Текст книги "История Эфиопии"

Автор книги: А. Бартницкий

Соавторы: И Мантель-Нечко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 37 страниц)

После взятия Мэкэле Менелик вновь предложил генералу Баратьери заключить мир, но так как Баратьери имел интструкцию из Рима в случае мирных переговоров требовать от Менелика признания протектората Италии, то всякие переговоры исключались.

Победа под Амба-Алаге и взятие Мэкэле способствовали тому, что от итальянцев отошли до этого времени выступающие вместе с ними рас Сыбхат и рас Хагос. Они прибыли к Менелику и, оказав ему почести, попросили взять их под свое командование. Согласно своей тактике, смягчения во время войны всяческих противоречий в собственном лагере, император прощал даже изменникам, если они хотели сражаться против итальянцев, Менелик обещал принять в свою армию раса Сыбхата и раса Хагоса при условии, что они представят доказательства своей верности. Долго ждать ему не пришлось. В ту же ночь вооруженные силы обоих расов неожиданно напали на находящийся вблизи от них итальянский отряд и полностью его уничтожили.

Для генерала Баратьери их переход на сторону Менелика был тяжелым ударом. Дело не только в том, что его покинули несколько тысяч воинов, подчинявшихся приказам вышеназванных расов, но главное, что они находились в тылу его войск и угрожали коммуникациям, по которым подвозили снабжение для итальянской армии

СРАЖЕНИЕ ПОД АДУА

В середине февраля 1896 г. армия Менелика после проведения ряда маневров заняла окончательные позиции в районе Адуа 1. К ней из окрестностей Адди-Грата приближались также войска генерала Баратьери. В конце {344} февраля обе враждебные армии стали друг против друга под Адуа. Итальянские силы насчитывали 17 700 солдат, из них 10 596 были итальянцы, а остальные – жители Эритреи. Генерал Баратьери разделил свои войска на три колонны и выделил одну резервную группу. Состав их был следующим: первая колонна под командованием генерала Альбертоне насчитывала 4076 солдат и 14 орудий, вторая колонна под командованием генерала Аримонди насчитывала 2493 солдата и 12 орудий, в третьей колонне под командованием генерала Дабормиды было 3800 солдат и 18 орудий. Резервная группа состояла из 4150 солдат и 12 пушек. Возглавлял ее генерал Элена. В общей сложности эти четыре группы насчитывали, кроме офицеров, 14 519 солдат. Если к этому прибавить орудийные расчеты, состоявшие из 2 тыс. человек, то получим полную картину того, каковы были итальянские силы. Правда, различные источники сообщают несколько отличающиеся друг от друга данные, однако все они единогласно утверждают, что итальянская армия под Адуа насчитывала более 17 тыс. солдат.

Против этих сил эфиопский император выставил армию, состоявшую, по данным современной эфиопской литературы, из следующих отрядов: 1) войска самого Менелика численностью 30 тыс.; 2) вооруженные отряды императрицы Тайту – 3 тыс. солдат; 3) фитаурари Гэбэйеху – 6 тыс.; 4) ныгусэ Тэкле-Хайманот – 3 тыс.; 5) рас Уоле – 3 тыс.; 6) рас Микаэль – 8 тыс.; 7) лиуль рас Мэконнын – 8 тыс.; 8) рас Мангэша-Йоханныс, а также рас Алула и рас Хагос – 3 тыс.; 9) уаг шум Гуангуль – 6 тыс.; 10) рас Мэнгэша-Атикэм 3 тыс. Итак, Менелик в целом располагал вооруженными силами численностью в 73 тыс. Если же примем во внимание, что, помимо этих войск, император располагал еще нерегулярными частями, то можно считать верным мнение европейцев о том, что армия Менелика насчитывала более 100 тыс. человек. Несмотря на такое огромное численное превосходство, исход битвы нельзя было заранее предрешить. Итальянская армия располагала современным вооружением, несравненно лучшим, чем то, которое имели эфиопские солдаты. Преимущество итальянской артиллерии было подавляющим: на 56 итальянских орудий приходилось 42 эфиопских, {345} кроме того, это была артиллерия новейшего образца, а эфиопы имели пушки давно устаревшие. Лучшая подготовка итальянских войск сводила на нет количественное преимущество эфиопской армии. Она могла стать решающим фактором в сражении, если учесть, что в частях Менелика была слабая дисциплина.

