Текст книги "История Эфиопии"

Автор книги: А. Бартницкий

Соавторы: И Мантель-Нечко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 37 страниц)

Так завершилось покорение Кэфы. Тченито, последний правитель, или, как его еще называли, император Кэфы, был отправлен в Шоа в качестве пленника раса {359} Уольдэ-Гийоргиса. Когда Тченито вместе с войсками раса проезжал по мосту через реку Годжэб, направляясь в Шоа (по этой реке проходила граница между Кэфой и Джиммой), он, согласно эфиопской легенде, снял с пальца свой королевский перстень и бросил его в воду, сказав: "Империя Кэфы перестала существовать. Императоров Кэфы уже никогда не будет. Пусть в реке навсегда останется перстень повелителей Кэфы".

Тченито некоторое время находился при дворе Менелика. Позже он был заключен в тюрьму в Анкобэре, а потом в Дэссе. Во время правления Лиджа-Иясу ему разрешили поселиться в Аддис-Абебе, где он и умер в 1919 г. В награду за одержанную победу император назначил раса Уольдэ-Гийоргиса губернатором Кэфы, и он правил ею до 1914 г.

ЗАВОЕВАНИЕ ЗЕМЕЛЬ НА ЮГЕ И ЗАПАДЕ

В 1897 г. Менелик подготовил крупные вооруженные экспедиции, которые должны были расширить владения императора Эфиопии вплоть до берегов Нила на западе и до озера Рудольфа на юге. В октябре 1897 г. после окончания сезона дождей в Аддис-Абебе были сконцентрированы большие вооруженные силы и разработан следующий план действия: рас Мэконнын, губернатор Харэра, должен был двинуться на запад и подчинить богатую золотом, как говорили, страну Бени-Шангуль, а также достичь берегов Нила. Дэджазмачу Тэсэмме, губернатору юго-западных округов, было поручено захватить территории, находящиеся на юго-западе от Горе, и достичь верх-него течения Нила. Губернатор Кэфы рас Уольдэ-Гийоргис по приказу императора должен был завладеть землями, расположенными на юг от его провинции, и достигнуть озера Рудольфа.

В январе 1898 г. рас Уольдэ-Гийоргис 2 во главе 30-тысячной армии двинулся из Кэфы по направлению к озеру Рудольфа. В конце марта эфиопские войска достигли озера со стороны устья реки Омо. По пути рас {360} Уольдэ-Гийоргис подчинил власти императора Эфиопии край Голдеа и Меджи, а также все племена, проживающие в районе нижнего течения реки Омо.

В апреле 1898 г. дэджазмач Тэсэмма во главе 8-тысячной армии двинулся через Баро в сторону Белого Нила 3. Одной из целей этой экспедиции, кроме присоединения новых территорий, была встреча с капитаном Маршаном, командиром французского отряда, направлявшегося к верхнему течению Нила с западной стороны, от побережья Атлантического океана.

В этот период англо-французские отношения были весьма напряженными. А между Францией и Менеликом происходило дальнейшее сближение. В связи с этим было решено, что войска Тэсэммы, которого сопровождали французские советники, встретятся с отрядом сенегальских стрелков капитана Маршана в районе Фашоды, старой крепости на Белом Ниле. Было решено также, что в случае необходимости Тэсэмма окажет Маршану помощь.

В июле 1898 г. Тэсэмма достиг Белого Нила. Однако он не нашел здесь французских солдат. Маршан, отправившийся в путь с побережья Габона еще в июле 1896 г., пробирался через всю Центральную Африку. Не имея в течение двух лет связи со своим правительством, он ничего не знал и о том, что в районе Белого Нила его ожидают вооруженные отряды, готовые оказать помощь. Поэтому он не торопился и в Фашоду прибыл только 10 июля.

Тем временем Тэсэмма, в армии которого начались массовые заболевания, не мог долго ждать и через несколько дней покинул берега Нила, двинувшись в обратный путь. 15 сентября 1898 г. он прибыл в Аддис-Абебу и доложил императору о выполнении задания, о присоединении к Эфиопии почти всей провинции Иллубабор и о покорении племен масонго и гимирра.

