Текст книги "Месть драконов"

Автор книги: А. Лейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Глава восьмая

Элспет разбудили истошные крики. Она с замиранием сердца протянула руку, но Вульф спокойно посапывал рядышком. С тех пор как ребенок отказался с ней расстаться, ее не покидал страх, ведь их на каждом шагу подстерегает опасность!

Но Вульф спал ангельским сном, закутавшись в одеяло. Крики доносились откуда-то издали, из-за костра. Это кричала Эоланда.

– Помогите! Помогите! – надрывалась она. – Эдмунда схватили разбойники.

Элспет вскочила. Кэтбар бросился к холму. Клуаран, обняв рыдающую Эоланду, последовал за ним.

– Останься здесь! – велел он Элспет. – Смотри за ней и за мальчишкой. Я вернусь, – сказал он.

Эоланда стояла словно парализованная.

Вульф проснулся.

– Куда они все подевались? – спросил он сонно. – Они нас бросили?

Элспет старалась говорить спокойно:

– Нет! Просто Эдмунд… В общем, он натолкнулся на разбойников. Все побежали ему на помощь. – Она повернулась к Эоланде: – Как это произошло? Почему вы с ним покинули лагерь?

– Я пошла в лесок, хотела прогуляться среди деревьев, – прошептала Эоланда. – Эдмунд меня нагнал… а потом они нас окружили…

– Сколько их было? Что они сделали с Эдмундом?

Но Эоланда стояла молча, не глядя на Элспет, по ее лицу бежали слезы, и Элспет поостереглась снова обратиться к ней.

– Вульф, – сказала она, – помоги мне скатать одеяла. Мы должны быть готовы быстро сняться с места.

Они сложили вещи и уже разбрасывали золу от костра, когда вернулся Клуаран.

– Их пятеро, – сообщил он, – и они уводят Эдмунда в горы. Он жив, мы видели, как он от них отбивался. Кэтбар их преследует. Элспет, тебе придется отвести Эоланду и Вульфа в ту лесную деревушку. Там вас приютят, пока мы вернемся за вами. Мы с Кэтбаром должны устроить разбойникам засаду.

– И не подумаю! – отрезала Элспет. – Не жди, что я брошу Эдмунда на произвол судьбы.

– Тебе нельзя рисковать, – строго сказал Клуаран. – Я не могу… то есть я не позволю тебе ставить под угрозу свою жизнь.

– Я рискую не больше вас, – не унималась Элспет. – Пускай Эоланда ведет Вульфа обратно в лес, если ты думаешь, что так будет правильно. – Вульф повис у нее на руке, недовольно вереща, но она не обратила на это внимания. – А я пойду с тобой, – объявила она Клуарану.

Клуаран вздохнул:

– Поступай как знаешь. Но при встрече с разбойниками ты будешь слушаться меня и Кэтбара, поняла?

– Я бы тоже хотела пойти с вами, – неожиданно сказала Эоланда. Элспет и Клуаран удивленно уставились на нее. – Может, я смогу помочь, – умоляюще продолжила она. – Все-таки Эдмунда схватили по моей вине.

– А мальчишка? – напомнил Клуаран. – Нам придется поторопиться.

– Я могу бежать! – пискнул Вульф.

Клуаран не стал тратить время на споры.

– Тогда вперед! – приказал он. – Держитесь меня и глядите в оба!

Он стремительно зашагал не оглядываясь. У Элспет было ощущение, что она сумела бы преодолеть весь путь бегом. Вульф без устали трусил рядом с ней. Судя по всему, ему было все равно, куда они торопятся и зачем, лишь бы его не увели обратно в лес. Элспет объяснила ему, что впереди их ждет опасность, но жизнерадостность малыша не могла поколебать даже тревога за Эдмунда.

Эоланда без труда успевала за сыном. У рощи она наконец заговорила:

– Вот здесь это и случилось.

– Знаю, – бросил Клуаран. – Мы нашли на земле кинжал Эдмунда. Но разбойникам почему-то было не до драки.

– Как ты думаешь, зачем он им понадобился? – спросила Элспет Клуарана.

Тот лишь покачал головой.