Битва под Адуа, ставшая потом знаменитой, началась ранним утром 1 марта 1896 г. атакой вооруженных сил генерала Альбертоне в 5 часов 32 минуты. С ним начали сражаться солдаты фитаурари Гэбэйеху, уаг шума Гуангуля, раса Микаэля и раса Мэнгэши. Особенное мужество в борьбе с итальянцами проявил фитаурари Гэбэйеху, командовавший центральной группой императорских войск, который с саблей наголо бросался туда, где шла самая жаркая схватка. В какой-то момент фитаурари Гэбэйеху был смертельно ранен выстрелом из винтовки. Эфиопские отряды, забрав тело своего погибшего вождя, начали отступать. У генерала Альбертоне появилась возможность выиграть битву на своем участке. Если бы в этот момент он получил подкрепление, о котором просил генерала Баратьери еще в начале сражения, то мог бы атаковать эфиопских солдат, растерявшихся после смерти своего вождя.

Однако помощь не подошла. Правда, генерал Баратьери приказал генералу Аримонди поддержать группу генерала Альбертоне. Но расстояние между обеими колоннами итальянских войск было настолько велико, что они не могли быстро приходить на помощь друг другу.

Дабормида, также получивший приказ продвинуться к отряду Альбертоне и помочь ему, тоже не мог этого сделать, так как находился еще дальше. Кроме того, гористая местность и отсутствие хороших дорог затрудняли быстрое передвижение войск. Только во время сражения стало видно, какую огромную ошибку совершил генерал Баратьери, разделив свою армию на четыре отдаленные одна от другой колонны. Вдобавок ко всему Баратьери, находясь сначала в резерве генерала Элены, а потом в отряде генерала Аримонди, почти не имел связи с другими продвинувшимися вперед колоннами, а позднее, во время сражения, он уже полностью потерял с ними связь. В результате этого эфиопы смогли по отдельности расправиться с каждой группой итальянских войск. {346}

Паника, охватившая эфиопских солдат после смерти Гэбэйеху, вскоре прекратилась, и они с новым упорством начали атаковать силы генерала Альбертоне. К 10 часам Альбертоне лишился уже большинства своих офицеров. Стало ясно, что он проиграл. Поражение отдалял только ураганный и очень точный огонь итальянской артиллерии. Внезапно мул, на котором сидел Альбертоне, был убит и генерал упал на землю. Его мгновенно окружили эфиопские солдаты и взяли в плен. Это решило судьбу сражения. Итальянские солдаты в панике бросились бежать. Часть из них попала в плен, другие пытались добраться до других колонн, вызвав замешательство и в их рядах.

Эфиопские войска, преследуя бежавших солдат генерала Альбертоне, с ходу нанесли удар по колонне генерала Аримонди. В бой включились вооруженные силы, непосредственно подчиненные императору. Менелик тоже участвовал в бою, но место, где он находился во время сражения, итальянцам не было известно. Согласно обычаю, Менелик находился в рядах своей армии в форме простого солдата, а его двойник – ликэ мэкуас, одетый в императорские одежды, должен был отвлекать на себя внимание врага.

В сражении принимал участие абунэ Матеуос, который с крестом в руке вдохновлял эфиопских солдат.

Вскоре колонну генерала Аримонди окружили эфиопские части. Поражение итальянцев на некоторое время отдалило прибытие резерва генерала Элены. Собравшись с последними силами, итальянцы атаковали так отчаянно, что эфиопские войска начали отступать. Большую роль тогда сыграл рас Мэнгэша, который бился во главе своих тигрейских отрядов и будто бы сказал императору: "Я восемь лет сдерживал итальянцев, а вы не можете в течение одного дня!"

