Текст книги "История Эфиопии"

Автор книги: А. Бартницкий

Соавторы: И Мантель-Нечко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 37 страниц)

В межвоенный период политика европейских держав в Северо-Восточной Африке определялась во многом экспансионистскими устремлениями Италии и, в некоторые моменты, Великобритании. Во всяком случае, эфиопская проблема в 1919-1934 гг. находилась исключительно в орбите колониальной политики трех государств: Италии, Великобритании и Франции. Лишь в последние два года перед итальянской агрессией эфиопской стороне удалось прорвать кольцо блокады этих трех стран, за которое не могла выйти до этого времени ни одна дипломатическая инициатива со стороны Эфиопии.

Уже в 1919 г. итальянское правительство обратилось с требованием к Лондону, чтобы Великобритания оказала давление на Аддис-Абебу и склонила эфиопское правительство предоставить Италии ряд концессий. Это должно было стать частью компенсации, какую требовала Италия {439} за свое участие в войне на стороне союзников. Свои требования итальянское правительство основывало на статье 13 "Межсоюзного трактата по территориальным вопросам" от 26 апреля 1915 г., подписанного между Италией и Антантой, в котором говорилось: "В том случае, если Англия и Франция увеличат за счет германской территории свои колониальные владения в Африке, обе эти державы принципиально согласны, что Италия также должна получить соответствующую компенсацию. Особенно это относится к расширению границ итальянских колоний в Эритрее, Сомали и Ливии, а также и к некоторым прилегающим к ним колониям, принадлежащим сейчас Франции и Великобритании". Италия полагала, что этот договор поможет ей также укрепить свои позиции в Северо-Восточной Африке за счет Эфиопии. В 1919 г. она предложила английскому правительству предпринять совместные действия для получения на территории Эфиопии обеими колониальными странами экономических концессий. Для себя итальянцы требовали прежде всего концессии на строительство железной дороги от границы Эритреи и до границы Итальянского Сомали. Это в огромной степени облегчило бы Италии, как правильно полагали в Риме, дальнейшее подчинение Эфиопии. Инициатива Рима не встретила в то время доброжелательного приема в Лондоне, который, уже после окончания войны, не был склонен к каким-либо уступкам Эфиопии в пользу Италии. Владея Египтом и Суданом, англичане очень подозрительно и неохотно относились к итальянским экспансионистским планам в отношении Эфиопии, осуществление которых могло бы отдать в руки Италии контроль над озером Тана, а следовательно, и рекой Аббай. Англия отдавала себе отчет в том, что тот, кто владеет рекой Аббай, имеет большие возможности влиять на судьбы Египта и Судана.

ПРИНЯТИЕ ЭФИОПИИ В ЛИГУ НАЦИЙ.

МЕЖДУНАРОДНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ЭФИОПИИ В 20-Х ГОДАХ

Тем временем рас Тэфэри, опасаясь того, что Эфиопия, последнее свободное государство Африки, может вскоре стать жертвой открытой агрессии со стороны ко-{440}лониальных держав, настойчиво пытался укрепить позиции на международной арене. Его усилия закончились большой победой. 28 сентября 1923 г. Эфиопия была принята в Лигу наций. Хотя Англия решительно протестовала против этого, однако при поддержке Франции, которая, эксплуатируя железную дорогу Джибути – Аддис-Абеба, была заинтересована в сохранении выгодного для нее статус-кво, усилия раса Тэфэри увенчались успехом. Протесты Англии против решения о принятии Эфиопии в Лигу наций исходили прежде всего из того, что Великобритания опасалась, с одной стороны, усиления французского влияния в Аддис-Абебе, с другой – не хотела создавать себе препятствий в возможном расширении своих владений в Судане за счет присоединения территорий, прилегающих к озеру Тана. Принятие Эфиопии в Лигу наций могло бы положить конец этим расчетам, учитывая, что эта страна имела бы в Лиге поддержку Франции. После дискуссии, продолжавшейся несколько дней, во время которой английская делегация пыталась демагогически обосновать свое отрицательное отношение к решению по вопросу принятия Эфиопии в Лигу наций существованием рабства на территории этой страны, французская позиция взяла верх. Мало кто тогда мог предположить, что этот формальный акт сыграет решающую роль в истории Эфиопии и будет служить в будущем различным тенденциям в международной политике, становясь либо камуфляжем для защиты колониальных интересов Великобритании, либо сигналом для начала огромной политической баталии в защиту Пакта Лиги наций, проводимой СССР и другими государствами, стоявшими за осуществление принципов коллективной безопасности.