Элспет сама дала себе ответ на этот вопрос: схватившие Эдмунда люди могли принадлежать к одной из разбойничьих шаек, занимавшихся грабежом и, возможно, помогавших Локи. Если так, то все случившееся могло оказаться ловушкой, новой выдумкой Локи.

– Пусть так, – сказала она вслух, сама этого не замечая. – Я еще с тобой поквитаюсь!

Вульф бросил на нее любопытный взгляд, и она замолчала.

Дорога осталась позади.

– Стойте! – скомандовал вдруг Клуаран. – Вот здесь я расстался с Кэтбаром. – Ждите.

Пока Клуаран проводил разведку, Элспет оглядела местность. Они находились в лощине за двумя холмами, которые только что миновали. Дальше им предстоял крутой подъем.

– Сюда! – позвал Клуаран.

Он старался не повышать голос, и Элспет обратила внимание на его необычное спокойствие. Пока он вел их по лощине, она чувствовала себя мишенью: казалось, чужие глаза следят за ними со всех сторон.

Наконец они набрели на следы: кто-то прошел по мягкой земле в тяжелой обуви. Отдельная цепочка следов была явно оставлена людьми, передвигавшимися с трудом: так могло быть, если тащили упирающегося пленника, решила Элспет. Она наблюдала за Клуараном, искавшим в траве следы, и жалела, что не обладает даром Эдмунда заимствовать чужое зрение.

Внезапно Клуаран торжествующе вскрикнул и подозвал своих спутников.

– Что за молодец! – похвалил он. – Кэтбар оставил для нас знак.

Это была руна, наспех нацарапанная на поросшем лишайником камне: птица с расправленными крыльями и заостренным клювом.

– Белая птица Эдмунда, – сказал Клуаран. – Указывает вверх, на гору между двумя грядами. Теперь мы можем поднажать!

При виде крылатого символа Элспет воспряла духом и даже отпустила от себя Вульфа. Маршрут, указанный Кэтбаром, вывел их на тропу.

– Здесь надо быть настороже, – предупредил Клуаран. – Уж больно здесь тихо. Кто-то распугал птиц.

Причина безмолвия выяснилась быстро. Ветер принес печально знакомый запах гари. Вскоре в долине их взору предстало разоренное селение. Огонь уничтожил почти всю деревню. Уцелевшие дома по краям деревни стояли покосившиеся, без крыш, с торчащими опорами, похожими на сломанные кости.

– Мы ничего не можем сделать, – пробормотал Клуаран, поддерживая побелевшую, дрожащую Эоланду.

– Думаешь, это дело рук тех, кто увел Эдмунда? – спросила Элспет.

– Нет, хотя они могут принадлежать к одной шайке. Здесь потрудилось не менее пяти человек. – Он смотрел на печальную картину внизу, потом показал на тропинку под ногами. – Идем, наш путь пролегает вдоль гряды.

Тропинка вскоре затерялась в траве, но Кэтбар оставил для них еще один знак в форме птицы, клюв которой указывал на юго-запад, туда, где по склону холма вилась чуть заметная тропа. Она то ныряла вниз, то снова вела вверх между камнями. Здесь не было жесткой травы, как на равнине, и рыхлые камни осыпались под ногами. Элспет задыхалась и все медленнее перебирала ногами, как ни боялась она за Эдмунда.

– Скоро мы остановимся и поищем воду, – объявил Клуаран. Элспет не стала спорить с ним: стало теплее, а фляжка с водой уже почти опустела.

На середине следующего склона Клуаран нашел еще один знак: нацарапанная наспех на сухой земле голова птицы указывала наверх, в этом не было сомнения. Новый знак придал Элспет сил, и она обогнала Клуарана и Эоланду. Не отставал от нее и Вульф: он был проворный, как горный козленок. На вершине холма он вырвался вперед, крикнул что-то и пропал из виду.

Встревоженная Элспет взбежала на вершину следом за ним. Вместо крутого спуска она увидела ложбинку, в которой поблескивала лужица. Вульф, лежа на животе, жадно припал к воде. Тут же на удобном камне отдыхал Кэтбар.

Увидев друзей, он помахал им рукой.

– Так и знал, что вас не придется долго ждать, – сказал он, и Элспет услышала в его тоне облегчение.

Он выследил похитителей Эдмунда, чей лагерь, по его словам, располагался чуть западнее, за холмом.