Контратака итальянцев, вызванная лишь их отчаянным положением, вскоре прекратилась. Аримонди, убедившись, что его ничто не может спасти от поражения, попытался организовать отступление. Но именно в этот момент он был убит. Итальянских солдат охватила паника. Спасаясь бегством, итальянские отряды, которые прорвались через кольцо окружения эфиопских войск, увлекли {347} за собой остатки резерва генерала Элены. Вместе с ними бежали раненный в ногу генерал Элена и Баратьери.

Больше всех сопротивлялась эфиопским войскам группировка генерала Дабормиды. Удар по ней нанесла 30-тысячная армия под командованием раса Мэконнына. Бой продолжался с 7 часов утра до 6 часов вечера, когда итальянские войска стали испытывать недостаток боеприпасов. Вначале итальянские подразделения, отступая под огнем эфиопских войск, сохраняли дисциплину и боевой порядок. Артиллерия, которая не могла быстро передвигаться по гористой местности, осталась на поле боя. Во время отступления погиб генерал Дабормида. Его преемник, полковник Рани, не смог уже сохранить порядок из-за постоянных атак эфиопов. К отступающим частям группировки Дабормиды вскоре присоединились остатки войск генерала Альбертоне, внеся еще больший беспорядок и панику. Спокойный до этого отход быстро превратился в беспорядочное бегство. Дорога, ведущая к Адди-Кэйих заполнилась разбитыми, ищущими спасения в бегстве итальянскими отрядами. Эфиопские войска преследовали их вплоть до реки Мэрэб. За 24 часа остатки разрозненной армии генералов Баратьери и Элена преодолели путь от Адуа до Адди-Кэйих протяженностью в 105 км, принеся расквартированному там итальянскому гарнизону известие о поражении. Битва под Адуа закончилась полным поражением итальянцев. Вечером 1 марта 1896 г. экспедиционный корпус генерала Баратьери прекратил свое существование.

Европейские источники по-разному определяют количество итальянских потерь в битве под Адуа. Авторы, в интересах которых было уменьшить значение этого поражения, утверждают, что итальянцы имели 5179 убитых, 1428 раненых, 954 пропавших без вести, 1865 взятых в плен. Это количество надо принять как минимальное. Другие авторы утверждают, что потери армии генерала Баратьери составили около 11 тыс. солдат убитыми и раненными, а в плен попало около 4 тыс. человек. Подобной точки зрения придерживается и современная эфиопская историческая литература. Видимо, последние цифры более точны, так как известно, что в Адди-Кэйих вернулись {348} с поля боя только около 2500 человек. Среди убитых было два итальянских генерала: Аримонди и Дабормида. Генерал Альбертоне был взят в плен. Погибли или попали в руки эфиопов большинство офицеров итальянской армии. Только несколько десятков офицеров осталось в живых и добралось до Адди-Кэйих. В руки эфиопов попала вся итальянская артиллерия, более 11 тыс. винтовок, большое количество боеприпасов и другое снаряжение.

Потери эфиопов составляли 4 тыс. убитыми и 6 тыс. раненными. Но эти цифры неточны, так как отдельные командующие императорской армии не имели списков своего личного состава и данные о потерях ими составлялись приблизительно. Среди убитых был фитаурари Гэбэйеху. Его бесстрашие в битве под Адуа стало позже символом мужества эфиопского солдата. Погиб также отважный князь Дамтоу, возглавлявший раньше в Петербурге миссию Эфиопии. Остались на поле боя дэджазмач Мэшэша, дэджазмач Чача, кэннязмач Тафэссэ, кэннязмач Гэнэме и многие другие крупнейшие эфиопские военачальники.

В то время, когда шло сражение под Адуа, рас Сыбхат, стремившийся любой ценой реабилитировать себя в глазах Менелика за прежнее сотрудничество с врагом, атаковал тыл итальянской армии и захватил обоз армии генерала Баратьери.

Когда поражение итальянской армии было уже предрешено, император издал приказ щадить военнопленных и не убивать тех, кто добровольно сдается в плен. Императорский приказ был действителен и позднее.