Однако пока лишь рас Тэфэри и группа его ближайших советников верили в то, что Лига наций может дать какую-либо защиту самой Эфиопии. И эта вера не была лишена черт политического реализма. Дело было не только в том, что в 1923 г. Лига наций имела еще значительный авторитет среди многих политических деятелей мира, но прежде всего в том, что, пользуясь допуском на женевский форум, Эфиопия путем умелого, традиционного уже в иностранной политике этой страны использования {441} противоречий между великими державами могла укреплять собственные позиции.

Неслыханным событием в политической жизни Эфиопии, не имеющим до этого прецедента в истории этой страны, было путешествие Тэфэри-Мэконнына в Европу в 1924 г. Правда, рас Тэфэри с формальной точки зрения был только регентом страны, но фактически уже тогда он осуществлял почти полный контроль над правительством в Аддис-Абебе, и в Европе его приняли как единовластного правителя. Это путешествие имело две главные цели: выход Эфиопии на широкую политическую арену и изучение возможностей оказания Эфиопии технической помощи европейскими странами. Свита раса Тэфэри состояла из многих выдающихся советников. Среди них были лиуль рас Каса-Хайлу, рас Сыюм-Мэнгэша, внук Йоханныса IV, и лиуль рас Хайлу-Тэкле-Хайманот, губернатор Годжама. Об этом великом годжамском феодале, известном своей экстравагантностью, рассказывали, что он приказал купить большой пароход и перевезти его по частям на озеро Тана. Он известен был также как человек весьма остроумный и обладавший большим чувством национальной гордости. Рассказывали, что, когда он встретился с английским королем Георгом V, тот спросил его, знает ли он английский язык. "Нет",ответил лиуль рас Хайлу. Когда английский король получил также отрицательные ответы на вопросы о знании французского и арабского языков, на его лице можно было заметить тень разочарования. Тогда Хайлу в свою очередь спросил Георга V, знает ли он амхарский язык, языки галлиння или гураге. Получив отрицательный ответ, рас Хайлу с милой улыбкой заметил, что ему приятно констатировать, что они оба одинаково невежественны.

Наряду со сторонниками своей политики регент взял с собой также нескольких советников из лагеря консерваторов, являвшихся противниками всяких реформ. Таким образом Тэфэри оградил себя от возможной попытки захвата ими власти в стране во время своего отсутствия. Одновременно он хотел их убедить в целесообразности проведения некоторых реформ в Эфиопии, демонстрируя достижения в области техники в Европе и знакомя {442} с функционированием государственного аппарата в европейских странах.

Эфиопская делегация поехала сначала в Палестину, позднее в Египет и оттуда уже направилась в Европу. Она посетила Францию, Великобританию, Италию и несколько малых государств. Во время бесед с европейскими политическими деятелями эфиопская делегация стремилась установить тесные экономические, политические и культурные контакты. Рас Тэфери думал также добиться от какой-либо державы, имеющей колонии, граничащие с Эфиопией, заключения соглашения на предоставление ей свободного выхода к морю. Однако ему не удалось осуществить эту цель. Франция также не согласилась предоставить Эфиопии свободную зону в порту Джибути.

Рас Тэфэри придавал большое значение и визитам в такие европейские страны, как Швеция и Бельгия. Речь шла об установлении с ними тесных торговых контактов и о приглашении экономических и военных советников из этих стран в Эфиопию. Европейские государства, не имевшие колоний в непосредственном соседстве с Эфиопией, являлись очень желательными партнерами для эфиопского правительства, так как они могли в некоторой степени составить противовес для тех колониальных государств, которые попытались бы расширить свои владения за счет Эфиопии. Во всяком случае, для эфиопского правительства безопаснее было давать концессии фирмам нейтральных стран. Положительный результат этих переговоров проявился спустя несколько лет, когда в Эфиопию прибыли шведские и бельгийские военные инструкторы.