– Эдмунд как будто невредим, но с него не спускают глаз, – продолжил Кэтбар. – Кто бы они ни были, командиры у них что надо. Позиция выбрана ими удобная, и часовые выставлены, атаковать будет трудно. Ближе я подойти не смог. Придется дождаться темноты.

Клуаран задрал голову. Солнце было почти в зените.

– Давайте подкрадемся как можно ближе и сделаем привал, чтобы обсудить план дальнейших действий, – предложил он. – Надо собраться с силами перед атакой.

Кэтбар повел их в сторону от тропы.

– Здесь меньше опасность с кем-нибудь столкнуться, – объяснил он.

Они снова шли вниз по склону, поросшему зеленым кустарником. Подойдя к кустам, Кэтбар замедлил шаг и обернулся, прижимая палец к губам.

– Там кто-то есть, – прошептал он.

В следующее мгновение какая-то фигура выскочила из кустов и бросилась к ним. Кэтбар с трудом уклонился от удара кинжалом. Элспет уже вытаскивала свой меч, но воин миролюбиво раскинул руки и попятился.

– Мы не причиним тебе вреда, девушка!

Перед ними стояла молодая женщина, светловолосая и веснушчатая, по виду не намного старше Элспет. Она сжимала в кулаке ржавую железку, похожую на лемех плуга.

– Что вам надо? – спросила она угрожающе, но опуская свое ржавое оружие, успокоенная появлением Элспет, Эоланды и Вульфа.

– Ничего, – ответила Элспет. – Мы просто путники, ищем безопасное место для отдыха.

– Безопасное? – откликнулась незнакомка с горечью и попятилась в заросли, откуда послышался шепот, потом девушка снова появилась.

– Можете разделить с нами наше убежище, – предложила она, – хотя места у нас мало.

Каменный навес скрывал неглубокую пещеру с таким низким потолком, что там нельзя было выпрямиться в полный рост. Другая женщина, гораздо старше первой, подвинулась, уступая место путникам. Рядом с ней на камнях лежал бледный юноша с закрытыми глазами. Его грудь была стянута окровавленной повязкой, он прерывисто дышал.

– Не вовремя отправились вы в путь! – сказала женщина. – Здесь столько бандитов. С вершины холмов вы могли увидеть, что они сделали с нашей деревней.

Она назвалась Уин, юноша по имени Рейнхард оказался ее сыном.

– Он спит, так он восстановит силы, – сказала она.

Элспет заметила, что Эоланда, присевшая рядом с раненым, встретилась глазами с Клуараном и покачала головой. По словам Уин, днем раньше с востока нагрянули вооруженные люди, целая орава, с криками и песнями. Ходили слухи об армии чужестранцев, но разбойники разговаривали по-датски.

– Наши мужчины попытались дать им отпор, – продолжала женщина. При воспоминании о случившемся ее лицо снова исказилось от ужаса. – Сперва завязался разговор, эти мерзавцы предлагали нашим мужчинам к ним присоединиться, а потом набросились на них с топорами и мечами.

Большинство мужчин полегло в бою, в том числе ее муж. Старики, женщины и дети убежали в горы. Убийцы поджигали дома, но она и ее соседка Сигрид остались с несколькими ранеными.

– Четверым-пятерым повезло, – закончила она. – Мы забрали с собой Рейнхарда. – Она повернулась к Кэтбару: – Вы проходили мимо нашей деревни? Эти безумцы еще там? Выжил еще кто-нибудь?

– Я не заметил никаких признаков жизни, – печально ответил Кэтбар. – Жаль, что мы не проверили, может быть, кому-нибудь нужна была помощь. Но мы торопились по следам нашего похищенного спутника. Возможно, его похитители – те же люди.

– Нет, другие! – резко бросила Сигрид. – То были не люди, а псы. Они не брали пленных.

– Нам пора назад. Если убийцы ушли, то наши соседи вернутся домой, ведь их ждет столько дел! – забеспокоилась Уин.

– Глупости! – вмешалась Эоланда. Фея сурово смотрела на Уин. – Какие дела? Убрать мертвецов? Вся деревня погибла, как и твой муж… Что толку возиться?