Весть о поражении армии генерала Баратьери под Адуа громким эхом прокатилась по всей Европе. Самое большое впечатление произвела она в Италии. Вечером 3 марта, когда о сражении под Адуа стало известно повсюду, во всех крупных городах страны прокатилась волна демонстраций против политики правительства в Африке. Премьер-министр Криспи вынужден был подать в отставку. В Эритрею на место генерала Баратьери был назначен генерал Антонио Бальдиссера.

Армия Менелика два дня праздновала победу. В Аксумском соборе состоялся благодарственный молебен. После этого Менелик с большинством своих войск отправился в обратный путь в Шоа. {349}

ПОЛИТИКА МЕНЕЛИКА II ПОСЛЕ ПОБЕДЫ ПОД АДУА

Возвращение Менелика из-под Адуа, когда на эритрейском побережье оставались всего-навсего незначительные итальянские гарнизоны, было поразительным, и сегодня его объясняют по-разному. Действительно, трудно понять, почему император не воспользовался тогда исключительной возможностью возвращения Эфиопии доступа к морю. Мы полагаем, что основное влияние на решение Менелика не продолжать войну с Италией оказало внутреннее положение в Эфиопии. В исторических трудах, как европейских, так и эфиопских, освещающих историю Эфиопии в конце XIX в., выдвигаются следующие причины возвращения Менелика в Шоа: во-первых, приближающийся сезон дождей, во время которого вести военные действия в Эфиопии очень трудно. Однако имеются многочисленные примеры из истории Эфиопии, когда правители этой страны вели войну в сезон дождей и добивались успехов. Следует добавить, что сезон дождей в первую очередь затруднил бы ведение войны итальянцам, плохо переносящим африканский климат, не знавшим страны и нуждавшимся в хороших дорогах для доставки снаряжения. Следовательно, для Менелика приближение сезона дождей могло бы быть благоприятным моментом. Как нам кажется, император мог успешно занять Эритрею и установить свое господство на побережье Красного моря еще до мая месяца, когда начало сезона дождей явилось бы защитой перед возможным контрнаступлением итальянцев. Следует также подчеркнуть, что с военной точки зрения захват портов был необходим. Это лишило бы Италию возможности прислать новые войска и продолжать войну или, во всяком случае, сильно бы затруднило ее ведение. Оставление Эритреи в итальянских руках во время незакончившейся войны, когда Менелик не имел никакой уверенности в том, что итальянцы не предпримут нового наступления после получения подкрепления, могло оказаться для Эфиопии губительным. Страшные последствия этого шага Эфиопия почувствует через 40 лет, во время новой итальянской агрессии. {350}

Следующие моменты, которые якобы оказали влияние на решение Менелика, – это его опасения внутренних волнений, а также боязнь возможных поражений в дальнейшей войне с Италией. Однако и эти аргументы, хотя и более правдоподобные, чем первый, не кажутся убедительными. После битвы под Адуа авторитет Менелика в Эфиопии сильно возрос. Ни один из феодалов не мог в то время думать о серьезном бунте. Известно, что, кроме волнений в стране Ауса, серьезных выступлений против императора не было. Кроме того, с возможными сепаратистскими движениями на местах мог с успехом справиться дядя Менелика рас Дарге, который остался в Аддис-Абебе во главе сильного 10-тысячного гарнизона.

Аргумент, приводимый главным образом современной эфиопской исторической литературой и состоящий в том, что Менелик не предпринял наступления на север, опасаясь возможного поражения и боясь перечеркнуть таким образом успех, которого он добился под Адуа, кажется нам неубедительным. После поражения под Адуа именно итальянцы должны были опасаться продолжения военных действий до того, как прибудет подкрепление из Италии. Небольшие силы, которыми располагал генерал Бальдиссера, насчитывали, кроме довольно крупного, составляющего более 2 тыс. солдат гарнизона в Адди-Грате, около десяти батальонов и имели мало шансов удержать свои позиции, если бы Менелик направился к ним со всей своей армией. Тем более что эти батальоны находились не в одном месте, а были разбросаны по многим пунктам эритрейского побережья.