Так же успешно прошла экспедиция раса Мэконнына, который в том же году завоевал край Бени-Шангуль.

В 1898 г. закончился период великих походов Менелика, в результате которых были расширены восточные, {361} южные и западные границы Эфиопии. Эти границы без больших изменений сохранились и до настоящего времени. Оставив в руках Италии исконные эфиопские территории, находящиеся на побережье Красного моря, и отказавшись от проведения активной политики на севере, Менелик, однако, претворил в жизнь свой план присоединения к Эфиопии новых обширных территорий.

Одной из причин продвижения границ на юг были политические соображения. В первую очередь речь шла об усилении таким образом позиции Шоа по отношению к северным провинциям, постоянно мечтавшим (как, например, Тигре) добиться доминирующего политического положения в стране. Достаточно посмотреть на карте границы Эфиопии, какими они были перед экспедициями Менелика, и сравнить их с границами этого государства после присоединения южных территорий, чтобы понять, что они дали Шоа. Из провинции, расположенной на юго-западных рубежах империи, Шоа превратилась в область, находящуюся в центре государства. Присоединенные земли могли со временем сыграть роль противовеса северным провинциям, и династия из Шоа могла таким образом выиграть в борьбе за сохранение власти в целом государстве. Со временем выращиваемый на юге кофе стал основным сельскохозяйственным продуктом в экспорте страны.

До сих пор еще не исследовано то влияние на политику присоединения новых территорий, которое имели социально-экономические изменения, происшедшие в Шоа в конце XIX в. Постепенное, хотя и очень медленное развитие товарно-денежных отношений способствовало появлению более многочисленной прослойки купцов, заинтересованной в новых рынках сбыта и источниках дешевых товаров, пользующихся большим спросом за границами Эфиопии, таких, как слоновая кость или кофе. Купечество активно поддерживало политику Менелика на юге. С другой стороны, император нашел поддержку своим планам у среднесостоятельных и разоренных представителей феодальных родов Шоа, которые мечтали создать огромные поместья на юге. И действительно, одним из результатов завоеваний Менелика был рост богатства значительной части феодалов Шоа, число которых еще увеличилось за счет прослойки так называемого нового дво-{362}рянства, появившегося в результате военных походов. Следует добавить, что Менелик II не вел себя по отношению к присоединенным территориям как победитель, он включал эти области в состав своего государства, стремясь вернуть Эфиопии ее исторические земли. Одновременно император Эфиопии старался оставлять на прежних постах местных феодалов, предварительно заставив их признать его власть. Очень часто позднее они сливались с родами в Шоа или в других провинциях, пополняя таким образом ряды эфиопской аристократии.

Одновременно с расширением границ страны Менелик провел целый ряд внутренних реформ, осуществление которых сделало его одним из наиболее выдающихся императоров в истории Эфиопии.