– А что толку сидеть сложа руки? – возразила Уин. – Если мои соседки лишились мужей, то пускай хоть предадут их честь по чести земле! К тому же погибли не все! – С этими словами она погладила лоб своему спящему сыну.

Эоланда смотрела на нее еще несколько секунд, потом встала на колени.

– Скоро и он присоединится к остальным, – вынесла она приговор и вышла из пещеры.

Клуаран извинился взглядом за свою мать и последовал за ней. Элспет была в ужасе, Кэтбар тоже. Уин в слезах склонилась над сыном. Молодая женщина смотрела на происходящее с недоумением.

– Не держите на нее зла, – пробормотала Элспет. – Она сама не знает, что болтает. Лучше мы уйдем.

Она схватила за руку Вульфа и потащила его за собой.

– Как ты могла такое сказать? – выговаривал Клуаран матери.

– Он все равно не слышит, – бубнила Эоланда. – Он уже там, куда не доносятся наши голоса. Зачем ей тешить себя напрасной надеждой?

– Надежда есть всегда, – настаивал Клуаран. – Умелый целитель спас бы его. Было время, когда ты сама могла сделать это, – удрученно добавил он.

– Напрасный труд! – Голос Эоланды звучал почти умоляюще. – Сын ее, скорее всего, умрет, что бы я ни предприняла. Лучше даже не пытаться.

– Разве ты сказала бы так, если бы твой сын лежал тяжело раненный? – Уин покинула пещеру следом за ними. – Позволила бы ты ему умереть, зная, что в твоих силах его спасти? – По ее лицу струились слезы, но она выдержала взгляд Эоланды.

Фея заломила руки.

– Я… я кое-что умею и могла бы попытаться, – созналась она наконец. – Но надежды так мало, что…

– Все-таки попробуй! – взмолилась Уин. – Я буду надеяться. Буду бороться за Рейнхарда, пока сама не испущу дух.

– Что, если он все-таки не выживет? – шепотом спросила Эоланда.

– Тогда я буду бороться за жизнь моих соседей, за их детей!

Эоланда на мгновение зажмурилась, потом снова взглянула на Уин и проговорила отчетливо и уверенно:

– Я попробую.

Глава девятая

Эдмунда тащили за руки и за ноги, надев ему на голову мешок. Но его дар от такого обращения ничуть не пострадал. Даже продолжая сопротивляться, он воспользовался зрением одного из своих похитителей, чтобы понять, куда его волокут. Путь похитителей лежал в сторону от дороги, в горы. Он перенесся внутренним взором обратно в лагерь и увидел бегущую к нему всхлипывающую Эоланду.

Избавившись от кляпа, он вдохнул побольше воздуху и завопил что было мочи:

– На помощь! Кэтбар! Я здесь!

Его пнули в живот, мешковина облепила ему нос и рот. Задыхаясь, он забился еще сильнее. Его похитители, выругавшись, побежали.

Эдмунд не знал, долго ли его тащили. Он едва не лишился чувств от зловония в мешке. Попытка воспользоваться зрением кого-нибудь из похитителей оказалась неудачной: он увидел впереди только скалы.

Внезапно хватка на его левой руке ослабла и он шлепнулся на камни, больно ударившись головой. Зрение похитителя померкло и он погрузился во тьму.

Эдмунд очнулся, стряхнув привидевшийся кошмар – пожар и кровопролитие. Он лежал навзничь на земле. Им овладела паника: где он, как попал в это неведомое место? В голове еще мелькали эпизоды сновидения: мужские и женские тела, в беспорядке усеивающие землю, отблески пламени, пожирающего их жилища… Он разинул рот, чтобы закричать, но крик умер, не родившись, заглушенный грубой тряпкой на его лице.

Память постепенно возвращалась. Отчаянно болела голова – он вспомнил, как ударился о камень. Попытавшись поднять руки, Эдмунд понял: руки связаны. Как и ноги. Теперь до него доносились голоса: похитители сидели неподалеку и переговаривались. Он осторожно подкрался к ним мысленным взором и увидел четырех бородачей, развалившихся на склоне. Эдмунд чуть было не застонал. Негодяи отдыхали, уверенные, что их больше не преследуют. Помочь пленнику было некому.