Как нам кажется, приведенные выше аргументы недостаточно убедительны. Вероятно, более глубокие причины крылись в антагонизме, который в то время существовал между Шоа и Тигре, а следовательно, их следует искать во внутреннем положении Эфиопии. Напомним, что Менелик в течение длительного времени имел дружественные отношения с Италией, ослабляя таким образом силы происходившего из Тигре императора Йоханныса IV. Когда же он оказался на троне, то никогда первым не начинал борьбу с итальянцами и предоставлял Тигре своей судьбе. Менелик вступил в борьбу только тогда, когда итальянцы заняли почти всю эту провинцию. После {351} победы под Адуа, когда итальянские войска были изгнаны, самой важной проблемой для Менелика снова стало не допустить усиления влияния Тигре. Следует помнить, что у жителей этой части империи Менелик, как представитель династической линии Шоа, был фигурой малопопулярной, а авторитетом пользовался потомок Йоханныса IV рас Мэнгэша, который не забывал о том, что именно его Йоханныс IV назначил своим преемником на эфиопском троне. Следовательно, Менелик мог опасаться, что Тигре и далее будет представлять угрозу для сохранения им императорской власти. Усиление значения Тигре не соответствовало интересам шоанской династии. Изгнание итальянцев из Эритреи, граничащей с Тигре, усилило бы значение этой провинции. Возвращение назад побережья способствовало бы росту внешней торговли северных земель и экономическому оживлению на территориях, расположенных вблизи моря, а следовательно, и Тигре. Сравнительно меньшую выгоду получила бы от этого Шоа, территория, расположенная далеко на юге и не имеющая удобных путей сообщения с побережьем.

Таким образом, если учесть, что ослабление Тигре было, по мнению Менелика, выгодно для Шоа, то становится ясно, почему он не пытался вернуть себе Эритрею. Менелик одобрил северную границу Эфиопии, идущую по рекам Мэрэб и Бэлеса, которая за счет Тигре и во вред общегосударственным интересам, а также эфиопской политике в целом обеспечивала возможность сохранения и укрепления власти в стране для династии Шоа. Свою внешнюю политику эта династия направляла главным образом на юг, а не на север. Поэтому мы считаем, что важнейшей причиной возвращения Менелика из-под Адуа было то, что интересы Шоа и происходившей оттуда династии он поставил выше общеэфиопских государственных интересов. Однако это не может уменьшить ту роль, которую сыграл Менелик II в истории Эфиопии.

Спустя несколько дней после битвы под Адуа итальянцы предложили Менелику мирные переговоры. 9 марта в императорский лагерь прибыл в качестве парламентера майор Томассо Сальса. В течение двухдневных переговоров обе стороны пришли к соглашению относительно условий перемирия. Они заключались в следующем: {352} 1) очищение от итальянских войск Адди-Грата и всей эфиопской территории вплоть до реки Мэрэб; 2) обмен раненых итальянцев на эфиопских военнопленных, взятых в плен в первый период войны, в том числе кэннязмача Хайле-Марьяма; 3) перемирие должно быть обязательным в течение трех месяцев, до момента прибытия в Ынтотто специального представителя короля Италии, обладающего полномочиями для заключения мирного договора с Эфиопией.