ОСНОВАНИЕ АДДИС-АБЕБЫ

Вся внутренняя политика Менелика была направлена на создание сильной централизованной государственной власти. Он стремился также использовать европейские технические достижения и организационный опыт в деле экономического и административного преобразования Эфиопии. Уже в 1878-1879 гг. Менелик выбрал в качестве своей постоянной резиденции Ынтотто, горную местность, расположенную на расстоянии немногим более десяти километров от современной столицы – Аддис-Абебы. Ынтотто, отдаленный от земель, непосредственно контролируемых Йоханнысом IV, являлся, по мнению Менелика, выгодным стратегическим пунктом в случае возможного конфликта с тогдашним императором Эфиопии. Следует добавить, что новая резиденция Менелика находилась в районе, где с конца XIII и до начала XVI в. было местопребывание императоров Эфиопии. Ныгусэ Шоа прекрасно понимал, что перенос им столицы на место древней резиденции эфиопских императоров прибавит ему блеска в глазах народа и будет свидетельствовать о его стремлении возродить прежнюю мощь Эфиопии. На рубеже 1886-1887 гг. резиденция была перенесена с горы Ынтотто, где был холодный, неприятный климат, немного на юг, в местность, расположенную значительно ниже, хотя тоже находящуюся на большой высоте – 2500 м {363} выше уровня моря. Инициатива перенесения столицы в это место приписывается жене Менелика Тайту, которая, заложив новое поселение, назвала его Аддис-Абеба, что означает "Новый цветок". Вслед за Тайту построили здесь свои дворцы все крупнейшие сановники Шоа, такие, как лиуль рас Мэконнын, ныгусэ Микаэль, рас Уольдэ-Гийоргис, фитаурари Хабтэ-Марьям, рас Дарге, рас Тэсэмма и др. Вскоре, уже в конце XIX в., Аддис-Абеба стала крупнейшим городом Эфиопии и самым оживленным торговым центром империи. Около 1910 г. Аддис-Абеба насчитывала почти 70 тыс. постоянных и от 30 до 50 тыс. временных жителей.

ТОРГОВЛЯ. СТРОИТЕЛЬСТВО ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНОЙ ЛИНИИ

ДЖИБУТИ – АДДИС-АБЕБА

Экономическое положение Эфиопии в середине 90-х годов было катастрофическим. Это объяснялось двумя главными причинами. Во-первых, в 1888-1892 гг. страна пережила страшный голод, вызванный военными разрушениями, неурожаями, а также неоднократными эпизоотиями скота. Кроме того, Эфиопия была опустошена в результате войны с Италией 1894-1896 гг., жители деревень еще не успели прийти в себя после голодных лет, когда снова были ограблены реквизициями, наложенными обеими враждующими армиями. Разрушения в Центральной и Северной Эфиопии заставили Менелика наряду с ранее приведенными политическими причинами предпринять поход на юг, где имелись довольно богатые земли. Кроме того, Менелик поддерживал развитие торговли, ослабленной в результате прежних военных действий, понимая, что ее оживление является одним из основных условий улучшения экономического положения страны.

Одной из причин, тормозивших экономическое развитие Эфиопии, было то, что в стране отсутствовали удобные пути сообщения между отдельными районами, а также между центром страны и побережьем. Это было серьезным препятствием развитию торговли. Наиболее ярко можно показать это на примерах, иллюстрирующих трудности, которые необходимо было преодолеть купцам, намеревавшимся проехать к побережью из центральных {364} районов страны. Одним из важнейших существовавших в то время торговых путей была дорога, соединяющая Аддис-Абебу с Зейлой через Харэр. Караваны из Аддис-Абебы в Харэр двигались около 6 недель. По горным дорогам использовать приходилось только ослов и лишь позднее можно было пересесть на верблюдов. Из Харэра в Зейлу путешествие продолжалось около месяца. В лучшем случае караван из Шоа прибывал на побережье через два месяца.

Другой важный торговый путь вел из Аддис-Абебы в Массауа. Этапы пути каравана, двигающегося по этой дороге, были следующими: Аддис-Абеба Бору-Меда – 17 дней; Бору-Меда – Мэкэле – 18 дней; Мэкэле – Массауа через Адуа и Асмэру – 21 день. В общей сложности путешествие от Аддис-Абебы до Массауа продолжалось немногим меньше двух месяцев. На преодоление другого важного торгового пути, соединяющего Аддис-Абебу через Дэбрэ-Маркос с Мэтэммой, караван купцов должен был потратить 30 дней. Поездка из Аддис-Абебы в богатую провинцию Бени-Шангуль продолжалась более 40 дней. Таким образом, чтобы добраться из провинции Бени-Шангуль до портов, расположенных в заливе Таджура, купцам требовалось около 100 дней – и это лишь в одну сторону. Кроме того, купеческие караваны часто подвергались нападению разбойничьих шаек шыфта. В этих условиях торговля в Эфиопии развивалась очень медленно. Поэтому Менелик, собираясь модернизировать свое государство и укрепить его экономический потенциал, намеревался строить новые дороги и обеспечить купцам безопасность во время их торговых путешествий.