Разговаривали тихо, по-датски, но с чудным гнусавым выговором, поэтому уловить смысл оказалось нелегко. Эдмунд разобрал только отдельные слова: «парень», «наша плата», «к полудню». Один из мужчин, кряхтя, поднялся, другой – сам того не зная, поделился своим зрением с пленником – посмотрел на груду тряпья и веревок неподалеку. Груда зашевелилась – и Эдмунд поспешно обрел свое зрение при звуке приближающихся шагов.

Мешок стянули с его головы, и он заморгал. На него уставилась хмурая физиономия с глазками-бусинками, чуть заметными в зарослях черных бровей. Из-под косматых усов раздалось:

– Очнулся? Пошли, что ли!

Детина нагнулся, разрезал веревки у Эдмунда на ногах и грубо поднял его.

– Дальше пойдешь сам.

Двое похитителей взялись за концы веревки и зашагали, подталкивая пленника. Они почти не обращались к нему, только покрикивали, чтобы поторапливался, а сам он хранил молчание. Что, если он заложник и они уже знают, кто его отец? Если не знают, не стоит открывать им глаза, лучше было бы не выдавать себя выговором.

Похитители шагали как заведенные и бранили Эдмунда, когда он спотыкался. У него не прекращалась головная боль, он с трудом сохранял равновесие со связанными руками и на крутом склоне все чаще спотыкался и едва не падал.

К вечеру похитители Эдмунда почувствовали усталость. Поднимаясь по самому крутому склону, Эдмунд поскользнулся и упал. Похитители не стали поднимать его, они уселись и стали утолять голод и жажду, хотя усатый все ворчал, что они теряют время. Эдмунд в изнеможении растянулся на камнях и принял из рук своих обидчиков кусок мяса и фляжку с горьким элем. Они, похоже, не совсем дикари, промелькнуло у него в голове: если не удастся сбежать, можно будет попробовать вызвать у них жалость или выторговать свободу у их предводителя.

Но не придется ли ради этого выдать себя?

Короткий отдых вернул Эдмунду силы. На вершине холма он испытал неожиданное облегчение. Внизу не было видно лагеря, но Эдмунд, прибегнув к своему дару, все-таки обнаружил там людей, разводивших костры и ощипывавших свежую дичь. Кто они? Уж точно не разбойники, истреблявшие все живое на своем пути; сцены, которые он разглядел, были вполне мирные.

В полдень Эдмунда вывели на ровное место, полное шума и суеты. Лагерь был разбит под отвесной скалой, на берегу ручейка, бившего у подножия каменной стены. Люди были повсюду: одни стерегли лагерь, другие точили оружие, кто-то чинил палатки. Шкуры зверей и полотнища, игравшие роль навесов, удерживались вбитыми в землю железными костылями. Эдмунд сразу понял, что это не сборище разбойников и даже не ополчение, собранное местным предводителем, а настоящая королевская дружина.

Похитители подтолкнули его вперед. С него сняли веревки, но помышлять о бегстве уже не приходилось: Эдмунд сомневался, что сможет продержаться на ногах хотя бы несколько минут.

– Хорошо бы от него избавиться! – проворчал один из похитителей.

– Надеюсь, он сгодится, – отозвался усатый. – Хотя уж больно он молод, чтобы что-то знать.

Пока Эдмунд гадал, что могут значить эти слова, усатый схватил его за руку и поволок к самой большой палатке. Остановившись у входа, он откашлялся и позвал неожиданно учтивым, даже заискивающим голосом:

– Милорд! Это Виридогард, я привел пленника.

– Давай его сюда! – раздался голос из палатки. – Чего ты ждешь?

Голос был низкий, раздраженный, Эдмунду показалось, знакомый. Усатый так пихнул юношу в спину, что тот влетел в палатку и упал на пол. Трое мужчин сидели вокруг деревянного ларя, на котором была расстелена карта. Масляная лампа дымила и мешала разглядеть лица.

– Поднимите его! – приказал бас.

Это был, видимо, главный у них, командующий дружиной; он был выше других ростом, его голос звучал уверенно и властно. Двое его помощников поднялись и шагнули к Эдмунду. Главный разочарованно заговорил:

– Он же почти мальчишка! Вы потратили на поиски целый день и притащили мне только его? – Виридогард начал было оправдываться, но командующий перебил его: – Вам заплатят, я свое слово не нарушаю. Подожди там.