Общие результаты визита раса Тэфэри в Европу были, однако, ничтожны. Единственным значительным следствием этого путешествия был рост заинтересованности европейской прессы Эфиопией. Следует добавить, что во время бесед в Лондоне король Георг V согласился возвратить Эфиопии корону императора Теодроса II, захваченную войсками лорда Нэпира в 1868 г. в Мэкдэле. С точки зрения престижа и традиций это лондонское достижение раса Тэфэри было воспринято в Эфиопии как большое политическое событие; 11 июля 1925 г. императорская корона Теодроса II была торжественно направлена в Аддис-Абебу. {443}

Тем временем в политических кругах Великобритании зрела мысль о присоединении Западной Эфиопии к Судану или подчинении этой территории английскому контролю в какой-либо другой форме. Эта концепция возникла в противовес набирающим силу экспансионистским замыслам Италии в Северо-Восточной Африке и крепнущему французскому влиянию в Эфиопии. В данный момент Англия сочла возможным использовать упоминаемую итальянскую инициативу 1919 г. Обращаясь к итальянскому правительству, английский посол в Риме сэр Рональд Грэхэм представил 14 декабря 1925 г. Муссолини предложение, в котором говорилось, что Великобритания готова решить вопрос раздела Эфиопии на две зоны влияния: итальянскую и английскую. Вместе с тем было оговорено, что Великобритания не согласится на какие-либо итальянские инвестиции, особенно военного типа, в районе Голубого Нила и его притоков. Несколько дней спустя, итальянская сторона приняла английское предложение. Итало-английские переговоры, естественно, вызвали протест Франции. Французская пресса забила тревогу в связи с "угрозой независимости" Эфиопии, поскольку дипломатические представители Великобритании и Италии в Аддис-Абебе вручили эфиопскому правительству ноты, требующие предоставления обоим государствам ряда концессий. Поддерживаемый французским правительством, рас Тэфэри отклонил англо-итальянские требования, утверждая, что обратится по этому вопросу в Лигу наций. 19 июня 1926 г. регент Эфиопии передал текст англо-итальянских требований генеральному секретарю Лиги наций и одновременно проинформировал его, что Эфиопия в любом случае не согласится с нарушением своего суверенитета. В результате решительной поддержки Эфиопии со стороны Франции Италия и Великобритания отказались на этот раз от своих требований. Таким образом, первая, впрочем и единственная, совместная англо-итальянская акция по эфиопскому вопросу потерпела неудачу. С этого времени эфиопская проблема постепенно становится спорным вопросом между Великобританией и Италией и в 1935 г. приводит к серьезному политическому конфликту между этими государствами. Это было связано с экспансионистской политикой фашистского итальянско-{444}го правительства, которое после 1926 г. уже не искало партнеров в своей африканской политике. Намерение Муссолини сделать всю Северо-Восточную Африку итальянской колонией угрожало колониальным интересам Великобритании в этом районе.

Подготавливая планы военной экспансии в Северо-Восточной Африке, итальянское правительство считало, что ей должно предшествовать усиленное экономическое проникновение. В 1924 г., заявляя, что им руководят искренние желания политического сближения с Аддис-Абебой, Рим начал непосредственные переговоры с эфиопским правительством. Они привели к подписанию в Аддис-Абебе 2 августа 1928 г. итало-эфиопского "Договора о дружбе, консультациях и арбитраже". В статье 1-й этого трактата говорилось, что "мир и вечная дружба будут существовать между королевством Италия и империей Эфиопия". Обе стороны обязывались не предпринимать в будущем никаких шагов, которые могли бы нанести ущерб независимости и суверенности какой-либо из подписавшихся стран. Одновременно утверждалось, что спорные вопросы будут разрешаться исключительно мирным путем. Договор предполагал также развитие торговли между обеими странами.