15 апреля 1896 г. Менелик II вступил в Аддис-Абебу, приветствуемый жителями столицы. В мае папа Лев XIII направил императору Эфиопии письмо с просьбой освободить итальянских заключенных. Менелик в знак того, что он готов нормализовать свои отношения с Италией, в том же месяце освободил 50 пленных итальянских солдат. В мае в Зейлу прибыл майор Нераццини в качестве чрезвычайного посла итальянского короля к императору Эфиопии. Однако перед отъездом в Аддис-Абебу он направил императору письмо, в котором спрашивал, может ли он, как лицо, назначенное для ведения мирных переговоров, прибыть к его двору. Лишь через два месяца письмо Нераццини дошло до императора, и он получил ответ с согласием на приезд итальянского посла в Аддис-Абебу. Временное обострение отношений между Менеликом и Италией, вызванное задержкой итальянским морским флотом парохода "Дельвиг", направлявшегося в Эфиопию с оружием, снова на несколько недель отдалило переговоры. Наконец, 26 октября 1896 г. в Аддис-Абебе был согласован текст итало-эфиопского мирного договора. Этот договор, явившийся результатом огромной победы эфиопских войск под Адуа, одновременно стал дипломатическим успехом Менелика. Договор содержал следующие статьи: прекращение состояния войны между обеими сторонами и установление "на все времена" мира и дружбы между Италией и Эфиопией. Аннулирование договора, подписанного в Учыале. Признание Италией "полностью и без каких-либо ограничений" независимости Эфиопии. Установление границы между итальянскими владениями и Эфиопией по линии Мэрэб – Бэлеса – Муна. Было решено, что в течение года обе стороны путем взаимных консультаций определят окончательную линию {353} границы. Италия обязуется до этого не передавать какому-либо третьему государству даже отрезка земли, находящейся на контролируемой ею территории. Передача прав подобного рода может быть сделана только в пользу Эфиопии. Обе стороны решили, что в целях взаимного развития торговых отношений будет подписана специальная конвенция.

Обе стороны обязались ратифицировать этот договор в течение месяца со дня его подписания. Одновременно с этим было обусловлено, что все военнопленные получат свободу и будут высланы в Зейлу через Харэр тогда, когда в Аддис-Абебе станет известно о ратификации договора итальянским правительством. Итальянская сторона обязалась оплатить эфиопскому правительству расходы на содержание военнопленных.

Военный успех эфиопских войск под Адуа, несмотря на то что Менелик не использовал его до конца, был скреплен подписанием мирного договора, окончательно перечеркнувшего итальянские планы, направленные на установление господства над Эфиопией. Значение Эфиопии на международной арене значительно возросло. В европейской печати раздавались голоса, что в Африке появилось новое государство. Правильно было бы сказать, что победа под Адуа прежде всего вывела Эфиопию на международную арену и способствовала ее дальнейшему существованию как самостоятельного государства в эпоху колониального раздела Африки. {354}

Глава XXI

ЗАВОЕВАНИЯ И РЕФОРМЫ МЕНЕЛИКА II

ВОЕННЫЕ ПОХОДЫ ИМПЕРАТОРСКИХ ВОЙСК

Продолжая стремление своего знаменитого деда ныгусэ Сахле-Сылласе, Менелик уже в конце 60-х годов начал расширять влияние Шоа на соседние с ней территории. Первым оказалось Уолло. В 1869-1876 гг. ныгусэ Шоа добился главенства над этой провинцией. Однако в 1882 г. Йоханныс IV отобрал у Менелика право на управление Уолло. Направление политики Менелика на север было лишь временным. Последовательным и широко задуманным мероприятием явилось начатое в середине 70-х годов расширение территории Шоа за счет присоединения областей, расположенных на юге, западе и востоке. В 1875 г. было начато длившееся несколько лет постепенное покорение края Гураге.

В 1881 г. рас Гобэна, один из наиболее выдающихся военачальников Менелика, предпринял большой поход на небольшие государства – Лиму (Ыннария), Гума, Гера, Джимма и Кэфа, – заставя их признать верховную власть ныгусэ Шоа. Правда, Кэфа скоро перестала платить дань, но Лиму, Гума, Гера и Джимма были покорены окончательно. Присоединение последней территории оказалось очень ценным для Менелика. Джимма являлась одним из наиболее богатых округов юго-западной Эфиопии, важным экономическим центром. Оттуда вели торговые пути через Годжам и Тигре до Массауа и через Харэр до портов залива Таджура. Кроме эфиопских купцов с севера страны, туда приезжало и много арабских купцов. За металлические изделия приобретались слоновая кость и кофе. Джимма была также крупным центром торговли {355} рабами. Изданный Менеликом спустя некоторое время указ, запрещавший работорговлю, частично уменьшил значение Джиммы как торгового центра.

После присоединения Джиммы войсками Шоа повелитель этого края Абба-Джыфар II был заключен в тюрьму в Анкобэре. Через год Менелик вернул ему трон. С этого времени Абба-Джыфар II стал одним из вернейших союзников ныгусэ Шоа и позднее оказывал ему существенную помощь в его военных экспедициях, особенно при покорении Кэфы.