Усатый попятился и скрылся из виду. Главный повернулся к одному из своих помощников:

– Сомневаюсь, что он сумеет нам помочь. Еще один день потерян зря! Ладно, хотя бы посмотрим на него.

Земля ушла у Эдмунда из-под ног. Командующий говорил по-датски, как все люди в этом краю. Но последние его слова прозвучали по-английски. Голос, которым они были произнесены, был знаком Эдмунду так же, как его собственный.

– Отец?!

Долгое молчание. Потом командующий встал, обошел ларь и, подойдя к Эдмунду, взял его обеими руками за плечи. Он оказался не тем гигантом, каким его запомнил сын, но плечи его были широки, а синие глаза пронзительны, как у того, кто больше двух лет жил в сыновней памяти.

– Эдмунд? – прошептал он. – О боги! Какими судьбами?!

Георед отпустил своих военачальников. Теперь они с Эдмундом сидели вдвоем у королевского походного ларя. Карту убрали, Георед велел принести еду: хлеб, сушеные фрукты, добрый эль, голубей, которых его подданные уже успели зажарить на кострах. Военный лекарь обработал Эдмунду голову припаркой из отрубей, в глубине палатки мальчику приготовили ложе из шкур.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Георед, как только остался наедине с сыном. – Почему оставил мать?

– Она сама меня отправила от беды подальше.

Эдмунд изучал лицо отца при свете лампы, как повторяют давний урок: медная борода, большие брови, уверенный взгляд, который он особенно хорошо помнил. Но эти морщинки вокруг глаз были ему незнакомы, они говорили о возрасте и о бремени власти. Эдмунд на мгновение растерялся: ведь перед ним был не просто его отец, а сам король Георед, правитель Суссекса, командующий одной из самых грозных армий Британии.

Георед внимательно выслушал рассказ Эдмунда о мародерах, угрожавших их родине, и о решении Бранвен отправить его вместе с дядей в безопасную страну франков.

– Разумное решение, – молвил отец, но Эдмунд заметил на его лице огорчение. «Для него я еще ребенок, – подумал он. – Будь я воином, как он, то не сбежал бы, а остался защищать мать».

Он поведал Геореду о кораблекрушении, забросившем его в Дамнонию, о дружбе с Элспет, дочерью владельца корабля, и о преследовавшем их драконе Погибель.

Отец удивился.

– Я слыхал о таких чудищах, – сказал он, – но всегда считал эти рассказы баснями.

Было ясно, что россказни о чудищах и о кораблекрушениях не заботили его.

– Итак, ты скитался, выживая благодаря своей смекалке и мечу, – подытожил он одобрительно. – Я оставил тебя ребенком, а теперь вижу, что сын вырос под стать мне. – Он жестом приказал слуге наполнить чашу Эдмунда. – Расскажи о своих сражениях, – попросил он. – Ты продолжаешь упражняться?

– Продолжаю, – ответил Эдмунд. – Я стал метким лучником. Много упражнялся в стрельбе, добывая охотой пропитание.

Георед кивнул, но Эдмунд понял, что отец ждал другого ответа.

– Надеюсь, ты так же уверенно владеешь мечом, – молвил король. – Нам предстоит битва, и я хотел бы, чтобы ты был в бою рядом со мной.

– Я путешествую вместе с подданным короля Беотриха по имени Кэтбар. Он хороший наставник, – заверил отца Эдмунд.

Он не стал уточнять, что Кэтбар учит сражаться мечом не его, а Элспет. Когда он услышал о желании отца выступить с ним в бою, Эдмунда охватила гордость, какой он никогда прежде не испытывал. Но сумеет ли он оправдать отцовские ожидания?

Эдмунд не мог не полюбопытствовать, каким он кажется своему отцу. Недолго думая он позаимствовал отцовское зрение и увидел мальчишку со светлыми, честными глазами, в одежде, которая была ему уже не по размеру. Он почувствовал удивление Геореда, что сын так сильно вырос, и еще не то озабоченность, не то смущение. Это длилось всего мгновение, а потом Эдмунд решил больше не злоупотреблять своим даром. Он помнил отношение отца к «провидцам»: тот прибегал к их помощи на войне, но всегда отзывался о них с презрением, считая удобными инструментами, не более того.

