею заглядывать людям внутрь и видеть, как на ладони, их мысли.

Элспет заметила, как Эдмунд щурится, словно собираясь возразить, но Оргрим не останавливался:

– Принц может быть изменником и лазутчиком не хуже последней деревенщины, к тому же у него есть резон: вдруг они замыслили завладеть после твоей смерти твоим королевством?

Теперь возразить собрался сам Беотрих, но Оргрим и ему не позволил заговорить.

– Зачем же они пожаловали сюда, да еще изменив внешность? Мальчишка, к примеру, выкрасил себе волосы и выпачкал лицо. – Он презрительно ткнул пальцем в Элспет. – А это вообще девчонка, напялившая мужской наряд!

Правая рука Элспет упала, как от ожога, она крепко сжала кулак. «Нет! – молила она. – Не смей!»

«Это мой долг!»

Оргрим сгреб Элспет в охапку. По всему ее телу пробежала дрожь, и в ее руке, отягощенной кандалами, в одно мгновение вырос лучезарный меч.

Оргрим отпрянул, его кисть в том месте, где ее полоснул меч, обагрилась кровью.

– Да ты не просто изменница, а еще и ведьма! – прошипел он.

– Нет! – крикнул Эдмунд. – Никакая Элспет не ведьма и не изменница!

Элспет предпочла бы, чтобы он помалкивал: сейчас, защищая ее, он мог навлечь беду на себя самого. Но людям на возвышении было уже не до Эдмунда: все впились глазами в меч, который девочка решительно сжимала облитой серебром рукой. Меч горел в полутемном зале слепящим белым огнем.

– Выгораживая ее, ты свидетельствуешь против себя, – грозно произнес Оргрим Эдмунду и повернулся к Беотриху: – Твой вердикт, государь!

Король выглядел потрясенным.

– Виновны, вне всякого сомнения! – провозгласил он, завороженно глядя на хрустальный меч. – Вынесение приговора я доверяю тебе, Оргрим.

– Ты не можешь так поступить, государь! – крикнул капитан Кэтбар. Оргрим высокомерно пропустил его слова мимо ушей.

– Бросьте мальчишку в камеру, пусть дожидается казни там, – распорядился он.

На скамье зароптали.

– Но, милорд, – набрался храбрости один из старцев, – казнить принца, сына короля – это…

– Он прокрался сюда переодетым, – напомнил Оргрим. – Это ли признак честных намерений? – Советник прикусил язык, и Оргрим продолжил: – Нам нечего бояться ответных действий Сассекса. Король Георед увяз в войне на севере и вряд ли воротится назад. В его отсутствие правит королева. Способна ли женщина возглавить армию и бросить вызов могуществу Уэссекса?

Стражник, стоявший позади Эдмунда, рывком поставил его на ноги. Другой схватил Элспет.

– Ведьму оставьте. – Оргрим шагнул к Элспет, распознавшей в его цепком взгляде злорадство. – Она выдала еще не все, что знает. – Он скривил рот. – Отвести ее в каменную темницу и заковать в кандалы! Я сам допрошу ее.

Он низко поклонился королю и Совету и зашагал прочь.

Элспет смотрела, как меркнет свет, излучаемый ее рукой. «Ты должен был мне помочь! – беззвучно прорыдала она. – Теперь Оргрим знает, где ты прячешься. Или ты хотел именно этого?»

Глава восемнадцатая

При свете дня узилище Эдмунда выглядело еще более уныло. Он подергал дверь, обшарил бревенчатые стены в поисках бреши. Бесполезно! Отсюда не вырвался бы и пленник посильнее его, даже не связанный по рукам и ногам. Ему оставалось одно – ждать. За ним не придут до вечера, сказал он себе, ведь если повешение служит в Венте развлечением для толпы, оно не должно помешать трудовому дню. Другое дело – Элспет: с ней Оргрим расправится без свидетелей.

Эдмунд опять закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться и найти какие-нибудь сведения, пригодные для поисков выхода. К часовому у его двери прислали напарника, но их глазами нельзя было разглядеть ничего важного, только траву да задний двор королевского дворца.

Зато пользоваться чужим зрением было теперь очень просто. Побывав в шкуре кабана, Эдмунд полностью овладел мастерством Провидца. Почти без усилия мог он теперь перемещаться от одной пары глаз к другой, научился, пользуясь чужим зрением, управлять собственными движениями. Вот только здесь, в заточении, от всего этого не было ни малейшего толка.