Джимма перед тем, как она была занята войсками Менелика, находилась в ленной зависимости от Кэфы. Ныгусэ Годжама Тэкле-Хайманот также пытался установить над ней контроль. В 1880 г. дело дошло до кровавых столкновений между войсками Годжама под командованием раса Дэреса-Шифэррау и армией Галито, правителя Кэфы. В результате этой войны Галито вынужден был признать верховную власть ныгусэ Годжама. Возможность осуществления политических стремлений ныгусэ Тэкле-Хайманота, намеревавшегося распространить свое господство на территории, расположенной южнее Годжама, была перечеркнута экспансией Шоа, которая проводилась в то же самое время и в том же направлении. Предпринятая в 1881 г. крупная экспедиция раса Гобэны, приведшая к захвату нескольких территорий, в том числе и Кэфы, и включение их в сферу влияния Шоа вызвали острый конфликт между двумя соперничающими ныгусэ. В результате этой борьбы за влияние на юге в 1882 г. дело дошло до войны между Шоа и Годжамом.

Во главе армии Шоа стоял рас Гобэна. Годжамскими войсками командовал лично ныгусэ Тэкле-Хайманот (Адаль). Обе враждебные армии встретились друг с другом южнее реки Аббай в местности Ымбабо. 7 мая 1882 г, состоялось решающее в этой войне сражение. В начале битвы ныгусэ Годжама был ранен и взят в плен, и победу одержала армия Шоа. В результате вмешательства Йоханныса IV, который видел в Тэкле-Хайманоте противовес влиянию Менелика в южной Эфиопии, ныгусэ Шоа был вынужден освободить ныгусэ Годжама, однако получил свободу продвижению Шоа на юг. За победу {356} своей армии под Ымбабо Менелик должен был заплатить, помимо предоставления свободы ныгусэ Тэкле-Хайманоту, отказом от своих прав господства над Уолло. Таково было требование Йоханныса IV. Как уже сообщалось, эта территория была передана тогда императором расу Микаэлю. Потерю Уолло Менелик компенсировал договором с Йоханнысам IV, заключенным в 1883 г., по которому Шоа получила согласие императора на расширение своего влияния в западном и южном направлениях. В 1882 г. войска Шоа предприняли первую попытку занять Аруси. Однако только спустя четыре года расу Дарге удалось подчинить эту территорию Менелику. В этом же году рас Гобэна занял территорию Уоллега.

В 1887 г. после победы над эмиром Харэра Абдуллахом Менелик захватил всю эту обширную страну. В это же время войска Шоа, двигаясь на юго-запад от Уоллеги, заняли Иллубабор. В 1889 г. Менелику удалось полностью подчинить округа, населенные тураге. В этом же году рас Уольдэ-Гийоргис захватил небольшие территории Конта и Кулло.

В 1890-1893 гг., после вступления Менелика на императорский трон, войска Шоа заняли Кэмбату. В 1891 г. верховной власти Менелика были подчинены Огаден, Бале и Сидамо, малонаселенные территории, занимающие огромные пространства на юг и юго-восток от Шоа. В 1894 г. рас Уольдэ-Гийоргис завладел Гофа. Одновременно военные отряды Шоа заняли Уоламо, которым управлял король Тона, широко известный на землях, расположенных на юг от Шоа. В том же году рас Уольдэ-Гийоргис занял государство Джанджэро.

После победы под Адуа император Эфиопии, отказавшись, как мы знаем, от борьбы за возвращение побережья Красного моря, приступил к осуществлению планов, направленных на еще большее расширение границ страны в южном направлении.

В 1896 г. Менелик послал первую экспедицию в страну Борана, расположенную далеко на юге. Однако подчинить ее власти Менелика смогла только вторая экспедиция, организованная в 1897 г. Командовал ею фитаурари Хабтэ-Гийоргис, который во главе 15-тысячной армии в июле того же года достиг границы Кении. Заложив {357} здесь укрепленный форт Мега, фитаурари Хабтэ-Гийоргис направился в обратный путь. По дороге на родину он подчинил господству Менелика и округ Консо.