Для Геореда «провидцы» были не людьми с волшебным даром, а особой породой, вызывавшей подозрение. Эдмунд вздрогнул, вспомнив, что и сам когда-то относился к ним так же. Он откроет отцу правду, но не сейчас, позже.

Он ничего не сказал и о хрустальном мече Элспет из опасения, что Георед ему не поверит. Клуарана он описывал как их спутника и проводника, умалчивая о том, что в жилах менестреля текла кровь эльфов. Локи он называл только сбежавшим врагом, безжалостным убийцей и поджигателем, угрозой этому краю. Отец сражался с вражескими армиями – как Эдмунд мог сказать ему, что он борется со сверхъестественным существом?

Георед слушал рассказ сына о скитаниях по Снежному краю, явно проявляя нетерпение. Интерес у него проснулся только тогда, когда сын повел речь о прибытии на землю датчан.

– Значит, ты здесь меньше недели! Были ли бои на севере страны? Там тоже орудуют вооруженные шайки?

– На севере нет, – отвечал Эдмунд. – А на юге мы только это и видим.

– Они творят свои злодеяния вокруг нашего лагеря, – убежденно сказал отец. – Если бы я смог навязать им сражение, то мы избавили бы мир от этой напасти. Но нет, они набрасываются только на слабых. Жалкие трусы!

– Значит, ты знаешь, кто они? – спросил Эдмунд с удивлением.

Георед покачал головой:

– Кто они, я не знаю, знаю только, что они вытворяют. После двух лет боев в Нортумбрии мы разгромили наконец врагов моего кузена и отправили домой Гвинедда. Я привел своих людей в гавань в Нортумбрии, готов был отплыть обратно в Суссекс, но оказалось, что порт разорен датчанами. Нам удалось их выпроводить, мы преследовали их на шести кораблях и даже достигли их берегов!

По его словам, они догнали датчан, когда те уже готовы были укрыться в своей родной гавани, обстреляли их корабль зажженными стрелами и потопили его. Но остальные спаслись, бросив свои корабли и убежав от преследователей в лес.

– Но теперь они принимают бой, – возразил Эдмунд, вспоминая увиденное накануне поле боя. – Вы несете потери.

Лицо Геореда помрачнело.

– Верно, – признал он. – Моим людям не сидится без дела. Вчера я позволил одному отряду отправиться на охоту, но датчане подстерегли их на обратном пути. Что они за люди? Мы вторглись на их земли, и им следовало бы объединиться, чтобы нас прогнать, а они прячутся и изводят нас мелкими стычками. Разбойники, да и только!

– Может, так оно и есть? – предположил Эдмунд.

И он рассказал отцу о людях, свирепствующих на дороге и оставляющих за собой выжженную землю, об убийстве безобидного Менобера и о налетах на селения.

– Это не просто разбойники, – сказал он. – Они как будто даже не обирают своих жертв, а просто все истребляют на своем пути.

– Мои разведчики доносят подобную информацию, – признался Георед. – Но это наемники из портовых городов, и на их слова не приходится полагаться. Я приказал раздобыть доказательства: поймать пленного, чтобы я мог его допросить. – Расхаживая по палатке, он подошел вплотную к сыну. – И кого же они приводят? Тебя!

Георед широко улыбнулся и на мгновение снова стал таким, каким Эдмунд знал его в детстве.

– Я рад этому, Эдмунд, – продолжил он. – Завтра я соберу своих командиров, и мы поразмыслим, как дальше действовать. А пока мы отпразднуем твое возвращение.

Слуга был тут как тут, но Георед нетерпеливо спровадил его, сам наполнил две чаши элем и одну подал Эдмунду.

– Если то, что ты говоришь, правда, мы здесь не задержимся. Сборище сумасшедших! Когда мы их разгромим, я сообщу Аэлфреду, в страну франков, что ты со мной. Ему оттуда проще передать весточку твоей матери, чем мне отсюда.

– Его там нет! – крикнул Эдмунд, не подумав, и выругал себя за несдержанность. Он еще не говорил с отцом о своем дяде Аэлфреде, то есть о колдуне Оргриме. Как он мог сказать Геореду, что его близкий родич – колдун, изменивший своему королю? Что ж, теперь разговора об этом не избежать.