В этом кроется одна из основных причин, которой руководствовался император Эфиопии, решаясь на предоставление французам концессии на строительство железнодорожной линии, соединяющей Шоа с побережьем Красного моря; кроме экономических соображений, Менелик руководствовался и внутриполитическими моментами. Проведение железнодорожной линии, соединяющей Аддис-Абебу с побережьем, делало столицу Эфиопии независимой от путей сообщения, проходящих через северные провинции и Тигре. {365}

Хотя концессию на строительство железной дороги император Эфиопии 9 марта 1894 г. формально передавал эфиопской компании, на деле она была дана швейцарскому инженеру Альфреду Ильгу, который совместно с французом Л. Шефнё должен был осуществлять строительство железной дороги. Участие эфиопов в строительной компании было фиктивным. Все предприятие находилось в руках французских акционеров. То, что Менелик решил предоставить эту концессию именно французам, явилось следствием тех дружественных отношений, которые в конце XIX в. установились между Францией и Эфиопией. В то же время император Эфиопии, опасаясь агрессии Италии, стремился укрепить свою международную позицию, усиливая связи с Францией.

Краткое содержание документа о концессии, предоставленной вновь созданной Императорской компании железных дорог, было следующим:

"Статья 1. Его величество Менелик II, император Эфиопии, передает господину Альфреду Ильгу право организовать компанию под названием "Императорская компания эфиопских железных дорог", целью и задачами которой будет строительство и эксплуатация линии от Джибути до Харэра, от Харэра до Ынтотто и от Ынтотто до Кэфы и Белого Нила.

Статья 2. Весь железнодорожный путь по очередности работ и использованию имеющихся в распоряжении материалов следует разделить на три отрезка: первый – от Джибути до Харэра, второй – от Харэра до Ынтотто, третий – до Кэфы и Белого Нила. Данное соглашение относится только к линии, соединяющей Джибути с Харэром.

Статья 3. Вышеупомянутая железнодорожная концессия дается компании на 99 лет, считая со дня окончания работ и начала эксплуатации. Это будет также относиться к следующим построенным отрезкам пути. Одновременно с этим заявляется, что ни одна другая компания не будет иметь права на строительство конкурирующих железнодорожных линий в глубь страны независимо от того, будут ли они идти от берегов Индийского океана, или Красного моря, или же из центральных районов Эфиопии в направлении Белого Нила". {366}

Другие пункты документа о концессии касались прав и обязанностей компании, с одной стороны, и эфиопского императора – с другой, во время строительства и эксплуатации железной дороги, а также условий ее приема Эфиопией после окончания срока концессии. Таким образом, Франция получила договор на монопольное строительство железнодорожных линий в Эфиопии.

Первый отрезок строящейся железнодорожной линии был сдан в эксплуатацию 22 июля 1901 г. Тогда Джибути была соединена с Доуоле, отдаленного от этого порта на 106 км. В 1902 г. дорога была доведена до Дыре-Дауа.

В последующие годы были заключены дополнительные франко-эфиопские соглашения, в результате которых железнодорожная линия, контролируемая французским капиталом, была доведена до Аддис-Абебы. Первый поезд прибыл в столицу Эфиопии в 1917 г. Железнодорожная линия, соединившая Джибути с Аддис-Абебой, была протяженностью 784 км. Ее важнейшими участками были:

Джибути – Дыре-Дауа – 310 км, Дыре-Дауа – Аваш – 237 км, Аваш Аддис-Абеба – 237 км. Несмотря на то что железная дорога Джибути Аддис-Абеба была узкоколейной и имела ограниченную возможность перевозок в связи с необходимостью преодолевать местности, расположенные на различных уровнях, она стала важнейшей артерией страны. Эта линия способствовала экономическому оживлению Эфиопии и дальнейшему росту значения провинции Шоа.