ПРИСОЕДИНЕНИЕ КЭФЫ

Небольшие государства, враждовавшие между собой и не имевшие сильных армий, не оказывали сопротивления и одно за другим были присоединены к Эфиопии. Среди важнейших государств, расположенных на огромной территории между реками Аббай и Омо, независимость сохраняла одна лишь Кэфа, которая вскоре после покорения вновь отказалась платить дань Менелику. Кэфа имела древние государственные традиции и была в прошлом известной империей. В состав этой империи некогда входили государства Джимма, Ыннария (Лиму), Конта и Кулло. Однако от могущества Кэфы уже ничего не осталось к тому времени, когда Менелик приступил к завоевательным походам. Окружающие когда-то Кэфу вассальные государства получили самостоятельность и перестали признавать власть Кэфы еще до того, как сами были подчинены войсками Шоа. Тем не менее Кэфа, достаточно сильная экономически, имела в начале 90-х годов армию, которая могла оказать сопротивление войскам Менелика. В 1890 г. на трон Кэфы после смерти короля Галито вступил его сын, молодой, энергичный и способный повелитель тато Тченито (иначе Кеннито, а также Гака Сероко). Правители (тато) Кэфы пытались доказать происхождение своей династии от царицы Савской и царя Соломона, утверждая, что их предки были связаны узами крови с императорами Эфиопии со времен Зэра-Яыкоба.

В 1896 г. Менелик приказал расу Уольдэ-Гийоргису занять Кэфу 1. В ноябре рас Уольдэ-Гийоргис во главе 10-тысячной армии вступил в Кэфу со стороны Кулло. Преодолевая сопротивление на своем пути, эфиопская армия заняла столицу Кэфы Андрача (Ындэрача). Здесь рас Уольдэ-Гийоргис создал укрепленный лагерь, наде-{358}ясь, опираясь на эту базу, окончательно разгромить силы властителя Кэфы. Однако последний, отдавая себе отчет в том, что у него в сражении нет шансов на победу с преобладающими силами противника, прибегнул к тактике партизанской войны. Отряды Тченито частыми неожиданными нападениями постоянно беспокоили эфиопскую армию. Рас Уольдэ-Гийоргис не мог говорить о полной победе до тех пор, пока правитель Кэфы был на свободе. Проходили месяцы, а Тченито все ускользал от охотящихся за ним эфиопских отрядов. Однако силы его постепенно уменьшались. Положение Кэфы значительно ухудшилось, когда на ее территорию с запада вступили войска раса Дэмсоу, а с севера – поддерживавшие его вооруженные отряды правителя Джиммы Абба-Джыфара II. Положение Тченито, которому угрожали с востока, севера и запада, было плачевным. В середине 1897 г. его главные силы были разбиты, а сам он с небольшим отрядом еле скрылся от преследовавших его эфиопских частей. Рас Уольдэ-Гийоргис понимал, что Тченито, пользовавшийся в своей стране славой легендарного, непобедимого героя, представляет огромную опасность. Не взяв его в плен, командующий эфиопскими войсками не мог возвратиться в Аддис-Абебу и доложить императору о полном покорении Кэфы. Тем временем положение расквартированных в Андраче эфиопских войск становилось трудным: среди них начались различные болезни, им не хватало продовольствия. Уже в первые недели войны Тченито приказал уничтожить запасы зерна, ничего не сеять и все разрушать перед наступавшим неприятелем, и теперь эта политика приносила свои плоды. Победоносной, но страдавшей от болезней армии Уольдэ-Гийоргиса угрожал голод. Среди людей, окружавших раса, начали раздаваться голоса, призывавшие покинуть Кэфу, иначе эфиопской армии грозит гибель от эпидемий и голода. Споры по этому вопросу еще продолжались, когда 14 августа 1897 г. Уольдэ-Гийоргис получил известие, что одному из его отрядов удалось захватить в плен правителя Кэфы.