Вышеуказанный договор был выгоден прежде всего Италии. Он позволил ей установить более близкие контакты с Эфиопией и создать на ее территории ряд консульств и торговых представительств, главной, если не единственной, задачей которых была шпионская работа. Это дало возможность Италии достаточно хорошо ознакомиться с территорией, где она намеревалась в будущем вести военные действия. Зато для Эфиопии, желавшей сделать из этого трактата еще один, наряду с Пактом Лиги наций, охранительный щит своей независимости, он оказался чисто иллюзорным документом.

В период, когда Эфиопия, подобно тому как это было на рубеже XIX и XX вв., становилась объектом все большей заинтересованности со стороны европейских держав, рас Тэфэри должен был преодолевать большие трудности внутри страны, чтобы провести в жизнь хотя бы часть своих планов. Несмотря на то что еще Теодрос II и Менелик II издали эдикты, запрещавшие торговлю рабами, {445} рас Тэфэри встретил даже по этому вопросу сопротивление со стороны некоторых феодалов, являющихся противниками провозглашения официальной прокламации о ликвидации рабства. Для регента было необходимо издание такой прокламации из международных соображений, прежде всего учитывая те обвинения, какие по этому вопросу выдвигала английская делегация в Женеве в 1923 г. В 1924 г. рас Тэфэри склонил императрицу Зоудиту издать декрет об уничтожении рабства.

В 1927 г. умер Хабтэ-Гийоргис. Это значительно облегчило политическую позицию раса Тэфэри, у которого было теперь одним серьезным противником меньше. Это укрепило также экономические позиции раса Тэфэри, так как он конфисковал земельные владения Хабтэ-Гийоргиса. В следующем году расу Тэфэри удалось нейтрализовать и другого своего мощного противника дэджазмача Бальчу, губернатора провинции Сидамо. Именно он больше всего протестовал против декрета об уничтожении рабства. Он не желал также платить налоги центральному правительству. В начале 1928 г. рас Тэфэри вызвал его в столицу для объяснений. Дэджазмач Бальча прибыл, но в сопровождении 10-тысячной армии и расположился лагерем под Аддис-Абебой.

Тогда рас Тэфэри пригласил его на банкет в свою резиденцию; Бальча явился на прием в окружении стражи, состоящей из 600 человек. Во время пиршества к войскам дэджазмача Бальчи направились эмиссары раса Тэфэри во главе с лиуль расом Каса-Хайлу, которые выдали каждому солдату по нескольку талеров за их возвращение домой. Получив деньги, солдаты ушли из лагеря. Армия раса Бальчи перестала существовать. Когда тот вернулся с пиршества и увидел, что от его войска не осталось и следа, он отказался от сопротивления и несколько часов спустя сдался расу Тэфэри, приказавшему заключить его в тюрьму. В заключении дэджазмач Бальча находился два года. Позднее он сохранял уже лояльность в отношении властей в Аддис-Абебе, однако у него не было никакой значительной должности.

После ареста раса Бальчи противники раса Тэфэри начали все более группироваться вокруг императрицы Зоудиту, на которую после смерти Хабтэ-Гийоргиса консер-{446}вативные круги возлагали свои надежды. Определение "консерватизм" относится здесь исключительно к политическому направлению, представляемому этими кругами, так как борьба за власть велась только внутри одного общественного класса – феодалов. Говоря о консерваторах в Эфиопии в межвоенный период, мы имеем в виду прежде всего тех людей, кто являлся противником централизации государственной власти, выдвигая требование почти полной самостоятельности отдельных провинций и областей. Они считали, что в Эфиопии не следует проводить никаких значительных реформ, даже если эти реформы отнюдь не направлены против класса, который они представляли.

До этого времени Зоудиту не включалась активно ни в какие действия, направленные против раса Тэфэри, также относившегося к ней лояльно, впрочем, он не имел другого выхода. Императрица играла в государственной жизни скорее пассивную роль. Однако при ее дворе стал создаваться центр оппозиции против регента, его противники пытались склонить на свою сторону Зоудиту, внушая ей, что рас Тэфэри готовит против нее заговор, намереваясь лишить ее престола. Имеется немало подтверждений, что Зоудиту убедили в этом и она планировала якобы использовать войска Бальчи для свержения регента. Но за отсутствием прямых доказательств подобные предположения следует принимать весьма осторожно.