МОДЕРНИЗАЦИЯ ГОСУДАРСТВЕННОГО АППАРАТА.

Менелик II был сторонником применения в Эфиопии достижений европейской технической мысли. Один из европейских путешественников говорил о нем, что если бы он не был великим императором, то был бы великим инженером. Эти слова точно характеризуют отношение Менелика к технике. Он был первым из эфиопских императоров, которому удалось, правда в ограниченной степени, ввести в Эфиопии ряд технических достижений, применявшихся в Европе. Он осуществил также ряд внутренних {367} реформ 4, направленных на модернизацию государственного и административного аппарата. В 1892 г. была реорганизована система налогов с целью обеспечения государственной казне постоянных доходов. В том же году император ввел единую форму, а также звания и титулы в армии. Кроме того, порвав с традиционной системой, согласно которой на содержание армии шли главным образом реквизиции, Менелик издал распоряжение, регулирующее денежное и пищевое довольствие в армии.

В 1893 г. в Эфиопии была создана почта. Аддис-Абеба получила телеграфную и телефонную связь с побережьем. Первые почтовые отделения были образованы в таких городах, как Аддис-Абеба, Аваш, Дыре-Дауа, Джиджига, Горе, Харэр, Адуа, Мэкэле, Дэссе, Джимма, Дэбрэ-Табор. Были выпущены первые эфиопские почтовые марки. В 1894 г. была введена новая монета – талеры, сделанные во Франции, которые начали вытеснять находившиеся до этого времени в обращении неудобные, тяжелые талеры Марии Терезии и другие платежные средства. (В Эфиопии на протяжении веков такими платежными средствами были бруски соли, называемые амоле.) В 1905 г. впервые в Эфиопии был построен водопровод, по которому вода с горы Ынтотто подавалась в императорский дворец в Аддис-Абебе. В 1906 г. был открыт эфиопский банк филиал Египетского национального банка.

В 1908 г. Эфиопия присоединилась к международному почтовому союзу. В том же году в Аддис-Абебе была открыта школа имени Менелика II. Одновременно с этим император начал посылать молодых эфиопов на учебу за границу. Первые из них направились в Швецию и Россию. 15 октября того же года император издал закон об охоте, направленный на охрану природы.

31 мая 1909 г. в Аддис-Абебе была создана Эфиопская организация содействия развитию сельского хозяйства и торговли. Среди ее создателей наряду с Менеликом II были императрица Тайту, рас битуоддэд Тэсэмма, рас {368} Уольдэ-Гийоргис, фитаурари Хабтэ-Гийоргис, бэджыронд Мулугета и нэгадрас Хайле-Гийоргис.

В 1910 г. в Аддис-Абебе была открыта больница. Как школа, так и больница были первыми учреждениями подобного рода в Эфиопии. В том же году в Аддис-Абебе был построен первый в Эфиопии завод боеприпасов. В следующем году в столице начала работать типография.

Менелик издал ряд распоряжений, запрещавших иметь рабов и заниматься работорговлей. Были также установлены регулярные выездные сессии императорского суда. Так, например, в марте императорский суд проводил сессию в Годжаме, Агау-Мыдыре, Дамоте, Мече, в апреле – в Гондэре, Бэгемдыре, Куаре, Уотэре, Ласте, в мае – в Адуа. Ежегодно в каждую пятницу июня заседания императорского суда происходили в Аддис-Абебе.

К важнейшим реформам Менелика II следует отнести создание 26 октября 1907 г. первого в истории Эфиопии кабинета министров. Кроме того, было создано Управление по делам почт и телеграфа, а также Управление по делам религии и просвещения. Одновременно были разработаны правила, точно определявшие функции и полноту власти отдельных министров. Однако на деле роль министров была незначительной. Вся власть по-прежнему находилась в руках императора и крупнейших феодалов. Кроме того, Менелик II упорядочил существовавшие в течение веков феодальные титулы, которые по существу были государственными и военными постами, точно определив их иерархию. По старшинству эта иерархия была определена в следующем виде:

I. Княжеские должности: 1. ныгусэ, 2. мэрыд азмач и абето.

II. Военные должности: 1. рас битуоддэд, 2. рас, 3. дэджазмач, 4. лигаба, 5. фитаурари, 6. аггафари, 7. кэннязмач, 8. гыразмач, 9. баламбарас, 10. шака, 11. бальдэрас, 12. баша.