В сотый раз он принялся гадать, куда могли запереть Элспет. Оргрим обмолвился про «каменную темницу», но эти слова для него ровным счетом ничего не значили. Он попытался отправить свое зрение как можно дальше, сначала в одном направлении, потом в другом. Вот кто-то толчет бобы на деревянном столе; женщина кормит кур; человек скачет на коне – судя по холеному скакуну, это стражник. Бродячий пес обнюхивает мясную косточку. Каменный дом Королевского совета, каким видит его женщина, спешащая через площадь. Он потянулся мыслью дальше, внутрь здания, и наткнулся на юного невольника, разбрасывавшего по полу камыш. Но ни ступенек, ни потайных дверей в полу не было; непонятно, где могла находиться эта темница, в здании не было охраны, которая стерегла бы пленницу. Куда он ни обращал мысленный взор, нигде не было заметно белого зарева, которое он увидел однажды, когда воспользовался зрением Элспет.

Вдруг ее больше нет в живых? Он отбросил эту мысль. Оргрим говорил о предстоящем допросе. Где Оргрим, там и она, смекнул он.

Входя в зал Совета, Оргрим попытался прощупать мозг Эдмунда, тот сразу почувствовал чужое присутствие. Целью Оргрима было не взглянуть на происходящее глазами мальчика и не проникнуть в его мысли, он просто хотел дать ему почувствовать свое могущество. Вторжение Оргрима было подобно буре, стенаниям тонущего «Копьеносца", зияющей, безжалостной ухмылке чешуйчатой Погибели, бездонной тьме губительных морских глубин.

Эдмунд закрыл лицо ладонями. Его посетила еще одна мысль – неясное ощущение, сродни сну, улетучивающемуся при пробуждении. Он заметил в Оргриме еще кое-что и теперь пытался нащупать это нечто в памяти, как колючку в башмаке. Что привлекло его внимание – то ли как тот входил в Совет, то ли его манера говорить?

Эдмунд представил себе высокую фигуру, плащ кровавого цвета. Поднятый капюшон не позволил Эдмунду увидеть лицо Оргрима.

Но откуда это ощущение чего-то знакомого? Не оттого ли, что и тот Провидец, как и он? Как Эдмунд ни гнал от себя любой намек на сходство с этим человеком, общее дарование связывало их крепче кровного родства, сильнее преданности земным правителям. И все же Оргрим солгал, когда сказал Беотриху, что заглянул Эдмунду в душу и прочел его мысли: да, он пытался это сделать, но потерпел неудачу, а значит, должен был догадываться, что и Эдмунд – Провидец…

Царапание в дверь камеры вернуло его к действительности. Уже явились тащить его в петлю? Он попытался унять дрожь в руках и ногах. Не хватало, чтобы враги увидели, что он трусит!

Удар в стену тюремной хижины, потом – тишина. Эдмунд затаил дыхание и отправил свой мысленный взгляд за дверь, на разведку. Чьи-то глаза взирали на мертвого стражника на полу, пронзенного стрелой. Он разделил ужас того, чье зрение использовал, когда к нему со свистом устремился брошенный сильной рукой нож.

Ему тоже было чего испугаться: человеку грозила смерть, следовательно, его самого ждала слепота! Он поспешно шарахнулся прочь, стены камеры завертелись вокруг него, он чуть не упал. Дверь между ходящими ходуном стенами отворилась. Клуаран!

Прежде чем Эдмунд обрел дар речи, менестрель втащил одного мертвого охранника в камеру и жестом приказал Эдмунду сделать то же самое со вторым. Через секунду он уже совал в руки узнику лук и колчан одного из убитых.

– Никого, – сказал он, выглянув наружу. – Вперед!

Клуаран захлопнул дверь тюремной хижины и пустился бежать. Эдмунд старался не отставать. Они миновали остроконечные дома богачей, рядом с которыми трудились невольники, потом бедные кварталы Венты. Был разгар дня, улицы кишели торговцами: женщины продавали хлеб из корзин, мужчины катили тележки с бочонками.

Наконец Клуаран нырнул в какой-то сарай. Эдмунд влетел туда следом за ним и привалился к подгнившему сеновалу, пытаясь восстановить дыхание.

– Как ты меня нашел? – прохрипел он. – Стражники Оргрима повсюду ищут тебя.