Подтвердилось, что к лету 1928 г. вокруг императрицы сосредоточились все оппозиционные силы, находившиеся в Аддис-Абебе. Однако регент уже имел военное преимущество в столице. В сентябре его войска окружили императорский дворец и разоружили гвардию Зоудиту. Императрица была фактически отстранена от власти, хотя формально сохраняла императорскую корону.

КОРОНАЦИЯ РАСА ТЭФЭРИ НЫГУСЭ ШОА.

БОРЬБА С СЕПАРАТИСТСКИМИ ТЕНДЕНЦИЯМИ

7 октября 1928 г. в церкви Мэканэ-Сылласе в Аддис-Абебе произошла торжественная коронация раса Тэфэри ныгусэ Шоа. Этот акт предполагал укрепление престижа раса Тэфэри среди народов Эфиопии. {447}

После коронации регент считал себя уже достаточно сильным, чтобы начать осуществление своей программы в более широком масштабе, чем до этого времени. В 1929 г. он пригласил из Бельгии военных инструкторов, которые должны были обучать императорскую гвардию по европейскому образцу. В том же году он сам назначил 5 эфиопских епископов, положив тем самым начало независимости эфиопской церкви от александрийской патриархии. Однако дальнейшие намерения регента были в большой степени парализованы очередными серьезными внутренними потрясениями, какие принес Эфиопии 1929 г. Произошли бунты в Огадене. На севере восстали галла-азебо. Однако самым значительным вооруженным выступлением, направленным непосредственно против нового ныгусэ, был мятеж раса Гугсы-Уоле.

После провозглашения в 1916 г. его жены Зоудиту императрицей рас Гугса-Уоле по распоряжению высших шоанских сановников должен был покинуть Аддис-Абебу. Позднее он стал губернатором провинции Бэгемдыр. Удаленный от Зоудиту частично вследствие оппозиции раса Тэфэри, опасавшегося, что императрица, имея рядом мужа, может занять очень мощную позицию, рас Гугса-Уоле смертельно ненавидел регента и долгое время собирал силы, чтобы с ним расправиться. Летом 1929 г., посчитав, что восстание галла-азебо благоприятствует его планам, он заявил, что не будет больше платить налогов, так как не признает власти регента. Рас Гугса-Уоле имел в своем распоряжении 10-тысячную армию, хорошо вооруженную итальянцами и англичанами. Положение ныгусэ Тэфэри оказалось трудным, так как значительная часть его войск была выслана для подавления других бунтов. Кроме того, одни из самых могущественных эфиопских феодалов тех времен, рас Сыюм-Мэнгэша из Тигре и рас Хайлу-Тэкле-Хайманот из Годжама, были настроены оппозиционно к ныгусэ Тэфэри. Регент пытался вести с ними переговоры, а тем временем собирал верные себе отряды. В марте 1930 г., сорвав переговоры, рас Гугса-Уоле двинулся по направлению к Аддис-Абебе. Как Англия и Италия поддерживали Гугсу-Уоле, так теперь и Франция оказала помощь центральному правительству, передав Тэфэри боевое снаряжение. Против приближающихся сил раса Гуг-{448}сы-Уоле регент выслал 20-тысячную армию во главе с военным министром дэджазмачем Мулугетой.

31 марта 1930 г. в местности Зэбит, на границе Бэгемдыра и Уадла, произошла решающая битва. Дэджазмачу Мулугете большую помощь оказали два самолета, пилотируемые французскими летчиками. Сначала они доносили о движении противника, а позже сбрасывали бомбы на войска раса Гугсы, что привело не только к большим потерям в его армии, но и вызвало в ней панику. Большую помощь ныгусэ Тэфэри в период конфликта с расом Гугсой-Уоле оказал назначенный в 1929 г. абунэ Кырыл, заявивший, что эфиопская церковь стоит на стороне регента.