III. Административные должности: 1. битуоддэд, 2. афэ ныгусэ, 3. цэхафе тыызаз, 4. аззаж, 5. бэджыронд, 6. нэгадрас, 7. кэнтиба, 8. блаттенгета, 9. ликэ мэкуас, 10. уохни аззаж, 11. блатта, 12. лидж, 13. ато.

Для укрепления своих вооруженных сил Менелик определил крупным феодалам обязательные военные кон-{369}тингенты, которые они должны были содержать и выставлять по требованию императора: ныгусэ Уольдэ-Гийоргис 30 тыс. солдат, рас Мэконнын – 30 тыс., фитаурари Хабтэ-Гийоргис – 17 тыс., афэ ныгусэ Нэсибу – 5 тыс., дэджач Бальча – 5 тыс., рас Абатэ – 4,5 тыс., рас Луль-Сэгэд – 4,5 тыс.

Независимо от того, насколько реформы Менелика II были проведены в жизнь, именно они положили начало тем изменениям в Эфиопии, которые произошли после первой мировой войны и продолжаются вплоть до настоящего времени.

ЛИТЕРАТУРА И ИСКУССТВО

НА РУБЕЖЕ XIX И XX ВВ.

ВВЕДЕНИЕ В ПИСЬМЕННОСТЬ

АМХАРСКОГО ЯЗЫКА

Создание в 1911 г. первой в истории Эфиопии типографии явилось выражением тех изменений, которые начали проявляться в культурной жизни страны уже в XIX в. 5. В это время амхарский язык начинает вытеснять в литературе уже давно не применяемый в разговорной речи язык геэз. Язык становится одним из средств, способствующих объединению страны. В период правления императора Теодроса II амхарский язык стал проникать в литературу, вытесняя из все более значительных областей эфиопской письменности мертвый и понятный только образованным духовным лицам и придворным сановникам язык геэз. Амхарский язык, известный с прошлых времен благодаря лишь немногочисленным, написанным на нем произведениям, становится все более распространенным языком, языком разговорным. Хроника императора Теодроса II, созданная Уольдэ-Марьямом, а также Зэннэбэ, является первой написанной на амхарском языке хроникой. По-амхарски написаны также исторические письма духовного лица из Уадла – Ассэгахэня, рассказывающие о {370} драматических событиях, происшедших в последние годы правления Теодроса II и во времена Тэкле-Гийоргиса.

Памятников письменности, относящихся к периоду удельной раздробленности и второй половине XIX в., сохранилось сравнительно немного. Непрерывная внутренняя борьба между отдельными частями страны и претендентами на власть не способствовала расцвету культуры. Можно также предположить, что многие произведения или были уничтожены во время частых пожаров, не пощадивших в тот период ни одного из важнейших центров страны (например, пожары Гондэра, уничтожение Анкобэра), или же являются до настоящего времени частной собственностью, хранящейся в отдельных родах или в монастырях. Несмотря на то что сейчас известно лишь небольшое количество произведений, можно утверждать, что введение письменности на амхарском языке сказалось на дальнейшем развитии эфиопской литературы. Ясно, что языком, которым пользуются живые люди, выражаются совсем иные общественные и культурные понятия, чем языком мертвым, уже в течение столетий. Произведения на языке геэз отражали проблематику, важную для правящих классов: духовенства и придворных. Поэтому прежде всего они были религиозного содержания либо описывали политические события. Амхарский же язык являлся таким языком, которым пользовались группы, находившиеся как на самой высокой, так и на самой низкой ступени общественной лестницы. В связи с этим, даже не будучи распространенным на территории всей страны, он мог помочь выразить то, что волновало все слои населения, мог быть выразителем как придворной, так и народной культуры. Поэтому использование амхарского языка для написания исторической хроники следует считать переломным событием в истории культуры Эфиопии.