Он коротко поведал отцу все, что знал о последних проделках Аэлфреда: о том, как тот явился в Уэссекс, как изучал колдовство и как попытался отобрать власть у Беотриха.

– Я был там, когда… когда вскрылась его измена, – сказал Эдмунд. – Теперь он в тюрьме. Но никто не знает ни его настоящего имени, ни того, что он связан с нашей семьей. Он лишился зрения и, боюсь, рассудка тоже.

Георед сел на табурет и закрыл лицо ладонями.

– Мне надо было самому догадаться… – выдавил он наконец, открыв измученное лицо. – Я никогда не доверял ему полностью, при всех его способностях. Я тебе этого не говорил, Эдмунд, но он и его семья обладают особым даром, который… – Он потер лоб. – В общем, в нем издавна зрели ростки измены. Твоя мать – честная душа, но, когда я узнал, что она вверила тебя заботам Аэлфреда, у меня, сказать по правде, возникли сомнения.

«Он знал! – подумал Эдмунд. – Отец всегда знал, что Аэлфред – провидец, и из-за этого не доверял ему. Как же мне теперь рассказать о себе правду?»

– Ну, довольно! – воскликнул Георед, вставая. – Теперь ты здесь. Надо тебя всем представить и вооружить. – Он подошел к пологу палатки. – Теобальд! Алберих! Нилс!

Трое воинов мигом явились на монарший зов.

– Вызвать оружейника! – распорядился Георед. – Это мой сын, Эдмунд Суссекский. Теперь он будет сражаться вместе с нами. Ему нужны меч и доспехи, соответствующие его положению.

Все трое поклонились. Теобальд повел Эдмунда на оружейный склад, где коренастый старик в видавшем виды кожаном одеянии предложил ему на выбор дюжину мечей.

– Для нас большая честь принимать тебя здесь, юный принц, – говорил старый оружейник, помогая Эдмунду натягивать кожаные доспехи. – Твой батюшка – король-солдат. Хорошо, что наследник идет по его стопам.

– Истинно так, – подхватил Теобальд. – Король Георед всегда стремится в самую гущу боя. Нет такой опасности, которую бы он с нами не разделил. За это подданные души в нем не чают.

У Эдмунда на голове красовался круглый шлем, рукоятка меча мерно постукивала по нагруднику. Что подумала бы Элспет, если бы увидела его сейчас? В глазах Геореда горела гордость, и он был рад доставить радость отцу.

– Вот теперь ты выглядишь настоящим солдатом! – сказал отец. – Ну-ка, вынь меч!

Эдмунд повиновался, и, к его изумлению, трое воинов низко склонились перед ним.

– Добро пожаловать, сын Геореда! – приветствовали они юношу.

Эдмунд постарался выпрямиться в тяжелых доспехах и поднял меч над головой. «Я сын героя!» – сказал он себе.

– Идем со мной, осмотрим лагерь, – позвал отец. – Вечером мы устроим совет, на котором эти командиры узнают то, что ты рассказал мне. А завтра я пошлю отряд за твоими спутниками. Говоришь, среди вас есть женщины? Я обеспечу их охраной на пути к кораблям. Прежде чем готовиться к сражению, их надо благополучно проводить.

Мысль о том, что он может расстаться с Элспет, взволновала Эдмунда.

– Это лишнее, – возразил он отцу. – Все мои спутники находятся здесь добровольно. Они хотят уничтожить врага.

– Как же они собираются достигнуть этой цели? Две женщины и менестрель!

У Эдмунда не было на это ответа. Они с Элспет не обсуждали, как драться с демоном теперь, когда не стало меча.

– Что ж, будь что будет, – молвил отец. – Твое место отныне рядом со мной. – Он взял Эдмунда за плечи, посмотрел ему в глаза и серьезно, даже строго сказал: – Настанет день, когда ты станешь после меня королем Суссекса. Пора тебе начинать постигать, что это значит.

Может, оно и к лучшему, убеждал себя Эдмунд, шагая за Георедом, решившим показать своей дружине сына. Отец – великий воин, у него целая армия. Когда Эдмунд проявит свою доблесть, Георед наверняка поможет одолеть Локи. Юноша дал себе слово стать достойным отцовской гордости, чего бы это ему ни стоило.