1 апреля 1930 г. артиллерийский салют в Аддис-Абебе возвестил городу о большой победе над расом Гугсой-Уоле. На следующий день внезапно от разрыва сердца умерла императрица Зоудиту. 3 апреля ныгусэ Тэфэри был провозглашен императором Эфиопии под именем Хайле Селассие I. Итак, длинный путь раса Тэфэри к захвату полной власти в государстве был закончен. Спустя несколько месяцев произошла торжественная коронация нового императора Эфиопии. {449}

Глава XXVI

ЭФИОПИЯ В 1930-1934гг.

КОРОНАЦИЯ ХАЙЛЕ СЕЛАССИЕ I

В конце поры дождей 1930 г. в Аддис-Абебе закончились приготовления к торжественной коронации нового императора. Программа торжественной коронации была подготовлена чрезвычайно старательно. Своим оформлением и традиционным церемониалом она должна была напомнить народам Эфиопии самые великолепные времена империи. Приглашенные из Европы инженеры и техники день и ночь работали над украшением столицы. Вдоль пути, по которому должен был проезжать Хайле Селассие, были построены триумфальные арки. В Аддис-Абебу пригласили представителей всех народов, населяющих Эфиопию. В течение нескольких недель из самых отдаленных концов империи шли в столицу группы людей, боявшихся опоздать на торжества, о которых еще до их начала рассказывали легенды. Говорили, что со времен правления самых могущественных государей в Эфиопии не было такой пышной коронации, своим великолепием свидетельствующей о могуществе страны. Готовя такие празднества и создавая вокруг них соответствующую атмосферу, императорский двор вовсе не стремился добиться только дешевого внешнего эффекта. Это была глубоко продуманная политическая акция. Хайле Селласие и его советники прекрасно понимали значение символики и традиционного церемониала для эфиопских народов. Огромные суммы денег, истраченные на подготовку празднества, должны были компенсироваться политически и способствовать росту престижа правителя во всей Эфиопии. {450}

На коронацию прибыли официальные делегации многих стран мира и представители прессы.

ПРОВОЗГЛАШЕНИЕ КОНСТИТУЦИИ

Спустя несколько месяцев после коронации Хайле Селассие I провел самую значительную из своих реформ, огласив 16 июля 1931 г. конституцию Эфиопии. Для населения империи это было событие неожиданное, почти как гром среди ясного неба, так как оглашенная конституция формально ограничивала власть императора, создавая парламент, санкционируя существование правительства и становясь юридической основой для деятельности государственных властей. Мировое общественное мнение только за одно это мероприятие вписало имя Хайле Селассие I в список наиболее прогрессивных правителей, якобы умеющих использовать традиции европейского парламентаризма для модернизации своей страны.

Интерпретации такого рода, часто повторяемые в различных работах, посвященных новейшей истории Эфиопии, поверхностны и являются следствием попросту незнания реальной политической жизни этой страны. Думается, что и общественное мнение внутри страны не сумело полностью сориентироваться в сущности новой конституции. С формальной точки зрения введение конституции в стране, имеющей такие длительные традиции неограниченной императорской власти, было действительно небывалым фактом. Однако нельзя ограничиться здесь только формальной точкой зрения. При анализе мотивов, которыми руководствовался Хайле Селассие I, вводя конституцию, и целей, которым она должна была служить, следует прежде всего учитывать внутреннюю ситуацию в стране. Приход к власти Хайле Селассие I не означал, конечно, что с этого момента он сможет уже легко проводить в жизнь все свои начинания. Объективно существующие факторы 1, дезинтегрирующие страну, такие, как этнические и религиозные различия или политические амбиции отдельных крупных феодалов, которые, основываясь {451} на местных сепаратистских тенденциях, противились объединению страны и централизации государственной власти, вновь и вновь создавали трудности в политике, проводимой императором. Осуществление политики центрального правительства было затруднено еще потому, что в большинстве районов действовало только обычное неписаное право, которое еще более разделяло области и благоприятствовало сепаратистским тенденциям. В этой ситуации необходимо было срочно издать единые для всего государства юридические распоряжения и законы, на которые могла бы опираться центральная власть. Одновременно император стремился укрепить позиции собственной династии, а это тоже был сложный вопрос, принимая во внимание политические тенденции, существовавшие в некоторых провинциях, таких, как Годжам, где его продолжали считать ныгусэ Шоа, или Тигре, где довольно широко было распространено мнение, что права на императорский престол имеют только потомки Йоханныса IV. В этой ситуации конституция, которая бы санкционировала права шоанской династии на императорский престол Эфиопии, могла стать для Хайле Селассие I очень выгодным орудием во внутренней политике, одновременно укрепляя его позицию в глазах мирового общественного мнения как просвещенного и либерального правителя.