На страницы рукописей, а позднее и книг начинает попадать многогранное народное творчество, до тех пор передававшееся лишь в устной форме. Первые амхарские произведения второй половины XIX и начала XX в. по своему содержанию идентичны произведениям на геэз и прежней историографии. К числу крупнейших писателей того периода, занимавшихся исторической тематикой, принадлежит алека Тайе. Его "История эфиопского народа" {371} до сегодняшнего дня является ценным источником информации по истории различных народов, населяющих империю. Из-под пера блаттенгеты Хыруй-Уольдэ-Сылласе, политического деятеля, поэта, писателя и историка, вышла "История Йоханныса IV" – исключительно ценное с литературной точки зрения произведение; им же написаны биографии людей, оставивших след в истории Эфиопии. Его произведения были изданы в 1915 и 1917 гг. При Менелике II хронику писал цэхафе тыызаз Гэбрэ-Сылласе, в работе которого излагается сокращенная история Эфиопии, а также история князей Шоа.

Следует коснуться и других областей эфиопской культуры. Во второй половине XIX в. жил один из самых интересных людей той эпохи – духовное лицо Гэбрэ-Ханна. Местом его пребывания были окрестности озера Тана. Сначала он преподавал в Гондэре, в одном из имевшихся там монастырей, знаменитом на всю страну тем, что был прекрасной школой религиозного танца. Удаленный из Гондэра представителями консервативных духовных кругов за попытку введения нового стиля в церковный "балет", он перебрался ко двору Менелика II. Новаторские художественные идеи Гэбрэ-Ханны, распространяемые его сыном, со временем были восприняты широкими слоями эфиопского духовенства. А сам Гэбрэ-Ханна остался в истории эфиопской культуры как автор нового литургического танца, на создание которого его вдохновило движение волн на озере Тана и гнущихся под ветром стеблей прибрежных тростников и камышей. В Эфиопии сохранилась память о глубоком уме и большом остроумии этого человека. Это видно из опубликованного в 1955 г. сборника сатирических рассказов и анекдотов, более четверти которых связано с именем Гэбрэ-Ханны.

Новый этап переживала и живопись того периода. Прежде всего художники отказались от прежних формальных требований при иллюстрировании рукописей и в настенной живописи. Стали создаваться большие живописные полотна, художники перестают быть анонимными и хотя бы инициалами помечают свои произведения. В их картинах по-прежнему отражались религиозные сюжеты и придворная жизнь, но наряду с выдающимися личностями стали изображаться и батальные сцены и по-{372}вседневная жизнь. Императоры и крупнейшие феодалы имели уже своих придворных художников, которые обучались в различных монастырях, известных как школы изящных искусств. Из прежних канонов эфиопской живописи, которые были обязательными в период средневековья, в рассматриваемый период перешел обычай изображать положительных героев анфас, а отрицательных – в профиль, остался также обычай изложения в подписи содержания картины. По-прежнему живы традиции большой настенной росписи, отображающей исторические события. Так, например, в середине XIX в. на стенах церкви святой Марии в Гондэре была сделана огромная роспись, изображавшая борьбу за престол Тэкле-Хайманота со своим отцом императором Иясу I Великим (на рубеже XVII-XVIII вв.), а церковь святого Марка в Дэбрэ-Маркосе была украшена сценами из жизни годжамских ныгусэ. Среди крупнейших живописцев конца XIX и начала XX в. можно назвать духовное лицо Ынгыда (проживавшего во времена Теодроса), а также Лукаша из Годжама, Уодьдэ-Гийоргиса из Годжама, Элиаша, придворного художника Менелика II, и Эмайлафа-Хыруя, живших и творивших уже при последующих императорах. {373}