Клуаран улыбнулся:

– Их нетрудно провести. Сейчас они охотятся за мной в курятнике на другом конце города. Все в перьях, вот потеха!

Эдмунд изумленно разглядывал его. Казалось, менестреля забавляет мысль о том, что за ним гонятся.

– Надо найти Элспет! – простонал он. – Она в руках Оргрима.

Менестрель хмуро выслушал рассказ Эдмунда о суде.

– Глупая девчонка! – не выдержал он. – Почему она не пустила в ход меч?

Эдмунд повернулся к нему, пылая негодованием:

– Если бы она не пустила его в ход на площади, когда тебя сцапали стражники, то сейчас была бы на свободе.

– Что верно, то верно, – тихо согласился Клуаран. – Значит, мой долг – спасти их.

Эдмунд нахмурился. ИХ? Выходит, Клуаран говорит об Элспет и о мече?

Клуаран вскочил на ноги и забегал по сараю.

– Куда он их запрятал? – причитал он. – Я хорошо знаю город, но впервые слышу о какой-то каменной келье.

Внезапно он замер прямо перед Эдмундом. От неожиданности тот отшатнулся.

– Конечно, воспользоваться зрением Элспет ты не сможешь – меч не позволит. А как насчет зрения Оргрима? – Эдмунд открыл было рот, чтобы возразить, но менестрель продолжил: – Знаю, как Провидцам трудно смотреть глазами друг друга. Но ты могущественнее многих из них. Почему бы не попробовать?

Снова в сознании Эдмунда разразилась буря, снова он летел вниз, снова был игрушкой когтистой Погибели и смертельных волн. Нет, только не Оргрим! Он готов был шарить в любой голове Венты, ему годились любые глаза, хоть людские, хоть лошадиные, хоть собачьи, хоть кошачьи, он согласился бы даже на юркую ящерицу, даже на крысу в глубокой норе, только бы держаться подальше от этого воплощения злобы!

Внезапно Клуаран стиснул его руки, как клещами, и это прикосновение вызвало в его памяти сон, который снился ему после бегства по лабиринту: некто в капюшоне, Элспет, прикованная к какому-то устрашающему сооружению, опускающийся нож…

А потом он вспомнил Медуэл, другой сон-предупреждение, которым он пренебрег.

– Хорошо, я попробую, – сказал он.

Эдмунд сидел на земле, спиной к сеновалу; Клуаран караулил дверь. Эдмунд осторожно отправил свои мысли на поиски Оргрима. «Вдруг я не смогу от него спрятаться? – тревожился он. – Вдруг и он узнает, что я пытаюсь воспользоваться его зрением, ведь я-то чувствую, когда такие попытки предпринимает он!»

Но его отвлекало видение Элспет, прикованной к ужасному сооружению; его мысль блуждала среди жителей Венты, разматывалась, тянулась шелковой нитью значительно дальше, чем когда-либо прежде.

Когда искомое нашлось, он сразу это понял: ему показалось, он всем телом налетел на холодную, стальную преграду мыслей Оргрима. Но он бесстрашно рванулся вперед – и завладел зрением Провидца.

Что же он увидел? Комнату с каменными стенами – не высокую, уставленную колоннами, как зал Совета, а тесную и мрачную каморку. На стенах коптили факелы, в углу чадила трехногая жаровня. Маленькая дверь была наглухо затворена, под ней не оставалось пространства, способного пропустить снаружи свет.

Вдоль одной стены тянулись грубо сколоченные полки с несколькими книгами, а также с целым арсеналом ножей, шипов, ремней и совсем уж неведомых Эдмунду предметов.

На жердочке сидела неподвижно, как изваяние, черная птица. Оргрим шагнул к полке и выбрал нож, длинное лезвие которого блеснуло в свете факелов, как мокрый язык. Потом он обернулся…

Эдмунд знал заранее, что сейчас предстанет его взору, то есть взору Оргрима. Инстинкт требовал, чтобы он не смотрел дальше. «Спокойствие! – скомандовал инстинкту рассудок. – Не раскрывай себя!» И он стал смотреть глазами Оргрима дальше. В тени громоздилось уродливое сооружение, уже однажды виденное им во сне: длинная деревянная платформа с ремнями, веревки, свисающие с балки на потолке, железная рама ростом с человека. И подвешенная на раме, как пойманная лань, Элспет.