Конституция состояла из 55 статей. Статьи 1 и 2 подтверждали единство эфиопских народностей, которые "создают один эфиопский народ", и неделимость территории страны. Эти положения были направлены против всякого рода сепаратистских тенденций. В следующей статье говорилось, что "звание императора останется навсегда связано с династией Хайле Селассие I, потомка ныгусэ Сахле-Сылласе, который по прямой линии происходит из династии Менелика I, сына царицы Савской и царя Соломона из Иерусалима". В пятой, очень знаменательной статье утверждалось, что "особа императора священна в силу его императорской крови и в силу полученного помазания. Его достоинство ненарушаемо, а его власть не может быть подвержена сомнению. Он имеет право на различные почести, которые признает за ним традиция {452} и данная конституция. Если кто-либо осмелится оскорбить императора, будет наказан".

Важным положением конституции было введение парламента. Он должен был состоять из двух палат: сената и палаты депутатов. Сенат состоял из самых крупных феодалов, отличившихся на императорской службе, министров, судей и высших офицеров. Членов сената назначал император. В палату депутатов входили местные племенные вожди, а также представители мэкуаннынтов, также назначаемые императором. Парламент не имел права принимать никаких решений вопреки воле императора. Конституция предполагала также создание совета министров. Совет министров назначался императором и только перед ним был ответствен. Фактическая исполнительная власть не вверялась министрам. Они имели только совещательный голос. Полная законодательная и исполнительная власть находилась в руках императора. Конституция регулировала также вопросы судопроизводства, гражданских прав и государственного бюджета. Одной из важных статей конституции была статья, в которой утверждалось, что ни один подданный императора не может быть арестован, осужден и заключен в тюрьму без соответствующей судебной процедуры. Несомненно, положительным была проведенная в конституции унификация правовых положений, составляющих основу государственного строя. Зато введение парламента не имело большого значения для демократизации политических отношений в Эфиопии. Фактически он представлял только форум для публичных выступлений императора.

В результате введение конституции не только не ограничило власть императора, но, напротив, ее очень укрепило. Авторитет Хайле Селассие I и его династии был теперь основан на самом высшем в стране юридическом акте, обязательном для всех ее жителей. С точки зрения государственных интересов Эфиопии введение конституции, узаконившей централизацию государственной власти, подчеркивавшей единство и неделимость страны, было, несомненно, необходимым актом, укрепившим политическое устройство государства. Однако не следует забывать, что конституция была введена прежде всего в интересах шоанской династии. Думается, что в политической {453} ситуации того времени это соответствовало интересам всего эфиопского государства, для которого было необходимо утвердить авторитет центральной власти в противовес сепаратизму феодалов. Ведь нельзя было серьезно думать о дальнейшем росте могущества государства без сильной центральной власти. Следует подчеркнуть, что конституция 1931 г. дала Хайле Селассие I такие основы власти, которые не имел ни один эфиопский император со времен средневековья.

При оценке конституции 1931 г. обманчивы всякие аналогии с Европой. Эта конституция вместо ограничения власти императора ее сильно укрепила. Вместе с тем Хайле Селассие I предполагал, что путем введения конституции укрепится его авторитет и на международной арене как наиболее просвещенного и прогрессивного правителя.