Глава XXII

ЭФИОПИЯ И ПОЛИТИКА ЕВРОПЕЙСКИХ

ГОСУДАРСТВ

СОПЕРНИЧЕСТВО ВЕЛИКОБРИТАНИИ, ФРАНЦИИ

И ИТАЛИИ В СЕВЕРО-ВОСТОЧНОЙ АФРИКЕ

Поражение Италии в войне с Эфиопией 1894-1896 гг. перечеркнуло планы вооруженного захвата этой страны. Одновременно начался период активного соперничества между европейскими странами за влияние в Эфиопии. Кроме Италии, это были Великобритания и Франция. Надо подчеркнуть, что Эфиопии, единственной стране, сохранившей независимость во время империалистического раздела Африки, до известной степени помогли острые противоречия между Италией, Великобританией и Францией в эфиопском вопросе в конце XIX начале XX в. С того времени и вплоть до 1935 г. Эфиопии поможет сохранить свою независимость то, что ни одно из заинтересованных государств не захочет допустить кого-либо из своих соперников безраздельно господствовать в этой стране. В этот период наиболее характерным методом колониализма стала экономическая экспансия.

Наряду с Великобританией и Италией, первые захватнические стремления которых в отношении Эфиопии проявились еще в шестидесятые годы XIX в., Франция также постаралась закрепиться на территориях, расположенных на побережье Красного моря. Поражение дэджача Ныгусе в войне с Теодросом II разрушило французские планы вмешательства во внутренние дела Эфиопии путем оказания помощи властителю Тигре в его борьбе за императорский престол. Как известно, дэджач Ныгусе отправил посольство в Париж и явно рассчитывал на помощь Франции. Однако она не успела ее оказать до его разгрома. {374}

В 1862 г. французский консул в Адене от имени своего правительства купил у одного из вождей данакильских племен местность Обок. Это был важный в стратегическом отношении пункт у выхода из Баб-элъ-Мандебского пролива и Аденского залива, позволявший контролировать путь к Индийскому океану. Эта покупка обошлась французам в 10 тыс. талеров Марии Терезии. Несмотря на то что открытие Суэцкого канала в 1869 г. усилило интерес Франции к району Красного моря, ее поражение в войне с Пруссией в 1870 г. задержало на несколько лет осуществление колониальных планов Парижа. Только после 1882 г., когда усилилась колониальная экспансия Франции в Северной Африке, возрос ее интерес к району Баб-эль-Мандебского пролива и залива Таджура. Французы основали в Обоке торговую компанию и начали строить и укреплять порт. В 1885 г. Франция объявила, что берет под свой протекторат весь район залива Таджура. Так появилась новая французская колония под названием "Французское Сомали" 1. Формально французские власти сделали это, прикрываясь договорами, заключенными с вождями племени исса 2, которые проживали на большей части этой территории. Подкупленные вожди согласились на французский протекторат.

Одновременно с непосредственным захватом территорий, расположенных у залива Таджура, Франция начиная с 80-х годов стала оживлять свои дипломатические контакты с Эфиопией. Это ей удавалось особенно легко в связи с тем, что Менелик, учитывая опасность итальянской агрессии, предпочитал видеть около себя французских советников и стремился как можно больше сблизиться с Парижем, чтобы создать противовес дипломатическим действиям Италии, направленным против его страны и касавшимся прежде всего вопроса интерпретации Уччиалльского договора. В связи с тем что Великобритания в 80-е годы XIX в. еще поддерживала политику Италии в Северо-Восточной Африке, для Франции создалась очень благоприятная обстановка при дворе эфиопского императора. Тем более что, кроме района залива {375} Таджура, не интересовавшего Менелика, Франция пока не проявляла стремления к дальнейшим территориальным захватам граничащих с Эфиопией территорий. Следствием дружественных франко-эфиопских отношений было, как нам уже известно, предоставление Менеликом II в 1894 г. концессии французам на строительство железной дороги из Джибути во внутренние районы Эфиопии.