Горло ее сжимал железный ошейник, тяжелые кандалы не давали шевелить руками, такие же железа стягивали ее лодыжки. Можно было подумать, что она без сознания, но при приближении Оргрима она открыла глаза. На ее руке сверкала латная перчатка, крепко державшая ставший бесполезным хрустальный меч. Она раскрывала рот в беззвучном крике.

Оргрим заговорил, но слов Эдмунд не слышал. Элспет смотрела на него не мигая.

«Какая отважная! – подумал Эдмунд в отчаянии. – Но сейчас никакая отвага ее не спасет…»

До его слуха донесся голос:

– Ты что-нибудь видишь, Эдмунд?

Ах да, Клуаран. Он ведь обещал привести менестреля к Оргриму, но понятия не имел, где находится эта закопченная пыточная камера. Эдмунд закашлялся, не сводя взгляд с искаженного мукой и ненавистью лица Элспет.

– Комната… темно… горят факелы. Может, это подземелье? Но нет ни лестницы, ни ступенек… – Он замер с разинутым ртом. Оргрим оторвал правый рукав Элспет и приставил к ее оголенной руке острие ножа. Глаза девочки расширились от боли.

– Он пытает ее! – крикнул Эдмунд.

– Скажи, что еще ты видишь, – попросил Клуаран спокойно и сосредоточенно.

– Пол неровный, потолок тоже. Его подпирает бревно. – Элспет закричала. – Каменные стены! – крикнул вместе с ней Эдмунд. – Погоди-ка… – Стена за спиной у Элспет была не каменной кладкой, а неровной скалой. Пещера? Бревно, подпиравшее потолок, торчало из утоптанной земли. – Это не комната, а пещера! Или хижина, пристроенная к скале.

– Убежище отшельника! – сообразил менестрель. – У самой городской стены, в северо-восточной ее части!

Быстрые шаги – и след его простыл. Эдмунд знал, что надо его нагнать, но не мог оторвать взгляд от Элспет. Из неглубокого пореза на ее предплечье сочилась кровь, глаза были закрыты, со лба катился пот. Видна была выпачканная кровью рука Оргрима, совершавшая непонятные движения вокруг хрустального меча, мерно вспыхивавшего и подрагивавшего вместе с вцепившимися в рукоятку сведенными судорогой пальцами девочки. Казалось, Элспет вот-вот лишится чувств, лицо ее своей белизной было впору сравнить с клинком волшебного меча.

Взирая на нее глазами Оргрима, Эдмунд знал в точности намерения колдуна. Тот собирался отнять у девочки меч. А без меча она умрет.

Эдмунд не удержался от мысленного яростного вопля – и тем отвлек Оргрима от его занятия. Мальчик ощутил уже знакомое невыносимое чувство: его голова грозила лопнуть. А потом он окоченел от страха.

«Добро пожаловать, малыш!»

Эдмунд хотел открыть глаза, но не смог.

Он с ужасом понял, что угодил в западню.

Он расстался с собственным телом, все, что у него теперь оставалось, – это невыносимая сцена перед глазами.

«Напрасно ты вмешался, – продолжил холодный голос. – На что ты надеялся?»

«Отпусти ее!» – хотел крикнуть Эдмунд.

В ответ раздался хохот.

«Ступай, откуда пришел. Тобой я займусь позже, Белый Хвостик".

Могучий пинок – и вот уже Эдмунд лежит ничком в сарае, с полным ртом сена.

Весь мир сжался в комок нестерпимой боли. Невыносимо ныли зажатые кандалами конечности, ножевые порезы на предплечье горели так, словно плоть ее терзали раскаленным железом. Порезы были непростые: казалось, Оргрим выводит на ее коже замысловатые узоры. Но страдала она не только от боли. Невозможно было понять, почему ее рука упрямо не выпускает меч, почему он не померкнет, не исчезнет? Его призвал Оргрим? Или меч сам принял решение сразиться?

Сначала колдун сопровождал каждый новый надрез вопросом:

– Имя меча? Как ты им завладела? – И всякий раз повторял как заклинание: – Отдай меч добровольно, тогда мне не придется причинять тебе страдания!

Прежде чем онеметь от боли, она успела выкрикнуть:

– Должен сам знать, если ты такой умный!

Но надменное лицо ее мучителя оставалось спокойным. Ему не было дела до ее слов, поэтому она умолкла и стиснула зубы, чтобы не кричать от боли.