ПОПЫТКА СВЕРЖЕНИЯ ИМПЕРАТОРА

Спустя несколько месяцев после введения конституции политическая оппозиция во главе с лиуль расом Хайлу-Тэкле-Хайманотом предприняла попытку свержения Хайле Селассие I. Для этой цели лиуль рас Хайлу-Тэкле-Хайманот решил использовать все еще находившегося в тюрьме в Фыче под надзором раса Касы-Хайлу бывшего правителя Эфиопии Лиджа-Иясу. Когда в мае 1932 г. лиуль рас Каса-Хайлу выехал в Аддис-Абебу на свадьбу наследника престола мэрыд азмача Асфа-Уосэна, лиуль Хайлу-Тэкле-Хайманот организовал побег Лиджа-Иясу. Губернатор Годжама обещал ему помощь в возвращении престола ныгусэ нэгэст. Лидж-Иясу, находясь в тюрьме уже 11 лет, все еще надеялся вернуть себе престол. Поэтому он охотно принял предложение лиуль раса Хайлу-Тэкле-Хайманота. Стража, охранявшая Лиджа-Иясу, была подкуплена, и ей обещали большие льготы в Аддис-Абебе, когда он вернет себе престол императора. В тот день, когда в столице происходили свадебные торжества наследника престола, Лидж-Иясу бежал. Посланники лиуль раса Хайлу-Тэкле-Хайманота начали распространять слухи среди мусульманского населения, будто бы Лидж-Иясу, когда снова станет ныгусэ нэгэст, предоставит им {454} особые привилегии. Одновременно они пытались повысить популярность Лиджа-Иясу и среди христиан, распространяя весть, что было знамение, выражающее волю бога, чтобы Лидж-Иясу вернулся к власти. Вначале заговорщикам все удавалось. Известие о побеге Лиджа-Иясу пришло в Аддис-Абебу лишь спустя несколько дней. В столице царило замешательство, поскольку никто не думал о возможности заговора. Пока не знали также, кто поддерживает Лиджа-Иясу. Однако ситуация прояснилась быстро. Фитаурари Гиндо, один из наиболее доверенных людей раса Хайлу-Тэкле-Хайманота, посланный им на помощь Лиджу-Иясу, собрав все сведения о заговоре, направил информацию обо всем в Аддис-Абебу. Видимо, рас Хайлу-Тэкле-Хайманот, человек очень богатый, не выслал вовремя Гиндо денег. Тогда последний, не желая больше ждать, решил быстро оставить заговорщиков и проявить лояльность в отношении Хайле Селассие I, информируя его обо всем. Теперь в столице все стало известно. Рас Хайлу-Тэкле-Хайманот немедленно был арестован после короткой стычки с его личной гвардией. Против Лиджа-Иясу выступил рас Дэста-Дамтоу вместе с отрядами, данными ему в помощь расом Каса-Хайлу. Битва со сторонниками Лиджа-Иясу произошла в Гындэ-Бэрэте и закончилась их поражением. Неудачливый претендент на престол бежал в Годжам, где вопреки ожиданиям не получил помощи. Когда он оказался в округе Либэн, управляемом фитаурари Гэссэсэ-Бэлоу, последний арестовал Лиджа-Иясу и передал его расу Дэста, который перепроводил Лиджа-Иясу в столицу. Отсюда Лидж-Иясу был выслан в заключение в Гара-Мулета. Заговор лиуль раса Хайлу-Тэкле-Хайманота был поддержан Италией, которая, планируя захват Эфиопии, подогревала в своих интересах сепаратистские тенденции. Италия рассчитывала также на Лиджа-Иясу как на возможного предводителя мусульманского населения, которое можно было использовать против Хайле Селассие I. Три года спустя Лидж-Иясу умер при невыясненных обстоятельствах. Ходили слухи, что он был отравлен. 1 июля 1932 г. произошел суд над лиуль расом Хайлу-Тэкле-Хайманотом. Он был приговорен к смерти. Император, опасаясь, что исполнение приговора еще более усилит {455} сепаратистские тенденции в Годжаме, где род Тэкле-Хайманота пользовался большим авторитетом, заменил смертный приговор заключением в тюрьму. Раса Хайлу посадили в тюрьму на одном из островов озера Звай. 20 сторонников Лиджа-Иясу повесили на главных дорогах, ведущих в Аддис-Абебу. Император назначил раса Ымру (Имру) правителем Годжама.